Текст книги "Через Западный океан"

Испанцев (и прятавшегося среди них молодого Нетамури, а также пожилого проводника, грустившего по поводу смерти воинов из его родной деревни) пригласили в большое деревянное помещение позади пирамиды.

Их разместили на удобных сиденьях, покрытых козьими шкурами, перед низкими, но широкими и длинными столами, заваленными всевозможной едой. Это были, конечно, разные фрукты – и уже знакомые испанцам, и совершенно новые, и зажаренные целиком птицы, кролики, черепахи, и приготовленные особым способом большие куски неизвестных крупных животных, мясо которых напоминало то говядину, то свинину, то самую нежную часть ягненка.

Кроме всего этого, испанцы с удовольствием отведали кашу из мучнистого злака, необычайно приятную на вкус. Подали даже некие печеные в виде пирогов или пирожных кушанья. Словом, несмотря на свою кровожадность, правители народа тарахумара весьма разбирались в жизненных благах, представленных на праздничных столах. Глиняные и деревянные сосуды содержали напитки из фруктовых соков, меда и травяных отваров, похожих вкусом на некрепкие виноградные вина.

– Хороши лепешки, Франчо, – говорили матросы, пробуя все эти кулинарные роскошества. – Ей-богу, прямо пшеничные. А питье в том большом кувшине не хуже португальского вина с острова Мадеры, только чуть послабее. Нет, здешние господа с перьями на головах в еде и напитках толк знают.

– Не напирайте на хмельное, – сказал Родригес своим молодцам. – И не оставляйте далеко от себя оружие. Хоть мы их и припугнули пальбой из аркебуз, а все-таки не забывайте: их тут тысячи. Мало ли что взбредет дикарям в голову со временем. Будьте настороже.

Когда главный «правитель» приблизился к Родригесу, безошибочно угадав: начальник у «богов» именно он, испанец указал на золотые пластинки его короны. Нетамури постарался объяснить: главарю всех бледнолицых понравились бы изделия из желтого металла. Индейский вождь, кажется, понял сказанное Нетамури. Он поднял брови в трудном размышлении. Постоял с некоторым напряжением на лице, но затем кивнул головой и что-то произнес.

– Обещал принести золото, – старательно перевел Нетамури. – Его зовут Бакоме, он вождь этих людей.

Тогда Родригес, чтобы подкрепить настроение Бакоме, достал из мешка пригоршню блестящей мишуры, какой обычно украшают храмы на Рождество, и вручил ему. Правитель индейцев тарахумара осклабился, жадно ухватил подарок и поспешил на свое место. Для него стоял отдельно от других деревянный, раскрашенный магическими знаками трон. Остальные «правители» с завистью на Бакоме воззрились. Родригес, видя эту зависть, вполне оценил опасность столь сильного вожделения. Он приказал матросам раздать краснокожим оставшиеся у них бубенчики, шарики и мишуру.

Как только это было сделано, «правители» повскакали со своих мест и принялись плясать некий дикий, дурацкий танец. Вбежали индейцы с дудками, свирелями, подобиями бубнов и барабанов.

Началась сущая вакханалия. Появились красивые молодые женщины, почти полностью обнаженные. Кроме небольших юбочек и украшений из перламутра и резной кости, на них ничего не было надето. Они без стеснения приложились к напиткам в кувшинах, стоявших на столе. После чего пронзительно и громко запели, сопровождая пение танцами, разнузданными движениями и ужимками.

Прошло довольно много времени, а веселье не прекращалось. Родригес подозвал Нетамури и приказал ему напомнить Бакоме о золоте. Кроме того, он сказал, что «богам» следовало бы уже отдохнуть.

Нетамури приблизился к трону Бакоме и передал пожелания главного бледнолицего.

Бакоме резко встал и громко крикнул что-то с повелительным жестом. Тут же исчезли музыканты и женщины. Остальные правители встали со своих мест и без промедления удалились.

Несколько пожилых индейцев убрали съестное и напитки со стола. Убрали и сам стол. В помещение, где происходил пир, внесли что-то похожее на скамьи и ложа. Тут же разложили шкуры животных и какие-то местные покрывала. Воцарилась тишина.

Испанцы разлеглись на скамьях, положив рядом аркебузы и вытащив из ножен тесаки и кинжалы. Родригес сидел с хмурым видом. Он выжидающе поглядывал на дверной проем, завешанный занавесом.

Послышались шаги. Отодвинув занавес, вошел Бакоме, сопровождаемый мускулистым воином. Тот нес плетенный из кожаных ремешков мешок, в котором что-то побрякивало. Индейцы подошли к Родригесу.

Тут же подбежал Нетамури. Он выслушал сказанное вождем и доложил Родригесу:

– Принес золото. Возьми, бледнолицый начальник, если это тебе нужно.

Индеец, сопровождавший Бакоме, раскрыл мешок. Он достал несколько предметов из золота и положил перед Родригесом. Это были: золотой диск шириной в две ладони, изображения животных, невиданных европейцами, и несколько человеческих лиц в виде масок с большими носами и толстыми губами – достаточно уродливые, но все отлитые из чистого золота, не уступившего бы самым полновесным дублонам.

– Спроси у него, – сказал Родригес Нетамури, – откуда он взял это золото?

В ответ на вопрос Родригеса Бакоме произнес:

– Это было давно. Мне привезли священные предметы из далекой страны. Идти туда или ехать на спине животных много-много дней. Других золотых вещей у меня нет. – Он повернулся и пошел к выходу. Потом неожиданно остановился и вернулся, поманив к себе Нетамури.

– Скажи начальнику бледнолицых. Им лучше уйти из города ночью, – сказал он. – Главный жрец собрал своих людей. Он хочет напасть на бледнолицых. Он сказал: он видел, как двое богов помочились, выйдя за порог. Настоящие боги не мочатся и, наверное, не едят. Значит, это не настоящие боги. Их надо попробовать убить и забрать себе оружие.

– Нужно идти обратно через горы? – Родригес махнул матросам, чтобы они собирались.

– Мой человек проводит вас другим путем. – Бакоме окончательно ушел, кивнув на прощание Родригесу. Тот объяснил испанцам, что им предстоит. Все поняли возможность смертельной опасности и, хотя после пира чувствовали себя расслабленно, быстро собрались.

Индеец, пришедший с Бакоме, направился к выходу. Нетамури и пожилой проводник из деревни держались рядом с ним. Испанцы разобрались по двое, держа оружие наготове.

Отряд Родригеса возвращается

Ночь была почти непроглядная. Луна чуть светила из-за зубчатого рельефа гор. Сразу за городом множеством ночных голосов выл и рычал лес. Новый проводник уверенно двигался вдоль его черной громады.

К утру лес и горы остались справа от идущих людей. Вновь раскинулась холмистая степь, покрытая жесткой травой и возвышенностями с кущами деревьев. В небе, раскинув крылья, парили орлы-стервятники, высматривающие падаль.

Человек, назначенный Бакоме, поднялся на возвышенность, посмотрел вдаль. Испанцы чувствовали усталость и некоторое разочарование от своего похода. Значительные местонахождения золота они не нашли. Те небольшие подарки в виде золотых украшений, что были получены от вождя лесной деревни и от Бакоме, конечно, не могли их удовлетворить. Вожделенный Бабек так и остался недосягаемым.

Отряд решил отдохнуть в тени раскидистых широколиственных деревьев, на ветвях которых вызревали какие-то крупные плоды. Новый проводник сказал, что они съедобны. И что могут заменить питье, если поблизости не будет воды.

– Отдыхайте недолго, – посоветовал новый проводник через Нетамури. – Главный жрец, возможно, пошлет воинов в погоню. Продолжайте идти на восход солнца. Через несколько дней увидите два круглых озера. Нужно пройти между ними. Там много хищных ящеров, будьте осторожны. Когда пройдете озёра, снова начнется ровная местность, а дня через два лес.

– Я знаю этот лес, – заговорил молчавший до сих пор пожилой проводник. – За ним находится деревня моего племени.

– Я возвращаюсь в город людей тарахумара. – Индеец попятился к зарослям кустарника и пропал.

Испанцы отдыхали. Они воспользовались плодами дерева, под которым расположились. Плоды были и верно очень сочные, полные кисловатого сока. Солнце чуть склонилось к закату, когда отряд Родригеса продолжил идти в сторону океана. Однако до него было еще далеко.

Солнце скатилось за край земли, и луна залила светом открытое пространство, кое-где испятнанное черными тенями от древесных кущ. Родригес приказал устроить бивак.

Костер решили не разводить. Все были не голодны после пира в городе пирамид. Матросы легли спать. Как и прежде, оставили сторожить испанца и индейца. Вызвался Нетамури.

В открытой местности звуков ночью было значительно меньше, чем в лесу. Изредка вскрикивала какая-то невидимая ночная птица. Взвизгивал зверек, на которого напала змея. Летучие мыши зигзагами проносились над головой.

– Хоть бы не появились распроклятые «красные волки», чтоб им околеть, – зевая, проговорил дежуривший матрос Франчо.

– Если шапаири тут есть, индеец тарахумара сказал бы начальнику, – возразил, успокаивая испанца, Нетамури.

– Луна раздвоилась, что ли? – внезапно спросил сам себя испанец.

– Где луна? – не понял Нетамури.

Откуда-то из-за дальней возвышенности, с края горизонта поднялся бледно-голубой, светящийся диск и медленно поплыл над землей.

– Ей-богу, две луны в небе, – встревожился Франчо. – Одна, что взошла, как обычно. А это еще что такое? Не пойму, разрази меня Бог!

Бледно-голубой диск продолжал двигаться в небе – сначала не очень высоко, потом быстро поднялся выше и будто действительно стал соперничать с ярко сияющей, белой луной. Затем снова резко спустился и поплыл в сторону бивака испанцев.

Разбуженный Родригес выслушал тревожное сообщение Франчо, протер глаза и уставился на движущийся в небе, странно светящийся предмет. Никакого вразумительного объяснения он дать сам себе не мог.

– Дьявольское наваждение, – сказал Родригес и перекрестился на всякий случай. – И зачем мы поплыли с этим генуэзским проходимцем через неизведанный океан? Вместо Индии или сарацинских… хоть и языческих, но все же человеческих стран… открыли острова с голыми дикарями. А здесь, на материке с теми же дикарями, еще и шутки сатаны… То стаи бешеных псов, то город, где вырезают сердце молодым парням в виде богослужения… И вот к настоящей луне прибавляется еще одна, которая мотается по небу, как пьяная, и не знаешь, что от этого ожидать…

А светящийся диск, полетав в небе на небольшой высоте, вдруг решительно устремился прямо к тому месту, где устроили свой лагерь матросы «Пинты».

– К оружию, ребята! – заорал, испугавшись, Родригес.

Испанцы вскочили со своих мест, хватая аркебузы и арбалеты.

– Что? Туземцы напали? Или опять собаки? – спрашивали они спросонья.

Тут они увидели над собой странный, дискообразный предмет, светящийся, как некая искусственная луна либо лампа, похожая на светильник в тысячу свечей. Из глубины диска протянулся сильный луч света и осветил напряженные фигуры людей с искаженными страхом лицами.

– Пальнуть, что ли, в него, сеннёр? – спросил Рамиро, прицелившись из аркебузы в непонятный предмет.

– Подожди. Увидим, что он будет делать дальше. – Родригесу показалось, что он различает на диске силуэты, напоминающие людей, одетых в рыцарские доспехи.

Внезапно луч, словно ощупывавший тела и лица испанцев, угас. Сам светящийся бледно-голубой диск потемнел и стал медленно подниматься вертикально над их биваком. Затем постоял немного неподвижно, а после этого быстро полетел в обратную сторону, туда, откуда он появился. Через несколько минут светящаяся точка на краю неба мигнула и исчезла.

– Вот тебе и фокус. – Врач Санчес улыбался с явным облегчением. – Что бы сказали по поводу такого явления наши ученые профессора из саламанкского университета?

– Да что им сказать, когда никто из подданных испанской короны никогда такого не видел. – Родригес тоже успокоился и даже усмехнулся. – Если вы будете дома об этом рассказывать, вам уж точно никто и никогда не поверит.

Поход, возвращающий испанцев к берегу океана, продолжился. Они шли в сторону солнечного восхода по довольно удобной местности. Съестные припасы у них кончались. Находясь в городе народа тарахумара, Родригес после пира надеялся пополнить продовольствие отряда на другой день. Но пришлось срочно уходить ночью, и в дорожных мешках испанцев остались крохи от взятого с корабля.

Тогда пожилой проводник из лесной деревни предложил поохотиться. Родригес согласился. Он представил Рамиро и Франчо как лучших стрелков. Но индеец отказался от аркебуз.

– Зачем тратить молнии из палок, плюющих огнем? – заметил он, видимо, разобравшись все-таки, что это не ужасное колдовство, а удивительное изобретение бледнолицых. И если тратить их слишком часто, то может не хватить в случае какой-нибудь чрезвычайной опасности.

– Где же ваши индейские луки? – упрекнул проводника Родригес. – И где воины, умеющие из них метко стрелять? Одного уволок хищный ящер, другого убил проклятый жрец на алтаре… Очень неплохие были парни. И луки у них были с собой, и стрелы для охоты.

– У вас тоже есть луки и стрелы, – напомнил Родригесу пожилой проводник, имея в виду арбалеты.

– Это оружие для войны, – возразил испанский командир. – Железная стрела из арбалета летит на пятьдесят шагов, пробивает кольчугу и даже кирасу. Впрочем, не переводи, Нетамури. Ты все равно не сможешь правильно объяснить это старику. Да он и не поймет. Хорошо, пусть наши арбалетчики пойдут с тобой. Может быть, вы сумеете подкрасться к каким-нибудь диким козам и подстрелить хоть одну.

Испанцы опять устроили в тени одинокого дерева с густой кроной свой лагерь. Двое арбалетчиков, проводник и Нетамури ушли в степь. Там вдали мелькали иногда быстро пробегавшие стада безрогих антилоп. Ушедшие на охоту не появлялись несколько часов.

Оставшиеся матросы отыскали опять дерево с сочными плодами, заменившими им в дороге ручей или озеро. Вместо воды они утолили жажду нежной мякотью и кисловатым соком.

Охотники пришли только вечером. Им удалось убить одно животное. Их встретили веселым гомоном и, наломав сухих веток, запалили костер. Путники содрали с добычи шкуру, отрубили голову и копытца. Разрезав на куски, торопливо изжарили и распределили, не забыв индейских помощников. В пути все как-то присмирели и сблизились, утихло испанское высокомерие по отношению к индейцам.

– Мясо-то у козы тощее и вкус не очень приятный, – заключили матросы, отведав долгожданное жаркое. – Что поделать, еда заканчивается. Осталось немного сухарей и вяленой рыбы. А нам еще идти и идти. Вроде бы капитан Пинсон послал нас не столь далеко: узнать где Бабек.

– Никто не знает про Бабек в городе с пирамидами, – говорил Родригес. – Кстати, не верится, будто бы эти индейцы… как их?..

– Тарахумара, – подсказал Нетамури.

– Да… так вот, мне не верится, что эти тараха… мура… Я не пойму, как они могли выстроить несколько громадных храмов со ступенями из необъятных, гладко обтесанных каменных глыб. Не уверен, справились бы наши испанские каменотесы с такой работой.

– Но разве нет в Испании больших соборов и крепостей? А тут… – начал Санчес.

– А тут полуголые люди поставили этакие громадные пирамиды. Без железных орудий, без молотков, зубил, без сложной обработки… У них ведь оружие: наконечники копий, топоры и кинжалы из полупрозрачного зеленоватого камня…

– Из обсидиана, – вставил Санчес.

– Верно. Вот я и говорю: сдается мне, эти пирамиды выстроили до того, как индейцы здесь появились. И сделали это не тара…

– …хумара… – подсказывая начальнику, Нетамури даже не улыбнулся. Понимал: слова краснокожих трудно усвоить бледнолицым.

– Да, не они, – продолжил Родригес, – а совсем другие люди, которые жили здесь очень давно, но потом пропали. Может быть, умерли от заразной болезни вроде чумы или куда-то переселились.

После всевозможных разговоров на подобные темы испанцы продолжили движение в сторону еще далекого океанского берега. Однажды во время пути пожилой проводник подошел к Родригесу и с помощью Нетамури спросил:

– Видишь, начальник воинов, большую гору с гладкими покатыми склонами?

– Конечно, вижу. И эта гора не похожа на гору, которая возникла, как прочие горы, сама по себе. Похоже, ее насыпали те же самые существа, которые сложили огромные каменные пирамиды.

– Мне когда-то давно рассказывали, что внутри этой горы находится очень большое озеро с прозрачной водой. А на дне озера лежат разные волшебные камни, сверкающие как лунный или солнечный свет.

– Что еще за волшебные камни?

– Не знаю. Но вдруг там есть и такое нужное бледнолицым золото?

Родригес почесал в бороде: опять какие-то чудеса!

– Как же проникнуть внутрь этой горы?

– Надо ее осмотреть.

Родригес, проводник, Нетамури и матрос Рамиро с заряженной аркебузой ходили вокруг большой горы, похожей на обычный травянистый холм, если бы не его слишком соразмерные, ровные склоны. Такая форма холма или горы все-таки наводили на мысль, что это искусственно насыпанное сооружение. Предназначение его было непонятно.

Гора была большая, кое-где поросшая кустарником, и на осмотр ее ушло много времени.

Наконец под корнями развесистого куста нашли каменистый прогал, ведущий внутрь ее, но довольно узкий и неудобный. Пришлось лечь набок и проползти расстояние шагов в пять. Потом лаз этот резко расширился. Четверо исследователей оказались в пещере высотой почти с рост среднего человека. Пройдя еще с десяток шагов, они смогли полностью распрямиться и, поглядев впереди себя, ахнули.

Стены пещеры распространились высоко, и перед глазами открылся огромный подземный зал, внизу которого мерцали воды широкого водоема, расстилавшегося далеко. Самое удивительное было то, что приготовленные индейцами факелы из ветвей кустарника не понадобились. Откуда-то сбоку проникал свет, вполне достаточный, чтобы разглядеть всё в этом подземном вместилище искристого водоема.

У стены протянулось безводное пространство шага на четыре в ширину; можно было идти вдоль края водоема, который словно бы действительно подсвечивался со дна. Можно, казалось, угадывать формы неких, отражающих верхний свет минералов.

– Как же нам дотянуться до дна и поковырять там тесаком или алебардой? – размышлял вслух Родригес.

– И неизвестно, какая там глубина, – сказал Рамиро, присев и стараясь вглядеться в то странное мерцание, которое достигало поверхности воды.

– Очень холодная, – произнес Нетамури, опустивший руку в воду. – Нырнуть туда никто не сможет. От такой холодной воды сердце, наверно, остановится.

Все пощупали и оценили действительно неимоверную студеность этого водоема. Испанцы все принадлежали к людям, живущим в теплом климате, где погода портится редко и сильных холодов почти не бывает даже при зимнем ненастье. Что уж говорить про индейцев, привыкших к жаркому и влажному воздуху своих островов.

– Да, если на дне есть какие-нибудь сокровища, то до них нам не дотянуться, – разочарованно заметил Родригес.

– Если только взять на корабле рыболовную сеть и опустить ее до дна на толстой веревке, – раздумывая, сказал Рамиро. – Но неизвестно, какая тут глубина. Вода-то очень прозрачная. Кажется, будто и не так уж глубоко. А на самом-то деле это вовсе непонятно.

Нетамури попытался отковырять от стены кусок камня. Стена оказалась твердой, как из самого крепкого базальта. Рамиро вынул из ножен свой широкий стальной тесак и принялся с его помощью добывать камень для пробного броска. С трудом это удалось сделать. Кусок крепкого минерала бросили в водоем и наблюдали, насколько быстро он достигнет дна, но так ничего и не поняли. Камень канул в глубину водоема, и его очертания словно растворились в странном мерцании, исходившем оттуда сквозь толщу воды.

– Может быть, пройти подальше по этому карнизу над водой? – предложил сам себе Родригес и собрался решительно пойти по узкому берегу водоема.

В это время проводник протянул руку, указывая на что-то в воде неподалеку от них. Все остановились, настороженно вглядываясь. Нечто большое и темное двигалось в их сторону медленно и неуклонно.

– Что за чудище? – пробормотал Родригес. – Опять, что ли, ящер какой-нибудь?

Люди невольно попятились от темного существа, поднявшегося из глубин водоема.

– Поспешим-ка поближе к выходу, – взволнованно предложил Рамиро. – А то здесь и не повернуться в случае чего… – Он снял с плеча аркебузу и проверил заряд.

Вода неожиданно с плеском пошла волнами. Потом будто вскипела посреди подземного озера, и какое-то черное животное, напоминающее гигантскую змею, ринулось к тому месту, где находились люди.

Они собрались бежать к тесному выходу из пещеры, но было, пожалуй, поздно. Черное существо огромных размеров уже было в десяти шагах от людей.

Туловище, погруженное под воду, казалось уходящим в неимоверную глубину. Над поверхностью водоема поднялась голова черного чудовища. Она напоминала змеиную, однако величиной с голову лошади. Поднявшись примерно на высоту человеческого роста, рептилия, или некая подобная гадина, раскрыла пасть с огромными кривыми зубами, красным зевом и красным толстым языком, совсем не похожим на змеиный.

– Стреляй ему в пасть, Рамиро! – закричал Родригес.

Рамиро приложил приклад к плечу, прицелился и выстрелил. Грохот выстрела разнесся под сводами подземной пещеры, и одновременно Нетамури и пожилой проводник метнули свои копья в ту же разверстую пасть.

Чудовище издало не рев, как ожидалось, а пронзительное сипение и, захлопнув пасть, нырнуло в глубину водоема. Причем черное туловище, толщиной с вековое дерево, изогнулось и взметнулось высоко над водой. Толстый раздвоенный хвост, напоминавший хвост кита, с такой силой ударился в противоположную стену, что от нее почти под самым сводом отвалился громадный камень. В образовавшемся проломе неожиданно зажурчала вода, и целый ручей, превратившийся в водопад, полился сверху.

Представлялось похожим на то, что выше водоема, находившегося в пещере, имелось еще какое-то подземное озеро. Проломивший ударом хвоста верхнюю часть пещеры огромный змей дал выход воде, что в большом количестве оказалась над пещерой.

Водоем стал переполняться и заплескался у самых ног четырех искателей подземных сокровищ. Они побежали по узкому карнизу над озером к тому месту пещеры, где их ожидал выход на свободу. Однако уровень воды в подземном озере быстро поднимался. Скоро воды прибыло уже по колено. А бежать стало опасно: можно было соскользнуть в глубину и тогда найти отверстие в самом низу пещеры превратилось бы в сомнительную удачу.

К счастью, Нетамури, бежавший первым, уже обнаружил выход. Он махнул рукой и крикнул: «Здесь дыра!» Индеец нырнул и помог Родригесу, а потом и остальным проникнуть в спасительный прогал. Дальше они двигались по пояс в воде, уровень ее все поднимался.

На последнем этапе спасения протискиваться пришлось уже под водой. Сильный ток воды вынес людей из-под земли и, почти захлебнувшихся, понёс в открытое поле, где уже образовалось озерко, наполнявшееся подземным ручьем, с шумом льющимся по склону холма. И испанцы, и оба индейца были хорошие пловцы. Как только они вдохнули воздуха, выбраться из воды уже не составило для них трудности.

Правда, досадной неприятностью оказалось то, что Рамиро, протискиваясь в узком месте под водой, упустил свою аркебузу. Она застряла, зацепившись, где-то среди подземного хода.

Рамиро проклинал случившееся и сетовал по поводу пропажи оружия. Аркебуза была ценной частью их снаряжения. Теперь осталось только две. Одну нес всю дорогу Франчо, другую – матрос по имени Хосе.

Промокшие путешественники направились к лагерю, где их ждали остальные испанцы. Они давно беспокоились, особенно, когда увидели, как сбоку земляной горы неожиданно полилась вода, образовав пенистый поток, разливавшийся на просторе. Матросы сообразили: следует набрать воды во фляги, благо она была достаточно чистая.

При рассказе Родригеса об опасном происшествии остававшиеся в лагере только сочувственно охали и крестились.

– Нет уж, не следует забираться в такие неизведанные опасные места, – сказал Санчес. – А то ведь в другой раз можно и не вернуться. Стоило ли тогда вообще участвовать в плавании адмирала Колона?

– Что поделаешь, если плыть с генуэзцем просила сама королева Исабель, – развел руками Родригес. – Мы, кастильцы, верные подданные Ее Величества и не могли отказать своей государыне. Если бы настаивал один король Фердинанд, я послал бы эту затею куда подальше. Пусть бы плыли через океан одни арагонцы.

– Да король-то как раз и не очень желал участвовать в снаряжении плавания Кристобаля Колона. А желание королевы – дело другое, – прибавил Санчес.

– Ну, к тому же моя семья издавна служит палосскому роду мореходов Пинсонов, – сурово произнес Родригес. – Когда старший, Алонсо Пинсон, сказал, что он с братьями поможет адмиралу, у меня не оставалось сомнений: я буду с ними.

– Только вот наш Пинсон неожиданно решил отвалить на «Пинте» от остальных каравелл. Так что, считай, мы королеву как раз и подвели, – усмехнулся Санчес.

– Все-таки остались другие Пинсоны, братья Алонсо, командовать «Ниньей», так что весь род перед королевой не виноват. А наш капитан решил найти побольше золота в пику генуэзцу и выдвинуться перед монархами.

– Как ни говори, это измена, – пожал плечами Рамиро. – Впрочем, не моего ума дело осуждать капитана. Вот послал он нас в глубь материка на розыски страны Бабек, я же не отказался. А что толку! Бабека мы не нашли, а жизнью своей рисковали не раз. Золота же наскребли небольшой мешочек в обмен. И от главаря тарахумара. Да еще и с жизнью чуть не расстались, еле ноги унесли.

– Как морякам славного порта Палоса, нам не привыкать рисковать жизнью, – опять твердо высказался Родригес.

Разговор закончился, все легли отдыхать, оставив караулить пожилого индейца и матроса Хосе. Индеец дремал, иногда вскидывая голову и поглядывая по сторонам. Хосе поставил между колен заряженную аркебузу. Они не зажигали костра, потому что вокруг было открытое место.

Луна ярко заливала белым светом окрестности и раскидистое дерево, под которым находился лагерь искателей золота для капитана Пинсона.

Пожилой индеец и матрос Хосе продолжали бодрствовать, изредка погружаясь в дремоту. Когда над отрогами горного хребта, далеко позади, стали поблескивать редкие облака и чуть посветлело, Хосе почувствовал сильный укус какого-то насекомого. Он обеспокоенно почесал место укуса и тотчас почувствовал второй на ноге.

Индеец тоже был чем-то взволнован. И он подвергся, кажется, укусам насекомого. «Комары, что ли? – сердито подумал Хосе. – Откуда им здесь взяться?» Он посмотрел на индейца и увидел, что тот стоит и разглядывает в полумраке нечто его беспокоящее. Вдруг индеец сказал какое-то непонятное слово и указал на землю, позади дерева.

Хосе тоже посмотрел внимательно и громко крикнул:

– Всем вставать! Тревога!

Испанцы мгновенно проснулись и повскакали с привычной готовностью воинов-путешественников. Нетамури спросил пожилого индейца, взглянув туда, куда тот указывал.

– Плохо! – сказал он и испуганно прибавил: – Кусачие… очень плохо! Скорее уходить!

Матросы посмотрели туда, где видели опасность индейцы. Стало уже светлее и вполне было можно разглядеть странный, шевелящийся поток в несколько шагов шириной и нескончаемый по своей длине. Поток этот быстро приближался к дереву, под которым расположился отряд.

– Муравьи! – догадался внезапно Родригес.

Испанцы подхватили свои дорожные мешки, оружие и бегом покинули место ночлега.

Переселяющиеся куда-то муравьи слитным скопищем миллионов насекомых уничтожали все на своем пути. В несколько минут они облепили дерево, с которого тотчас с криком взлетела птица и жалобно запищали ее птенцы, сожранные тысячами челюстей ненасытных переселенцев. Неподалеку зверек выскочил из норы, уже покрытый терзающими его муравьями. Он попытался бежать, но у него уже не было сил. Он взвизгнул последний раз и умер от муравьиного яда. Шевелящееся скопище поглотило его. Скоро от небольшого животного остался только очищенный от всякой мякоти скелетик.

Отряд Родригеса торопливо уходил в сторону от муравьиного нашествия.

– Хорошо, что скопище муравьев посылает вперед гонцов для осмотра пути, – заметил Хосе. – А я думаю: кто это меня укусил да так больно? Сначала не понял. Потом гляжу: старый индеец таращится куда-то, ведь еще темно. Тут и я понял, что это не комары.

– Да уж, вот так продрыхнешь, пока на тебя не заползет орава в несколько тысяч, и – крышка, – говорил на ходу Рамиро. – Так ведь поблизости никакой реки или озера, чтобы их смыть…

– Ну, в здешнюю реку или озеро только сунься, – хмыкнул Родригес. – Там тобой сразу позавтракают ящеры или вцепится водяная змея. И вообще в здешней воде столько жутких пиявок, сколопендр, раков с огромными клешнями, рыб с зубами, как бритва… Что неизвестно, где хуже – в муравейнике или в воде…

Отряд двигался, соблюдая прежнее направление, но предусмотрительно удалившись от потока переселяющихся тропических муравьев. Пожилой индеец следил за тем, чтобы испанцы не сбились с пути, а придерживались прохода между двумя круглыми озерами. Однако это довольно болотистое, заросшее тростниками место тоже не давало возможности путешествовать, не беспокоясь о безопасности.

Хищные ящеры не только подстерегали добычу в воде этих озер, но могли прятаться и среди прибрежных зарослей. Они нападали на любую добычу иногда и далеко от воды, а потому следовало быть постоянно настороже. Впереди и позади отряда шел матрос с заряженной аркебузой. В середине, тоже изготовившись на всякий случай, следовали за проводниками арбалетчики, а между ними матросы, тащившие тощие уже продовольственные мешки, но имевшие под рукой большие отточенные тесаки или топоры. Индейцы (Нетамури и пожилой проводник) остались без копий после обследования подземной пещеры и странного водоема, где пришлось защищаться от водяного чудовища.

Родригес дал им длинные ножи, а Нетамури еще поручил нести свою маленькую алебарду с длинным копьевидным навершием. Нетамури был горд и доволен. Ящеры показывались иногда на берегу, разевали ужасные пасти, но близко не подступали. Аркебузеры всякий раз готовы были стрелять.

И однажды всех поразил случай нападения на ящера огромного леопарда, примерно такого же могучего и свирепого вида, какой был у того зверя, что на глазах спрятавшихся испанцев растерзал обнаженную индейскую жрицу, принесшую себя в жертву Луне.

Все и теперь замерли, когда леопард ударами когтистых лап переломил хребет ящеру и без труда разгрыз его череп. После чего пятнистый зверь с добычей в зубах вошел в воду и, переплыв на другой берег, скрылся среди зарослей тростника[17]17
  Ягуар (в противоположность другим кошачьим) не боится воды и прекрасно плавает.


[Закрыть].

Отряд возвращался к лесу, за которым через несколько миль начиналось океанское побережье. Снова расстилались травянистые пространства с одинокими большими деревьями. На этих деревьях, иногда по-одному, иногда стаями, сидели огромные птицы-стервятники, похожие на орлов, но превосходившие их размерами. Безрогие антилопы паслись кое-где небольшими группками и при появлении людей словно растворялись в жарком мареве дня.