Текст книги "Размышления о прошлом и настоящем. Очерки политической экономии"

VI. Структура экономики и экономический рост (общетеоретические проблемы в свете социально-экономического развития России с 1991 по 2006 г. в международных сопоставлениях)[19]19
  Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 2008. № 5.


[Закрыть]
(доклад за круглым столом на Ломоносовских чтениях МГУ–2007)

Актуальность темы круглого стола для понимания проблем сегодняшней российской экономики, путей её качественного и количественного роста, самостоятельного национального расширенного воспроизводства вряд ли вызывает сомнения. Не случаен обозначенный в теме аспект международных сопоставлений. По двум параметрам, обычно характеризующим в международной статистике и в учебниках место той или иной страны в мировой экономике, положение России (ещё до последнего экономического кризиса 2008–2010 гг.) не может не вызывать чувство тревоги. По объёму ВВП Россия опустилась до уровня Бразилии (2,6 % от мирового ВВП) и делит с ней 9–10-е место, далеко отстав не только от США (20,9 %), но и от Китая (13,2 %).[20]20
  Wordl Economic Outlook. April 2005. Wash.IMF, 2005. P. 193.


[Закрыть] Доля же России в ВВП на душу населения составляет к уровню США 22 %, ниже всех индустриально развитых стран и выше только Румынии, Турции и Македонии.[21]21
  Россия в цифрах. 2006. С. 456–457.


[Закрыть] Но Россия сильно отстаёт и на экономическом поле СНГ по темпам преодоления трансформационного спада производства, отбросившего её на периферию мирового хозяйства. За 10 лет, исчисляемых от низшей кризисной точки (1995 г.), она опередила только Украину и Молдавию, увеличив ВВП на 45,9 %, промышленную продукцию – на 36,8 % и сельское хозяйство – на 9 %, в то время как Азербайджан обеспечил подъём этих показателей соответственно на 165, 73 и 73 %, Армения – на 128, 72 и 66 %, Белоруссия – на 94, 149 и 22 %. И в 2006 г. при 6,7 % роста ВВП в России Азербайджан дал 34,5 %(!), Армения – 13,4 %, Белоруссия – 9,9 %.[22]22
  Общество и экономика. 2007. № 2–3.


[Закрыть] По сравнению с 1990 г. России всё ещё не достаёт 5 % ВВП, 12–15 % объёма промышленности и 25 % сельского хозяйства.

Важнейший резерв экономического роста заложен в структуре экономики, в структуре народного хозяйства. Проблема эта многоаспектная. Тема нашего круглого стола ориентирует прежде всего на анализ структуры в воспроизводственном разрезе, выводящем на группу пропорций, соотношений, характеризуемых как: а) пропорции производства и потребления; б) пропорции ВОП (валовой общественный продукт, или совокупный общественный продукт – СОП) – соотношение и взаимодействие его частей, идущих на возмещение, потребление и накопление, ВВП – структура по элементам формирования доходов и по его расходам (C + Ig + G + Xn); в) пропорции по отраслям и сферам народного хозяйства. В этой связи нелишне напомнить о том, что в 2004 г. Проблемная группа выпустила книгу «Проблемы и противоречия воспроизводства в контексте мирового экономического развития», в которой были представлены итоги анализа изменения по сравнению с 1990 г. основных народнохозяйственных пропорций, показавшие отсутствие сколько-нибудь крупных сдвигов в соотношении промышленности и сельского хозяйства в целом, несмотря на крупную трансформацию производственных отношений и глубокий спад производства в обеих сферах. Отраслевая структура промышленности в некоторой мере изменилась, но не в сторону структуры индустриально развитых стран, а в сторону ещё большего «утяжеления» структуры тогдашней РСФСР, подвергавшейся, как известно, ожесточённой критике в годы «перестройки» и далее. Почти в 3 раза увеличился удельный вес топливно-энергетического комплекса (ТЭК), усилив, таким образом, сырьевую ориентацию экономики. Резко упал удельный вес легкой и пищевой промышленности. Особенно большие потери понесла легкая промышленность. На одну треть сократилась доля инвестиционного комплекса, в состав которого входит машиностроительный комплекс, а вместе с ним – многие предприятия ВПК с новыми технологиями. Продолжался более быстрый рост первого подразделения материального производства по сравнению со вторым, что всегда традиционно осуждалось либералами – сторонниками перевода СССР на рельсы рыночной экономики.[23]23
  Проблемы и противоречия воспроизводства в контексте мирового экономического развития. М.: ТЕИС, 2004.


[Закрыть]

Что изменилось в этом отношении за 2005–2006 гг.? При среднем темпе роста произведённого ВВП в 2006 г. в 6,7 % быстрее всех рос вклад строительства (14,1 %), но затем лидерами в этом плане (темпами, превышающими средний показатель роста) идут коммунальные, социальные и персональные (?) услуги (12,7 %), рыбоводство и рыболовство (12 %), гостиницы и рестораны (11,2 %), финансовая деятельность (!) (10,4 %), чистые налоги на продукты (9,1 %).[24]24
  См.: электронный ресурс: http: www.gks.ru, «Федеральная служба государственной статистики».


[Закрыть] Выходит, что основные создатели прироста ВВП – непроизводственная сфера и финансовые операции. Что же касается сферы материального производства, то за исключением названных выше строительства, рыбоводства и рыболовства все виды деятельности в нём идут «в хвосте» вкладчиков в ВВП с показателями роста ниже среднего уровня: сельское хозяйство и охота – 1,7 %, обрабатывающая промышленность – 4,8 %, добыча полезных ископаемых – 2,1 %. Последнее вызывает особые размышления о том, что главный добытчик федеральных доходов (благодаря парадоксам Системы национальных счетов) показывается в мизере как производящая отрасль. Это – лишний аргумент в пользу необходимости использования макровеличин, отражающих действительно реальный результат общественного производства. Наши «постиндустриалисты» могут захлопать в ладоши в восторге от того, что непроизводственная сфера в России по той же статистике находится впереди материального производства Но нельзя не обратить внимания, что такие социальные отрасли, как здравоохранение вместе с «социальными услугами» дали 3,8 % роста, образование – только 1,6 %, а виртуально-фиктивная накрутка финансистов – выше среднего темпа роста ВВП. Какой реальный добавок к продуктам материального производства даёт «нематериальное производство»? Как его измерить, никто не знает даже в принципиальном смысле. Не снимается, таким образом, с повестки дня экономической теории вопрос о том, что такое «создание», производство ВВП. Каким-то хитрым неоглашаемым образом косвенно измеряют и добавляют в ВВП продукцию неизмеряемой «теневой экономики». Указывают, например, в доходной структуре ВВП на около 12 % скрытой оплаты труда. Но по другим расчётам «тень» доходит до 40 %! Что касается «строительства», которое идёт по темпам роста на первом месте, то по сравнению с 1990 г. его объём упал в 2000 г. до 36,1 %, а в 2005 г. составил 56,3 %. Так что восхищаться «передовиком» новейшего экономического роста, причём не виртуально-денежного, а материального характера, пока нет оснований. К тому же показатели его пионерного роста скрывают за собой разворот «новых русских», бросившихся обзаводиться недвижимостью, строить загородные виллы и целые городки коттеджей, так называемые элитные квартиры в лучших районах столицы и других крупных городов – не для среднего, а для высшего класса, присвоившего государственную собственность. При этом за 17 лет не было построено ни одно крупное предприятие, зато многие крупные предприятия, например московские «Москвич», «Рубин», ЗИЛ, разрушены или влачат жалкое существование.

В заключение есть смысл остановиться на последних двух связанных друг с другом вопросах темы – о новом качестве экономического роста и эффективности производства. Для научного сообщества отечественных экономистов и экономической политики нашей страны это не новая проблема, хотя дискуссия идёт как бы с нуля. Десятая пятилетка (1976–1980 гг.) официально характеризовалась как пятилетка «качества и эффективности». Переход к новому качеству экономического роста ставился как первая задача и подчёркивался как суть программы «перестройки» хозяйственного механизма, принятой в 1987 г. Теперь этот вопрос получает вроде бы новое дыхание – в связи с проблемой перехода к «инновационной экономике». Но нельзя сказать, что это абсолютно новая постановка вопроса. И тогда новое качество экономического роста связывалось с научно-техническим прогрессом, с внедрением достижений современной научно-технической революции в производство, с переводом его на преимущественно интенсивный режим хозяйствования. Теперь об этой революции не говорят – нашлись другие слова, отражающие качественные сдвиги в производительных силах общества, связанных конкретно с развитием информатики, коммуникационных линий, с возрастающей ролью научных знаний в изменении технологии и средств производства, в экономии прошлого и живого труда. Тогда говорили о «превращении науки в непосредственную производительную силу». Другие слова, но та же философия, та же логика, идущая от К. Маркса, от исторического материализма, применённая к новой обстановке и приведшая к новым выводам и к новой терминологии, к пониманию того, что новое качество экономического роста есть сложная функция от нового качества факторов, определяющих экономический рост. Но это – одна сторона проблемы. Другая сторона – социальная, политэкономическая. Она непосредственно связывает сдвиги в производительных силах, в структуре экономики с ростом благосостояния людей, всего народа, повышением уровня и качества их жизни, с их всесторонним развитием как личностей. Отсюда и прямой переход к социально-экономической эффективности, когда производительность труда как основание эффективности производства, экономия прошлого и живого труда как более полное выражение последней соотносятся с ростом интегрального фонда потребления (предметы потребления и услуги) в расчёте на душу населения. Такой индикатор, на мой взгляд, более социально ориентирован, чем ВВП или национальный доход (валовой и даже чистый).

Напрашивается общий вывод: структурная перестройка в самой экономике как объективной реальности, а не в головах теоретиков пока ещё не играет роли одного из решающих факторов в расширенном воспроизводстве России. К сожалению, нет пока у государства глобальной национальной программы, предусматривающей рост инвестиций в обрабатывающую промышленность и сельское хозяйство, которые выводили бы страну на уровень 1990 г. и выше, обеспечивали бы инновационный характер всего народного хозяйства и избавили бы экономику от тупиковой сырьевой ориентации – главного сегодня пути экономического роста.

В дальнейших исследованиях желательно учитывать ещё три аспекта в проблеме российской экономической структуры.

1. Как и три года тому назад, сегодня стоит вопрос: завершен ли к настоящему времени переходный период к системе рыночной экономики в России? В теории не определены общезначимые критерии такого завершения и они не применены к научному диагнозу её сегодняшнего социально-экономического состояния, к описанию облика и разработке структуры сложившейся или складывающейся системы экономических, общественно-производственных отношений.

2. Признание России «социальным государством» (статья 7 Конституции РФ) предполагает его адекватность «социальному рыночному хозяйству» или «социально ориентированной рыночнойэ кономике». Мировой опыт показывает, что не всякая рыночная экономика даже с проводимой неизбежно какой-то социальной политикой государства может быть признана по существу как «социальная (в той или иной редакции) рыночная экономика». В этом отношении может быть полезным изучение практики ряда западноевропейских стран. Концепция «социального рыночного хозяйства» родилась в кругу немецких экономистов и политиков, реализована в определённой мере в Германии, продвинута в Швеции. Ей отвечает определённая рыночная экономическая система с сильной экономической ролью государства и особенностями, стало быть, в соотношении рыночных и централизованных (государственных и других) регуляторов, т. е. в структуре хозяйственного механизма, в институциональных отношениях. Следовательно, и вопрос о народнохозяйственных пропорциях здесь имеет специфическую социальную окраску.

3. В национальной модели социального рыночного хозяйства, в том числе российского, на «рисунок» пропорций народного хозяйства, как и на всю экономическую структуру во всех её аспектах, существенное влияние объективно оказывают – и не могут не оказывать – конкретно-исторические особенности страны (территориальная, географическая, климатическая, этническая, культурно-историческая и т. д. специфика). Создавая (хотя пока в декларациях) свою экономическую модель, российское государство не может не считаться с такими особенностями.

Апрель 2008 г.

VII. Возвращается ли государство в экономику?
(доклад на заседании, посвященном регулирующей роли в обеспечении общественного воспроизводственного процесса и экономического роста на новом этапе России)

Проблемная группа «Воспроизводство и экономический рост» совместно с Проблемной группой «Теоретические проблемы национальной экономики» кафедры политической экономии экономического факультета с участием представителей кафедры экономической теории ИППК при МГУ и кафедры макрорегулирования и планирования экономического факультета обсудила на двух заседаниях в июне и октябре 2007 г. концепции регулирующей роли государства в обеспечении общественного воспроизводственного процесса и экономического роста в рыночном хозяйстве на новом этапе развития России и отражения этой роли в курсе экономической теории. Программа заседаний включала следующие вопросы:

1. Обсуждение докладов заведующего кафедрой экономической теории ИППК при МГУ проф. А. В. Сидоровича[25]25
  См. интервью А. В. Сидоровича (Российская газета от 20 апреля 2007 г.) в связи с выпуском учебника «Курс экономической теории», 3-е издание.


[Закрыть] и проф. кафедры макроэкономического регулирования и планирования экономического факультета МГУ В. П. Орешина.[26]26
  Сможет ли Россия переломить ситуацию? // Экономика и жизнь. 2007. № 161.


[Закрыть]

2. Обоснование содержательного и формального соотношения (разграничение, идентификация, классификация) таких ключевых понятий современных структурных явлений и системных образований в экономике, не имеющих вместе с тем однозначного толкования ни в научной и учебной литературе, ни в средствах массовой информации, ни в официальных материалах, как: государственный капитализм, корпоративный капитализм, социальное рыночное хозяйство и социальное государство, социально ориентированная рыночная экономика, социалистическая рыночная экономика (Китай), а также смешанная экономика, многоукладная экономика, переходная экономика. Выяснение особенностей экономической роли государства в структурах, отражаемых этими понятиями.

3. Поиск ответов на вопросы: к какому виду модели рыночной экономики и к какому виду капитализма идёт Россия, идёт ли она к государственному капитализму, к каким-то его модификациям, каково влияние национальной специфики на формирование роли и функций государства в российской экономической системе? Допустимо ли вообще выводить государство за пределы структуры современного гражданского общества.

4. Внесение концептуальных предложений по двум кафедральным темам государственной регистрации: к курсу общей экономической теории и российской национальной модели экономической системы.

Постановка вопроса о «возвращении» российского государства в экономику не случайна. По крайней мере, два фундаментальных факта актуализируют такую тему: 1) 17 лет государство «уходило» из экономики; 2) в последние годы наблюдаются признаки усиления его экономической деятельности. Доля государственной собственности в основных фондах – главной части воспроизводимого национального богатства страны – уменьшилась с 91 % в 1990 г. до 23 % в начале 2006 г., а число предприятий и организаций, находящихся в государственной и муниципальной собственности (статистика перестала разделять их, что, естественно, вуалирует масштаб падения доли государства), составило всего 8,6 % от общей численности предприятий и организаций страны,[27]27
  См. электронный ресурс: issp: //OCAB: D: |Database|b06_13/Storage/Data.dir@/d02/12-01.htm


[Закрыть] тогда как ещё в 1995 г. их общая доля достигала 25,5 %[28]28
  Российский статистический ежегодник. 2000. С. 277.


[Закрыть] (в 1990 г. почти все промышленные и около половины крупных сельскохозяйственных предприятий (совхозов) были государственными). В 1990 г. на долю государственного сектора экономики СССР приходилось 88,9 % валового общественного продукта, создаваемого в материальном производстве;[29]29
  Статистический ежегодник «Народное хозяйство в СССР в 1990 г.». С. 51.


[Закрыть] к 2006 г. эта доля, по некоторым расчётам, сократилась более чем в 3 раза и перестала показываться статистикой. Если в 1990 г. через государственный бюджет проходило почти 42 % валового национального продукта по доходам и более 50 % по расходам, то в 2006 г. консолидированный бюджет России аккумулировал 39,7 % и расходовал 31,6 % ВВП. Россия отказалась от централизованного планового управления экономикой, перестала регулировать процесс ценообразования и т. д. Но в последние 5–6 лет штурвал правящих структур стал поворачиваться в сторону более активного вмешательства в экономический процесс, даже к «стратегическому планированию экономики» страны. (Насколько эта постановка вопроса согласуется с либеральной доктриной и с нынешним официальным курсом экономической политики?) В стране со всей очевидностью развёртывается процесс формирования новых государственных корпораций. В дополнение к старым «Газпрому», «Роснефти», Сбербанку России, Инвестбанку ВТБ, Банку развития, Фонду содействия реформированию ЖКХ и «Роснанотехнологии» создаются (проект президента) гос корпорации «Российские технологии» (оборонная промышленность), «Олимпстрой». Заметно усиливается государственный контроль основных видов экономической деятельности.

Известно, что вопрос о взаимодействии государства и экономики ставился еще в древности и решался он в разных социально-экономических системах по-разному. Всё эти явления и актуализируют проблему о векторе дальнейшего социально-экономического развития современной России: идет ли она в сторону госкапитализма или продолжает движение по либеральному пути? Так, президент РФ накануне июньского саммита «большой восьмерки» отрицательно ответил на настойчивый вопрос иностранных журналистов[30]30
  Российская газета. 2007. 7 июня.


[Закрыть] о становлении госкапитализма в России, назвав «генеральным путём» формирующейся в стране социально-экономической системы «частный капитализм». В отличие от стран ОПЭК вся нефтяная промышленность в России уже частная. В государственных корпорациях, где у государства 51 % акций, есть доли частного и иностранного капитала. Вновь создаваемые корпорации (авиастроительная и судостроительная) государство «не собирается», по словам президента, брать «в свою собственность», а только «собирает» разбросанные активы в одну корпорацию (холдинг) со своим участием. Однако программный вопрос о роли государства в сегодняшней и будущей экономике России остается в поле не только для административно-политической, но и научной дискуссии в широком диапазоне и на разных теоретических уровнях. Очевидна необходимость обоснования содержательного и формального соотношения (разграничения, идентификации, классификации) таких ключевых понятий современных структурных явлений и системных образований в экономике, не имеющих вместе с тем однозначного толкования ни в научной и учебной литературе, ни в средствах массовой информации, ни в официальных материалах, как: государственный капитализм, корпоративный капитализм, олигархический капитализм, социальное рыночное хозяйство и социальное государство, социально ориентированная рыночная экономика, социалистическая рыночная экономика (Китай), а также смешанная экономика, многоукладная экономика, переходная экономика. На очереди выяснение особенностей экономической роли государства в структурах, отражаемых этими понятиями, определение национальной специфики в формировании роли и в функциях государства в этих структурах, в том числе и особенно в российской экономической системе, а также обсуждение правомерности «вывода» института «государство» за пределы структуры современного гражданского общества.

Характеризуя проблему «госкапитализма», нельзя пройти мимо того факта, что в литературе существует множество трактовок термина «госкапитализм». Предпочтительнее было бы определение «госкапитализма» как экономического строя (или его части), являющегося разновидностью рыночно-капиталистической системы, при котором государство не только устанавливает правовые основы (нормативы) хозяйственной деятельности, но и осуществляет её как субъект рыночных отношений, а именно: ведет непосредственную предпринимательскую деятельность на государственных и смешанных государственно-частных предприятиях, получает доход от сдачи в аренду государственного имущества, а также использует государственный заказ частным предприятиям как косвенный инструмент регулирования производства и занятости в экономике и т. п.

Конечно, вопрос о госкапитализме не исчерпывает всей широты проблемы соотношения, взаимодействия государства и экономики. Для кафедры политической экономии это традиционная проблема. На протяжении 1960–1970 гг. она активно обсуждалась в связи с подготовкой трёх изданий двухтомного «Курса политической экономии» под ред. Н. А. Цаголова, с одновременным исследованием актуальных социально-экономических вопросов, с разработкой системы категорий и законов политической экономии в её приложении как к монополистическому капитализму, так и – особенно – к социализму. Эти две линии работы (научный анализ и подготовка учебного курса) были неразрывно соединены. Такой методологии организации научных обсуждений в тесной связи с системным анализом общей экономической теории, с двумя официальными темами нынешней кафедры политической экономии (проблемы разработки общей экономической теории и модели российской экономической системы) мы стараемся придерживаться в делах нашей Проблемной группы, в том числе и в намётках обсуждения предложенной темы.

Очевидна необходимость более качественного отражения общего вопроса о роли государства в экономике в учебных курсах экономической теории. Этот вопрос имеет давнюю историю и связан, с одной стороны, с социально-философской трактовкой характера государства как института «надстройки» (экономическая политика, право) в его отношении к «базису» (экономические отношения, включая отношения хозяйствования как институциональный слой – «срез» – экономической структуры общества). С другой стороны, этот вопрос связан с пониманием и точным научным формулированием предмета политической экономии как особой общетеоретической экономической науки. Здесь мы можем продолжить дискуссию, состоявшуюся на Ломоносовских чтениях в апреле 2006 г. (Международная научная конференция «Методология экономической науки и методика преподавания экономической теории»), выясняя вопрос об отношении предмета политической экономии к экономической деятельности государства в развитой рыночно-капиталистической экономике. Необходимо также, повторю, более чёткое научное определение понятий «социальное рыночное хозяйство», «социально ориентированная рыночная экономика» и «смешанная экономика», поскольку существуют не только теоретические разногласия в этом вопросе: реальной практике известны различные модели под названием «современной рыночной экономики» – либеральная и социально ориентированная, причем внутри каждой из них имеются свои разновидности. Известны, например, немецкая (родоначальница), шведская и др. модели «социального рыночного хозяйства». Обобщив опыт этих стран, можно выработать не только общую теорию социального рыночного хозяйства, или социально ориентированной экономики, более близкую, на мой взгляд, к преемственности традиционной специфики в социально-экономическом развитии России, в том числе непосредственно и ближайшим образом в составе СССР, но и применить её в разработке конкретной национальной модели российской экономики. Есть, правда, и другие точки зрения. Общие же принципы либеральной модели более чётко определены, хотя и здесь можно различить весьма заметные особенности, например, американской (США) и английской моделей.

В заключение можно отметить, что обсуждение дало материал (хотя и не всегда однозначный) для его использования в системной разработке как общей экономической теории (первая кафедральная тема госрегистрации), так и модели новой российской экономики (вторая кафедральная тема). Предложения имеются по обеим линиям, и мы их отразим в научном обзоре для «Вестника Московского университета». Кроме того, обсуждение показало, что вопрос о том, возвращается ли российское государство в экономику, не риторический, он имеет свой подтекст, определённый смысл. Если иметь в виду воздействие государства на функционирование и развитие экономики, то оно было всегда: фискально-податная система, охрана собственности, казённые предприятия, эмиссия денег и даже некоторые социальные функции, известные со времён Древнего Рима и более ранних эпох. Капитализм уже в XIX в. постепенно вводит государственное регулирование продолжительности рабочего дня, женского и детского труда. Либеральная доктрина lasser faire не против подобной роли государства, более того, она признаёт необходимость разработки и проведения в жизнь общих правил, правовых норм функционирования хозяйственных отношений. Но в своих истоках она прокламирует и реализует принцип невмешательства государства непосредственно в хозяйственный процесс, в дела частного предпринимательства в рыночно-капиталистической экономике: что, для кого и как производить, по какой цене продавать товары, как использовать капитал – накоплять или потреблять и т. д. Её идеал – свобода выбора действий предпринимателей, свободная конкуренция и свободное ценообразование. Её лозунг: чем меньше государство вмешивается в экономику, тем лучше, ибо тем эффективнее работает экономический рыночный механизм. Однако современный экономикс, отражая идеи кейнсианства, неоклассического синтеза и – главное – опыт ряда европейских стран, проводящих в жизнь различные концепции «социального рыночного хозяйства», определяет уже такой набор экономических функций государства (правительства), который в совокупности выходит из круга действия императивов либеральной модели рыночной экономики. Так, кроме определения правовых основ хозяйствования и защиты конкуренции (антимонопольная политика), называются: перераспределение доходов и богатства, корректировка распределения («аллокация») ресурсов как средство изменения структуры ВВП, контроль за уровнем занятости и инфляции с целью стабилизации экономики и стимулирование экономического роста.[31]31
  Макконнелл К., Брю С. Экономикс. М.: Республика, 1993. С. 94.


[Закрыть] Эта общая характеристика экономических функций современного государства не включает функции, которые реализует государство в плановой экономике (как субъект собственности и субъект хозяйствования, общественно-экономический центр, осуществляющий прогнозирование, программирование, планирование развития всего народного хозяйства, процесс общественного воспроизводства на территории всей страны в краткосрочной и долгосрочной перспективе). Но она собирательно включает функции, выполняемые государством в двух разных моделях рыночной экономики – либеральной и социально ориентированной («социальном рыночном хозяйстве»). Эти модели различаются неодинаковым положением государства в экономике, разными формами и методами его воздействия на экономику в диапазоне от наличия больших секторов прямого государственного предпринимательства, государственно-частного партнёрства до косвенного финансового, кредитного, налогового воздействия на «чистый» частный сектор, включая акционерные корпорации без участия и с участием государства, разной силой и масштабами проводимой социальной политики (например, США и ряд европейских стран). Особо предстаёт китайская модель «социалистической рыночной экономики». Вряд ли можно согласиться с той точкой зрения, что теория и практика «социального рыночного хозяйства» уже устарели, поскольку-де они зародились ещё на заре послевоенной Западной Германии. 32-й съезд ХДС в 1984 г. утвердил «Штутгартские установки на 80-е годы», в которых зафиксировал следующее: «…социальное рыночное хозяйство – единственный экономический строй, отвечающий сегодняшним и будущим потребностям нашей страны».[32]32
  Stuttgarter Zeitsatze fur die 80-er Jahre. Bonn, 1984. S. 3.


[Закрыть] Так считают сами немцы. По существу же эта модель рыночной экономики, в которой имеется в виду также и широкое участие работников в управлении предприятиями, стала фактом в европейских странах и привлекает многие страны других континентов, в том числе Латинской Америки.

Есть все основания рекомендовать кафедре политической экономии экономического факультета уточнить формулировку плановой темы научных исследований, нацелив её на разработку российской модели социальной рыночной экономики.

Июнь – октябрь 2007 г.