Текст книги "Описание некоторых моих путешествий по России"

Когда я был на Таймыре (на плато Путоран), там тоже встречался заражённый хариус. Белые червяки, их называли там, гельминты. Такую рыбу надо выбрасывать, есть её нельзя. Эти паразиты поселяются в печень человека. Поэтому каждую пойманную рыбину, мы осматриваем разрезая, прежде чем её варить.

Владимир выбросил блесну за борт лодки, может быть, что-нибудь попадёт на проводку. Но вот уже второй час идёт, но нет, ни одной поклёвки. Сегодня не его день. И надо же, только я подумал об этом, как зацеп. Блесна надёжно зацепилась за что-то. Наверное, топляк. Если бы был камень, ещё можно было спасти блесну. А здесь, прощай блесна. Эта потеря вызвала общее возбуждение. Даже Соня вдруг залаяла, хотя она-то уж точно не понимала, что происходит. Лена в бинокль осматривает берега, левый и правый.

И вдруг, как закричит. Ребята, медведи, медведи. Да не один, а целых три, нет четыре. Почти против нас, на левом берегу трое медведей, а выше по течению еще один. Да какой большой.

Смотрите, что он делает, и отдала мне бинокль. Медведя я не сразу увидел, и сперва даже не поверил Лене. Но потом увидел голову медведя уже в воде. Медведь плыл через реку, к нашему берегу. Плыл он быстро, работая всеми лапами. Я сбросил газ мотора, лодка почти остановилась. Медведя потихоньку сносило вниз, и он вскоре стал, виден плохо. Но троицу медведей мы видим в бинокль очень хорошо. Я почти остановил лодку, чтобы посмотреть, что делают медведи. Эта троица купалась. Было видно, что один медведь крупнее, двух других. Возможно, это медведица и медвежата. Медвежата вошли в реку, и хлопают лапами по воде, выскакивают на берег, бегут по берегу и снова прыгают в воду. Идём дальше. Хорошо медвежатам, они в воде не мёрзнут, да и мошкара в воде меньше донимает.

На правом берегу видим знак 165 км, значит, от устья Столбовой прошли 10 км.

До Кузьмовки ещё 38-40 км. Через 5 км, видим отметку 170 км.

По правому берегу глубоко в реку выбегает галечная коса. Галька светлая, почти белая, настоящая «Белая коса». За этой косой берег пологий, порос травой и ромашками. Таких огромных размеров цветков ромашки я раньше не видел. А расцветки, Лена даже захлопала в ладоши. Ромашки белые, синеватые, сине-фиолетовые, розовые. Настоящий ботанический сад.

Едим в лодке холодное мясо гуся, копчёных хариусов, чай из фляг. Разделили на всех плитку шоколада. Я даже Соне дал попробовать кусочек шоколада. Она понюхала его, а есть не стала.

На левом берегу в бинокль вижу стога сена, а затем знак 175 км. Переваливаем реку и останавливаемся ночевать на этом маленьком сенокосном лугу, поляне. Кто здесь мог и для чего, заготавливали сено? До Кузьмовки ещё плыть почти 30 км. Зачем здесь сено?

Сегодня ночью будем дежурить Половину ночи Владимир, половину до утра (самое трудное время) я. Совсем недалеко видели медведей. Одного большого и медведицу с двумя медвежатами. Дежурить будет не скучно, с нами Соня.

Пока ставили палатку, стал накрапывать дождик, но тепло. Тучи мошкары и комаров. Готовили ужин уже при небольшом дожде. Сегодня за повара была Лена. Мы с Владимиром срочно ставили палатку. Мошкара стала прятаться от дождя и набилась а нашу палатку. Пришлось зажечь в платке таблетку фумитокса. Пока ели дождь перестал и над нами, над нашей поляной, проглянуло солнце. Прямо благодать какая-то, кругом тучи, а над нами окно чистого неба. Ночь прошла спокойно.

16 августа. Утром готовил завтрак я и дал поспать Владимиру и Лене. Накормил Соню, сам напился чая. На поляне у реки лежат два огромных камня и из-под одного бьёт маленький ключик. Такой малыш, а журчит, шумит, стреляет брызгами. Забавно было смотреть, как Соня играет с этим ключиком. Сунет в воду морду, потом отскочит от ключика, встанет и смотрит, как он подпрыгивает.

Зайдёт с другой стороны его, опять сунет морду в воду и опять отскочит. Играет с ключиком, как с живым, но лапой его не трогает, как будто знает, что нельзя этого делать. С утра солнце. В лесу и по реке тянется туман. Правого берега не видно. Теперь придётся сидеть, пока не сядет туман, а это только часам к 11. Сегодня хотим дойти до Кузьмовки. На одной из карт Кузьмовка стоит от устья Тунгуски на 210-ом км, на другой карте – на 203-ем км. Да это и не важно, ночевать будем в посёлке. Я уже смирился с тем, что, наверно, дальше Кузьмовки мы уже не пойдём. Но пока этого не говорю Владимиру и Лене.

Вошли в реку уже в 12-ом часу. Отдельные хлопья тумана ещё ползли по реке. Уходим к правому берегу. Правый берег гористый. Невысокие сопки поросли густым лесом. На левом берегу довольно часто видим ручьи, которые впадают в Тунгуску. Часто устья этих ручьёв забито камнями.

Рис. 46

Рис. 47

Примерно через 20 км (на 195-200-ом) км обедаем и сразу уходим в реку. Сегодня, какое-то тоскливое настроение, только Лена активно изучает берега реки в бинокль. Уже примерно через час, после обеда, по правому берегу в Тунгуску впадает большая река (приток). На нашей карте этот приток называется Кочумбек. Приток спокойный, шириной примерно 50-60, но мелкий. Сразу за притоком, выше по течению стоит огромная скала. Скала как дом, с отвесными стенами, за скалой поднимается высоко по сопке курумник. В бинокль хорошо видны на нём заросли чёрной смородины. Пристаём, Я осматриваю скалу, Владимир и Лена пошли вверх по курумнику за чёрной смородиной. Через полчаса они вернулись, смородины набрали литра 3, крупная, сладкая и мы снова в лодке.

Сразу за поворотом реки на правом берегу видим несколько домов. Какой-то посёлок, но на нашей карте этого посёлка нет. На берегу, видим в бинокль, несколько человек, и по моему, это одни женщины.

Все женщины работали на строительстве дома. Сами рубили дом. Всего в деревне 7 домов, восьмой строится. Мужиков не видно. Пристаём. Женщины оставили свои топоры, сгрудились на пригорке у строящегося дома, но подходить к нам не спешили. Одеты все были в длинные платья, головы повязаны платками, да так, что видны почти только одни глаза, нос и губы. Из ближнего к нам дома вышел мужик. Средних лет, с огромной бородой, да и сам огромный, как медведь. Одет в рубаху косоворотку, по поясу перехваченную ремнём. На ногах сапоги, штаны заправлены в сапоги, в руках топор. «Батюшки, да я это уже видел. Сразу вспомнилось моё детство в тайге. Соседний с деревней скит. Мужики и бабы были одеты также. Да это староверы. Вот тебе и Тунгуска. Они и здесь живут».

Мужик большими шагами направлялся к нам. Ходил он по земле твёрдо, уверенно, как будто он один имел право здесь ходить. Проходя мимо женщин, он что-то сказал им, и они все сразу вернулись к своей работе. Снова на строящемся доме застучали топоры. Мы пристали к берегу, вышли из лодки и остановились. Я знал, что эти люди не любят неприглашённых гостей. Мужик подошёл к нам. Поздоровался. Вёл себя спокойно, очень вежливо, говорил немного нараспев, но миролюбиво. Спросил, что мы за люди, куда идём. Мы также миролюбиво и вежливо отвечали. Во время разговора с мужиком я заметил, что женщины иногда прекращали рубить брёвна, и как бы прислушивались к нашим разговорам.

Мужик, а звали его Евлампий, узнав, куда мы идём дальше, пригласил нас отдохнуть немного здесь. Сказал, что это место выселки Кузьмовки, и называются они Кучумбек, по имени притока, который вы прошли. До Кузьмовки плыть ещё примерно 7-8 км. Он показал нам место, где можно лучше причалить лодку и разжечь костёр. Мы приготовили чай и пригласили Евлампия. Он принёс настоящего хлеба и молока. Денег не взял, сказав, что за молоко и хлеб, деньги с проезжих не берём. А вот если вам надо разные шкуры, то они за деньги. Шкур нам не надо.

Он здесь старший, это их община.

А почему на стройке дома работают одни женщины, где ваши мужики, – спросил я.

Он улыбнулся и ответил, что мужиков у них маловато, да и те сейчас на озёрах, бьют и коптят гусей, сезон охоты на гусей.

– А женщины наши, да они ещё чище любого мужика дом поставят. Придёте в Кузьмовку увидите, что женщин у нас больше. А у вас, в лодке, я вижу наоборот, – сказал он, и как-то тихонько засмеялся. – Может быть, один из вас останется у нас. Выберет себе любую женщину, мы и она будем очень рады.

– Нет, спасибо, сказал я. У нас семьи остались, они ждут нас домой.

– Ну что ж, было бы предложено, – сказал Евлампий и опять тихонько засмеялся.

Потом он пил с нами чай. Всё спрашивал зачем мы идём, к кому идём в Кузьмовку. Узнав про Фёдора Скворцова, его отца и про Соню, успокоился, повеселел и рассказал нам, как проще найти дом Фёдора.

Распрощавшись, мы сели в лодку и отчалили. Я с вами ещё увижусь в Кузьмовке, кричал Евлампий. Женщины, что работали на доме, даже не подняли головы от работы.

Вот это порядки, вот это дисциплина. Какое-то рабство, сказала Лена, и долго смотрела в сторону выселок.

Часа через полтора мы приставали к берегу посёлка Кузьмовка. Дом Фёдора мы увидели сразу, как только подошли к берегу. Я оставил Владимира. Лену и Соню в лодке, а сам пошёл к дому. Жители Кузьмовки которых я встречал, были похожи внешне на тех, что мы видели в Кучумбеке. Похоже это была одна староверческая община. Никто со мной не здоровался и не заговаривал, только мальчишки с любопытством выглядывали из-за заборов дворов. В огородах домов вижу, что растёт картошка, другие овощи. Перед домами разбиты палисадники, в палисадниках цветут разные цветы, возле домов нет мусора, кругом чистота.

К лодке никто не подходит. Да, это точно община староверов.

Дом Фёдора Скворцова был большой, но стоит, наверное, уже лет 20-25. Высокий забор, в заборе сделаны ворота, большие ворота, лошадь с телегой пройдёт свободно. Рядом с воротами калитка, замков нет ни на калитке, ни на воротах. Всё как у нас дома, воров не боятся. Да и кто тут решится воровать. Сегодня украдёшь, а завтра найдут застреленным в тайге. Все это знают, а чужих здесь нет. А если и приходят, как мы, то они всегда, у всех на виду. И шутить здесь не принято.

Я постучал в калитку дома и сразу мужской голос ответил. Кто там, входи, я дома. Я открыл калитку и вошёл во двор дома. Первое что я увидел во дворе, это рыболовные сети. Они были натянуты на огромные козлы из жердей. Сети были странные. Ячея сети была, как марля. Возле сетей стоял мужик. По описанию дяди Степана я сразу признал в нём Фёдора. Он стоял и смотрел на меня и на то, как я приближаюсь к нему. Не доходя до него метров 5, я остановился и сказал. Здравствуйте Фёдор Степанович. Он даже отступил к сетям, таково было его удивление на моё обращение. Как потом он сказал, что это обращение к нему, Фёдор Степанович, походило на предполагаемый арест его. Я, он говорил, даже вспотел, пытаясь понять, кто ты такой, откуда ты меня знаешь и почему так обращаешься ко мне. Но это было потом.

А сейчас, я сказал, что я Фёдор, знаю вашего отца и привёз вам от него небольшой сюрприз. Быстро и вкратце я рассказал кто мы, откуда мы, как познакомились с его отцом. А вот сюрприз Фёдор вас ждёт в нашей лодке, и попросил его пройти со мной на берег Тунгуски. Мы ещё не дошли до лодки, как увидели, что к нам на встречу со всех ног неслась собака, это была Соня.

Она подскочила к нам и бросилась к Фёдору. Он сперва, как-то испуганно, хотел отстраниться от неё, но уже в следующее мгновенье он узнал Соню. Соня, Соня закричал он. Вот так сюрприз. Соня носилась вокруг Фёдора. Она не лаяла, она тихонько повизгивала, как будто хотела ему сказать. Ага, я вот здесь, а ты сначала меня и не узнал. А ещё говорил, что любишь меня и будешь ждать моего возвращения. Потом она тихонько подошла к Фёдору и стала лизать ему руки. Он её гладил и все приговаривал, Соня, моя Соня, вот так сюрприз.

Лодку разгружали все вместе. Перенесли все вещи во двор дома Фёдора. Фёдор был дома один. Жена и дети (двое) уехали погостить в Ванавару к родителям жены. Рассказывая всё это, он в конце сказал, да для вас так и лучше, спокойнее.

Фёдор нам отвёл большую комнату. Эту комнату я оставил Владимиру и Лене, а сам ушёл спать в сарай, на сеновал.

За ужином Фёдор рассказал, что он завтра собирается идти на рыбалку, за тугунком, да и сети уже готовы. Мы все согласились идти с ним. Эти сети я и видел во дворе дома. Теперь мне стало ясно, почему в сетях такая маленькая ячея.

Тугунок, я вновь встречу эту замечательную рыбку.

У нас, на моей родине, на Оби, есть приток Оби, в устье которого на противоположном берегу стоит село Октябрьское, приток этот называется Северная Сосьва. Вот в этой реке я ловил эту рыбку. Там её ещё называю сосьвенской селёдкой, или шугунок, или тугунок. По-научному эта сибирская рыбка называется пескарь, пескозуб. Вкус этой рыбки трудно передать, это не селёдка, и в то же время селёдка, но очень нежная, жирная, едят её «со всеми потрохами». Считается, что лучшей закуски не найдёшь. Фёдор не слышал о такой реке. Фёдор сказал, что пока тугунок ловится ещё плохо, главное промысловое время этой рыбки – конец августа-сентябрь.

17 августа. Утром 17 августа Фёдор разбудил нас рано. Было ещё около 7 часов утра. Завтрак он приготовил сам и когда мы вышли к столу, то Фёдор и Соня уже были у стола. Соня радостно виляя хвостом подбежала ко мне, лизнула мою руку и взвизгнула. Она здесь на правах хозяйки приглашала всех к столу. Все дружно рассмеялись.

На столе была варёная картошка, малосольные огурцы, копчёные хариусы, свиное солёное сала. Отдельно в корзинке была чёрная смородина и черника, на плите шумел чайник.

Мы выложили и своё угощение: печенье, сгущенное молоко, плитку шоколада.

Фёдор поставил на стол бутылку водки, но сказал, что это для встречи гостей, но пить сейчас не будем. разговеемся, когда вернёмся с рыбалки, а сейчас обойдёмся чайком с листьями смородины, малины и чабреца. Я даже очень обрадовался, почему-то не очень хотелось пить водку с утра. Лена, когда увидела бутылку водки, то даже помахала мне рукой: «она, мол, ни за что не будет пить». Но, услышав про чай, сразу повеселела.

Ели быстро и много, долго пили вкусный чай. Мои спутники раньше не пили чая с чабрецом. А вот если и вы не пили, то очень советую попробовать. Вкус не объяснить, такой чай надо попить.

После завтрака, убрав всё со стола, быстро собрали вещи, сети, лодочный мотор (мотор был Фёдора) и всё понесли к лодке.

Лодка у Фёдора была большая, даже больше нашей. Он сказал, что эта лодка для рыбалки, удобно раскладывать сети. Поперёк лодки, в самой середине, лежали дощатые щиты. Щиты можно было снимать и укладывать в лодке, когда они были не нужны. Обычно на щитах, на рыбалке, Фёдор выкладывал сети. Так было удобно ставить и выбирать сети.

В этот раз будем брать тугунка неводом, сказал он, и стал раскладывать ту сеть, что я видел во дворе его дома. Это мелкоячеистая сеть, как марля, и был его невод.

Мы поднялись на лодке вверх по течению километров на 8-10 и Фёдор пристал к правому берегу Тунгуски. Лес от реки отступил метров на 50-60. Выше по течению в реку впадал большой ручей, образуя песчаную косу, которая метров на 10-15 уходила в реку. Ручей был бурный, говорливый с чистой прозрачной водой.

Ниже по течению реки были видны поляны, заросшие отцветшими жарками.

Вот приехали бы вы пораньше, увидели бы здесь чудо. Все эти поляны бывают сплошь в цветках жарков, сказал Фёдор. Цветки белые, жёлтые, оранжевые, тысячи цветков.

Я знаю эти цветы, у меня на родине их тоже тысячи их очень все любят. Я обязательно расскажу об этих цветах. Некоторые их называют «сибирской розой», но есть правильное название и название этого цветка, связывают даже с определённым временем года.

Привязав один конец невода к огромной коряге, что лежала на берегу ручья, мы оттолкнули лодку в реку. Я сел за вёсла. Владимир, за кормовое весло, Лена пристроилась рядом с ним. Фёдор встал к щитам с неводом.

Невод Фёдор вымётывал аккуратно, иногда только покрикивая нам, куда и как заворачивать лодку. Наконец невод выметан в реку, и мы пристали к берегу. Невод был примерно длиной метров 65-70. Лодка ткнулась носом в песок берега, мы вскочили из лодки и задёрнули её повыше к берегу.

Меня Фёдор послал к тому концу невода, что был привязан, к коряге, а сам и Владимир встали ко второму концу невода, что был с нами в лодке. Невод описал на воде аккуратную полуокружность. Примерно на середине его, на воде подпрыгивал красный буй.

Больше всех суетилась и волновалась Лена, она первый раз видела, как рыбачат неводом, да ещё сама принимала участие в работе. Федор, посмеиваясь, поручил ей следить за буем невода. Следи, серьёзно сказал он, чтобы буй всегда был по середине невода между его концами. А если, что не так, командуй, какой конец надо подобрать, закончил он и отвернулся, улыбаясь.

По его команде мы стали сводить концы невода, стараясь не поднимать невод из воды. Когда концы невода были сведены, Фёдор сам встал в средину невода и, командуя нам что делать, стал выбирать невод на песчаную косу. В стенках невода стали появляться первые рыбки. Вот он наш Тунгусский тугунок. Выбрали невод, собрали рыбу. Всего рыбы было почти два ведра.

Владимир и Лена впервые видели эту рыбку, и им было интересно, зачем ловят такую маленькую рыбку, да ещё, говорят, что едят её всю целиком, с головой, хвостом, внутренностями. Да ещё и едят его через несколько часов после засолки. Они с недоверием отнеслись к моей с Фёдором радости, по поводу нашего улова.

Часа в 4 дня мы были уже дома. Я стал готовить обед, Фёдор занялся приготовлением тугунка к столу. Ещё на реке он предварительно часть рыбки уже присолил и сейчас готовил её к обеду. Перебирал, перемешивал, пробовал, подсаливал.

Наконец обед был готов, и все собрались за столом. Лена и Владимир наблюдали за мной и Фёдором, как мы едим тугунка, не решаясь его попробовать.

– Пробуйте, пробуйте рыбку, – говорил им Фёдор, при этом поглощая тугунок так, как едят вкусную лапшу.

Ну, они и попробовали, да так, что уже через минуту, они уже ели рыбку, как ел Фёдор. Мы с Фёдором стали громко смеяться, говоря, да не торопитесь вы, там ещё есть приготовленная рыбка.

Вечер прошёл прекрасно. За столом засиделись за полночь. Под такую рыбку даже Лена выпила водки. Долго обсуждали эту рыбку. Только часам к 2 ночи все разошлись спать. Сейчас уже не до дневника.

18 августа. Ночью в посёлке почему-то разлаялись собаки. Я вышел на крыльцо дома. Ночь была душная, небо тёмное, ни звёздочки и ещё этот собачий лай. Начинал накрапывать дождь. К завтраку, а это было часов 11, он уже шёл по-настоящему. По-моему, такой силы дождь, мы видим впервые за все дни нашего путешествия. Сегодня мы уже никуда не пойдём. Я сажусь за дневник, а мои спутники и Фёдор идут спать, как наша Соня. Она уже давно спит, поела с нами, и сразу спать. Хочу записать, как и обещал, всё, что знаю о цветах, жарках.

Это цветы из семейства лютиковых – Купальницы травянистые многолетники с укороченным корневищем и многочисленными чёрными или темно-коричневыми шнуровидными корнями. Высота разных видов купальницы колеблется от 30 до 50 см. Стебли прямые, неветвистые или ветвящиеся в верхней части. Красивы тёмно-зелёные, блестящие, пальчатораздельные листья. Цветки купальниц эффектные, крупные и ярко окрашенные, жёлтые или оранжевые. Как у многих лютиковых, в цветке купальницы окрашены не лепестки, а чашелистики.

Область распространения купальниц – холодные и умеренные зоны Северного полушария. Жителям средней полосы хорошо знакома купальница европейская. Растёт в лесах, на сырых полянах и лугах, на лесных опушках и среди кустарников. Высота растений от 15 до 90 см. Цветки крупные, шаровидные, 4, 5-5, 5 см в диаметре. Лепестки-нектарники, тычинки и пестики находятся внутри этого шара и хорошо защищены от повреждений росой и дождем. Чашелистики бледно-жёлтые, реже золотисто-жёлтые, широкие, овальные в количестве 10-20, лепестки-нектарники оранжевые. Цветки имеют слабый запах.

Купальница азиатская – это знаменитые сибирские жарки. Высота растений достигает 50-80 см. Цветки крупные, до 5 см. в диаметре, чашелистики многочисленные оранжево-красные, узкие и тонкие лепестки-нектарники торчат вверх из середины цветка, и он кажется почти махровым. У нас на даче под Санкт-Петербургом растёт купальница азиатская. Цветок одно загляденье.

Жарки это народное название купальницы азиатской. Почему этот цветок называется купальницей? Во время цветения жарков, а это конец мая начало июня вода прогревается так, что можно купаться.

Есть ещё купальница китайская, она зацветает во второй половине июня.

В России известно 11 видов купальницы, но только две из них получили наибольшее распространение «купальница европейская» с жёлтыми цветками и сибирская «купальница азиатская» с оранжевым цветком.

Про этот замечательный цветок в народе слагают песни, ему посвящают стихи.

Запишем некоторые из них.

Жарки
В. Г. Майнашев

 
Луна глядит в окошко.
В дрожащее от вьюги..
Повышивать немножко
Уселись две подруги
В избушке свет включили,
Чтоб не терять иголки.
Потом достать решили
Все нитки с верхней полки.
Поют и вышивают
В избушке две девицы.
И словно оживают
Жарки на рукавицах.
Тепло цветов согреет
Когда-нибудь любимых..
Пусть в лесах цветёт, поёт весна!
Так пусть жарки алеют
И прогоняют зимы.
 

Весь день идёт дождь. Поужинали и снова спать. На улице холодно, сыро, даже собаки и те притихли. Сейчас бы в май, да походить по лесам, да набрать жарков, да увидеть наше прекрасное солнце и цветущую тайгу. Нет сейчас дождь.

Фёдор сказал, что это наверно на долго, наверное, дня на два. Ах да Фёдор, нехорошо Фёдор, нехорошо, как знал, как сказал, так и вышло.

Рис. 48. Вот они наши жарки

А сейчас запишу моё стихотворение о наших жарках.

Жарки
В. М. Фролов

 
Сибирская таёжная роза
Глухой таёжною тропой
Я вышел из лесу к реке.
А на поляне у реки,
Пылают жёлтые жарки
В густой, некошеной траве
Оранжевые, жёлтые жарки,
Стремятся к солнечным лучам
Цветком, раскрытым по утрам.
Из леса, высыпав гурьбой,
Они разбили тесный строй.
И разбежались все жарки,
По косогору у реки.
Лишь Солнце жаром полыхнёт,
Закроется бутон цветка,
Поникнет головой, вздохнёт.
Блестит на лепестках роса.
Пылают звёздочкой в ночи,
Как дома милые огни.
Мои любимые цветы,
Не броские сибирские жарки.
Все хвалят розы сочный цвет,
И тонкий розы аромат.
А мне роднее цвет жарка.
Милей мне в мире нет цветка.
Они как огоньки в руке,
В глухой, нехоженой тайге.
Горят и светят мне в пути
Таёжные огни-жарки.
 

А дождь всё шёл и шёл. Он стал такой мелкий и ровный, как будто его прокалибровали через специальный дуршлаг. Это походило на сплошной туман, только из этого тумана лилась вода. В посёлке стояла какая-то гнетущая тишина, даже собаки и те смолкли. Теперь, мне кажется, что они в ту ночь перед дождём не зря лаяли. Они чувствовали приближение этой напасти. Я сказал об этом Фёдору. Он не удивился. Наши собаки, как хороший барометр, могут почуять плохую пагоду. Этот туман дождя накрыл посёлок. Не разглядишь даже ближайшие дома.

Рис. 49. Жарки

Видели когда-либо вы, как зимой в тихую погоду над крышами домов, в которых топят печи, поднимается тонкой струйкой белый дым. В такие часы он прозрачен и неподвижен и только много выше, раскосматившись, расползается в разные стороны. Слабый же ветерок прижимает дым из труб сразу к земле. Рвёт его и клочьями бросает в снег. Клочья эти кажутся ватными и совсем, совсем невесомыми.

Что-то похожее, очень близкое в этих безвольных клочьях я всегда вижу в долгих застойных дождях – «гнойниках» как их зовут у нас, в приобье. Эти дожди идут день, два, три, а то и неделю.

Это даже не дожди, которые жители средней полосы России привыкли видеть. Это мелкая сетка (дождя) воды, которая не пропадает в течение нескольких дней, как пурга зимой. «Водяная липучка» «гнойник» так окрестили местные жители эту беспрерывную сетку дождя. Выйдя из дома, сразу попадаешь в сплошной туман, состоящий из мельчайших капелек воды, который размывает очертание даже ближайших предметов.

Рис. 50

От такого дождя нет защиты. Ветер бросает его, как дым, клочьями вам на встречу, крутит его и становится совсем непонятно, откуда же вода, то ли она ветром сорвана с травы, то ли это – верхний дождь. Такой дождь сейчас идёт здесь у нас, на Подкаменной Тунгуске в поселке Кузьмовка.

В дни таких дождей всё пропитывается водой. В природе нет сухого места. Люди мрачнеют, раздражаются по пустякам, и все проклинают прогнившие небеса и это «адово наказание» «гнойник». А он идёт день, два, неделю, и, кажется, что не будет ему конца. Чаще такие дожди начинаются в конце августа, с перерывами идут до снега.

Старухи в дни таких дождей крестятся, ворчат и лезут на печь отогревать свои ноющие кости и причитают, говоря, что этот дождь за грехи наши.

В такие дни на улицах сел тишина, всё замерло, всё с нетерпение ждет, когда кончится этот дождь. Коров и тех не выгоняют на улицу из тёплых стаек. Птицы не поют, собак не видно. Село почернело от сырости, а от холодного ветра дома, как будто присели, стараясь согреть людей под своими крышами, как наседка над цыплятами. Итак, проходит день за днём. Такие дожди несчастье для крестьян. Сено гниёт. Рыбаки сидят дома. Собравшись у кого-либо, по известным им только приметам, вычисляют и спорят когда кончится этот дождь.

В такие дни в тайгу никто не уходит. Там сыро и глухо, как в подземелье, пахнет прелым, а по оврагам ударит в нос такой плесенью, что захватывает дух. Старые кедры, кажется, согнулись, чтобы согреться под этим страшным холодным дождём и ветром. И только одно продолжает здесь жить – комары. Эти не знают усталости и преград даже в этой сетке дождя. Отыщут вас и своим звоном напомнят о себе. В такие дни они ещё больше наглеют – чтобы согнать их с лица, нужно не одно движение руки. Крылья у них мокрые и липкие, и лишний взлёт и посадка для них, видимо, труд. Поэтому сев на вашу кожу, однажды они до конца продолжают свою зверскую работу. А если углубится в лес, то от дождя и комаров становится нечем дышать.

Сейчас нам ещё повезло, мы в посёлке, в тёплой избе. Переждём это ненастье. Особенно от этого хандрит Лена, она никогда не видела таких дождей.

Сейчас единственная надежда, что дождь закончится, это слова Фёдора. Он сказал, что дождь, по приметам, будет идти не более 2-3 дней.

Дождь закончился 20 августа часа в 3-4. Сначала перестала лить вода с небес. Потом пришёл ветер. Ветер был сильный и холодный. и очень быстро стал разгонять водяной туман и тучи. Стали видны дома, деревья в лесу, река, но огромные тучи, нехотя покидали небо над рекой и над посёлком. Солнца не было и ещё до самого вечера, нет, нет, да брызнет дождик.

Мне надо было решать, куда завтра двигаться по реке. Вверх, в сторону Байкита и дальше, или уже возвращаться в сторону дома, а это вниз по Тунгуске. Я думаю, надо идти вниз по реке, но как это сказать моим спутникам, они же идут в Ванавару. Я решил посоветоваться с Фёдором, решил узнать, что думает он о реке, если мы пойдём вверх по реке.

Фёдор, выслушав меня, сказал, что далеко вверх на нашей лодке мы не пройдём, воды мало в реке, да и время у вас мало, чтобы добраться до Байкита и дальше. Придётся вам идти обратно.

Вот мы и решили, что сегодня за ужином, я и объявлю моё решение моим спутникам. Я даже волнуюсь, как они воспримут моё решение о возвращении.

Часто в жизни бывает ситуации, которые возникают совсем неожиданно, и даже помогают принимать правильные решения.

За ужином зашёл разговор о погоде, об этой сырой погоде, при которой не хочется выходить из дома. О реке, как сейчас там, на реке холодно и не уютно. Вот в этот момент я рассказал всем, сколько у нас осталось дней отпуска, какая вода в реке вверху, и что нас ждёт там, на порогах. Давайте решать, куда мы пойдём завтра. Дальше к Байкиту, или вниз к реке Столбовой, сказал я. Я специально не упомянул слово дом.

Все долго молчали и смотрели на меня и на Фёдора. Фёдор, сказал, что вверху на порогах мало воды и вам, не провести вашу лодку, можно, конечно ещё вверх пройти немного, но нет смысла. Лучше уйти вниз к Столбовой, там пожить у геологов, подняться по реке Столбовой. Очень красивая река. Владимир, хотел идти дальше.

Лена горячо поддержала Фёдора, и сказала, что муж её мужик, ему легче, чем ей, и она в этом путешествии уже для себя всё поняла и увидела, ей достаточно. Я хочу, чтобы мы возвращались.

Все смотрели на меня, все знали и помнили, что в таких ситуациях, последнее слово за мной, за руководителем путешествия.

Возвращаемся, сказал я. Фёдор прав, нам не пройти далеко, да и Лена очень устала. Получается, что нас трое за возвращение, Фёдор, Лена и я. Владимир ничего не сказал, только, как-то насмешливо, хмыкнул, ему не понравилось наше решение. Он даже за столом, отодвинулся от Лены. Он считал её виновной, что мы приняли такое решение.

Но решение принято, завтра уходим к Столбовой. Будем укладывать свои вещи.

Я сказал Фёдору, а как же быть с собакой. Я хотел его попросить, что то посоветовать, но он перебил меня, сказав, что он завтра приведёт нам собачку.

21 августа. Сегодня 17 день, как мы начали своё путешествие, и 16 день, как мы отчалили от пристани в посёлке Бор на Енисее.

Утром, когда мы уже собрались, Фёдор привёл нам собаку. Собака, была не собака, а скорее собачка. Она была невысокая, на набольших крепких ногах и совсем рыжая. Даже, скорее, красная, такой окрас собаки я видел впервые. Я смотрел на собаку, на Фёдора и не знал, что мне говорить. Зачем нам такая собака, её ещё саму надо охранять. Я посмотрел на Фёдора, он видимо понял мои мысли и стал улыбаться. Не спеши, не спеши, хаять малыша, сказал он. Недаром в народе говорят, мал золотник, да дорог. Как звать эту замечательную собаку с иронией, спросил я. А так и звать, Рыжий, сказал Федор, один из лучших соболятников. Отвезёшь отцу, он там, кому-то обещал, что Рыжий, должен стать отцом новых щенков, из которых вырастут прекрасные охотники на соболя. Вот, кто такой Рыжий, и береги его, он добрый и очень нам нужный. Тебе доверяю его потому, что ты привёз мне Соню, видишь, как тебя она любит. Всё утро вертится возле тебя, понимает, что ты уходишь. Соня тебе тоже, как и я, доверяет.

Ну, что ж при таком собачьем доверии, поверю и я, что этот Рыжий нас будет хорошо охранять, попробую ему доверять.

Что удивительно, Рыжий, охотно вошёл в лодку, нашёл себе место на корме, и сразу улегся в лодке, посматривая на меня. Фёдор подошёл к лодке, ещё, что-то говорил Рыжему, при этом часто показывал рукой на меня.

Я вырос в тайге, у всех наших соседей было много собак, была собака и у меня. Наблюдая за собаками, мне иногда кажется, что они понимают нашу речь больше, чем мы думаем о них. Вот почему Рыжий, пока, что-то говорил ему Фёдор, всё время смотрел на меня. И почему, в дальнейшем, он слушался только меня. Нет, он не хулиганил, отвечал всем на ласку, но исполнял команды только мои. Откуда он вдруг понял, что я здесь старший, что я здесь главный. Отчалили от Кузьмовки в 10 часов утра. Утро на реке, что на фотографии.