Текст книги "Либералы и экономика России"

Коллективизация сельского хозяйства. Добровольное производственное кооперирование мелких и средних крестьянских хозяйств, получившее в 20-е гг. название «коллективизация», рассматривалось большевистскими теоретиками как главный из двух способов социалистического переустройства деревни (второй способ: создание государственных хозяйств – совхозов, напрямую субсидируемых из казны). XV съезд партии (1927 г.) определил, что коллективизация должна стать основной задачей партии в деревне. После партсъезда заметно усилился рост числа колхозов. К июню 1929 г. они объединяли 4% крестьянских дворов, а спустя четыре месяца – уже 8%. Как видим, летом и осенью того года произошел определенный скачок, но скорее количественный, чем качественный, ибо в коллективные хозяйства тянулись в основном бедняки. Этот худосочный «социалистический сектор» практически никак не мог помочь властям решить до предела обостренную проблему хлебозаготовок. И с осени 1929 г. компартия переходит к политике насильственной – по отношению к большинству крестьян – коллективизации. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству». В соответствии с этим постановлением:

– страна разделялась на три группы районов с различными сроками завершения коллективизации для каждого из них (весна 1931 г., весна 1932 г. и 1933 г.);

– устанавливалось, что формой колхозного строительства должна стать сельскохозяйственная артель;

– провозглашалась «политика ликвидации кулачества как класса» с конфискацией имущества раскулаченных и последующей передачей его колхозам.

Власти с помощью войск ОГПУ в течение короткого времени (за полтора-два года) изъяли из деревни реально и потенциально опасные для себя слои населения. В их число попали, прежде всего, кулаки и зажиточные середняки, т. е. те крестьяне, которым было что терять от коллективизации и которые поэтому противодействовали (в различной форме, вплоть до борьбы с обрезами в руках, но стихийно и разрозненно) большевистскому наступлению на деревню. Пик крестьянского сопротивления пришелся на первые месяцы 1930 г. (более 2 тыс. вооруженных наступлений), что побудило большевистских лидеров несколько сбавить темпы коллективизации. В марте 1930 г. И. В. Сталин опубликовал статью «Головокружение от успехов», где осудил «перегибы» местного руководства и подчеркнул необходимость соблюдения «принципа добровольности» вхождения крестьян в колхозы. Выждав тактическую паузу, энергично использованную карательными органами, власти уже осенью 1930 г. продолжили «колхозное строительство». По разным сведениям, число раскулаченных составило от 3,5 до 9 млн человек. Часть из них была брошена в тюрьмы, а основную массу, включая женщин, стариков и детей, переместили в отдаленные районы губерний или отправили под конвоем в качестве «спецпереселенцев» в трудовые лагеря Севера и Сибири. 1 марта 1930 г. был утвержден Примерный устав сельскохозяйственной артели, а в феврале 1935 г. его новый вариант, уточненный и дополненный. Согласно ему, наряду с «обобществлением» основных средств производства, в единоличном пользовании колхозников сохранялись приусадебные земли, мелкий инвентарь, домашний скот, птица. От артели в первую очередь требовалось выполнение многочисленных обязательств перед государством (на турпоставки, госзакупки, оплата работ МТС, подоходный налог и т. д.), и лишь после этого остатки денежных средств и сельхозпродуктов могли быть распределены между ее членами по трудодням – норме учета индивидуального труда. С января 1933 г. по ноябрь 1934 г. действовали политические отделы при МТС, во главе которых находилось около 25 тыс. направленных в село кадровых партработников (из них 10% имели дооктябрьский партийный стаж). На долю политотделов выпало завершение чистки деревни от «классово чуждых элементов». Заодно они перетряхнули колхозное руководство, сняв с должности почти половину вызывавших подозрение в своей благонадежности председателей и завхозов артелей. В целом трагическая эпопея по коллективизации крестьянства закончилась к середине 30-х гг.

Последствия разгрома векового хозяйственного уклада в деревне были крайне тяжелыми. Производительные силы сельского хозяйства оказались подорванными на многие годы: за 1929–1932 гг. поголовье крупного рогатого скота и лошадей сократилось на одну треть, свиней и овец – более чем в два раза. Голод, обрушившийся на ослабленную деревню в 1932–1933 гг., унес жизни свыше 5 млн человек. От голода, нехватки продовольствия и непосильного труда погибли и миллионы «раскулаченных». И все же большевистские руководители, исповедовавшие стародавний принцип «цель оправдывает средства», праздновали еще одну победу. При том, что численность крестьян сократилась на треть, а валовое производство зерна практически не увеличилось, его государственные заготовки в 1937 г. по сравнению с 1928 г. выросли почти в три раза. Была обретена независимость от импорта хлопка и ряда других важных сырьевых культур. С увеличением числа тракторов в МТС повысился и уровень механизации сельского труда. Отныне три четверти пахоты проводилось тракторами, половина уборки зерновых – комбайнами. В короткий срок аграрный сектор, где господствовала мелкотоварная, слабоуправляемая стихия, оказался во власти жесткой централизации, администрирования, приказа, превратился в органическую составную часть директивной экономики.

Интересно сравнить развитие СССР на этом этапе с Китаем.

• Стартовые условия СССР в 1926 г. примерно соответствовали стартовым условиям реформ Дэн Сяопина в 1978 г.

• Китай покончил с репрессиями к этому времени, а у нас пик репрессий был еще впереди.

• Китай начал реформы с реформирования сельского хозяйства. Устранив проблему голода и обеспечив приток производительных сил в города, Китай занялся развитием всей экономики.

• СССР начал реформы с ускоренной индустриализации. Главная нагрузка легла на крестьян, а угроза голода сохранилась.

• И в Китае и в СССР развитие экономики шло в условиях протекционизма.

• Темпы развития экономики примерно совпадали.

«Большой террор». Маховик репрессий раскручивался под влиянием двух факторов:

– внутрипартийная борьба;

– внутреннее сопротивление части интеллигенции большевистским начинаниям.

Оба этих фактора означают лишь одно: в обществе нет согласия о производимых реформациях. В этих условиях неизбежным является подключение механизма насилия, который вызывает ответное насилие. Это не какая-то особенность России: смена общественных формаций всегда и во всех странах сопровождается насилием. Понятно, что эволюция предпочтительнее революции, но Россия в результате предшествующих событий была очень отсталой страной, и фактически эволюционный путь обрекал ее на вечное отставание. К сожалению, без революции Россия обойтись не могла.

Внутрипартийная борьба имела целью для И. В. Сталина достижения абсолютной власти, и он не ограничивал себя в выборе средств. Подвергались репрессиям бывшие соратники, ставшие оппозиционерами. На «внутреннее сопротивление» интеллигенции большевики ответили прямым запугиванием старой интеллигенции. Они стремились искоренить инакомыслие и фрондерские настроения в среде специалистов, окончательно подчинить их своей воле. «Демонстрационный эффект» показательных процессов подкреплялся широкими репрессиями против интеллигенции, прежде всего технической и научной. Общее число служащих, взятых под бдительный контроль властей, составило за 1928–1932 гг. 1,2 млн человек, из них 138 тыс. были уволены, 23 тыс. лишены вдобавок гражданских прав, несколько тысяч арестованы за «антисоветскую деятельность». На освобождавшиеся ответственные хозяйственные и управленческие посты было выдвинуто свыше 140 тыс. рабочих-коммунистов. Только в промышленности к концу первой пятилетки доля выдвиженцев достигала половины всего руководящего персонала. Правда, убедившись в неравноценности подобной замены, власти вскоре были вынуждены дать отбой в «охоте на вредителей». Выступая в июне 1931 г. на совещании хозяйственников, И. В. Сталин призвал перейти от «политики разгрома» старой интеллигенции «к политике привлечения и заботы о ней». В частности, была повышена зарплата «спецов», отменены дискриминационные меры по отношению к ним, в том числе ограничения на доступ молодежи из семей интеллигенции к высшему образованию. Помимо запугивания интеллигенции, устроители судебных спектаклей по «вредительским делам» преследовали и более масштабную цель: сгустить в стране атмосферу всеобщего недоверия и подозрительности, вселить в умы рядовых коммунистов и населения страны мысль о необходимости дальнейшего ужесточения политического режима перед лицом «угрозы классового врага». И. В. Сталин на июльском (1928 г.) пленуме ЦК ВКП(б) сформулировал свой печально известный тезис о том, что «по мере нашего продвижения вперед сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться». С 1929 по 1936 г. в ВКП(б) прошла серия генеральных чисток. В результате из партийных рядов были удалены все те, кто вызывал у руководства сомнения с точки зрения своей «надежности» и «устойчивости» (около 40% всех коммунистов).

1 декабря 1934 г. был убит С. М. Киров. Тайна этого политического преступления не разгадана до сих пор. Но то, что оно развязало руки И. В. Сталину для физического устранения мешавших ему людей, прежде всего из рядов большевистской гвардии, – бесспорный исторический факт. Аресты «врагов народа» в течение 1935–1936 гг. нарастали в геометрической прогрессии, достигли апогея в 1937 г. и постепенно затихли (не прекратившись, однако, вовсе) в 1939 г. За эти годы было репрессировано 1108 из 1961 делегата XVII съезда ВКП(б), около 40 тыс. из 80 тыс. офицеров, в том числе подавляющее большинство высшего командного состава РККА. Огромный урон понесли научная, техническая и художественная интеллигенция, а также духовенство (начиная с 1930 г. было закрыто 90% церквей). Общее число репрессированных достигло двух миллионов человек. Для осуществления столь беспрецедентных репрессий было явно недостаточно первого импульса к массовым арестам – убийства С. М. Кирова. Отсюда постановка ряда новых судебных политических спектаклей, на сей раз – над видными деятелями партии и государства, неугодными И. В. Сталину (процессы над Г. Е. Зиновьевым, Л. Б. Каменевым и др. в августе 1936 г.; над Г. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком и др. в январе 1937 г.; над маршалом М. Н. Тухачевским и др. в июне 1937 г.; над Н. И. Бухариным, А. И. Рыковым и др. в марте 1938 г.). Эти показательные судебные процессы призваны были «идейно-политически» оформить набиравшую силу репрессивную волну, вооружить организаторов террора надлежащими лозунгами и обеспечить тем самым необходимые масштабность и направленность арестов в партии, армии и в обществе.

«Культурная революция». «Культурная революция» имела целью направление интеллигенции на служение новому общественному строю, превращение интеллигенции в «слуг народа». Преобразования затронули сферы культуры, науки, образования. Во всех этих сферах была внедрена цензура, которая поставила жесткие рамки для созидательной работы. С другой стороны, несомненны грандиозные успехи в сфере образования и науки.

• Среди гуманитарных наук особым вниманием властей пользовалась история. Она была коренным образом переработана и превращена, по выражению И. В. Сталина, в «грозное оружие в борьбе за социализм».

• Свободнее развивались естественные и технические науки. В те годы заметные успехи были достигнуты в области ядерной физики и электроники, математики, физиологии, биологии, теории космических исследований и ракетной техники. В 1933–1936 гг. в небо взвились первые советские ракеты.

• Огромные средства государство вкладывало в создание различных конструкторских бюро, где велась разработка новых образцов боевой техники: танков, самолетов, артиллерийских орудий и минометов, автоматического оружия.

• Подлинный бум переживала в 30-е гг. высшая школа. Государство, испытывая острую нужду в квалифицированных кадрах, открыло сотни новых вузов, преимущественно инженернотехнических, где обучалось в шесть раз больше студентов, чем в царской России. В составе студентов доля выходцев из рабочих достигала 52%, крестьян – почти 17%.

• Серьезные изменения происходили и в средней школе. В 1930 г. в стране было введено всеобщее начальное образование, а в городах – обязательное семилетнее.

• Наконец, в 30-е гг. решительным приступом была в основном преодолена неграмотность, остававшаяся уделом еще многих миллионов людей. Перепись населения в 1939 г. подвела итоги: число грамотных среди населения старше девяти лет достигло 81,2%. Невысокими оставались качественные показатели уровня образованности общества: среднее образование имело 7,8% населения, а высшее – 0,6%. Однако в этой области советское общество ожидал в близком будущем серьезный сдвиг, ибо СССР вышел на первое место в мире по числу учащихся и студентов.

Конституция СССР. В декабре 1936 г. была принята новая Конституция СССР, тут же объявленная «Конституцией победившего социализма».

Политической основой СССР провозглашались Советы депутатов трудящихся, экономической – социалистическая собственность на средства производства. Некоторые изменения были внесены в систему государственной власти. Ее высшим органом объявлялся Верховный Совет, состоявший из двух палат: Совета Союза и Совета Национальностей, а в период между его сессиями – Президиум Верховного Совета. Изменения коснулись избирательной системы: выборы стали всеобщими, равными и прямыми при тайном голосовании. Красной нитью через весь текст Конституции проходил тезис: «Союз Советских Социалистических Республик есть социалистическое государство рабочих и крестьян».

Сложившаяся к тому времени экономика ныне определяется как директивная. Она характеризовалась:

– фактически полным огосударствлением средств производства, хотя формально-юридически устанавливалось наличие двух форм социалистической собственности: государственной и групповой (кооперативно-колхозной);

– свернутостью товарно-денежных отношений (но не их полным отсутствием в соответствии с социалистическим идеалом), деформированностью объективного закона стоимости (цены определялись в кабинетах чиновников, а не на основе рыночного спроса и предложения);

– предельно жестким централизмом в управлении при минимальной хозяйственной самостоятельности на местах (в республиках и областях); административно-командным распределением ресурсов и готовой продукции из централизованных фондов.

На рубеже 1932–1933 гг. вводится паспортный режим, отделявший административной стеной деревню от города, ибо паспорта выдавались лишь горожанам. Крестьяне, таким образом, были лишены права свободного перемещения по стране и фактически прикреплялись к земле, к своим колхозам. Аналогичные меры в отношении рабочих и служащих власти предприняли в 1940 г., когда серией указов была установлена судебная ответственность за самовольное увольнение с предприятий и учреждений.

К концу 30-х гг. директивная экономика все отчетливее приобретает «лагерный» облик. В результате массовых репрессий значительная часть населения страны переместилась за колючую проволоку. По разным данным, через ГУЛАГ с конца 20-х гг. до 1953 г. прошло от 17 до 40 млн человек; причем около 3 млн человек находились в местах лишения свободы одновременно. Лагеря и колонии давали около половины добываемого в СССР золота и хромо-никелевой руды, не менее трети платины и древесины. Заключенные производили примерно пятую часть общего объема капитальных работ. Их усилиями строились целые города, каналы, железные дороги.

Сущность политической системы в СССР определял режим личной власти И. В. Сталина, заменивший коллективную диктатуру старой большевистской гвардии ленинского периода. Вся номенклатура, в том числе ее ядро – партократия, жила под перманентным страхом репрессий; ее ряды периодически «перетряхивались», что исключало саму возможность консолидации нового привилегированного слоя управленцев на антисталинской основе и превращало их в простых проводников воли партийногосударственной верхушки во главе с И. В. Сталиным. Каждый член советского общества был вовлечен в иерархическую систему идеологизированных организаций: избранные, самые надежные с точки зрения властей – в партию (свыше 2 млн человек) и Советы (3,6 млн депутатов и активистов), «сознательная» молодежь – в комсомол (9 млн человек), дети – в пионерские дружины, рабочие и служащие – в профсоюзы (27 млн человек), литературная и художественная интеллигенция – в «творческие» союзы. Все они служили как бы «приводными ремнями» от партийно-государственного руководства к массам, конденсировали социально-политическую энергию народа, не находившую при отсутствии гражданских свобод какого-либо иного легального выхода, и направляли ее на решение «очередных задач советской власти».

Социальную систему СССР можно определить как «государственный социализм». Социализм – так как произошли обобществление производства, ликвидация частной собственности и базировавшихся на ней общественных классов. Государственный – так как обобществление было не реальным, а иллюзорным: функции по распоряжению собственностью и политическая власть осуществлялись партийно-государственным аппаратом, номенклатурой и в определяющей степени ее вождем. При этом «государственный социализм» в СССР приобрел отчетливо выраженный тоталитарный характер. Помимо отмеченного выше полного (тотального) контроля государства над экономикой, присутствовали и другие «родовые» признаки тоталитаризма: огосударствление политической системы, включая общественные организации, всепроникающий идеологический контроль в условиях монополии властей на средства массовой информации, фактическая ликвидация конституционных прав и свобод, репрессии в отношении оппозиции и инакомыслящих вообще.

СССР во Второй мировой войне. У нас нет цели разбираться в закулисных событиях Второй мировой войны. Нам важны ее последствия для экономики СССР.

В конце августа 1940 г. Советский Союз пополнился тремя новыми социалистическими республиками: Литвы, Латвии и Эстонии. Формально это был ответ на просьбу парламентов этих стран о принятии их в состав СССР.

В июле 1940 г. Буковина и часть Бессарабии были присоединены к Украинской ССР, а другая часть Бессарабии – к Молдавской ССР, образованной в августе 1940 г.

В ноябре 1939 г. началась война с Финляндией. Боевые операции сопровождались большими потерями Красной армии (95 тыс. убитых и умерших от ран против 23 тыс. с финской стороны).

В результате войны граница была отодвинута от Ленинграда: в соответствии с мирным договором от 12 марта 1940 г. Финляндия уступила СССР часть территории на Карельском перешейке, северо-западнее Ладожского озера, на северных полуостровах Средний и Рыбачий. В аренду на 30 лет передавался полуостров Ханко в Балтийском море.

На вновь приобретенных землях, где проживало 23 млн человек, начались «социалистические преобразования», аналогичные тем, что были проведены в СССР на рубеже 20–30-х гг. Они сопровождались террором и депортацией больших масс людей в Сибирь (свыше 1 млн поляков, около 200 тыс. человек из Прибалтийских республик, что равнялось 4% всего их населения, 200 тыс. – из Бессарабии и Буковины).

И. В. Сталин не забывал о стратегической задаче – сохранить нейтралитет страны на максимально длительный срок. Был заключен договор о «дружбе и границе» между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г., ряд торговых соглашений.

Всех, кто обращается к этому этапу советской истории, главным образом интересует вопрос: была ли наша страна готова к отражению фашистской агрессии? Структурно материальные факторы обороноспособности любого современного государства можно представить в виде пирамиды, основание которой составляет общий экономический потенциал (прежде всего базовые отрасли промышленности), среднюю часть – военно-промышленный комплекс, а вершину – собственно Вооруженные силы. В результате форсированной индустриализации и коллективизации СССР обрел мощную промышленность и строго централизованное сельское хозяйство. За годы первых пятилеток на востоке возникли две военно-промышленные базы (Урало-Сибирская и Дальневосточная) в дополнение к той единственной, что действовала в европейской части страны с дореволюционного времени. В конце 30-х гг. были приняты дополнительные меры по развитию оборонных отраслей промышленности. В частности, в 2,5 раза по сравнению с 1938 г. увеличились ассигнования на военные нужды: к 1941 г. они достигли 32,6% государственного бюджета. Разрабатывались и ставились на конвейер новые образцы боевой техники, не уступавшие лучшим зарубежным конструкциям, а нередко и превосходившие их. Вместе с тем необходимые масштабы производства современных вооружений по разным причинам, как объективным, так и из-за допущенных просчетов, не были достигнуты. Не до конца удалось устранить и перекос в географическом размещении военных заводов: к лету 1941 г. на востоке выпускалось менее 20% оборонной продукции. За два предвоенных года численность Советских Вооруженных сил увеличилась втрое и достигла 5,3 млн человек. Однако в их оснащении преобладала устаревшая боевая техника. В конце 1940 г. началось формирование девяти механизированных корпусов (более чем 1 тыс. танков каждый), а в марте 1941 г. – еще 20. Они должны были стать главной ударной силой сухопутных войск СССР. Однако к середине июня 1941 г. только три корпуса были полностью оснащены боевой техникой и еще пять укомплектованы наполовину, остальные имели менее 50% положенных по штату танков (причем в 12 корпусах эта цифра колебалась в пределах от 3,5 до 30%). Из 20 с лишним тысяч танков, насчитывавшихся в армии в целом, современных боевых машин было крайне мало: 638 тяжелых KB и 1225 средних Т-34. Для полного переоснащения танкового парка, учитывая достигнутые темпы производства, требовалось не менее двух лет. Аналогичная картина наблюдалась и в авиации. К началу войны армия получила 2,7 тыс. новейших самолетов. Аппараты устаревших типов в это время составляли 82,7% самолетного парка, а новые – 17,3%. Таким образом, перевооружение и Военно-воздушных сил находилось в самом начале, и для его завершения нужно было около полутора лет. Огромный урон боеспособности армии нанесли сталинские «чистки». Армия оказалась в руках военачальников, чьи знания и стратегическое мышление соответствовали уровню Первой мировой и Гражданской войн, либо поспешно выдвинутых, малоопытных командиров. К началу 1941 г. только 7% из их числа имели высшее военное образование, а 37% не прошли даже полного курса в средних военно-учебных заведениях.

Вооруженные силы СССР получили тяжелое поражение в начале войны, однако Германия не добилась поражения СССР. Общенациональной катастрофы удалось избежать, поскольку оставались – хотя и деформированные из-за потерь – фундамент этой пирамиды (индустриальный потенциал) и составляющий ее сердцевину военно-промышленный комплекс. Затягивание войны делало ее безнадежной для Германии.

Коренной перелом в войне наступил в 1944 г. В этом году Советская армия пересекла границы СССР и вступила на территорию сопредельных европейских государств. 8 мая 1945 г. представители германского командования подписали акт о безоговорочной капитуляции. 2 сентября под совместными ударами вооруженных сил союзников полностью капитулировала Япония. К Советскому Союзу отошли южная часть Сахалина и острова Курильской гряды.

Экономика в годы войны. Военная победа над фашистской Германией и ее союзниками была бы невозможна без победы на фронте экономического противоборства с агрессором.

К 1941 г. промышленная база Германии, включая потенциал завоеванных стран, в полтора раза превышала советскую базу. После оккупации обширных территорий страны, где в мирное время проживало около 42% населения, находилось 47% посевных площадей, производилась треть всей промышленной продукции и свыше 40% электроэнергии, выплавлялось более 70% чугуна и 60% стали, добывалось до 63% угля, Германия стала превосходить СССР по общему объему промышленного производства в три-четыре раза. В этих критических условиях возможности сверхцентрализованной директивной экономики страны, помноженные на огромные природные и людские ресурсы, предельное напряжение всех сил народа и массовый трудовой героизм, дали неожиданные для германских стратегов результаты.

Перестройка народного хозяйства на обслуживание нужд фронта проходила под жестким руководством Государственного Комитета Обороны, куда, помимо И. В. Сталина, входили К. Е. Ворошилов, В. М. Молотов, Г. М. Маленков (позднее состав ГКО был пополнен Н. А. Вознесенским, А. И. Микояном, Л. М. Кагановичем, Н. А. Булганиным). При ГКО были учреждены Оперативное бюро по контролю за выполнением военных заказов, Совет по эвакуации, Транспортный комитет и другие постоянные или временные рабочие органы. Полномочия представителей ГКО на местах получали в случае необходимости секретари ЦК компартий союзных республик, обкомов, ведущие хозяйственные и научные работники. В остальном ГКО опирался на существующие государственные структуры и их руководителей. Крупнейшими организаторами военного производства были: Н. А. Вознесенский – председатель Госплана СССР, А. И. Шахурин – нарком – танковой промышленности, П. И. Паршин – минометной промышленности, И. Ф. Тевосян – черной металлургии, А. И. Ефремов – станкостроения.

С первых дней боевых действий определились три основные линии создания слаженного военного хозяйства:

– эвакуация из прифронтовой зоны на восток промышленных предприятий, материальных ценностей и людей. Всего к концу 1941 г. на восток удалось переместить оборудование 2,5 тыс. промышленных предприятий и свыше 10 млн человек;

– переход тысяч заводов и фабрик гражданского сектора на выпуск боевой техники и иной оборонной продукции;

– ускоренное строительство новых промышленных объектов, способных заменить утраченные в первые месяцы войны, налаживание системы кооперирования и транспортной связи между отдельными отраслями и внутри их, нарушенной в результате беспрецедентного по масштабам перемещения производительных сил на восток. Только за первый год войны было возведено 850 заводов разного профиля, шахт и рудников, электростанций, домен и мартеновских печей, прокатных станов, проложены тысячи километров железных и шоссейных дорог.

К концу декабря 1941 г. удалось остановить падение промышленного производства, вызванное потерями от оккупации и переналадкой предприятий гражданского сектора. Что касается оборонной продукции, то уже во втором полугодии 1941 г., по сравнению с первым, мирным, танков произвели больше в 2,8 раза, самолетов – в 1,6 раза, минометов – в 4 раза, пистолетов-пулеметов – в 8 раз. С середины 1942 г., когда удалось полностью запустить эвакуированное оборудование, рост производства начался и в базовых отраслях промышленности (металлургии, топливноэнергетическом комплексе и др.).

Колхозно-совхозная система, несмотря на катастрофическое сокращение пахотного клина, лишь отчасти восполненного подъемом 5 млн га залежной земли в восточных районах, надежно обеспечивала сырьем промышленность, продовольствием – армию и население (последнее – по строго нормированному, карточному распределению из расчета 400–500 г хлеба в день на рабочего и служащего и 300–400 г на иждивенца; личное потребление населения снизилось почти наполовину).

Таким образом, в СССР в рекордно короткий срок завершился перевод экономики на эффективную работу в чрезвычайных военных условиях. Удельный вес продукции оборонных наркоматов к июлю 1942 г. равнялся уже половине валовой продукции всей промышленности, а с учетом выполнения военных заказов предприятиями других наркоматов достигал 70%. В дальнейшем большое внимание уделялось улучшению организации военного производства. Огромный экономический эффект дал также ряд серьезных нововведений в области оборонной технологии.

В целом, несмотря на сохранявшееся неравенство промышленных потенциалов, СССР изготовил за июнь 1941 – май 1945 г. почти вдвое больше боевой техники и вооружений. Каждая тонна металла, цемента, угля, каждый киловатт электроэнергии, каждый станок и агрегат использовались в советской экономике лучше, чем в германской. В расчете на тысячу тонн выплавленной стали советская индустрия производила в пять раз больше танков и орудий, на тысячу выпущенных металлорежущих станков – в восемь раз больше самолетов по сравнению с германской промышленностью. Схожая картина наблюдалась и в сопоставлении с выпуском оружия в Англии и США.

В разгар войны, когда изготовление оружия достигло такого объема, что уже не было надобности повышать его долю в общем промышленном производстве, без промедления был взят курс на последовательное расширение выпуска гражданской продукции. В конце 1942 г. на нее приходилось 36%, в 1943 г. – 42%, в 1944 г. – уже 49%.

Экономическая победа над фашистской Германией и ее сателлитами в решающей степени была заслугой напряженно трудившихся рабочих, крестьян, служащих. С 26 июня 1941 г. рабочий день был удлинен до 11 часов, введены обязательные сверхурочные работы, отменены отпуска, что в совокупности на треть увеличило загрузку оборудования без привлечения дополнительных рабочих рук. Место ушедших на фронт в цехах, у мартенов, в забоях, на полях и фермах добровольно занимали женщины, молодежь, старики. Социалистическое соревнование, на какое-то время освободившееся от присущих ему формализма и казенщины, концентрировало трудовую энергию десятков миллионов людей под главным девизом тех дней – «Все для фронта, все для победы!». Ученые и конструкторы обеспечивали высокое качество и надежность советской боевой техники, по многим характеристикам лучшей в мире (истребители Ла-5, Як-9, штурмовики Ил-2, бомбардировщики Ту-2, средние и тяжелые танки – Т-34 и ИС-2, ракетная артиллерия и др.). Геологи открыли новые месторождения стратегических материалов (бокситов, марганца, молибдена). Стараниями медиков уменьшалась смертность и инвалидность от ран. Свыше 70% раненых возвращалось в строй.

Помощь союзников. В октябре 1941 г. СССР, Англия и США достигли договоренности об англо-американских поставках в нашу страну вооружений и продовольствия в обмен на стратегическое сырье. В мае 1942 г. заключен договор с Англией о союзе в войне и сотрудничестве после ее окончания, в июле – соглашение с США о помощи по ленд-лизу (передаче взаймы или в аренду вооружения, боеприпасов, продовольствия и др.). В целом полученные за годы войны союзнические поставки не превышали 3% от советского производства продовольственных товаров, 4% от выпускаемой промышленной продукции, включая оборонную. В то же время по танкам и самолетам они составляли 10 и 12%, а автомобилей по ленд-лизу поступило в пять с лишним раз больше, чем было изготовлено в СССР.