Текст книги "Невеста с последствиями"

Глава 15

Утро началось с головной боли и желания убивать.

Желание лишь усилилось, когда я со стоном сползла с измятой постели на холодный пол, блаженно простонала и тут же скривилась от грохота, с которым распахнулась дверь в мою комнату.

Раздражающе бодрой походкой, что-то громко и весело напевая, мой нежданный гость пересёк первую комнату, властно раздвинул растения, служившие своеобразной дверью в комнату уже вторую, вошёл в мою спальню и нахально поинтересовался:

– И чего лежим?

– У-у-у, – простонала я что-то малоразборчивое, прикрыв глаза и пытаясь получать удовольствие от холодного пола, к которому прикладывалась пульсирующим виском.

Тьма, я больше никогда не буду пить…

– Чего говоришь? – Издевательски переспросил раэр Йэхар.

Он даже не поленился поближе подойти и на корточки передо мной присесть.

– Уйди, – взмолилась я, не открывая глаз и честно пытаясь не сдохнуть.

Почему мне так плохо? Чёртово вино… частично вспомнив события вчерашнего вечера, я немного передумала: чёртов раэр!

– Но я же только пришёл! – И зачем так громко? И почему так отвратительно бодро?! Мы же вчера пили вместе, ему тоже должно быть плохо!

– Ненавижу-у-у, – простонала я.

– Рано, – флегматично заверил мужчина.

В следующее мгновение пол куда-то пропал, а я сама, с трудом приоткрыв глаза, обнаружила себя на руках у некоторых наглых и бессовестных. И вот так, без труда меня удерживая, Йэхар пошёл куда-то прочь из моих комнат.

– Поставь меня немедленно, – я попыталась произнести это требовательно, но вышел какой-то полузадушенный стон.

– Что, уже не нравится? – Наигранно удивился он, вскинув брови и бросив на меня насмешливый взгляд. Затем улыбнулся, уже не таясь, и добил: – А вчера сама на ручки просилась.

Нахмурившись, я заставила больную голову со скрипом вспоминать всё, что вчера произошло. Вспоминалось почему-то урывками. Помню, что раэр меня нагло обманывал, используя иллюзии, помню вкусное вино, какие-то маленькие закусочки и бутербродик, который на меня смотрел. Потом ещё был сам раэр, только находился он как-то очень близко… Больше ничего не вспомнилось.

– Не просилась, – отозвалась я не очень уверенно, продолжая хмуриться в попытках вспомнить этот ужасный момент.

Кинув на меня ещё один смеющийся взгляд, Йэхар пришёл к каким-то только ему понятным выводам и ехидненько протянул:

– Ещё как просилась, сама на меня заползла и заставляла в комнату нести.

Откровенно опешив от подобного, я не нашлась, что возразить. Поэтому добрую часть пути мы прошли в молчании. Пересекли коридор, в котором наши комнаты были, подошли к неосновной лестнице и даже начали по ней вниз спускаться, причём мне этот путь был не знаком.

– Да я не могла, – решила я в конце концов.

Йэхар попытался сдержать улыбку, но в итоге оставил все попытки и улыбнулся широко и нагло. Именно таким тоном, совершенно наглым, он и заявил:

– Ты не только могла, ты ещё и стала! Я пытался образумить тебя, но ты прибегла к запрещённым методам.

Вспомнились известные мне запрещённые методы… Медленно бледнея, я испуганно прошептала:

– К каким?

Не взирая на мой немаленький вес, мужчина без каких-либо трудностей приподнял меня ещё выше, прикоснулся губами к моей щеке и громко прошептал на самое ухо:

– К соблазнению!

Вздрогнула всем телом, со смесью страха и неверия глядя на того, кто продолжил невозмутимый спуск по какой-то очень длинной лестнице.

И я молчала всё то время, пока мы не спустились, и дальше я бы тоже помолчала, но тут раэр весело поинтересовался:

– Опять будешь уверять, что ты не могла?

– Да нет, могла, – задумчиво ответила ему, всё ещё пытаясь вспомнить, что же вчера вечером произошло.

И совсем не поняла, почему мы вдруг остановились. Йэхар просто шёл, а потом вдруг резко замер, с откровенно нехорошим прищуром глядя на меня сверху вниз.

– Повтори-ка, – попросил он, но тон его настаивал совершенно на ином.

Мой недоумевающий взгляд был встречен практически яростью.

Подумав и прокрутив разговор в голове ещё раз, я пришла к выводу, что не понимаю совершенно ничего.

– Слушайте, – вздохнула устало и мгновенно скривилась от боли, пронзившей висок. Подождав, пока болезненная пульсация пройдёт, осторожно приоткрыла глаза и спросила: – Куда мы идём? И… – мой взгляд внезапно зацепился за что-то… очень странное.

Странное и малыми местами тёмное, но большими местами прозрачное… и это что-то странное, короткое и откровенно жуткое почему-то было на мне.

– Это… что?! – Я с искренним ужасом посмотрела на, кажется, ночное платье, только такие платья у нас даже дамы лёгкого поведения не носят!

Потом до меня дошло, как именно я выгляжу, и, нервно попытавшись прикрыть руками всё, что только могла, я возмущённо потребовала:

– Поставьте меня немедленно! – Мгновенно осознала, что именно потребовала, представила, как я буду выглядеть и требование сменила: – Дайте пиджак.

А возобновивший движение раэр нахально поинтересовался:

– Зачем? Меня всё устраивает.

– Меня, – я интонацией выделила это слово, – не всё устраивает. Неужели я добровольно на себя это нацепила?

Это же сколько нужно было выпить?!

В высшей степени безответственное поведение! Мне нужно было покинуть зал в тот самый момент, едва я поняла, что Лиззи там нет. Мне нужно было найти её и убедиться в её безопасности, а не… пить!

– Нет, – раэр громко хмыкнул, вырывая меня из душевных терзаний, – ты просто не сопротивлялась, пока я на тебя это надевал.

Смысл его слов доходил до меня медленно… очень-очень медленно. Настолько медленно, что Йэхар успел пересечь очередной необычайно тёмный коридор, ударом ноги открыть высокие каменные двери и внести меня в странно мерцающее помещение, очень сильно напоминающее свод пещеры с негромко журчащей водой.

Но меня мало интересовали особенности данного пространства, я даже внимания на них не обратила, напряжённо раздумывая о том, что мне только что сообщили.

И я уже собиралась высказать всё своё возмущение, даже воздуха в грудь набрала, но была остановлена невозмутимым:

– И не дыши.

После чего меня взяли и скинули в ледяную воду!

Непередаваемые ощущения! Я вскрикнула, едва льдом окутало тело, и это было моей самой большой ошибкой, потому что в миг, когда водная толща сомкнулась над моей головой, в лёгкие хлынула обжигающая горло вода!

Паника! Паника запульсировала во всём теле, застелила глаза! Я забилась в водных объятьях, не в силах определить, где верх и куда мне следует плыть! Невыносимо сильно хотелось сделать вдох, но вокруг была лишь сплошная проклятая вода! Я задыхалась без воздуха!

Меня с силой выдернули в тот же миг!

Выдернули и вытянули на мгновенно нагревшийся каменный берег. Я с жадностью глотала прохладный воздух и просто никак не могла им надышаться, судорожно хватаясь за камни!

– Я же сказал «не дыши», – вроде как виновато произнёс обнаружившийся рядом раэр.

– Катитесь к Тьме, – натурально послала я его, устало развалившись спиной на берегу, раскинув руки и дыша со свистом.

Меня продолжало ощутимо трясти, даже не взирая на то, что и камни, и воздух вокруг нагрелись.

Ушло несколько долгих минут на то, чтобы я окончательно успокоилась, выровняла дыхание и сердцебиение, уняла дрожь и убедила себя в том, что я не умерла. Я продолжаю дышать, мне тепло и… мокро, значит, я всё ещё жива.

С этой радостной мыслью я открыла глаза и…

Нет, первым делом я увидела пещеру, в которой мы оказались, и в этой пещере всё было довольно неплохо: высокий неровный потолок – и не скажешь, что мы в доме, очень светлая, чуть светящаяся в темноте вода, которая, журча, образовывала целое озеро на большую часть пространства, а на берегу росли какие-то немного странные растения. Странные, потому что у них, вопреки особенностям этого мира, были не только зелёные листочки, но и небольшие бело-голубые цветочки, которые тускло, но всё же тоже светились, наполняя пещеру таинственным голубоватым сиянием.

И я сидела, зачарованная, и с тихим восторгом рассматривала эту красоту, пока взгляд мой не опустился вниз…

– Да ну чтоб вас, а, – простонала раздосадованно, обнаружив, что и без того откровенное ночное платье намокло и теперь не прятало абсолютно ничего. Даже хуже! Оно облепляло и выделяло, оно!..

– Да ладно, я ещё ночью рассмотрел всё, что меня интересовало, – «успокоил» раэр, который, как оказалось, всё это время сидел рядом и не сводил с меня виноватого взгляда.

– Издеваетесь? – Мрачно глянула я на него.

Загадочная улыбка скользнула по его тонким губам, взгляд медленно опустился с моего лица на мою же грудь… Рывком сев, я перекинула мокрые волосы через плечи и частично прикрыла то, на что некоторым смотреть не разрешалось, ещё и руки воинственно сложила.

И вот после этого, устремив злой взгляд на невозмутимого мужчину, у него же раздражённо и спросила:

– У вашей наглости есть предел?

Изобразив отсутствие совести на лице, раэр честно признался:

– Сомневаюсь, – и тут же без какого-либо перехода полюбопытствовал: – Составите мне компанию за завтраком?

– Только если вы будете в другом помещении, – скривилась неприязненно.

Мне улыбнулись. Многообещающе. И иронично заметили:

– Я полагал, условием нашего завтрака будет твой пристойный внешний вид.

Я замерла, напряженно глядя на мужчину. Его улыбка стала шире, и без того испуганную меня решили добить:

– Но если ты лишь желаешь, чтобы я находился в другом помещении, то так тому и быть. Надеюсь, ты помнишь о том, что стены не являются для меня большой преградой?

Да, вот только что об этом и вспомнила. Вновь появилось желание кое-кого просто попинать. Ногами. От души. По самым болезненным местам.

Скрипнув зубами, я посмотрела на раэра практически с ненавистью, но выбора особо не было, так что:

– Тьма с вами, один совместный завтрак, – я не очень культурно ткнула в него указательным пальцем, – но после вы оставляете меня в покое.

Раэр снисходительно улыбнулся, склонив голову к левому плечу. Так обычно на глупых наивных детей смотрят, и мне, взрослой женщине, такой взгляд не понравился.

– Об этом не может быть и речи.

После чего просто не успевшей возмутиться мне протянули появившийся буквально из воздуха мужской банный халат. Белый и мягкий даже на вид.

Я осторожно приняла вначале его, затем протянутую широкую ладонь. Йэхар встал сам и меня за собой утянул. Поднявшись, торопливо влезла в тёплую мягкую ткань и почувствовала себя несколько в большей безопасности, чем до этого.

– А теперь марш переодеваться, – велел раэр, принимаясь расстёгивать собственную чёрную рубашку, в которой он, кажется, и вчера был. – Я зайду за тобой. Иди и не бойся, тебя в коридорах никто не увидит.

Естественно, я осталась стоять на месте, не совсем обрадованная тем, что меня, похоже, собирались спрятать с помощью иллюзий. Эта магия вообще не вызывала у меня доверия. Сложно доверять тому, что и понимаешь плохо.

Йэхар же, не теряя времени, расстегнул последнюю пуговку на рубашке, затем обе пуговицы на рукавах, после чего рывком избавил себя от верхней части своего гардероба.

И я… засмотрелась. Не могу сказать, с точки зрения кого именно я стояла и откровенно глазела на мужчину – с точки зрения женщины или той, кто с детства рос среди военных и многое знал про отличную форму тела. У меня у самой оно было, откровенно говоря, дохлым. Опасно тонкая талия и ужасно хрупкие рёбра, грудь достаточно большая для того, чтобы ощутимо мешать во время боя, мышцы… мышц не было. Пресс едва-едва проглядывался, руки были лишь слегка подкаченными, с ногами та же история.

У Йэхара же… у него было красивое тело. Завораживающие узлы мышц, приковывающие взгляд мускулы, потрясающий пресс, к которому против воли захотелось прикоснуться… Такое ощущение, словно раэр старательно прорабатывал каждый из имеющихся в его теле мускул. А ведь когда он в одежде, то и не скажешь, что у него тут всё настолько безупречно.

А ещё откуда-то появилась мысль, что всё вот это при всём желании будет очень сложно победить. Потому что тут не только каменные мускулы были, тут ещё и запредельная скорость, и невосприимчивость к магическому воздействию, и взгляд, подмечающий абсолютно всё, все детали…

И, естественно, мой повышенный интерес не остался незамеченным.

Йэхар повернулся ко мне лицом и развёл руки в стороны, словно красуясь. И насмешливо предложил:

– Можешь потрогать, если хочешь.

Потрогать хотелось, но я себе скорее руку откушу, чем признаюсь в этом.

– Нет? – Удивленно хмыкнул мужчина и выразительно положил обе ладони на ремень своих брюк. – Если ты сегодня наблюдатель, то… я не против.

И этот наглый я даже не знаю кто принялся неторопливо ремень расстёгивать. Затем столь же медленно расстегнул и пуговицы брюк, после чего сунул большие пальцы под ткань по бокам и рывком избавил себя от какой-либо одежды в принципе.

Моему взору предстало… что-то. Что-то жуткое и страшное.

Шокированная, я уставилась на эту штуку, выбивающуюся из всех моих представлений о мире, штука в ответ уставилась на меня, угрожающе покачиваясь из стороны в сторону… Так страшно стало, просто до мурашек по всему тела, а ещё очень-очень противно. Тошнота неожиданно подступила к самому горлу.

Не подозревающий о моих размышления раэр стоял абсолютно обнажённый и превосходяще улыбался. Ему нечего было стесняться или стыдиться, он был совершенно уверен в своей неотразимости и спешил поделиться ею со всем миром, вот только… мой взгляд то и дело опускался на эту странную и страшную штуку между его ног.

Штуку, которой мужчина по непонятным для меня причинам… гордился? Да, гордился. Она ему нравилась. И он смотрел на меня с превосходством и ожиданием того, что и мне она тоже понравится.

– Меня сейчас вырвет, – призналась я совершенно искренне, развернулась и рванула прочь, прижимая руку ко рту и пользуясь тем, что мои слова, кажется, вызвали шок у Дэмиса.

Глава 16

Вырвавшись из пещеры, которую толком даже и не рассмотрела, я пробежала по полутёмному коридору, взлетела вверх по лестнице, пронеслась по очередному коридору и с разбегу впечаталась в дверь Лиззи.

Она должна была открыться, но почему-то… не открылась. Потирая ушибленные лоб и нос, я недоумевающе посмотрела на кусок дерева, подняла руку и громко постучала, особо ни на что не надеясь.

И очень удивилась, едва из-за двери послышалось испуганное:

– Ада?

И меня такая злость охватила, такая невыносимая злость! Задохнувшись на миг от её напора, я постаралась, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, а не гневно и нервно.

– Лиззи, дорогая, если ты сейчас же не откроешь, я выломаю эту чёртову дверь и запихаю её кому-нибудь в такое место, о котором в приличном обществе не говорят.

С той стороны мгновенно послышалась какая-то возня и громкий отвратительный скрежет. Почти целую минуту спустя дверь приоткрылась, но лишь едва.

Бочком проскользнув в образовавшуюся щель, я с искренним удивлением уставилась вначале на нервную растрёпанную Лиззи, затем на диван, которым она, пыхтя, вновь свою дверь подпирала.

Подпёрла. Шумно устало выдохнув, отряхнула руки, попыталась поправить свои растрёпанные золотистые волосы, но в итоге оставила все попытки и просто без сил повалилась на диванчик, который теперь у двери стоял.

– Айэр – урод, – в сердцах поведала подруга.

Постояв ещё пару секунд, я села рядом, тоже устремив взгляд на противоположную стену, и с презрением согласилась:

– Раэр тоже. А ещё у него эта противная штука…

Меня ощутимо передёрнуло, едва я её вспомнила. Попыталась выкинуть это из головы, и не получилось!

– Какая штука? – Не поняла Элизабет, недоумевающе на меня поглядев.

– Такая большая и волосатая, между ног болтается, – меня передёрнуло ещё раз, рука невольно опять рот зажала.

Тьма, надеюсь, меня не вырвет! У нас в комнатах даже умывален не было!

– О-о, – протянула Лиззи с отвращением и тут же негодующе вопросила: – Тебе её тоже показывали?! Она что… у всех?

Дёрнувшись, я стремительно повернулась к подруге своего детства и с изумлением посмотрела на неё. Тоже? Ей что… тоже это показывали? Ну и гадость! Ну и мерзость!

– Извращенцы! – Пришла я к единственному верному выводу.

Лиззи согласно закивала. Её тоже демонстрация не впечатлила. Мы с ней, конечно, знали, откуда дети появляются, мы даже догадывались, что у мужчин там спрятано что-то такое, с помощью чего они проводят ночи с дамами, а дамы в свою очередь потом почти год ходят с животиком… да и учителя мне не раз говорили про этот безотказный запрещённый приём – колено между ног… Но я просто как-то совсем не представляла, что у них там… вот такое!

Жуть! Натуральная жуть!

Посидев в молчании, Лиззи не удержалась от тихого вопроса:

– Как думаешь, им с этой штукой удобно ходить?

Переглянувшись, мы тут же дружно скривились.

– Даже думать об этом не хочу! – Совершенно честно воскликнула я. – Пожалуйста, давай поговорим о чём-нибудь другом!

Поёжившись, я посильнее закуталась в белоснежный халат… и тут вспомнила кое о чём очень важном! Подскочив на ноги и встав у дивана, внимательно оглядела Лиззи. И вот она была в очень даже красивом нежно-розовом платье с длинными рукавами, только распущенные волосы были запутанными, словно она тут круги по комнатам нарезала, врезаясь во всё подряд.

– Раэр Йэхар извращенец, – голос дрожал от негодования, когда я вновь повторяла это для Лиззи.

И под её вопросительным взглядом я распахнула свой халат, показывая подруге детства что-то отвратительное, короткое, прозрачное, да к тому же и мокрое! Выглядела я отвратительно. Это подобие платья в некоторых местах съехало и пошло мокрыми складками, так что затемнённое кружево, которое должно было хоть чуть-чуть прикрывать важные места, в итоге не прикрывало ничего!

– О-о-о, – протянула Лиззи со смесью удивления, недовольства и жалости.

Жалость была направлена на меня.

– Урод, – прошипела злая я, запахивая халат, укрывая тем самым себя от шеи до пальчиков ног, и раздраженно падая обратно на диван.

Мы немного посидели в тишине, успокаиваясь, потом я уже почти спокойно поведала:

– Не знаю на счёт айэра, но Йэхар способен слышать на расстоянии и подсматривать, даже если его в комнате нет. А ещё он сквозь стены ходит.

Напряженное молчание опустилось на комнату. Мне совершенно не хотелось признавать это, но… раэр Йэхар был сильнее. Сильнее, хитрее и наглее. А ещё быстрее и опытнее. Меня учили сражаться с такими противниками, учили находить их слабости и без жалости бить в больное место.

Но никто никогда прежде не вызывал у меня таких эмоций, которые вызывает этот мужчина.

Мне было страшно. Страшно от его непредсказуемости, страшно от того, что в случае с ним всё может закончиться не просто моей смертью. Наоборот, была во мне какая-то ненормальная уверенность в том, что он не убьёт меня. И вместе с этой уверенностью был неконтролируемый животный страх. Какая-то нелогичная ерунда получается!

Лиззи негромко устало вздохнула рядом со мной. Скинув туфельки, она прижала колени к груди, боязливо обняла их и очень тихо прошептала:

– Я не знаю, кто из них, возможно оба, но они используют иллюзии, Ада.

Я… промолчала. Неприятно было это осознавать, но ещё куда более неприятными были воспоминания о вчерашнем вечере. Получается, кто-то из них вчера использовал целых три иллюзии практически одновременно, наложив одну на другую? Этот зал, в котором ужинали столько людей, затем я, которая пошла за соседний столик, затем этот бой на улице, в котором участвовал Йэхар, который в этот же момент сидел рядом со мной…

Я так и не поняла, кто из них был настоящим. Подозреваю, тот, что был на улице – иллюзия, какой бы качественной она ни была, не может сражать врагов насмерть. Просто не может.

– Ты знаешь что-то ещё? – Верно поняла Лиззи, когда я ей так и не ответила.

– Вчера вечером узнала, – тихо призналась ей, – когда раэр щёлкнул пальцами и все в зале исчезли, а мы с ним оказались в кромешной тьме.

Приятного во всём этом было очень мало. Если так подумать, приятного тут не было ничего. Вот просто ничего.

Лиззи судорожно вздохнула, задержала дыхание, успокаиваясь, как делала всегда, когда особенно нервничала, и медленно выпустила воздух из лёгких. Потом поднялась, сходила в спальню за деревянным гребнем, вернулась, встала напротив меня и принялась осторожно расчёсывать длинные послушные пряди.

– Вчера вечером я была уверена в том, что возвращаюсь в комнату с тобой, – это признание далось ей нелегко. Вздрогнув, Лиззи замерла на миг, но затем принялась расчёсывать волосы быстрее и ожесточённые, а слова полились из неё быстрым потоком, словно она боялась, что замолчит и больше не сможет сказать вообще ни слова: – Твоя иллюзия узнала у того айэра что-то важное, после чего правитель и его раэр поднялись и куда-то умчались, велев нам с тобой возвращаться к себе. Держа тебя за руку, я вслух размышляла о небольшом уме этой сладкой парочки, я про Оркоми с Йэхаром, порассуждала о том, что им в целом на наш мир плевать, раз они при такой своей силе не смогли защитить семнадцать девушек, поведала тебе о том, что раэр на тебя смотрел как-то странно, с совершенно нездоровым интересом, и даже начала прорабатывать план наших дальнейших действий…

Ожесточённо отбросив гребень, Элизабет вдруг схватилась руками за голову и отчаянно простонала:

– Ада, я такая дура!

Поднявшись, я подскочила к леди Райви и без раздумий заключила её в крепкие объятья. Лиззи тут же обняла меня в ответ, уткнула лицо мне в плечо и продолжила убиваться:

– Я была уверена, что это ты… Помнишь, в зале я отличила тебя от твоей копии? Я видела отличия, чётко видела – у копии движения были более резкими, при ходьбе она сильнее качала бёдрами, а ещё, когда к их столу подошла, сложила руки в замок на животе… ты так не делаешь.

Да, не делаю, Лиззи верно подметила. Какая-то часть меня обрадовалась, что подруга знает меня настолько хорошо, чтобы отличить от качественной иллюзии. От этой мысли стало так тепло-тепло на душе.

– Но когда мы возвращались с ужина – рядом со мной была ты! – Воскликнула она с абсолютной верой в это. Резко отстранившись, Элизабет почти больно вцепилась тонкими пальцами в мои плечи и принялась внимательно рассматривать моё лицо так, словно увидела меня впервые в жизни.

Она смотрела, пытаясь запомнить всё, абсолютно всё, что только могла. И я хорошо понимала её чувства и нежелание вновь оказаться обманутой, но:

– Лиззи, иллюзию невозможно внешне отличить от оригинала, – очень мягко объяснила я, осторожно отняла её ладони от своих плеч и сжала в своих руках. – Если мою иллюзию сейчас поставить рядом со мной, то по одной только внешности, без движений и без рассказов из жизни, нас будет невозможно отличить друг от друга.

– Я так и думала, – слабо закивала она со слезами на глазах. – Ада, я… ужасно глупая!

Сердце болезненно сжалось в груди и так невыносимо тяжело стало дышать в этот момент… Невозможно было спокойно наблюдать за страданиями Лиззи, у меня у самой слёзы на глаза навернулись.

– Элизабет, нет, – я отрицательно закачала головой, пытаясь успокоить её, – ты просто не знала, не подозревала о подвохе. Нельзя винить себя в подлости других, Лиззи.

Этот урок я усвоила давно: люди злые. Не все и не в одинаковой степени, но неприятный факт остаётся фактом – люди злые. И далеко не всегда причиной их поведения являешься ты, так почему ответственность за их поступки должна быть на тебе?

Ты сам – вот, за поведением кого ты должен следить и ответственность за кого должен нести. Только ты сам.

Подавшись вперёд, Лиззи обняла меня за шею и прижалась всем мелко подрагивающим телом. Ей было страшно. Даже сейчас.

– Мы пришли в мою комнату, Ада… Я заходила с тобой, а оказалась с… ним. – Моя дорогая подруга едва ли могла говорить связно. Её всегда безупречная переливчатая речь сейчас была тихой и невнятной, голос то и дело срывался и пропадал.

Примерно в этот момент я окончательно осознала масштаб наших неприятностей. Они были примерно так грандиозными! Вариант «убийственные» тоже неплохо подходит.

Но был во всём этом и один положительный момент: Лиззи волновалась за своих родных и знакомых, за всех тех, кто остался дома и мог пострадать, сделай мы что не так и разозли тем самым айэров. Но всё лично моё волнение было направлено исключительно на Элизабет, плевать я хотела на всех остальных, а потому могла с абсолютным спокойствием заявить:

– Я его убью.

И, мягко отстранившись от Лиззи, я действительно пошла на выход из её комнаты, собираясь уйти к себе и начать придумывать грандиозный план по очень сложному убийству.

Айэр с раэром, кажется, в тех отношениях, которые называют дружбой, то есть фактически против меня будет не один неубиваемый враг, а целых двое. Мои шансы на выживание решительно стремятся к нулю, но… когда это меня останавливали трудности?

– Кого? – Лиззи натурально опешила от моего спокойствия, но очень быстро пришла в себя, подбежала и, схватив меня за руку, попыталась остановить. – Ада, не делай глупостей, я тебя очень прошу! Ты Оркоми убить решила? Рехнулась?! Вспомни, что с Йэхаром в твоей комнате было, вспомни свой удар, который на него не подействовал!

Остановившись, я развернулась, выразительно посмотрела на не отреагировавшую на мой взгляд девушку и практически обиженно попросила:

– Посмотри на меня и скажи: я похожа на дуру, которая с голыми руками пойдёт на тех, кто меня, возможно, и с закрытыми глазами пополам разорвёт?

Лиззи взяла и уверенно кивнула. А пока удивлённая я пыталась подобрать слова для ответа, подруга с совершеннейшей уверенностью добавила:

– Я лично неоднократно была свидетелем того, как ты выступала против тех, кто был старше, выше, сильнее, коварнее и безжалостнее. Дура? Ты невероятно умная девушка, Ада, но становишься абсолютной дурой во всём, что касается дорогих тебе людей.

Сильно нахмурившись, я просто не нашлась, что ответить. Впрочем, нет, кое-что у меня на языке вертелось.

– Когда это я выступала против тех, кто был старше, сильнее и далее по списку? – Возмутилась весьма натурально. – Не было такого!

– Да? – Какая-то непривычно злая улыбка изогнула красивые губы Лиззи. – Вспомни лорда Пайро и его Чёрную гвардию, ту самую, что вызывала ужас даже у бывалых воинов. Напомни-ка мне, кто назначил встречу каждому из их дюжины в полночь на площади?

Можно было бы промолчать, но:

– Но они же в итоге сами друг друга и перебили! – Воскликнула я, искренне не понимая причин недовольства Элизабет.

Отпустив мою ладонь, она набрала полную грудь воздуха, медленно выдохнула, раздражённо поправила упавшие на лицо волосы и холодно произнесла:

– Хорошо, тогда давай вспомним про ведьму, которая жила на болотах и поедала всех, кто к ней в лес заходил. Что ты сделала?

Я прекрасно помнила, что я сделала. И, вздёрнув подбородок, гордо напомнила об этом и Лиззи:

– Пошла и поговорила с ней. Ян оказалась разумной женщиной, и, кстати, она убивала только мужчин, которые пытались пробраться в её дом и позариться на молоденькое женское тельце. Мне их даже нисколько не жаль.

– Но ты не могла знать, что она не тронет тебя! – Едва ли не закричала Элизабет. – Ты никогда не знала, что останешься цела и невредима, но всё равно с присущим только тебе упрямством раз за разом снова бросалась на наших врагов! А мне оставалось стоять в стороне и гадать – умрёшь ты сейчас или подождёшь до следующего раза?

Элизабет резко замолчала, но стены словно до сих пор хранили её громкий звонкий голос, практически крик. Мне показалось, что повисшая тишина оглушила… или это слова Лиззи так на меня подействовали, что я стояла и даже дышала едва-едва, осторожно, медленно, маленькими глоточками.

Внезапно я поняла то, чего не замечала всё это время: Лиззи боялась. Моя лучшая подруга с самого детства боялась за… меня.

– Лиз, – прошептала растерянно.

Леди Райви отрицательно мотнула головой, вынуждая меня замолчать и оставить при себе всё, что хотелось сказать. Шумно втянув воздух носом, она зло стёрла выступившие на глаза слёзы, встала ровно настолько, что ей наверняка было больно, расправила плечи, вздёрнула подбородок и с достоинством холодно отчеканила:

– Если ты до сих пор не поняла, то это – тот самый следующий раз, Ада. Если ты проявишь глупость сейчас, другой попытки уже не будет.

И моя лучшая подруга, мой самый дорогой человек, та единственная, за кого я была готова умереть, развернулась и величественно ушла в спальню, оставляя меня наедине с неприятными мыслями и охватившими страхами.

Я так и стояла посреди комнаты, глядя на то место, где она до этого стояла. И такое чувство, словно Лиззи ушла и прихватила с собой вырванное из моей груди сердце. Хотя, казалось бы, откуда такая реакция? Все нормальные люди так не реагируют. Все нормальные люди к небольшим ссорам относятся с куда большим хладнокровием, не то что я.

Решив, что я всё же действительно основательная дура, я кое-как отодвинула диван, приоткрыла дверь, насколько возможно было, и выскользнула в коридор. Там, остановившись у закрывшейся двери, разместила на деревянной поверхности обе ладони, прикрыла глаза и приготовилась к тому, что сейчас будет больно.

И даже не ошиблась.

Когда почти десять минут спустя я закончила накладывать на комнату Лиззи довольно мощную защиту, у меня от перенапряжения подрагивало всё тело. Руки тянуло и выворачивало, сердце стучало быстрее обычного, дыхание было сбитым и неровным, и во всём теле поселилась такая усталость, что хотелось просто сползти по стеночке и поваляться на полу хоть пару минут.

И тут со стороны раздалось холодное и откровенно недовольное:

– До чего ты себя доводишь?

Валяться на полу я передумала. С трудом выпрямив сгорбленную от усталости спину, я постаралась придать себе как можно более невозмутимый вид, повернулась к раэру Йэхару и столь же холодно ответила:

– Вас это не касается.

После чего запахнула посильнее ворот большого для меня халата и хотела было уйти, но… какое-то неуловимое движение вдруг привлекло моё внимание. Опустив голову, я присмотрелась к белоснежному мягкому рукаву и с лёгким таким потрясением обнаружила на нём яркую алую капельку чего-то… Словно отвечая на мой безмолвный вопрос, вторая капля сорвалась и полетела вниз.

Шокированная внезапной догадкой, я подняла ладонь и кончиками пальцев прикоснулась к верхней губе… только сейчас поняла, что в носу совершенно неприятно щипало и предательское головокружение никуда не пропадало.

Вид собственной крови на кончиках бледных пальцев меня натурально шокировал. Я замерла, потрясённая, и просто растерялась, не представляя даже, что мне делать. Что вообще полагается делать в таких ситуациях? Последний раз, когда у меня из носа шла кровь, этот самый нос мне сломали, и пришлось идти к лекарям, чтобы залечили и на место всё вернули.