Текст книги "Сказочные истории, взятые из жизни (сборник)"

Бабушкина клубника

Семиклассник Павел Любшин вернулся со школьного новогоднего бала необычайно радостным и окрылённым! Конечно, так его взбудоражил не Дед Мороз, в которого он давно не верил, к тому же в нём сразу угадывался противный завхоз школы Митрич, что любил совать нос в их мальчишеские дела и, при случае, закладывать, выслуживаясь, директрисе, а первая красавица класса Анька Павлова, пригласившая его, Павла, далеко не красавца и не крутого, на белый танец аж два раза – мальчишки терялись в догадках, с чего бы это, девчонки же понимающе закатывали глаза и о чём-то шептались!.. По окончании праздника даже проводил до дома в наскоро, от волнения, наброшенном пальтишке, без шарфа и шапке на затылке – от чувственного пожара в груди холода не чувствовал, шёл рядом с девчонкой своей мечты, смело подставляясь колючему снегу и обжигающему ветру.

Дома, стараясь ничем не выдавать выпирающие наружу эмоции, молча прошёл мимо отца с матерью и брата в свою комнату, чтобы поскорее остаться наедине с первыми приятными душевными откровениями… Но ближе к ночи от приятностей осталось мало чего: Павла пробил до костей такой сильнейший озноб, что ему от чувства холода и дрожи пришлось не по себе до помрачения сознания – он не мог согреться в тёплой комнате под тремя одеялами!!!

Однако вскоре навалилась другая напасть: озноб сменился ужасающим ощущением дикого жара – Павлик напоминал собой огнедышащую мартеновскую печь, не выдержав, он даже выбежал на заметённую сугробами улицу и упал, зарываясь в снег, но холод желаемого облегчения не приносил, – снег стекал противными горячими ручьями с лица, всего тела, таял под ним и хлюпал – голова гудела тяжёлым набатным колоколом, грозя треснуть, веки, сделавшись чугунными, не давали оглядеться, голос осип до немоты – даже позвать на помощь не было никакой возможности!..

И тут краем уха несчастный мальчик уловил скрип полозьев – сани, запряжённые парой лошадок с развевающимися флагами на ветру гривами, остановились и из них вылез странный старичок-мужичок в зипуне и треухе. Сквозь веки Павлик видел, как тот подошёл к нему, удручённо покачал головой, потом, несмотря на свой весьма почтенный возраст, пушинкой поднял Павла и отнёс в повозку, укутал в тулупы… «На-ка, внучок, выпей узварчику целебного, тебе и полегчает, а то дорога-то дальняя…» – шепнул ему таинственный дедок и поднёс ко рту запомнившуюся ещё с детства знаменитую большую кружку с рисованной клубникой по белому фарфоровому полю его бабушки, что два года как оставила родных, перебравшись в мир иной… «Кто вы, дедушка – неужели Дед Мороз!? А откуда у вас эта кружка!? И куда это вы меня везёте!? Я не хочу в больницу – у меня папа с мамой врачи – да и с Аней мы уже договорились послезавтра пойти на городскую ёлку, ещё обидится, не увидев меня там!..» – из последних сил беззвучно шептал обессилевший мальчик. «Дед Мороз так Дед Мороз, если так хочешь, пусть я им буду… – приговаривал старичок-мужичок, усаживаясь на козлы. – А повезу я тебя не в больницу, упаси Бог, а туда, куда ты сам очень желал бы, да пока об этом не знаешь! Потерпи маненько – всё и прояснится…» Гикнув на лошадок, махнул кнутом – и они скрылись в белой пелене поднявшейся пурги…

А Павлику действительно вскоре полегчало: под тулупами стало тепло и уютно, тело приобрело лёгкость бабочки, набатный гул в голове сменился мелодичным сладкозвучием колокольчика, под который сразу захотелось спать, что мальчик и сделал, значительно сократив путь до обещанного места.

Посреди бескрайних белоснежных просторов зимы они вдруг очутились на островке лета у домика милой незабвенной бабушки Клавдии Яковлевны, что встретила у калитки в своём неизменном фартучке с большой любовно вышитой клубникой на груди. Бабуля, тридцать лет отработав в школе учителем ботаники, осталась верна ей и на пенсии, превратив свой садик-огородик в селекционно-испытательный участок, но больше всего она отдавала сил выращиванию очень любимой ею и внуком клубники: в урожайную пору земля буквально алела и благоухала от обилия ягод, клубничку в бабулином доме можно было увидеть везде, и на обоях, и на постельном белье с одеждой, и на кухонной утвари, и, наконец, на большой белой кружке, из которой баба Клава или, как шутили родные над верностью одной культуре, Клубника Яковлевна неизменно пила чай до последних дней.

Растрогавшийся до слёз Павлик снова очутился там, куда в душе так мечтал попасть, но не мог из-за суровых жизненных реалий! Они крепко обнялись после безумно долгой разлуки, так и, не расцепив объятий, пошли в дорогую их сердцам летнюю кухоньку, где всегда пили чай под скворчащую на плите клубнику, что скоро превратится в варенье и джем, чтобы потом долгими зимними вечерами напоминать людям ароматным вкусом о прекрасной летней поре, что, к сожалению, обычно быстро заканчивается!..

И опять были чай на столе, любимая клубника во всех видах и чувство блаженства от ощущения мира и покоя на душе и во всём теле – о мучившем Павла недуге уже ничто не напоминало!

На прощание бабуля, памятуя о надвигающемся Новом Годе, подарила дорогому внучику свою любимую большую кружку, доверху наполнив её отборной чудо-ягодой…

Где-то вдали мелодично прозвенел колокольчик и – Павел проснулся, зажмурившись от ярко бьющего в окно солнца… «Какой прекрасный сон, после которого мне стало так хорошо, как никогда, и как больно и тоскливо, что это был, увы, только сон!.. – было подумал про себя Павлик, но взгляд, переведённый им на тумбочку, заставил от неожиданности вздрогнуть – посреди таблеток, каких-то порошков и дежурного стакана воды на ней он увидел ту самую расписную бабушкину кружку, наполненную с верхом ароматной свежей клубникой, вопреки декабрьской стуже и порой жестокой прозе жизни!!!

Ещё раз поглядев на неисчезающий от моргания дорогой сердцу предмет, мальчик глубоко вздохнул и, укрывшись с головой одеялом, по-взрослому впервые серьёзно задумался о жизни, о Дедушке Морозе, своей бабушке, что не в силах забыть, и о её клубнике, что бьющим в нос ароматом и сочным видом смешала сон с явью…

Скажешь кому обо всём случившемся с ним в эту необыкновенную ночь, ведь ни за что не поверят! Но Анечка, с которой он завтра пойдёт на городскую ёлку, угостившись бабушкиной клубникой, обязательно поверит и поймёт его – он почему-то очень надеялся на это…

Сказка про карася Евсея, что озеро спас

Давным-давно далеко на севере около маленького города было большое озеро, по берегам которого рос камыш да тальники полоскали свои длинные ветки в тёмных водах. Люди любили частенько приходить сюда отдыхать, купаться, ловить рыбу, всякую и разную, её водилось так много, что доставалось всем, может быть, потому и назвали его Щедрым. Заядлые же рыбаки именовали любимое место лова ещё и Карасёвым из-за обилия водившихся здесь золотистых солнечных рыб с красными плавниками. Из всей этой братии особо выделялся один маленький юркий карасик, любовно названный в честь деда Евсеем: он, как солнечный жизнерадостный зайчик, успевал всюду, помогал всем, даже головастикам, чем мог – все радовались его появлению! А жил этот чудо-рыбёнок со своей старой-престарой бабушкой Фросей под обрывистым берегом в тальниковых корнях, достающих до самого дна. По вечерам, когда солнце садилось за озеро, Евсей любил резвиться на мелководье со своими многочисленными друзьями – озёрная гладь буквально кипела золотом, отражая рыбьими чешуйками закатные лучи! В общем, всем обитателям подводного мира вдоволь хватало здесь места и корма, жили мирно и даже дружно, пока однажды не случилась страшная беда: в озере завелась огромная-преогромная щука-злюка Агнесса – по какой из впадающих речек, зачем и когда её занесло сюда, то было никому неведомо…

Страх и ужас охватили всех! Забылись игры-забавы мелюзги, просто поиски пищи стали смертельно опасны, даже в своих укромных местах не покидало чувство тревоги – чёрная зловещая тень щуки, казалось, была вездесуща! Люди тоже стали опасаться ходить на озеро после нескольких случаев нападения на рыбаков и пловцов. Один раз Агнесса умудрилась утащить в воду телёнка, смертельно ранив несчастного! Особенно тяжко приходилось зимой, когда было трудно дышать, люди, желая помочь, делали во льду лунки – рыбы, косяком подплывавшие к ним, становились лёгкой добычей грозы озера. Постепенно водоём обезрыбел, покрылся ядовито-зелёной тиной – издалека даже казался мёртвым…

Терпеть такое безобразие стало невозможным! Люди пытались изловить чёрного монстра, губителя любимого места горожан: ставили сети, ловушки, но всё безуспешно – хитрая Агнесса за версту чуяла засаду и ловко ускользала от неё, даже если и попадалась, то могучим, как бревно, телом рвала бредни, оставляя ни с чем охотников-рыболовов! Ещё живым несчастным обитателям озера оставалось только прятаться по потаённым местам, умирая от бескормицы, темноты, страха…

И всё-таки и на эту гигантскую щуку-злюку нашёлся свой мститель – никто не мог предположить, что им окажется какой-то там карасик Евсей, хоть и немного подросший за зиму, даже сам герой не мог поверить этому! А случилось вот что…

Как-то раз в одно тихое утро июня, надеясь, что щука после ночной охоты решила отоспаться, бабушка Фрося с внуком и несколькими окуньками-племянниками рискнула выбраться из своего убежища из сплетения тальниковых корней покормиться. Бдительный Евсей вовремя заметил внезапно нависшую над ними зловещую тень монстра! Бедная бабушка от неожиданности просто обмерла и обречённо ждала участи очередной жертвы. Окуньки с безысходности напрасно ринулись зарываться в ил. И вот когда огромная пасть щуки разверзлась над его беззащитной бабушкой, смелый карасик пулькой, выпущенной из рогатки, ринулся на ненавистную Агнессу и изловчился попасть ей прямо в налитый кровью глаз, отчего та от боли так ударила хвостом, подняв до самой поверхности озёрную муть, что ничего стало не видно – это помогло спастись обречённым рыбкам…

А наш Евсей уводил подальше от своих родных пришедшую в себя щуку-злюку, почти скользя по водной глади, иногда даже выпрыгивая из неё, как заправский дельфин – за ним чёрной торпедой неслась Агнесса, намеренная во что бы то ни стало уничтожить обнаглевшую мелюзгу, посмевшую причинить ей, властилинше озера, жуткую боль!

Эту гонку не на жизнь, а на смерть заметили дети, загоравшие на берегу и криками пытались отпугнуть преследовательницу, даже кидали камни, что на щуку не имели никакого воздействия. Казалось бы участь опрометчивого Евсея, силы которого были на исходе, решена – никто ещё в этом озере не уходил от монстра! Но на своё спасение и беду этой злюке карась вовремя заметил родное убежище из сплетённых сетью корней, куда он и юркнул – щука неосмотрительно кинулась за ним да там вся и запуталась, задохнулась в корнях, что туго обвили жабры и тело ненавистного и им врага! Из последних сил била она мощным хвостом, вздымая волны под берегом, но было уже слишком поздно!..

Хлынул летний ливень, осаживая поднятую со дна озёрную муть – и снова стало так тихо и мирно, что не все сразу поверили в это, да бесстрашный Евсей развеял все сомнения! Озеро ожило вместе со своими обитателями, даже камыш и тальники весело, что давно не случалось, зашумели на тёплом ветру, возвещая людям и миру о постигшем всех снова счастье!!!

А над той озёрной кручей, где нашла смерть щука-монстр, взрослые, поверив рассказам детей-очевидцев, установили бронзовый памятник карасю-герою на маленьком постаменте в виде крутого гребня волны, и каждый, кто приходит на водоём, считает своим долгом погладить Евсея-спасителя, зорко охраняющего покой озера. От тёплых людских ладошек бронзовый карасик в лучах солнца стал блестеть почище настоящего золота, рассказывая людям о добре и зле и о нечеловеческой храбрости в борьбе со смертельной опасностью!

Не знаю, жив или нет сейчас тот карась, но снова многочисленная его братия, на утренней и вечерней зорьке плескаясь в воде, каждый раз напоминает о нём и о той сказке, из которой можно извлечь урок и нам, людям, ради продолжения мира, тепла и света для всех живущих на этой прекрасной и такой доброй земле…

Кот по имени Боцман

Это было очень давно, так давно, что никого из живых свидетелей не осталось, знавших этого славного котика, прозванного любовно в народе Боцманом из-за его непомерно огромных на представительной морде усищ, парусящих на ветру, и чёрных полосок на широкой груди, как на тельняшке. Лишь благодарная человеческая память, обросшая, правда, от времени байками-небылицами, словно ракушечником стоящие на приколе рыбацкие шхуны, да жестяной кот-флюгер, что всё ещё скрипит-вертится на крыше старенького маяка, напоминают людям о примере верности брата нашего меньшего и веры в лучшее, несмотря на покинувшую надежду…

Родился наш усатый-полосатый герой в одном рыбацком посёлке у самого устья широкой реки, впадающей в море без конца и без края. Рос до поры до времени обычным котёнком, при добром хозяине ни в чём не нуждаясь, хотя наотрез отказывался ловить мышей – да и на кой они ему, когда он так любил рыбу, знал в ней, как заправский рыбак, толк, даже ловил её сам на мелководье. Но больше всего на свете кот Боцман обожал своего покровителя, который вместе с большинством народу в посёлке тоже был рыбаком – каждый раз, проводив до самого пирса хозяина, особенно в путину, не находил себе места от одиночества, приходил на причал, зорко вглядывался в даль, стараясь поймать очертания родимой шхуны, ловил ушами-локаторами знакомые звуки, а как он радовался желанной встрече, кружа вокруг, то прижимаясь к близкому человеку, несущему до дому сети и богатый улов, с коего Боцману перепадала немалая доля. На таком рационе и вольных ветрах рос котик не по дням, а по часам и вымахал в огромного кота-котофеича – при его появлении все собаки в округе поджимали хвосты, уступая дорогу, а люди наоборот приветствовали на равных коллегу по рыбацкому счастью, умиляясь его солидным боцманским усам и верному взгляду проницательных глаз, без которых, ох, как трудно бывает в открытом море!..

Однажды в посёлок пришла большая беда, поделившая жизнь селян на до и после: три судна, снаряжённые на осеннюю путину, к означенному сроку не вернулись домой – пронесшаяся только что над устьем небывалая по здешним меркам буря не на шутку встревожила оставшихся стариков, женщин, детей, что не покидали пирс в ожидании дорогих им людей, среди которых оказался и хозяин Боцмана. Кот извёлся совсем, не ел и не спал, не меньше всех, а даже больше, переживая случившееся – и всё-таки он своим глубинным животным чувством упрямо верил, что море не может вот так запросто загубить добрых к нему беззащитных рыбаков. Для лучшего с высоты обзора и слуха залез на крышу маяка, откуда с нечеловеческой надеждой внимал пронзающей душу дали… Но горизонт был пуст, успокоившаяся водная гладь молчала, нагоняя тоску безнадёги на всех, кто продолжал ждать, постепенно теряясь в ожиданиях на благоприятный исход. И только щемяще-одинокая фигурка кота, не желающего покидать свой пост, на крыше маяка ещё внушала призрачную веру, что они вернутся и застывшая поселковая жизнь пойдёт своим чередом, ведь животные гораздо острее людей ощущают окружающий мир, и, раз тот не уходит, всё может случиться… На закате уходящее за горизонт солнце тенью маяка с вперёдсмотрящим котом, как ножом, пронзало весь посёлок, замерший в ожидании: вот ещё один день уходит за море, не принеся желанной весточки – мрак ночи внушает мысли о неминуемом… правда, с первым лучом солнца, завидев общего любимца на прежнем месте, вера вновь возвращалась в людские души!

Но как-то раз на рассвете крыша маяка опустела. «Всё, – решили люди, – видно, не судьба…» Однако кто-то из особо глазастых вдруг заприметил крайне обеспокоенного Боцмана на пирсе – была б его воля, он бы сам бросился в водную пучину и ринулся навстречу показавшейся из тумана на горизонте одинокой шхуне со сломанными мачтами!.. По мере медленного приближения судна вспыхнувшая радость по оставшимся в живых попеременно сменялась горечью по погибшим – сбежавшийся на причал весь посёлок лихорадочно гадал, к кому Господь будет сегодня милостив, кому оплакивать потерю кормильца…

И вот общими усилиями судно, наконец-то, пришвартовалось к желанному родному берегу! По трапу, поддерживая друг друга, стали сходить рыбаки пусть измождённые, крайне истощённые, но – о, чудо! – оказавшиеся все живыми: уцелевшей на плаву во время гибельного шторма шхуне хозяина удалось поднять на борт всех потерпевших кораблекрушение, не попасть на острые камни, вынужденно дрейфуя по крутым волнам, сохранить руль, чтобы потом с помощью подручных средств начать долгий путь возвращения домой с уловом, несмотря на случившуюся беду, а не с пустыми руками!..

Всеобщий праздник возник сам собой: прямо на берегу после объявшей всех стихии ликования женщины кинулись потрошить выловленную рыбу и варить в котлах особо наваристую сегодня уху, сдобренную обильно слезами счастья долгожданной встречи, мужики расставили на песке грубосколоченные столы и лавки, кто-то расщедрился на самогон и домашнее вино – гуляли весь день и даже часть ночи, особо чествуя героя великого ожидания кота Боцмана, который от такого общего внимания к своей персоне и обильного угощения раздулся до шарообразного состояния, с почётного места рядом с хозяином созерцая весь этот праздник победы жизни над смертью!

На рассвете нового дня владелец маяка залез на крышу и укрепил там большой флюгер из жести, вырезанный по образу и подобию кота Боцмана, что с тех пор стал в посёлке достопримечательностью, символом покоя и веры в лучшее на все времена – без него люди уже не представляли свои рассветы и закаты! А когда котика, к сожалению, не стало, решением поселкового совета со всеобщего одобрения жителей на доме, где он жил, укрепили памятную табличку с барельефом любимца и литой надписью «В этом доме жил почётный гражданин посёлка кот по имени Боцман». С тех славных времён повелось в каждом жилье держать кота или, на худой конец, кошку, при этом уверяя друг друга и всех приезжих, дескать, именно их представитель кошачьего племени непременно является прямым потомком ещё того Боцмана, что своей силой веры когда-то спас всё село – удивительно, но многие верят и соглашаются с этим… Да будет так!

Как Лапик узнал, что такое настоящая дружба

На седьмом этаже большого высотного дома жил мальчик Павлик. Он только-только начал ходить в школу и прибегал оттуда всегда полный впечатлений о своих одноклассниках-первоклассниках, учителях, а сколько нового узнавал на уроках – всего не перескажешь! Всем этим, приходя домой, щедро делился с самой близкой компанией друзей: весёлым щенком Лапиком, неугомонным заводилой игр, правильной во всех отношениях собачкой Мими, разноцветным попугаем Хохой, невероятным выдумщиком и проказником, и молчаливой тропической рыбкой Лыбой (Павлик не совсем хорошо выговаривал букву «р», поэтому получилось такое имя).

Вставал Паша рано утром, завтракал, не забывая покормить и своих любимцев, брал ранец и уходил в школу, строго-настрого наказывая остающимся на хозяйстве друзьям никому не открывать дверь и ни в коем случае не выходить из квартиры.

Но однажды Лапик решился нарушить запрет, чтобы самому лично убедиться, что в школе так интересно, как рассказывал им их маленький хозяин. Напрасно Мими и даже Хоха отговаривали любопытного щенка – дверь хлопнула и Лапик был таков…

Но вот и Павлик уже вернулся с уроков домой, а щенка всё нет, как в воду канул, исчез растворился! Расстроенный до слёз мальчик с друзьями не знали, что и думать, где его искать, жив ли он ещё!!! И тут заговорила обычно немногословная Лыба – как ценный свидетель, чуть-чуть прояснила ситуацию. Из её аквариума, стоящего у окна, весь двор был виден, словно на ладони, вместе со зданием школы, куда отправился исчезнувший Лапик! Когда любопытствующий дружок, залезший на стоящую у стены скамейку, стал заглядывать в окна класса, на него вдруг налетел сзади какой-то чумазый мальчишка-хулиган… Схватив в охапку пленника, воришка помчался в сторону старого города и исчез во дворах деревянных построек…

Хоха тут же вызвался слетать туда на разведку, благо район этот находился не так далеко от дома. Часа через два прилетел, уставший, но довольный результатом, сразу с двумя новостями: хорошей – Лапик, слава Богу, жив, плохой – он в одном из дворов крепко-накрепко привязан верёвкой к будке, которую охраняет на длинной предлинной стальной цепи страшного вида пёс-монстр. Умная Мими предложила план по вызволению из плена бедного Лапика. Нужно, прежде всего, изолировать охрану, освободить от верёвки друга и успеть вовремя убраться восвояси, пока во двор не выскочили хозяева. Павлик, Хоха и Мими решили, осторожно подкравшись, прояснить ситуацию во всех деталях непосредственно на месте заточения. Лыбе доверили наблюдать из аквариума за общей обстановкой во дворе и за школой.

С крыши соседнего сарая двор с будкой под навесом был хорошо виден вместе с трясущимся возле от страха и неизвестности Лапиком. Огромный серый волкодав после кормёжки спал крепким сном неподалёку. Находчивый Хоха тут же сообразил, как укоротить цепь пса, чтобы тот не смог дотянуться до будки. Бесшумно разрезая крылами воздух, он сумел ловко набросить звено длинной стальной цепи на пику железной ограды, чем сильно ограничил возможности охранника для нападения на чужаков-пришельцев, явившихся, вообще-то, не по своей воле, спасать друга, попавшего в беду. Укоротив монстра, Хоха мощным клювом, как кусачками, перекусил на шее Лапика удушающую верёвку. Спустившийся с крыши сарая Павлик сразу же подхватил освобождённого любимца и помчался со всех ног обратно! Шум и учуянный чужой запах внезапно разбудили страшного гиганта, что было ринулся с пугающим рыком вдогонку, да укороченная Хохой привязь отбросила его назад, заставив беспомощно визжать и скулить у забора, взывая о помощи к хозяевам. Выбежавший во двор злобный, как и его псина, мальчишка не увидел украденного им щенка, что невероятным образом исчез, оставив перекушенной толстую верёвку, и охрана не помогла, была бессильна в своей злобе помешать освобождению невинного пленника…

А наш сказочно счастливый Лапик узнал в этот день, что такое настоящая дружба! Его верные друзья, рискуя собой, кинулись ему на помощь, спасли! И он снова в своей милой, такой уютной квартире рядом с Павликом, Хохой, Лыбой и Мими, без которых он бы точно пропал… С этого дня Лапик им клятвенно пообещал всё решать только вместе и никуда не убегать в одиночку! Когда друзья с тобой, то беды обойдут вас стороною и всё у вас получится!!!