Текст книги "Номоари. Утраченный миф"

Глава 3. Цена превосходства

– Чёрт бы вас всех побрал! – Сартан с усилием вытащил скользкий от крови металлический нож из тела верзилы.

– Нашёл их? – из-за деревьев показалась фигура высокого и худого мужчины в кожаных лохмотьях вместо накидки.

Сартан встал, расправил плащ и вытер нож о серую тряпку.

– Только одного.

– Эти сукины дети нас надолго запомнят!

Сартан кивнул и внимательно огляделся. Лес привычно шумел под порывами тёплого ветра.

– Других видели? – спросил он.

– Больше нет. Наши лес прочёсывают. Эти как поняли, с кем связались, сразу сбежали.

Сартан начал подниматься по пологому склону небольшого оврага, где сейчас лежало тело убитого.

– Обыщи его, – приказал он, поравнявшись с собеседником. – Если что ценное – тащи в лагерь.

– Так его и оставить?

– Волки сделают остальное. Опоздаешь на сбор – будешь неделю выгребную яму чистить.

Сартан вручил ему окровавленную тряпку и пошёл вглубь леса, не оглядываясь.

Спустя час в самой просторной хижине лагеря было не протолкнуться. Здесь собрались все – даже некоторые женщины и дети, хотя их присутствие на подобных мероприятиях было необязательным. В отличие от мужчин.

Сартан подождал ещё пару минут и начал как раз в тот момент, когда на пороге появился Сид, тот самый высокий и худой, которому Сартан приказал обыскать тело. Он был теперь в добротной кожаной накидке и толстых местами протёртых штанах – всё на несколько размеров больше, чем было нужно, что выглядело в высшей степени нелепо. Сид прошёл тенью по стене и встал, слившись с толпой.

– Начнём? – громко спросил Сартан и взобрался на добротный деревянный стол. – Сегодня не я буду говорить, а вы мне будете докладывать. Давайте, что там с разбойниками? Сколько ещё нашли? Варон, – Сартан указал на широкоплечего мужчину со шрамом на лице, – я тебя назначал главным по поискам этих гадов. Что скажешь?

– Мы одного нашли. – звучным голосом ответил тот. – И всё.

– И что? Вещи забрали?

– Он это… ушёл.

– Он – что?!

– Его Луциль встретил. Но громила сильнее был. Вот и сбежал… Едва его не закопал на месте. Парень хорошо, что жив остался.

– Луциль! – крикнул Сартан. – Ты где тут? Покажись!

Из толпы вышел щуплый юноша, совсем ещё подросток, со следами внушительных избиений на лице.

– Луциль, – уже тише сказал Сартан и улыбнулся. – Что у тебя имя-то такое, а? Я бы так только девку назвал, да и то популярностью бы она не пользовалась.

По толпе прошёл смешок.

– Иди сюда, Луциль, – Сартан сделал шаг в сторону и показал на место на столе рядом с собой. – Иди, не съем я тебя.

Юноша помедлил, но не посмел ослушаться приказа. Он неуклюже забрался и встал рядом, опустив взгляд. Сартан обнял его за плечо.

– Друг мой, ты не переживай, в следующий раз обязательно порвёшь этих гадов на части, – он широко улыбнулся и в ту же секунду сменился в лице, – потому что иначе забью тебя я!

Сартан с силой дал ему коленом под дых, после чего одной рукой поднял юношу за грудки и несколько раз врезал по лицу. Затем снова поставил на ноги, отошёл на шаг и пнул ногой в живот. Молодой человек вылетел со стола, ударился о стену и затих. Из уголка рта струйкой потекла кровь.

Все молчали, боясь лишний раз вздохнуть. Каждый знал, что в бою Сартану нет равных, и он превратит, если захочет, в кровавое месиво любого, кто ослушается его или провинится.

– Вы должны сражаться до конца, – спокойно сказал он. – Либо не мешать это делать другим. На кой чёрт этот сопляк полез искать разбойников, а? В следующий раз десять раз подумает, прежде чем сунется туда, где ему не место. Пусть на мелких зверюшек ходит. Пусть ягоды собирает. А параллельно пусть учится премудростям боя и растит себе мышцы. Если бы вместо него пошёл опытный воин, отморозок бы не сбежал и лагерь был бы в меньшей опасности. Ладно. То есть, видели ещё только одного. Второго я прикончил. Ещё двое-трое. Если не убежали, придут мстить.

Расставить охрану по периметру. Смены по три часа. Круглосуточно. Варон, ты главный по охране. Если увижу сопляков на периметре, валяться в крови будешь лично ты. Всё понятно?

– Да, Сартан, – кивнул Варон.

– Вот и славненько, – улыбнулся он. – Что с тоннелями?

Вперёд вышел невысокий коренастый мужчина. Это был Затар, он отвечал в лагере за подземные коммуникации.

– Укрепили восточный проход. Делаем ловушки с запада, со стороны общины. Там сейчас несколько наших работают, как ты и велел. К основной сети тоннелей через месяц подойдём.

– С обвалами как?

– В новых тоннелях уже заложились. Сбить балку – и вход засыплет.

– После собрания сразу за дело. Надо быстрее закончить. Я помогу с ловушками, не хочу терять навык. Хорошо. Есть вопросы, проблемы? Давайте обсудим.

– Сартан, – из толпы вышел Ким, опытный воин и преданный убеждениям фанатик. – Я опять хочу говорить о твоём союзе с общиной.

– Ким, – Сартан не выдержал и рассмеялся. – Прости, я никогда не привыкну к твоей манере выражать свои мысли. Если серьёзно, то я уже высказывался на сей счёт, и неоднократно. Это не союз. Любая община – наш враг. Так было всегда и так будет. Но не забывай, что у старейшины хранится наше моа, наша реликвия, которая принадлежит нам по праву. Это во-первых.

– Забирать её надо, а не говорить с ним! – сжал кулаки Ким. – И вырезать их всех!

По толпе прошёл одобрительный гул.

– Я понимаю твоё негодование. И ваше негодование, – он посмотрел на остальных, – но старейшина даёт нам жить спокойно, пока мы ему платим. Нам не надо бояться чистильщиков, нам не надо бояться патрулей из общины. Ему не выгодно выгонять нас с нашей территории. Но не думайте, что я не хочу вернуть святыню. Хочу. Но к этому надо подходить с умом и действовать обдуманно. По сути, есть два варианта: либо отобрать наше моа и гарантированно накликать на себя его войско, либо вести с ним дела и думать, как остаться в выигрыше – получить святыню обратно и ещё не потерять наше место. К тому же, тоннели для отступления ещё не готовы, Затара сам слышал.

– Со мной согласно много людей! – выкрикнул Ким. – Мы не хотим вести дела с животными!

Часть собравшихся одобрительно закивала.

– Ещё предложи проголосовать, – усмехнулся Сартан. – Я вас услышал, и я постараюсь найти приемлемый для всех выход из ситуации. А пока – договорённость со старейшиной остаётся в силе, и любой, кто попытается её нарушить, умрёт. Всем понятно?

Люди опустили глаза.

– Не слышу!

– Да.

– Понятно.

Толпа ответила недружным хором.

– Всё, вопрос закрыт. Сбор окончен. Две группы – на поиски оставшихся разбойников. Варон, ставь периметр на охрану. Затар, бери людей – и за дело. Остальные свободны.

Он спрыгнул со стола и прошёл к выходу. Дорогу внезапно преградил Ким. Он тяжело дышал и был крайне зол.

– Сартан, ты нас превращаешь в кого?! Когда такое было, чтобы мы дела с лесными вели?! Хватит!

– Ким, спокойно, – улыбнулся тот и похлопал фанатика по плечу. – Пойдём, не будем мешать другим.

Он провёл собеседника на улицу, затем повернулся, вытащил из-за пояса острый нож и приставил лезвие к горлу Кима, прижав того к непрочной деревянной стене.

– Послушай меня. Ты вообще слов не понимаешь, да? Хочешь, чтобы мы все передохли тут от рук армии ри? Пойдём против них сейчас, нас сожгут заживо. Нас гораздо меньше. На их стороне айтари. Нужен план и пути к отступлению. Не суй нос не в свои дела, Ким. Тебе ясно?

– Нам не нужен такой лидер, – прошипел фанатик.

– Ещё одно слово в таком духе, и я отрежу тебе ухо.

– Думаешь, я боюсь тебя?

Одно движение – и кусок плоти упал на землю. Крик боли смешался с кровью, стекающей теперь по скуле и шее Кима. Люди проходили мимо и быстро отворачивались, боясь оказаться на месте жертвы за своё любопытство.

– Теперь понятнее? – дружески улыбнулся Сартан. – Ещё раз услышу хоть слово о том, что мои планы тебе не нравятся, – буду срезать с тебя кожу длинными лентами и скармливать их тебе же.

Во взгляде Кима читался страх. Он видел, что Сартан не шутит и не преувеличивает. Он действительно сделает так. Сартан всегда отвечает за каждое своё слово. Ким несколько раз кивнул и сглотнул.

– Ну вот, – Сартан убрал нож и снова похлопал фанатика по плечу. Совсем по-братски. – Я очень рад, что ты наконец согласился. А ранку ты прижги, а то вдруг заражение.

Ким смотрел себе под ноги, на отсечённое ухо среди редких ростков жёсткой травы. Не выдержав, он опёрся о стену и согнулся пополам.

Сартан пошёл по направлению к лесу не оборачиваясь.

Ему очень не нравился настрой некоторых людей из его лагеря. И таких было достаточно много. Он заметил, сколько человек согласилось со словами Кима. Сартан должен был как-то доказать, что делает всё ради их защиты, ради их безопасности и во имя памяти мо инат, иначе бунта не избежать. Сартан меньше всего хотел потерять статус лидера и подорвать свой авторитет. Но как?

Он отошёл уже достаточно далеко на запад и хотел было возвращаться, когда внезапно заметил движение между деревьев. Мужчина вынул широкий клинок из ножен и приготовился.

– Сартан! – это был запыхавшийся рабочий, один из тех, кто устанавливал ловушки по внешнему периметру. – Я нашёл… ты… это такое… в лагерь надо…

– Ты отдышись, – Сартан спрятал оружие. – Что там стряслось?

– Надо… остальным сказать.

– Давай сначала мне.

– Я ловушку копал… там, – он неопределённо махнул куда-то в сторону. – Ну, которая от…

– И?

– Надо было яму выкопать, ну, с кольями, как всегда. И тут я упёрся…

– Так? – заинтересовался Сартан.

– …во что-то упёрся. Глубина всего ничего была. И это… Ну, я дальше вокруг начал откапывать.

– Ну, что «это»? Давай, не тяни!

– Крыша это была.

– Крыша?

– Да. Твёрдая, камень что ли, ровная вся. Я сначала не понял, думал, камень большой, мало ли, решил побольше отрыть. Ну и отрыл. Вход отрыл.

– Куда вход?

– В это… типа склепа. У меня молот был, ну на случай камней или если твёрдое что попадётся, чтобы…

– По делу давай. Ты его открыл?

– Да. Дверь разбил, еле-еле. Там такое!

– Ну, что там?!

– Пойдём, покажу лучше! Пока сам не увидишь…

Сартан кивнул, и рабочий повёл его на место. Они почти бежали, и с каждой секундой Сартан чувствовал всё возрастающее волнение. Что можно найти в паре километров от границы общины лесных? Вход в какой-то тоннель? Секретная дорога ко дворцу?

Наконец впереди показались большие груды земли и кучи каменных обломков. Сартан оставил позади своего попутчика и подбежал к глубокой яме. В земле был спрятан вход с человеческий рост в высоту. Каменная дверь была разбита, и лучи солнца касались порога по ту сторону склепа. Была видна часть плитки, которой был выложен пол.

– Факел есть?

– Да, вот… – рабочий высек искру и принёс горящий факел Сартану. – Нам дают на случай, если до ночи…

Сартан жестом приказал ему замолчать.

– Иди вперёд, – он слышал, что в таких местах иногда встречаются хитроумные ловушки, и не хотел быть рассечённым пополам или погребённым заживо.

Рабочий спустился вниз и вошёл, разрезав танцующими отсветами огня темноту внутри. Сартан ступил в склеп следом… и застыл на месте. На стенах, украшенных мозаичными рисунками людей и сцен сражений, висели десятки кованых мечей, изогнутые секиры в человеческий рост, бесчисленные ножи, клинки, но самое главное – на возвышении в дальнем конце комнаты аккуратно были уложены предметы мо инат. Настоящая частичка запретного прошлого, настоящее моа!

Сартан едва не воскликнул в голос. Эта находка вернёт ему доверие его людей. Даже тех, кто сомневается в верности его решения вести переговоры со старейшиной. Но было одно «но»… Он повернул камнем вниз широкое кольцо на указательном пальце правой руки, медленно вернул его в исходное положение, затем незаметно достал из-за пояса длинный нож и подошёл сзади к восхищённому рабочему. Тот водил факелом из стороны в сторону, зачарованно рассматривая найденные сокровища.

– Поверить невозможно, правда? – спросил тот, всё глядя перед собой.

– О да. Ты прав, друг мой, – дружелюбно сказал Сартан и вонзил клинок в шею фанатика снизу-вверх так, что тот даже не успел почувствовать боль: лезвие сразу пронзило его мозг насквозь и упёрлось в черепную коробку.

Факел выпал из рук и покатился по твёрдому полу. Сартан поймал безжизненное тело и медленно потащил к выходу. Осталось спрятать его подальше отсюда, подождать немного и сообщить всем о своём триумфе.

Он спрятал жертву позади алтаря, затушил факел и вышел на свежий воздух. Затем отошёл на некоторое расстояние вглубь леса и начал копать. Здесь он похоронит свою тайну.

Примерно три часа спустя Сартан вернулся: он выглядел возбуждённым и тут же объявил срочный сбор. На этот раз люди сошлись под открытым небом в центре лагеря. Некоторые слушали прямо из своих наспех построенных жилищ, стоящих по кругу в несколько рядов среди деревьев.

– Я не стал дожидаться возвращения всех, кто занят сейчас в лесу. Я хочу донести эту новость как можно скорее! Я занимался установкой ловушки к западу отсюда, обычной ловушки-ямы, когда нашёл под землёй это.

Сартан достал из кармана какой-то предмет, завёрнутый в грязный кусок серой ткани. Он медленно раскрыл свёрток.

Толпа ахнула. Сартан держал в руках моа. В этом не было сомнений. Этот предмет принадлежал эпохе мо инат.

– Я нашёл склеп, целый храм, где увидел оружие, различные предметы – статуэтки, рисунки – и самое главное, алтарь с дарами наших предков! Духи Древних благоволят нам, друзья! Эта находка – знак, что мы верны мо инат, и выбранный нами путь есть путь истинных его сынов.

Сартан убрал свёрток под плащ и продолжил:

– Я сейчас же проведу вас к этому священному месту. Это самая светлая находка из всех, что нам удалось совершить!

Толпа ликовала. Он видел огонь, который зажегся в глазах его людей. Это было то, чего им сейчас так не хватало: веры. Сартан улыбнулся про себя, развернулся и пошёл вглубь леса, зная, что за ним пойдут. Все без исключения.

Несколько минут спустя он смотрел со стороны, как ко входу в склеп выстроилась огромная очередь. Каждый хотел прикоснуться к моа, ощутить себя причастным ко времени, когда проклятое наследие ещё не было таковым.

К нему подходили люди – те, кого он хорошо знал и те, которых видел лишь мельком – и каждый выражал своё восхищение его находкой. Факт наличия такого крупного моа неподалёку был очень важен для всех: лагери всегда разбивались возле подобных объектов, это было негласным законом, которому следовали многие десятки поколений. Лагери часто находили патрули ближайших общин, что являлось для старейшин сигналом к действию. Есть лагерь, значит, совсем рядом моа, а значит, это место проклято, и меры следовали незамедлительно. Войска ри уничтожали всех, кто не успел скрыться по узким подземным проходам, выжигали землю на несколько часов пути вокруг и не оставляли даже следа от моа, которое так трепетно хранили такие, как Сартан.

В отличие от большинства лагерей, этот был возведён без оглядки на моа. Он находился здесь по другим, материальным и сугубо прагматичным соображениям, что до сих пор воспринималось жителями как пощёчина древним традициям. Сартан приказал остановиться именно здесь, как только между ним и старейшиной соседней общины был заключён тайный договор. Теперь же лагерь мог оставаться здесь по праву моа, а значит спокойствие и лояльность его жителей решениям вожака обеспечены. Ну а с недовольными, коих теперь оставалось совсем немного, Сартан мог разобраться без особых проблем.

Он постоял так ещё какое-то время, после чего направился обратно в свой дом.

Близился вечер. В лагере было пусто: те, кто уже вернулся, сейчас отдыхали в своих хижинах после тяжёлого дня. Жизнь здесь нельзя было назвать лёгкой: каждый был занят с самого раннего утра, а потому с первыми признаками заката людей под открытым небом найти было сложно. Работали только постовые по периметру, они охраняли покой жителей, образуя кольцо в нескольких минутах пути во всех направлениях от центра.

Сартан не был исключением. Он смог позволить себе расслабиться только тогда, когда убедился, что найденное моа надёжно охраняется, а его люди находятся в безопасности. Сейчас он внимательно рассматривал в свете огня небольшой сиреневый кристалл – святыню, которая передавалась в его роду из поколения в поколение. Это был самый настоящий предмет из мо инат. Его изготовили сами Древние на заре времён, и это моа было самым ценным для Сартана.

Стук в дверь оторвал его от этого занятия. Сартан встал, спрятал кристалл и открыл дверь. На пороге стоял Ким. Его голова была перевязана, на материи выступала засохшая кровь.

– Сартан, ты соберёшь всех ещё раз и скажешь о решении уходить, – с самого порога произнёс он.

– Ким, – Сартан на секунду почувствовал тщетность любых слов и действий. – Ну что мне сделать, чтобы ты перестал нести всю эту чушь? Заходи, поговорим.

Сартан отступил, дав гостю пройти, и закрыл за ним дверь.

– Воды? Вина? – он отошёл к столу и снял занавеси на полках, открыв взору несколько ёмкостей с напитками.

– Нет.

– Ну как знаешь, – пожал плечами Сартан и налил в чашу напиток из мутной бутылки. – Ким, почему ты никак не угомонишься? Урока мало было? Я нашёл моа, это всё меняет, ведь так? Или ты не согласен?

– Ты сейчас же созовёшь срочный сбор.

– Эй, ты не забылся случайно? – Сартан повернулся. – Ты кем командовать решил?

– Или ты объявляешь войну общине, или я отвожу Варона и Затара к другой яме. К той, в которой лежит труп рабочего, который на самом деле нашёл моа. Я всё видел.

Ни один мускул не дрогнул на лице Сартана. Можно было подумать, что сказанное никак не к нему относилось. Ким продолжал.

– Тогда тебя закопают за предательство живьём. Мы заберём своё моа и убьём вожака ри. Чтобы ты не мог вести дела с этими животными.

– Если ты всё знаешь, Ким, – Сартан отпил из чаши, – то почему не сдашь меня сейчас же? Зачем тебе сбор? Всё можно было сделать проще.

– Если лагерь так лишится лидера, хуже будет. Кто соберёт людей против ри? Нет, нельзя. Командуй ими. Ты должен объявить, что союза нет. Объяви войну.

Сартан поставил чашу на стол и с улыбкой на лице подошёл к гостю. Тот сделал шаг назад, к двери. Он знал, насколько опасен Сартан.

– Ты мне нравишься, Ким, – он незаметно повернул кольцо камнем вниз. – Твоё упорство заслуживает похвалы, правда. Видимо, ты не оставил мне выбора. Давай останемся друзьями, мне нужны решительные люди, – он протянул руку.

Ким непонимающе посмотрел на лидера.

– То есть ты согласен.

– Ну а ты как думаешь? Конечно!

Ким нахмурился и медленно протянул руку в ответ. Сартан соединил рукопожатие. Ким резко дёрнулся, попытался закричать, но не смог издать ни звука. Он осел на колени и через мгновение растянулся на полу, устремив немигающий взгляд в потолок.

– Ты не оставил мне выбора, Ким, – улыбнулся Сартан.

Он оттащил тело в угол и прислонил к стене.

– Знаешь, что с тобой сейчас происходит? О, наверняка не знаешь!

Сартан наигранно распахнул деревянную дверцу в полу.

– Ты парализован. Ты всё видишь, всё слышишь. И всё чувствуешь.

Он снял со стены факел и сбросил его вниз, в просторный подвал. Затем взял Кима за ноги и потащил за собой по крутой деревянной лестнице.

– Этот яд действует несколько часов.

Сартан усадил мужчину на широкий стул, подошёл к столу и сдёрнул кусок плотной ткани, обнажив целый арсенал ножей, цепей и зубчатых резаков.

Паника в глазах Кима достигла предельной точки. Он понимал, что сейчас произойдёт.

Сартан взял в руки тонкий острый нож.

– Помнишь, я дал тебе обещание? О том, что я сделаю, если ты не прекратишь? – он подошёл к Киму. – И сейчас я начну его исполнять. Ночь обещает быть длинной.

Сартан сел напротив, улыбнулся и сделал первый надрез.

Глава 4. Что скрывается в темноте?

Над ри Демарт стоял яркий летний день. В самом его сердце, окружённый с одной стороны лесом, а с другой – низкими каменными домами, возвышался замок. Как и всё вокруг, его контуры буквально утопали в зелени, поэтому нельзя было сразу понять, принадлежало это место людям или же оно было отдано во власть буйной природы. Но стоило приглядеться – и становились заметны аккуратно подстриженные кроны невысоких молодых деревьев, водопад вьюнов, пущенный по внешним стенам зданий, и ухоженные обочины утоптанных дорог, скорее широких и извилистых троп. Если бы на это место можно было посмотреть с высоты, то в расположении построек нельзя было бы найти никакой системы: строили всегда так, чтобы нанести как можно меньше вреда ари – тому, что окружало человека и давало ему всё необходимое для жизни. Этот принцип был справедлив для любой туа и ри, хотя больше всего был заметен как раз в центре, где возводились более фундаментальные строения, и сама жизнь проходила более динамично, нежели на окраинах.

Принцип ари доминировал во всём. Природа должна дышать, а люди не в праве стеснять её свободу и серьёзно влиять на естественный ход вещей. Начиная с выбора места для нового дома и заканчивая целыми садами внутри; от запрета сковывать дороги камнем и до бытовых мелочей, – всё управлялось простым правилом: ари аноа, или «гармония со всем, что нас окружает». Граница между миром человека и окружающим великолепием природы была столь размыта, столь неосязаема, что вовсе не имела смысла. Тем не менее внутри самой общины прослеживалась чёткая структура.

Замок был сердцем ри. Здесь принимались все решения, которые так или иначе касались общины: будь то проблема отдалённой от центра туа или вопросы торговли с соседней общиной, например, с ри Натави. Вся тяжесть решений ложилась на плечи старейшины и его советников, если таковые имелись. В ри Демарт эту должность уже много лет занимал Тильмар, пожилой подтянутый мужчина, чьей ясности ума могли бы позавидовать многие и помладше. Его персона охранялась круглосуточно. Будучи крупной общиной, ри Демарт даже имел личное войско старейшины и отдельно – штат охраны, посменно дежуривший возле дверей его покоев. И те, и другие регулярно проходили тренировку и посещали широкую арену, на которой десятки воинов ежедневно оттачивали своё мастерство в боевом айтари. Арена располагалась с западной стороны замка, внутри его укреплённых каменных стен. Как и всегда в это время суток, она не пустовала. Два десятка мужчин стояло полукругом напротив Гийара – невысокого сухощавого старца, чьё владение айтари выходило далеко за границы доступного обычному человеку. Ходили даже слухи, что он мог летать, но каждый с детства знал, что это, к сожалению, невозможно. Была легенда о Двенадцати, о мастерах айтари, которые достигли в этом искусстве таких высот, что могли одной силой мысли создать целый мираж или пролететь многие километры так высоко, что целая ри для них была бы не больше лепёшки хлеба. И каждый хотя бы раз в жизни пытался поднять в воздух сам себя, как это делали нори с водой или рабочие с огромными валунами, но это ещё ни у кого не увенчалось успехом.

Мастера слушали внимательно. Никто не осмеливался произнести и слова без его разрешения, потому как провинившийся мог запросто обнаружить себя висящим вверх ногами в воздухе в паре сотен метров над землёй.

Сами же ученики разделялись по группам в соответствии с их опытом. Сегодня была очередь средней группы, в которую входили Сиерани и Иллой, добрые приятели из охраны старейшины, и сегодня ночью будет их смена на карауле возле покоев Тильмара. Сиер был в хороших отношениях с Гийаром. Мастер неплохо знал его отца, он обучал его ещё в то время, когда тому было двадцать пять – как Сиеру сейчас. Судя по его детским воспоминаниям, мастер за это время нисколько не изменился, и казалось, что он навечно застыл во времени. Иногда, может быть, раз в две-три недели, Гийар соглашался показать Сиеру приёмы и трюки, которые давал либо старшей группе, либо такие, которые не входили в обычную программу обучения, поэтому Сиер всегда проходил все боевые зачёты на ура. Но всё это никак не влияло на то, как Гийар относился к воспитаннику на арене. Здесь он был «одним из» и никогда никаких поблажек по сравнению с остальной группой не имел.

Тренировка должна была вот-вот начаться, и все ждали вступительного слова.

– Концентрация, – голос мастера как всегда был спокоен и серьёзен. – Вы уже знаете, что это такое. Но сегодня мы посмотрим на это понятие с другой стороны. Скажите, – Гийар сложил руки за спиной и прошёлся из стороны в сторону перед учениками, – могу ли я поднять в воздух камень, который лежит вот за той деревянной стеной?

Он указал на макет в человеческий рост в паре десятков метров справа.

Первым поднял руку Иллой. Он всегда старался показать свои знания, хотя боевое айтари давалось ему гораздо лучше в теории, нежели чем на практике. Гийар кивнул.

– Нет, мастер.

– Поясни.

– Чтобы действовать на что-нибудь, нам нужно это видеть. Мы не видим камень за той стеной. То есть не сможем его поднять.

– Понимаю. Айтари – это сила взгляда. Ведь так вам говорили, когда вам исполнилось десять?

Иллой кивнул.

– Это весьма грубое наблюдение, и для нори его будет вполне достаточно. Но мы не учимся быть нори. Мы хотим познать истинную силу айтари. Сиерани, выйди вперёд.

Мужчина подчинился. Мастер очень любил показательные примеры, и это всегда было весьма интересным зрелищем.

– Видишь тот стол? – Гийар указал в сторону макета. – На нём лежат предметы. Когда я отвернусь, возьми любой из них и положи за стену.

Сиер подошёл к указанному месту и увидел разложенные в ряд вещи: глиняную чашу, костяной клинок, кусок плотной ткани, камень и небольшой деревянный шар. Подумав, он выбрал клинок и спрятал его по ту сторону мнимой стены, затем вернулся на своё место. Мастер продолжал стоять спиной к макету.

– Я не знаю, что за предмет выбрал ученик. Я не только не буду видеть его, я не буду даже знать, что мне нужно поднять. Хорошо. Теперь раскрутите меня. Я не должен точно знать, в какой стороне стена.

Гийар закрыл глаза. Трое мужчин вышли из полукруга и несколько раз медленно повернули мастера на месте.

– Смотрите внимательно, – сказал он, и через пару секунд в воздух взмыл клинок, обогнул деревянную стену, за которой лежал всё это время, и воткнулся в землю ровно между ним и учениками.

Послышался общий вздох удивления. Сиер улыбался. Гийар как всегда показывал вещи, которые казались волшебством любому нори.

Мастер открыл глаза.

– Иллой, ответь на мой вопрос снова. Смогу ли я поднять камень из-за той стены, не видя его?

– Да, мастер.

– У кого-нибудь есть предположения, почему?

Ответом было молчание.

– Хорошо, – он снова завёл руки за спину и начал ходить вдоль ряда слушателей. – Я не зря начал сегодня со слова «концентрация». Айтари – это не сила взгляда, как вам говорили в детстве. Это сила разума, – он постучал пальцем по лбу, – а наш разум способен на многое. Когда вы видите, кувшин, вы сможете поднять его? Думаю, сможете. Это может каждый. Но почему тогда вы не сможете поднять воду, которая находится в нём, не воздействуя на сам кувшин? Разве из-за того, что вы не видите воду, она перестаёт существовать? Не думаю. Сегодняшняя наша задача – избавиться от мысли, что айтари – это взгляд, и понять, что вы можете действовать на любой предмет, даже если не видите его перед собой. Как я смог поднять вещь, которую не видел? Что, если я бы знал, что это клинок и мог смотреть на него сквозь щель в стене? Чем это отличается от ситуации, когда я знаю, что там лежит клинок, но не могу его видеть? Ответ – ничем. Я всё так же могу его поднять. С этого мы и начнём.

Началась тренировка. Гийар подходил к каждому, объяснял и давал наставления, с каждой попыткой усложняя задание, пока наконец не стал ясен принцип этого приёма.

– Разница между тем, что ты видишь предмет и тем, что ты его не видишь, – говорил мастер, – лишь в уверенности. Когда он перед тобой, ты уверен, что он есть. Когда предмет скрыт, ты не знаешь наверняка. Но если ты не видишь предмета, но уверен, что он там есть, всё получится, как будто он прямо перед тобой. Если ты знаешь, что за стеной может быть одна из этих вещей, то думай о каждой так, будто уверен, что она действительно там. И если это так, ты сможешь воздействовать на неё. Здесь важна концентрация. Заставь себя поверить, что видишь все эти предметы за стеной, и ты добьёшься результата. Именно так на самом деле работает айтари.

Заставить себя смотреть на вещи по-другому, в прямом смысле, было трудно. Было очень сложно избавиться от старого восприятия айтари, когда контроль над предметом часто пропадал, как только ты терял его из вида. Гийар как всегда рассказывал и показывал вещи, о которых обычный человек едва ли мог даже помыслить. Его лекции каждый день расширяли границы мира каким ты его знал, когда делал первый шаг по этой арене утром.

Тренировка продолжалась ещё полтора часа. С переменным успехом, но все присутствующие под конец выполнили первое упражнение: поднять в воздух предмет за своей спиной с закрытыми глазами.

Под конец мастер дал задание – на этот раз просто тренироваться в свободное время – и медленно удалился в пристройку возле арены. Ученики пошли к выходу, обсуждая по дороге кто тренировку, а кто – насущные проблемы.

– Ты сейчас куда? – спросил Иллой, как только они вышли за низкие боковые ворота замка.

– Домой. Тебе тоже советую, нам ночью дежурить.

– Я бы тоже домой торопился, будь у меня такая жена. – он улыбнулся.

– Так кто тебе мешает? Вон сколько красоток вокруг, а ты работаешь при старейшине, дом не лачуга, правда, сам щупловат…

Сиер получил пинок от друга.

– Нет бы подбодрить! Ладно, давай, ночью увидимся, – они распрощались и направились в разные стороны: Сиер налево, к центру, а Иллой – прямо, к своему дому чуть на окраине, в нескольких минутах от западных стен замка.

Путь Сиера практически каждый день проходил по одному и тому же маршруту. От ворот арены вдоль широких укреплённых стен, затем направо, по небольшому мостику, перекинутому через рукав местной речки – Ганты – мерно текущей под раскидистыми пышно-зелёными кронами. Затем дальше, уже к россыпи жилых домов: одно– и двухэтажных каменных построек, словно случайно затесавшихся между широкими стволами деревьев. Ещё немного – и извилистые тропы выводили Сиера на широкую утоптанную дорогу, центральную улицу, которая шла налево обратно к замку, а направо – к просторной зелёной полянке, усеянной разнообразными лавками, телегами странствующих торговцев и хижинами местных мастеров. Сиер мог обойти это место чуть слева и сразу выйти к своему дому, но он любил пройтись мимо вкусно пахнущих прилавков с жареным мясом, разнообразными специями, от которых непременно щекотало в носу, мимо открытых дверей лавки кожевника, откуда доносился кружащий голову запах кожаных изделий на все случаи жизни.