Текст книги "Ураган мысли"

Можно слить в ОБЭП информацию обо всех торговых точках, с которыми работает «Триплекс». Ущерб будет примерно на нужную сумму, но Лешу Коновальченко расколют в момент. Стоит ли оно того? Не знаю.

Что еще можно сделать? Заняться конкретной уголовщиной – набить морду кому-нибудь из высокопоставленных менеджеров «Сапфира» или вообще заказать? Тогда Федотов, начальник службы безопасности «Сапфира», отдаст своим орлам приказ набить морду кому-то из наших, мне придется реагировать… Нет, такие игры без крайней нужды лучше не затевать.

Есть еще один вариант – отплатить «Сапфиру» той же монетой. От Коновальченко я знаю, где «Сапфир» хранит в Москве свою продукцию. Если слить эти данные ментам… Лешу расколют. А если подсунуть им другой источник информации? Но какой?

Срочно завербовать еще кого-нибудь? Разработка операции займет, как минимум, две недели, а потом придется выжидать еще месяца три, а то и полгода, чтобы не было очевидно, что вербовка была отвлекающим маневром. На худой конец-этот вариант сгодится, но только на самый худой.

И тут меня посетила неожиданная мысль. А что, если загнать «Сапфиру» в локальную сеть троян наподобие того, который некоторое время назад некие неизвестные личности загнали нам? А почему, кстати, неизвестные?

Засадили его в нашу сеть ребята Федотова. Троян долго жил в сети, сливая «Сапфиру» полезную информацию, потом Володя Глотов нашел трояна, который самоликвидировался. Володю убили, а чтобы замести следы, заплатили Жихареву, и тот устроил маски-шоу. Кстати, надо уточнить, как обстоят дела с этим подполковником, что-то я совсем об этом запамятовал.

Нет, не сходится. Не верю я, что разведка «Сапфира» слила от нас настолько ценную информацию, чтобы пойти на заказное убийство. Сведения, которые можно добыть в нашей сети, могут окупить маски-шоу, но никак не убийство. Может, Глотова какие-то другие деятели пристукнули?

Как бы то ни было, троян приказал долго жить, и безопасники «Сапфира» решили напоследок воспользоваться плодами его труда. Они слили в ОБЭП информацию о том, где «Кохинор» складывает нелегальную продукцию… опять не сходится. Почему они не слили ментам всю информацию? Не смогли найти в сети адреса остальных складов? Сомнительно. Сколько времени у нас жил этот троян? Надо, кстати, Денису позвонить, узнать, что он накопал. В отличие от Рогачева, Денис взял трубку сразу.

– Привет, Дима, – сказал он. – Подъезжай, есть о чем поговорить.

16

Зябко ежась под проливным дождем, Денис добежал до моей машины, открыл дверь и сел на пассажирское сиденье.

– Ну и погода, – сказал он и протянул руку. Я молча ответил на рукопожатие и стал ждать, что Денис скажет.

– Слышал, что у «Кохинора» неприятности, – заговорил Рушников.

Я молча кивнул, стараясь не показывать удивления. Обычно Денис не интересуется ничем, кроме своих компьютерных дел. Если о наших неприятностях знает даже он, значит, все очень плохо. В новостях информация о нас не появлялась, откуда, спрашивается, Денис мог узнать о происходящих событиях? Только от своих коллег. А зачем коллеги сообщили ему об этом? К сожалению, понятно зачем. Кто-то из тех, кто знает, что Денис с нами сотрудничает, предостерег его от слишком тесного общения с умирающей компанией. Сейчас Рушников будет сочувственно выслушивать мои сетования на судьбу, потом вежливо извинится и попросит больше ему не звонить. Неприятно, но честнее, чем так, как поступил Рогачев. Денис, по крайней мере, не стыдится посмотреть мне в глаза напоследок.

– Рассказывай, – сказал Денис.

– Зачем? – спросил я. – Ты и так все знаешь.

– К сожалению, далеко не все. А мне нужно знать все.

– Зачем?

Денис внимательно посмотрел на меня, и уголки его губ опустились вниз, придавая лицу брезгливое выражение.

– Ты что это? – спросил он. – Совсем расклеился? Соберись! Ничего непоправимого не случилось. Я пожал плечами.

– Кто знает? – задал я риторический вопрос. – Может, и не случилось…

– Давай, Дима, рассказывай, – нетерпеливо произнес Денис. – В конце рассказа тебя ждет сюрприз.

– Какой?

– Неожиданный. Но сначала про дела фирмы.

– Вербуешь? – безразлично спросил я. – Не поздно ли?

– Не поздно, – сказал Денис, понял, что попал в словесную ловушку, и смешался. – Да, вербую, можно и так сказать. Только ты сам подумай, что лучше – стучать в ФСБ или быть трупом?

Ему удалось меня удивить.

– Что, все настолько плохо? – спросил я.

– Хуже некуда, – «обнадежил» меня Денис. – Ты знаешь не меньше, чем Глотов, а замочить тебя еще проще, чем его, – не надо придумывать мотивы, все спишется на «Сапфир».

До меня начало доходить, на что он намекает.

– Так это не «Сапфир» на нас наезжает? – спросил я. – Ну-ка поподробнее.

– Сначала ты. Ты пойми, я и так знаю почти все, что у вас происходит, но я хочу знать абсолютно все. А если я тебе объясню, в чем дело и что мне нужно, ты начнешь мыслить предвзято и расскажешь совсем не то. Поэтому выкладывай…

Мой рассказ был кратким, я не вдавался в подробности и выдал совсем немногие корпоративные тайны. Денис внимательно выслушал меня, не перебивая и совсем не задавая наводящих вопросов, а когда я выговорился и умолк, констатировал:

– Так я и думал. А теперь слушай сюда.

Он вытащил сигарету и щелкнул зажигалкой. Я тоже закурил.

Денис начал свой рассказ неожиданно.

– Я консультирую не только тебя, – сказал он. – Да ты и сам должен понимать, хороших людей много, всем нужно примерно одно и то же, а дополнительные деньги никогда не помешают. Кроме «Кохинора» я постоянно работаю еще с двумя компаниями. У обеих в сети сидит тот же самый троян.

Я почувствовал некую неясную надежду.

– Кто его подсадил? – спросил я.

– Если бы я это выяснил, мы бы с тобой не так разговаривали, – сказал Денис. – Нет, не выяснил. Троян очень чувствителен к изменениям программной среды, стоит посмотреть на него повнимательнее, и он тут же самоликвидируется, а перед этим, я полагаю, отправляет кодированный сигнал своим хозяевам. Иначе нельзя объяснить то, что произошло в той компании.

– А что там произошло? – спросил я.

– Их главный сисадмин, человек, с которым я непосредственно работал, трагически погиб. Отказало рулевое управление, вылетел на встречную полосу и погиб на месте. В машине, в которую он въехал, еще два трупа и один тяжелораненый. Когда я об этом узнал, то вспомнил про Глотова и позвонил на всякий случай в московскую управу одному знакомому. Тот достал из сейфа муровскую ксиву, съездил в ГАИ и выяснил, на какой свалке валяются останки этой машины. Он туда приехал с человеком из этих… ну, которые бомбы террористические разминируют… Тот товарищ внимательно осмотрел машину и сделал однозначный вывод. Диверсия. К наконечнику рулевой тяги приделали пиропатрон, при превышении машиной заданной скорости он сработал, тяга отлетела, автомобиль вынесло на встречку – и каюк. Менты ничего не заметили, написали в протоколе «техническая неисправность». Но это еще не самое интересное. Знаешь, что произошло на следующий день?

Я отрицательно помотал головой.

– Маски-шоу в центральном офисе, – торжествующе провозгласил Денис. – Знаешь, кто его проводил?

– Подполковник Жихарев? – предположил я.

В этот момент у Дениса в кармане «Битлз» заиграли «Girl». Рушников вытащил мобильник, взглянул на экранчик, нажал кнопку приема и крикнул в трубку:

– Алло!

Похоже, связь оборвалась. Денис озадаченно посмотрел на экранчик и сказал:

– Третий раз уже за сегодня кто-то прозвониться не может. Самое противное, что номер не определяется.

– Переходи в МТС, – посоветовал я. – У них связь чуть-чуть лучше.

– Вот именно, что чуть-чуть, – скривился Денис. – Если в МТС переходить, придется номер менять… ну его.

Что-то щелкнуло, Денис странно хрюкнул и плюнул мне в лицо. Я недоуменно повернулся к нему и увидел, что вместо левой половины головы у него сплошное кроваво-мозговое месиво, в котором белеют острые обломки черепной кости.

Вторая пуля ударила Дениса в правое плечо, а третья просвистела совсем рядом с моей головой. Меня спасли рефлексы, заставившие открыть водительскую дверь и вывалиться наружу еще до того, как сознание сообразило, что произошло. Если бы я продолжал сидеть неподвижно, третья пуля была бы моей.

Я машинально выхватил пистолет из-под куртки и скорчился за передним крылом. Сердце бешено колотилось, голова была пустая и ничего не соображала. Это плохо, надо срочно приходить в себя.

Я восстановил в памяти картинку, зафиксированную в момент, когда первая пуля разворотила голову Дениса. Дырка была в дверном стекле, да, в стекле, а не в крыше, причем в нижней части. Пули шли практически горизонтально, а это значит, что убийца стрелял… наверняка из того скверика, что через дорогу. Засел в беседке для детей и алкоголиков, положил ствол на перила, прицелился и выстрелил.

Стрелял он из снайперской винтовки, из другого оружия на таком расстоянии в человеческую голову с первого выстрела не попадешь. Особенно при такой погоде. Дождь, правда, практически прекратился, только чуть-чуть моросит, но видимость все равно далека от идеальной.

Теперь понятно, почему подсознание вынесло меня именно в эту позицию. Оттуда, где засел киллер, меня теперь не достать. Если только у него нет дублера.

Нет, дублера рядом быть не может, разве что корректировщик. Автостоянка рядом с фээсбэшным зданием обязательно должна просматриваться камерами наружного наблюдения, причем здесь они висят не только для того, чтобы пугать автомобильных воров, но и для того, чтобы смотреть в мониторы. Минуты через три рядом должна нарисоваться охрана… нет, скорее, минут через пять, вряд ли они пребывали в момент выстрела в полной боевой готовности, предписанной инструкциями. А впрочем, не появятся они здесь через пять минут, не дураки, чтобы лезть под огонь снайпера. С одной стороны, ежу ясно, что он уже покинул позицию, но, подозреваю, никому не хочется проверять это своей головой. Сначала надо убедиться, что снайпер скрылся, и только потом можно безопасно показываться на линии огня. А проверять огневую позицию удобнее охране любого из соседних зданий. Погрузиться в машину, доехать до ближайшего перекрестка, развернуться, зарулить во дворы, выгрузиться, осторожно подойти с тыла… На все это уйдет минут пятнадцать, не меньше. И это только в том случае, если меня заметили сразу.

Черт! Все это, конечно, очень хорошо, но поняли ли они, что в машину стрелял снайпер? Для этого нужна камера вон там…

Я осторожно высунулся из-за машины и увидел, что камера в нужном месте имеется. Остается еще вопрос, насколько качественную картинку она дает, можно ли разглядеть на ее мониторе дырки от пуль в стекле пассажирской двери. Если они видят только меня, то будут действовать совсем по-другому.

Из соседнего здания выбегут суровые дядьки с автоматами, сделают круг вокруг стоянки, незаметно подберутся ко мне… И увидят пулевые пробоины в моем «Пассате». Вряд ли стоит опасаться агрессии с их стороны.

Вот и стало ясно, что делать дальше. Ничего не делать, сидеть, мокнуть под дождем и ждать, когда появятся местные аналоги Чипа и Дейла. Больше ничего не остается – слишком рискованно выскакивать из-за сомнительного прикрытия собственной машины и бежать куда глаза глядят. Вдруг рядом все-таки дублер…

Да нет у снайпера дублера! Если бы был, меня бы уже давно пристрелили. А вот корректировщик запросто может быть, тогда выскакивать – гарантированное самоубийство. И не определишь, в которой машине корректировщик сидит– стекла мокрые, сразу и не видно, есть ли кто в салоне. А во многих машинах стекла вообще тонированы.

Справа метрах в пятидесяти послышались голоса, я напрягся, но тут же расслабился. От троллейбусной остановки к зданию шли человек десять. Увидев меня, они вытаращили глаза, но никто не остановился. Должно быть, подумали, что идут учения. И в самом деле, разве может происходить настоящая стрельба под окнами такой уважаемой конторы? Я дождался, когда люди пройдут мимо, а затем крикнул им вслед:

– Скажите охране у входа, что майор Рушников убит. Выстрел в голову из снайперской винтовки.

Прохожие не отреагировали на мои слова. Вот будет комедия, если из охраны меня никто не заметил, а эти люди ничего не скажут охраннику на входе. Нет, не может такого быть, какая-никакая дисциплина у них должна быть… Я положил пистолет рядом с собой, достал сигарету и закурил. Все равно оружие сейчас бесполезно – не верю я, что загадочные киллеры начнут стрельбу с короткой дистанции под самыми стенами фээсбэшного здания. Выстрел из снайперки через дорогу – это совсем другое. Обладая известной долей отмороженности, на это решиться можно. А вот встать прямо под камерами, достать ствол и начать стрелять – это уже из области фантастики.

И в этот момент я понял, что с самого начала казалось мне ненормальным. В моей машине все стекла, кроме лобового, тонированы. Даже в ясную погоду снаружи не видно, кто внутри. Снайпер не видел Дениса, но все равно выстрелил и попал в цель. Он должен был точно знать, что Рушников сидит в моей машине. Если бы он видел, как Денис садится в машину, он бы выстрелил сразу. Можно, конечно, предположить, что кто-то помешал ему выстрелить сразу, но я не могу представить себе, что могло заставить его ждать целых полчаса.

Значит, корректировщик все-таки есть. Кто-то увидел, как Денис садится в мой «Пассат», и вызвал снайпера. Иначе не может быть, иначе непонятно, откуда снайпер узнал, куда стрелять. Хотя… точно!

Телефон! Секунд за десять до выстрела кто-то позвонил Денису на мобилу, связь тут же прервалась, а номер не определился. Если предположить, что звонили из группы поддержки киллера… все сходится. Телефон запеленговали, современная техника позволяет определить источник радиосигнала с точностью до полуметра, а большая точность и не нужна – они поняли, в какой машине на каком сиденье сидит объект, и дали целеуказание стрелку. Но если у них есть такая техника… с кем же я связался?

Словно из-под земли, рядом со мной появился невысокий коренастый мужичок в каске, бронежилете и с автоматом наперевес. Автомат был с нормальным, неукороченным стволом и складным прикладом.

– Руки за голову, – скомандовал мужичок.

Я подчинился.

Рядом тут же нарисовались еще три человека, меня подхватили под локотки, поставили на ноги и быстро, но тщательно обыскали. В этот момент сзади донеслась нецензурная брань. Коренастый мужичок заглянул в салон и злобно скривился.

– Твоя работа? – спросил он, обращаясь ко мне. Этот вопрос был таким неожиданным, что я не сразу сообразил, что отвечать.

– Сдурел? – ответил я вопросом на вопрос. – Посмотри, где входное отверстие, а где выходное.

Мужичок задумчиво подвигал челюстью из стороны в сторону, как корова, жующая жвачку.

– Пошли, – сказал он. – Пистолет мы пока у себя оставим, потом вернем. Если, конечно, ты и в самом деле директор охранного предприятия.

– В самом деле, – сказал я. – А потом – это когда? В другой жизни?

– Когда из здания выйдешь, – уточнил мужичок. И вдруг добавил: – Если выйдешь.

Нельзя сказать, что последнее замечание добавило мне оптимизма.

17

Меня допрашивали часа три. Я честно отвечал на все вопросы, отпираться смысла не было. Только когда следователь начинал задавать вопросы, явно не относящиеся к делу, я мягко указывал ему на этот факт. Он не протестовал.

– Ну и что мне с вами делать, Дмитрий Львович? – спросил следователь, когда вопросы подошли к концу. – Знаете, какой вывод можно сделать из нашего разговора? Вы втянули нашего сотрудника в противозаконную деятельность, пользовались его услугами, получали секретную информацию…

– Не получал, – перебил его я. – Ваши секреты меня не интересуют. Наоборот, это Денис получал от меня секретные данные.

– Вы уж извините, – улыбнулся следователь, – но ваши секреты не интересуют нас. Я готов поверить, что Рушников не выдавал никаких секретов, но вы сами понимаете, для того чтобы в этом убедиться, нужна проверка…

– Короче, – сказал я.

Следователь страдальчески скривился.

– Давайте не будем тянуть быка за яйца, – предложил я. – Вы ведь меня вербуете, правильно?

Следователь задумчиво смотрел на меня, как на редкую зверушку. Впрочем, какой следователь? Оперативник в чистом виде.

– Допустим, – кивнул он.

И замолчал.

Я тоже молчал. Некоторое время мы сидели друг напротив друга и играли в молчанку. Потом я расположился на стуле поудобнее, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Мой собеседник рассмеялся.

– Приятно с вами работать, Дмитрий Львович, – сказал он. – Берите бумагу и пишите…

– Э, нет! – возразил я. – Бумажки подписывать не буду, увольте. Я прекрасно знаю, что эти бумажки не имеют юридической силы, так что давайте не будем ссориться из-за мелочей. Кстати, вы так и не представились.

– Михаил, – сказал мой собеседник, протянул руку и добавил: – Можно просто Миша.

– Тогда я просто Дима, – сказал я и крепко пожал протянутую руку. – Послушай, Миша, давай не будем играть в шпионские игры, а поговорим как нормальные люди. Что от меня нужно? Сливать тайны ОАО «Кохинор»? А на кой они вам?

– Ни к чему, – сказал Миша. – Понимаешь, Дима, нам от тебя ничего не нужно, кроме подписки о сотрудничестве. Причем дата должна стоять… – он задумался, – ну, где-нибудь февраль-март. Тут такое дело. В нашей структуре работает много высококлассных специалистов, которые получают в месяц пятьсот баксов, а должны получать, исходя из своей квалификации, тысячи полторы, а то и две. Но у нас нельзя назначить консультанту отдела оклад в два килобакса – большая государственная организация, все ставки жестко фиксированы. Есть, конечно, разные финты ушами, иногда, например, операцию с объектом оформляют как научную работу, а деньги на финансирование науки идут в бухгалтерии отдельной строкой… Но так много денег не проведешь. Чтобы наш человек мог заработать столько, сколько заслуживает, он должен подрабатывать на стороне. Но на стороне подрабатывать можно по-разному. Можно оказывать помощь коммерческой фирме и получать за это деньги. А можно завести в коммерческой фирме агента и…

– Платить деньги ему, – вставил я.

– Необязательно, – сказал Миша. – У нас в стране все через задницу, у нас обычно не кураторы платят агентам, а агенты кураторам. Я прошлым летом был в Ростове, так там в местной управе всю компьютерную технику один агент предоставил. Олигарх местного масштаба.

– А чем с ним расплачивались? – спросил я. – Крышей?

– Фу, как грубо… – скривился Миша. – Мы это называем шефской помощью. И тут до меня дошло.

– А это хорошая идея, – сказал я. – Фээсбэшная крыша– это очень хорошая идея. Если вы поможете справиться с «Сапфиром» или хотя бы договориться… Но эти вопросы надо с Цодиковым решать, у меня таких полномочий нет.

Миша снова скривился.

– Нет, – сказал он, – ты меня неправильно понял. О крышевании вашего бизнеса речи не идет. Речь идет о том, как написать в справке для начальства, что происходило у вас с Рушниковым три часа назад. Если Денис в рабочее время занимался коммерческой деятельностью – это одно дело. А если он встречался с агентом – это совсем другое дело.

– Хорошо, – сказал я. – Только можно, я попрошу об ответной услуге?

– Само собой, – сказал Миша. – Тебе даже просить не надо, все, что нужно, мы и так сделаем. Ни в одном документе не будет ни единого слова про то, кто ты такой и чем на самом деле занимается фирма, на которую ты работаешь.

– Я хотел попросить еще об одной вещи, – сказал я. – Порекомендовать человека на замену Денису.

– Дай, тетенька, попить водички, а то так есть хочется, что переночевать негде, – процитировал Миша известный анекдот. – Радуйся, что выйдешь из этого здания на улицу, а не в тюрьму. Это ведь очень легко обеспечить.

– Ладно, – сказал я. – Уговорил, противный. Давай бумагу.

18

Я подписал все документы, но на улицу не вышел. На выходе из Мишиного кабинета меня перехватил мужик лет тридцати пяти в джинсах и футболке с надписью «Punk not dead». Чертами лица он отдаленно напоминал Леонардо ди Каприо.

– Вы Дмитрий Чертков? – спросил он.

– Да.

– Я Рома Емельянов, – отрекомендовался мужик. – Денис вам про меня рассказывал?

Денис не то чтобы рассказывал, но несколько раз упоминал имя своего начальника.

– Рассказывал, – подтвердил я. – Он очень положительно о вас отзывался. Или… – я замялся, – может, перейдем на ты?

– Перейдем, – согласился Рома. – Пойдем ко мне в кабинет, поговорим.

Мы поднялись на лифте на шестой этаж.

– Есть мнение, – сказал Рома, когда мы вошли в его кабинет, – что следующим трупом будешь ты. Денис тебе успел рассказать про «Мелофон-Москва»?

Я аж присвистнул от удивления. Если Денис работал с клиентами такого масштаба, то что он потерял в нашей скромной фирме? Деньги, которые платили мы, не идут ни в какое сравнение с вознаграждениями, которые может заплатить «Мелофон».

– Денис не называл фирм, – сказал я. – Рассказывал, что в одной конторе, где он подрабатывал, произошло то же самое, что у нас. Троян самоликвидировался, главного сисадмина убили, в офисе провели маски-шоу и изъяли все компьютеры.

– А сегодня утром убили начальника их службы безопасности, – сообщил Рома. – Пристрелили во время переговоров с какими-то бандюганами. Судя по перехвату телефонного трафика, бандиты были ни при чем. На восемь вечера забита стрелка, они привезут штраф, будут долго извиняться и обещать замочить гадину, которая покрыла их бригаду позором.

– Странно, что меня не замочили вместе с Денисом, – заметил я. – Если бы снайпер подождал полчаса, он бы спокойно снял нас обоих.

– Они очень торопятся, – сказал Рома. – Каждое следующее убийство подготовлено заметно хуже, чем предыдущее. Заказчик паникует. Оперативники считают, что твое убийство будет последним. Киллера повяжут, а через него выйдут на заказчика.

– Мне от этого легче не будет, – сказал я. – А нельзя устроить так, чтобы моего убийства не было?

– Можно, – сказал Рома. – У нас полагают, что киллер имел задание убить только Дениса, про тебя ему ничего не сказали. Скорее всего, заказчик убийства еще не знает, что Денис сидел именно в твоей машине. Пока ты общался с Мишей, охрана просмотрела записи всех наружных камер, начиная с момента убийства. Ни один посторонний человек на стоянке не появлялся.

– Стоянку можно рассмотреть в бинокль с другой стороны дороги, – заметил я.

– Нельзя, – возразил Рома. – На той стороне дороги десять человек в камуфляже изучали следы снайпера. Человека с биноклем повязали бы в момент.

– А если он смотрел из окна квартиры? Или корректировщик сидел на стоянке в своей машине?

– Намекаешь, что в деле замешан кто-то из наших? Это маловероятно. В таком случае не было необходимости искать Дениса через сотовый телефон. По мнению оперативников, киллер застрелил Рушникова и тут же смотался, качество его работы никто не проверял.

– Возможно. А я – то тут при чем?

– Не перебивай, – сказал Рома. – Из того, что я сказал, вытекает, что организаторы всего этого мочилова не знают, где ты находишься. Даже фокус с телефоном у них не пройдет, потому что телефон у тебя выключен.

Телефон у меня отняли в ходе обыска и все еще не вернули. Коренастый дядька, руководивший обыском, сказал, что я получу его вместе с пистолетом по выходу, а внутри здания сотовой связью пользоваться запрещено. И действительно, в тамбуре на первом этаже висел большой плакат, подтверждающий это утверждение. Хотя на столе перед Ромой сейчас лежит включенный мобильник и никто ему замечаний не делает. Может, запрет касается только посетителей? Или рядовых сотрудников?

В этот момент на столе у Ромы зазвонил телефон, обычный, не мобильный. Рома снял трубку, некоторое время слушал, поддакивая, а затем положил трубку и посмотрел на меня в задумчивости.

– Тебя убили, – неожиданно сказал он. – Расстреляли из автомата с короткой дистанции. Киллера взяли, он дает показания.

Должно быть, мое лицо выглядело очень странно, потому что Рома вдруг рассмеялся и пояснил:

– Твой телефон возили в бронированной машине. Когда пришел ложный звонок, машина стояла в заранее подготовленном месте. Киллеру дали отстреляться и повязали. Он был так потрясен, что даже не сопротивлялся. Ему сказали, что заказчик его подставил, киллер поверил и сейчас вовсю колется.

– Так что получается, – спросил я, – через несколько часов все закончится?

– Рома постучал по столу.

– Тьфу-тьфу-тьфу, не сглазить, – сказал он. – Будем надеяться, что закончится. – Он пододвинул ко мне телефон. – Позвони жене, предупреди ее.

– О чем?

– Через час в криминальной хронике пройдет сюжет о твоем убийстве. Вдруг она случайно увидит. Или кто-нибудь из знакомых ей передаст.

Я позвонил жене и кратко обрисовал ситуацию.

– Я беру билеты на самолет, – решительно сказала Лиза. – Мы с детьми улетаем сегодня вечером.

– Куда? – спросил я.

– Все равно куда. А ты мог бы и предупредить.

– Я предупреждал.

– Ты говорил, что ничего срочного нет.

– Я не знал…

– Плохо, что не знал. Все, счастливо.

– Подожди! – крикнул я. – Не вешай трубку! Подожди хотя бы до вечера. Через час-другой заказчиков возьмут и опасности не будет.

– Может, и не будет, – сказала Лиза, – а может, и будет. Я детьми рисковать не намерена.

С этими словами она повесила трубку.

– Зря злишься, – сказал Рома. – Временно уехать из Москвы – вполне разумное решение. Тебе тоже стоит подумать об этом, когда все закончится. Только уезжай в другое место.

– Почему? – удивился я.

– Так, на всякий случай. Если тебя начнут искать серьезно, то вычислить, куда направились твои родные, не так уж и сложно. Даже, если тебя отправить к ним с левым паспортом, все равно найдут. А вот если ты будешь с левым паспортом в левом месте, тогда есть шанс.

– Понятно, – сказал я. – Сейчас что от меня нужно? Сидеть ждать и не выходить из здания?

– Точно, – сказал Рома. – Ты какие игрушки предпочитаешь? Есть цивилизация, герои, варкрафт, квака, дьябло…

– Лучше кваку, – сказал я. – Стратегии не люблю, они слишком много времени отнимают. А можно, я один вопрос задам?

– Конечно.

– Ты оперативник или компьютерщик?

– Компьютерщик, – сказал Рома. – Но я посещал курсы оперативной работы.

– Зачем ты мне все это рассказал? Рома улыбнулся.

– Во-первых, – сказал он, – Денис работал у вас довольно долго и ни разу не жаловался. Думаю, будет нехорошо, если вашу фирму будет консультировать кто-то другой. Когда куратор ездит на личные встречи с агентом, его никто не спрашивает, чем конкретно он там занимался.

– Так ты теперь мой куратор? – спросил я.

– А что, тебе еще не сказали? – удивился Рома. – Раздолбай, блин. Да, теперь стучать будешь мне.

– О чем стучать?

– Да ни о чем, – хихикнул Рома. – Не бери в голову, всю бумажную работу я беру на себя. Ты будешь просто считаться моим агентом, и все. Деньги, которые тебе положены за стук, извини уж, я оставлю себе. Тебе и так на жизнь хватает.

– А во-вторых? – спросил я.

– Что во-вторых?

– Ты сказал «во-первых», а потом объяснил, что я – твой агент. А что во-вторых?

– Во-вторых… – Рома задумался. – Пока будем считать, что ничего. Посиди, погоняй кваку.

Рома позвонил по телефону и позвал какого-то молодого парнишку, тот провел меня в соседнюю комнату, усадил за компьютер и показал, как запускать «кваку». Я играл в нее до позднего вечера, прерываясь лишь для того, чтобы покурить или выйти в сортир. Да еще один раз меня позвали попить чай с печеньем.

19

– Вот и все, – сказал Рома. – Вопрос решен окончательно и бесповоротно, и приговор обжалованию не подлежит.

– Какой приговор? – не понял я.

– Да никакого. Бардак пресечен, организатор выявлен, признал свои ошибки и обещал больше так не делать. Ему популярно объяснили, почему так делать нельзя, и он все понял. Тебя убивать никто не будет, так что можешь смело ехать в Испанию.

– Почему именно в Испанию?

– Потому, что твоя жена уже летит туда. Какой-то маленький курорт, забыл, как называется. Ты когда будешь уходить, напомни, я уточню.

– И кто же организатор всего бардака? – спросил я.

– Неужели сам не догадался? – удивился Рома.

– Мазайский, что ли?

– Я этого не говорил, – сказал Рома, – ты сам додумался. Если быть точным, сам Мазайский здесь почти ни при чем, он просто брал небольшую долю с доходов. Организовывал дело один из его замов.

– Они рассылали трояны вместе с антивирусом? – спросил я. – Но почему раньше никто ничего не замечал?

– Слишком много спрашиваешь, – сказал Рома. – Так и быть, отвечу, но в последний раз. В состав антивируса троян не входит, он рассылался вместе с обновлением баз, причем только корпоративным клиентам. А не заметил никто по очень простой причине. Что делает нормальный сисадмин, когда лицензионная программа начинает сходить с ума? Звонит в службу технической поддержки. А техническая поддержка у Мазайского лучшая в России, они не только по телефону консультируют, но и на место выезжают, причем бесплатно. Чтобы начать решать проблему самостоятельно, надо быть совсем упертым хакером. Вроде вашего Глотова.

– И что теперь будет? – спросил я. – Справедливость восторжествовала? Мазайский заплатит штраф по понятиям, а его нехорошего зама завтра найдут на обочине шоссе застреленным?

Рома криво усмехнулся.

– Странно слышать от матерого волка такие наивные слова, – сказал он. – Никто никого убивать больше не будет, и так уже перебор. Нехороший зам заплатит штраф, очень большой штраф, а у фирмы Мазайского появится крыша. И все, инцидент будет исчерпан.

– Крыша – это ФСБ? – уточнил я.

– А почему бы и нет? Мы ведь очень хорошая крыша. Мы не нуждаемся в бандитах, чтобы проводить силовые операции. Налог берем небольшой, а прикрытие организуем такое, какое ни одна бригада ни за что не сделает. Мы – прямо-таки идеальная крыша. Кстати, я уполномочен сделать тебе деловое предложение. Если «Кохинор» согласится с нами сотрудничать, мы готовы решить вашу маленькую проблему с «Сапфиром».

– Сотрудничать – это как? Размещать на наших сидюках ваши трояны?

– Ты прямо на лету все схватываешь, – улыбнулся Рома. – Поразмышляй на досуге, если что надумаешь, звони. Только Цодикову ни о чем не говори, у нас в верхах посовещались и решили, что он не самый лучший кандидат на вербовку.

– Без Цодикова я не смогу ничего обеспечить, – сказал я. – Чтобы провернуть то, что ты хочешь, надо быть директором фирмы.

– Будешь, – заверил меня Рома. – Почему бы хорошему человеку не стать директором фирмы? Или ты всю жизнь собираешься пахать на чужого дядю?

Я немного подумал и отрицательно покачал головой.

– Вот и ладушки, – сказал Рома. – Так что, по рукам?

– По рукам, – ответил я, и мы пожали друг другу руки.

Рома достал из сейфа бутылку коньяка, и мы выпили за успех дальнейшего сотрудничества. Потом я позвонил жене и сказал, что все проблемы решены, можно в принципе возвращаться в Москву, но раз уж они отправились отдыхать, пусть отдыхают. После этого мы с Ромой стали обсуждать, каким образом можно сделать так, чтобы я занял место Василия Дмитриевича, а сам Василий Дмитриевич был счастлив, что сохранил голову на плечах. Собственно, обсуждать было нечего, у Ромы уже был готовый план, и было не похоже, что он разработал его самостоятельно. Компьютерщик, прослушавший краткий курс оперативной работы, придумать такую операцию не способен в принципе. Чем больше я изучал предлагаемую схему действий, тем больше я убеждался, что план вполне реальный.