Текст книги "Описание некоторых моих путешествий по России"

Ставим палатку, на галечной отмели делаем костёр и ужин. С устья реки тянет небольшой ветерок. Комара и мошки пока немного. Если сидеть у костра, то можно сидеть и без накомарника. Пока я готовлю ужин, все молчат и смотрят на воду, на далёкий правый берег реки. Набросали в костёр бурого угля, почему-то уголь не горит. Перед ужином нагрели воды в наших котлах и каждый, как смог – помылся. Стало полегче.

Ужин обычный. Копчёное мясо, кусок шпика, сухари, сгущённое молоко, чай, гречневая каша. Я как повар всё готовил. Лена иногда посматривала в мою сторону и улыбалась. Собаке отделил часть нашего ужина и остудил в реке. Ели все одновременно – мы и собака. После ужина ещё долго все сидели у костра. Мне показалось, что Лена и Владимир сильно волнуются и переживают о том, что нас ждёт дальше.

В палатке у каждого свой спальник. Договорились, что если кому надо будет выйти, то пусть будят меня – у меня ружьё и собака. Собака, на поводке привязанная к моей левой руке, лежит рядом, здесь же лежит ружьё. Соня, на удивление, ведёт себя спокойно, даже похрапывает во сне. Так и поверишь дяде Степану, ообъяснившему ей, что она едет домой, к Фёдору.

Ночь прошла спокойно. С утра стал накрапывать дождь. Я вылез из палатки, проверил, как прикрыт от дождя мотор и стал разжигать костёр. Никто, даже собака, не хотел вылезать из палатки.

7 августа. Завтрак. Сварил геркулесовую кашу, на сухом молоке. По кусочку копчёной колбасы, по кусочку сыра, купленных ещё в Красноярске, чай, баранки. Соня с удовольствием съела кашу, обрезки колбаски, сыра и ещё долго облизывалась. По-моему, она первый раз в своей жизни ела копчёную колбасу и сыр. Может и правда после таких завтраков она не сбежит. Вышли в реку в 11 часов, дождь почти прекратился.

Забегая вперёд, скажу, что по моим наблюдениям, чаще всего эти утренние дожди заканчивались часам к 11-12 дня (утра).

Река течёт в огромной пойме. По обоим берегам лес отстоит на целый километр от берега, гор вообще не видно. Течение спокойное. Но странно – я не видел ещё ни одной утки. Проходим мимо знака на берегу 15 км, дальше знак 20 км. Ближе к лесу стоит старенькая изба. Река здесь разлилась в половину ширины Енисея. Идём дальше, ползём на среднем газу, лодка тяжёлая. Мне кажется, что мотор почему-то греется, хотя я всё время вижу фонтанчик воды из специального отверстия в моторе. На привале надо его осмотреть.

А вот снова на берегу знак, уже 25 км. На берегах ничего интересного нет. Начинаем искать место для обеда. Примерно через час видим на берегу знак – 35 км. Всё, обед. Пристаём. Маленький ручей с песчаным руслом, галечная отмель. Всё есть, что нам и надо, только дрова далеко. Осмотрев мотор, я увидел, что часть приёмной трубы для воды, которая охлаждает двигатель, забита ряской, где-то винтом черпанули дно реки. Теперь с охлаждением мотора будет всё нормально.

После обеда снова в лодку. Примерно часа через полтора по правому берегу проходим большой приток в Тунгуску, шириной метров 50. Течёт ровно, выше по притоку лежат большие камни, берег зарос травой и кустарником – это ива. Этого притока на моей карте не обозначено. Согласно ей идём до косы Берёзовая, отметка 45 км. Уже первые километры пути показали, что карта моя – это не карта, а рисунок. Но другой уже здесь не будет, будем идти по этой. Хорошая галечная коса на правом берегу реки, дальше, метрах в 40 – берёзовый лес. Отдельные берёзки выбегают прямо к воде. Как они выживают, если по вёснам идут наводнения? Галька к лесу поросла высокой травой. Палатку ставим ближе к траве, костёр – на гальке. Вечер хороший, дождя пока нет, но становится прохладно и с севера плывут тучи. К костру принесли огромное бревно, распилили его пополам, получились две хороших лавки для сидения. Наверное, ночью будет дождь. Уже поздно вечером упали первые капли. Проверяем, всё ли хорошо в лодке прикрыто брезентом, и укладываемся спать. Рядом со мной – ружьё и собака.

Ночью я проснулся от того, что собака дёргала поводок. Я уже писал, что второй конец поводка собаки на ночь я привязываю к левой руке. Я открыл глаза, нащупал Соню и понял, что она не лежит, как засыпала, а сидит ко мне спиной и тихонько повизгивает.

Я взял ружьё, патронташ, штормовку. Взял собаку на поводок покороче и вылез из палатки. Над рекой стоял туман. Дождь кончился, но отдельные капли, ещё падали на палатку, на меня, на собаку.

Я стал гладить Соню и сразу ощутил, что она дрожит. Даже не дрожит, а трясется, будто по ней пробегают судороги. Я стал на колени и начал её гладить. Было очень темно, но я видел и чувствовал, что Соня, вся напряженная, стоит мордочкой к лесу.

Я стал всматриваться в темноту, в сторону леса, и мне показалось, что у леса движутся какие-то темные пятна. Там кто-то был. Темнота и трава мешали разглядеть, кто это. Но собака и я теперь точно знали, что там, у леса, кто-то есть. И эти кто-то молча двигаются в нашу сторону. Что оставалось делать? Я выстрелил один раз, взяв чуть правее одного пятна, и сразу выстрелил второй раз, взяв левее другого пятна. Пули с визгом ушли в лес, и я даже слышал, как они шлёпались в деревья. Быстро перезарядил ружьё.

На выстрелы из палатки вылез Владимир. Я попросил его принести к нам топоры и быстро рассказал, почему я стрелял. Теперь мы уже втроём – собака, он и я, вглядывались в темноту. Владимир ничего не видел. Но я различал, как эти тёмные пятна сначала будто остановились, а потом стали уменьшаться. Я снова дважды выстрелил. Снова пули с визгом ушли в лес, снова я услышал, как они шлёпаются в деревья.

Я всматривался в лес и гладил собаку. Какое-то время дрожь ещё пробегала по спине Сони. Но она явно стала успокаиваться. Сколько я не рассматривал ночной лес, больше я ничего не видел, пятна пропали. Кто это был, зачем приходил? В том, что кто-то там присутствовал, я был уверен. Вот тебе и Соня, любительница спать, каким оказалась сторожем – недаром дядя Степан её хвалил. На таком расстоянии услышать чужих и разбудить меня!

Собака успокоилась, подошла ближе ко мне. Я стал её гладить. «Ну, Соня, скажи, кто это был?». Она лизала мне руку, но ничего не отвечала. Жаль, что дядя Степан, не научил её разговаривать. Сегодня наш сторож получит двойной завтрак.

На часах было начало пятого утра. Какой тут сон. Я отправил Владимира в палатку, а сам, зарядив ружьё, стал оживлять костёр. Дождь совсем закончился. Начинало светать. Я нет-нет, да поглядывал в сторону леса. Там было тихо, ничего не видно, да и Соня вела себя спокойно. Она пристроилась у моих ног рядом с костром и закрыла глаза. Интересно, видят ли собаки сны? А если так, вот бы узнать, какой сейчас видит Соня.

Часам к 8 утра совсем рассвело. Я приготовил завтрак, накормил Соню и разбудил моих спутников.

Выбираясь из палатки, Лена спросила, Что тут было ночью, кто и в кого стрелял? Я, чтобы не пугать её, стал весело рассказывать, что ночью кто-то хотел придти к нам в гости. Но я и Соня ночью гостей не принимаем, поэтому мы их не пустили. Она с широко раскрытыми глазами слушала меня, а потом спросила:

– Кто это был? Люди, медведи?

– Не знаю, – ответил я. – Они не представились, поэтому мы их и не приняли, – я постарался перевести разговор. – Завтрак стынет, давайте есть.

Больше она ничего не спрашивала, но я заметил, что женщина напугана.

После завтрака Владимир предложил сходить в лес:

– Может быть узнаем, кто это был.

– Нет, не надо шевелить прошлое. Пусть будет как есть, у нас дорога в другое место, поэтому нам не нужно в лес. Собираемся, пора выходить в реку.

Было 10 часов утра, 8 августа 1968 года.

На реке тихо, лес после ночного дождя парит. Клочья тумана поднимаются и над рекой. Стало пригревать солнце. Течение здесь слабое, думаю, километров 5-7 в час. Идём на среднем газу. Я предложил Владимиру наладить удочки и попытаться что-нибудь поймать в проводку с блесной. И уже буквально в первые полчаса, он зацепил щуку. Вы бы видели, как Лена радовалась. Ночные страхи отступили. Она в лодке, рядом двое мужчин, да ещё её муж отличился – поймал рыбину. Щука была хороша, килограмма на три. Пока снимали её с блесны, пока разглядывали, по правому берегу Тунгуски я разглядел в бинокль приток.

Сначала я увидел часть притока, но то, что я заметил потом, заставило забыть про щуку. На берегу, у самого впадения притока в реку, ближе к нам стоял медведь и что-то ел с земли. Чуть выше по притоку, метрах в 5 от его впаденья в Тунгуску, боролись ещё два медведя, поменьше первого. Один из них стоял задними лапами прямо в воде, а второй будто толкал его в воду. Лодка шла от берега метрах в 50. Я закричал: «Медведи, медведи», и передал бинокль Лене. Все про всё забыли, только мне нужно было следить за рекой, лодкой и медведями. Самый большой медведь поднял голову от земли и стал нюхать воздух. Потом протяжно рыкнул. Медведи, которые боролись, перестали играть и спрятались за спину большого медведя. Было видно, как из-за его спины они вставали на задние лапы и смотрели в нашу сторону. Пока мы их разглядывали, лодка постепенно проходила мимо. А деревья на берегу совсем скрыли их от нас. По-моему, звери удивились нам меньше, чем мы им. Да это и понятно – мало ли кто там едет в лодке, пусть попробуют выйти на берег, сразу станет ясно, кто здесь хозяин и чей это дом.

На моей карте есть обозначение этого притока и даже название, но читается плохо, по-моему – Малая Лебяжка, или Малая Лебяжья.

Впереди, на берегу, вижу знак – 65 км, чуть выше знака изба. Наша остановка на обед.

Рис. 28. Зимовье на 65 километре от устья

Сегодня впервые за это путешествие у нас на обед уха. Все ели щуку. Всё, даже косточки, голову и внутренности Соня съела с огромным удовольствием. После рыбы гречневую кашу даже долго нюхала, но как только я туда положил сало, сразу всё съела.

Долго пили чай, ели сыр и колбасу. Лена осмотрела сыр и колбасу и сказала, что надо всё съедать, а то может испортиться. Значит на ужин будут макароны с колбасой и сыром. За обедом все весело обсуждали нашу встречу с медведями. «А что, может быть это они приходили к нам», – подумал я. «Лучше уж они, чем люди», – и вспомнил дядю Степана.

После обеда мы ходили смотреть избу. Сначала Владимир с Леной, потом Соня и я. Изба старая, дверь закрывается плохо, пристройка к избе почти развалилась. Есть печь, но труба железная выведена в проём, в пристройку. Зачем так сделано? Зачем дымить в пристройку? Может, охотники в пристройке держат оленей или собак зимой? Внутри избы по стенам сделаны 2-х ярусные кровати, пол – из брёвен. Человек в такой избе не сможет прожить 3-4 месяца зимой. Может, это просто временное пристанище на день-два? Зачем возле избы сложена копна сена? Лес от реки и избы далеко – это что, каждый раз туда надо ходить за дровами? У меня дома, в нашей тайге, зимовья лучше, и оборудованы лучше. Плохо здесь охотники следят за своим жильём.

Снова в реке. Хотим сегодня дойти до посёлка Суломай. А вот и знак на правом берегу Тунгуски – 70 км. По карте Суломай стоит на отметке 74 км. В бинокль вижу уже дома. Считаю. Всего домов 7 и четыре чума. Много народу столпилось у реки, что-то они там делают, у лодки. Подплываем. Все нас услышали и увидели. Бросили своё какое-то дело и смотрят в нашу сторону. Пристаю к берегу метров за 20 до них. Нам навстречу, с громким лаем, бросились три собаки. Окрик человека из группы у лодки вернул собак к людям. Беру ружьё, опоясываюсь патронташем и беру собаку. Второй конец поводка собаки привязываю к патронташу. Всё это я делаю специально на виду у людей. Теперь руки свободны для ружья. Владимиру говорю, чтобы не глушил двигатель. Если что-нибудь пойдёт не так, можем быстро отъехать. Иду к людям. Все молчат и смотрят на меня, на моё ружьё, на мою собаку. Это, какие то другие люди не эвенки. Вспоминаю, что дядя Степан, говорил, что по Тунгуске до посёлка Суломай живёт народ кеты. Подхожу, здороваюсь. Все в разнобой отвечают, и снова молчат, смотрят на меня. Очень хорошо, что понимают меня – значит знают русский язык. У лодки стоят только мужчины, все разного возраста. Наверху, у домов и чума, стоят женщины и дети. Всего примерно человек 18-20.

В лодке, возле которой они все стоят, вижу тушу убитого медведя.

– Можно спросить, – обращаюсь я к самому пожилому.

– Спрашивай, – говорит он.

– Далеко ли до «Щёк»?

– День, да ещё полдня пути на твоей лодке, – отвечает он и опять молчит. Мне это всё начинает не нравиться, это молчание, настороженные взгляды. Может их беспокоит, что я, чужой человек, увидел их с тушей убитого медведя. По-моему, разговор окончен; по-моему, они тоже так думают. «Спасибо», – говорю я и медленно ухожу к лодке. Из них никто не шевелится, не окликает меня – они стоят, смотрят и молчат. Отталкиваю лодку, сажусь за двигатель, и мы снова идём в реку. И ещё долго, пока река не скрыла их за поворотом, они стояли и смотрели нам в след.

Сегодня у меня будет занятый вечер. Всё, что интересного произошло в эти дни, надо записать в дневник, а пока ищем место для ночёвки. Ночевать будем сегодня на левом берегу Тунгуски. Отгородимся рекой от посёлка Суломай, так нам будет спокойней. Где-то здесь обокрали туристов, кто это сделал, так и не ясно. Идём ближе к левому берегу. Пройдя примерно километров 5 от Суломая, пристаю к берегу. Берег пологими террасами поднимается на небольшую сопку. Он сухой, много плавника набилось в маленькую речку. Большой камень скрывает наш транспорт. С реки лодку невидно, она стоит в маленькой бухте – лучшего места не найти. Ночуем здесь.

Как и договаривались, на ужин макароны, остатки копчёной колбасы, сыр, чай, сгущёнка. В честь нашей сегодняшней ухи, съели одну плитку шоколада.

Свободную часть вечера я был занят дневником. Владимир с Леной устроили себе маленькую баню.

Ночь прошла без приключений, никто не беспокоил, только я иногда слышал за палаткой, какую-то возню в траве. Какие-то маленькие зверушки доедали остатки нашего ужина. Соня отсыпалась за прошлую ночь.

Теперь, когда я обрабатываю свои дневники, я могу в записи вставлять дополнительные материалы, которые в то время мне были недоступны. Запишем всё, что я нашёл о народе, живущем в Суломае. Народ этот – кеты.

Кеты живут вдоль Енисея, примерно от 610 с. ш. до полярного круга. На самом Енисее кетов совсем немного. С реки их три века назад вытеснили русские.

Те кеты, кто остался жить возле русских, очень обрусели. «Настоящие кеты» живут в посёлках, стоящих в основном в стороне от самого Енисея: в низовьях его притоков. Большая часть кетов живёт на территории Туруханского района Красноярского края. Главный кетский посёлок – Келлог (более 200 кетов). В начале 90-х годов несколько десятков кетов переехало жить в посёлоки Бор и Суломай.

Единственный посёлок с компактно проживающим кетским населением за пределами Туруханского района – это Суломай, расположенный на территории Эвенкийского района на Подкаменной Тунгуске Это настоящий кетский посёлок. Вот его мы и видели.

Рис. 29. Посёлок Суломай. Подкаменная Тунгуска

То, что мы видим на этой фотографии – это новый посёлок Суломай. Старый посёлок в 2001 году (тот, в котором был я в 1968 году, уже не существует) снесли в реку льдины, во время ледохода. Решено было восстановить посёлок на старом месте. Суломай – историческое поселение кето. Однако теперь посёлок построили подальше от воды. Суломай сейчас второй по численности кетов населённый пункт в России. Слово «Суломай» (по-кетски Сулемхай) означает «красная гора».

Это название, как мы увидим дальше, точно соответствует месту.

Хозяйство. Крестьянское хозяйство у кетов развито слабо. Главное занятие мужчин – охота и рыбная ловля. Оленеводство появилось у кетов поздно, к приходу на Енисей русских их основная масса ещё не имела оленей. Олени использовались исключительно в транспортных целях, о обеспечивали переезды во время охотничьего промысла. Основным объектом, которого была белка.

Рис. 30. Мужчины Суломая

Рис. 31. Кетская семья

К настоящему времени кетское оленеводство полностью исчезло.

Слово кето происходит от «кет» – человек. Название «кеты» утвердилось в русском языке с 20-х годов 20 века. До этого кеты были известны под наименованиями «енисейские остяки». Фритьоф Нансен, путешествующий по Енисею в 1913 году, в середине сентября в русском посёлке Сумароково, отметил массу «остяков» (кетов) с традиционными, крытыми берестой, лодками-илимками.

Сами современные кеты чаще именуют себя кето.

Язык. Кетский язык – изолированный. Он не родственен ни одному языку соседних народов и, соответственно, не входит ни в одну группу языков Средней Азии. Письменность создана на основе русского языка. Сообщается, что реально сегодня кетским языком владеет не более 150 человек, при этом все кеты владеют русским языком, многие знают эвенкийский язык.

В 1993 года вышли кетско-русский и русско-кетский словари под редакцией Генриха Каспаровича Вернера, российского немца из Таганрога, в настоящее время живущего в Бонне. В 2000 году на кетском языке изданы учебники того же автора для 2-го и 3-го классов.

Рис. 32. Посёлок Суломай. Потомки кетов, русских, а возможно, и прежних соперников – эвенков

Соседи. Ранее в низовьях Подкаменной Тунгуски и по нижнему течению реки Бахта проходила граница между владениями кетов и эвенков. Сохранились предания о битвах между эвенками и кето.

Происхождение. С кетами связывается карасукская культура (2 тыс. лет до н. э.) Казахстана и Южной Сибири.

Религия. В основе религиозных представлений кетов лежал анимизм. Мир, делившийся на три сферы (верхний небесный мир, средний мир людей и нижний подземный мир населялся множеством добрых и злых духов.

Высшим добрым началом в кетской мифологии было небесное божество Есь. Низвергнутая на землю жена этого божества, Хоседэм, олицетворяло собой зло.

Анимизм (от латинского anima, animus – душа и дух соответственно) – вера в существование души и духов, вера в одушевлённость всей природы. Впервые этот термин ввёл немецкий учёный Г. Э. Шталь. В сочинении «Theoria medica» (1708 год) он назвал анимизмом своё учение о душе, как некоем безличном жизненном начале, лежащим в основе всех жизненных процессов.

Оставим народ кето жить в Суломае и вернёмся к нашей истории, к событиям нашего путешествия. Пока мои спутники спят, я напишу им, для похвалы виновника, несколько строк о нашей первой рыбе – щуке.

Рис. 33. Щука

Рис. 34. Щука

Редко какая из пресноводных рыб может сравниться со щукой по вездесущности, разве что плотва или окунь. А уж по популярности у рыболовов она вне конкуренции. В честь хищницы с характернейшей внешностью даже нарекают рыболовные издания (речь идёт об известных зарубежных журналах «ESOX» и «Pikelines»). Даже далёкий от рыбалки человек может легко, с первого взгляда, опознать её. Торпедообразная форма тела с вынесенными далеко спинным и анальным плавниками, уплощённое вытянутое рыло, острые клыкообразные зубы в большой пасти. Делающий первые попытки овладения снастью спиннингист-чайник в начале своей рыбацкой карьеры поймает, скорее всего, именно щуку, а не судака, допустим, или сома. Щука населяет все водоёмы Европейско-Азиатского континента – от степного пруда или лесного озера до крупной реки и водохранилища. Говоря научным языком, щука обыкновенная обитает в водоёмах, относящихся к бассейнам Северного Ледовитого океана, Балтийского, Каспийского, Чёрного, Азовского и Аральского морей, попадается даже на севере Камчатки и в Анадыре. Не встретишь её разве что в горных реках.

Щука обыкновенная – «двоюродный» родственник тайменей, лососей, сигов, хариусов, корюшек, т. е. рыб из отряда лососеобразных.

Щуки – прожорливые хищники. Питаются они в основном рыбой (плотвой, окунями, гольянами). Щуки – каннибалы. До 20 % рациона составляют мелкие особи её собственного вида. Помимо этого, щуки питаются земноводными и рептилиями, крупными насекомыми и различными отбросами. Их добычей могут стать и мелкие млекопитающие – например, мыши или кроты, попавшие в воду. Щука охотится и на мелких водоплавающих птиц и их птенцов. Этот хищник нападает на животных, достигающих 1/3 от его собственных размеров.

Щуки могут достигать 1, 8 м в длину и 47 кг, хотя встречаются и более крупные экземпляры. Продолжительность жизни отдельных особей может доходить до 30 лет. Окрас щуки – серо-зелёный в крапинку. Добыча переваривается щукой около недели, в течение которой хищница неподвижно стоит в зарослях подводной растительности.

Л. П. Сабанеев в своей известной книге «Рыбы России» ссылается на немецкие источники, описывающие «историческую щуку императора Фридриха 2 Барбароссы», достигавшую 5, 77 м длины, массы 140 кг и возраста 267 лет. В настоящее время доказано, что это – не более чем красивая легенда: почти шестиметровый скелет хищницы, хранящийся в замке Лаутерн, составлен из позвонков нескольких крупных щук.

Такие же байки (например, о 2-метровой «царицынской щуке царя Бориса Фёдоровича») до сих пор перепечатываются некоторыми рыболовными изданиями.

Для ловли щуки применяется несколько видов ловли, наиболее распространённый из которых – ловля на спиннинг.

При ловле на спиннинг для приманки щуки используются такие снасти как воблеры, рипперы, твистеры, различные блёсны. Щуку ловят и на живца с применением удилища, кружков, жерлиц, донок, дорожка и т. д. Щука ловится в течение всего дня, однако для большинства водоёмов есть свои лучшие часы клёва. Крупная щука чаще берёт в утренние часы, а при ветреной погоде – в середине дня. В серенькие дни, с небольшими дождями, ловля бывает успешнее. Ловят спиннингом, на дорожку и т. д. Подробнее о щуках сейчас можно прочитать в массе литературы.

Вот нашу первую щуку Владимир и поймал на дорожку.

9 августа. Встали поздно. Предыдущая ночь была с разными тревогами. Только после 11 часов вышли в реку. Идём левым берегом, правый где-то метров за 700. Осматриваю реку, на левом берегу кое-где лежат огромные камни. Правый берег стал повышаться. Пошли обрывы, осыпи сбегают прямо к воде. И вот появилось то, чего мы ждали. «Красный Яр». От Суломая это выше по реке километров на 10-12.

Разворачиваю лодку и ухожу к правому берегу. Все обрывы, как будто, выкрашены в красный цвет. Деревья от воды лезут вверх по этим красным обрывам. Много упавших деревьев. Видимо, весной наводнения подмывают корни и деревья падают. У самой кромки воды и берега – высокая зеленная трава.

Зелёные деревья, зелёная трава, сероватая вода и красные обрывы берега. Если сам этого не увидишь, можешь и не поверить в такое описание. Эти красные обрывы тянутся и тянутся вдоль берега.

В бинокль вижу на левом берегу Тунгуски избу. Рядом стоит огромная лиственница, на ней прибита доска, на доске написано «85». Знак 85 километр.

В середине реки, ближе к правому берегу, выплывает остров.

По карте, этот остров называется Черный и судовой ход указан по правой протоке (рукаву). Надо проверить, входим в правую протоку. Остров огромный, длиной километров 5-7, весь покрыт лесом. Прошли остров, снова выходим на середину реки. В бинокль вижу на левом берегу указатель 95 км, по берегу – огромные камни.

Рис. 35. Урочище Красный Яр. 10 км выше посёлка Суломай

Выше отметки 95 км, с левого берега в Тунгуску впадают две реки, каждая метров по 30-40. Решаем обед устраивать в устье той реки, которая выше по течению. Прошли уже почти километров 18-20. Идём к левому берегу.

Обычный обед. Обсуждаем увиденное, как идти дальше, что у нас сегодня впереди. Согласно нашей карты, километров через 10 должны быть «Щёки». После обеда решили немного отдохнуть, почему-то сегодня нашу Лену немного укачало. Я взял ружьё и пошёл вдоль протока вверх по течению. Сказал, что вернусь примерно через час. Если что со мной случится, буду стрелять три раза. Если что случится у вас, колотите во все железки громче, может я и услышу. Соню оставил Владимиру.

Лес по берегу притока чистый. В основном растёт ель. На буграх попадается кедр и лиственница. Встречаются маленькие бочажки, болотца, заполненные водой. Местами густой подлесок – приходится обходить, уходя от реки. В реке часто лежат камни. Река то кипит на камнях, то спит в омутах. Комара столько, что хоть сгребай горстями с одежды. Пора возвращаться. По берегам – заросли чёрной смородины. Она ещё не совсем поспела, но выборочно можно собирать. Остановился, решил поесть немного. Ем маленькими горстками, и ещё не понимая, что происходит, слышу шум, хлопанье крыльев, и что-то чёрное и огромное промелькнуло в ветвях ёлок. Батюшки, глухарь, да какой огромный! Я даже присел от неожиданности. Он взлетел с небольшого болотца и сел на ёлку, метрах в 50 от меня. Я вижу его, но далеко, да и ветки закрывают, стрелять нельзя. Вы знаете, сколько раз бываю в лесу с ружьём, сколько раз вижу таких птиц, но каждый раз испытываю одно и тоже. По спине, рукам катится мелкая дрожь, как будто меня кто-то чешет. Меняю в ружье патроны с пуль на картечь и почти на коленях двигаюсь в сторону глухаря. Хорошо, что впереди стоят мелкие ёлки и меня птица не должна заметить. Теперь главное не шуметь, он очень хорошо слышит. Шага два беру влево и вижу его, вижу хорошо. Он сидит на суку ёлки и смотрит куда-то вниз и в сторону от меня. Это не я его вспугнул с болотца, это кто-то на земле. Надо стрелять, стреляю.

Дуплет из бокфлинта картечью, на расстоянии 40-45 метров, смахнул глухаря с ветки ёлки. Он, с шумом цепляясь за ветки, рухнул на землю. Когда я подбежал к нему, он уже затих. Вот это да, вот это глухарь. Не зря говорил дядя Степан, что глухари здесь, как самолёт АНТ-2, потянет килограмм на 5. Взвалив глухаря на спину, я пошёл к Тунгуске, на стоянку.

Подходя к лодке, я увидел, что Владимир держит Соню на поводке, в правой руке топор, и идёт в мою сторону. Я вышел на берег, подошёл к костру и положил глухаря на камни. Все столпились, разглядывая птицу. Лена почему-то сказала: «Это вам не щук ловить».

Чтобы не тратить время вечером, я сразу стал обрабатывать глухаря. Больше всех, по-моему, радовалась птице Соня. Всё, что я ей отдал от птицы, она съела. Нагрели воды, ощипали, обмыли, выпотрошили, разрубили тушку, сложили в наши котлы и в лодку.

Снова в реке. До «Щёк» идти километров 10. Ширина реки перед «Щёками» – метров 300. Перед «Щёками» видим знак 105-ый километр от устья Тунгуски. Впереди – галечная долина, надо выбирать место ночлега. Ночуем здесь.

Рис. 36. 30 км выше посёлка Суломай

Только сели ужинать, как услышали, что по реке сверху, гремит лодочный мотор, идёт лодка. Выше нашей стоянки река делает правый поворот на юг – сначала был слышен звук мотора, а потом из-за поворота выскочила лодка. Это была лодка, какие мы видели на фотографии Ванавары. Я взял бинокль. В лодке сидели три человека. Один сидел за мотором, двое других сидели к нам спиной. Мужчина первым увидел нашу лодку, костёр, нас и, видимо, что-то сказал тем, кто был в лодке. Они повернулись и стали смотреть в нашу сторону. Это были женщина и маленький ребёнок, девочка или мальчик, я не понял. Лодка шла прямо на нашу стоянку.

Я подвинул к себе поближе ружьё, Владимира попросил сесть так, чтобы видеть лодку и положить рядом с собой топор. Соню, чтобы освободить руки, привязал рядом к коряге, которая лежала у палатки.

Лодка шла ровно, без рысканья, мотор тарахтел в полную силу. Человек, который сидел за мотором, хорошо знал реку, да и ходил здесь, видимо, не первый раз. Подойдя ближе, он сбросил газ у мотора, встал в лодке и помахал нам рукой. Ну что ж, помахал и я. Через несколько минут лодка носом ткнулась в гальку. Двое других человек оглянулись. Теперь я увидел, это были пожилая женщина и девочка.

Мужчина выглядел лет на 60-65. Загорелый, даже тёмный, среднего роста, ещё крепкий. Когда он выходил из лодки, я заметил, что он хромает. Это был по моему тувинец, но то, что не русский – точно. Он вышел из лодки и пошёл к нашему костру. Женщина и девочка остались сидеть в лодке. Мы все встали со своих мест. Подойдя к нам, он сказал с каким-то знакомым мне акцентом:

– Здравствуйте, однако. Очень хорошо, что вы здесь. Можно нам у вашего костра согреть ноги?

– Здравствуйте, – ответили мы. – Конечно можно, – сказал я и подумал, почему это он сказал, что очень хорошо, что мы здесь. Он что, нас искал и вот нашёл на этой косе?

Мужчина повернулся и пошёл к лодке. Помог выйти из лодки женщине, потом вынес на берег девочку и они втроём поддёрнули лодку на гальку. Девочка тоже помогала хотя и была ещё очень маленькая, лет 8-9. Потом они подошли к нам и долго здоровались. Женщина взяла за руку девочку, обошла кругом костёр и поклонилась ему. Я посмотрел на мужчину. Он понял, что я хочу что-то спросить и сказал:

– Это она просит огонь не сердиться, что мы будем рядом, что мы хорошие люди и не обидим его. Пусть он разрешит нам посидеть возле него. У неё бабушка была шаманка, и она ещё много помнит заветов бабушки. Не бойтесь, у них в семье, были только добрые шаманы. Они были шаманы, которые лечат людей.

Когда все осмотрелись, я предложил им всем поесть с нами. Они заулыбались, женщина пошла к лодке и принесла большой тюк. Развязала его и стала доставать из него всякую посуду и свёртки. Мужчина принёс часть брёвен, что лежали на косе, устроил всем сидения. Сходил в лодку, принёс куски оленьих шкур и бросил их на брёвна.

Когда они сели мужчина сказал, что зовут его Сафрон Семёнов.

– Отец у меня был русский и он дал мне это имя.

Показывая на женщину, сказал:

– А это моя жена, зовут её Саша, Александра. Она тувинка, крещёная, когда крестилась русский поп дал ей это имя. У неё есть своё, тувинское, но его никто не должен знать. А это моя внучка, Лена.

Наша Лена даже подскочила на бревне.

– А меня тоже зовут Лена, – сказала она, – иди сюда, ко мне поближе, – позвала она девочку.

Девочка посмотрела на бабушку, та покачала головой, улыбнулась и подтолкнула девочку к нашей Лене.

Лена посадила рядом с собой девочку, обняла её и стала о чём-то с ней говорить. Я разглядывал наших гостей. Сафрон был одет в клетчатую рубашку, на рубашке – безрукавка из каких-то шкур. Брезентовый плащ, что был на нём, когда он сидел в лодке, мужчина снял и повесил на сучки коряги, лежавшей у костра. Обут он был в резиновые обычные сапоги, брюки были брезентовые. На голове была пилотка. Я спросил его, зачем ему пилотка и где он её взял. Он засмеялся и ответил, что все его спрашивают одно и то же. Где взял пилотку.

– Пилотка эта моего сына, он мне её отдал когда пришёл из армии. Давно это было. Вот Лена его дочка, моя внучка, летом живёт у нас. Сын живёт в посёлке Бор, мы едем к нему в посёлок.