Текст книги "Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений"

Конституционный Суд РФ является специализированным судом, компетенция которого по «нормоконтролю» исчерпывающе установлена Конституцией РФ, соответствующим Федеральным конституционным законом. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды в силу ст. 46 Конституции РФ вправе рассматривать все остальные споры, связанные с «нормоконтролем», не отнесенные федеральными законами к компетенции Конституционного Суда РФ. Такой вывод возможно подтвердить следующими правовыми аргументами: 1) ч. 2 ст. 46 Конституции РФ гарантирует судебную защиту без исключения всех решений и действий (или бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц; 2) названные выше законы устанавливают строго ограниченную компетенцию Конституционного Суда РФ; 3) согласно ст. 19–21 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации» полномочия Верховного Суда РФ, верховных судов республик, краевых (областных) судов, судов городов федерального значения, судов автономной области, автономных округов, а также районных судов должны быть установлены федеральным конституционным законом. 5 февраля 2014 г. был принят Федеральный конституционный закон «О Верховном Суде Российской Федерации», в соответствии с ч. 4 ст. 2 которого «Верховный Суд Российской Федерации рассматривает в качестве суда первой инстанции административные дела … об оспаривании нормативных правовых актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации, федеральных органов исполнительной власти, Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Следственного комитета Российской Федерации, Судебного департамента при Верховном Суде Российской Федерации, Центрального банка Российской Федерации, Центральной избирательной комиссии Российской Федерации…».

При таком правовом регулировании в случае установления пробелов в российских федеральных законах последние могут быть преодолены судами общей юрисдикции и арбитражными судами в конкретных спорах (ad hoc) посредством прямого применения ч. 1 ст. 15 Конституции РФ. Данный вывод позволяет сделать и ст. 126 Конституции РФ, согласно которой «Верховный Суд Российской Федерации является высшим судебным органом по… административным… делам, подсудным судам…». Следовательно, все спорные национальные правовые акты и действия (бездействие) должностных лиц могут быть обжалованы, соответственно, в суд общей юрисдикции или арбитражный суд. Аналогичная концепция нашла свое закрепление, например, в Венесуэле[106]106
  Штатина М. А. Реформирование административной юстиции в условиях проведения административной реформы: опыт Венесуэлы // Сравнительное конституционное обозрение. 2005. № 3. С. 169.


[Закрыть].

Традиционно в специальной литературе весьма условно выделяют два вида «нормоконтроля»: «конкретный» и «абстрактный»[107]107
  Гаджиев Г. А. Указ. соч. С. 166.


[Закрыть]. В общей теории права «конкретный нормоконтроль» следует рассматривать как один из способов защиты прав и правовых интересов физических и юридических лиц – неприменение судом в конкретном споре (ad hoc) принципов и норм права, не соответствующих принципам и нормам права, имеющим более высокую юридическую силу. «Конкретный нормоконтроль» точнее возможно относить к преодолению судами иерархических коллизий, а «абстрактный нормоконтроль» – к такому способу защиты прав и правовых интересов физических и юридических лиц, как признание принципов и норм права не соответствующими принципам и нормам права, имеющим более высокую юридическую силу.

Как представляется, в результате приведенного в данном параграфе анализа суда с позиций общей теории систем и разделения властей в рамках системы органов государственной власти можно сделать следующие общие выводы.

1. Исследование суда с общенаучных позиций, в том числе общей теории систем, позволяет не ограничиваться «внутренними» проблемами собственно суда, в результате такого общенаучного подхода суд получает своё «оправдание» как «момент целого» (Г. Гегель) – системы органов государственной власти.

2. Рассмотрение суда в системе органов государственной власти позволяет находить общенаучные ответы на многочисленные современные практические вопросы.

Глава 2
Актуальные общие теоретические и практические проблемы национального и международного права, реализующегося в России

2.1. Правопонимание, правотворчество и правореализация

Традиционно в научной юридической литературе проблемы правопонимания, правотворчества и правореализации исследуются как самостоятельные правовые явления. Вместе с тем, как представляется, правопонимание, правотворчество и правореализация самым непосредственным образом объективно также и взаимосвязаны между собой. Прежде всего, с одной стороны, реальные процессы правотворчества и правореализации зависят от преобладающего понимания права на данном историческом этапе развития конкретного государства. С другой стороны, объективные теоретические и практические проблемы, с неизбежностью возникающие в правотворческой и правореализационной деятельности, не могут не влиять на дальнейшее развитие, а в последующем и на изменение типа понимания права в каждом государстве. В связи с этим в рамках данной монографии рассмотрим лишь некоторые актуальные теоретические и практические вопросы взаимопонимания и взаимозависимости правопонимания, правотворчества и правореализации.

Обычно специалисты в области общей теории права выделяют три основных типа правопонимания. Так, В. В. Лапаева полагает: «При всем обилии обсуждаемых в настоящее время подходов к пониманию права серьезные претензии на статус общедоктринального направления заявляют лишь три основных типа правопонимания: легистский, естественно-правовой и либертарный»[108]108
  Лапаева В. В. Типы правопонимания в российской теории права // Российское правосудие. 2008. № 5. С. 22.


[Закрыть]. М. В. Немытина также выделяет три, но других типа правопонимания: «естественно-правовой, позитивистский и социологический»[109]109
  Немытина М. В. Проблемы современного правопонимания / Современные исследования в правоведении: Сб. научн. ст. Саратов, 2007. С. 103.


[Закрыть]. С позиции типологии, – считает она, – право можно изучать в трех измерениях: первое – человек, его права, представления о справедливости, его чувство свободы; второе – согласование общих интересов посредством разного рода регулятивных систем, действующих внутри общества; третье – волеизъявление государства, получившее нормативное выражение[110]110
  Та же. С. 105.


[Закрыть].

Весьма показательно, что в настоящее время проблемы правопонимания исследуются не только специалистами в области общей теории права, но также и научными работниками – представителями отдельных отраслей права в России. Например, Е. А. Ершова, анализируя спорные теоретические и практические вопросы трудового права в Российской Федерации, пришла к выводу о том, что все существующие типы правопонимания можно классифицировать на две группы. В первую группу Е. А. Ершова предлагает включать типы правопонимания, суть которых состоит в разграничении права и закона, во вторую – отождествляющие право и закон. К первой группе типов правопонимания она относит естественно-правовую, психологическую и юридико-либертарную концепции права, которые в свою очередь подразделяет на дуалистические и монистические. В числе дуалистических типов правопонимания автор рассматривает естественно-правовую и психологическую концепции права, соответственно, разграничивающие естественное и позитивное, интуитивное и позитивное право. К монистическому типу правопонимания – юридико-либертарную концепцию права, в соответствии с которой в единой (монистической) системе права могут находиться в том числе правовые законы и иные формы права, соответствующие основополагающим правовым принципам. Во второй группе типов правопонимания, отождествляющих право и закон, выделяется юридический позитивизм[111]111
  Ершова Е. А. Источники и формы трудового права в Российской Федерации. Дисс. … д-ра юрид. наук. М., 2008. С. 28.


[Закрыть].

Юридический позитивизм нередко приводит к грубым нарушениям прав и правовых интересов физических и юридических лиц. Думаю, ярким подтверждением данного вывода является «Дело Шофман против Российской Федерации». Заявитель по данному делу жаловался, в частности, на нарушение ст. 8 Европейской Конвенции, вследствие того, что производство по его иску об оспаривании отцовства было прекращено в связи с истечением сроков в соответствии с действовавшим в рассматриваемое время национальным законодательством[112]112
  Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2005. № 1. С. 84–88.


[Закрыть]. 10 августа 1989 г. Шофман вступил в брак с гражданкой Г. в г. Новосибирске. 12 мая 1995 г. Г. родила сына, отцом которого был зарегистрирован заявитель как муж Г. Заявитель предполагал, что он являлся отцом мальчика и общался с ним как со своим родным сыном. В сентябре 1997 г. родственники заявителя сообщили ему, что он не являлся отцом ребенка Г. 16 декабря 1997 г. заявитель подал заявление о разводе и иск об оспаривании отцовства. 12 апреля 1999 г. брак был расторгнут.

16 ноября 2000 г. Железнодорожный районный суд г. Новосибирска рассмотрел иск об оспаривании отцовства заявителя. В процессе рассмотрения дела суд установил, что согласно анализам ДНК, сделанным 28 июня 1999 г. и 5 июня 2000 г., заявитель не мог быть отцом ребенка. Суд признал доказанным, что заявитель не является отцом ребенка, поскольку объективных сомнений в достоверности результатов экспертизы не имелось. Вместе с тем, суд пришел к выводу о том, что дело должно было быть рассмотрено в соответствии с Кодексом РСФСР о браке и семье от 30 июля 1969 г., поскольку ребенок родился до 1 марта 1996 г. (даты, когда вступил в силу новый Семейный кодекс РФ). Кодекс РСФСР о браке и семье устанавливал срок в один год для оспаривания отцовства, который исчислялся, по мнению суда, с того момента, когда лицо было уведомлено о регистрации отцовства. Суд установил, что заявитель не оспаривал отцовство сразу после рождения ребенка и обратился в суд лишь в декабре 1997 г., когда срок давности для обращения в суд, по его мнению, уже истек. В связи с этим суд отказал заявителю в иске об оспаривании отцовства. Тот факт, что Семейный кодекс Российской Федерации не содержит сроков для оспаривания отцовства, судом не был принят во внимание, поскольку правоотношения между сторонами возникли до 1 марта 1996 г. Последующие судебные инстанции оставили судебный акт без изменения. 12 сентября 2002 г. мировой судья удовлетворил заявление Г. о присуждении ей алиментов и санкционировал наложение ареста на долю заявителя в их квартире.

Вместе с тем, Европейский Суд по правам человека в своем Постановлении от 24 ноября 2005 г. по «Делу Шофман против Российской Федерации» подчеркнул: «не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление…права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или прав и свобод других лиц[113]113
  Там же.


[Закрыть] (выделено мной. – В. Е.). В связи с этим, в иных случаях даже федеральным законом права граждан не могут быть ограниченными. По существу, такой же вывод можно сделать и на основе Конституции РФ, согласно ч. 3 ст. 55 которой «Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства». Таким образом, сведение «всего» права только к Кодексу РСФСР о браке и семье привело в данном деле и может привести в других аналогичных спорах к ограничению прав и правовых интересов как физических, так и юридических лиц.

В России и в мире в целом сложились два основных типа правопонимания – позитивистское, о котором сказано выше, и интегративное. В свою очередь, интегративное правопонимание дифференцируется на два вида – научно дискуссионное и научно обоснованное. Юридический позитивизм – наиболее распространенный тип правопонимания, спорно ограничивающий «всё» право прежде всего только нормами права, установленными правотворческими и (или) исполнительными органами государства, а также (в отдельных государствах) судебными прецедентами, выработанными судами. Понятие «позитивизм» производно от латинского «juspositum», «право, установленное победителем», как его называют некоторые авторы. Следовательно, по существу «все» право спорно «измеряется» только «волеизъявлением государства», выражающимся в выработанных им нормах права.

Научно-дискуссионные концепции интегративного правопонимания объединяют в единую, развивающуюся и многоуровневую систему права как принципы и нормы собственно права, так и иные социальные регуляторы общественных отношений, т. е. происходит интеграция права и неправа, онтологически разнородных правовых и неправовых явлений, например, позиций судов, норм морали, «судебного усмотрения» и т. п. «Измерением права» при таком теоретически спорном подходе прежде всего является отдельный человек, его индивидуальные права, субъективные представления о справедливости, свободе и т. д.

В то же время научно обоснованная концепция интегративного правопонимания характеризуется ограничением права прежде всего принципами и нормами только права, содержащимися в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и (или) международного права, реализующимися в данном государстве, т. е. интеграцией лишь права и права в различном его внешнем выражении. С позиции научно обоснованной концепции интегративного (интегрального) подхода к праву, являющейся одним из видов синтетических теорий, право теоретически убедительно «измеряется» не отдельными, зачастую противоречивыми и неправовыми интересами участников фактических отношений, а согласованными общими интересами посредством разного рода регулятивных систем.

Юридический позитивизм оставляет без необходимых ответов важнейшие теоретические вопросы. Среди них: как защищать физических и юридических лиц от возможного произвола национальных правотворческих, исполнительных и судебных органов государственной власти? Существуют ли иные формы и уровни национального и международного права, кроме «законодательства», если да, то какие и как они соотносятся между собой? Возможно ли в современный период эффективно регулировать общественные отношения посредством реализации только норм права, содержащихся лишь в «законодательстве», учитывая все многообразие развивающихся фактических отношений в период глобализации? В связи с тем, что данные вопросы являются в основном риторическими, необходимо обратить внимание на то, что в современных научных исследованиях права не следует ограничиваться анализом только «законодательства» (точнее – правовых актов)[114]114
  Так, В. М. Шафиров и А. А. Петров в 2014 г. опубликовали теоретически интересную и практически полезную работу «Предметная иерархи нормативных правовых актов». Однако с учетом того, что в России реализуются не только нормативные правовые акты, в данной монографии хотелось бы увидеть предметную иерархию принципов и норм права, содержащихся в формах международного и национального права, реализующихся в России. (См.: Петров А. А., Шафиров В. М. Предметная иерархия нормативных правовых актов. М., 2014).


[Закрыть], являющегося одной из форм национального права, реализующегося в России.

Сторонники различных типов правопонимания пытаются выработать интегративное (интегральное) правопонимание, в соответствии с которым «право рассматривается как системная ценность»[115]115
  Поляков А. В., Тимошина Е. В. Общая теория права: Курс лекций. СПб., 2005. С. 55.


[Закрыть]. Взгляды представителей интегративного типа правопонимания сводятся к тому, чтобы, как пишет М. В. Немытина, не противопоставлять типы понимания права, а искать точки их соприкосновения… Интегральное (или интегративное) правопонимание позволяет сформировать целостное представление о праве, рассматривая право во множестве проявлений и одновременно в его единстве[116]116
  Немытина М. В. Указ соч. С. 115, 116.


[Закрыть].

Научно обоснованная концепция интегративного правопонимания является наиболее перспективной как с научной, так и с практической точкой зрения, поскольку «снимает» взаимоисключающие крайности традиционных, веками доминирующих типов правопонимания – естественно-правового, социологического и позитивистского. Например, Е. А. Ершова, анализируя современные проблемы трудового права, сделала обоснованный вывод: «…длительная и противоречивая многовековая история развития цивилизации, в частности, трудового права приводит к выводу о по меньшей мере дискуссионности и бесперспективности отождествления трудового права и закона; искусственного создания самых разнообразных дуалистических систем трудового права, жестко разграничивающих позитивное трудовое право и право «должного» (естественное, интуитивное и т. д. право)»[117]117
  Ершова Е. А. Указ соч. С. 28.


[Закрыть].

В то же время научно обоснованная концепция интегративного правопонимания, как и всё новое, неизбежно вызывает активную дискуссию и отчаянное сопротивление. Например, А. Ф. Черданцев в статье с по меньшей мере «удивительным» названием «Интегративное недопонимание (выделено мной. – В. Е.) права»[118]118
  Черданцев А. Ф. Интегративное недопонимание права // Журнал российского права. 2016. № 10. С. 14.


[Закрыть] задался вопросом: «…Чего же недостает с точки зрения интегративистов в … характеристике права?»[119]119
  Там же. С 5.


[Закрыть] Поражает и общий вывод А. Ф. Черданцева «…правовая наука… не нуждается в интегративном подходе к праву…»[120]120
  Там же. С. 14.


[Закрыть]. В то же время весьма характерно, что сам А. Ф. Черданцев, как и многие другие убежденные сторонники юридического позитивизма, не даёт каких-либо необходимых ответов на соответствующие современные вопросы, возникшие в теории права и на практике. Однако, как представляется, А. Ф. Черданцев справедливо спрашивает: «… что же можно и что следует интегрировать?»[121]121
  Там же.


[Закрыть].

Ответ на вопрос, поставленный А. Ф. Черданцевым, в частности, возможно найти в яркой статье В. В. Лазарева «Интегративное восприятие права»[122]122
  Лазарев В. В. Интегративное восприятие права // Kazan university law review. 2016. C. 19.


[Закрыть], опубликованной в пилотном номере англоязычного журнала Казанского Федерального Университета «Kazan University Law Review» 15 декабря 2016 г. В данной статье В. В. Лазарев, анализируя позицию Г. Д. Гурвича, с одной стороны, убедительно пишет: «… его диалектика снимает противопоставление одного метода другому в рамках методологического плюрализма, обеспечивая построение единой синтетической линии в понимании права»[123]123
  Там же. С. 4.


[Закрыть] (выделено мной. – В. Е.). Вместе с тем, с другой стороны, В. В. Лазарев весьма неопределенно продолжает: «… философское представление о праве сориентировано на изучении самой жизни в ее многообразных социальных фактах, включая, в том числе, и мнение, и идеалы, и законы – весь опыт во всем его многообразии, включая как чувственное, так и интуитивное восприятие. Наука не может игнорировать ни одну из многолетних сторон опыта»[124]124
  Там же. С. 6.


[Закрыть]. Далее он уточняет свою позицию и приводит собственное интегративное определение права: «Право – это совокупность признаваемых в данном обществе и обеспечиваемых официальной защитой нормативов равенства и справедливости, регулирующих борьбу и согласование свободных воль в их взаимоотношении друг с другом»[125]125
  Там же. С. 11.


[Закрыть]. В дальнейшем, развивая свою позицию, В. В. Лазарев продолжает: «Нормативы могут устанавливаться не только в нормативных актах, но и в индивидуальных решениях. По своему содержанию они отражают формальные требования равенства и справедливости»[126]126
  Там же. С. 23.


[Закрыть] (выделено мной. – В. Е.).

Ещё более неопределенный ответ на вопрос А. Ф. Черданцева «что же можно … интегрировать?» с позиции научно дискуссионных и разнообразных концепций интегративного правопонимания, являющихся разновидностями синтетической теории, разрабатывавшейся многими дореволюционные учеными-юристами. Так, Б. А. Кистяковский выделял несколько понятий права – государственно-организованное (или государственно-повелительное), социологическое, психологическое, нормативное[127]127
  Кистяковский Б. А. Социальные науки и право: Очерки по методологии социальных наук и общей теории права. М., 1916. С. 321–324.


[Закрыть]. А. С. Ященко также с позиции научно дискуссионных концепций интегративного правопонимания понимал право бесконечно неопределенно и контрпродуктивно: «Право есть совокупность действующих в обществе, вследствие коллективно-психического переживания членами общества и принудительного осуществления органами власти, норм поведения, устанавливающих равновесие между интересами личной свободы и общественного блага. Право основу свою имеет как в природе человека и общества, неразрывно соединенных в одну общую жизнь, так и в высшем нравственном принципе, по которому высшая нравственная задача, создание совершенного общежития, Царства Божия, должна достигаться через последовательную историческую работу»[128]128
  Ященко А. С. Теория федерализма: Опыт синтетической теории права и государства. Юрьев, 1912. С. 129.


[Закрыть] (выделено мной. – В. Е.).

Изложенные точки зрения и выводы ученых-юристов позволяют дать ответ на вопрос, поставленный А. Ф. Черданцевым, «что же можно… интегрировать?». Думаю, здесь возможны два варианта ответа на этот вопрос. Первый – интегрировать можно правовые и иные самые разнообразные социальные явления по существу без каких-либо ограничений. Второй – интегрировать можно только онтологически однородные правовые явления – право и право в его различных национальных и международных формах в единой, развивающейся и многоуровневой системе права. При таком теоретическом подходе, как представляется, В. В. Лазарева можно отнести к сторонникам первого варианта интеграции – научно дискуссионных концепций интегративного правопонимания, характеризующихся объединением права и неправа, интеграцией правовых и иных социальных регуляторов общественных отношений, норм права и других «нормативов равенства и справедливости», содержащихся в том числе «не только в нормативных актах, но и в индивидуальных решениях».

По мнению отдельных современных исследователей права, интегративный подход к праву – лишь неудачная попытка эклектического (синкретического) соединения противоречащих позиций, которая ничего не даёт ни науке, ни практике, а способна лишь затуманить, но не прояснить существо проблемы[129]129
  См., например: Родионова О. В. К вопросу о проблемах правопонимания в контексте формирования правового государства в современной России // История государства и права. 2003. № 6. С. 12, 13.


[Закрыть]. Рене Генон, по существу продолжая сказанное О. В. Родионовой, сделал неудачную попытку его философски обосновать: вывод О. В. Родионовой, в любом случае синкретизм (эклектика), несомненно, представляет ненаучную концепцию по причине своего исключительно «внешнего» характера; он не только не имеет ничего общего с синтезом, но даже является ему полной противоположностью: «В то же время как синтез, – пишет Рене Генон, – всегда основывается на некоторых принципах, – (выделено мной. – В. Е) иными словами на том, что представляет собой внутреннее единство существования и что символизируется центром окружности, – то синкретизм всегда имеет дело с периферией, с областью, образуемой разрозненными единичными элементами, которые являются замкнутыми в себе «атомами», оторванными от подлинного источника своего существования»[130]130
  Генон Рене. Очерки о традиции и метафизике. СПб., 2010. С. 42, 43.


[Закрыть] (выделено мной. – В. Е.).

Вместе с тем, на мой взгляд, во-первых, в соответствии с научно обоснованной концепцией интегративного правопонимания право прежде всего объектируется в онтологически однородных принципах и нормах права, содержащихся в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и (или) международного права, реализующихся в государстве. Во-вторых, фундаментальными формами национального и международного права являются основополагающие (общие) принципы как национального, так и международного права, образующие «центр окружности», системы права, позволяющие системе действительного права существовать во внутреннем и внешнем единстве. В-третьих, при таком теоретическом подходе действительно научно обоснованная концепция интегративного правопонимания объединяет как «центр окружности» системы права, так и «периферию окружности» системы права. В-четвертых, формы национального и (или) международного права становятся не «разрозненными» «единичными» элементами, «замкнутыми в себе «атомами», а элементами единой, развивающейся и многоуровневой системы форм национального и (или) международного права. В-пятых, убежден: необходимо дифференцировать право и неправо, в том числе, с одной стороны, принципы и нормы права, с другой стороны – позиции судов и справедливость; также следует разграничивать правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений[131]131
  См. подробнее: Ершов В. В. Правовое и индивидуальное регулирование общественных отношений как парные категории // Российское правосудие. 2013. № 4. С. 4–23; Он же. Индивидуальное правовое регулирование? Саморегулирование? // Российское правосудие. 2013. № 10. С. 5–14.


[Закрыть].

Далее, исходя из изложенных точек зрения, применяя терминологию Ю. М. Лотмана, в современной политической, экономической и правовой ситуации данный переломный этап возможно назвать «моментом непредсказуемости»[132]132
  Лотман М. Ю. Культура и взрыв. СПб., 2010. С. 108.


[Закрыть]. «Момент непредсказуемости» в праве выражается в том, что прежние «аксиомы» правопонимания, доминировавшие в мире, в частности, в XIX–XX вв, в XXI в. предоставляются теоретически дискуссионными, а практически (и это – главное) непродуктивными. В связи с этим возникла необходимость теоретического переосмысления многих «безусловных», «устоявшихся»[133]133
  Черданцев А. Ф. Указ. соч. С. 5.


[Закрыть] и «неоспоримых» «истин» в праве, выработки в настоящее время новых парадигм правопонимания, правотворчества и правореализации, в частности, судебного правоприменения.

Как отмечалось ранее, фундаментальным критерием действительной научности знания, начиная с XVII–XVIII вв. и до настоящего времени является исследование каких-либо явлений в системе элементов, их составляющих. Л. Берталанфи предложил выдающуюся идею исследования явлений с позиции общей теории систем, в основу которой возможно относить принцип целостности системы, позволяющий преодолевать традиционное механистическое мировоззрение. Данное предложение многие исследователи называют дерзкой теоретической идеей, основополагающим научным открытием, ключевым фактором в научном исследовании, определившим путь к новым взглядам и принципам[134]134
  Берталанфи Л. Общая теория системы: критический обзор // Исследования по общей теории систем: Сб. переводов; вст. ст. В. Н. Садовского, Э. Г. Юдина. М.: Прогресс, 1969. С. 23, 24.


[Закрыть].

Однако, к сожалению, многие научные и практические работники, как правило, с позиций механистического мировоззрения и структурно-функционального анализа, к сожалению, ограничивают свои исследования традиционными собственно юридическими проблемами. Так, М. В. Антонов, как представляется, излишне категорично и спорно с позиции общенаучных выводов теории систем полагает: «Использование данного понятия легко может привести к сомнительным заключениям, основанным на подмене различных значений термина «система» в ходе рассуждений. Критический взгляд на это понятие позволяет увидеть его связь с небесспорными объективистскими установками в социальной философии и объяснить его убеждающую силу через раскрытие таких трюизмов, на которых покоятся аргументы о системности права.

Использование в правоведении терминов, производных от понятия «система», чревато недопустимым упрощением понимания нормативного характера права, в ракурсе которого эмерджентность, целостность, структурированность, функциональность, полнота и прочие приписываемые праву системные свойства представляются не объективной данностью, а возможным результатом (скорее, целью, «рациональным идеалом») упорядывающей (систематизирующей) творческой деятельности юристов» (выделено мной. – В. Е.)[135]135
  Антонов М. В. О системности права и «системных» понятиях в правоведении // Правоведение. 2014. № 1. С. 26.


[Закрыть].

В то же время Л. Берталанфи, как считает подавляющее большинство исследователей, основатель теории систем, пришел к иному важнейшему общенаучному выводу: «Понятие системы в настоящее время не ограничивается теоретической сферой, а становится центральным в определенных областях прикладной науки»[136]136
  Берталанфи Л. Указ. соч.


[Закрыть]. Целостность научного исследования с позиций структурно-функционального анализа традиционно рассматривалась через понятия структуры и функции. Системный подход к социальным явлениям противопоставляется структурно-функциональному анализу. Как справедливо подчеркивал Э. Г. Юдин, в системном подходе центральным является более широкое понятие – «система», тесно связанное с рядом других понятий, например, «структура», «организация», «связь», «отношение», «элемент» и «управление»[137]137
  Юдин Э. Г. Системный подход и принцип реальности. Методологические проблемы современной науки. М.: Наука, 1978. С. 97–184.


[Закрыть].

Рассматривая право, реализующееся в России, с позиции теории систем, представляется обоснованным с общенаучных позиций введение в научный оборот понятия «система форм права». Данная система состоит из двух подсистем – национального и международного права, образованных составляющими их элементами – соответствующими формами внутригосударственного и (или) международного права. Система форм национального и (или) международного права характеризуется целостностью, устойчивой структурой, взаимосвязью и взаимозависимостью составляющих ее онтологически однородных элементов – форм национального и международного права.

Такой вывод, на мой взгляд, теоретически может быть основан лишь на основе научно обоснованной концепции интегративного правопонимания. Как отмечалось ранее, в современный период «приверженцы различных научных концепций постепенно приходят к общей идее о необходимости некого интегрального правопонимания, в рамках которого право рассматривается как системная ценность. Их взгляды сходятся в том, что не стоит противопоставлять типы правопонимания, а следует искать точки их соприкосновения… Именно интегральное (или интегративное) правопонимание позволяет сформировать целостное представление о праве, рассматривать право во множестве проявлений и одновременно в его единстве»[138]138
  Немытина М. В. Проблемы современного правопонимания. Современные методы исследования в правоведении / Под ред. М. И. Матузова, А. В. Малько. Саратов, 2007. С. 115, 116.


[Закрыть].

С позиции научно обоснованной концепции интегративного правопонимания, полагаю, дискуссионно, во-первых, сводить «все» право, реализуемое, в частности, в Российской Федерации, только к национальным правовым актам, содержащим лишь нормы права; во-вторых, жестко разграничивать внутригосударственное и международное право, искусственно создавать «самостоятельные», «взаимодействующие» на «паритетной» основе отдельные системы национального и международного права. Представляется теоретически более обоснованным, а практически необходимым исследовать «все» право, реализующееся, например, в Российской Федерации, в рамках единой, развивающейся и многоуровневой системы форм права, состоящих из подсистем национального и международного права, образованных составляющими их элементами – формами соответственно национального и (или) международного права. В единую систему форм национального и международного права, реализующегося в государстве, прежде всего объективно включаются основополагающие (общие) принципы российского права, правовые акты, правовые договоры, обычаи российского права, основополагающие (общие) принципы международного права, международные договоры и обычаи международного права.

Важнейшую роль системного подхода в процессе исследования сложных объектов отмечал еще Г. Гегель, убедительно подчеркивавший: всякое содержание «получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение или субъективная уверенность» (выделено мной. – В. Е)[139]139
  Гегель Г. Энциклопедия философских наук. М., 1975. Т. 1. С. 100.


[Закрыть]. Развивая эту мысль, И. В. Блауберг и Э. Г. Юдин справедливо заметили: понятие целостности в научном познании прежде всего ориентирует научного работника в постановке проблем и выработке стратегии исследования[140]140
  Блауберг И. В. Проблемы целостности и системный подход. М., 1977; Юдин Э. Г. Понятие целостности в структуре научного знания // Вопросы философии. 1970. № 12. С. 81–92.


[Закрыть].

Исходя из данных философских позиций, право не только возможно, но и объективно необходимо прежде всего анализировать в соответствии с интегративной концепцией правопонимания как целостное явление в единой, развивающейся и многоуровневой системе форм национального и (или) международного права. Только при таком целостном подходе к изучению права можно выделять, например, основополагающие (общие) и специальные принципы внутригосударственного и международного права, тенденции их дальнейшего развития, взаимодействия, сближения и дифференциации. В то же время, например, структурно-функциональный анализ, структурализм, как правило, отграничивается анализом структуры или функций собственно, например, закона, который Вместе с тем, «получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение или субъективная уверенность», в отрыве от общих проблем «целого» – системы форм национального и (или) международного права, реализующегося в государстве.