Текст книги "Ход колдуньи"

Глава 7

– Подъем! Утро! Подъем! – радостно рявкнул в коридоре голос, превращая уютный сон в кошмар.

Противно зазвенел будильник.

Я натянула одеяло на голову: еще пять секунд, и встану!

Громко хлопнуло у окна, послышался шелест, словно быстро свернули ткань, а затем возмущенное рычание:

– Нет, вы гляньте, спит!

И я неожиданно поняла, что лечу на пол. Стукнувшись плечом о доски, я выпуталась из одеяла и сердито уставилась на столкнувшую меня горгулью.

Ру́би сидела на кровати, в ее руках обосновалась лисичка. Она заинтересованно принюхивалась к небольшому горшочку с торчащей из-под крышки ложкой.

– Десять минут на душ, потом гулять. – Горгулья показала на дверь.

– Зачем гулять? – Спросонья соображалось туго.

Я закинула одеяло на пустую кровать, поднялась, зевая.

– Не тебе! Ей! Или нравится лужи убирать? – Ру́би сняла крышку и щедро зачерпнула каши из горшка.

А, ну да, лужи. Лужи и животные явления взаимосвязанные, особенно если последние маленькие. Вчера мне повезло: что налужили, смыло ливнем имени тренера.

Взяв в шкафу сменную одежду, полотенце и мыло, я поплелась в душ.

В коридоре ждал сюрприз: очередь из зевающих адепток разной степени пробуждения. Двенадцать девушек, включая меня и отмоченную троицу первокурсниц, жаждали освежиться в двух кабинках. Изабель и одна из выпускниц уже принимали водные процедуры.

Естественно, я оказалась последней. Очередь не спешила двигаться, и в десять минут поход в душ явно не укладывался.

Вздохнув, я вернулась к себе.

Ру́би как раз сажала объевшуюся до состояния шарика лисичку на подушку.

Сложив вещи на тумбочку, я пригладила волосы пальцами, подхватила питомицу и побрела к двери.

– Куда! – рыкнула горгулья. – А одеть? Там прохладно!

Ру́би вытащила из складок крыльев миленькую розовую тряпку с зелеными бабочками.

Лисичка с сомнением тявкнула.

– Ничего, симпатичный такой цвет, – не согласилась я.

Как раз для маленьких.

Забрав «одежку» у горгульи, я соорудила из мягкой ткани что-то вроде накидки для лисички, завязав концы под ее животом. Цвет был определенно не лисий, но выбирать не приходилось. Взяв лисичку на руки, я повернулась к двери.

– Не туда! – Горгулья цапнула меня за плечо и крутанула в сторону окон. – Затискают! А ей на газон надо!

Точно. Вряд ли удастся незаметно пронести пушистую милоту мимо отряда девушек. Вряд ли они все как Изабель – только с прибылью.

Окно было распахнуто – Ру́би предпочитала ходить именно через него, игнорируя дверь.

Я решила поддержать традицию. Перебравшись через подоконник, опустила лисичку на газон. Пока она выбирала лучшее место для своих дел в траве, я разглядывала казармы за деревьями, освещенные лучами едва высунувшегося из-за горизонта солнца. Из дверей то и дело бодрой рысцой высыпали парни, одетые так, словно их ночью ограбили. В свободные брюки, и на этом все.

И это все… явно не просто лежало на полосе препятствий, как я, оно там прыгало, бегало, отжималось. И теперь мне оставалось только делать вид… что я всю жизнь любовалась такими видами. И ничуть не смущаюсь… ни капли!

С любопытством поглядывая на нашу с лисой композицию, теневики парами, группами и даже небольшими отрядами разбегались по дорожкам.

Босиком, без рубашек! Брр-р…

Поежившись, я посмотрела на лисичку. Зябко поднимая лапки, она жалась к моей ноге. Взяв ее на руки и стараясь не коситься в сторону мужских казарм, я подошла к подоконнику.

– Леннет? – удивленно спросил знакомый голос.

Только Юргена и не хватало!

Некстати вспомнилось, как теневик чуть не засветил в меня смертельным заклинанием. Я прикрыла лисенка руками и обернулась к Юргену.

Теневик оказался на удивление одетым: черная мантия с цифрой «пять», брюки, ботинки. Серые глаза смотрели на меня с пренебрежением, тонкие губы кривились.

– Где кот? – процедил он.

– Какой кот? – не поняла я.

– Которого ты приволокла и которого мне нянчить, пока вы у Эмерсона, – поморщился Юрген.

– А почему кот? – спросила я, пытаясь осознать масштаб подставы от тренера. Вот почему он не назначил мне в помощники того же Варда? Молчаливого, спокойного.

– А кого еще можно обозвать пушистым недоразумением? – пожал плечами Юрген.

Я нехотя раскрыла ладони. Лисенок с опаской посмотрел на теневика. На лице Юргена крупными буквами было написано: да вы издеваетесь?

– Сюрприз, – нервно рассмеялась я.

– Как зовут? – Теневик попытался ухватить лисенка за загривок.

Я отдернула руки, прижала пушистика к себе.

– Осторожно! Это тебе не кошка! Аккуратно! Она маленькая!

– Оригинальные имена, Леннет, – поддел Юрген. – Так как зовут: «Осторожно» или «Аккуратно»?

– Иди отсюда, сама справлюсь. Подходит?

– Чтобы ты из-за лисы провалила проверку знаний и тренер мне плешь проел до мозга? Нет, Леннет, проваливайся сколько влезет, только без лисенка. – Юрген подставил ладонь, сложив пальцы чашкой. – Да не трясись ты, буду делать все по инструкции. Доктор же тебе ее дал?

– А как же! – ответила за меня горгулья.

Высунувшись в окно, она вручила Юргену рюкзак и лист. Теневик закинул первый на плечо, второй сунул в карман.

– Все по списку! – грозно рыкнула Ру́би, вылетела из комнаты и понеслась в алеющее небо.

– Куда я денусь, – недовольно пробурчал Юрген, опять протягивая руку. – Давай ее сюда, Леннет, я хороший.

– Ага, чуть не убил меня, а так само очарование, – вырвалось у меня.

На щеках теневика выступили желваки.

– Это была случайность, – буркнул он.

– Ну да, смертельные заклинания случайно появляются…

Тени! Я что, все это вслух сказала?

– Лису. Сюда, – отчеканил звереющий Юрген.

– Она маленькая, – напомнила я.

– Да вижу я! – рявкнул теневик.

Осторожно зачерпнул лисенка из моих рук, показал. Лисенок испуганно пискнул и вцепился в большой палец Юргена.

– Ну точно моя бывшая! – неожиданно весело присвистнул теневик.

Лисичка от удивления выпустила его палец.

– Чуть что, сразу кусаться, то есть скандалить, – задумчиво изучая свою ношу, пояснил теневик. – Будешь Беллой.

– Эй! Не смей называть ее именем бывшей! – возмутилась я.

– Есть другие предложения? – не согласился Юрген, пересаживая лисичку на одну ладонь и прижимая к груди. – Иди, а то на завтрак опоздаешь.

И быстро зашагал прочь.

Слов не было. Мало того что имя лисичке дал, так еще и командует!

– Леннет! – донеслось из окна. – Душ через пять минут закрывается!

Чего? Как?

Ввалившись в комнату, я сгребла вещи и вылетела в коридор.

Горгулья ехидно показала на дверь душевой:

– Пять минут. Потом до вечера закрою, чтобы некоторые до самых занятий не плескались.

Вымыться за пять минут оказалось не так просто. Сушка волос в это время точно не укладывалась. В итоге пять минут спустя я вышла из душевой местами вымытая, местами ополоснутая, переодетая и с мокрой головой.

– На завтрак дается полчаса, – просветила горгулья, запирая дверь на ключ. – Он начался десять минут назад.

Похоже, парни не просто так по утрам бегают. Отрабатывают бодрую рысцу, чтобы никуда не опоздать в этом храме точных чисел и ограничений!

Оставив вещи в комнате, я поскакала в столовую.

Благодаря рассказу дежурного из больницы, я знала, что она находится в здании рядом с мужскими казармами.

Заблудиться при всем желании не вышло бы. Во-первых, едва я оказалась у одноэтажного знания столовой, как нос защекотал аромат еды. Во-вторых, на крыльце имелась табличка с надписью.

Влетела в столовую ровно за десять минут до конца завтрака.

В большом светлом зале стояли длинные столы со скамейками. И стойка.

За последней возвышался повар в белом колпаке на макушке. Смуглая кожа, рыжие брови и аккуратная бородка. И светлые, будто выбеленные, волосы. На кухне руководил выходец из Норка. Рядом с ним мялись два дежурных адепта в фартуках.

Получив у них поднос с тарелкой каши, чай и булку, я пристроилась за ближайшим столом.

В зале было почти пусто. Студенты давно закончили есть, и только Вард неторопливо смаковал чай. Приветливо отсалютовав кружкой, он снова меланхолично уставился перед собой.

Чувствуя себя удавом, я быстро запихнула в себя завтрак. Отнесла посуду и пошла в сторону главного здания университета.

В расписании было указано, что проверять студентов по обмену будут на четвертом полигоне, расположенном рядом с главным корпусом. Полигоном оказалось одно из «штормящих» сооружений. Вблизи скрученные штопором стены, изгибающиеся из стороны в сторону, казались еще более нереальными.

Внутри все было более традиционным. За дверью находился небольшой холл. А вот углов у комнаты оказалось одиннадцать, и потолок в двух местах поднимался волной, казалось, его кто-то вдавил вручную. Имелось пять дверей. На скамейках у слегка наклоненных наружу стен сидели обменные студенты. Ни одной девушки, все парни. Одинаково породистые, надменные. Одетые так, словно их пригласил лично император. Ну или все двадцать – его бастарды. Похоже, не только наш ректор подрабатывает на пересылке «правильных» студентов к теневикам.

Примостившись на краю скамейки, я то и дело ловила на себе удивленные взгляды. Пару раз слышала шепоток: «Мы мешаем уборщице?» Но разозлиться не успела.

В холл, точно черный ворон в развевающейся мантии, вошел Эмерсон. Без вступления и не представляясь, обрадовал:

– Провалите проверку – месяц посидите свободными слушателями. Справку, что тут были, выдадим. Можете вешать ее на камин и показывать на балах. Провалили, месяц сидим и по домам, ясно?

– А если нет? – подал голос парень с противоположного конца моей скамейки.

– Если нет, – Эмерсон подошел к говорившему, – будете обживаться с первокурсниками. Учиться. Если, конечно, решите по истечении полугода остаться у нас.

Я старательно сжимала кулаки, чтобы не дергаться от волнения. Подумаешь, никто не сказал, что через месяц нас могут отослать обратно. Я справлюсь. У меня есть полгода по обмену. А Игры закончатся раньше. И все будет хорошо.

– Если вам очень повезет, – тренер выделил слово «очень», – и у вас обнаружится уровень знаний выше первого года, будете отращивать дополнительные руки и головы, чтобы нагнать программу. И опять-таки, через полгода необходимо сдать все экзамены и нормативы, чтобы вас могли перевести на соответствующий курс.

А вот это новость! То есть можно не просто попасть на первый курс, а не потерять годы учебы в другом вузе? Теперь ясно, почему столько желающих приехать сюда по обмену!

– Поднимаемся и заходим, – скомандовал Эмерсон.

Двери распахнулись, за ними царила темнота.

– Для боящихся темноты: вам тут делать нечего. Боимся, – тренер показал на темные провалы, – выходим, – махнул рукой на входную дверь. – Месяц свободного слушания и справка вас ждут.

Бояться никто не решился, но головы обменных парней посетила светлая идея: они вдруг вспомнили, что девушек надо пропускать. Шустро выстроились в две шеренги у дверей и дружно уставились на меня.

Эмерсон усмехнулся, с прищуром оглядел парней. Они гордо повскидывали головы. Зря. Я знала тренера второй день, но этого хватило, чтобы понять: ничего хорошего осмотр им не предвещает. И уж точно Эмерсон не восхищен их галантным поступком.

Поднявшись со скамейки, я потопала к ближайшему провалу. Прежде чем влезть туда целиком, осторожно вытянула руку и засунула пальцы в темный проем. Темнота оказалась вязкой, как кисель.

Обычно такие заслоны ставят перед комнатами чудес в цирке. Чтобы не было видно, какие иллюзии скрыты за дверью. Значит, комната чудес?

Ну что ж, посмотрим на ваши чудеса.

Я шагнула в вязкую темноту. Выставив руки перед собой, сделала несколько шагов.

По глазам резанул яркий свет, полившийся сверху. Под прожектором виднелась парта, на ней лежал лист и карандаш. Еще имелся будильник вроде моего.

Я осторожно подошла к столу, заглянула в бумагу. Тихо выругалась: на ней были задания! Задачки на сообразительность мага. И, судя по времени на будильнике, на их выполнение дали всего полчаса.

Сцапав карандаш, я вчиталась в ровные строчки.

Где-то в темноте взвыло. Вздрогнув, я опасливо покосилась по сторонам. Никого. Но стоило вернуться к чтению, как кто-то громко зарычал, потом чем-то захрустел. По коже тут же заспешили мурашки, по спине скользнула капля холодного пота.

Там иллюзии! Я надеюсь.

Итак, задача номер один.

Низкий, пробирающий до костей вопль прорезал темноту.

Тени и солнце! Да я так скорее поседею, чем что-то решу! Значит, не все так просто с этими задачками.

Хорошо, предположим я… своеобразный боевой маг, который умудрился застрять на поле боя с нежитью, не решив задания. А решить их надо. Что делать?

Обезопасить себя на время решения – и потом в бой.

А как?

Заклинаниями, естественно. Только я ни одного боевого не знаю. Значит, будем брать бытовыми и прикладными!

Отложив лист и карандаш, я запустила во все стороны оранжевые огоньки. Лишь бы ничего не напутать. В воздухе сплетались тонкие нити. Две минуты спустя я стояла в густой дымке тумана.

Схватив лист и карандаш, я начала читать. Вой в сизых клубах прозвучал недовольно.

Вой себе, вой, все равно так просто меня не найдешь!

Под аккомпанемент жутких звуков я просмотрела задания и поняла, что попала. Их составляли для студентов боевого направления!

Например: подсчитайте силу удара режущего заклинания петельного типа при ударе по камню.

Я потерла висок: да здравствует уединенный домик? Нет!

Как считать силу боевого заклинания, я не знала, но магические ножи настраивать приходилось. У них есть степень возможного вреда при небрежном обращении. И считается она от удара по мрамору. Мрамор тоже камень. Осталось понять, как перевести все это на круглый «нож». Петля – это ведь круг…

С горем пополам справившись с заданием, я прошлась по остальным.

Знания, полученные за четыре года обучения, оказались очень кстати. Правда, я не была до конца уверена, что все решила верно. Но кто не рискует, тот в домике!

Будильник зазвенел, когда я дописывала ответ последней задачи. Прожектор над головой погас. Не успела моргнуть, как свет снова включился. Стол, бумага и карандаш пропали, я стояла в начале удивительно знакомой полосы препятствий.

Ну конечно, куда без нее!

Под высоким каменным потолком появился большой циферблат. На нем начался обратный отсчет. В этот раз мне дали целых сорок минут.

Набрав в грудь побольше воздуха, я понеслась штурмовать снаряды.

Полоса оказалась куда проще, чем та, по которой мы пытались ползти за теневиками на соревнованиях.

Дорожку с кочками я проскочила, почти не испачкав сапог. Свалилась с бревна два раза. Третий проползла по нему, обняв снаряд, как родной. Застопорилась в лабиринте.

Не знаю почему, но меня все время выносило в тупики. Снова и снова упираясь носом в деревянную стенку, я медленно зверела.

«Решить проблему!» – вспомнились слова тренера.

У меня как раз она.

Я попыталась вскарабкаться по стене, чтобы сверху посмотреть, куда идти. Но за пару часов, прошедших после наших со Змеем посиделок на крыше, меня белка не покусала, и верхолаз из меня был по-прежнему никакой.

Постучав пальцами по стенке, я отметила, что доски сухие, саламандра моей домоправительницы точно бы оценила… Саламандра, пламя, заклинание розжига!

– Ну что, организуем костерок? – посмеиваясь, спросила я у стенки.

Стенка ожидаемо не ответила.

С пальцев сорвались оранжевые огоньки. Круг с символами по краю вспыхнул в воздухе. Я взмахом руки сделала его больше, чтобы точно пролезть, и направила на стену.

Запахло гарью, затрещало. Из стены выпал выжженный круг, заклинание полетело дальше. Я переползла через дырку.

Раз стена.

Два стена.

Три стена.

Да!

По ту сторону была знакомая темнота.

Я выпала наружу. Покосилась на часы и громко расхохоталась. Не успела!

Я не успела.

Наклонившись, я оперлась ладонями о колени и потрясла головой, пытаясь остановить хохот.

– Занятная реакция на стресс, – прозвучало в темноте.

Разогнувшись, я заметила Эмерсона. Тренер сидел на краю непонятно откуда появившейся парты.

– По оптимизму и стремлению к цели вы тянете на четвертый курс, не меньше. – Эмерсон покрутил лист с моими ответами. – По уровню физической подготовки – ноль целых девять десятых от абитуриента.

Знаю, все знаю! Только не знаю, что делать с проклятием и как добраться до императора без института теневиков.

– А вот по знаниям, – Эмерсон ткнул пальцем в бумагу, – вы нечто среднее между первым, вторым и третьим курсами. Если бы нашим преподавателям стукнуло в голову объяснить принципы действия заклинаний на основе бытовых формул.

Я настороженно смотрела на тренера. И что все это значит?

– Первый курс. – Тренер едва заметно улыбнулся. – Полгода проучитесь. Если не пропадет желание учиться у нас, можете попробовать догнать программу курса выше. Нехорошо терять все четыре года учебы у бытовиков.

– Я остаюсь? – не веря, прошептала я.

– Остаетесь, – терпеливо повторил Эмерсон. – Остальное – через полгода, если не пропадет желание. Сейчас оно есть, и это не просто попытка обойти брата или попасть туда, где много красивых и неженатых парней. У вас что-то другое.

Что ж он такой проницательный, а?

Меня так и подмывало ляпнуть: конечно, другое! Проклятие! И оно куда раньше полугода может «выгнать» меня из института…

Я растянула губы в улыбке – говорить с такой гримасой проблематично.

– Мне совершенно все равно, что вас подвигло приехать к нам, – продолжал Эмерсон. – Натворить глупостей мы вам не дадим. Остальное не суть. Пока вы мотивированы на учебу, это вполне оправданно.

Я подавилась воздухом и закашлялась.

– А если я на императора покушение готовлю? – не сдержалась я.

– Вы? – Меня смерили фирменным оценивающим взглядом. – Нет. Охрана императора работает отлично, вы бы давно отправились на прогулку в места не столь отдаленные. Кстати, Мартина, половина сотрудников там – наши выпускники.

Он поднял указательный палец, покрутил им.

– Всё, свободны!

– Ага.

– Не ага, а так точно, – раздраженно поправил Эмерсон.

– Как скажете. – О тени! – Так точно!

Из темноты появился светлый прямоугольник двери, за ним был холл, пустой. Похоже, я справилась с заданиями последней.

Ну и ладно! Главное, я остаюсь!

Первый шаг к императору сделан. На очереди второй.

Выйдя на улицу, я, щурясь на солнце, отыскала скамейку. Уютно спрятанная среди посаженных рядом деревьев, она была все еще немного сырой после утренней росы. Но это сущие мелочи! Теплый ветер приносил аромат цветущего сада, травка зеленела, птицы пели в ветвях, мне тоже хотелось петь и скакать.

Меня взяли на первый курс!

Благо тут он один. В институте не было разделения на факультеты. Имелся один-единственный: теневой и боевой магии. Так что попасть на направление, откуда не берут или неохотно берут игроков, я при всем желании не смогу.

Осталось попасть в команду!

Вытащив линзу, стала искать в проекциях новостей все, связанное с Императорскими играми. Надо было это сделать до отъезда сюда, но тогда у меня не было времени.

Императорские игры проводились раз в пять лет. Победители не просто получали личную аудиенцию у императора, они, как правило, занимали высокие должности. Их ценили, им завидовали. Заманчивая перспектива для выпускников?

И не только для них. Команды набирали со всех курсов. Четыре человека основной состав, четыре – запасные. По два нападающих и два защитника.

В команде теневиков, кстати, был недобор в запасе.

Девушки из новостных проекций разных агентств как одна весьма уклончиво вещали что-то про внезапную смену состава основной группы и намекали, что тренер воспользовался случаем и вывел из запаса сына, Вардкеса Эмересона. И его близкого друга, лаерна Кристофа Рау.

Вспомнив меланхоличного здоровяка, я хмыкнула. В голове не укладывалось, что Вард и тренер – отец и сын! Как и то, что здоровяк и блондин друзья. Вард держался чуть особняком…

Но не в этом суть. В нашей команде есть вакантные места в запасе!

Подумав, что прежде чем бежать к Эмерсону и радовать его новостью, что его «любимая» бытовушка хочет претендовать на место во втором составе команды, я решила досмотреть новостные проекции.

В самих Играх был один отборочный этап и один основной. Потом полуфинал и финал. Пока прошел только отборочный тур, но все новостные проекции пестрели сообщениями об Императорских играх. Игры не были юбилейными, всего пятьдесят вторые. Никаких особых призов победителям император не обещал. И само соревнование было обычным: полоса и борьба за реликвию. Однако количество происшествий с игроками до начала Игр зашкаливало.

Команда теневиков не единственная сменила состав в последний момент. Игроки болели. Женились, внезапно уезжали, не оставив обратного адреса. Тренеры выли и искали замену.

Несколько команд вовсе выбыли полным составом: всем! И основным, и запасным. Массовое отравление, странный групповой психоз с боязнью открытых пространств и авария.

Как можно врезаться во что-то на духовозке, которую несут энфилды? Элементали разумные. Мстительные, вредные, но не самоубийцы…

– Загораешь, солнышко? – На скамейку плюхнулся Кристоф. Вытянул длинные ноги, расстегнул ворот рубашки, прищурился.

– Просвещаюсь. – Я убрала проекцию.

– Только зря время потратишь, тренер тебя не возьмет, – неожиданно сказал блондин.

– Тоже считаешь, что от меня там не будет пользы? – хмуро пробормотала я.

Кристоф потряс головой, так что светлые пряди задергались вокруг лица как ненормальные.

– Не в этом дело, лапушка. Понимаешь, к девочкам особый спрос… – Он дотронулся пальцем до выдающегося носа. – Была одна… В общем, теперь Эмерсон вряд ли решит брать в команду девушку.

В кармане Кристофа замерцало и зажужжало. Он вытащил линзу, посмотрел на ее поверхность.

– Помянешь… Эмерсона, – усмехнулся теневик, пряча линзу. – Пока, лапуль, обед не пропусти. Там мясо будет. Но мы с ним не встретимся! Эх!

Кристоф подскочил, отвесил мне шутовской поклон и убежал.

Значит, девушку тренер не возьмет.

Что делать?

Вести себя как парень, который хочет в команду. Не ждать, когда тренер объявит о наборе в запас, действовать первой.