Текст книги "Проклятье для дракона"

Меня просто поставили перед фактом того, что я стану чьей-то женой. Да-да, помню, я в самом начале, буквально пару часов назад, сама для себя решила, что должна победить. Но одно дело решить самой, а совсем другое услышать, что за тебя уже и так всё решили.

– Судя по нехорошему мерцанию ваших очаровательных глазок, вы этим фактом не очень-то довольны, – заметил проницательный, как оказалось, дракон, криво улыбаясь.

– Что вы, – нежно улыбнулась я ему, – я этим фактом очень недовольна. А вы вообще в курсе, что о таких вещах как бы спрашивать надо? Вот сбегу от вас и будете знать.

Говоря это, я пыталась спрятать своё недовольство за шуткой, но… кажется, всё вышло наоборот. Алые глаза мужчины сверкнули в свете каминного огня, а затем медленно и совсем нехорошо прищурились. Но на данный момент это было всем проявлением его негативных эмоций, потому что более не дрогнул ни один мускул.

– А я спрашивал, – в его деланно спокойном голосе я отчётливо расслышала вибрирующие нотки гнева, – вот прямо сразу после твоего рождения. Как хорошо, что твоим мнением тогда никто не интересовался, а твой отец ответил мне согласием.

Тряхнув головой, прогоняя остатки помутнения после коварного вина, я с искренним изумлением и непониманием воззрилась на лорда Ракердона.

– Чего? – выдохнула чуть хрипло, решительно ничего не понимая, – Когда это он вам согласием ответил? И на что?!

Мужчина прищуриваться перестал, удивленно моргнул и посмотрел на меня так, будто сомневался в моих умственных способностях. Пару долгих минут он безжалостно молчал, и по мере его молчания на красивом суровом профиле всё отчётливее проявлялось понимание.

– Тебе не сказали, – вынес он в итоге свой вердикт.

– Не сказали чего? – холодея от напряжения, морозной изморозью сковывающего моё тело, прошептала я.

В этот раз Андор не стал терзать меня своим молчанием. Он просто одним махом осушил содержимое своего бокала и внимательно посмотрел на меня.

– Мы с тобой помолвлены, – произнёс он совершенно спокойно, будто бы говорил о планах на завтрашний день, – примерно с твоего рождения.

Я не знаю, что мне нужно было делать в этот момент. Кричать от ужаса? Плакать? Умолять разорвать помолвку? Если честно, я о себе даже и не подумала. Все мои мысли сейчас были обращены к отцу и нашему с ним разговору ночью у камина. Я тогда тоже сидела в удобном кресле, укрытая пледом, и ела печенье, запивая вкусным чаем. И мы тоже разговаривали, только об императоре.

Дорогой папочка сказал, что дракон захотел забрать меня себе, но он ни слова не проронил по поводу нашей помолвки, которая, оказывается, была. Всё же не зря я ему с самого начала не доверяла. Пусть он и сказал правду, но не всю. Да и неизвестно, что там дальше было.

– А как вышло так, что… я пропала? – осторожно поинтересовалась я, очень сильно боясь услышать обвинения в адрес своей мамы.

Андор Ракердон усмехнулся, откинулся на спинку кресла и деланно лениво поинтересовался:

– Тебе правду или официальную версию?

– О как, – хмыкнула я несколько потрясенно, – если это касается моего… отца, то я даже не удивляюсь подобному ответу. Могу я услышать обе версии?

– Любой каприз, – легко согласился мужчина, подался вперёд и, взяв бутылку, вновь наполнил свой бокал, – согласно официальной версии, твоя мать испугалась за тебя и подговорила лучших магов королевства организовать ваш побег.

И опять не сходится. А где же отец во всей этой истории?

– А вторая? – нетерпеливо поторопила я дракона с ответом, который, возможно, мог расставить все точки над ё и сказать мне уже наконец, можно верить отцу или нет.

Хотя я и так уже знала это.

– Вторую версию знают далеко не многие. Ваш побег организовал твой отец, – совершенно спокойно произнёс мужчина.

На его лице не дрогнул ни один мускул, глаза не пылали от злости и рычание не вырывалось из горла. Он был спокоен. Или безразличен.

А вот я злилась. Потому что поняла, что отец соврал мне. Соврал практически во всём. И, самое ужасное, теперь с ним была моя мама. Откуда я могу знать, что она в безопасности и этот интриган и обманщик ничего ей не сделает? Нужно вытаскивать её оттуда, причём как можно скорее.

– Зачем ему это?

Дракон весело усмехнулся, изогнув тонкие губы. В глазах его танцевали лезгинку чертята.

– Всё до обидного просто – он готовит революцию.

Из курса школьной истории я хорошо знала значение слова революция. Достаточно хорошо, чтобы удивиться тому спокойствию и безразличию, с каким об этом говорит правитель целой империи.

– И вам нет до этого никакого дела? – вскинула я брови, не зная, удивляться мне или всё же не стоит.

Ну, в конце концов, Андор Ракердон правит государствами уже очень давно, ему явно лучше знать.

– Почему же? – его улыбка стала просто запредельной, – Мне безумно интересно узнать, чем всё закончится на этот раз.

«На этот раз» заметно резануло слух.

– Так значит, были революции и до этого? – верно поняла я.

– Ата-та, – весело поцокал языком мужчина, погрозив мне указательным пальцем руки, в которой держал свой бокал, – были попытки революций.

И, если я правильно поняла, революций не было, потому что лорд Ракердон пресекал все их попытки. Наверно, он именно по этой причине держится так уверенно. Но… по себе знаю, уверенность почти всегда ведёт к неудачам.

Вспомните, стоит вам уверовать в собственную силу, например, в то, что вы знаете материал по контрольной работе по высшей математике, и с уверенностью в восемьдесят пять процентов вы эту контрольную завалите. Не самый удачный пример для грядущей революции, зато самый понятный.

– И вы ничего не будете делать? – как бы с намёком спросила я, выразительно на императора посмотрев.

А в ответ получила хитрющую улыбку. Вот с этой улыбкой на губах Андор поднёс к губам бокал и сделал небольшой глоток.

То есть делать кое-кто всё же что-то будет, но меня в подробности посвящать не планируется. Я бы и не расстроилась, честное слово, если бы дело не касалось моего отца. Если виновен он, есть неплохой шанс, что во всё это окажется втянута и мама. А если втянут маму, то я не смогу стоять в стороне.

– Расскажи, почему мне не нравится выражение твоего очаровательного личика, – очень вежливо попросил император.

Настал мой черёд хитро ему улыбаться, хоть мне вовсе и не было смешно. Мужчина понимающе, пусть и неодобрительно, кивнул, принимая мой ответ, и заговорил сам:

– Если ты что-то знаешь, то лучше мне об этом рассказать.

– Угрожаете? – вскинула я брови, чувствуя зарождающееся в области солнечного сплетения лёгкое напряжение.

– Предупреждаю.

Вроде и говорил он всё так же спокойно, и улыбался так же непринужденно, но что-то в атмосфере вокруг нас неуловимо изменилось. Появился лёгкий звон предупреждающих колокольчиков. Такой тревожный, пускающий мурашки вдоль позвоночника.

– Давай не будем ругаться, – миролюбиво предложил лорд Ракердон, – с кем угодно, только не с тобой.

Было в его словах что-то успокаивающее, что разрушило звенящее напряжение, словно по щелчку пальцев. Кажется, даже новый вдох вышел более свободным.

– Давай не будем, – согласилась я, не заметив, как вместо уважительной формы употребила значение «ты».

Но император мной не был, а потому мгновенно обратил на это внимание.

– Мне нравится, – улыбнулся он, – ты можешь называть меня на «ты»?

Наверно, только по той причине, что это был вопрос, я чуть заторможено кивнула.

– И по имени, – мгновенно последовала ещё одна просьба, – называй меня Андором. А пока нам с тобой нужно обговорить план наших дальнейших действий.

* * *

План выходил впечатляющий.

Для начала, меня посвятили в некоторые детали всего происходящего, которые, как мы оба были уверены, я должна знать.

Наш с мамой побег не был плодом чьего-либо страха. Лорд Ракердон уверен в том, что отец всего лишь на время от нас избавился, чтобы не мешались под ногами и, самое главное, чтобы я не могла попасть в руки дракона. Зачем? Да, это очень логичный вопрос, на который мне дали очень логичный ответ: если я не буду с рождения с ним жить, то он не сможет влиять на меня.

– Твой отец будет воздействовать на тебя, – произнёс Андор, не очень культурно ткнув в меня пальцем, – знаешь, как именно?

Я знала.

– Через маму, – произнесла, сцепив зубы.

– Умница, – улыбнулся дракон.

Ещё выяснилось, что в сговоре участвуют пять королевств из двенадцати, что почти что половина, а это не очень-то хорошо. Но больше в этом направлении мне ничего не рассказали, потому что «тебе это неинтересно будет». Причём возражений не принимали.

Мне во всём этом отводилась очень интересная роль. Заключалась она в том, чтобы позволять другим собой управлять. Плясать под папину дудку, играть роль примерной невесты, участвовать в этом абсурдном конкурсе, который как бы нужен только для того, чтобы остальные участницы не догадались, что их просто используют. Ах, да, забыла добавить кое-что важное: ничего самой не придумывать и ни во что не влезать.

Здорово? Нет, не думаю. Половина моих знакомых была бы рада оказаться на моём месте, в качестве невесты императора, да ещё и так, что он за них все их проблемы решать будет. Похоже, со мной всё же было что-то не так, потому что здорово мне не было.

Нет-нет, я не собиралась заниматься вольностями и вести свою собственную войну. В конце концов, она и не моя вовсе, я просто оказалась в неё втянута. Единственное, чего я хотела и практически в ультиматуме потребовала от лорда Ракердона, была моя осведомлённость.

– Я не прошу знать всё, – нервничая, я принялась ходить по комнате перед камином, держа в одной руке уже, кажется, третий бокал шоколадного вина, которое придавало мне уверенности и решительности, – я всего лишь хочу знать, что происходит с моей мамой. И ещё… если с ней что-то произойдёт, я, наверно, не смогу жить.

Эти слова были чистой правдой, но заставили задуматься даже меня, не говоря уже о внимательно за каждым моим движением следящего императора.

– Не смогу, – повторила я, остановившись и задумчиво глядя в огонь камина, – и отцу жить не позволю.

Андор поднялся, с тихим стуком отставил бокал на столик, приблизился ко мне и, остановившись в полушаге, произнёс:

– В моём мире перед свадьбой мужчина и женщина произносят клятвы, которые обязуются выполнять, – чуть нахмурившись и не понимая, к чему он ведёт, я обернулась и вопросительно заглянула в его глаза снизу вверх, – до нашей с тобой свадьбы ещё далеко, но кое в чём поклясться я тебе готов прямо сейчас.

Звучало очень важно и немного торжественно. Андор, видя моё полностью ему отданное внимание, придвинулся ближе, оказавшись впритык ко мне, поднял руки и нежно обнял ладонями моё лицо. Вот так, заглядывая в глаза, он и сказал это:

– Клянусь тебе, с твоей мамой ничего не произойдёт. Я не позволю.

И я поверила. Поверила тому, кто был со мной добр и честен, не видя причин сомневаться в его словах.

– Я тебе верю, – произнесла я, – и сделаю так, как ты просишь.

Лицо Ракердона осветилось благодарностью, что засияла в его глазах. Эти слова были для него важны, как и его – важны для меня.

– Мы разберёмся, – пообещал он, переместил руки на мою спину и, притянув к себе, нежно обнял.

Разберёмся. Обязательно.

* * *

Следующее утро началось… весело.

– Открывай, Чучело! – орали, колотя в мою дверь, какие-то неуравновешенные дамочки.

– Достали, – шипела я, вынужденная выбраться из тёплой постельки и топать вниз. И это при условии, что уснула я только под утро, – сейчас я выйду, и вам придётся уползать.

Для собственного устрашения пришлось взять с подоконника вазу с милыми голубыми цветочками на синих стеблях. Я действительно думала, что просто припугну их, но поняла, как ошибалась, едва открыла дверь и одна из этих полоумных в их любимом золотом ринулась на меня.

Ну и визг тут поднялся, когда машинальным движением я вывернула на это чудесное платье содержимое вазы. Зато этот самый визг отрезвил всех остальных, вынудив испуганно-удивленно замереть, с изумлением переводя взгляд с меня на испорченное платье.

– Прекрати визжать, – раздражённо попросила я, поудобнее перехватывая своё орудие массового поражения, – если вы сейчас же не уберётесь отсюда вон, я кого-нибудь из вас ударю. И мне даже стыдно не будет, честное слово.

Леди ужаснулись, леди впечатлились, леди… умом решили не отличаться.

– Ты неадекватная, – прошипела одна из них.

– Ага, – лениво согласилась я, имея сейчас лишь одно желание – завалиться в кровать и продолжить спать.

– И не воспитана, – с чувством добавила другая.

– У-ужас какой, – притворно испуганно протянула я.

Едва ли не зевая.

– Твои манеры ужасны.

– Ты кошмарна.

– В тебе вообще ничего нет! – принялись они перебивать друг друга.

Как будто их мнение меня хоть сколько-то волновало.

– Вон пошли, – всё же зевнув, назло им не прикрыв рта рукой, лениво велела я.

И, слава богам, они меня послушались! Окинула напоследок брезгливыми взглядами, развернулись и одна за другой ушли.

– Через час нужно быть в Светлом зале, – бросила одна из них через плечо, скривилась и утопала за остальными.

– Чудесно, – хмыкнула я, закрывая дверь, – кажется, мне нужен кофе.

Мысли о кофе повели меня в кухню, где он – неужели?! – обнаружился. Ой, мама бы очень ругалась, видя, как я выпиваю подряд целых две кружки… Единственный момент, когда я порадовалась, что её нет рядом.

Гардероб на верхнем этаже порадовал разнообразием нарядом. Разнообразнее всего были оттенки золотого. Помня о том, что его тут все леди носят едва ли не с обожанием, я решительно взяла вешалку с изумрудно-зелёным.

Всегда любила зелёный цвет.

Распустив волосы струящимся водопадом по спине, облачившись в это красивое платье, обув туфли на высоком каблуке, очень мне понравившиеся, я вышла в подозрительно пустой коридор и пошла направо, совсем не зная, куда мне следует идти.

Почему-то о том мужчине, который велел назвать его имя, если он понадобится, я совсем забыла. А даже если бы и помнила, то была не в состоянии воспроизвести в сознании его имя.

Наверно, мне было суждено заблудиться здесь.

Я думала об этом, пока шла по многочисленным коридорам, ведомая не пойми кем. Не зря же мне по дороге никто не попался. Не зря я шла так уверенно, не пытаясь свернуть или противиться.

И в конечно итоге я всё же пришла к большой двери, будто бы вытесанной из камня.

Замерев на миг и прикусив губу, я решительно подошла и приложила дрогнувшую ладонь к покрытию.

Первые пару мгновений только лишь моё тяжелое сердцебиение оглушало в тихом коридоре, да сбившееся горячее дыхание с шумом срывалось с губ. Непонятное напряжение обняло когтистыми ладонями за плечи, лаская дыханием кожу моей шеи.

А потом из дверных щелей выбился лёгкий, будто бы играющий язычок тумана. Он пробежался по воздуху вокруг меня, разносясь весёлым далёким смехом. Прямо как во всех фильмах ужасов. И что я тут делаю, скажите на милость?!

– Не убивай меня, – жалобно попросила я туман.

Тот в ответ засмеялся громче, игриво дёрнулся и обвил мои запястья невесомой дымкой. Но это всё, что он сделал. Не было ни боли, ни даже неудобства. Туман со мной просто играл.

Дёрнувшись, он устремился обратно в дверь, будто приглашая меня пойти за собой. Кто бы мне сказал, о чём я думала, когда открывала эту дверь и ступала в слепящую тьму?

Стоило двери за моей спиной закрыться, как у живого тумана появилось свечение. Вы когда-нибудь видели светящийся белым воздух? Выглядит забавно, но жутко.

И вот эта белесая змея поплыла по воздуху вперёд и вниз, уводя меня за собой.

Не знаю, сколько времени я спускалась во тьме по нескончаемым ступеням, пока ноги наконец не вывели меня к ещё одной двери.

За этой дверью не было темноты, ступеней и других дверей. За нею было светло. Вот только не горело ни одной свечи, свет исходил от… да от всего вокруг. Пол, потолок, стены источали мягкий, приятный для глаз свет.

А ещё в этом просторном, похожем на пещеру помещении с высоким потолком было два больших зеркала. Действительно больших, намного выше меня ростом. Вот только не я отображалась в них.

В одном, левом, как в телевизоре с высоким разрешением, показывали морское дно. Оно было тёмным, но падающего откуда-то сверху света хватало, чтобы разглядеть многочисленные камни и водоросли, растущие между ними. Рыб не было. Ни больших, ни маленьких, ни даже самых странных.

Там не было ничего, но я отчётливо ощущала страх, вглядываясь в эту тёмную пустоту.

Во втором зеркале была заснеженная гора. Снег там шёл прямо сейчас, застилая землю вековым слоем. И только белизна – вот, что было там. Слои снега, что-то под собой скрывающие. Что же там?…

Мне было одинаково страшно смотреть в оба эти отражения. Страх, если не панический ужас, сковывал всё тело.

– Прикоснись, – раздался отчётливый прохладный шепоток надо мной.

Дёрнувшись всем телом от страха, я резко обернулась, но никого позади себя не увидела. С бешено колотящимся в ушах сердцем я обернулась вокруг себя, но так никого и не смогла увидеть.

– Прикоснись, – прозвучало ещё раз, и я с ужасом поняла, что со мной разговаривает струящийся по воздуху туман, – Коснись, коснись!

Сотня далёких голосов, чем-то отдаленно похожих на детские, приглушенные сильным эхо, начали говорить со всех сторон:

– Коснись, скорее! Скорее! Пока не пришёл! Он идёт. Идёт. Он идёт.

– Он? – непослушными губами прошептала я, желая поскорее убраться отсюда подальше, в безопасность, где не будет чувства надвигающейся опасности.

– Он, он, он, он, он! – заголосили со всех сторон, сводя меня с ума своих шумом, – Он! Идёт! Коснись! Идёт!

Это всё ещё больше начало походить на какой-нибудь фильм ужасов. Будь я сейчас в удобном кресле кинотеатра, поедая попкорн, я бы от души посмеялась над глупой героиней фильма, испугавшейся голосов.

Сейчас мне смешно не было. Я вообще решила пересмотреть свои взгляды на жизнь, и начну я с реакции на происходящее вокруг.

– Подойди! Прикоснись! Скорее!

Про моральную давку слышали? Кажется, это была именно она.

Не знаю, как она должна была сработать, но я, не отдавая себе отчёта, как завороженная приблизилась к стоящим впритык друг к другу зеркалам. Подняла непослушные дрожащие ладони, сотрясаясь под всё нарастающим шумом голосов вокруг и… и осторожно прикоснулась к холодным гладким поверхностям.

Вспышка!

Свет, ослепительно яркий, режущий глаза, затопил всю комнату. Что-то, скрывшееся в нём, сбило меня с ног сильным ударом. Воздух резко вышел из лёгких, пол пропал из-под ног, а я сама полетела куда-то назад.

Ни с чем несравнимое чувство полёта завершилось как-то слишком уж быстро и чересчур болезненно. Я просто и незатейливо приложилась спиной о каменный выступ.

Яркая вспышка боли прорезала сознание, сфокусировавшись в области правого бока, вырывая из меня приглушенный вскрик. Падение на пол вышло поприятнее, хоть и было столь же болезненным.

Я ощутила себя мешком картошки, с которым грузчики были не очень-то вежливы.

Но всё оказалось ещё хуже, чем я думала. Странный хруст привлёк моё внимание. Хруст… костей!

Холодея от ужаса, я очень медленно, чувствуя колотящееся в горле сердце, подняла голову и взглянула сквозь рассеивающийся туман на то место, где только что стояла сама.

Их было двое. Высоких, широкоплечих, с тёмной кожей и длинными чёрными волосами, спускающимися по плечам и спине. Один, тот, что был слева, прикрыв глаза, с явным блаженством с хрустом разминал шею. Второй, критически себя оглядев, с самым недовольным видом стряхнул с чёрной помятой рубашки несколько тающих снежинок.

Зеркала за их спинами больше не отображали дно океана и заснеженную гору. Они не отображали ничего, будто… потухли. Теперь это были просто два чёрных прямоугольника.

Туман перестал шептать, сводя меня с ума. Было тихо и как-то пугающе.

А затем оба незнакомца, замерев на краткий миг, распахнули одинаковые алые с вертикальными зрачками глаза и одновременно посмотрели на меня.

Вот теперь стало по-настоящему страшно.

– Закуска? – вопросительно вздёрнув брови, плотоядно облизнулся тот, кто хрустел шеей.

Его волосы были короче, чем у второго, а черты лица более… мальчишеские. Он казался задорным и беззаботным, а оттого более жутким и опасным.

– Что ты, брат. Нельзя же есть нашего спасителя, – ответил ему второй более спокойным и рассудительным голосом.

Он выглядел старше, хоть они оба и были очень сильно друг на друга похожи. И я отлично помнила ещё одно лицо, являющееся почти полной копией этих двух.

Родственники Андора Ракердона. Причём что-то мне подсказывает, что братья…

– Вашу, – сипло выдавила я, окунувшись в состояние глубочайшего изумления, находящегося на грани безумного.

– Что нашу, дитя? – заботливо поинтересовался младший из них с отчётливыми издевательскими нотками.

– Мать, – выдохнула я, всерьёз опасаясь потерять сознание от такого потрясения.

Кое-как, пользуясь лёгким удивлением обоих братьев, я с большим трудом поднялась на ноги, используя в качестве опоры стену позади себя.

– Тебе никто не говорил, что ругаться нехорошо? – всё тем же издевательски любезным тоном протянул мужчина, делая ко мне обманчиво плавный шаг.

Выразительный и предупреждающий.

– Не трогай её, брат, – второй из них положил ладонь на плечо первого, останавливая и успокаивая.

– Да ладно тебе, – весело улыбнулся он, не сводя с меня плотоядного взгляда, – Андор всё равно её убьёт, когда поймёт, что именно она нас выпустила.

Эти слова уверенности и спокойствия не прибавили. Вот совсем! Я, между прочим, совсем себя не контролировала!

– В тебе нет никакого чувства благодарности, – деланно скорбно покачал головой старший из братьев, медленно обойдя брата и заступив его собой, – девочку нужно отблагодарить. В конце концов, не каждый способен сделать то, что сделала она.

Да я не специально! Однако говорить это было просто напросто страшно. Кто знает, что сделают эти вот? А император? Что он сделает со мной за то, что я непонятно откуда выпустила его братьев?! Чёрт!

– Вечно ты запрещаешь мне веселиться, – закатил глаза младший, недовольно вскинув и с хлопками опустив на бёдра ладони, – а я опять спасай из-за тебя глупых девчонок.

И с этими словами он просто взял и вышел! Признаться, мне от этого даже страшнее стало, чем когда он ко мне шёл. Куда он пошёл? Жаловаться Андору? Всё, я труп. Меня сейчас просто убьют. А потом зажарят и съедят.

Зачем я вообще сюда пришла?!

– Предвосхищая твои внутренние терзания, – заговорил с осторожностью мужчина, делая медленный шаг по направлению ко мне, – у тебя не было выбора. Противиться моему внушению мало кто может.

– Так это… вы меня сюда притащили? – скованно произнесла я, с каждым мгновением всё отчётливее осознавая, в какую дыру меня засунули.

– Я, – без тени раскаяния признался он, – можешь звать меня Ара́хаган.

– А могу я вас вообще не звать? – нервно выпалила я, неосознанно делая шаг назад и оказываясь практически прижатой к стене.

А дракон всё не прекращал движения, медленно настигая с чуть поднятой в успокаивающем жесте рукой. До меня как-то с замедлением дошло, что он тоже действительно дракон.

– Боюсь, с этим возникнут проблемы, – поджал он губы и, наконец, остановился в двух шагах от меня, не сводя с меня же внимательного изучающего взгляда, – Проблемы у тебя, если ты меня поняла. И, поскольку возникнут они из-за нас, я считаю нашим прямым долгом обезопасить тебя от их последствий.

Только я подумала о том, какие именно последствия меня ожидают, как где-то там послышались глухие ритмичные удары.

Они всё нарастали и нарастали, заставив нас двоих повернуться на звук, пока не прозвучал самый громкий из ударов и в раскрывшуюся дверь не свалилось мужское тело. С разодранным горлом, из которого хлестала фонтаном алая кровь!

Это не были звуки ударов, это были звуки падающего по лестнице тела!

Резкая тошнота накатила в тот самый момент, когда в нос ударил отчётливый запах ржавчины, а сознание переварило простую мысль: он мёртв.

Я и сама не заметила, как сползла по стене на пол, с трудом сдерживая крик, зажимая рот ладонью.

Так страшно мне ещё никогда не было. Липкий холодный страх сковал всё моё тело непробиваемым напряжением. Сердце с грохотом колотилось в висках, в горле застрял ком, а на глаза навернулись слёзы.

– Да́рак, – укоризненно вздохнул старший из драконов, закатив глаза.

Но не было в нём ни страха, ни злости, ни сожаления! Он просто казался недовольным и уставшим. Как выглядят все старшие братья, когда младшие докучают им своими играми.

У них тут человек умер, а им плевать! Чёрт возьми, да они сами его убили!

– Успокойся, брат, – весело отозвался младший, заходя в помещение и небрежно пиная ногу мёртвого уже человека, – ты просил спасти девочку, я спас. Теперь Андор будет думать, что этот малый спас нас. А мы его убили. Жалость-то какая.

Только жалости в его голосе не было. Ему вообще наплевать было на то, что он только что человека убил! Невинного человека, который просто мимо проходил. Он ему горло разодрал!

– А с этой что? – искренне удивился Дарак, ткнув в меня пальцем.

– Меня тошнит, – честно призналась я.

Отвернувшись в сторону, я задышала чаще, пытаясь успокоиться. Отняв руку от лица, прижала её к животу, прикрыла глаза и постаралась ни о чём не думать. Не думать о том, что только что совершила что-то запрещённое, за что меня убить могут. Не думать о том, что, спасая мою жизнь, два дракона убили невинного человека. Не думать о крови, хлеставшей из его разорванного горла…

Тошнота накатила повторно, в этот раз сильнее.

– Кажется, девочка недовольна твоей выходкой, – укоризненно заметил Ара… как его там?!

– Девочка недовольна тем, что я спас её жизнь? – теперь в голосе Дарака послышались нотки злости и раздражения, а дальше он, сделав пару шагов ко мне, громче и язвительнее добавил, – Какие девочки привередливые пошли! Раньше спасибо говорили, когда я их жизни спасали!

Тут уж я не стерпела. Дёрнув головой, со злостью посмотрела снизу вверх на его прищуренные гневные глаза и с не меньшей язвительностью поинтересовалась:

– А вы всегда жизни девушек за счёт убийства невинных людей спасаете?!

И что получила в ответ? Пробуждение совести? Хоть каплю вины? Нет. Только лишь ещё сильнее прищуренные глаза, окончательно исчезнувшее задорное выражение лица и шипение на грани рыка:

– Не зарывайся, девчонка. Ты всё ещё легко можешь оказаться в точно такой же луже крови.

– Что, тоже мне горло разорвёшь? – едко плюнула я.

Если бы была более смелой и невоспитанной, плюнула бы в лицо и кое-чем поувесистее слов.

Дракон в ответ растянул губы в самый жуткой улыбке, обнажив белые, заостряющиеся прямо на моих глазах зубы.

– Я ему, – кивок на неподвижное тело, – горло не разрывал. Я ему его откусил.

Меня всё же вырвало.

Пока я ползала в углу пещеры на коленях, радуясь, что утром только кофе и успела позавтракать, оба дракона о чём-то ожесточённо спорили в стороне. К их словам я не прислушивалась, да и не могла, потому что даже ожесточенный спор они вели предельно тихо.

– Ты как? – в конце концов подошёл ко мне старший и галантным движением достал и протянул белоснежный платок.

– Отлично, – соврала без угрызений совести, забирая платок и вытирая им рот.

Мужчина поджал губы и неодобрительно на меня посмотреть, выражая этим всё своё недовольство. Протянув руку, он помог мне подняться на дрожащих ногах и придержал, пока не стала стоять ровно.

– Тебе нужно просто ответить на пару наших вопросов, а затем мы уйдём и друг о друге больше не вспомним.

Что-то в последнюю часть мне верилось с трудом, но я всё же заторможено кивнула, принимая их условие.

– Скажи, какой сейчас год? – очень вежливо спросил старший.

Простой вопрос, верно? Проще даже не придумать. Вот только ма-а-аленькая загвоздочка: я понятия не имею! Если вы не забыли, я немного не из этого мира. А что, если у них тут вовсе не две тысячи лет с момента рождения Иисуса прошло? Да что тут говорить, я в этом уверена!

– Я не знаю, – втянув голову в плечи, прошептала я.

Стало немного стыдно и неуютно оттого, что за несколько дней я этим вопросом даже не задалась ни разу.

Драконы обменялись взглядами. У старшего он был несколько удивленный, а у младшего скорее ошарашенный. В добавление ко всему он ещё и пальцем у виска покрутил.

– Хорошо, – сковано процедил старший, – тогда, быть может, ты расскажешь нам о положении в стране? Сколько сейчас государств в империи? Что с внешней политикой? Эти букашки гномы всё ещё теплятся на солнышке?

И они оба посмотрели на меня. Старший – выжидающе, готовый внимать моим словам, младший – с нескрываемой насмешкой, тоже готовый меня слушать, но как будто уже знающий, что ответа не будет.

– М-м-м… А сходите-ка вы к императору, – предложила я и даже головой покивала, говоря, что это очень хорошая идея.

Вот за это незнание мне стыдно не было. Да какая мне разница, что там в непонятной империи происходит? Я не обязана вникать во все эти вопросы.

– Та-ак, – совсем нехорошо протянул старший, – девушка, как вас зовут?

О, на это ответить я могла, что и сделала:

– Яра Эжен.

– Эжен, – будто пробуя фамилию на вкус, повторил мужчина, на миг прикрыл глаза, о чём-то думая, и задал ещё один каверзный вопрос, – как зовут твоего отца?

Чёрт.

Выдуманный мамой отец носил имя Николай. Я была Кривильской Ярославой Николаевной. Но раз уж мы выяснили, что история её была выдуманной, а папочка на самом деле целый король, то зовут его никак не Колькой.

А я… не запомнила его настоящее имя. Просто не запомнила. Оскар? Олаф?

Дарак, видя моё смущение и вину, расхохотался в голос. Его весёлый смех разнесся по всей пещере, многократно отражаясь от стен.

– Рехнуться можно, – ударяя себя по ноге, выдал он сквозь смех, – нас спасла полоумная!

– Я не полоумная, – обиделась я на такое заявление, решив пока не говорить о том, что спасла жестокого убийцу просто по незнанию.

– Да, – весело согласился он, – ты просто непробиваемо тупая. Не знать имени собственного отца! Но это ладно, обстоятельства разные бывают. Скажи мне, как можно не знать год, в каком живешь?!

– В две тысячи восемнадцатом я живу! – практически заорала я, доведённая его репликами.

Оба дракона разом дёрнулись и замерли, в полном изумлении глядя на меня. И это только лишь подтверждало мою теорию о том, что у них тут никак не такой год.

– В две тысячи восемнадцатом году, – отчеканила я, – в России, в одном из тысяча сто двенадцати городов. В каком году и в каком государстве сейчас находитесь вы, я не знаю и знать уже не хочу. А сейчас всего вам хорошего, можете убивать кого хотите, а я пошла отсюда вон.

И с этими словами я действительно пошла, решительно и зло. Успела миновать сначала старшего брата, затем младшего, но потом… потом они опомнились, не понятно что для себя решили и без каких-либо проблем меня остановили.