Текст книги "Конституирование и природа индивидуализации"

Невозможно переделать друг друга, например, перевоспитать нашу властную элиту (точно также вряд ли она сможет замкнуть наши идеалы и ценности только на потребление и заботу о себе). Но вполне можно и необходимо работать на общие условия жизни, а также становление более консолидированного и энергичного российского общества. За приемлемые общие условие нужно бороться, и здесь социальное противостояние и самоопределение вполне оправданы.

Да, мы не можем существенно повлиять на социальность и её тренды, но можем готовить условия для подобных изменений в будущем. Например, в советские времена не все слепо шли за партией. Многие работали на будущее, демонстрируя, в том числе своей жизнью, возможность других социальных и человеческих отношений. Пусть мы не получили, на что рассчитывали, но явно повлияли на основной тренд социальности, характерный для конца прошлого века.

При этом меня нельзя понимать так, что я призываю подчинить свою жизнь только социальным целям. Личность и социум в определенном отношении соизмеримы. Поэтому гармоничная жизнь, на мой взгляд, предполагает баланс нормальной индивидуальной жизни с нашим социальным бытием. При нарушении общих условий жизни и том развитии социальности, которое сегодня имеет место, этот баланс нарушается, и личности приходится выстраивать более сложное поведение. Именно такой момент мы и переживаем и социальное противостояние об этом свидетельствует.

Вот так можно переосмыслить социальную реальность, сняв вопрос о выборе обсуждаемых в настоящее время интерпретаций и пониманий социальной справедливости. Построив новую реальность, можно ли теперь ясно помыслить будущее? Вряд ли. Но можно стремиться создавать свое будущее и считать, что в ситуациях кризиса и перехода личный выбор и построение своего будущего выступает одним из условий формирования будущего для многих. Именно инициативная личность, выстраивая свое будущее, а также общество, принимающее или нет эту личность, делают вклад в будущее как таковое.

Не так просто понять, что из нарисованной здесь картины «нового мира» может взять тьютор. Думаю, следующее. Во-первых, само понимание специфики времени, как «времени перехода», причем в ее конкретике («одна реальность уже уходит, а другая еще не опознана», меняются представления о том, что хорошо, справедливо, а что плохо, несправедливо, складываются новые типы социальности и общие условия). Во-вторых, важно способствовать формированию у ведомого, да и самого тьютора готовности к изменениям (изменений представлений о мире и о себе). В-третьих, тьютор вынужден будет определиться (и помочь в самоопределении своему ведомому) в плане того, на что он будет работать, что будет поддерживать – новый, только становящийся мир, или же он будет стараться сохранить существующую цивилизацию (пока подавляющее большинство людей не мыслят себя вне ее). В-четвертых, к сожалению, большинство понятий и представлений, которыми мы так долго пользовались, перестали работать и быстро изживают себя, поэтому необходимо будет в них устанавливаться заново (продумывать, переосмыслять, строить заново или, вообще, создавать другие представления). Без всего этого вряд ли удастся возобновить и обновить жизнь.

5. Культурно значимые траектории индивидуализации

Хотя тьютор не должен навязывать своему тьюторанту представлений о жизни и выборе, он не сможет помогать последнему, если не будет понимать, в каком направлении в принципе может протекать индивидуализация. Дело в том, что хотя конкретно молодой человек может развиваться в любом направлении, число которых не счесть, эти направления все же образуют не такое уж большое множество, заданное традициями и общими условиями жизни. Это множество можно назвать идеально типичным и заданным пространством данных традиций и условий. Конкретно я дальше рассмотрю траектории индивидуализации, образуемые выбором мировоззрения (религиозное, эзотерическое, рациональное), предпочтением общего блага и добра (я это называю «работой на культуру и человека»), обычно противопоставляемым эгоизму и насилию в широком понимании (эксплуатации, несправедливости и прочее), ориентацией на техническую или гуманитарную культуру, наконец, отклонениями в развитии, которые при определенных условиях могут привести к разным формам деформации личности. Стоит сразу подчеркнуть, что и сам тьютор находится в пространстве этих выборов и предпочтений, поэтому он должен помогать и себе, а точнее обсуждать все эти проблемы и ситуации со своими коллегами и тьюторантами.

Идеально-типическое различение религиозного, эзотерического и рационального мироощущений. В плане восприятия реальности верующий считает основанием всего Бога, которого он понимает как сверхсубъекта и соответственно строит с ним «человеческие отношения» (разговаривает, ожидает поддержки, боится, благодарит и т. д.). Эзотерик, неважно к какой школе он принадлежит, основную реальность воспринимает безлично, мысля как мир, в котором выполняются его самые сокровенные идеалы и мечты (например, обретения бессмертия, возможность летать, видеть срытое, приобщится к Свету и Гармонии и пр.). Для нашей темы важно, что и верующий и эзотерик выходят на понимание цели и смысла жизни как спасения, первый, в Боге, второй, когда достигает эзотерического мира. При этом верующий спасение связывает с соборным путем (спасаемся миром и в лоне Церкви), а эзотерик – с индивидуальным путем[74]74
  Поэтому, например, всех достигших нирваны называют Буддами. О различении религии и эзотеризма см. наши книги: Розин В. М. Эзотерический мир. М., 2002; Розин В.М. Три мироощущения и пути жизни. Философское осмысление религии, эзотерики и рационализма. Йошкар-Ола, 2013.


[Закрыть]. Кстати, последнее обусловлено тем, что эзотерик в отличие от верующего, – это личность, которая по-своему, уникально осмыслила свою жизнь и мир (в том числе иногда и веру в Бога), приписав им такие характеристики, которые как раз и обеспечивают идеалы и мечты эзотерика. Но воспринимает эзотерик свою творческую деятельность в превращенной форме, а именно, как открытие эзотерического мира с его необычайными свойствами.

Рационалист не разделяет убеждения верующего и эзотерика, он живет в обычном посюстороннем мире, понимая его на основе коллективного и своего опыта или научных знаний. Веру в Бога или эзотерический мир, а также в спасение он рассматривает как иллюзию или превращенную форму сознания. Смысл же своей жизни рационалист конституирует с помощью рациональных дискурсов, прежде всего мышления. Помыслить свое бытие за пределами биологической жизни, как правило, он не может; в лучшем случае, оно истолковывается символически (например, жизнь в детях или трудах) и в неличной, неиндивидуальной форме (как индивид я умру, но как определенный аспект, момент культуры и социума буду продолжать жить).

Указанные три типа индивидуализации и мироощущения, как я показываю в своих работах, являются центральными в нашем мире, традиционными, но и меняющимися в истории. Например, вера в богов прошла три основные этапа: многобожие, монистический Бог христианства и мусульманства, условное понимание Бога в современности, хотя все три понимания продолжают воспроизводиться верующими[75]75
  Розин В. М. Три мироощущения и пути жизни. Философское осмысление религии, эзотерики и рационализма. Йошкар-Ола, 2013. С. 58–82.


[Закрыть].

Что на мой взгляд, в связи с этим важно понимать тьютору? Во-первых, он должен различать эти мироощущения и пути, что предполагает и ознакомление с ними и их осмысление. Во-вторых, учитывать, что его подопечный может пойти по какому из них или же путаться в идеях, которые манифестируются двумя или тремя указанными мироощущениями. Может он пойти и не по центральному пути, примкнув к какому-то религиозному или эзотерическому малоизвестному движению; в этом случае придется последнее уяснять. В-третьих, тьютору придется проделать непростую работу, чтобы понять, как исповедуемое ведомым мироощущение обусловливает его поступки и выборы в плане образования, в том числе стиль его мышления и общения[76]76
  С примером подобной работы можно ознакомиться в приложении, посвященном становлению личности священника и ученого Павла Флоренского. Хотя отец воспитывал его в духе рационализма, блокируя религиозное мировоззрение, Павел самостоятельно открыл для себя веру в Бога. Тем не менее, сначала он заканчивает физико-математический факультет МГУ и лишь затем духовную семинарию. Приняв сан священника, он пишет и научные работы и духовные произведения эзотерического характера.


[Закрыть]. И если он это поймет, то сможет действовать более уверенно и компетентно. Не должен тьютор забывать, что и сам идет по какому-то из трех путей, что накладывает на его мышление и работу определенные ограничения.

Работа на культуру и человека. Здесь нужно различать два разных случая: первый, помощь людям, делание добра, борьба со своим эгоизмом и второй, преодоление социальной обусловленности, ведущее к более правильной жизни и социальному развитию. Первый случай встречается достаточно часто (мир не без добрых людей); это и усилия отдельных людей и деятельность многих общественных институтов (церкви, благотворительных обществ, меценатов, волонтеров и др.). Без них жизнь многих людей была бы еще тяжелее, а иногда без такой помощи они просто погибли бы. Тем не менее, стоит обратить внимание, что такой тип помощи протекает в рамках сложившихся социальных структур, не претендуя на их изменение.

Второй случай в значительной степени связан со становлением определенного типа личности. В. С. Библер определяет личность как человека, который не только строит, точнее конституирует, себя (феномен самодетерминации), но и преодолевает социальную и культурную обусловленность. Не так уж много людей способны на последнее, хотя самостоятельное поведение и поступки характерны для многих. В этом плане стоит различать личность в духе Библера, будем называть ее «свободной» и «массовую» личность, которая, хотя и действует самостоятельно, но в рамках заданных в социуме ограничений и условий. Например, Сократ, К. Маркс или А. Сахаров – примеры свободной личности, а многие из нас, решающие без больших проблем, куда пойти учиться, какую выбрать профессию или работу, за кого голосовать и прочее, могут быть отнесены к классу массовой личности.

Так вот, свободная личность может понять, что она живет неправильно, что нельзя все время «двигаться в заданной колее» (кем заданной?), что власть, заинтересованная в сохранении статуса-кво или в расширении своей компетенции, часто обманывает своих граждан (внушает им не то, что есть, а то что ей нужно), что для изменения положения дел от каждого из нас требуются поступки. «Люди, – пишет Х. Арендт, – действительно свободны, а не просто обладают даром свободы, пока они совершают поступки, ведь быть свободным и действовать – это одно и тоже»[77]77
  Арендт Х. Что такое свобода // Между прошлым и будущим. С. 231.


[Закрыть].

«Таким образом, – как бы продолжает данную мысль Людмила Улицкая, – каждый сам определяет границы своих возможностей. Сегодня я предъявляю собственный опыт, который говорит, что у живущего человека есть возможность остановиться, подумать и вернуться к исходной точке. Однажды я сказала: “Да, могу”. Потом, спустя какое-то время, сказала: “Нет, не хочу”. И этот шанс есть у каждого, кто сегодня держит в руках ножницы, автомат, пробирку со смертоносным вирусом или еще какую-нибудь мерзость, и вовсе не для удовольствия, а во имя одной из великих идей, которые давно требуют проверки»[78]78
  Улицкая Л. Священный мусор. М., 2012. С. 190–191. (После посещения детской колонии в Курске) «Мы ничего не можем изменить. Будем бросать свой медный грош в этот бездонный котел. Брошу я. Бросишь ты. Бросит он – но мир не изменится от этого ни на грош. Но мы, может, мы сами немного изменимся. И тогда изменится наше людоедское государство.
  Нет денег. Нет денег. Нет денег, – таков рефрен.
  Их нет и не будет. Наше государство занято другими, более важными вопросами – как стать великим и могучим? Как показать всем “кузькину мать”? Как заставить себя уважать?» (там же, с. 298).


[Закрыть].

Понятно, что тьютор должен работать на человека и культуру: стараться помогать, делать добро, минимизировать свой эгоизм, – все это неотъемлемо от его профессии. Должен он способствовать и тому, чтобы его подопечный тоже разделял эти ценности. Другое дело, по части свободной личности. Кто сможет подняться до уровня Сахарова или Улицкой? Тем не менее, многие могли бы совершить поступки, помогающие преодолеть нашу политическую пассивность (социальную обусловленность). Да, такие поступки, как я показываю в первой книге, чреваты негативными последствиями для того, кто на них решился. Но если мы хотим остаться уважающими себя людьми, просто людьми у нас нет другого выхода.

Гуманитарная и техническая культуры. Оппозиция технической и гуманитарной культур хорошо известна. Представители технической культуры исходят из убеждений, что мир подчиняется законам природы, которые можно познать, а, познав, затем поставить на службу человеку. Они убеждены, что в мире действуют рациональные отношения, что все (не исключая и самого человека) можно спроектировать, построить, что явления объективны и «прозрачны» (в том смысле, что их природа и строение рано или поздно могут быть постигнуты человеком). Подобными идеями, в конечном счете вдохновляются и специалисты генной инженерии, и проектировщики больших систем, и политики, обещающие человечеству непрерывный научно-технический прогресс и рост благосостояния, наконец, обычные потребители, убежденные, что природа нашей планеты – именно для того, чтобы жить в комфорте и изобилии и, потому, ее нужно как можно скорее превратить в заводы, города, машины и сооружения.

В современной цивилизации техническая культура, безусловно, является наиболее массовой, ведущей (она на наших глазах буквально меняет облик нашей планеты), гуманитарная культура – отчасти в оппозиции. Гуманитарно-ориентированный человек отказывается признавать научно-инженерную обусловленность и причинность, не вообще, а в отношении жизни самого человека, общества или природы. Он убежден, что и человек и природа – суть духовные образования, к которым нельзя подходить с мерками технической культуры. Для него все это – живые субъекты, их важно понять, услышать, с ними можно говорить (отсюда роль языка), но ими нельзя манипулировать, их нельзя превращать в средства. Гуманитарно-ориентированный человек ценит прошлое, полноценно живет в нем, для него другие люди и общение не социально-психологические феномены, а стихия его жизни, окружающий его мир и явления не объективны и «прозрачны», а загадочны, пронизаны тайной духа.

Глубокая специализация и социализация в этих двух культурах в конечном счете приводит к тому, что, действительно, формируются два разных типа людей, с разным видением, пониманием всего, образом жизни. Для инженера гуманитарий нередко выглядит и ведет себя как марсианин (поскольку, живя в мире технической цивилизации, он не хочет признавать этот мир), для гуманитария технически ориентированный человек не менее странен (технический человек и технический мир напоминают рациональное устройство, устрашающую или, напротив, удобную машину). Преодолеть указанное противостояние двух культур, как известно, призваны гуманизация и гуманитаризация технического образования, некоторые особенности которых я рассмотрел в приложении ниже. Пока же отмечу, что тьютор, во-первых, должен понять, к какой культуре (гуманитарной или технической, или смешанной) он привержен сам, во-вторых, уяснить ориентацию в этом плане и своего ведомого, ведь от этого зависит многие решения и выборы последнего в плане образования.

Индивидуализации, способствующие деформации личности. Тьютор, конечно, – не психиатр и не психотерапевт, но он может заметить деформацию личности и попытаться указать на нее (помочь своему тьюторанту осознать это обстоятельство), а также что-то подсказать для изменения ситуации. Проблема только в том, что многие современные молодые люди, с одной стороны, живут на границе нормы и патологии, а с другой – считают свое поведение абсолютно нормальным и обычным. Поэтому осознать свои проблемы (хотя на них иногда указывают) они, как правило, не в состоянии. Анализ показывает, что в подобном неблагоприятном развитии событий значительную роль играют: низкая культура общества, голые схемы, не учитывающие реальной сложности жизни, действие пропаганды и массовой культуры, неразвитость мышления и сознания самого молодого человека. Но иногда, наоборот, повинны в этом философские или эзотерические идеи, правда, тоже абстрактные, не учитывающие другие существующие в реальности аспекты бытия или следствия, протекающие из реализации этих идей. Один пример мы уже рассмотрели выше – идеи трансгуманизма; приведем еще один, касающийся почти всех молодых людей, а именно, довольно распространенное современное понимание любви.

Сначала сложное философское истолкование.

(Из лекций Мишеля Фуко по философии субъективности). «Надо, – пишет Фуко бросить вызов <…> тенденции сводить вопрос о гомосексуальности к проблеме “Кто я такой? Какова тайна моего желания?” Быть может лучше спросить: А какие отношения можно с помощью гомосексуальности установить, изобрести, умножить, смодулировать? <…> Гомосексуальность – это не форма желания, это нечто желаемое. Мы должны со страстью становиться гомосексуальными <…> Быть геем – значит пытаться определить и реализовать определенный образ жизни» [5].

«Фуко, – комментирует эти рассуждения С. С. Хоружий, – рассматривает не только субкультуру геев; одна длинная беседа почти целиком посвящена “субкультуре С/М”, то бишь садомазохизму. Философ признает в ней ту же природу, это – еще одна разновидность эстетики существования, причем идущая в ценном и интересном направлении, указывающая новые пути: “С/М – это действительно субкультура. Это процесс изобретения <…> это эротизация власти, эротизация стратегических отношений <…> реальное творчество новых возможностей удовольствия <…> Практики С/М показывают нам, что мы можем продуцировать удовольствие посредством очень странных предметов, используя некоторые причудливые части наших тел, в самых необычных ситуациях <…> Нечто очень важное – это возможность использовать наше тело как возможный источник множества удовольствий <…> Мы должны создавать новые удовольствия” [6]. Т. о., субкультура С/М наглядно указывает, каким должно быть новое русло развития человека и культуры; и становится ясно, какие еще субкультуры надо выстраивать: “Элементом нашей культуры должны стать наркотики <…> как источник удовольствия. Мы должны изучить наркотики <…> должны производить хорошие наркотики – способные порождать очень интенсивное удовольствие <…> Сейчас наркотики – это часть нашей культуры. Как есть хорошая и плохая музыка, есть хорошие и плохие наркотики. И как нельзя сказать, что мы «против музыки», так же нельзя сказать, что мы «против наркотиков»”. [Реплика из зала: ] – “Цель – это испытание удовольствия и его возможностей”. [Ответ Фуко: ] – “Да”»[79]79
  Хоружий С. С. Фонарь Диогена. Критическая ретроспектива европейской антропологии (раздел 10. Последний проект Фуко. Практики себя и духовные практики). М., 2010. С. 588–589.


[Закрыть].

Не стоит говорить, что для меня эта позиция абсолютно неприемлема: и в силу абстрактности дискурса (по сути, это не знание, полученное в исследовании, а схема, выражающаяся желания Фуко), но также из-за последствий, которые она за собой влечет. Наркотики – не музыка, а удовольствия – не цель и смысл жизни человека. Теперь более распространенная позиция, сформулированная одной моей знакомой, студенткой Тольяттинской Академии управления Заболотной Татьяной. Отвечая мне по Интернету на вопрос, как она понимает, что такое секс и любовь, Татьяна написала следующее (в её ответе я не изменил ни слова).

«Товар № 1

Первая ассоциация со словом “секс” – “товар”. Наверное, это не очень правильно и здорово, но все же. Секс – это то, что продается и покупается во всех видах, начиная от рекламы пепси-колы и заканчивая собеседованием при приеме на работу. Ты не котируешься, если в тебе недостаточно сексуальности. И тебя никто не купит, даже если спать с тобой особенно не собирается. Сексуальность – базовая характеристика, которая отражает соответствие определенным стандартам и шаблонам поведения, внешности, речи. Если ты двухметровый брюнет с трехдневной щетиной, который говорит медленно, пренебрежительно и с иронической ухмылкой – то можешь рассказывать что угодно, тебя послушают. Или если ты блондинка с невинным взглядом, то можешь уговорить кого угодно на что угодно. Кроме, пожалуй, самых закостенелых женоненавистников и мужененавистниц. Это не красота. Это именно шаблон сексуальности, которая говорит собеседнику: ты мне доброе дело – а я тебе, может быть…

Инстинкт против ответственности

Еще один взгляд на секс, обусловленный ситуацией. Культуры все меньше, разрешенного и пропагандируемого – больше. Основной доступный вид отдыха – клубы. А что такое клубы? Первобытные танцы под трансовую музыку под влиянием действующих на мозг веществ (в зависимости от уровня достатка – редбулл, водка, травка, колеса или кокаин, но суть не меняется). Когда сердце начинает биться в ритме бита, сознание исчезает, ты чувствуешь себя частью толпы, и что сейчас тебе, как ее части, можно все. Тут-то и приходят на помощь инстинкты. Поиск партнеров для секса. На сегодня. Чтобы завтра сделать вид, что ничего не было, и даже не вспомнить, как его или ее звали.

В чем смысл? В том, чтобы “расслабиться”. И чтобы “без последствий”. Наверное, отсутствие ответственности за свои поступки – величайшая ценность для моего поколения. Один мой друг сказал однажды, что если бы у него была бы возможность загадать одно желание, то он попросил бы, чтобы жизнь и сон на одну ночь поменялись местами. Чтобы он точно знал, что делает все в жизни, по-настоящему, но наутро проснулся и никаких последствий бы не осталось. Думаю, это как раз то, к чему стремится практически каждый – действия без последствий, секс без любви и ответственности. Осознанно ли, действительно ли – не знаю. Но всеми силами старается показать – это точно.

Любовь ли?

Слово “любовь” непонятно откуда появилось. О ней тоже надо сказать. Есть версия, что любовь – штука божественная. Снисходит свыше, “стрела Амура”. Выстрелил – и пропал человек. Эйфория, радость и красота. А потом, так же внезапно, исчезает эта любовь. Но это, скорее, можно назвать влюбленностью. Но влюбленность – это хорошее начало для формирования любви.

Еще одна теория, теперь для материалистов: любовь – это химия. Инстинкт продолжения рода, подходящее строение белка для создания максимально жизнеспособного потомства. Но это, наверное, все-таки влечение. И для любви оно было бы неплохим составляющим.

Идеализация – обесценивание (наоборот)

На самом деле, “любовь” – слово очень обесцененное. Казалось бы, что люди и так невыносимо часто говорят “люблю”, совершенно не придавая смысла, не думая над тем, что они на самом деле чувствуют. Влюбленность, страсть или просто вину. Но с приходом социальных сетей слово “люблю” подверглось еще большей, просто невероятной девальвации. На каждой страничке, под каждой фотографией каждая девочка оставляет надпись “люблю”, целующий смайлик (выглядит это примерно так:* причем количество звездочек обратно пропорциоально IQ автора).

Но при этом те же самые девочки мечтают о большой и чистой любви, которая спасет их ото всех бед, направит их жизнь по верному пути. Я не знаю, что они под этим подразумевают, но думаю, что они не шутят. Что они действительно верят в доброго, прекрасного принца, который приедет на белом коне и решит все их проблемы. А потом получаются матери – одиночки, которые коня приняли за принца, и поздно одумались.

Настоящая?

Наверное, есть еще другая любовь. Когда ты находишься рядом с человеком, и тебе просто хорошо. Независимо от его настроения или действий. Ты просто принимаешь его таким, какой он есть. А когда двое принимают друг друга – то это вообще из области фантастики что-то. Для этого нужны исходные условия, интерес хотя бы одной стороны, и отсутствие отвращения у другой. Для приятия друг друга надо долго работать, пытаться донести мысль другому и понять другого. А еще, делать это все не просто так, а с какой-то перспективой, целью. А когда отношения установились, еще ведь нужно это все не развалить, не “погрязнуть в бытовух”, быть постоянно чем-то новым и видеть новое в обычном. В рамках таких отношений секс – уже не товар, и не инстинкт. Его ценность увеличивается во много раз. Ведь это еще один этап, еще одна форма сближения.

Идеальная

Честно говоря, я считаю, что любовь не имеет никакого отношения к взаимности, да и к объекту любви вообще. Ведь любит каждый тот образ, который сложился у него в голове. Ту идею (человека, отношений, жизни), которую он себе придумал. И чем меньше она совпадает с реальностью, тем больнее в итоге. Так что идеальный выход, если любишь кого-то, оставить его в покое. Или поселиться за тысячи километров друг от друга. Потому что только так можно любить, не опасаясь за то, что твои представления будут разбиты. Хвала современным коммуникационным технологиям – это просто, и многие так живут. Реальность сводится к сообщениям, картинкам на дисплее и разговорам по скайп в строго ограниченном промежутке времени и негласно разрешенные темы. Остается неограниченный простор для наслаждения собственными идеями и фантазиями о том, как все когда-нибудь будет хорошо. И привычная мысль на заднем плане «конечно, не будет».

В общем и целом, любовь – это сложный комплекс отношений, который начинается с влечения или влюбленности, постепенно достраивается пониманием и уважением, принятием друг друга. И это очень большой труд.

Замужемания

Я считаю, что брак не имеет ничего общего с любовью. Это просто социальный ярлык успешности личной жизни. И если тебе двадцать пять и ты до сих пор не замужем, то все спрашивают “А почему?”. А если не спрашивают, то просто непонимающе или недоверчиво смотрят, мол, что не так-то с тобой? Может, лесбиянка?

Просто так положено в обществе, что женщине надо быть “за мужем”. И если нет – то она изгой. Ведь если мужчина ведет разгульный образ жизни, то это ничего, он молодец, а вот женщину будут обзывать всяческими непечатными словами. Так что схема проста – выходишь замуж, а там уже делай что хочешь. Это норма.

Во многом благодаря западному кинематографу, многие девушки мечтают выйти замуж. Нет, не создать семью, а именно выйти замуж. Сыграть пышную свадьбу, надеть красивое платье. Иногда, когда я с ними разговариваю, тоже очень хочется замуж. Где-то минут пять. Потом перестает хотеться».

Фуко, которого мы выше цитировали, выражает один из трендов современной цивилизации (но, конечно, есть и другие), а моя знакомая невольно рассказывает о том, в каком трудном мире ей приходится жить. Фуко размышляет о «техниках себя», позволяющих получить максимум удовольствий и «сделать из себя произведение искусств», а моя знакомая, фактически спрашивает, как ей жить в этом странном мире.

Но еще труднее жить миллионам обычных молодых людей, которые по моей классификации являются «маргиналами»[80]80
  В издательстве «Вагриус» вышли три повести Галины Щербаковой, которые, перефразируя классика вполне можно назвать «энциклопедией жизни российского маргинала» («Время ландшафтных дизайнов». М., 2003).


[Закрыть]. Социальные маргиналы или, как их называет К. Касьянова, аутсайдеры – это люди не просто «выпавшие из устойчивых социальных структур», но и вынужденные поэтому опираться на собственную личность, жить, как писал Глеб Успенский, «своим умом» и при этом «своего по части убеждений и нравственности у них ничего нет. Это – совершенно пустой сосуд, который может быть наполнен чем угодно»[81]81
  Успенский Г. Собр. соч. Т. 5. М., 1956. С. 412–414. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994. С. 14.


[Закрыть].

Что значит «жить своим умом», не означает ли это, что для маргинала требования общества (социальности) – пустой звук, кроме того, сегодня ему на ум придет одна идея, а завтра другая? При этом маргинал – это не обязательно реальный переселенец, перебравшийся из одного места проживания в другой. Значительно чаще в наше время – это человек массовой культуры, у которого по разным обстоятельствам не сложилась инстанция, обеспечивающая связь его поведения с требованиями и экспектациями общества. На место этой инстанции у маргинала встала личность, одержимая различными желаниями и идеями, как правило, не согласованными с социальными нормами и ожиданиями.

К сожалению, маргинализация россиян усугубляется еще несколькими обстоятельствами. Первое – широкая криминализация населения. В советское время через лагеря и тюрьмы прошли миллионы людей, по некоторым данным каждый третий человек. Еще одна треть охраняла заключенных, доносила, оправдывала и поддерживала режим. Исследования нашего времени показали, что само социалистическое государство и власть были в значительной степени мафиозными. Однако пока страх и социалистический порядок действовали безотказно, криминализация была скорее потенциальным социальным явлением. Перестройка и реформа, сопровождаемые кризисом социалистической идеологии и всех общественных ценностей, и неправильно понятой свободой, сделало ее актуальной, криминализация вышла на поверхность и стала массовой.

Второе обстоятельство – главенство естественнонаучного и технического мироощущения. Средний россиянин сегодня склонен искать простые причинно-следственные объяснение своего неблагополучия, многочисленных проблем, которые лавинообразно нарастали после 80-х годов. Точно так же склонен он к простым решениям и действиям, хотя большая часть современных проблем весьма сложные, а их решения соответственно требует и сложных действий.

Наконец, еще одно обстоятельство обусловлено тем, что мы живем не в стабильном социальном обществе, а попали в фазу социальной трансформации: идет формирование новых социальных субъектов, происходит распад социалистического сознания, разворачивается региональное строительство и др. И все это на фоне усиления борьбы за национальный суверенитет и автономию, на фоне оживления и реанимации культурных начал прошлого – языческих, феодальных, имперских, ранне-капиталистических (то, что называют «диким капитализмом).

Опора социальных маргиналов на собственную личность, жизнь «своим умом», часто ставит их (в плане собственного мироощущения) вровень с социумом, делает соизмеримыми с обществом и культурой, нередко влечет маргиналов в стан критиков и революционеров. Действительно, кто, как не маргиналы, остро чувствуют в отношении себя несправедливость, и кто, как не они, склонны к решительным действиям, направленным на изменение социальной системы или себя самого? Заметим, что подобное направление развития событий подкреплялось и российскими традициями силового решения социальных проблем (конфликтов). Именно из маргиналов во второй половине и конце XIX в. выходят как разночинцы и интеллигенция, так и революционеры и эзотерики разных мастей.

Нельзя ли предположить, что и наши молодые люди, потенциальные ведомые тьютора, – это часто те же самые социальные маргиналы? Только в отличие от маргиналов второй половины XIX века, современные живут в другое время и больше подвержены влиянию средств массовой информации. А что в настоящее время показывает ТВ и кино, о чем рассказывают красочные журналы? Да, все о том же: о неблагополучии, насилии, сексе, войне с Украиной, всяческих отклонениях и экстремалах. И, как правило, неясно, как авторы этих репортажей и спектаклей ко всему этому относятся: осуждают или нет, предлагают поддерживать эти процессы или, напротив, блокировать их.

В повестях Галины Щербаковой, которая художественно воспроизвела феномен маргинализации молодежи, постоянные, почти мистические совпадения и герои гибнут один за другим. Впрочем, не так ли как в жизни, где население России сокращается каждый год чуть ли на миллион. В старые, чуть было не сказал «добрые», советские времена все врали и притворялись, ведя двойной образ жизни. Но социальная жизнь все же была упорядочена и нормирована. Да, многие из нас иронически относились к идеологии и пропаганде, но было хотя бы от чего отсчитывать. Построение коммунизма, борьба с империализмом, воспитание советского человека, абсолютный приоритет государства над личностью, тотальный контроль и планирование жизни. Существовали не только страх, но и гарантированные, известные всем социальные блага и практики. Траектории жизни были четко обозначены и кому положено доступны.