Текст книги "Планета X: Мариам. Аннет. Анечка"

Глава 11

Валери сидел на дне колодца, некогда служившего проходом в подземный коридор, который был прокопан еще при строительстве замка, и радовался своему успеху. Все получилось так, как он и планировал. Его, конечно, могли убить, но, тем не менее, этого не произошло, и все закончилось таким замечательным образом. Именно тем, на который он и рассчитывал. Он все подготовил и спланировал заранее. Засыпанный коридор был расчищен нанятыми им бродягами за сходную плату. Осталась лишь тонкая стенка, разрушить которую можно одним ударом кулака, но и это не понадобиться: на дне шахты лежала лопата, фонарь и одежда для верховой езды. Здесь же была провизия, деньги, оружие, а у выхода его ждал человек с лошадью. Если вдруг выход из подземного коридора по каким-то им не предусмотренным причинам будет для него отрезан, то и это не беда. В стену колодца были вделаны металлические скобы-ступени, выбраться по которым наружу – дело пустяковое, даже когда выход и замуруют, потому как он не единственный. Где-то в середине стены шахты находится замаскированная дверь, ведущая в винный погреб, а в нем есть выход в сад. Ключ от двери всегда висит рядом с ней, но на случай его отсутствия Валери изготовил копию и припрятал ключ под одной из бочек.

Валери прислушался: к колодцу приближались шаги. Вскоре в темноте отверстия шахты появился свет, и женский голос произнес со злорадством несколько бранных слов. Из которых, тем не менее, стало понятно, что хозяева уехали. Ну, и на том спасибо! Но бранью дело не окончилось: верная горничная выплеснула в колодец ведро с помоями, назвав это ужином для господина, она ушла. Чертовка! Хорошо, что у него есть запасное платье! Валери несколькими ударами лопаты разрушил тонкую стенку отделяющую коридор от шахты колодца. Зажег лампу. Коридор был довольно широкий, стены из камня только в одном месте в районе колодца были разрушены, дальше в нем можно свободно стоять во весь рост, и Валери, умывшись припасенной водой, переоделся и, захватив с собой все необходимое, направился к выходу.

Бродяга и лошадь ждали в условленном месте. Со слов помощника, подслушавшего разговор уезжающих, стало понятно, что направляются те в Париж и еще то, что они не торопились. Из этого следовало, что если поспешить, то догнать их не составит труда. Так и получилось: через пару часов быстрой езды его лошадь начала волноваться, почуяв приближение к тому, кто оказывал ей знаки внимания в родной конюшне. Карета, запряженная тройкой лошадей, один из которых пару раз был отцом жеребенка его лошади, находилась совсем рядом. Валери замедлил шаг лошади и съехал с дороги в лес. Теперь надо быть предельно осторожным. Его, в отличие от Анри, а это стало понятно из того, что он ехал в Париж, а не уезжал из Франции, предупредили о толпах разбойников на дорогах, грабящих и убивающих всех без разбору. Теперь главное оказаться в нужное время в нужном месте. В суматохе, которая начнется при нападении разбойников на карету, ему надо постараться избавиться от Анри, а Аннет, побывавшая в такой переделке, будет счастлива уже тем, что осталась жива, и премного благодарна своему спасителю.

Все произошло почти так, как и предвидел Валери, дело осложнилось тем, что остановившие карету не стреляли и не грабили, вели себя смирно и почти учтиво, если поведение грабителей можно назвать учтивостью. Отъехав на безопасное расстояние, Валери привязал лошадь к дереву и пробрался поближе к окруженной грабителями карете. Аннет не было видно, возможно она находилась внутри кареты. Анри разговаривал поодаль с высоким здоровенным детиной. Глядя со стороны, можно было сделать вывод, что беседуют два приятеля, разговаривающие не кричали и не махали руками, а улыбались и дружески похлопывали друг друга по плечам. Потом Анри с собеседником вернулись к карете. Анри сел внутрь, а детина отдал какие-то распоряжения окружившим карету разбойникам. Те, сев на лошадей, которые паслись на придорожной травке, отправились вслед за каретой, которая ехала туда, откуда только что прибыла. Ни выстрелов, ни шума не последовало, более того, разбойники окружили карету так, что подобраться к ней незамеченным было совсем невозможно. Валери вернулся к лошади. Поразмыслив над сложившейся ситуацией, он решил не форсировать сложившиеся события, а выждать подходящий момент. На дороге, идущей по лесу и в темноте, отряд, сопровождающий карету, будет бдительным, а вот при выезде из леса появиться вероятность того, что они прекратят сопровождение и вернуться. Если же они станут продолжать сопровождение, то на открытом пространстве у не спавших ночь людей внимание ослабнет, солнце начнет пригревать и появится сонливость, бороться с которой будет очень трудно. Отряду придется или остановиться для отдыха, или ехать довольно медленно. Вот здесь-то и можно внезапно напасть на карету и сделать несколько выстрелов. Теперь уже не важно, кто станет жертвой, важно то, что жертва будет, и это изменит ход событий, повернет их в другом направлении. Время, вот то, что сейчас работает на него! Что будет с ним? Об этом Валери не беспокоился. Он знал, что Анри остановит всякого, кто захочет отнять у него жизнь.

Время – великий разрушитель! Оно способно разрушить все, что есть на Земле, даже саму Землю. Но Время и великий созидатель! Его власть безгранична! Валери уделил немало внимания изучению его законов. Теперь он знал, что поняв и приняв эти законы, человек приобретает возможность управлять, манипулировать событиями, а это значит, что он выходит из-под власти времени и сам становиться властелином, хозяином своей жизни. Надо только понимать: чтобы построить что-то новое, необходимо разрушить то, что было. Пусть это будет что угодно, но все равно построение нового сопровождается разрушением. Это закон. Если портной задумал пошить новое платье, то он разрушит труд ткача, разрезав изготовленное им полотно, а тот, в свою очередь, разрушил, созданные природой волокна, придав им вид и свойства нитей, из которых смастерил ткань. Землепашец разрушил верхний слой почвы, создав условия для того, чтобы посаженные в нее зерна дали достойный урожай. Зерна тоже оказались разрушенными, но они не исчезли, а приобрели новое качества – стали растениями, из которых ткач изготовил нити, и семенами, часть которых землепашец отложил для нового урожая, а часть опять же разрушил, но взамен получил замечательное масло для светильника и жмых для корма скота. Зная эти циклы, можно просчитать ход событий исходя из своего опыта и опыта других людей, анализировать их и направлять, воздействуя на мир определенным образом. Вот и теперь ему нужно будет приложить некую силу, которая, воздействуя на событие здесь и сейчас, придаст направление, создаст вектор движения события. Как бы ни начали развиваться эти события, они для Валери в любом случае будут более выгодными, чем те, что происходят в данный момент.

Глава 12

Перелесок закончился, и карета в сопровождении небольшого отряда ехала по дороге, идущей через поля, засеянные пшеницей, через виноградники и луга, на которых паслись животные из виднеющихся в дали деревенек. Солнце светило в глаза и уже изрядно нагрело воздух. Вокруг не было ни души. Жаворонки пели свои нескончаемые песни, трещали цикады, хотелось спать. Анри сделал знак кучеру остановить лошадей, вышел из кареты и стал благодарить сопровождающих их людей. Теперь больше не было необходимости в охране, и отряд неровным строем уехал в сторону леса, а Анри вернулся в карету и они снова тронулись в путь. Через час другой их путешествие окончится, а там, исходя из того, какие суда будут в наличии в порту Руана, они водным путем отправятся в новое, уже не такое опасное путешествие.

Монотонное покачивание, трели жаворонков, стрекот цикад сморили путешественников. Кучер задремал, предоставив лошадям свободу. Он не сомневался в том, что те будут ехать в нужном направлении. Лошади всегда найдут путь в родную конюшню, где их ждет еда и отдых. Анри и Аня уснули, удобно расположившись на мягких сиденьях. Аня легко уместилась на одном из диванчиков, легла, свернувшись калачиком, подложив под голову одну из многочисленных атласных подушечек. Анри спал сидя, вытянув ноги вдоль сиденья и опершись спиной о боковую стенку кареты. Стенка, обитая мягким войлоком, подушечка под головой, что может быть приятнее после перенесенных тревог и волнений?

Никто не заметил столб пыли позади кареты, никто не придал значения ржанию и беспокойному поведению одного из коней. Внезапные выстрелы, прогремевшие среди не предвещающей опасности дороги, вскрик Ани, кровь у нее на плече, растекающееся багровое пятно, слезы, текущие по ее побледневшим щекам, истерический хохот удаляющегося всадника – все это было одновременно и так внезапно, что Анри на мгновение растерялся. Но тут же взял себя в руки и начал действовать автоматически, стараясь решать проблемы исходя из их важности и по мере поступления. Самое важное в данный момент было ранение Ани. Необходимо было как можно скорее остановить кровотечение и обезболить, и только потом разобраться с обширностью повреждения и лечением. Выдернув крученый шнур, украшавший одну из подушек, Анри туго перетянул плечо Ани выше ранения. Затем он осторожно, стараясь не причинить дополнительной боли, разрезал ножом, который носил всегда с собой, рукав ее платья. Убедившись, что кровотечение почти прекратилось, он достал флягу с ромом. Фляга эта всегда находилась в одном из ящиков кареты и хранилась там именно для такого случая. Анри частенько приходилось заниматься лечением ран, и в карете было припасено все, что для этого было необходимо. Разбавив ром водой, Анри велел Ане выпить около стакана напитка. У него появился некий временной промежуток, в течение которого надо все приготовить для предстоящей операции. Открыв ящик, где хранились его инструменты для врачевания, Анри изумился. Ящик был пуст! Ни бинтов, ни инструментов! Это очень осложняло дело. Из подручных средств только вода и ром, а также нож и его рубаха, сделанная из тонкого мягкого полотна, она хорошо подойдет для перевязки раны. Но как остановить кровь? Трава! Что там растет у дороги?

Анри вышел из кареты: так, есть тысячелистник, барвинок и зверобой. Есть листья подорожника. Отлично! Первые остановят кровотечение, вторые не дадут ране нагноиться. Пока Анри собирал нужные растения, обмывал их, готовил из них целебную кашицу, Аня уснула. Пора за работу. Анри велел кучеру придерживать поврежденную руку, а сам осторожно вынес Аню из кареты и положил на расстеленный, на траве плед. Кровь в ране запеклась, сама рука от перетяжки жгутом отекла и побагровела. Анри промыл рану водой и стал осматривать руку. Кость, к счастью, не была задета. Пуля, скорее всего, отскочила от металлической окантовки окна в карете и рикошетом вошла в плечо. Входное отверстие было маленькое, сама пуля пальпировалась сантиметров на 10 выше. Кровь из травмированных сосудов собиралась под кожей, отчего образовался огромный кровоподтек. Необходимо было сделать надрез кожи, достать пулю и промыть рану. Показав кучеру, как держать руку, Анри протер ромом нож и поджег его. Пламя голубоватыми языками прошло по всей поверхности и погасло. Точным уверенным движением Анри сделал надрез кожи чуть ниже кровоподтека. Аня застонала, но не проснулась. Обработав руки ромом, Анри осторожно пальцем вошел в рану, а второй рукой стал продвигать пулю в направлении пальца. Несколько мгновений и пуля была извлечена. Таким же способом он очистил рану от скопившейся крови, промыл ее водой с добавлением рома. Потом попросил кучера слегка ослабить жгут. Кровотечение усилилось, но не значительно. Жгут постепенно был снят, рана обложена целебной мазью из трав и забинтована. Аню отнесли в карету и уложили, прибинтовав раненую руку к телу, чтобы движение не причиняло боли. Она еще будет спать час или два, за это время надо добраться в Руан и там принять меры для того, чтобы не началось воспаление. Хорошо сейчас к ране приложить что-нибудь холодное, обложить льдом. Придется заехать в ближайшую деревню, у них в погребах лед может и найдется.

Глава 13

– Анька, пожалуйста, хорошо запомни, – говорил Анри, называя ее русским именем – когда они были одни, он всегда называл ее так, – если стоять спиной к ратуше, то море будет слева. Запомни, море слева и солнце в него садится. Маяк на высоком берегу тоже слева. Маяки стоят веками. Даже если мы больше не встретимся, отыщи маяк. Ты такая бестолковая, я знаю, просто уверен, что тебе нужны будут деньги. Там в нижнем ярусе, слева, под лестницей каменная плита, под которой я спрятал твои драгоценности, золотые монеты и свою скрипку. Скрипки, особенно старинные, стоят дорого. Обещаешь запомнить? Все очень легко. Главное найти ратушу. Посмотри на нее хорошенько. Видишь часы? Часы на городских ратушах не меняют. Запомни их. Обещай мне, что все сделаешь, как надо…

Они стояли на площади в небольшом городке. Уходящее солнце освещало косыми лучами брусчатку мостовой. Потом Аня пыталась вспомнить название города, но их было столько… и они были так похожи своими ратушами и побережьями с маяками, что точно вспомнить название ей так и не удалось.

– Анри, родной, ну что ты такое говоришь? Как это не встретимся?

– Аня, мы упустили время, упустили возможность качественно исправить то, что произошло. Сейчас, когда твое здоровье в порядке, и ты сможешь побыть одна какое-то время, я вынужден уехать. Нужно отыскать всех участников процесса, собрать их в одном месте и провести обряд, который, возможно, обнулит тот, что был сделан прежде этим прохвостом. Я не знаю, живы ли они, и если да, то где сейчас находятся. Именно поэтому я тебя прошу: запомни все, что я тебе сейчас сказал, мне так будет спокойней.

– Анри, помнишь, ты говорил, что если я буду верить тебе, то все будет хорошо? Я тебе верю, родной! Поезжай и ни о чем не беспокойся, все будет так, как мы с тобой захотим. Этот клад мы потом отыщем вместе. Хорошо? И не потому что нам нужны будут деньги, а потому что мы так решили. Давай так: я запомню все то, о чем ты мне сказал, а ты запомнишь место, где клад спрятан и то, каким образом его можно оттуда извлечь. Я не сомневаюсь, что уж запирающих и защитных заклинаний ты на нем понаставил таких, что одной мне с ними не справится. – Аня улыбнулась, вспомнив особенность мужа делать все тщательно и основательно.

– Анька, ну ты и упрямая! Хорошо, давай так, если провидение разбросает нас, если вдруг в одной из следующих жизней ты невзначай вспомнишь эту историю – знай, что я где-то рядом, и мы сможем встретиться. Тебе останется только позвать меня.

– Анри, как же я позову тебя! Это будет другая жизнь, ты будешь другой, совсем другой. Я буду другая. Может, я не нужна буду тебе вовсе? – она представила такое, и у нее на глазах показались слезы.

– Все может быть, любимая, но только не это. Ты всегда будешь мне нужна.

– Анри, родной, обещай мне запомнить то, что ты сейчас сказал. Пожалуйста, запомни это! Ты ведь знаешь, что я не смогу вторгнуться в твою жизнь, пока не буду досконально уверена в том, что тебе это будет нужно.

– Ну что ты придумываешь, посмотри на меня внимательно, посмотри мне в глаза. Что ты там видишь?

– Себя. Свое отражение.

– Еще вопросы есть?

– Да. Каким образом мне тебя позвать? Как я узнаю о тебе?

– Ну, об этом не беспокойся. Вести о Магах всегда бегут впереди них. Как услышишь о таком, найди его в пространстве и пригласи в гости. Я пойму.

– А если это будешь не ты?

– Если Маг не приехал, то это и был не я. Я обязательно к тебе приеду.

– Я тебе верю. Уверена, что все у нас получится. Я люблю тебя!

Еде продолжение? А все, дальше я не помню…

Вернее, то немногое, что осталось в памяти, и заставило меня написать про Аннет…

Я нахожусь где-то вверху и сбоку. Я не ощущаю тела, мне легко и есть понимание, что боль, которая мучила меня, наконец прошла. Я смотрю на процессию, которая медленно движется по дороге. На повозке стоит белоснежный гроб, в котором лежит молодая женщина. Женщина вся в белом. Повозка украшена охапками белых цветов. Сопровождают процессию несколько человек, которые идут чуть поодаль, а впереди них идет мужчина в темной одежде. Я не могу понять, почему он так печален, ведь я вот, совсем рядом, стоит только ему поднять голову и он увидит меня. Я хочу крикнуть, позвать, но ничего не получается! Хочу сказать ему, что расстаемся совсем ненадолго, ведь мы все сделали для того, чтобы встретится вновь. Все что смогли. Или не все? Почему он так печален?! Анри, родной, я все сделаю, как ты велел, я позову тебя. Тебе останется только услышать…

Анечка

Часть первая

Встречались вместе мы не раз, но кворум собрался сейчас.

Александра Стрижееа

Тот, кто видит в национал-социализме лишь политическое движение, мало что знает о нем.

Адольф Гитлер

Улица Надежденская, дом 12, все верно. Анна Ковальчук, Анечка, стояла у двери массивного здания с колоннами. Осталось только протянуть руку и открыть тяжелую дверь. Сколько она ждала этого часа! Как только в медицинском институте определилась со своей будущей специализацией, сразу решила, что поедет в Ленинград и там будет заниматься исследованиями в области нейрохирургии. Почему Ленинград, почему институт с военной кафедрой нейрохирургии? Она не задумывалась над этим, просто знала, что ей надо туда, и она этого добьется.

И вот выпускница Минского мединститута направлена для прохождения ординатуры в отделение травматологии при Военно-медицинской академии в Ленинграде. Отличная характеристика, отличные отметки… она одна из лучших студентов выпуска 1938 года, и это не пустая формальность. Отметки и характеристику Анечка заработала себе трудясь не покладая рук в секционной института, его лабораториях. Потом ночными дежурствами в операционной городской больницы, куда устроилась на должность операционной медицинской сестры, учась одновременно на четвертом курсе. Просиживая часы в залах библиотеки, выискивая в книгах то, о чем не говорилось на лекциях, но что хотелось узнать. Она уверена, что не подведет своих преподавателей, тех, кто отдавал ей свои знания и опыт, кто верил в нее.

Анечка стояла у массивной двери и не решалась ее открыть. Она пыталась представить свой разговор с главным врачом, заведующим. О чем они ее будут спрашивать? Ее автобиография – совсем коротенькая – уместилась на тетрадном листике в клеточку. Но было в их семье такое, о чем говорить в эти тревожные времена с посторонними ей не следовало. Это знали только самые близкие люди: мама, папа и она, Анечка.

Мама рассказала историю своей молодости уже перед самым Аниным отъездом в Ленинград. Ее мама, урожденная Ковальчук, жила перед Первой мировой войной в Гродненской губернии, и война была не только несчастием для их семьи, но и принесла счастье. Красивую, статную восемнадцатилетнюю девушку полюбил немецкий офицер, да и она его тоже. Чувства оказались настолько сильными, что они повенчались. Но жить в местности, которую оккупировали немцы, было сложно. Хоть и был уже подписан мирный договор с Германией, местные жители невзлюбили Аниного отца. И они решили переехать в Минск. А чтобы в дальнейшем такого не повторилось, регистрируя свой брак в местной управе, они решили взять не фамилию мужа Финк, а жены – Ковальчук. Подкупив писаря, который в графе национальность при смене паспорта, написал финн, указав подлинное место рождения. Получилось так, что созвучная с бывшей фамилией национальность не вызывала вопросов. А место рождения объясняло хорошее знание немецкого языка и плохое русское произношение.

Аня родилась уже в Минске. Папа научил ее немецкому. Ему было проще объясняться с дочкой на родном языке, и Аня знала его так же хорошо, как и отец. Кроме этого, у нее в крови была папина аккуратность и педантичность. Папина выдержка и манера держать себя сдержано, но в тоже время – изысканно и благородно.

Красиво есть, пользоваться вилкой и ножом, правильно вести себя в обществе, уметь поддерживать беседу и дипломатично сглаживать возникающие в общении шероховатости – это уже заслуга мамы. Которая родилась в Петрограде и воспитывалась в семье с достатком и традициями.

Папа преподавал немецкий в мединституте, и это послужило поводом для выбора профессии дочери. Отец мечтал о том, что его дочь станет ученым. Он, конечно, хотел бы, чтобы она была хирургом, но эта профессия не женская. Хирурги во время операции должны иметь сильные мужские руки и уметь мгновенно принимать решения, брать на себя ответственность за жизнь пациента – это совсем не женское дело. Изучение, исследование и умение делать анализ – вот чем будет заниматься его дочь.

Одна из самых малоизученных областей медицины, нейрохирургия увлекла Аню своей сложностью и загадочностью. Она провела немало часов в секционной исследуя нервы, то, как они расположены, как выглядят. Но работа в секционной не отвечала на те вопросы, которые у нее появлялись. Ведь исследуемые ткани были мертвы. Тогда она перешла в лаборатории, где жили симпатичные белые мышки, лягушки и собачки. Они оперировали подопытных животных, изучая то, о чем говорилось в учебниках. Потом ей стало скучно работать в рамках программы, и собрав несколько человек единомышленников, они начали проводить опыты по пересадке органов и тканей. К концу последнего курса у Анечки уже было опубликовано несколько работ в медицинских журналах, ей писали письма солидные люди от медицины, благодарили за исследования, приглашали после окончания института к себе в лаборатории. У Анечки был выбор и вот она стоит перед закрытой дверью, остается только протянуть руку, чтобы войти туда, куда ей непременно хотелось попасть.