Текст книги "Чародейка по ошибке"

Он здесь? В саду? Я с любопытством закрутила головой, высматривая призрачную копию куста. Но либо сильно крутила, либо плохо смотрела, а появление псины пропустила.

Призрачный цербер был на удивление мелким (примерно мне по колено), но коренастым и крепким. Сплошные мышцы! Три остроухих головы с широкими приплюснутыми мордами заинтересованно смотрели на меня тремя парами умных блестящих глаз. Ни тебе когтей громадных, ни выступающих клыков. Куцый обрубок хвоста задумчиво замер на середине приветливого взмаха – пес ждал команды хозяина.

– Даяна, это Опал. Опал, Дана своя. – Эв присел, потрепал цербера по спине. – Не просто допущена в дом.

Собачий хвост радостно заметался из стороны в сторону, псина придвинулась ко мне, под руки нагло нырнули две головы, третья обиженно заворчала.

– Что значит «не просто допущена в дом»? – спросила я, с опаской глядя на недовольную третью морду.

– Ты из семьи, тебя нужно охранять, – пояснил темный.

Дыхание перехватило, и я забыла, что хотела спросить. Смешалась. Часть семьи? Но ведь я не семья. Я – головная боль, которая выпала невесть откуда, послала к демонам мирный вечер в компании мары и заставила гоняться за хамоватым светлым по всему королевству! Но, светлые боги, как приятно! Я запуталась в нахлынувших чувствах. И, чтоб не выглядеть глупее, чем уже есть, осторожно погладила прозрачную мягкую шерсть.

Эв улыбнулся, положил мои ладони на макушку третьей головы, подмигнул:

– Не бойся, этот хулиган любит, когда его чешут!

Осмелев, я присела на корточки и чуть не свалилась от радостных собачьих объятий: все три головы цербера решили меня облизать.

– Нет! Я невкусная! Выплюнь! Я уже умывалась! – Со смехом отпихивая головы, я попыталась призвать к порядку призрачного вредителя. – Сидеть!

Опал отступил и сел, поглядывая то на меня, то на посмеивающегося Эва.

– Он со всеми такой дружелюбный? – стирая ладонью со щек собачьи «поцелуи», пробурчала я.

Надо же, призрачный, а облизывает, как настоящий.

– Нет. – Эв подманил пальцем цербера и начал неторопливо гладить. – Опал чувствует, кто мне симпатичен.

Прозвучало двусмысленно. Сразу вспомнилась примерка кольца… Эв у моих ног, его шутка про помолвку… Так, стоп! У меня тут целый цербер!

– Я думала, что церберы большие. – Я поднялась на ноги.

Пошевелила левой ступней. Кольцо ощущалось чем-то непривычным, чужеродным, но не мешало.

Эв почесал за ухом одну из голов.

– Опал, покажешь?

Пес тихо тявкнул. Сразу всеми головами. Отбежал от нас шагов на десять, уперся лапами в землю, словно на него вот-вот налетит порыв ураганного ветра. А потом вырос. Причем момент превращения из мелочи в громадную, почти с меня ростом псину ускользнул. Цербер будто перетек из маленькой формы в большую. Но изменился не только размер – уши стали острее и издалека больше напоминали рога, вдоль хребта проросли шипы. Хвост стал длинным. И да, жало, напоминающее кинжал, тоже было.

– Хоть с жалом художник угадал, – выдохнула я, с восторгом разглядывая цербера, – а живые тоже так могут? Ой, извини, я не хотела обидеть.

– А он и не обиделся. Опал считает нормальным свое существование в виде призрака. Он герой… Монстрам все равно, сколько лет магу, Опал принял удар на себя, дал мне время. И до сих пор старается защищать… Не хочет понимать, что я уже не мальчишка, случайно выпавший из портала в логове упырей.

Эв кивнул псу, тот моментально принял мелкую форму и вопросительно поглядел за кусты.

Я незаметно смахнула слезу. Эв говорил о цербере с любовью. А пес так же смотрел на него. Им не нужна моя жалость. Ведь для темных даже смерть – не препятствие для дружбы.

– Ладно, иди, – разрешил Эв, и Опал, радостно высунув все языки, сиганул в темноту. – Двадцать лет уже в общей сложности существует, а все не может спокойно мимо соседских кошек пройти. И главное, нет бы гонять, как положено собаке. Он их ловит и аккуратно к родному дому относит.

– Какой хозяйственный! – рассмеялась я, представив трепыхающуюся в трех пастях кошку, которую аккуратно вручают хозяину.

– Очень! – улыбнулся Эв, поднимаясь с корточек. – А еще Опал ответственный. Не пугайся, если он появится во время прогулки по саду рядом.

– Не буду, он совсем не страшный! – заверила я. – Даже милый!

– Многие придворные дамы с вами бы не согласились, – из-за куста-слона выдвинулся настоящий гигант.

Зря я считала Эва ходячей скалой. Мужчина в кителе военного напоминал именно скалу. Или гору. Лет сорока на вид, с будто вырубленным из камня, но в то же время располагающим лицом. Он смотрел на меня знакомыми глазами.

– Отец, – подтвердил догадку Эв.

– Добрый вечер, мисс Даяна. – Тот склонил голову. – Рилан Ариес, отец этого грубияна.

Грубиян усмехнулся и развел руками. Казалось, он весь подобрался, словно ждал нападения и готовился к прыжку. Нападение? Со стороны отца? Глупость какая!

– Рада познакомиться! – запоздало сообразила я и кинула быстрый взгляд на Рилана.

Лицо отца Эва осветила понимающая улыбка, он отступил в тень, видимо собираясь уходить:

– Мне тоже было приятно увидеть подопечную жены. А то весь двор судачит, что Клеа заразилась от королевы болезнью свахи и даже нашла весьма симпатичную жертву. – Рилан задумчиво замолчал, покосился на сына. – Правда, так думает только половина. Вторая считает, что твоя гостья – дальняя родственница королевы. И Клеа решила отмстить ее величеству за попытку тебя женить, выдав замуж ее родственницу.

Семейное чувство юмора налицо. И, похоже, не только Ариесы любят пошутить в темных тонах. Боги тоже те еще комедианты! Леди Клеа отбирает женихов. Королева – невест. Но Эв отбрыкивается от романтично настроенных красоток. А я скоро начну гоняться по всем королевствам за парнями, зажимая их по углам и предлагая надеть кольцо. Общее у нас обоих только одно – нам нужна любовь. Правда, у Эва куда больше времени на ее поиски.

– Хорошего вечера! – Отец темного помахал нам рукой, развернулся и исчез в портале.

Не успели попрощаться с одним гостем, как над кустом-слоном открылся портал, и оттуда выпал Барт. Пролетел до самой земли, с треском ломая ветки. Некоторое время мы с Эвом смотрели на трясущийся куст, внутри которого ругался некромант. Изрядно потрепанный, но непобежденный Барт выбрался из веток и обрадованно выдохнул:

– Ага! Хорошо, что я вас обоих застал! Не придется еще раз рассказывать! Призраки определены! Два отличных призрачных дипломата взялись за сложное дело воспитания нашего светлого! Чуть не случился конфликт с призрачной леди, но было заключено перемирие!

Барт наклонил взъерошенную голову, вытряхивая запутавшиеся в волосах листья. Эв довольно следил за кузеном.

А я не знала, не то рассмеяться, не то приготовиться к гневной паутинке от тети. Ведь Брендан точно сбежит от толпы воспитателей! И сразу же доложит тете Миранде о моем темном «покровителе». Просто из вредности, в память о полете. И потом мне таких инструкций «о некоторых женских хитростях» нашлют, что лучше сразу палить паутинки, не прослушивая!

– Так вот. – Барт разогнулся, волосы стояли дыбом. Он забавно свел глаза в кучу, пытаясь посмотреть, что у него на голове. Пригладил пальцами макушку. С боков остались торчать светлые хохолки. – Призраки уже там. Зомби ехать в ваши Малые Демоны отказались, зато согласились шесть скелетов. Цепями они запаслись. Будут по ночам к нашему светлому по двое в сарай заглядывать. А чтоб местные не заметили, я им парочку амулетов для отвода глаз дал.

Точно сбежит!

– Ну? – Барт выжидательно посмотрел на Эва.

– Ты гений! Доволен? – насмешливо ответил тот. – Лишь бы староста не подвел.

– Еще и староста? – ахнула я.

Все! Сегодня же вечером Брендан пустится в пеший побег до ближайшего города! Утром начну сжигать паутинки тетушки, как раз Волдемару зола будет вместо загубленной демонами. Инструкций у Миранды много, враз сарай забьем под завязку.

– Не подведет! – уверенно заявил Барт и, показав поднятый вверх большой палец, добавил: – Мужик кремень, нашего светлячка не выпустит из лап. А светлый зря думает, что ему просто так с дочкой старосты по углам… – некромант покосился на меня, – гулять разрешают. Девица она, конечно, видная, но в голове тоже что-то есть. И это «что-то» не только шалости. Выходов у нашего светлячка два: в храм или к богам в услужение с обетами и прочими лишениями. В остальных случаях его староста не отпустит. Правда, светлячок еще этого не понял. Резвится, радуется там удобному… случаю.

Что ж. Темное добро Эва нашло жертву, и я мешать не буду.

Барт, насвистывая, ушел порталом. Эв проводил меня до комнаты. Мары не было, а я уже начала привыкать к сидящей в кресле фигуре. Посетив ванную, опять надела платье и нафантазировала легкую ночную сорочку. Нырнув в объятия кровати, блаженно улыбнулась. Повезло, что я вывалилась на голову именно Эва! Спасибо демону!

Сквозь дрему я услышала тихое пение, с трудом разлепив глаза, сонно улыбнулась маре. Расположившись в кресле, она медленно перебирала пальцами серебристую ткань.

– Спи! Я поработаю немного, ты не против? – В глубине темных глаз вспыхнули хитрые алые огоньки.

– Не против… – Я зевнула и обняла подушку.

Голос, напевающий незамысловатую песню, убаюкивал, дарил тепло. Словно я вернулась в детство, когда мама вечерами рассказывала истории про далекие королевства, в которых живут не только светлые. Мара тоже не просто пела, она сплетала слова в узоры сказочного полотна. Легкого, серебристого, как ткань в ее руках, завораживающего.

В песне мары был странный и волшебный мир. Там жили сильные и справедливые народы. Одни были похожи на нас – управляли стихиями, могли менять облик, как тени или наги, получали дары богов. Другие обладали необычными силами: могли проходить через Межмирье и путешествовать по другим мирам, сами и с пассажирами. Этот народ умел создавать порталы без артефактов.

– Сказка! – промычала я, переворачиваясь на другой бок.

– Сказка. – В голосе Аны звучала улыбка. – Слушай дальше, Дана, спи и слушай…

И песня, тихая и завораживающая, снова полилась. Она плавно и легко вплеталась в дрему без сновидений. Я провалилась в омут сна, пропитанного чарами песни мары.

Народ путешественников явно нравился Ане. Мне тоже. Ведь у них была одна жутко романтическая особенность. Влюблялись они только раз в жизни. Как лебеди. Женились и выходили замуж только по любви.

Помолвки у них тоже заключались один раз. Еще бы… Обряд связывал жизни: случись что-то с одним, второй отправится следом. Но чары позволяли им почувствовать опасность, угрожающую половинке, и перенестись куда угодно.

Именно из-за единственной любви на всю жизнь боги решили дать им способность ходить по мирам. Больше разных народов, больше встреч, больше вероятность найти не просто любовь, а того, кто полюбит тебя. И когда кто-то начинал влюбляться в путешественника, ему приоткрывались скрытые чары любимого из этого чудесного народа. Чем сильнее чувство, тем больше он видел.

Дар богов срабатывал в одном случае – если и сам путешественник испытывал ответную симпатию, которая после перерастала в любовь… Если оба были путешественниками, просто приходило понимание – это та или тот самый.

Мара пела до утра.

На рассвете я проснулась удивительно бодрой. Надо же! Я слышала каждое слово и в то же время спала, точно суслик. Наверное, магия мары! Вот бы ее способность пригодилась, когда я училась в пансионе! Уснул над учебниками – не беда! Добрая соседка зачитает тебе оставшиеся главы.

Сев на кровати, я вопросительно посмотрела на довольно улыбающуюся Ану. Видимо, она за всю ночь ни разу не встала с кресла.

– Я отлично выспалась, это чары?

– Ага, – кивнула Ана, сворачивая рукоделие и потягиваясь. – Ты устала за день, вот я и решила помочь. Правда, моя магия не действует, если не петь… А сказки для песен идеально подходят! Жаль, что Эв стал таким взрослым и сильным! Мне не хватает того, кому можно спеть!

Кто бы мог подумать, что вредная, язвительная, иногда ядовитая мара окажется милой и заботливой.

– Пой мне, если хочешь, – растроганно прошептала я. – Мне очень нравятся твои истории.

– Слюни не пускать, у меня сопливчики закончились! Будешь рыдать, я тебе больше ни одной сказки не спою! Ходи потом, как зомби! – пригрозила Ана, но глаза довольно блеснули. – Спою! Ты же опять укатаешь себя за день!

Мара подхватила свернутую ткань и поплыла к двери, остановилась в шаге от нее и насмешливо добавила:

– Ты только Эву не проговорись, что сказки слушаешь. А то такая взрослая девочка, женихов ищешь… И вдруг – нянька со сказками.

Я запустила вслед Ане подушку. Снаряд врезался в дверь.

В одном мара оказалась права – за день я укатала себя основательно. Но одним днем не обошлось.

Месяц пролетел в хлопотах. В беготне между мыловарней и замком родителей Эва. Волдемар не ограничился одним заказом. Призрак запасся на пару лет вперед самыми разными видами и сортами мыла. И обычного, и с добавками. А еще он договорился с хозяином чудесного небольшого магазинчика, тот согласился брать мои поделки на реализацию под небольшой процент. Торговля пошла хорошо. Наши с тетушкой рецепты мыла пришлись по вкусу местным леди.

Жаль, с демонами дела обстояли не так радужно. Присутствие и участие Волдемара в процессе призыва не спасало от промахов. Рогатые обладали воистину демонической изворотливостью. Невнятное произношение, не та интонация, случайный взгляд в сторону – все использовалось, чтобы превратить простое задание в балаган. Подозреваю, как у нас учат теней и сильных чародеев отдавать приказы, так у демонов проводят курсы по умению эти приказы не выполнять!

Однако главное задание – убавить мою силу – рогатые отлично выполняли. Постепенно я привыкла к легкой усталости, которая появлялась, когда вызывали демонов. Потом вообще перестала ее замечать. Я чувствовала себя привычно – самым обычным слабым светлым магом. Будто и не уезжала из Леории.

В середине месяца от тетушки пришла хвастливая паутинка, в которой она описывала, как чудесно проходит их с мужем поездка. В конце тетя намекнула, мол, надеется, что я уже замужем. За такой срок вполне могла уломать жениха.

Брендана уламывали, но не я, а отряд из старосты, его родни, призраков и скелетов. Маг пока держал осаду, отговаривался, о чем мне сообщил Барт.

Смешливый некромант часто навещал дом Эва и замок его родителей.

В особняке кузен принципиально не пользовался дверью – не по статусу некроманту бояться каких-то мальков в банке! Мальки, кстати, подросли и были уже с мою голову. Вечно голодную, красноглазую, зубастую голову. И эта голова с упрямством, достойным некроманта, пыталась поглодать незваного гостя. Гость не глодался. К концу месяца обитатели аквариума привыкли к нему и начали клянчить еду. Теперь Барт выпадал в компании вырезок, свиных окороков и бекона.

О замке Ариес Барт вспоминал, когда там заседал наш импровизированный клуб одиноких сердец: леди Клеа – охваченная идеей, упрямая; я – с надеждой смотрящая на жениха; жених – очередной, теоретический; Эв – постоянный, не вовремя появляющийся, ядовитый.

Некромант с азартом следил за нашей свадебной эпопеей. А Эвальд с матерью играли в игру: «Подбери претендента, доведи его до нервного тика и желания сбежать». Я злилась, потому что темный находил двести одну отговорку, чтобы объяснить свое поведение. Самое смешное, что в конце концов я с ним соглашалась и очередной потенциальный жених исчезал за горизонтом. Тихо и незаметно.

Как и Зигфрид. Неидеальный идеал прислал извинения, что не мог явиться на встречу. Больше попыток найти меня он не предпринимал. И, стыдно признаться, я быстро забыла о его существовании. Впрочем, как и о половине остальных.

Вторая половина делилась на тех, кто раздражал, и тех, кто был симпатичен. Как хороший знакомый, друг. С последними у нас, как правило, случались взаимные чувства. И у меня постепенно образовался широкий круг приятных знакомых. Но в природе все уравновешено.

Посольство чародеев все еще торчало в Бертране, в том числе Нелл со своим змеем. И эти двое мною явно интересовались. Несколько раз я видела их у дома Эва и трижды была вынуждена экстренно придумывать предлог, чтобы избавиться от очередного жениха и ретироваться из замка, потому как чародеи напросились в гости к Ариесу-старшему. Хорошо леди Клеа успевала предупредить.

Внимание помощника посла пугало, но ему нашлось вполне логичное объяснение. Чародеи решили женить своего короля и подыскивали невест. Об этом рассказал отец Эва. Отношения с ним заметно потеплели, Рилан оказался весьма приятным в общении.

Если бы не чародеи, я была бы полностью счастлива. Чародеи и уменьшившийся срок на поиски истинной любви.

Осталось меньше одиннадцати месяцев… Целых одиннадцать месяцев! Только так, и никак иначе!

Я быстро сбежала по ступенькам, каблуки задорно стукнули о мощенную камнем дорожку. Прикрыв глаза, довольно вдохнула дурманящий аромат ночного сада. Привычка гулять вечерами прочно укоренилась. У ее прочного укоренения было сразу две причины. Эв почти каждый день находил меня в саду и рассказывал что-нибудь интересное о своей работе. И цербер, решивший выполнять приказ хозяина буквально. Призрачный трехголовый пес не отставал от меня ни на секунду, стоило выйти во двор. Под ноги не лез, не мешал. Но вечером его будто подменяли: Опал превращался в игривого щенка и требовал компенсацию за примерную службу. Играть с призрачным цербером мне нравилось. Правда, возникла одна проблема… Точнее, три.

Опал с радостным повизгиванием вылетел из кустов, три головы торжественно тащили по палке. Вот она, моя проблема. Руки у меня две. А бросать нужно три палки.

– Ну, кто сегодня будет светляка ловить? – похлопав по каждой голове ладонью, со смешком спросила я.

Обычно все головы действовали как единое целое, пока не доходило до игр. Тут каждая старалась сжульничать, первой тявкнуть, что за магической искрой гнаться именно ей.

Средняя голова раскрыла пасть. Две боковые дружно зарычали.

– Вы пока решайте.

Я собрала каплю светлой магии, сделав из нее небольшой светляк. Забрала одну из палок, прикрепила чарами, чтобы магический сгусток плыл в том же направлении. Взяла вторую деревянную игрушку в другую руку. Огляделась в поисках скамейки, чтобы встать повыше и забросить игрушки подальше.

Эти скамейки постоянно приходилось искать! Они имели потрясающую способность перемещаться с места на место. Как сказал призрачный дворецкий, на скамейки в саду было наложено какое-то заклинание, которое переносило их в наиболее живописные места.

Удача была на моей стороне. Скамейка оказалась всего в паре шагов. Видимо, сегодня особенно живописным было крыльцо. Или клумба неподалеку – на ней как раз распустились огромные, напоминающие тарелки георгины.

Взобравшись на скамейку, я встала в позицию копьеметателя. Правда, орудий нападения у меня было два, и лететь им предстояло не в цель, а в кусты.

Головы пса дружно тявкнули: понятно, значит, сегодня светляк ловит тот, кто первым схватит.

– На старт! Внимание! Марш! – Я запустила палки и светляка в полет.

Опал с радостным повизгиванием сиганул следом. Повозился в кустах, ворча на пойманную добычу, и аккуратно принес мне и палки, и светляка. Второй раз он дольше баловался в зарослях, потом вообще чуть там не остался.

Не знаю, сколько раз я бросала палки со светляком, но магическая искра заметно потускнела.

– Все! Это последний! – выдохнула я, разминая ноющие плечи пальцами. – Бросаю!

Я запустила игрушки в кусты, до безобразия счастливый Опал унесся за ними.

Мою талию обняли горячие ладони, развернули, серо-голубые глаза улыбались.

– Я тебе колокольчик повешу на шею! Чтоб не подкрадывался! – притворно обиженно пробурчала я, стараясь не расплыться в счастливой и глупой улыбке.

Наконец-то Эв вернулся с работы! За прошедший месяц привыкла к нему, прикипела.

– С колокольчиком – в логово упырей? Думаю, они оценят, – усмехнулся Эв, за его спиной распахнулись крылья.

Опять видения… До сих пор не прошли. Но, как утверждала мара, скоро исчезнут. Не зная, к кому обратиться с деликатным вопросом, я спросила у Аны, нет ли в доме целительских справочников. Справочников не было, зато имелся опыт няни в головке одной вредной особы.

Оказалось, что у травм, вылеченных духами, бывают всякие побочные эффекты. В моем случае – видения. Проходят медленно, никакого вреда не приносят. Если, конечно, о них не болтать направо и налево. Ха! И без совета мары я не собиралась рассказывать о крылатом побочном эффекте и о том, как менялся с его появлением Эв. Становясь более опасным, более сильным, более красивым…

Мои видения проходить явно не торопились. Напротив, я все чаще (а в последние дни практически постоянно) видела крылья. Ана порадовалась такому прогрессу, ведь после пика наступит полный штиль и все разрешится.

Ну а пока не разрешилось, я научилась избавляться от видений: надо было всего лишь отвлечься. Но иногда, как сейчас, я с удовольствием ими любовалась. Исподтишка, незаметно, словно воровка, крадущая кусочек чуда. Воровка, которой так хочется вытянуть руку и дотронуться до собственного видения. Проверить, какие на ощупь перья. Теплые или ледяные?

Я сжала пальцы в кулак.

– Даяна? – Эв заметил, нахмурился, покосился себе за плечо.

В его глазах проскользнуло удивление, догадка, потом из зрачков медленно расползлась тьма, превращая глаза в два темных омута. Как в день нашей первой встречи. Только теперь я совершенно не боялась ни тьму, ни того, в ком она жила.

– Что ты там так сердито разглядывала? – тихо спросил Эв, наклоняясь.

Наши лица оказались рядом, тьма в глазах напротив исчезла, в них был немой вопрос и странная, непонятная надежда.

– Дана? Неужели у меня завелось личное привидение, которое сейчас висит за спиной? – Эв шутливо похлопал ладонью по своим плечам.

– Нет, это у меня завелось весьма наглое видение, – пробормотала я, стараясь смотреть куда угодно, только не за спину темного. Ведь там опять раскрылись потрясающие крылья. – Побочный эффект от лечения духов.

– Что? – Эв мотнул головой, словно сам себя оборвал. Прикрыл глаза, снова посмотрел с насмешливой улыбкой. – Что там за эффект такой, что приходится отдергивать руки? У меня на плечах зубастые головастики из аквариума?

Я отрицательно покачала головой и выдохнула, чувствуя себя глупой романтической девчонкой, а не умной девушкой восемнадцати лет:

– Я вижу крылья. Они черные, большие и очень красивые…

Улыбка замерла на губах Эва как приклеенная.

– Давно ты их видишь? – тихо спросил темный.

– Со дня нашей встречи… Последнее время – все чаще, – призналась я, обеспокоенно глядя в глаза, где снова бушевала тьма. – Что не так? Ана сказала, что это хорошо. Значит, все скоро пройдет.

Я вытянула руку и стиснула пальцами плечо темного.

– Эв?

Он улыбнулся. Немного криво, но уже по-настоящему. Тьма вернулась в глубину зрачков. Он прищурился и со смешком пояснил:

– Все так, Дана! Просто не думал, что ты пойдешь со своей проблемой к Ане. – Эв провел пальцами по моим волосам, ласково коснулся ладонью щеки, сердце удивленно замерло. – Меня это задело. Кажется, я привык к тебе больше, чем думал, Даяна. Не зря тот демон назвал тебя ведьмой. Так и есть, милая рыжая ведьмочка. Очаровываешь и не отпускаешь.

Нежные слова, рука у моего лица, ладонь на талии. Я растерянно смотрела на темного и не понимала, как могла не видеть… его! Ироничного, заботливого, сильного, лучшего в целом мире!

Романтические сказки и прагматизм тетушки устроили в душе бои за право выбирать правильный ответ. «То самое» или дружба? Дружба или то, о чем я мечтала? Но одно было понятно: я дышу Эвом. И совершенно не знаю, что с этим делать. Потому что его слова можно истолковать вовсе не нежно – он просто констатировал факт, что привык ко мне. В обыкновенной для него шутливой манере.

– Так что, мисс, приворот на лицо! – закончил Эв, легко подхватил меня, снял со скамейки и поставил на землю. – Даяна, если есть вопросы, спрашивай у меня. Все-таки именно мне пришлось вытаскивать тебя из озера!

– Да! А потом кольцо на палец надевать! – отозвалась я в тон темному.

Теперь мои слова прозвучали более чем двусмысленно. Не для темного. А для одной заблудившейся в собственной голове чародейки.

Покачиваясь на воде, мара насмешливо смотрела на выпавшего из портала Эва. Золотистые стрекозы яркими искрами расцветили темноту и брызнули в стороны от темного, севшего на край моста.

– Судя по твоему виду, либо Клеа нашла жениха Даяне, либо ты наконец обнаружил, что у нашей Даны рядом с тобой заметно косят глазки, – усмехнулась Ана, перебрасывая серебристую волну волос на грудь и вытаскивая гребень.

– Давно заметила? – Эв повернулся боком, прислонился спиной к столбу.

– С первой вашей встречи. – Мара медленно провела гребнем по светлым прядям.

– Мама тоже знает?

– А сам как думаешь?

– Знает…

Потому и не мешала Эву отпугивать женихов, надеялась, что Даяна будет видеть его крылья постоянно.

– Не только она, – лукаво улыбнулась мара. – Ты обратил внимание на то, что королева перестала закидывать тебя невестами?

Эв кивнул. Еще бы. У Волдемара даже ностальгия случилась.

– Ей мама намекнула, что я несвободен?

– Нет. – Мара поправила волосы и недовольно сморщила нос. – Но и не я, кто меня во дворец пустит! Перестраховщики! Королева не слепая, соглядатаев полно. Вот и донесли, что ты домой счастливый сбегаешь. Сложили два и два и решили не мешать. Тем более Барт подтвердил, что забрасывать тебя невестами бесполезно: у тебя внезапные чувства!

Вот интриганы! И главное, никого не смутило, что сам темный про свои чувства и не подозревает. А должен был!

У его семьи имелась особенность: Ариесы влюблялись раз в жизни. Один раз без права на помилование, так сказать. Взаимно или нет, божественных покровителей не волновало.

Но это не все. Если был хотя бы легкий намек, хотя бы крохотный шанс, что любовь будет взаимной, их избранники начинали видеть истинный облик Ариесов. И первыми – крылья, которые маги старательно скрывали. Потому что в этом мире не осталось крылатых народов. Чем сильнее чувства, тем чаще крылья показываются их половинке. Даяна видит их постоянно. Потому что, сама того не понимая, любит. Его. Это было неожиданно, странно и невероятно.

Эв всегда знал, что в его жизни будет любовь. Был уверен, что именно он поймет: вот она, любовь! Надеялся, что взаимная. Или с намеком на взаимность. Думал, ему придется завоевать половинку, с надеждой ждать ее слов, что она чувствует то же или видит странные образы постоянно… А дождавшись, не верить. Но вышло все наоборот.

Дана его любит. Нет сомнений и повода волноваться. А он ошарашенно пытается разобраться в сердце, где море нежности к рыжей чародейке. И где-то там, под этим океаном, скрытая от него самого, живет любовь. Если бы ее не было, Дана не видела бы его крыльев никогда!

Эв откинул голову назад и, глядя на мерцающие между ветвями звезды, расхохотался. Как могло такое случиться? В какой момент рыжая чародейка стала для него всем миром? Когда смотрела на него, словно на чудо? Или когда искала хвост на мосту у дома на озере? Это не объяснить, не измерить, не посчитать.

Любовь есть. Точка. Подпишись под счастьем. Навсегда. Одиночества удалось избежать.

Но почему же кажется, что за всей этой суетой он упустил важный момент? А может, и не упустил. Никогда и ни с кем ему не было так хорошо, как с Даяной. Поход на кладбище, вызов демонов, веселые перебранки над приказами, экскурсия по мыловарне и перепалки, когда она выговаривала ему за очередного сбежавшего жениха. Вечерние встречи в саду. Неспешные разговоры, ее любопытство.

Боязнь змей. Наивность. Смущение, появляющееся беспричинно. Будь на месте Даны другая, все это раздражало бы. Но не в ней. Воистину, когда любишь, для тебя нет недостатков. Только человек, который занял твое сердце. Только он.

– Ну вот, понял-таки! Надо же было так долго барахтаться в своих заблуждениях! А то долдонишь: «Помогаю, потому что я за нее отвечаю!» Ну да! «Потому что люблю» звучит не так красиво! Хотя… ты бы все равно помог, – довольно фыркнула Ана, убрала гребень и с всплеском ушла под воду, оставив Эва наедине с мыслями.

Темный смотрел в черное небо, будто заново знакомясь с собой, со своими чувствами. Принимал тепло, что упрямым огнем горело в груди.

Даяна. Его непоседливая чародейка. Она должна была стать тенью, врагом. А стала единственной, самой лучшей, самой нужной. Ей предстоит много узнать. Будет непросто. Но вначале ему нужно победить в поединке куда более сложном, чем семейные тайны. Ему придется доказать Дане, что ее любят. И что ее чувства – не ошибка, дружба или странная форма уважения. Насмешка покровителей: Эву досталась девушка с непростым характером. Всего восемнадцать, а сколько всего намешано! Светское воспитание, романтичность выпускницы пансиона, теплота, открытость и желание помогать, сила матери, готовой ради семьи сделать невозможное, и прагматичность тетки.