Текст книги "Викиликс. Откуда НАТО нападет на Россию"

– Для выполнения боевых задач у нас пригодны около 250 тысяч солдат, то есть примерно пятая часть всех служащих в армии. Остальные сидят в казармах и только сами себя охраняют, потому что больше ни на что не годятся, – говорят российские военные эксперты Константин Макиенко и Руслан Пухов.

Пятидневную войну с Грузией в августе 2008 года Россия официально считает военным успехом и доказательством возрождения армии. Однако российские эксперты сразу же по окончании конфликта подвергли сомнению эти уверения.

Один из аналитических обзоров по этому вопросу подготовили Константин Макиенко и Руслан Пухов, руководители занимающегося армией и военной промышленностью московского Центра Анализа Стратегий и Технологий, а также издатели журнала «Moscow Defence Brief».

Макиенко и Пухов осенью прошлого года провели несколько сот интервью с непосредственными участниками войны – российскими солдатами и офицерами, жителями Южной Осетии, они беседовали также с грузинскими военными и политиками. Пухов, который является членом Общественного совета при Министерстве обороны России, собрал высказывания на тему хода войны и ее последствий у высших российских офицеров.

Ценным материалом для Макиенко и Пухова оказалась также информация, полученная от военных атташе западных государств, которые сразу после окончания войны были допущены в грузинские базы, подвергшиеся атаке русских.

Вацлав Радзивинович: Каковы самые важные выводы, к которым вы пришли после войны России с Грузией?

Константин Макиенко и Руслан Пухов: Что сегодня Вооруженные силы России были бы не в состоянии вести конвенциональную войну не только с противником столь мощным, как США или НАТО, но даже с Турцией или Польшей.

В.Р: Но везде, не только в России, говорят, что в августе российские солдаты показали себя очень даже неплохо.

K.M. и Р.П.: Как всегда. В этой войне принимала участие расположенная на Кавказе 58-я армия и воздушно-десантные дивизии. Это лучшая часть наших вооруженных сил, части, которые 12 лет воюют с чеченцами. Практически у всех офицеров есть большой боевой опыт.

Им впервые пришлось столкнуться с врагом, располагающим равной, а иногда и превосходящей силой огня. И в первый раз они оказались под бомбами авиации противника. А среди рядовых, отправленных в Южную Осетию, было много солдат-срочников, молодых парней, которые никогда не были под огнем.

Насколько нам известно, не было случаев трусости, паники. Хотя техника ломалась, наша авиация не защищала армию от атак грузинских самолетов, а в частях царил полный хаос, солдаты делали свое дело и шли вперед. Российская армия показала, что она не потеряла самых главных своих достоинств – личной отваги, решительности, стойкости солдата.

В.Р: Высокий боевой дух вашей армии вызывает удивление. Столько говорится о том, в каких отвратительных условиях служат солдаты, как жестоко к ним относятся офицеры.

K.M. и Р.П.: Это тоже традиция. У нас всегда, испокон веку, к солдату относились как к скоту. И, однако, перед лицом врага они, как правило, проявляли необыкновенную стойкость.

В августе наша армия шла в бой, уверенная, что она защищает правое дело. Значительно хуже было, когда начиналась первая чеченская война. Тогда солдаты знали, что политики втягивают их в ненужную авантюру. Но, хотя и подавленные, они шли и сражались.

В.Р.: Откуда берется решимость у солдат, которые имеют полное право чувствовать себя обиженными своим государством и начальниками?

K.M. и Р.П.: На Западе о нашем солдате говорят, что он такой покорный, потому что у него душа раба. В дневниках участников битвы под Бородином можно прочитать, что наши полки целый день стояли на поле боя, расстреливаемые артиллерией французов, но не отступили ни на шаг. По мнению авторов, это было всего лишь свидетельством рабской покорности.

Если бы таким героизмом отличились немцы или японцы, это вызвало бы восторг их мужеством, рыцарской честью. А почему русским отказывают в чувстве собственного достоинства, ответственности за страну?

В.Р.: Если есть такие причины гордиться, то почему вы утверждаете, что ваша армия не в состоянии была бы противостоять действительно сильному врагу?

K.M. и Р.П.: Личного мужества, стойкости и боевого опыта достаточно, если приходится воевать с таким врагом, как чеченцы или грузины. Но против американцев, англичан и даже турок или поляков сегодня этого мало.

Впрочем, и у грузин были шансы. Если бы их армия была чуть больше, если бы их лучшая бригада была в Грузии, а не в Ираке, война могла бы пойти иначе.

Грузины под огнем нашей артиллерии и бомбами пали духом через два дня. И ничего странного. Солдата, который впервые оказался на фронте, надо отвести в тыл через сутки. Дать ему выспаться, вымыться, успокоиться. Грузинское командование не могло этого сделать, потому что у них не было резервов. Если бы противник имел резервы и был чуть сильнее, результат войны мог бы быть другим.

В.Р.: Почему?

K.M. и Р.П.: Современная война – это сражение авиации и обеспечивающей связь электроники. Наша авиация свою миссию выполнила очень плохо. Бои начались ночью. Утром от артиллерии, обстреливающей Цхинвали (столица Южной Осетии), не должно было остаться ничего. Нашим летчикам от баз в Моздоке и Ханкале до Цхинвали было несколько минут лету. А между тем грузинская артиллерия утром оказалась невредимой, потому что у нас нет самолетов, приспособленных к ночным боям. Воздушные силы в течение трех дней не могли подавить слабую противовоздушную оборону Грузии. Наши Су-24 бомбили авиабазы грузин совершенно нерезультативно. Как рассказывают западные военные эксперты, взрывалась лишь каждая третья сброшенная бомба. Во время войны мы потеряли 11 самолетов. Для кратковременного маломасштабного конфликта это много.

В.Р.: Может, так плохо только на Кавказе, где у России нет сильного противника?

K.M. и Р.П.: Нет. В Калининградской области, прямо на нашей границе с НАТО, располагается знаменитый гвардейский полк истребителей имени Покрышкина. Там у нас 40 Су-24, 40 пилотов. Летать могут только две машины. В других местах то же самое.

Сегодня мы регулярно два раза в месяц слышим о катастрофах военных самолетов. Раньше этого не было, потому что армии не хватало горючего и машины стояли на земле. Сегодня горючее есть, летчики тренируются, но, как оказалось, – на старой рухляди.

В.Р.: Как в Грузии показала себя связь российских войск?

K.M. и Р.П.: Никак, ее практически не было. Когда наши части оказались в Грузии, они действовали совершенно беспорядочно. Десантники воевали самостоятельно и так, как они обучены, – только вперед, ликвидируя по пути все, что может сопротивляться. Они шли на столицу Грузии, так как не знали, что командование хочет, чтобы они остановились. И они взяли бы Тбилиси, если бы их не догнал на уазике офицер, который устно передал приказ.

В.Р.: Сколько сегодня в России боеспособных войск?

K.M. и Р.П.: Если не считать Стратегические ракетные войска, то мы должны признать, что для выполнения боевых задач у нас пригодны около 250 тысяч солдат, то есть примерно пятая часть всех служащих в армии.

Остальные сидят в казармах и только сами себя охраняют, а мы должны иметь 300-тысячную армию, такую же, как у Франции. Наша экономика сравнима с французской, и мы можем себе позволить такую армию. Меньше, чем сегодня, но хорошо обученную и хорошо вооруженную.

В.Р.: Гарантируют ли объявленная осенью реформа армии и программа ее перевооружения, что у России будут такие вооруженные силы?

В.Р: На это трудно рассчитывать. Мы погружаемся в кризис, от планов закупки новой техники придется отказаться.

Вацлав Радзивинович. «Gazeta Wyborcza», Польша

Часть 3
НАТО и Россия в странах Балтии

После событий в Грузии в Литве началась дискуссия о том, что было бы, если бы «Россия, которая становится все агрессивнее и в головах у руководителей которой, скорее всего, существует план возврата к границам СССР, вдруг решит оккупировать государства Балтии».

Бывший президент Литвы В. Адамкус ранее в интервью немецкой газете «Sueddeutsche Zeitung» отметил, что события в Грузии были началом реализации долговременного плана нынешней России, так как лидеры современной России скучают по большой российской или советской империи. Эти планы, по его мнению, связаны, прежде всего, с Крымом, потом – со странами Балтии, а потом – с Южным Кавказом.

«Если сумасшедшие в России задумали бы вторжение в нашу страну, то они заняли бы Литву за несколько минут», – сказал президент Литвы, выражая одновременно надежду на то, что мир выразит противостояние этим намерениям России.

В этом контексте интересно порассуждать о том, а имеет ли Россия в принципе мотивы и готовится ли она к нападению на страны Балтии (предлога долго искать не придется – защита соотечественников, и неважно, что в Литве положение с этим вопросом не такое острое, как в Латвии и Эстонии) и чем все кончится, если такое нападение все же будет иметь место.

Говоря о событиях в Грузии, трудно однозначно ответить на вопрос, на самом ли деле Россия давно хотела «привести в порядок» М. Саакашвили или она действовала по необходимости… И это никак не означает, что Россия стремится и готовится таким же образом «привести в порядок» страны Балтии.

* * *

По существу есть несколько причин, почему хотя бы в ближайшем будущем Литва, Латвия и Эстония могут оставаться сравнительно спокойными за свое независимое будущее.

Первое, война – это роскошь для богатых. По подсчетам, война в Грузии России обошлась в 12,5 млрд. рублей. Считается, что для захвата стран Балтии понадобится меньше расходов, так как не будет практически никакого сопротивления, но позже России, скорее всего, придется бороться уже не с «детскими» армиями стран Балтии, а с армией государств НАТО.

Тут вырисовывается вторая и главная причина, почему Россия не станет так уж торопиться нападать на Литву, Латвию и Эстонию: они являются членами ЕС и НАТО.

Суть проста. Нападение России на страны Балтии стало бы прямым вызовом западной цивилизации. Если страны Запада на это не отреагируют, кроме как словами «как нехорошо это получилось», то это будет означать конец западной цивилизации в исторической перспективе.

Короче говоря, с началом серьезного противостояния шансы на выживание, как у России, так и у Запада, будут равны. Успокаивает и то, что в данное время сама Россия не готова к окончательной схватке с США и Европой.

Но в любом случае тенденции довольно мрачные и ощущение, что в один какой-то день может начаться третья мировая война, все усиливается. Сегодня это уже не паника, а реальный взгляд на мировое развитие.

Обобщая, можно констатировать, что если Россия решила бы напасть на страны Балтии, то им выпала бы «честь» быть вписанными в историю начала третьей мировой войны. Но пока, похоже, этот потенциальный инициатор не готов ставить все на карту. Поэтому на какое-то время можно спокойно вздохнуть, но ради интереса надо все же проанализировать аспекты возможной военной битвы за страны Балтии.

* * *

Перед тем, как анализировать ход возможного конфликта, надо сделать несколько стратегических предпосылок.

Первое: война может быть конвенционной. Не будет использоваться даже тактическое ядерное оружие. Второе – предпосылка, связанная с окончательной целью России. Начиная нападение на страны Балтии, она может хотеть: а) захватить только их и остановиться; б) начать войну со всей Европой и ее поработить.

Второй вариант маловероятен, его трудно реализовать: в войне недостаточно будет победить, надо еще все держать под своим контролем. Сегодня даже Америка, более прогрессивная в военном отношении, не может контролировать Ирак. Так куда уж России контролировать Европу.

Так что главная стратегия России, нападение на страны Балтии и упрочение в них, требовала бы их удержать, а достичь этого можно было бы, только нанеся противной стороне неприемлемый ущерб, после которого та согласилась бы начать переговоры о мире, а во время их можно было официально утвердить новый статус-кво.

В цели НАТО, скорее всего, тоже не входило дойти до Москвы, а только освободить территории, оккупированные Россией. Соответственно можно надеяться, что конфликт происходил бы в пределах региона без массовых атак России на территории государств Европы и таких же атак НАТО на территории России.

Отдельно надо выделить роль Беларуси. Считается, что ее военные силы не станут участвовать в нападении России, но Российская армия в странах Балтии будет защищать общую систему воздушной обороны России и Беларуси.

Как теперь стало известно, у НАТО есть план защиты государств Балтии, и сам главнокомандующий сил НАТО в Европе американец John Craddock являлся инициатором такого плана. План поддерживают британцы, а французы и немцы (как всегда) смотрят на эту идею скептически.

Другой момент связан с осведомлением и соответствующей практической готовностью НАТО к возможной атаке России против стран Балтии. Конечно, было бы неплохо, если бы хотя бы в одной из стран Балтии была создана военная база НАТО. Однако сомнительно, что это произойдет, так как Европа не хотела бы нервировать этим Россию.

Вадим Воловой

Комментарии

Некоторые эксперты пытались сказать, что новый президент Литвы Д. Грибаускайте прежде всего – экономист и не обладает большим опытом в сфере внешней политики, которую в Литве напрямую курирует президент. Однако это странное замечание, если взглянуть на биографию Д. Грибаускайте, которая долго изучала политэкономию, неразрывно связанную с проблематикой внешней политики, и была занята на дипломатической работе. Поэтому любые слова о ее неопытности во внешнеполитической сфере являются необоснованными. Больше неизвестности – вокруг направлений внешней политики и личных качеств Д. Грибаускайте.

Что касается направлений внешней политики, Грибаускайте уже в первых своих интервью заявила, что внешняя политика Литвы должна быть более сбалансированной. Например, в интервью Lietuvos rytas она сказала: «Цель внешней политики любой страны – защита интересов своей страны, сохранение достоинства и уважительные отношения со всеми соседями. Пока Литва ведет себя как неуверенная в своих силах страна, пытаясь дружить с одними и игнорируя других. Я имею в виду нашу восточную политику, политику на постсоветском пространстве и очень небольшое внимание к Западной Европе и к странами Евросоюза. Я хочу сказать, что политика Литвы до сих пор не была сбалансированной. Приоритетами были интересы не Литвы, а отдельных групп или привычка».

Значит ли это, что с Д. Грибаускайте на посту президента Литва больше не будет так активно сотрудничать с Грузией и Украиной и больше внимания станет уделять отношениям с ЕС, Россией и Беларусью? Здесь можно вспомнить слухи о том, что Д. Грибаускайте якобы сказала, что мы (правительство, парламент и президент) «подписываем договоры о партнерстве с нищими, а с принимающими решения странами находимся в конфронтации».

В одном из интервью ей об этом напомнили, но она заявила, что ничего подобного не говорила, и добавила, что надо не ослаблять восточную внешнюю политику Литвы, а всего лишь больше работать в Европе. Вполне возможно, что ее критичные слова о дружбе с нищими на самом деле только слух, хотя, с другой стороны, они выглядят как упрощенное изложение интервью в Lietuvos rytas, поэтому могут быть настоящими. Кроме того, хочется спросить, как Д. Грибаускайте готовится одновременно сотрудничать с Востоком и с Западом. Надо признать простую вещь: Литва – маленькое государство с ограниченными ресурсами и поэтому должна четко определиться с приоритетами, в том числе и во внешнеполитической сфере.

* * *

Трудно поверить, что прежняя власть Литвы не понимала необходимости активной работы в Евросоюзе – она просто должна была выбрать, в каком направлении работать больше при использовании имеющихся ограниченных ресурсов, и она выбрала юго-восточное направление. Судя по словам Д. Грибаускайте, для нее более важным является европейское направление, а чтобы работа в этом направлении была разумной и эффективной, нужны большие человеческие и финансовые ресурсы. Соответственно, можно сделать вывод, что слова Д. Грибаускайте о сбалансированной внешней политике не отвечают практическим реалиям, суть которых в «или-или», и Д. Грибаускайте наверняка выберет более активное сотрудничество с ЕС, а не с Грузией и Украиной.

В конце концов, если она намерена улучшать отношения с Россией (а кажется, намерена), ей опять же придется пересмотреть отношения с Киевом и Тбилиси, поскольку отношения России с Грузией и Украиной очень плохие. Москва вряд ли согласится на более активное сотрудничество с Литвой, если она и дальше «будет тянуть Тбилиси и Киев в НАТО». Что уже говорить о «выпадах» Литвы (как это оценивает Москва) против самой России (например, ее наверняка не обрадовало то, что Литва единственная высказалась против возобновления диалога между НАТО и Россией).

Еще одна причина, почему внешняя политика Литвы может быть пересмотрена, – это личные качества Д. Грибаускайте. В одной из передач она отметила, что хотела бы сочетать в себе прагматизм Уинстона Черчилля и идеализм Индиры Ганди. Однако она больше напоминает чистого прагматика. Поэтому понятна ее решимость больше внимания уделять отношениям с Европой, т. к. ЕС – это деньги, а Грузия и Украина – почти чистый идеализм. В данной ситуации также интересно, с кем конкретно Д. Грибаускайте будет пытаться укреплять отношения в Европе.

Размышляя прагматично (именно так Д. Грибаускайте, похоже, и размышляет), ориентироваться нужно на ведущие государства ЕС (Германию, Францию и др.). В таком случае важно понять, что ориентация на «старую Европу» означает более сдержанные отношения с США и более близкие с Россией. Однако для прагматичной Д. Грибаускайте рациональный компромисс с Россией (то же самое и в случае с Беларусью), скорее всего, не проблема, если это будет экономически выгодно Литве, и, к примеру, откладывание решения вопроса компенсации ущерба от советской оккупации с ее стороны вполне возможно (так Д. Грибаускайте и В. Ушацкас прекрасно дополнят друг друга).

Вообще Д. Грибаускайте чем-то напоминает В. Путина: ее популярность, как харизматического лидера, также очень высока (по крайней мере, пока), похожа и манера разговора (твердо, с четкой расстановкой акцентов) и даже взгляд такой же притягательно холодный и железный, поэтому неудивительно, что обещания Д. Грибаускайте обуздать олигархов, видимо, вызывают у них серьезное беспокойство.

Обобщая, можно утверждать, что Д. Грибаускайте как президент точно не будет отличаться от В. Адамкуса: идеализма в ее действиях, вероятно, будет гораздо меньше, чем прагматизма (хотя она и говорит, что попытается достичь баланса), значит, она активно будет развивать отношения с теми государствами, сотрудничество с которыми зиждется не на ценностях, а экономически выгодно Литве.

Поэтому вполне возможно, что внимание Литвы к Украине и Грузии во время президентства Д. Грибаускайте может заметно сокращаться (из-за изменившихся приоритетов будет меньше желания и ресурсов), а к «старой Европе» и России, а также Беларуси (как к потенциально привлекательным торговым партнерам Литвы) – расти. Может быть, такова историческая логика – в кризисные времена к власти приходят сильные прагматичные лидеры.

Водим Воловой

Стенограмма начала встречи председателя правительства Российской Федерации В.В. Путина с президентом Литовской Республики Д. Грибаускайте.

В.В. Путин: Уважаемая госпожа Президент, мне очень приятно с Вами познакомиться.

Хотел бы вначале сказать, что мы надеемся, что с Вашим приходом на столь высокий пост нам удастся наконец избавиться от тех проблем, которые мешали развитию нормальных отношений между Россией и Литвой. Тем более что у нас есть и заделы хорошие, и взаимные большие интересы.

Достаточно сказать, что крупнейшие российские компании уже не только активно работают в Литве, но и проинвестировали в экономику Литвы более полутора миллиардов долларов. Готовы и дальше проводить эту работу.

Более того, если бы в предыдущие годы были созданы благоприятные условия для развития экономических отношений, эти инвестиции могли бы быть в разы больше. Я говорю это ответственно, без всякого преувеличения. В разы!

Может быть, тех последствий, с которыми столкнулись наши страны, в том числе Литва, в результате мирового экономического кризиса, может быть, эти последствия мирового кризиса для Литвы не были бы такими драматическими, если бы с таким достаточно большим в экономической сфере партнером, как Россия, были бы своевременно налажены эти торгово-экономические связи.

Еще раз повторяю: мы с оптимизмом смотрим на развитие наших межгосударственных и экономических связей и очень рассчитываем на то, что сможем сделать шаги в правильном направлении, не откладывая эти решения в долгий ящик.

Д. Грибаускайте: Хорошо. Большое спасибо за организацию этой встречи.

Мы, конечно, тоже всегда смотрим с оптимизмом и на наше будущее, и на будущее Европейского союза, членами которого мы также являемся. И, конечно, оптимистично смотрим на отношения с нашими соседями.

Я уже давно высказывалась за необходимость конструктивного диалога с Россией на политическом уровне, на самом высоком уровне. Конечно, и наши экономические отношения для нас очень важны. Россия является наиважнейшим партнером в области экспорта-импорта. И для нас очень важно, чтобы мы могли основывать экономические отношения на недискриминационной основе, на взаимопонимании и доверии с обеих сторон.

Конечно, мы имеем много разных домашних, так сказать, работ, которые не доделаны обеими сторонами, и некоторые чувствительные точки соприкосновения, которые довольно много мешали в развитии наших отношений.

Я тоже надеюсь, что мы сможем сконцентрировать свои интересы. Смотреть лучше в будущее, чем назад, и постараться на обоюдно уважительной основе развивать наши отношения…

30% мы покупаем из России – в основном это сырье, газ и нефть. А около 13% экспортируем в Россию. Мы были бы рады, если бы это было 30.

В.В. Путин: Но если посмотреть на сельское хозяйство, я думаю, что значительный объем сельскохозяйственных продуктов идет все-таки на российский рынок.

Д. Грибаускайте: Они неплохие, они довольно хорошие.

В.В. Путин: Хорошие. Но мы предоставляем возможность их продажи. Но и в энергетике есть о чем поговорить. Особенно это связано с закрытием Игналинской атомной электростанции. Мы знаем, что есть планы строительства так называемой Балтийской станции.

У нас есть основания полагать, что в связи с закрытием станции минимум в два раза возрастут потребности Литвы в природном газе. Мы тоже готовы на очень хороших условиях рассмотреть все эти потребности. И в духе партнерства решать все эти задачи.

Д. Грибаускайте: Ну что ж, если брать эти слова в прямом смысле, то сразу скажу, что мы очень заинтересованы в том, чтобы Литва получала те же цены, как и Западная Европа. И особенно чтобы мы смогли перейти на спотовые цены, то есть биржевую торговлю и цены на газ. Это мы, конечно, будем очень серьезно ставить в повестку наших отношений, переговоров.

Потому что кроме Балтийского региона Россия уже применяет спотовые цены к другим странам.

В.В. Путин: Мы можем подробнее поговорить. Я, правда, не уполномочен «Газпромом» проводить конкретные переговоры, особенно по ценам. Но, тем не менее, и по этим вопросам мы сможем всегда поговорить.

Спасибо.

По материалом журнала «Geopolitika», Литва