Текст книги "Экономика лжи. Валовой виртуальный продукт и деньги «с неба»"

Метаморфоза российского Центробанка: из кредитора последней инстанции – в должника последней инстанции

Банкроты – побочный продукт процветающих банков.

Эдвард Йокель, современный польский публицист

Среди многих экономистов и финансистов сложилось стереотипное представление, что Центробанк не может быть убыточным. Ведь он сам «делает деньги»; ему, согласно закону, принадлежит «печатный станок» (право осуществлять денежную эмиссию). Еще про него в учебниках по экономике написано, что он является «кредитором последней инстанции». Что дополнительно создает иллюзию, что Центробанк – «бессмертный бог» в мире денег. Но это ложное представление.

Тема потенциальных и реальных убытков Центробанков не очень часто затрагивается в СМИ и даже экономических учебниках. Но если постараться, то можно найти достаточно много случает, когда Центробанки по итогам отдельных годов получали отрицательные финансовые результаты. Вот, например, Центробанк Таиланда в 2017 году получил убытки в размере 271 млрд тайских батов (примерно 9 млрд долл. США), а в прошлому году убытки удалось уменьшить до 154 млрд тайских батов (около 5 млрд долл. США). Национальный банк Республики Беларусь в 2015 году получил убыток в размере, эквивалентном 0,6 млрд долл. США. У Центробанка Чехии к концу 2013 года объём накопленных убытков предыдущих лет составил 123,6 млрд чешских крон.

Кстати, подобные неприятности случаются и с Центробанками экономически развитых стран Запада. Вот, например Национальный банк Швейцарии. По итогам 2013 года у него был зафиксирован убыток в размере 9,1 млрд. швейцарских франков. Правда, потом швейцарский Центробанк набрал обороты и по итогам 2017 года получил рекордную прибыль в размере 54,4 млрд швейцарских франков (более 55 млрд долл. США). Однако на этой высоте ему не удалось удержаться. На следующий год был зафиксирован убыток в размере 14,9 млрд швейцарских франков. Все эти примеры можно было бы отнести к разряду финансовых курьезов, не заслуживающих серьезного изучения. Мол, все это исключения из правила.

Но вот такой же курьез приключился с российским Центробанком. По итогам 2017 года Банк России неожиданно получил большой убыток – 435,3 млрд руб. Тогда решили, что это, мол, случайность. Что у российского Центробанка большой запас прочности, который воплощен в его резервных фондах, сформированных в течение предыдущих лет прибыльной деятельности (на конец 2017 года, согласно годовому отчету Банка России, его резервные фонды равнялись 8,4 трлн. руб.). Что, мол, в следующем году будет получена хорошая прибыль, которая с лихвой компенсирует убытки злополучного 2017 года.

Однако для многих стало неожиданностью, что и на следующий год финансовый результат Банка России оказался отрицательным. Убыток по итогам 2018 года был почти таким же – 434,6 млрд руб. Итого за два года суммарные убытки Центробанка без малого составили 0,9 трлн руб. Обратим внимание, что суммарные убытки за упомянутые два года превысили суммарные прибыли за предыдущие шесть лет (2011–2016 гг.).

Как можно понять из прозрачных намеков руководителей российского Центробанка, в 2019 году он в третий раз подряд получит отрицательный результат. Правда, никто из чиновников Банка России и независимых экспертов не рискует называть конкретной цифры ожидаемого убытка (об этой цифре мы, скорее всего, узнаем в мае следующего года, когда будет подготовлен и опубликован отчет Банка России за 2019 год). Убытки Центробанка в течение трех лет подряд – такой «результат» может претендовать на звание мирового рекорда. По крайней мере, мне не удалось обнаружить в доступных источниках, чтобы Центробанк какой-либо страны в течение трех лет подряд получал отрицательные финансовые результаты. Это смогла сделать Эльвира Набиуллина, которая, как известно, в свое время получила звание лучшего руководителя Центробанка в мире.

Впрочем, у Центробанка на этот счет есть серьезное объяснение-оправдание. Философия его руководителей примерно такова: «Не несет убытков тот, кто ничего не делает». А Банк России напряженно трудится на ниве оздоровления банковского сектора российской экономики. Во-первых, отзывая лицензии коммерческих банков. Во-вторых, проводя санацию некоторых банков, которым была «дарована жизнь».

Если раньше Центробанк спасал коммерческие банки путем предоставления санируемым кредитным организациям кредитов, а также размещая на их депозитах свои средства, то с 2017 года у него появился такой инструмент санации, как Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС). Через этот Фонд Банк России входит в капиталы кредитных организаций, т. е. оказывает банкам финансовую помощь в виде инвестиций. Естественно, Банк России говорит, что через Фонд он входит в капиталы «на время», после санации доли Фонда должны быть проданы частным акционерам. Таким именно способом уже в 2017 году началось проведение операции по спасению банков «Открытие», БИН, Промсвязьбанк. В 2018 году к ним были присоединены следующие банки: «Советский», «ТРАСТ», «РОСТ-банк», «АВБ», «Азиатско-тихоокеанский банк». А в начале 2019 года – «Московский Индустриальный банк».

К маю этого года на спасение банков с начала 2017 года Центробанком было направлено 2,8 трлн. руб., причем по линии ФКБС – 1,8 трлн. руб., а по линии АСВ (Агентство страхования вкладов) – 1,0 трлн. руб. Формально АСВ имеет статус самостоятельной государственной организации, но Агентство сильно истощилось за последние годы (за последние шесть лет ликвидировано около 400 кредитных организаций, а по каждой организации компенсационные выплаты измеряются миллиардами рублей). Поэтому в последние годы АСВ само почти банкрот и живет за счет кредитов Центробанка.

На ближайшие годы Центробанку могут потребоваться новые триллионы рублей на оздоровление банковского сектора. Или, как сегодня говорят, на затыкание гигантских «черных дыр» банковского сектора миллиардами и триллионами рублей.

Не исключено, что придется давать новые кредиты Агентству по страхованию вкладов. Ожидаются новые санации с участием ФКБС. Наконец, потребуются дополнительные деньги на санацию даже тех банков, которые уже были «взяты в работу» в 2017–2018 гг. Взять, например, тот же банк «ТРАСТ», которого Банк России определил как «плохой банк», на который будут перебрасываться «токсичные активы» других банков, которые должны стать «хорошими». Первоначально, финансовый регулятор оценивал, что в ходе санации банка «ТРАСТ» сумеет вернуть хотя бы 40 % от той суммы активов, которая была изначально «нарисована» в финансовой отчетности кредитной организации (около 2 трлн. руб.). Позднее выяснилось, что масштабы «черной дыры» в балансе банка намного больше и что реально вернуть можно лишь не более 20 %. А это выльется в дополнительные сотни миллиардов рублей, которые Банк России должен будет предоставить «плохому банку».

Все это я напоминаю читателю только для того, чтобы показать, что убытки Банка России могут не ограничиться тремя годами (2017–2019 гг.). Но если еще недавно это было всего лишь предположение, то сегодня об этом можно уже говорить как о «медицинском факте». И вот почему. 2 декабря 2019 год президент В. Путин подписал закон «О федеральном бюджете на 2020–2022 гг.». Если его внимательно изучать, то понимаешь, что в доходной части бюджета перечисления прибыли Банка России не предусмотрены. Напомню, что Банк России должен перечислять часть своей прибыли в бюджет. Сначала эта доля определялась в 50 % (статья 26 Федерального закона о Центробанке). Затем через внесение поправок в законодательство процент был повышен до 75 и еще позднее – до 90. Так было до того момента, пока у Центробанка была прибыль. Т. е. до 2016 года включительно. А дальше, как сами понимаете, если ноль умножить даже на 100, все равно будет ноль.

Чтобы с «овцы» получить хотя бы «клок шерсти» было принято решение, что в российскую казну будет перечислять дивиденды Сбербанк, который, как известно, является «дочкой» Центробанка (Банку России принадлежит 50 % капитала Сбербанка + 1 акция). По итогам 2017 и 2018 гг. так оно и было. Так, за 2018 г. Сбербанк направил на дивиденды 361,3 млрд руб., или 16 руб. на акцию, – это рекордные дивиденды Сбербанка, из которых бюджет получил около 180 млрд руб. Конечно, Банк России как «мама» Сбербанка был не в восторге от такой схемы, но ему пришлось смириться.

При подготовке трехлетнего бюджета этот вопрос о вкладе Банка России в государственную казну опять возник. И в ходе дискуссий Э. Набиуллина вынуждена была признать, что Минфину в обозримом будущем не стоить рассчитывать на деньги Банка России, т. к., мягко выражаясь, прибыли у Банка России в период 2020–2022 гг. не ожидается. В переводе на более доступный язык это означает, что у Банка России и в следующие три года будут убытки.

Набиуллина с большим трудом согласилась с тем, что за «маму» (Центробанк) в этот период будет платить «дочка» (Сбербанк). В законе прямо прописаны ожидаемые суммы дивидендов «дочки», которые будут перечислены в бюджет (млрд. руб.): 2020 г. – 217,0; 2021 г. -254,6; 2022 г. – 282,5. Как видим, «дочка» очень платежеспособная. А вот «мама» – с точки зрения фискальных интересов правительства – никакая. Вот и возникли в последний месяц активные дискуссии по поводу того, не лишить ли Банк России «права материнства», не «удочерить» ли Сбербанк правительству? Думаю, что распри по этому вопросу в ближайшее время могут разгореться. А причина в том, что «мама» утратила свою «дееспособность», т. е. способность добиваться прибыли и вносить свой посильный фискальный вклад в казну.

Подводя итог сказанного, подчеркну, что складывается очень опасная ситуация: Банк России на протяжении шести лет подряд (2017–2022 гг.) может быть убыточной организацией. Таких прецедентов в мировой истории Центробанков не было. На наших глазах Центробанк России превращается из «кредитора последней инстанции» в «должника последней инстанции». Т. е. в банкрота. Хотя Неглинка приняла решение, что в России (как и в ряде других стран) будет свой «плохой банк», и назначила таковым банк «ТРАСТ», но боюсь, что в конце концов таким «плохим банком» может оказаться сам Банк России. Замечу, что в отличие от обычного банкрота Центробанк может стать банкротом очень уникальным. Уникальность в том, что у него есть «печатный станок».

Эльвира Набиуллина с 2013 года твердит, что главной задачей Банка России является «таргетирование инфляции». Но для того, чтобы существовать в условиях хронических убытков, Банку России придется включить на полную мощность «печатный станок» (эксперты говорят, что и сейчас «оздоровление» банковского сектора Банком России осуществляется с помощью необеспеченных рублей). Превращаясь в «должника последней инстанции», Центробанк может начать заливать пожар бензином, т. е. заполнять «черные дыры» банковского мира России необеспеченными деньгами. Вместо «таргетированной инфляции» Россия рискует получить гиперинфляцию.

Погружение во «вторую реальность»
О деструктивной политике российской власти

Напомню, что мы живем в государстве под названием «Российская Федерация» ровно 29 лет. Оно возникло после распада Советского Союза 25 декабря 1991 года, когда союзная республика РСФСР была переименована в Российскую Федерацию. Можно по-разному оценивать и называть этот отрезок отечественной истории. Например, с экономической точки зрения, это время непрерывного ослабления экономических позиций нового государства в мире и перманентного развала и расхищения той мощной материально-технической базы, которая досталась Российской Федерации в наследство от Советского Союза. Меня, как экономиста часто просят прокомментировать и объяснить то или иное событие, связанное с финансами, деньгами, промышленностью, торговлей, социальным положением людей и т. п. И каждый раз я чувствую себя не в своей тарелке. Почему? – Потому что экономист занимается экономикой, а экономика в переводе с греческого языка означает «домостроительство». А меня просят прокомментировать события, которые относятся к обратному процессу – «разрушению дома». Разрушение – уже совсем другая специальность. Это специалисты по демонтажу зданий, взрывники, военные и т. п.

И у меня складывается такое впечатление, что во власти Российской Федерации на протяжении уже почти трех десятилетий находятся диверсанты-взрывники. Посудите сами: реально Россия по величине ВВП еще не вышла на тот уровень, который союзная республика РСФСР имела в 1991 году. Это Росстат рисует нам благостные картинки «экономического роста», а честные профессиональные экономисты старой школы (Григорий Ханин, Василий Симчера и др.), говорят, что реально валовой продукт страны составляет примерно 95 % от уровня 1991 года[33]33
  https://svpressa.ru/economy/article/250002/


[Закрыть]. Проще говоря, на протяжении почти трех десятков лет Россия находилась в состоянии перманентного экономического кризиса и из него до сих пор не вышла.

Это картина макроэкономическая. А что на уровне микроэкономическом? Только в период 2000–2017 гг. в стране было уничтожено 74 тысячи заводов и фабрик. Потери, сопоставимые с теми, которые страны понесла в годы Великой Отечественной войны. Этап уничтожения крупных и крупнейших объектов отечественной промышленности и других отраслей реальной экономики, созданных в годы индустриализации, уже почти полностью завершен. Теперь начинается фаза уничтожения среднего и малого бизнеса, дающего работу миллионам наших граждан. При этом уничтожение подается как «естественный» процесс «конкурентной борьбы» и банкротств. Так, в 2018 году было зарегистрировано лишь 4 тысячи акционерных обществ (АО), а количество «сгоревших» (обанкротившихся) АО составило 16,5 тыс. По данным Министерства экономического развития, с августа 2018 по август 2019 в России закрылись 668 тысяч малых и средних предприятий. Их общее число в стране сократилось на 5,2 %. В Росстате даже появился термин «процесс естественной убыли» субъектов малого и среднего предпринимательства. Ничего «естественного», очевидно, в этом нет. Процесс, вполне управляемый сверху.

За «естественной убылью» малых и средних предприятий следует процесс «естественной убыли» населения. В 2017 году естественная убыль населения в стране, по данным Росстата, составила 135,7 тысячи человек, в прошлом – 224,6 тысячи, а в текущем стала рекордной за 11 лет – 259,6 тысячи только за январь-октябрь. По итогам всего года будет больше 300 тысяч. Росстат только что опубликовал демографический прогноз на средне– и долгосрочную перспективу. Базовый вариант предполагает снижение численности населения с нынешних 146,7 до 143 млн человек к 2036 году. В «низком сценарии», предполагающем, что «рождаемость будет падать, а миграционный приток будет уменьшаться», Россия потеряет 12,4 млн жителей за 18 лет: к 2036 году численность населения составит 134,3 млн человек. Даже Росстат, известный своей ангажированностью, не в состоянии скрыть процессы прогрессирующего вымирания. В его документах, а также в документах правительства это называется «естественной убылью» населения. На самом деле убыль «противоестественная», которую можно назвать геноцидом. И вина за это лежит на власти. Даже если предположить, что чиновники проводят политику геноцида неосознанно, это не снимает с них ответственности. Тогда ее следует квалифицировать как «преступную халатность» со всеми отсюда вытекающими юридическими последствиями.

Итак, важнейшей функцией власти (не декларируемой и, возможно до конца не осознаваемой чиновниками) является «зачистка» страны – как ее экономики, так и ее населения. Эта «зачистка» велась и продолжает вестись в рамках необъявленной войны Запада против России. Война эта пока «холодная», или «гибридная». Главными ее бенефициарами являются «хозяева денег» (они же мировая финансовая элита, они же – «золотой миллион»). В дополнение к упомянутой основной задаче на власть возложена также задача «прикрытия» операции по «зачистке».

В чем выражается эта функция «прикрытия»?

Во-первых, в том, чтобы искажать реальное положение дел в стране. Таким искажением занимаются все министерства и ведомства. Искажение выражается даже в том, что происходит сознательное умалчивание тех или проблем. Например, принятый в 1995 году предусматривает, что Минфин должен выплатить гражданам компенсации ущерба, возникшего в результате резкого обесценения вкладов наших граждан в Сбербанке в 1991 году. Сумма компенсаций оценивается примерно в размере десяти нынешних годовых бюджетов Российской Федерации. Министр финансов Антон Силуанов начисто «забыл» об этих обязательствах и люди уже в течение многих лет не получают ни копейки компенсаций из казны. Разве это не сознательное умалчивание и сознательное искажение? Безусловно, что особое место в реализации функции искажения принадлежит Росстату. Чтобы он более «эффективно» выполнял эту функцию, его в прошлом году подчинили напрямую Минэкономразвития.

Во-вторых, в том, чтобы людям обещать «золотые горы» и погружать их во «вторую реальность» (так философы называют мир грез и мечтаний). За неполные тридцать лет число выданных властью обещаний не поддается учету. Часть этих обещаний носят вообще вербальный характер, их вообще к делу не пришьешь. Другие оформлены документально: в виде показателей, включенных в программы, проекты, концепции, стратегии и т. п. Число документов подобного рода исчисляется тысячами, а число показателей, содержащихся в них, уходит в бесконечность. Я общаюсь с некоторыми чиновниками и вижу, что они даже на своем участке работы не могут охватить в полном объеме весь массив документов и показателей. Я уже не говорю о том, что документы и показатели могут не совпадать по смыслу и даже противоречить друг другу. Впрочем, как мне кажется, чиновников это не очень смущает, поскольку они понимают, что главная функция документов – создание в сознании людей той самой «второй реальности». Значительная часть чиновников сама пребывает в состоянии перманентного наркотического опьянения. А это затрудняет или даже делает невозможным восприятие ими «первой реальности», т. е. того реального мира (экономики, политики, социальной сферы и др.), за состояние которого они должны отвечать. Один мой знакомый из «бывших» кремлевских функционеров сказал мне, что все эти высокопоставленные кремлевские чиновники обитают на своей «квадратной миле», где они неизбежно впадают в наркотическое опьянение.

Наиболее яркие примеры документов, призванных погрузить людей во «вторую реальность» – майские указы президента от 2012 и 2018 гг. Какие красивые перспективы на период до 2018 года включительно были нарисованы в майских указах 2012 года! Но ведь они были с треском провалены! Никакого серьезного «разбора полетов» по итогам выполнения (точнее невыполнения) указов 2012 года правительством проведено не было. Да и президент, судя по всему, на этом не настаивал. И без учета негативного опыта указов 2012 года был подготовлен майский указ 2018 году и с легкостью подписан президентом. А ведь главная задача последнего майского указа президента в том, чтобы еще раз погрузить людей во «вторую реальность». Не буду сейчас «грузить» читателя теми радужными показателями, которые содержатся в дюжине национальных проектов, предусмотренных майским указом 2018 года. Но там некоторые целевые показатели еще более утопичны, чем в указах 2012 года. Пожалуй, менее утопичными являются те денежные ресурсы, которые запланированы под реализацию национальных проектов – почти 26 трлн. рублей. Ожидается еще более грандиозный «распил» казенных денег. А это, в конечном счете, работает на выполнение властью основной задачи – экономической и демографической «зачистки» страны.

Уже прошел первый год с момента старта национальных проектов. Некоторые наивные граждане ждут каких-то позитивных изменений. Наиболее въедливые из них даже следят за национальными проектами по графикам, где все расписано по годам. А вот чиновники подготовили графики, отчитались о новой порции «исходящих» бумаг и тут же забыли о них. Только что опубликованы результаты опроса ВЦИОМа, согласно которому 60 % граждан назвали уходящий 2019 год трудным и плохим для страны. Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков уже успел прокомментировать этот опрос: в Кремле считают, что к этим оценкам надо относиться «с известным допуском», поскольку в них присутствует «изрядная доля» эмоций. Отвечая на вопрос, когда граждане смогут почувствовать результаты этой работы, Песков напомнил, что задача повышения уровня жизни заложена в национальные проекты, «поэтому это должно произойти в срок, на которые рассчитаны эти проекты, а именно до 2024 года». Так что гражданам предлагается запастись терпением еще на пять лет. А «чудо», как обещает пресс-секретарь (он же – кремлевский «пророк»), произойдет аккурат в 2024 году.

В-третьих, в том, что по наступлении времени исполнения обещаний власть впадает в состояние «амнезии» (медицинский термин, означающий потерю памяти). Выше я уже привел пример с майскими указами 2012 года. Обещания не были выполнены. Образно выражаясь, в 2018 году наступил срок погашения долга по векселям, выписанным за шесть лет до этого. Платить не стали. А рефинансировали долг за счет выпуска новых векселей с еще более впечатляющими цифрами обязательств. Мы с вами наблюдаем обычную мошенническую операцию в духе Мавроди, который выстраивал долговую, или финансовую пирамиду МММ. Операцию властей правильнее назвать «пирамидой обещаний».

Кстати, уж если сравнивать обещания властей с выписываемыми векселями, то следует напомнить, что наступило время погашения обязательств по векселю, который был выдан правительством еще в 2008 году. Этим векселем является Концепция социально-экономического развития России до 2020 года, которая была утверждена правительством в ноябре 2008 года. Документ для краткости называют «Стратегия 2020».

Что же было записано в этом документе-векселе? Например, что еще к середине текущего десятилетия Россия должна стать пятой экономикой мира, увеличив свою долю в мировом ВВП. Что же мы имеем на сегодняшний день? Россия по показателю ВВП как была, так и остается шестой экономикой. Германию, которая находилась в 2008 году на пятом месте, догнать и перегнать так и не удалось. Более того, если в 2008 году доля РФ в мировом ВВП была равна 3,9 %, то в этом году, согласно предварительным оценкам, показатель составит лишь 3,0 %. Россия имеет темпы экономического развития ниже среднемировых, поэтому я не удивлюсь, если в 2024 году (завершающем году «шестилетки») Россия может оказаться не на пятом месте (как «нарисовано» в майском указе 2018 года), на седьмом, пропустив вперед Индонезию. К 2020 году «Стратегия» обещала разогнать экономику до годового прироста ВВП в 6,5 %, а реально по итогам 2019 года ожидается всего лишь 1,0 %.

По большинству социальных показателей вместо обещанного «Стратегией» роста мы видим падение. Например, реальные доходы в период с 2012 года (=100 %) до 2020 года должны были вырасти до 164–172 %. А, согласно предварительным оценкам, они по итогам 2019 года окажутся равными 95 %.

Какие-то социальные показатели, наоборот, должны были снижаться. Например, безработица, бедность и др. Так, в 2008 году показатель бедности (доля людей, имеющих доход ниже прожиточного минимума) был равен 13,4 %. «Стратегия» обещала, что уровень бедности будет понижен в два раза – до 6–7 %. А фактически, по итогам 2019 года ожидается, что уровень бедности составит 12,7 %. Т. е. в период 2008–2020 гг. имел место бег на месте.

Не буду далее перечислять «достижения» правительства по выполнению «Стратегии». Удивительно, что никто в верхах почему-то не только не пытается подвести итоги выполнения (вернее провала) программы, но даже старается не вспоминать о «Стратегии». На полный провал «Стратегии» наложился и очевидный провал по части реализации национальных проектов по итогам первого года «шестилетки». Власть это совершенно не смущает. Она находится одновременно в состоянии наркотического опьянения, шизофренического раздвоения сознания и амнезии.

Честно говоря, я был шокирован последним в этом году заседанием правительства, которое проходило 25 декабря. На нем присутствовал и выступил президент страны Владимир Путин. Вот слова из его выступления: «Нельзя не отметить в качестве позитива создание хорошей макроэкономической базы развития. Ну, конечно, это уникальный результат, в нашей новейшей истории ничего подобного не было…». Оставляю эти слова без комментария. Дмитрий Анатольевич Медведев не остался в накладе, он обратился к президенту страны с не менее приятными для президента словами: «Работа налажена, и существенную роль в этом сыграла позиция и поддержка Владимира Владимировича Путина. От президента зависит многое, в том числе скоординированная работа высшей власти».

Не знаю, почему, но когда я читал информацию о предновогоднем заседании правительства, на память пришла басня Ивана Крылова «Кукушка и петух» со словами:

 
За что́ же, не боясь греха,
Кукушка хвалит Петуха?
За то, что хвалит он Кукушку.
 

Правда, гармонию Петуха и Кукушки неожиданно нарушил Воробей:

 
Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья!
Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, —
Всё ваша музыка плоха!..»
 

Вот и мне, к сожалению, приходится выступать в роли того Воробья и констатировать, что «музыка» российской власти «плоха» и становится с каждым годом все хуже.

Вот поэтому я еще раз повторяю, что мне как экономисту крайне сложно комментировать то, что сегодня происходит в той сфере, которую наши политики и журналисты называют «российской экономикой». В правительстве, на которое возложено управление экономикой, судя по всему, находятся тяжело больные люди. У них полностью нарушилось нормальное восприятие окружающего мира. Белое они принимают за черное, а черное за белое. Оценивать решения и поведение таких чиновников должны не экономисты, а люди других профессий.

В заключение хотел бы привести высказывание известного бразильского писателя Пауло Коэльо: «Те, которые обещают и обещания не выполняют, в конце концов становятся бессильными и никчемными. И это же происходит с теми легковерными, что хватаются за обещанное».