Текст книги "Планета X: Мариам. Аннет. Анечка"

Глава 3

Еще одна неделя пролетела. Аня по-прежнему скучала, хотя жаловаться на хозяина грех. Каждый день заходит, веселый такой, все шутит, развеселить ее старается. Книг из города привез. Сказал, что через неделю Аню ходить станет учить. Сначала на костылях, а еще через две-три недели гипс снимет и домой можно ехать. Он бы и сейчас ее домой перевез, но они с батюшкой договорились, что лучше до полного выздоровления ногу не тревожить, да и ему так удобнее за больной наблюдать. Как-то разговорились они с Анри про то, как он за границей живет. Аня еще ни разу дальше своего имения в окрестностях Ораниенбаума не бывала. Ей любопытно было, как живут люди за границей. Анри много говорить не стал, сказал только, что у него на юге Франции дом, что люди живут, как и везде, по-разному. Есть состоятельные, есть бедняки и нищие. А на вопрос девушки, чем он занимается, ответил уклончиво, мол, занят врачеванием и состоит в неком Ордене, названия которого она не разобрала.

– Так, вы, стало быть, доктор? – спросила Aim?

– Скорее врачеватель или знахарь. Мастерство мое основано не на том, чему докторов обучают, хотя эти науки я тоже изучал.

– А чем ваше лечение отличается от того, как наш врач лечит?

– Я изучал много наук, связанных с медициной. Кроме этого, у меня был учитель, который научил меня неким хитростям, которые простым врачам не преподают. Например, осматривать больного или поврежденное место с закрытыми глазами, – и опять в голубых глазах смешинки-искорки.

– Опять вы шутите! – Аня обиженно надула губки.

– Нисколько! – хочешь, я и тебя научу?

– А можно?

– А почему же нельзя? Времени у тебя свободного много. Я тебе несколько книг подберу. По-французски читаешь?

– Да.

– Тогда совсем хорошо. Сначала книги прочтешь, если что будет не понятно – спрашивай. Потом я тебе расскажу то, чего в книгах нет.

Аня книги взахлеб прочла. Нельзя сказать, что в них все было понятно. Хотя некоторые места ей казались знакомыми и настолько обыкновенными, что это удивляло, и, в то же время, давало возможность посмотреть на написанное несколько другими глазами, со стороны своего опыта и понимания. Анри велел записывать в тетрадь вопросы, как только они появляются. А вечером, когда сероватый сумрак белой ночи начинал таиться в углах, а душистый ветерок с улицы шевелил легкую занавеску на окне, приходил Анри. Садился на стул против кровати, брал тонкую тетрадь, исписанную Аниными вопросами и начинал объяснять. Голос его, тихий, ласковый, звучал в тишине. Aim, завороженная его голосом, слушала и не слушала. Потом поймала себя на том, что им любуется. А почему нет? Все в этом человеке так гармонично и ладно, что он не может не нравиться. Как им не любоваться?! Вот только Анри на ее никак не смотрел, внимания совсем не обращал. Серьезный такой! Правильно Валери говорил, что барышни ему не интересны. Жалко! Вот за него бы я замуж пошла, так ведь не позовет!

– Теперь закрой глаза и… – голос Анри вывел Аню из размышлений о замужестве.

– Что?

– Анна, о чем ты сейчас думала? – голубые насмешливые глаза смотрели на нее и ждали ответа. Чтобы такое соврать? В голову ничего разумного, как назло, не приходило!

– Барышня, так о чем ты сейчас думала? А вот врать не советую, – голосе Анри появились металлические нотки, – не знаю, достоинство это или недостаток, только я еще и мысли читать умею – а глаза – хитрющие-прехитрющие. Что делать? Кровь прилила к белоснежному личику, щеки пылали так, что хоть лучину от них зажигай. Ну, погоди у меня! Говоришь, барышни тебя не интересуют? А вот это мы сейчас и проверим. Жаль только, что щеки пылают жарче камина, а то можно было и в обморок упасть, все это промелькнуло в голове, как импульс и угасло. А вдруг и вправду мысли читает? С него станется. Аня продолжала молчать.

– Ты, конечно, можешь не отвечать, тогда я сочту твое молчание за недоверие. У тебя есть какие-то основания мне не доверять? Может быть, я дал такой повод за время нашего знакомства?

– Нет! Я полностью Вам доверяю. Только не знаю, удобно ли говорить такое мужчине? А маменьки нет. И Глаша все не идет!

– Все удобно, не забывай, что я врач. Так что у тебя там?

– У меня на простыне кровь! Много! И рубаха в крови! А раны нет. Я умру? – теперь смущаться настала очередь Анри. Аня это сразу заметила, хоть он и отвернулся. Стоит сказать, что смущался он не долго. Внимательно посмотрел в глаза и спросил, было ли с ней такое раньше? Девушка отрицательно покачала головой.

– Ну что, барышня, должен тебя поздравить, ты стала взрослой, – голос Анри, всегда ровный и спокойный, звучал глуховато, хоть и по-прежнему ласково. – Теперь с тобой такое станет происходить каждый месяц. Как себя в такие дни вести и правила гигиены тебе объяснит Глаша. Пугаться не стоит, это не опасно. – А Аня и не испугалась, она давно все у подружек выведала, которые постарше были, только виду не подала, глаза широко открыла: «Как каждый месяц!?» – и на подушку откинулась, вроде без чувств. Более опытные подружки ей объясняли и показывали, как все правильно сделать. Сказывали, будто в это время мужчины пугаются и перестают себя сдерживать, думают, что девушка не слышит. Здесь-то все узнать про притворца легко и просто. Аня сквозь не плотно закрытые ресницы наблюдала за Анри. На ее счастье в комнате стоял сумрак белой ночи, свечу, они не зажигали за ненадобностью. Свет из окна падал на тетрадь, но ее подушка была в тени, и это позволило ей безнаказанно наблюдать за происходящим. Аня притаилась и старалась убрать все мысли, все ощущения и эмоции. С него станется, вдруг и взаправду мысли читает!? Анри подошел к изголовью кровати, взял ее за руку, стал пульс слушать. Потом по щеке Аню легонько похлопал, побудил, нежно и ласково.

– Ну, что ты, девочка, давай, давай, открой глаза. Все будет хорошо, глупенькая! – а потом, вроде как сам с собою, – Господи, совсем еще ребенок! Я тоже хорош, пристал с расспросами! Валери, Глаша, кто-нибудь! Сюда! Соль, нашатырь, быстрее!!!

Ребенок! Аня чуть не подпрыгнула от возмущения, но вовремя вспомнила, что она в обмороке, благо Анри в это время звал на помощь и не заметил, что Аня вздрогнула при его словах. Вот те раз! Значит она для него и не девушка вовсе, а ребенок, а она-то размечталась о свадьбе! Надо быть серьезнее и взрослее, тогда, возможно, появится шанс ему понравиться. Между тем прибежала Глаша, принесла соли, пришлось прекратить надоевшее уже ей представление.

Потом Анри и Глаша о чем-то беседовали в коридоре. Потом они организовала для Ани праздник: вытопили баню! Анри снес ее туда на руках. Аня, тоненькая и хрупкая, но нога в гипсе прибавляла ей весу несколько фунтов. Ногу поддерживала Глаша на весу, а Аня, обхватив руками шею любимого мужчины, таяла от удовольствия. Жаль, что париться с больной ногой Анри запретил, все равно вымылась она отменно!

А потом она опять обнимала Анри, пока он нес ее на террасу, где Глаша накрыла стол то ли к очень позднему ужину, то ли наоборот, к очень раннему завтраку. Солнце еще не взошло, но горизонт стал светел. Звезды растаяли в утренней дымке. Соловьи сходили с ума в кустах отцветающей сирени. Запах дыма растопленной где-то в деревне печи и крики петухов: все такое родное и волнительное! Потом Аня, Аннет, вспоминала во Франции не раз это утро, как одно из счастливейших мгновений в ее жизни. Они пили чай из пыхтящего самовара, ели холодные ватрушки, испеченные Иванычем, отмахивались от приставучих комаров, болтали ни о чем…

Потом был рассвет. После бани, бессонной ночи, захотелось спать. Аню, сонную и счастливую отнесли в свежею постель. Перед тем, как окончательно провалиться в наплывающие волны сна, девушка молилась. Ее молитва была проста и бесхитростна. «Господи, – шептала девушка, – прошу тебя, не откажи мне! Пусть Анри станет моим мужем! Я так его люблю! Я не знаю, любит ли он меня, но если любит, пусть это произойдет, Господи! Спасибо, Господи!»

Глава 4

19 августа, яблочный спас. Аня любит свой день рождения. Любит за уже не знойную теплоту, за ночи, пахнущие яблоками, сохнущими нанизанными на суровые нитки, за цветы, которых в изобилии в усадьбе. Гладиолусы, петунии, астры разноцветными пятнами везде. И, конечно, ее любимые георгины. Садовник, выписанный папенькой из Голландии, зная, что барышне по нраву эти цветы, украсил ими все, что только можно было украсить. Такой коллекции георгин не было ни у кого из соседей! Аня уже несколько недель как переехала в имение. Нога почти выздоровела, но без трости она ходить еще не может. Анри говорил, что трость еще будет нужна некоторое время, пока сустав восстановит прежнюю подвижность, а мышцы – эластичность. Первое время после переезда Анри навещал ее почти ежедневно, привозил книги, делал массаж в месте перелома. Потом Анри велел Ане делать различные упражнения для разработки сустава, а сам стал приезжать реже, ссылаясь на занятость, но все равно они оставались друзьями и оба радовались возможности побыть вдвоем.

Сегодня в имении праздник в честь Аниного дня рождения. Приглашено много гостей, будет костюмированный бал, фейерверк. Поскольку Аня еще слегка прихрамывала, то решили нарядить ее в гусара. Батюшка распорядился подобрать мундир по размеру, заказал сапожки. Легкая хромота придаст шарм бравому гусару и оправдает то, что Аня ходит, опираясь на трость. Приглашения заранее разосланы всем соседям, и Анри в их числе. Анна не может дождаться того момента, когда начнут съезжаться гости. Многих своих приятелей она давно не видела, будет, о чем поговорить и с кем повеселиться.

Почти все гости прибыли, но Анри еще нет. Еще немного, и его появление станет неловким: есть некие неписаные правила, регламентирующие время; позже приезжать – значит выказывать неуважение гостям и хозяевам. А он ей сегодня особенно нужен! Папенька, поздравляя свою любимицу, обмолвился о том, что дочь уже выросла, так что не за горами и сваты. То ли шутил, то ли серьезно есть претендент на ее руку? Пробовала выспросить у Глаши, пока та ее наряжала в костюм гусара. Глаша, тоже любившая девушку, сказала, что вряд ли станет папенька так шутить, и спросила, возьмет ли ее с собой барышня, коли замуж выйдет или новую горничную наймет, подороже да помоложе? На что Аня ответила, что замуж пока не собирается, а когда соберется, то Глашу с собой возьмет. Но легче от этого разговора не стало.

Так где же Анри?

– Дитц Генрих Фридрих, прусский посол в Константинополе! – объявил мажордом прибывшего гостя. Аня удивилась незнакомой фамилии: а вдруг это новоиспеченный жених?! Но в залу вошел Анри! Вот те раз! Посол, значит? Прусский? А мне все про Францию рассказывал. Странно все это. Аня направилась в сторону прибывшего: как хозяйке и виновнице торжества, ей надлежало встречать гостей.

– Здравствуйте, посол, – нарочито чопорно обратилась Аня к Анри. У вас замечательный костюм! На нашем балу посла еще не было.

– Мое почтение, – поклонился тот в ответ. А глаза хитрющие и смешинки в уголках, – к сожалению, это не костюм, это действительность.

– Как действительность? А Франция? Так значит, вы все нарочно придумали?

– Вовсе нет. Замок во Франции, как, впрочем, и в Пруссии, и имение недалеко отсюда – все это настоящее. Мой срок службы в Константинополе закончился, теперь я в отпуске. А в России у меня неотложные дела. Если барышне будет интересно, то я могу рассказать как-нибудь на досуге о них и еще – о своих планах на будущее. – Анри закончил и опять в уголках его глаз заплясали смешинки. Аня внимательно посмотрела на собеседника и сказала, что папенька хоть и считает ее взрослой, но в свои мужские планы никогда не посвящает. Даже сегодня только словом обмолвился, о женихе и сватах, а остальное, он так считает, ей знать вовсе не обязательно. Так что если Анри все еще продолжает над ней подшучивать, то напрасно он это делает. Аня обиженно замолчала.

– Ну, вот! Я и не думал шутить и никогда не шутил! А что это за жених? – в голос Анри стал глуше. – Почему Анна ему про свои планы о замужестве только сейчас говорит?

– Нет у меня никаких планов. Вот, если только за Вас, – кокетливо улыбнулась Аня и… покраснела. Анри посмотрел долгим внимательным взглядом на засмущавшуюся девушку, помолчал, потом слегка поклонился и сдержано произнес:

– Прошу прощения, барышня, и разрешения ненадолго покинуть Вас, – и, не дождавшись ответа, ушел.

Предательские слезы так и норовили брызнуть из глаз! Едва сдерживая рыдания, Аня выскользнула в сад. Забившись в тенистый укромный уголок, где стояла скамейка с амурчиками на ажурных подлокотниках, позволила себе расплакаться. Как она могла надеяться на то, что Анри ее любит?! Как он мог со мной так поступить?! Уйти, не сказав не слова. Лучше бы он сказал «нет», чем молча ушел! Ведь он все понял. Понял, что Аня его любит, понял, что она ему об этом сказала, понял и молча ушел! Слезы катились по щекам, капали на новенький мундир гусара, оставляя мокрые пятна. Что делать? Как теперь себя с ним вести? Воспитанной девушке неприлично разговаривать с мужчиной, который ее оскорбляет невниманием. Подумала это и ужаснулась. Как не разговаривать! Как же теперь жить? Она не могла представить себе того, что в ее жизни больше не будет прогулок с Анри, не будет его бархатистого смеха, голубовато-зеленых искорок в ласковом взгляде. Нет, это не возможно! Здесь что-то не так! Я что-то напутала или поняла неправильно. Анри – он не мог поступить не благородно. Надо пойти и все выяснить.

Аня решительно встала, смахнула остатки влаги со щек и направилась к дому. Августовские вечера темные, но вот радость, Аня узнала в идущем навстречу мужчине Анри! Только надо не подавать вида, что плакала. Мужчине вовсе не обязательно знать, что девушка из-за него плачет. Хорошо, что аллея чуть освещена только светом, падающим из зашторенных окон, и он вряд ли заметит покрасневшие глаза и распухший нос. А что он здесь делает? Вряд ли он видел, что Аня пряталась в саду.

– Вы кого-то ищете? – спросила Аня.

– Вас, барышня. Извольте отвечать, что Вы здесь делаете одна на едва освещенной аллее? – голос Анри был глуховат и, казалось, безразличен. Вопрос застал Аню врасплох.

– Гуляю, – ответила девушка первое, что пришло в голову. Но Анри, казалось, не слышал ответа. Помолчав, он взял Аню за руку. Аня замерла от неожиданности. Как это понимать и что теперь делать? Выдернуть руку и убежать или остаться?

– Я сейчас разговаривал с твоим отцом, – Анри перешел на привычное «ты», и у Ани отлегло от сердца. Как она могла плохо подумать о нем?! Конечно же, ему необходимо было поговорить с отцом, вот и торопился. Вот глупая! А Анри, тем временем, продолжал: – Я просил твоей руки.

У Ани захватило дух от сказанного. Она могла предположить все что угодно, но только не это. Анри просил ее руки! А почему он говорит об этом таким грустным голосом, почему не обнимает и не целует? Аня прочла немало романов и хорошо усвоила, что жених должен поцеловать невесту после того, как попросит ее руки. Что-то здесь не так? Ах да! Я же не дала свое согласие!

– И что, папенька ждет меня? Пойдем-те же, я скажу ему, что согласна.

– Отец не дал согласия на брак, – голос Анри был по-прежнему бесстрастен и звучал глуховато.

– Почему? – только и смогла вымолвить Aim.

– Это уже не имеет значения.

– Как это – не имеет?!

– Это ровным счетом ничего не меняет, если мы любим друг друга. Отвечайте, барышня, Вы меня любите?

– Люблю, – едва слышно сказала Аня. Она совсем растерялась и не могла сообразить, радоваться ей или огорчаться такому повороту событий. Она, конечно, очень хотела услышать от Анри слова признания, но вместо этого сама говорит ему о любви и ничего с этим поделать не может.

– Послушай меня, девочка, – сказал Анри, – я вынужден ехать в Москву. Это очень важная поездка, и только по этой причине я сейчас в России. В Константинополе я познакомился с российским послом Булгаковым. Мы подружились, и однажды он рассказал мне об одном человеке, жившим в Москве. Это Яков Брюс, шотландский граф. Он пользовался исключительным доверием царя Петра I. Умер граф в 1735 году в имении Глинки, под Москвой. Ходят слухи, что Яков Брюс знался с нечистой силой, что в имении прислуживала ему механическая женщина, что он сделал себе крылья и летал по ночам вокруг Сухаревской башни, где работал, когда был в Москве. Но самое замечательное то, что после Якова остались тетради, в которых он делал записи. Эти тетради для обыкновенного человека не представляют интереса, а вот для нас с тобой они имеют очень важное значение. После его смерти часть рукописей попала в Санкт-Петербург, часть оказалась в библиотеке князя Щербатова, еще несколько рукописей попали к тайному советнику Воронцову. Все эти рукописи я собрал, но самая главная тетрадь, в которой записаны пояснения, как пользоваться его трудами, пока не найдена. Говорят разное, но в основном все слухи сходятся в том, что тетрадь та в Сухоревской башне. Взять ее оттуда нельзя, потому как граф заколдовал помещение, и всякий, кто пытался ту тетрадь получить, сходил с ума. После нескольких таких случаев к башне приставили охрану, которая внутрь никого не пускает. Поэтому у меня есть надежда, что рукопись та цела, и я ее смогу получить.

– А Вы не сойдете с ума? – Аня вздрогнула от такого предположения.

– Не уверен, но попробовать стоит.

– Ну и шуточки у Вас, – надула губки девушка.

– Да нет, это не шуточки. Но я не об этом хотел тебе сказать. Поездка займет несколько недель. Постарайся оставаться на даче как можно дольше. Ты хочешь поехать со мной во Францию?

– Конечно, хочу! – поспешно сказала Аня, – только же там, рассказывают, неспокойно.

– Все правильно рассказывают, именно по этой причине папенька и отказал мне. Придется тебя украсть. Согласна?

– Согласна, а как же папенька? Он же нас догонит, и тогда Вам не сносить головы.

– Не догонит, голова мне самому нужна, – пошутил Анри. – Никому не говори ни слова, даже Глаше. В дорогу собери только самое необходимое, те вещи, без которых не сможешь обойтись в течении двух суток. Ничего лишнего, все, что потребуется, купим. Ты меня поняла?

– Поняла.

– Повтори, что ты поняла.

– Поняла, что мне надо жить на даче, ждать и в дорогу приготовить самое необходимое.

– Все правильно. Но самое главное – никому ни слова о наших планах. Тогда мне уж точно не сносить головы. Пожелай мне удачи!

– Удачи!

– Так кто же так желает?

– А как?

– Как? Она еще спрашивает? А прощальный поцелуй где? Где обещания в верности? Где: «Дорогой, я тебя буду ждать и надеяться, что все у тебя получиться»?

Аня почти не слышала, что говорил Анри. Только сейчас она поняла, что предстоит разлука с любимым и нет никакой гарантии, что эта разлука закончится встречей. Слезы потекли по щекам, и девушка, едва сдерживая рыдания, дотронулась губами до щеки Анри.

– Пожалуйста, обещайте, что будете осторожны, мне Ваша голова тоже нужна, – попробовала пошутить она.

Глава 5

Запад Франции, предместье Руана. Анри приобрел старинный замок, где их семья поселилась под вымышленными именами. Прошел год с того момента, как они уехали из России. Прошел год, но, кажется, что это было совсем недавно. Стремительная скачка в темноте сентябрьской ночи. Аня в мужском платье, в карете, запряженной тройкой черных лошадей. Потом – рыбацкий баркас, доставивший их на судно, стоявшее под парусами на рейде Финского залива. Долгие, очень долгие часы, проведенные в каюте. Днем Анри запретил выходить на палубу, никто не должен узнать в стройном юноше молодую девушку. На вопросы команды отвечал, что племянник страдает морской болезнью и ночами ему становиться немного легче. Наконец судно подошло к побережью Руана. Был рассвет. Неяркое, уже октябрьское солнце чуть освещало белесый песок и жесткую сизую траву у берега. Ленивая волна плескалась о борт доставившей их на берег шлюпки. Молчаливый человек в темной рясе ждал у причала. Лошади, привязанные к дереву, холеные и резвые, нетерпеливо фыркали, втягивая через раздутые ноздри свежий морской воздух. Аня опустилась на холодный песок: теперь, когда все осталось позади, силы оставили ее. Анри, разговаривающий почти шепотом с незнакомцем в рясе, оставил собеседника и склонился над девушкой.

– Все хорошо, любимая, – сказал он, то ли успокаивая, то ли задавая вопрос. – Ты сможешь скакать верхом?

– Я смогу, сейчас только посижу немного. Наверно, это от качки, такое ощущение, что земля тоже качается. Сейчас пройдет.

А потом эта новость! После того, как Аня оправилась от волнений переезда, Анри пригласил ее к себе в кабинет и сказал такое, во что она до сих пор верит с трудом. Начал он издалека. Сначала был исторический обзор. Аня слушала почти нереальную историю о том, что у Иисуса была дочь, которую назвали Мария – Роза. Что девочку в раннем детстве вывезли из Иерусалима, где она родилась, во Францию. Удочеривший новорожденную знатный и состоятельный человек, изменил ее имя, чтобы следы ребенка затерялись, но это не помогло. Нашлись люди, которые разыскали девочку. К счастью, это были хорошие люди. Они негласно охраняли покой ребенка и ее близких. Девочка подросла и превратилась в прекрасную девушку с необыкновенно красивыми зелеными глазами, которые имели необыкновенное свойство менять свой цвет в зависимости от освещения и настроения.

– Ой, – перервала рассказ Аня, – совсем как у меня!

– Да, – усмехнулся Анри, – совершенно как у тебя.

Но были и те, которые упорно искали ребенка. Рассказы о девочке передавались из дома в дом, люди подсчитывали возраст и пытались ее отыскать. Толпы молодых мужчин, и не только молодых, называвших себя Розенкрейцерами, разбрелись по разным странам в поисках Божественной невесты. К счастью, они не знали, как должен выглядеть Божественный ребенок, и поэтому их поиски не приносили результата.

Общество посвященных в тайну людей было малочисленно. Но они удачно распускали слухи о том, что девочку видели то там, то здесь, сбивая с намеченной цели пустившихся на поиски женихов, ведь пришло время выдавать девушку замуж. Нельзя было допустить, чтобы тайна была раскрыта. Тогда решено было выдать девушку за одного из членов Тайного общества, названного Обществом Святого Грааля.

– Так это же сосуд с кровью Иисуса, – опять перервала Аня рассказчика, – он же утерян крестоносцами.

– Все правильно, только это образное понятие. Сосуд с кровью Иисуса, Чаша Грааля – это ребенок, девочка.

Слухи, распускаемые Обществом, со временем обрели совсем иные формы. Истина была утеряна, осталась только идея о том, что есть нечто, где храниться кровь Иисуса. Где может храниться жидкость? Любой ребенок ответит, что в сосуде. Вот и бродили по свету доверчивые рыцари, которым мошенники продавали за большие деньги якобы кровь Спасителя. Менестрели, сопровождающие знатных рыцарей, сочиняли стихи и легенды, которые обрастали новыми слухами и в конце концов все окончательно запутались в этой истории, которая стала скорее напоминать чей-то вымысел, чем правду.

– А что стало с девушкой?

– Девушку выдали замуж за одного из достойнейших представителей Общества Святого Грааля.

– Как выдали? Она, что, его не любила? Хотя, я понимаю, что в выборе жениха от девушки ничего не зависит. Это дело ее родителей, – вздохнула Aim. Ей стало жаль незнакомую девушку с глазами, как у нее.

– Нет, любимая, – сказал Анри, – Девушка вышла замуж за того, кого полюбила, не могла не полюбить. Я же сказал, что это был самый достойный член Общества.

– А потом? Что было потом?

– Они жили долго и счастливо, как в сказке.

– Скажи еще, что умерли в один день! – обиделась Аня, – хотя конечно умерли. А дети у них были?

– Были. Два мальчика и две девочки.

– Так, значит, род не прервался? Значит, что Чаша Грааля существует?

– Существует. Скажу более, девушка не умерла.

– Она, что жива?! Такая старая?

– Она не старая, а очень даже молодая и красивая.

– Как это? Так не бывает. Ты опять шутишь?! – Аня обиженно посмотрела в глаза рассказчика. В ярко-голубых глазах искрились зеленые искорки, но они были совершенно серьезны.

– Позволь рассказать тебе то, что будет звучать несколько необычно, но поверь мне – это правда.

– Что может быть необычнее того, что я уже услышала? Говори, я постараюсь поверить. – Аня уселась поудобнее в просторном кресле и приготовилась слушать.

– В Обществе Святого Грааля были не простые люди. Сама понимаешь, что следить и направлять историю могут только избранные Богом. Люди, знающие, как устроен мир, знающие его законы и предполагающие возможные варианты развития событий.

– Как? События ведь происходят сами собой? Разве ими можно управлять?

– Сами собой, говоришь? А чтобы было, если бы мы с тобой не предприняли побег, а позволили событиям развиваться самим по себе?

– Мне и представить страшно! – призналась Аня.

– Вот ты и сама ответила на свой вопрос. Ничего не случается само по себе. На все есть причина, и все это результат чьих-то действий или бездействий. Причинно-следственная связь или Карма. Это слова пришло к нам из Индии, из древнего учения Аюр-веды.

– Я принимаю это объяснение, верю тебе на слово. Так что же было дальше?

– Скажу более, я не только спланировал и организовал побег, но и подготовил для этого почву, пространство. И ты помогла мне в этом.

– Как это? – не поняла Аня.

– Потом объясню. Сейчас давай закончим с тем, что уже сказано. Ты мне просто верь, больше пока от тебя ничего не требуется. Ну, так вот, – продолжал Анри, – повторю, что люди были образованные и знающие Истину. Изучив немало исторических фактов, они пришли к выводу, что человек, как личность, уходит из жизни, но его душа бессмертна. Она возвращается в новом теле и воспринимается другими как новая личность. Но оказалось, что в некоторых случаях люди помнят свои прошлые жизни и довольно подробно описывают все, что с ними происходило. Помнят свое имя, местность, где жили, помнят родителей, события, которые происходили в том месте и в той семье, подробности, которые знают только те, кто принимал участие в них, и о которых узнать было рассказчику невозможно, ввиду его малолетнего возраста и удаленности местности, где малыш находился, от того места, где эти события происходили. Оказалось также, что рождаются люди не обязательно в той семье, где жили на момент смерти. После ряда исследований, в том числе и по звездам, выяснилось, что можно не только узнать, где жил человек, но и где может родиться в последующем. Таким образом, начались исследования возможного последующего рождения Божественного ребенка.

– И это у них получилось?

– Да. Многочисленные поколения сменяли друг друга, но Тайное Общество продолжало существовать и следить за тем, как приходит в этот мир Божественный ребенок.

– А как они узнавали, что родился именно эта девочка?

– Надо сказать, что это не всегда была девочка.

– А кто? – удивилась Aim.

– Иногда это был мальчик. Так случается, это нормально.

– Это очень сложно – не потерять из виду того, о ком ничего не знаешь, – сказала сочувственно Аня.

– Не совсем. Дело в том, что многочисленными учеными людьми доказано влияние на личность звезд и созвездий, под знаком которых они приходят в этот мир. Такие знаки можно найти и на теле. Это родимые пятна, родинки. Еще человек, личность, как правило, всегда несколько похож на ту личность, которая была прежде. Это тип тела, которых не так много. И у определенных людей могут родиться именно те, кто сможет жить в том теле, которое смогут дать ему его родители. Поэтому круг родителей не очень велик, а кроме этого у девочки всегда присутствовала небольшая родинка на правой ноге, чуть ниже колена. Родинка эта слабо окрашена и появлялась в строго определенном возрасте. Это и является критерием истинности.

– В 16 лет?

– В 16 лет, – наступила пауза. Потом Анри добавил. – Я видел твою коленку до наступления твоего шестнадцатилетия. Ее там не было. Это может подтвердить Валери, который помогал мне при лечении твоего перелома. Я видел родинку, которая появилась после наступления указанного срока. Я знаю расчеты и предсказания того, где и когда родилась та, о которой мы говорим. Нет никаких оснований не доверять всем этим фактам. Это ты, Аня!