Текст книги "Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества"

Lockdown: от мечты мировой элиты до практической реализации

Еще в прошлом году английское слово lockdown не часто использовалось даже в англоязычном мире. В этом году оно стало одним из самых популярных – наряду с «коронавирус», «пандемия», «тестирование», «вакцина», «перезагрузка», «кризис», «цифровая идентификация», «дистанционная работа» и т. п. Слово lockdown вошло в лексикон почти всех стран мира, в том числе России.

Примечательно, что в отечественных толковых словарях указанное слово пока еще не нашло своего места. Каждый понимает его по-своему. Существует много вольных переводов на русский: «карантин», «закрытие», «ограничение», «блокировка», «изоляция», «удаленка», «дистанцирование» и т. п. Я обратил внимание, что термин lockdown используют даже российские политики и государственные чиновники. Как пример: пресс-секретарь Президента РФ Д. Песков заявил 12 октября: «В России больше не планируется полного локдауна из-за ухудшения ситуации с распространением коронавируса». Подобное использование термина достаточно странное, поскольку есть официальная терминология, закрепленная в законах и нормативных актах, которая может и должна определять те или иные явления, состояния и решения в сфере общественной жизни. Например, «карантин», «чрезвычайное положение», «особый режим работы» и т. п. Использование слова lockdown в русском языке размывает понимание ситуации в стране и легитимности тех решений, которые принимают власти в связи с борьбой с коронавирусом. А тем политикам и государственным чиновникам, которые щеголяют этим иностранным словом, хочу напомнить, какой смысл в него вкладывали те же англичане. В разные века смысл его менялся, но где-то с 70-х годов прошлого века основным значением слова стало содержание заключенных в тюремных камерах в качестве меры безопасности.

В общем словечко с тюремным душком. И многие наши сограждане очень чутко уловили этот душок.

Вообще у англосаксонской элиты была давнишняя мечта организовать массовый lockdown: перевести на тюремный режим большую часть населения. Что было бы мерой дополнительной безопасности как для народа, так и для элиты. Подобный lockdown хорошо описан в романах-антиутопиях английских писателей Олдоса Хаксли («О дивный новый мир»), Герберта Уэллса («Машина времени»), Джорджа Оруэлла («1984»), американского писателя Рэя Брэдбери («451 градус по Фаренгейту») и др. Обратите внимание: там сплошной lockdown для простого народа, т. е. 99 % жителей.

Так, в романе Оруэлла «1984» простой народ, называемый «пролы» (т. е. пролетарии), изолирован в своих кварталах и не заходит на территорию тех, кто является «членами партии». В свою очередь, в партии имеется элита («внутренняя партия») и рядовые члены («внешняя партия»). Между ними также пролегает невидимая граница. Уже не приходится говорить о том, что для рядовых партийцев существует множество ограничений и запретов, которые также можно назвать lockdown. С одной стороны, им предписано дистанцироваться от «пролов»; с другой стороны, не заходить на территорию обитания высших партийных боссов. А также постоянно заниматься самоконтролем как по части поступков, так и мыслей. А крамольные мысли («мыслепреступления») партийцев наказываются не менее строго, чем поступки и проступки.

Поддержание режима lockdown осуществляется с помощью осведомителей, секретных микрофонов, видеокамер. Чтобы граждане не расслаблялись и не забывали о режиме lockdown, с больших плакатов, развешанных по городу (Лондон), им было напоминание: «Большой брат следит за тобой!». У главных героев романа марлевых масок не лицах нет, но сами лица как маски. Обратите внимание, что роман был написан в 1948 году. Многие сцены романа напоминают сегодняшний день. В том числе в Лондоне по состоянию на декабрь 2020 года. Роман Оруэлла относится к жанру антиутопии, потому что автор показывал картины будущего, которые ему были отвратительны. И он предупреждал: люди, будьте бдительны!

Но вот элита как раз мечтала о временах, когда в мире будет царить сплошной lockdown. Адольф Гитлер считал себя «избранным», с высоты своего положения он готовился перевести мир в режим lockdown. Лишь арийская элита могла в этом дивном новом Рейхе быть свободной, обходиться без масок и прочих глупых «предрассудков». Остальным был уготован lockdown с тюрьмами, концлагерями, особыми территориями проживания и «зонами оседлости». Эту мечту-утопию он попытался описать в «Майн Кампф». Но вот воплотить в жизнь ее не удалось, хотя для реализации мечты пришлось отправить на тот свет десятки миллионов человек.

Англо-саксонская и всякая прочая «арийская» элита не унималась и после второй мировой войны. Мечтала о мировом господстве и всеобщем lockdown. Политики и государственные деятели побаивались напрямую озвучивать свои мечты построения «дивного нового мира» (еще живы были воспоминания второй мировой войны). Они предпочитали это делать тайно, например, в масонских ложах или на заседаниях «непрозрачного» Бильдербергского клуба. Почему и получили название «закулисы». Но вот некоторые писатели себе это уже позволяли помечтать открыто. Мол, это все «литературные фантазии», за них не судят.

В этой связи на память приходит пресловутый роман «Атлант расправил плечи» (1957 г.), принадлежащий перу американской писательницы Айн Рэнд (настоящее ее имя Алиса Розенбаум, родилась она в 1905 году в Петербурге, а в Америке оказалась в 1926 году). Роман толстый, даже краткий его пересказ займет много места. О нем многие писали. Сегодня, спустя более шести десятков лет со времени появления в свет романа, он стал очень популярным, входит в топ-10 самых читаемых книг. А ведь в конце 50-х – начале 60-х гг. его никто не покупал, говорили, что длиннющий и скучнейший. Потребовались большие деньги и многие годы на «раскрутку» романа, а вот сейчас они стали давать результат. Чаще всего роман называют «Библией капитализма». С высоты нынешнего 2020 года роман воспринимается уже несколько иначе. Я бы охарактеризовал его как описание в художественной форме перехода капитализма из одного состояния в другое. Как «революцию сверху», которую организовала элита (в лице крупного капитала – банковского, торгового, промышленного), называемая в романе «Атлантами». Такое название она получила потому, что, мол, на ее плечах держится все здание капитализма. А тяжесть невыносимая, поскольку это миллионы и миллионы людей, которые, с точки зрения Атлантов, являются «паразитами», «лентяями», «потребителями». И вот они, «сверхчеловеки», решили сбросить со своих плеч всю эту обузу, «недочеловеков». Описываемая в романе «революция сверху» по смыслу очень напоминает lockdown: предприятия разных отраслей бросаются Атлантами на произвол судьбы, постепенно сворачивают свою деятельность и закрываются. Экономика замирает, люди начинают вымирать. Кстати, Айн Рэнд здесь явно хочет показать, что брошенные Атлантами люди не способны к самоорганизации, без Атлантов они абсолютно беспомощны.

В это время Атланты находятся в укрытии и наблюдают гибель экономики и людей. Они выходят из укрытия, когда процесс «зачистки» экономического и жизненного пространства завершился. Перед ними предстала безжизненная пустыня. Для Айн Рэнд подобный lockdown означает расчистку дороги для Атлантов в «дивный новый мир». Вот только, выживут ли Атланты в этом мире, – большой вопрос. Для Айн Рэнд события последних нескольких десятков страниц романа – happy end. С моей точки зрения, Атланты совершили массовое убийство, которое можно расценивать и как последующее самоубийство. Но вот последнее Айн Рэнд в романе не показала. Это противоречит революционному пафосу автора романа.

В Старом свете сторонников «революционных переворотов» среди элиты предостаточно. Даже среди самой аристократической. Вот, например, известная всем фигура принца Филиппа, герцога Эдинбургского, которому скоро (в 2021 году) стукнет ровно 100 лет. Он ведь не король, а всего лишь муж правящей английской королевы. Поэтому он более свободен в выражении своих мыслей, чем супруга. К тому же он очень озабочен судьбами, но не человечества, а природы с ее флорой и фауной. В 1981–1996 годах был президентом Всемирного фонда дикой природы. Очень мечтал и продолжает мечтать о глобальном lockdown, который позволил бы изолировать и редуцировать человечество, по его мнению, варварски уничтожающее природу и непомерно много потребляющее природных ресурсов. Принц давно порвал с англиканской церковью, погрузившись в какую-то разновидность буддизма и размышляя о своих прошлых и будущих реинкарнациях. Резонансным было заявление принца Немецкому Новостному агентству в 1988 году: «В случае, если я воплощусь в ком-то в следующей жизни, я хотел бы вернуться в неё смертельным вирусом для того, чтобы внести свой вклад в решение проблемы перенаселения».

Он повторил свою готовность быть инструментом массового геноцида в предисловии к своей книге «Будь я животным»: «Если бы [у меня была возможность] перевоплотиться, то я хотел бы вернуться на Землю вирусом-убийцей, чтобы сократить численность населения».

Кстати, многое у этого принца-вируса позаимствовал его сын принц Чарльз. Он уже несколько лет активно участвует в различных встречах и саммитах, посвященных реформированию капитализма. Он – наряду с президентом Всемирного экономического фонда (ВЭФ) Клаусом Швабом и руководителем недавно созданной Коалиции за Инклюзивный капитализм леди Линн де Ротшильд – один из наиболее влиятельных сторонников построения «дивного нового мира» с помощью такого инструмента, как lockdown – применительно как к людям, так и экономике.

Уж коль я упомянул имя профессора Клауса Шваба, то не могу не отметить, что в июле этого года вышла в свет его книга «Covid-19: The Great Reset», что в переводе означает «Covid-19: Великая перезагрузка». По сути, у Шваба продолжение романа Айн Рэнд. «Великая перезагрузка» – радикальная реформа капитализма, его переход в новую форму, называемую «инклюзивный капитализм». Кстати, Шваб многое заимствует у Римского клуба, созданного в 1968 году еще одним «закулисным революционером» Дэвидом Рокфеллером. Все основные рекомендации Римского клуба, которые излагались в его ежегодных докладах, в полной мере учтены профессором. Это и сокращение численности населения планеты, и деиндустриализация, и размывание национальных государств, и цифровизация всех сторон жизни человека и общества, и укрепление позиций крупнейших корпораций при одновременном сворачивании малых и средних предприятий, и, наконец, создание мирового правительства.

У профессора много новых и мало понятных словечек. По сути «инклюзивный капитализм» – антипод капитализма, т. к. в нем размываются понятия «прибыли» и «капитала». Речь идет уже о посткапитализме, или новом рабовладельческом строе. За размытыми и ласкающими слух терминами «инклюзивный капитализм», «социально ответственный капитализм», «зеленая экономика», «компании всех заинтересованных сторон» и тому подобной наукообразной болтовней скрываются те самые планы, которые на протяжении полувека разрабатывались в лабораториях Римского клуба.

Как и у Айн Рэнд, у профессора Шваба «революция сверху» проводится с помощью lockdown; правда, у американской писательницы такого слова в романе не было, а вот у немецкого профессора оно встречается на каждой второй странице. И в отличие от Айн Рэнд lockdown у профессора lockdown получает «научное» обоснование и уже напоминает конкретный план действий. Причем, план уже реализуется.

И триггером, запустившим в действие план, стал Covid-19: «Пандемия дает нам шанс: она представляет собой редкую, но узкую возможность задуматься, заново изобрести и перезагрузить наш мир».

Один из ключевых вопросов: сколько может продолжаться lockdown? Профессор начинает издалека, ссылаясь на авторитет эпидемиологов: «Основная гипотеза заключается в том, что пандемия может продолжаться до 2022 года». Но из этого для Клауса Шваба не следует, что lockdown также будет сохраняться до 2022 года. Он глубокомысленно рассуждает: «Полноценный возврат к «нормальному состоянию» не может рассматриваться до тех пор, пока не появится вакцина…». Когда появится вакцина, на момент написания книги никто еще не знал. Но все (даже далекие от медицины люди) знают, что средний срок разработки хорошей, безопасной вакцины составляет около пяти лет. Надо понимать, что по Швабу «нормальное состояние» могло возникнуть где-то в 2025 году. Но дальше у Шваба мы видим достаточно загадочную фразу: «Социальные потрясения, вызванные Covid-19, будут длиться годами, если не поколениями». Означает ли это, что при таких «социальных потрясениях» будет сохраняться lockdown, автор не разъясняет.

И вот, наконец, после путаных профессорских рассуждений о пандемии, вакцинации и lockdown мы находим внятный и однозначный ответ на вопрос о сроках: «Многие из нас задаются вопросом, когда все вернется на круги своя. Короткий ответ – никогда […] Пандемия коронавируса знаменует собой фундаментальный поворотный пункт в нашей глобальной траектории […] Мир, каким мы его знали в первые месяцы 2020 года, больше не существует, он растворился в контексте пандемии […]Будет эпоха «до коронавируса» («до К.») и «после коронавируса» («после К.»)».

И в таком парадоксальном ответе профессора нет ничего удивительного. Ведь lockdown – это не описание процесса и способа перехода общества из одного состояния в другое (из «старого» капитализма в так называемый «инклюзивный»). Lockdown – прежде всего, описание состояния. И тут я еще раз напомню современный смысл английского слова – заключение человека в тюремную камеру. Причем в интересах его безопасности. Вот и проект «Великая перезагрузка» предполагает то же самое. Мировой элите нужна вечная и непоколебимая власть и такой же вечный и надежный lockdown. А чтобы людям, попавшим в тюремную камеру, было психологически легче пребывать там, пусть они думают, что lockdown установлен в целях их личной безопасности.

Клаус Шваб: COVID-19 – дверь в «дивный новый мир»

На протяжении большей части нынешнего, 2020 года главной темой всех обсуждений и материалов СМИ была «COVID-19». Менялись лишь акценты обсуждений и материалов. Сначала всех интересовал вопрос о происхождении вируса, затем о степени его угрозы для жизни каждого отдельного человека и человечества в целом, далее о мерах пресечения эпидемии (названной «пандемией»), последствиях lockdown для экономики и т. п. Наконец, в центре внимания оказался вопрос: сколько еще будет продолжаться эта пандемия, когда же, наконец, человечество увидит свет в конце туннеля?

И вот, в последние месяцы уходящего года многие неожиданно поняли: нынешнее состояние общества, называемое английским термином lockdown (изоляция, карантин), может никогда не кончиться. Даже если COVID-19 бесследно исчезнет с лица Земли, lockdown может оказаться вечным.

«Благодетели» из ВОЗ и властных структур отдельных стран предложили людям «на время» и «в целях их собственной безопасности» пересидеть в «камере временного заключения». Но, как выяснилось, «камера» эта не временного, а постоянного заключения. Ключ в замке щелкнул, и больше замок открывать не будут. Скорее всего, сиделец так и скончается в этой камере. Справедливости ради, скажу, что эту интригу в начале года понимали некоторые люди, но таких, условно, было тысячи. А сейчас это уже ясно миллионам или даже миллиардам. Их прозрению помог господин, которого зовут Клаус Шваб.

Для тех, кто не знает или не помнит, кто такой Клаус Шваб, сообщу: он основатель и бессменный руководитель Всемирного экономического форума (ВЭФ), который каждый год (обычно в январе) организует известные саммиты в швейцарском городе Давосе. В настоящее время в работе ВЭФ возник сбой. Вероятно, из-за неблагоприятной пандемической ситуации в Европе принято решение в январе 2021 года саммит в Давосе не проводить, а очную встречу перенести в более безопасный Сингапур на 13–16 мая следующего года. Для тех, кто привык к традиционным январским встречам, с 25 по 29 января 2021 будет проводиться онлайн-форум «Неделя Давоса». Думаю, что Клаус Шваб в следующем году будет получать поздравления в связи с «круглой» датой: пятидесятилетием с момента создания им в 1971 году Всемирного экономического форума (правда, первоначально он назывался Европейский форум менеджмента, а свое нынешнее название получил в 1987 году).

Согласно всем справочникам, его профессия – экономист, а главное место работы – профессор Женевского университета. По совместительству – почетный профессор многих университетов. Вместе с тем, он не чужд и бизнеса. Клаус Шваб является членом множества попечительских советов и советов директоров различных компаний. Нет никаких сомнений, что Клаус Шваб принадлежит к самой-самой высшей элите мира. Достаточно сказать, что он участвовал во многих заседаниях элитного Бильдербергского клуба и даже входил в его руководящий комитет.

Да, имя Шваба известно было многим. Но, кажется, пик известности и славы наступил для Клауса Шваба лишь во второй половине этого года, когда ему уже пошел 83-й год. Правда, с моей точки зрения, известность и слава явно скандального характера. Ключевой термин, необходимый для описания этого скандала, – The Great Reset. В российских СМИ его переводят как «Великая перезагрузка» или «Великая перестройка». В мае ВЭФ проводил онлайн конференцию, в которой главными фигурами были Клаус Шваб и английский принц Чарльз. Этот дуэт вбросил в обращение термин – The Great Reset.

Песня, которую пропел дуэт, была предельно проста: современный мир капитализма переживает серьезнейший кризис, капитализм надо переделывать (принц Чарльз сказал, что нужен «ответственный капитализму»). Нынешняя пандемия коронавируса с его lockdown дает для такой переделки уникальный шанс. Как бы быстро переделка не происходила, за несколько месяцев ее не проведешь. А потому lockdown следует продлить. А лучше сделать вечным.

В первых числах июня этого года на сайте ВЭФ появилась специальная страница (рубрика) под названием The Great Reset. С этого момента Клаус Шваб начал свои публичные выступления по указанной теме. Пропетая в мае дуэтом песня The Great Resetнеожиданно была подхвачена рядом ведущих политиков и государственных деятелей. Зазвучал уже целый хор. Участниками этого хора стали премьер-министр Канады Джастин Трюдо, кандидат в президенты США Джо Байден, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон. Особенно громко в этом хоре зазвучал голос Д. Трюдо. И он вызвал первую защитную реакцию в обществе. После распространения речи Трюдо канадский депутат от консерваторов Пьер Пуальевр подал в ноябре петицию с просьбой «остановить Великую перезагрузку»; петиция собрала 80 тысяч подписей менее чем за 72 часа[9]9
  https://www.ledevoir.com/politique/canada/590193/une-theorie-du-complot-s-infiltre-dans-les-rangs-des-conservateurs


[Закрыть]. Оппоненты идее Великой перезагрузки также обозначились в США, Великобритании, континентальной Европе. Примечательно, что в возникшей дискуссии по теме The Great Rese/незримо участвовали и продолжают участвовать IT-гиганты Силиконовой долины – Amazon, Apple, Google, Facebook, Microsoft и другие. Они выступают на стороне Клауса Шваба, принца Чарльза, Джастина Трюдо, Джо Байдена, Бориса Джонсона и прочих поборников Великой перезагрузки. Поскольку указанные гиганты контролируют информационно-цифровое пространство в мире, они многократно усиливают голоса участников хора, исполняющих песню The Great Reset. Одновременно заглушая голоса оппонентов. А, если это не удается, то применяя к ним отработанный штамп: «это теория заговора». Некоторые некогда авторитетные СМИ выглядят весьма глупо в ходе нынешней дискуссии. Например, газета New York Times (17 ноября этого года) назвала The Great Reset «теорией заговора»[10]10
  https://www.nytimes.com/live/2020/11/17/world/covid-19-coronavirus#the-baseless-great-reset-conspiracy-theory-rises-again


[Закрыть]. Видимо, газета хотела назвать оппонентов идеи Великой перезагрузки сторонниками «теории заговора», а получилось, что именно авторы The Great Resets являются заговорщиками.

Но их вряд ли можно назвать заговорщиками, поскольку они действуют открыто. The Great Reset — уже не заговор, а открытый вызов человечеству. Почему-то вспомнил работу Герберта Уэллса 1928 года, которая получила название «Открытый заговор» (The Open Conspiracy). В языкознании и литературоведении такие словосочетания, содержащие противоречивые и даже взаимоисключающие понятия, называются оксюмороном (сочетание несочетаемого). Что же, используем оксюморон Герберта Уэллса и назовем The Great Rese/гюткрытым заговором».

Но вернемся к нашему главному герою – Клаусу Швабу. Он все-таки был и остается центральной фигурой в этой скандальной истории. Несмотря на свой преклонный возраст, этот господин продолжает активно продвигать идею Великой перезагрузки. В июле увидела свет книга под названием «Covid-19: The Great Reset». Она написана Швабом в соавторстве с Тьери Маллере (Thierry Malleret). Соавтора Шваба представляют как журналиста футуролога с ярко выраженным левым уклоном. Как отмечается на сайте ВЭФ, до конца года книга должна быть издана на немецком, французском, испанском, японском, китайском и корейском языках.

Книга дает в развернутом виде описание тех идей, которые были телеграфным языком озвучены в ходе упомянутой выше майской онлайн переклички Клауса Шваба и принца Уэльса.

Во-первых, пандемия COVID-19 – «уникальное окно возможностей», через которое можно и нужно втянуть человечество в «светлое будущее». Никакого возврата к прошлому быть уже не может: «Многие спрашивают: когда мы вернёмся к нормальной жизни? Ответ короток: никогда. Наша история разделится на две части: до коронавируса и после».

Во-вторых, «светлое будущее» – мир, где будут стерты различия между богатыми и бедными странами, а со временем также будут стерты государственные границы. В итоге этот мир должен стать глобальным, без национальных государств, единым планетарным государством с единым правительством: «Вопрос о Мировом правительстве – в центре всех остальных вопросов». На пути строительства единого государства, по мнению Шваба, будут такие препятствия, как патриотизм и национализм. Они даже обострились в период пандемии: «С введением локдауна усиливается наша привязанность к близким, мы больше ценим тех, кого любим – членов семьи и друзей. Но обратная сторона здесь в том, что это вызывает рост патриотических и национальных чувств, вместе с тёмными религиозными воззрениями и этническими предпочтениями. И это токсичное смешение выявляет в нас худшее в качестве социальной группы». Шваб намекает, что со многими «предрассудками» религиозного и этнического характера сторонникам «дивного нового мира» придется вести непримиримую войну. Этих «традиционалистов» надо любой ценой сломить и сломать!

В-третьих, экономика этого «дивного нового мира» должна базироваться на деятельности гигантских монополий (прежнее слово «транснациональные корпорации» будет уже неуместно, ибо не будет национальных государств и национальных границ). Управление экономикой будет жестко централизованным. «Частная собственность» будет отмирать, на ее место придет «экономика пользования», «экономика участия» и «капитализм участников». Наличных денег не будет, произойдет окончательный переход на цифровые валюты (те, которые сегодня в ускоренном режиме разрабатывают ФРС США, ЕЦБ и другие Центробанки).

В-четвертых, «экологизация» экономики и всех стороны жизни человечества. Переход к «зеленой» энергетике, которая должна полностью вытеснить углеродную и углеводородную. Кроме этого, принятие радикальных мер по «воспитанию» человека для того, чтобы он пересмотрел свои привычные взгляды на потребление. Введение лимитов на потребление воды, электричества, некоторых «экологически опасных» видов продуктов (туда, например, попадает мясо) или промышленных изделий (не исключено, что будут введены ограничения или даже запреты на использование автомобилей и т. п.). Но самым радикальным и в то же время эффективным средством снижения нагрузки на окружающую природную среду, конечно же является снижение демографического роста или даже сокращение численности населения: «Чем больше демографический рост, тем опаснее это для климата, тем выше риск новых пандемий».

В-пятых, завершение роботизации во всех сферах экономики и общественной жизни. О резком сокращении рабочих мест в книге говорится многократно: «До 2035 года может быть автоматизировано до 86 % рабочих мест в ресторанах, 75 % рабочих мест в торговле и 59 % в отраслях развлечения». «До 75 % ресторанов могут разориться из-за локдаунов и последующих мер социального дистанцирования». «Ни одна отрасль промышленности, ни одно предприятие не останется незатронутыми». Предполагается введение безусловного базового дохода (ББД) для людей, которые заменены автоматами и роботами. Предоставление ББД лишь при условии подтверждения человеком того, что он надлежащим образом вакцинирован.

В-шестых, продолжение процессов цифровизации экономики и всех сторон жизни общества. В том числе глобальное внедрение системы 5G. Создание эффективной системы контроля за поведением и перемещением людей, в том числе с помощью технологий распознавания лиц (надо полагать, что в этой связи будут отменены нынешние маски; более того, будут введены строгие запреты на ношение масок). Цитата: «Чтобы положить конец пандемии, необходимо создать всемирную сеть цифрового контроля».

В-седьмых, будет создана новая модель здравоохранения, которая будет предусматривать регулярное тестирование, обязательную вакцинацию, выдачу санитарного паспорта, установление ограничений и наказаний для лиц, уклоняющихся от выполнения правил медицинской дисциплины.

В-восьмых, «усовершенствование» человека за счет использования новейших нанотехнологий, цифровых и биотехнологий. Практическое внедрение в жизнь идей трансгуманизма (под ним понимаются новое направление в философии, а также международное движение, поддерживающее использование достижений науки и технологии для улучшения умственных и физических возможностей человека с целью устранения таких негативных аспектов человеческого существования, как страдания, болезни и даже смерть).

После того, как Клаус Шваб и его единомышленники открыто заявили о своем проекте Великой перезагрузки, уже почти ни у кого не остается сомнения в том, что так называемая «пандемия COVID-19» – заранее подготовленная мировой закулисой операция по переходу к «дивному новому миру».