Текст книги "Химчистка для невидимок"

7

Приговаривая «сейчас, сейчас… не открывается…» я добросовестно долго гремела ключами. До тех пор пока замок действительно не заело. Сразу и не сообразила, что давно его открыла. Поняла только тогда, когда мощным ударом в дверь меня отшвырнуло к стенке. Недавно видела похожую сцену по телевизору в разделе криминальных новостей, там – ребята из ОМОНа ввалились в квартиру наркоторговцев.

Мне совершенно не хотелось отлипать от стенки, и я попыталась убедить трех амбалов в масках не беспокоиться, несмотря на боль в спине, затылке и в правом локте, прекрасно себя чувствую, могу долгое время так стоять. Ребята оказались чрезмерно вежливыми. Прежде чем пройти в комнату, пропустили даму вперед: схватив за шиворот, помогли мне пролететь метра три в рекордно-короткий срок. Я бы и больше пролетела, да помешала другая стенка, живая, из Наташки и Лидочки.

Удивляла относительная тишина. Пришельцы действовали бесшумно, пожалуй, только я наделала шороху. Странно, что Наташка не орала, смотрела мимо меня стеклянными глазами и даже не моргала. И это бессмысленное выражение ее глаз подсказало мне – оборачиваться назад не стоит. Не стоит и подниматься с колен. Ничего страшного, временные трудности…

От очередного удара ноги настежь распахнулась дверь в комнату. Каратист явно не рассчитал силу. Ее избыток не компенсировал отсутствие ума. Дверь ударилась о стенку, и я порадовалась, что на сей раз меня там, в качестве прокладки, нет. Правда, там был Стас… Спружинив, дверь захлопнулась. Каратист, получив от коллеги выговор – пинком под зад, – сплюнул, выругался, на мой взгляд, излишне тихо после содеянного, и уже аккуратно приоткрыл дверь, предоставив товарищам возможность обозреть пустую комнату.

Покинуть квартиру нам предложили на языке решительных жестов. Меня подняли с колен – я тормозила процесс выхода остальных. Не трудно догадаться, что воротник не выдержал, и я отправилась в обратную сторону с небольшой заминкой, но, в принципе, тем же путем. Руководитель оказался хорошо вооруженным не только теорией, но и боевым пистолетом, который все время держал наготове. Вот почему подруга благоразумно молчала.

– Они совершенно посторонние люди, – неестественно тонким голоском пропищала Лидочка. – Вчера за деньги напросились переночевать.

– Ой, мы же с тобой не рассчитались, – обрадовалась Наташка. – Господа, позвольте мне сбегать домой за деньгами…

– Наш дом – Россия, – торопливо пояснила я, боясь, что подруга, чего доброго, ляпнет точный адрес. – Вещи и деньги в камере хранения Павелецкого вокзала, – добавила окончательно убитым голосом. А вдруг потребуют квитанцию?

Скорее всего мне поверили. Без квитанции.

– Быстро сбились в кучу и – к лифту! И постарайтесь не спотыкаться, пришлепну, как мух, – прошипел руководитель, недвусмысленно поигрывая пистолетом.

Не следовало гангстеру бросаться словами под руки, точнее, под ноги. Я тут же споткнулась и, падая к нему на грудь, проорала, что он меня сглазил – как накаркал! Из-за него и споткнулась, теперь логичнее в первую очередь ему пришлепнуть себя самого…

Воротник от моего пиджака так и остался валяться в коридоре. Надеть пальто нам не позволили, зато разрешили прихватить свои сумки. Внизу, прямо у двери лифта, нас встретил еще один господин бандит, без маски выглядевший вполне цивилизованно. Во всяком случае, с ним не стыдно было выйти на улицу.

– Идете рядом к машине, – приказал один из амбалов. – И не вздумайте спотыкаться!

Похоже, вся компания волновалась только за то, чтобы мы не споткнулись.

Группа захвата стягивала маски, обретая собственные бандитские индивидуальности. И одна из этих индивидуальностей поразила меня молодостью и привлекательностью – этакий голубоглазый херувим. Однако в следующую секунду он зло оскалился и попытался обернуться монстром. Наверняка стажер. Ишь выпендривается! Я поспешила отвернуться. Меня призывно дернули за рукав пиджака, и он многообещающе затрещал.

Дальнейшее напоминало плохо отрежиссированный спектакль. Прямо у подъезда стояла cиняя иномарка, непонятно какой модели. К ней, судя по указанию весьма серьезного типа с непроницаемым лицом, нам и следовало пройти. Рассмотреть номера было невозможно. И почему их вешают только впереди и сзади?

– Ирина! – раздался рассерженный голос. – В чем дело? Куда это ты собралась?

– Привет, ма! Решила сбежать из дома? Из-за тебя нас отец в такую рань поднял. Ленка, это ты мамочку довела!

– Мам, что ты со своим костюмом сделала? И почему вы все раздетые?

Мне стало очень жарко. Я медленно обернулась на зов родных людей. Муж, сын и дочь! Только этого сейчас не хватало… Руки сопровождающих нас господ были подозрительно запрятаны в карманы. Хорошо хоть, подкрепление в лице последнего типа в подъезде застряло.

Димка, Славка и Аленка оторвались от группы знакомых собачников и направились к нам. В полном отчаянии я рванулась по направлению к иномарке, но не менее отчаянный Наташкин рывок вынудил изменить направление. Дался ей мой рукав!

– Спасибо, господа, дальше мы доберемся самостоятельно. Не стоит утруждаться, тем более что нам не по пути, да и машина у вас тесновата, – объявила она так громко, что имеющий уши услышал бы ее и в районе кольцевой автодороги.

– Натуся, держи Деньку!

Со стороны сквера, прямо через дорогу, огромными прыжками неслась Наташкина любвеобильная боксериха, следом за ней, значительно уступая собаке в скорости, скакал Борис. Предполагая последствия (пуля – она дура, а собака – молодец!), я бросилась к членам семьи, оставив рукав пиджака Наташке. В конце концов, без воротника он уже не смотрится – даже Аленке не понравился. Обернувшись, увидела, что мой побег никого не взволновал. Двое бандитов подхватили под руки Лидочку, но тут же отпустили. К подъезду на большой скорости (или мне так со страху показалось?) подкатил черный «БМВ». Ловко обогнув бандитскую иномарку, он резко, с визгом, остановился. Из него выскочили еще два бандита, снова подхватили Лидочку, покачивающуюся на слабых ногах, и потащили к своей машине. Она сопротивлялась, порываясь бежать назад. И вдруг выказала полное послушание. Даже попыталась сама закрыть за собой дверь. Трое амбалов, стоя по стойке смирно, внимательно следили за посадкой. Четвертый так и не вылез из подъезда – наверное, не хотел пресмыкаться перед старшими по бандитскому званию.

Уронив любимую хозяйку на землю и лизнув ее пару раз в лицо, Денька понеслась здороваться со мной. Ей не хватило каких-нибудь секунд, Димка ловко пресек собачьи нежности, ухватив псину за поводок. И это несмотря на то, что я болталась у него на шее. По звуку быстро отъехавшей машины, я с отчаянием поняла, что Лидочке мы пока ничем помочь не сможем и в ближайшее время ее не увидим.

– Кто-нибудь запомнил номер машины?

Большого оживления мой вопрос не вызвал. Все были слишком заняты личными делами. Славка с Борисом пытались поднять Наташку, Алена вращалась вокруг Димкиной оси, пытаясь спасти от Денькиных лап колготки.

– Лидку похитили! – взвыла Наташка, пытаясь вызвать интерес к моему вопросу.

– Тьфу! – с чувством сплюнул Борис и прервал спасательную операцию, отпустив руку Натальи, и подруга нелепо повисла, так как за вторую ее упорно тянул вверх мой сын. Славка решился ее отпустить только после настоятельной просьбы самой Натальи, мотивированной тем, что, если он вывихнет ей правую конечность, она встанет и отметелит его одной левой.

Было непонятно, почему гуляющий с собаками народ так радуется. В наш адрес то и дело отпускались веселые реплики. Никому и в голову не пришло, что на глазах у всех произошло похищение человека. Хотелось заорать об этом во все горло, но у подъезда торчали сообщники похитителей. Зачем им догадливые свидетели. Пальнут прямо через карман, и мир опустеет. Хорошо, если только на две человеческие единицы… Впрочем, тоже ничего хорошего.

– Что это за мужики? И почему ты полуодета? – строго спросил меня муж.

– «Полуодета»! Так Денька не успела дорвать пиджак. Ты сам же и помешал. А мужики совсем не мужики, а бандиты.

– Мне показалось, ты собиралась занять место в машине с бесполыми бандитами!

– Тебя, дурака, от пуль спасала! – ответила за меня подруга. – Кстати, у нас еще есть шанс их получить! Трое дикобразов по-прежнему у подъезда! Боря, забери собаку у Ефимова, он плохо на нее влияет. И идите все сюда, за угол… – Наташка неожиданно умолкла и застыла. Мимо нас проехал черный «БМВ» с тонированными стеклами. Бросились в глаза три буквы «А» на номере и российский флажок. – Странная машина, – заметила Наташка. – Наверное, правительственная. А я даже не причесалась!

Мы молча проводили машину взглядом.

И тут я заметила, что муж выглядит довольно странно.

– Дима, а почему ты полуодет?

– Ну наконец-то удостоила меня вниманием! Какой-то «доброжелатель» позвонил и предложил проводить тебя прощальным взглядом…

– Спасибо, что проводил… – пробормотала я и подумала: «Спасибо Стасу. Наверняка это он додумался предупредить Димку».

Дверь подъезда открылась, я мгновенно отлепилась от мужа и попыталась загородить собой детей от пуль бандитов. Сметя в сторону Бориса с собакой, не вовремя проявившей полное послушание команде «Сидеть!!!», споткнулась, легко пробежала по Наташкиным ногам и далее – в кусты. Алена со Славкой, испуганные решительностью моих действий, впрочем, оставшихся непонятыми для всех, кроме Наташки, инстинктивно расступились. Получив долгожданную свободу, Денька радостно кинулась следом за мной. Мы не долго кувыркались в кустах в одиночестве. Какие-то секунды. Буквально тут же рядом оказалась овчарка, вышедшая из подъезда со своим внушительного вида хозяином на прогулку. Надо же! Я-то ждала бандита… Денька потеряла ко мне интерес как к любимой соседке, но не отказалась использовать в качестве твердой опоры. Устроившись передними лапами на моей спине, принялась ожесточенно лаяться с овчаркой. К ним тут же присоединилась тройка других временно свободных шавок. Кто-то из них проявил усиленное внимание к моему последнему рукаву. Я прямо-таки замерла, уткнувшись носом в землю. Лежала себе тихо, не рискуя вмешиваться – и без меня разберутся. К дикому собачьему лаю добавились вопли, визги и ругань окружающих. Кроме того, яростно забарабанили в окна недовольные шумом жильцы. До милиции дело не дошло. Наряд приехал после того, как все участники тусовки уже разошлись. В суматохе мы с Наташкой не заметили, куда исчезла синяя иномарка.

Стаса в квартире не оказалось. Даже в качестве замаскированной вешалки. Оставалось надеяться, что он добровольно покинул хорошее место за дверью маленькой комнаты, куда его ловко пристроила Наташка. Помнится, когда мы приняли предложение бандитов выйти вон, Лида, у которой тряслись руки, никак не могла попасть ключом в замочную скважину. В результате металлическую дверь квартиры закрывала Наташка. Теперь же она оказалась открыта. Очевидно, Стас слишком торопился.

Борис, сославшись на важную встречу, убежал вместе с Денькой домой. Не знаю, кто из них выглядел более довольным – он или собака, оторвавшаяся по полной программе. Никого не покусала, зато налаялась всласть. Борис, судя по всему, не верил в похищение. А Димка испытывал огромное чувство вины, передо мной и детьми – ведь это он уговорил нас с Наташкой переночевать в злосчастной квартире и таким образом втянул в отвратительную историю. Наташка ухитрилась раз двадцать пять ввернуть фразу: «Вот если бы Максимова ночевала у вас…», причем подавала ее под разными соусами, но смысл-то не менялся. Димка в конце концов отвлекся от самобичевания и начал соображать, как перевалить груз вины на наши плечи. Тут-то и выяснилось, что мы с Наташкой безмозглые личности: прежде чем открывать кому не попадя, следует хотя бы поинтересоваться, «кто стучится в дверь ко мне?!».

Наташка задумалась, но тут же парировала:

– Ты, Ефимов, в своем зеленом прикиде, с маской на морде и со скальпелем в прорезиненных руках, ничем не отличаешься от этих бандитов. На мой взгляд, если вас поставить рядом, тебя больше испугаются. – Мельком взглянув на Димку, подруга поняла, что переборщила. Тот пыхтел, как паровоз, собираясь с силами для решающего ответа, и быстро сказала: – Ой, я опаздываю на работу! Димочка, подбросишь до метро? Только не забудь переодеть жену, сейчас она – живая реклама банкротства семьи и родного предприятия. Зато свежа! Как майская роза. Только немного занюханная. Но если последние грязные лепестки пиджака оторвать, залюбуешься.

Димка уже придумал достойный ответ – решительно отказать Наташке в просьбе. Прямолинейная мужская логика! Да Наташка только этого и ждала, дабы оставить за собой право быть обиженной. Я успела увидеть ее опечаленное лицо, припудренное налетом понимания и всепрощения. Подруга готовилась покорно проглотить обиду, в душе радуясь перспективе исполнения каких-нибудь более серьезных прихотей. Димка теперь лоб расшибет, стараясь загладить свою вину. Но тут влетел Славка, сразу перегородив всю прихожую:

– Дверь на чердак открыта! И какая-то сволочь удерживает ее изнутри!

Алена предложила немедленно разойтись по домам. Если кому-то нравится жить на чердаке, не надо его отговаривать. Сволочь – тем более.

– А вдруг там труп? – Наташка оторвалась от сворачивания своего спального места.

– Ему, конечно, все равно, где жить, но лучше иметь постоянную регистрацию в строго отведенном для этого месте.

– Кстати, именно он может удерживать дверь, – добавила я. – Знаете выражение: «Только через мой труп!»

Все немного призадумались. Я сочла своим долгом позвонить следователю. Будоражить отделение милиции напрямую не хотелось – ребятки еще не успели расслабиться после организованной мною собачьей свары. Господин Хорев спросонья никак не мог понять, кто ему звонит, а когда понял, рассыпался в благодарностях. Не заметил, как после звонка будильника опять заснул. Попросил до его приезда не расходиться, чем вызвал легкую панику у Дмитрия Николаевича. Через пять минут напряженного ожидания он принялся мерять длинными ногами комнату, с тревогой повторяя, что сегодня у него две операции.

– Не волнуйся, Ефимов. У тебя на руках будет оправдательный документ – повестка из прокуратуры.

Наташка наконец свернула свой матрас.

– Ты думай, что говоришь! Зачем моим плановым больным твоя повестка! – Димка в десятый раз нервно взглянул на часы. – Знаете, я все-таки поеду в больницу. Буду нужен, вызовут.

Приняв решение, муж воспрял духом.

– Ирина, постарайся добраться… Слава, проводи маму домой, ее бывший пиджак выкинь на помойку.

– Пробросаешься! – заметила Наташка. – Твоей жене еще на работу своим ходом добираться, а Серпуховская линия, благодаря Бутову, ох как перегружена! Два дня назад одну девицу из шмоток выкинули. Она сдуру пуговицы на пальтишке расстегнула – душно ей, видите ли! Так ее на платформу без него и вытолкнули, в одной коротенькой юбчонке. Правда, еще половина кофточки осталась. А на ней пуговички самопроизвольно расстегнулись. Под давлением общественности. Хорошо, было что показать народу. Ему понравилось. Девицу тут же назад притянули – за вторую половину кофточки. Она, такое счастье, в вагоне застряла, представляешь?

Димка притормозил у самого порога и нервно оглянулся:

– Алена, едешь со мной. Я на стоянку за машиной. Жду тебя у нашего подъезда через восемь минут. Слава, проводишь маму… до кабинета. – Заметив, что сын собирается возразить, весомо добавил: – Наука будет счастлива твоему отсутствию на первой паре. Возьмешь такси.

Мне даже слова вставить не удалось, как муж исчез за дверью. Следом, ворча на отцовский диктат, отправилась Аленка, по пути огрев братика какой-то книгой. Я решила сделать замечание, но раздумала – едва ли Максимовым сейчас до чтения. Ответить на выпад сестры Славка не успел – она рыбкой выскользнула из квартиры, да и Наташка сунула ему под нос бокал с кофе. Это было ближе к телу.

Около девяти часов я занервничала. Шеф имеет привычку приходить на работу не раньше одиннадцати-двенадцати. В десять принесут на подпись документы, их следует отправить в банк не позднее двенадцати. Но до этого времени Макс практически недоступен – мобильник выключен, а по домашнему телефону звонить опасно. Вдруг он в очередной краткосрочной «командировке»?

Хорев появился как раз в тот момент, когда я всеми правдами и неправдами разыскала Максима Максимовича под боком у родной жены. Он мирно отсыпался, припозднившись после встречи с «зарубежными коллегами». Жена рассерженно попеняла мне за то, что я женщина и, пользуясь этим как прикрытием, отлыниваю от работы в поздние вечерние и ночные часы, тогда как Макс ежедневно вынужден «пахать» сверхурочно. Накатившее раздражение на короткое время заглушило голос разума, и я довольно резко ответила, что Макс перепахал уже все что можно. И теперь старательно окучивает… Хотела сказать «собственную жену», но вовремя опомнилась – еще не хватало вносить раздор в семью. Поэтому закончила «зарубежными коллегами».

Хорев приветливо поздоровался и пропустил вперед трех оперативников. Я кивнула в ответ и отвернулась, нужно было закончить разговор.

Макс моему «привету» не обрадовался. Не говорил, а шептал, стараясь при этом не заснуть. Очевидно, «зарубежные коллеги», оптом воплотившиеся в лице и фигуре очаровательной пустышки из регистратуры стоматологической поликлиники, которой он заговаривал зубы в течение трех последних дней, серьезно истощили запас физических сил моего шефа.

– Ефимова, странное какое-то у тебя хобби… Зачем тебе задерживаться в прокуратуре? Дурью маешься? – Макс звучно зевнул. – Ты на кого работаешь, Ефимова?

Ответ шефа не интересовал. Он просто отключился. То ли во сне, то ли наяву, не важно. Оставалось одно: как можно скорее дать показания следователю и сломя голову нестись на работу. Тут мы с Наташкой немного поспорили, кому из нас лезть вперед с объяснениями. Подруга настаивала на том, что больные в отделениях, включая реанимационное, не могут ждать, пока она заявится к ним со своей аппаратурой. Это не деньги, которых все равно никогда не хватает. Хорев выслушал перепалку и предложил компромиссное решение: мы быстренько выбалтываем все, что знаем, а подпись под протоколом ставим позднее.

Наш совместный рассказ был похож на роман, написанный в соавторстве двумя литераторами с разным жанровым уклоном. Довольно несвязный, но красочный. Владимир Александрович, надо отдать ему должное, уловил главное. И пока мы бегали за ним по всей квартире, захлебываясь и перебивая друг друга от излишних эмоций, он довольно спокойно ухитрялся давать указания оперативникам. Не поленился при этом встать на электроплиту и заглянуть в воздуховод.

Грохот на лестничной клетке возвестил о свободном доступе на чердак. Славка, неосмотрительно попавший в понятые, сразу повеселел. Трупа не обнаружили. Бывшее препятствие в виде останков переломанной ручки от швабры щетинилось острыми краями прямо перед дверью. Оперативники пытались снять с него отпечатки пальцев. Все шло прекрасно до той минуты, пока я не назвала следователю номер «БМВ», оставившей жуткое впечатление своей сплошной чернотой и непроглядностью тонированных стекол. По крайней мере у меня.

– А при чем тут номер? – удивилась Наташка. – Наверняка поддельный. Ехала себе с ним и ехала. К подъезду быстро, а с Лидией Петровной – не очень. Иномарка! – подруга пренебрежительно пожала плечами.

Я невольно поежилась – без рукавов пиджак грел плохо.

– Не знаю… Но у меня возникло ощущение опасности. Интуиция…

– «Интуиция»! А когда ты ломилась через кусты, сзывая собак со всей округи, она не сработала?

– Ирина Александровна, вы уверены, что на номере машины были именно эти цифры и буквы?

Нахмурившийся следователь уже давал кому-то указание по телефону «пробить» номер «БМВ». Мне очень хотелось дождаться результата, правда, Хорев едва ли поделится им с нами. Ну и ладно. Свои каналы имеются. Я бодро попросила разрешения откланяться. Наташка его вообще не спрашивала. Просто многозначительно повертела в руках ключ от квартиры и сказала, что не может оставить ее на окончательное разграбление, здесь еще остаются две раскладушки с постельными принадлежностями и кофе. Хорев послушно кивнул головой и забрал у подруги ключ, пообещав закрыть и опечатать квартиру в лучшем виде. Я испугалась. Вдруг Стасу придет в голову проникнуть в квартиру уже проторенным путем – через воздуховод.

– Воздуховод перекроем, – взглянув на меня, заявил Хорев. Прямо экстрасенс. – Ладно… Держите свой ключ. Уверен, что Максимова объявится. Или ее сын. А вас я жду сегодня к четырнадцати часам.

– К шестнадцати, если можно. У меня как раз рабочий день почти закончится, – переключаясь на рабочую волну, попросила я.