Текст книги "50 знаменитых загадок истории ХVIII-ХIХ веков"

Миф о шведско-украинском союзе

Миф о шведско-украинском союзе, который якобы должен был принести Украине независимость, был создан историками в XX столетии, хотя связанные с ним события происходили в начале XVIII века. Главным действующим лицом этого мифа был украинский гетман Иван Мазепа, избравший своим союзником шведского короля Карла XII. Как и всякий миф, он основывается на реальных исторических событиях, но в зависимости от их трактовки может приобретать различную идеологическую окраску. Из-за этого бывает трудно определить, где кончается правда и начинается вымысел.

К решению о заключении договора со шведским королем Карлом XII Иван Мазепа шел долго и мучительно. Имея за плечами 20 лет управления Украиной, этот талантливый, изворотливый, умудренный опытом семидесятилетний царедворец к тому времени уже сменил не одного «хозяина». В молодые годы он служил при дворе польского короля Яна Казимира и в 1663 году в составе его войска участвовал в боях на Левобережной Украине. Тогда, опустошая все на своем пути, поляки дошли до Глухова. Но уже через два года молодой и прекрасно образованный шляхтич ушел с королевской службы, остался в Украине и продолжил свою карьеру под покровительством гетмана Правобережной Украины Павла Тетери. Правда, сотрудничество с ним тоже оказалось недолгим: новому покровителю Мазепы не удалось удержать власть, и в 1668 году гетманская булава перешла в руки Петра Дорошенко, заклятого врага Яна Казимира. А с нею вместе, как бы «в наследство», перешел на службу и Иван Мазепа, ставший личным секретарем нового гетмана. Нужно заметить, что уже тогда в молодом царедворце проявилась удивительная способность заранее предвидеть падение своего господина и вовремя находить себе нового.

На службе у Дорошенко Иван Степанович во всей красе продемонстрировал свои дипломатические таланты. В качестве посредника он участвовал в переговорах с польским королем, турецким султаном и московским царем. В частности, им были подготовлены материалы позорного для Польши Бучацкого договора 1672 года, по которому Подолия отходила туркам, а Брацлавщина и южная Киевщина образовывали «независимую» державу П. Дорошенко под протекторатом Турции. Выполняя поручения гетмана, И. Мазепа в 1674 году отправился к турецкому султану. В качестве дара ему он вез 15 пленных запорожских казаков. Но возглавляемое им посольство было захвачено казацким кошевым атаманом Иваном Сирко. И хотя за выдачу казаков «неверным» Мазепе грозила верная смерть, атаман посчитал, что весьма образованный шляхтич может пригодиться гетману Левобережной Украины Ивану Самойловичу. Тем более, что Мазепа охотно рассказывал о планах и замыслах Дорошенко, а Самойлович ловко использовал эти откровения для компрометации своего политического противника: это было время политической конфронтации гетманов Левобережной и Правобережной Украины. Так бывший личный секретарь Дорошенко стал генеральным есаулом в войске Самойловича, а это был высший чин после чина гетмана! Мазепа так сумел расположить к себе гетмана, что тот даже поручил ему обучение своих сыновей.

Теперь по долгу службы Мазепе нередко приходилось бывать в Москве. Иван Степанович был весьма состоятельным человеком, во многом благодаря выгодному браку: он женился на богатой вдове Анне Фридрикевич, и после ее смерти в 1702 году унаследовал имения, насчитывавшие более 100 тысяч крестьян! Мазепа не жалел денег и драгоценностей на подкуп царских вельмож. Это помогло ему в кампании против своего покровителя – Самойловича. После неудачного Крымского похода 1687 года часть казацкой старшины, не без участия Мазепы, подала в Москву жалобу на гетмана Самойловича, в результате которой тот был отстранен от власти и отправлен в ссылку. А Иван Степанович при содействии задаренного им князя В. Голицына, получившего только золотом 10 тысяч рублей, тут же был избран на казацкой раде в Коломаке гетманом Левобережной Украины. Так исполнилась мечта Мазепы о том, чтобы стать хозяином собственного государства.

Первым внешнеполитическим шагом новоиспеченного гетмана стало подписание новых положений договора с московским царем. Согласно Коломакским статьям от 25 июля 1687 года, Левобережная Украина стала неотъемлемой частью в составе Российского государства. Затем последовали гетманские универсалы на право владения землей и другой собственностью как им самим, так и его приближенными. После того как в 1689 году в России пришел к власти Петр I, Мазепа снова быстро сориентировался и тут же направил ему донос на «мздоимца» Голицына. В результате 10 сентября того же года молодой русский царь пригласил к себе прибывшее в Москву украинское посольство во главе с Мазепой. Умный, обходительный, красноречивый, тонко умеющий приспосабливаться к новым обстоятельствам, гетман сразу же снискал расположение Петра. Покорило молодого царя и то, что Мазепа был человеком высокой европейской культуры, книгочеем, знал несколько иностранных языков. Именно таких «новых людей» он особенно ценил и выдвигал.

Вскоре между Петром и Мазепой установились дружеские, доверительные отношения. Они были настолько сильны, что русский царь признавался: «Скорее я не поверю ангелу, нежели Мазепе». И украинский гетман в течение двадцати одного года исправно оправдывал это доверие, верой и правдой служа Петру, помогая ему не только дельными советами, но и конкретными делами. Он участвовал в проведении многих петровских реформ, особенно в армии: создавал в Украине новые регулярные полки, отливал пушки, построил на Днепре флотилию казацких «чаек» и «дубков», участвовал в походах против турок и татар. По примеру российского царя, Мазепа отправлял молодежь из шляхетских семей для получения образования за границу, открыл несколько типографий и множество школ, расширил Киево-Могилянскую коллегию, превратив ее по европейскому образцу в академию, создал первое высшее учебное заведение на территории Левобережной Украины – Черниговский коллегиум. Поэтому неслучайно украинский гетман стал в 1700 году одним из первых кавалеров высшей награды Российской империи – ордена Андрея Первозванного.

Несомненным достижением Мазепы во внутренней политике было установление хороших отношений с казацкой старши́ной, что не удавалось сделать никому из гетманов до него. Силами только лишь собственного казацкого войска он отбивал многократные набеги татар и так же жестко, а порой и жестоко расправлялся с бунтарями, которые посягали на гетманскую власть, и с народными волнениями. Небезынтересно также то, что, будучи одним из самых крупных помещиков, Мазепа первым ввел в Украине барщину и запретил крестьянам вступать в казаки.

В период правления Мазепы у России с Польшей в очередной раз установился зыбкий мир. Тем не менее поляки не оставляли мысли о возврате себе украинских земель и потому предлагали гетману вступить в переговоры. Однако он не только отказывался от их заманчивых предложений, но и сразу же «сдавал» потенциальных переговорщиков русским властям. И только однажды он помог полякам, арестовав фастовского полковника Семена Палия, который поднял на Правобережной Украине масштабное восстание против шляхты. Но сделал он это лишь из-за боязни конкуренции со стороны этого авторитетного на Правобережье казацкого лидера. Он ведь и сам давно поглядывал на украинские земли по ту сторону Днепра – Правобережье – и мечтал присоединить их к своей державе.

С началом Северной войны между Россией и Швецией Украина превратилась в один из основных источников военной и рабочей силы. Мазепинские полки отправлялись на северо-запад России, в Саксонию и Польшу, украинские крестьяне в нечеловеческих условиях трудились и умирали при строительстве новой российской столицы – Санкт-Петербурга. Народ роптал, гетману со всех сторон поступали жалобы на притеснения со стороны русских военных. Он оказался в весьма двусмысленном положении, вынужденный балансировать между казацкой старши́ной, с одной стороны, и требованиями русского царя, с другой. Наряду с войной возникла еще одна угроза, как для Мазепы, так и для Украины в целом – создание единого централизованного государства, идею которого вынашивал и настойчиво проводил Петр I. При ее осуществлении вскоре могли быть ликвидированы остатки автономии Украины, а следовательно, и гетманата. В результате этого процесса контроль над государством перешел бы в руки чиновников центрального российского правительства. Первым сигналом надвигающейся централизации для Мазепы стал петровский указ о реформах в казацком войске, который предполагал превращение традиционных казацких полков в драгунские.

Вторым фактором, заставившим украинского гетмана на седьмом десятке серьезно задуматься над своим будущим и будущим своей страны, стали победы шведского короля Карла XII, которого в начале XVIII века в Европе считали непобедимым полководцем, «новым викингом» и самым грозным противником, одолеть которого Петру I вряд ли по силам. Так не пора ли сменить хозяина?

А тем временем в Польше не без помощи того же Карла XII стал королем Станислав Лещинский. Близкой его родственницей была княгиня Анна Дольская, у которой возникла с престарелым Иваном Мазепой любовная интрига. Она-то и познакомила гетмана с Лещинским. Эта энергичная и очень влиятельная особа склонила Мазепу к тайным переговорам с польским королем, которые начались еще в 1705 году. За союз с Польшей Дольская посулила ему Черниговское княжество, а Войску Запорожскому – большие права и вольности. В окружении гетмана сразу заметили политический подтекст его амурных отношений с княгиней. В своих воспоминаниях Пилип Орлик, гетман в изгнании, недвусмысленно указывал на то, что идея разрыва с Москвой зародилась у Мазепы именно после многочисленных встреч с Дольской и Лещинским. А в одном из писем княгини к гетману в 1706 году она именем польского короля просит его начать реализацию «задуманного дела» и обещает при этом эффективную помощь как со стороны польского монарха, так и его союзника – короля Швеции Карла XII.

Начатая Мазепой политическая игра была для него смертельно опасной. Особенно после доноса на него генерального судьи Кочубея и полтавского полковника Искры в Москву. Но Петр все еще доверял своему вассалу и… приказал ему же провести следствие против самих доносчиков. В результате этого «расследования» оба были 14 июля 1708 года казнены. Пройдет менее года, и русский царь горько пожалеет об этом, как и о том, что позволил Мазепе арестовать Семена Палия.

Тем временем Мазепа продолжал играть с огнем. Его тайная переписка с княгиней Дольской осуществлялась с соблюдением строжайшей конспирации: как заправский заговорщик гетман шифровал послания. Несколько лет Мазепа вел двойную, а может, и тройную тайную игру, постоянно колеблясь и взвешивая все за и против. Наконец пришло время принимать решение. В октябре 1707 года гетман обратился к Станиславу Лещинскому с предложением перейти на его сторону. При этом он выразил готовность уничтожить в Украине все царские войска, сделав из них так называемый «мост для шведов». Однако сам Карл XII эту идею не поддержал, поскольку считал, что он и без помощников разобьет Петра. Польский же король обещаний не жалел и готов был пойти на союз, но Мазепа насторожился и еще больше засекретил свои планы.

Однако в начале 1708 года уполномоченный гетмана заключил все-таки с Карлом XII и Станиславом Лещинским тайный договор. Что касается шведско-украинских отношений, то в нем речь шла только о военных вопросах. Ни о каком получении Украиной статуса независимого государства в нем речи не было! Единственная статья, касавшаяся территориальных вопросов, гласила: «Все то, что будет завоевано на давних московских владениях, будет принадлежать в соответствии с правом военным тому, кто займет это как победитель. И все то, что будет признано бывшей собственностью украинского народа, будет передано или сохранено для украинского княжества». А вот договорные статьи с Речью Посполитой имели только политический характер. По словам секретаря Карла XII Адлерфельда, он «уговорился с поляками», и «вся Украина с Северским княжеством, с Черниговом, Киевом, а также и Смоленском присоединялись к Речи Посполитой». А Мазепе в вознаграждение за такую услугу обещан был княжеский титул и предоставлялись во владение Витебское и Полоцкое воеводства на правах княжеств. Видимо, гетман Мазепа хотел мирно и тихо провести свою старость с княгиней Дольской, на которой собирался жениться, подальше от родной украинской земли, отдав ее извечным врагам «ляхам». Гарантом соблюдения этого договора были шведы.

Мазепе нужна была сила, которая могла бы защитить его от гнева царя Петра. И такую силу он увидел в шведском короле. Даже разгром шведов под Лесной не отрезвил гетмана, и он продолжал верить в полководческую звезду Карла XII. Проявляя присущую ему изворотливость, Мазепа, с одной стороны, горячо поздравлял с победой Петра, а с другой – обещал Карлу XII порох, пушки и продовольствие в Батурине. Поэтому шведский монарх, повернувший свою армию в Украину, несомненно рассчитывал на его помощь. Ведь по условиям заключенного между ними союза он должен был предоставить шведам до 50 тысяч казаков, оказать поддержку в привлечении на его сторону калмыцкого хана, который мог дать более 40 тысяч воинов, а также снабдить шведскую армию продовольствием, порохом, артиллерией и фуражом.

Однако радужные надежды Карла развеялись как дым, едва он вступил на украинскую землю. Не хлебом-солью, а упорной защитой всех городов и селений, партизанской войной, уничтожением обозов с продовольствием и фуражом встретила его Украина. Шведы ответили на это массовыми репрессиями против мирного населения: сжигались украинские города и села, осквернялись православные храмы, а жители либо уничтожались, либо подвергались избиению. В результате приход «союзников» Мазепы обернулся большими бедами. Чтобы призвать украинцев на сторону шведов, гетман составил и разослал по стране обращение к войску и народу. В нем он так объяснял свой союз с Карлом XII: «…Мое размышление такое: когда Король Шведский, всегда непобедимый, которого вся Европа уважает и боится, преодолеет Царя Российского и разрушит царство его, то мы, по воле победителя, неминуемо будем причислены к Польше… и тут нет и не будет места договорам о наших правах и привилеях… А если допустить Царя Российского стать победителем, то уже лихое время придет к нам от самого Царя того… Так что остается нам, братия, из видимых зол, какие нам выпали, выбирать меньшее, чтобы потомки наши, брошенные в рабство… упреками своими и проклятьями нас не отягощали…»

Но украинцы призыв своего гетмана оставили без поддержки. Почему так произошло? Историки отвечают на этот вопрос неоднозначно. Наиболее вероятные причины, на наш взгляд, были указаны известным исследователем истории запорожского казачества Д. Яворницким и видным государственным деятелем и писателем В. Винниченко. Первый из них считал, что Мазепа «по своим симпатиям и по всем своим привычкам был больше поляком, чем украинцем, и играл на руку скорее Польше, чем России. Поэтому он не знал настоящего духа украинцев, в этом его главная ошибка». Винниченко, развивая эту мысль, добавлял, что «Мазепа в своей акции взял ориентацию только на внешние силы, а не на внутренние. Он вступил в сговор со шведским королем, а не со своим народом, он ставил цель с помощью шведского короля и его войска получить в освобожденной Украинской Самостоятельной Державе себе и своему войску “вольности и имения”, а про холопа и разговора не было».

Весной 1709 года, когда шведская армия осадила Полтаву, Петр I, не догадывавшийся о намерениях Мазепы, приказал ему идти со своими полками на соединение с русским войском под командой графа Шереметева. Но гетман тянул время, находил «многие трудности», мешающие ему исполнить царское повеление: то войск у него мало, то в Украине назревают волнения, то сам он очень нездоров. На самом деле Мазепа со дня на день ожидал восстания Запорожской Сечи. Поскольку ни казаки, ни простой люд в своей основной массе его обращения не принял и не поддержал, к нему примкнуло только около 2 тысяч казаков (по другим данным – от 6 до 8 тысяч) во главе с кошевым атаманом К. Гордиенко, преимущественно из числа казацкой старши́ны. А большинство запорожцев выступило против шведов совместно с российской армией.

Когда Петр I узнал, что гетман Мазепа с казаками 25 октября 1708 года переправился через Десну и пошел на соединение с Карлом XII, гневу его не было предела. Свою оценку его поступка он дал в манифесте к украинскому народу: «Гетман Мазепа, забыв страх Божий и свое крестное целование, изменил и переехал к неприятелю нашему, королю шведскому», чтобы с королем Польши «малороссийскую землю поработить по-прежнему под владение Польское и церкви Божии и святые монастыри отдать во унию». Возмущаясь изменой гетмана, Петр даже не догадывался, что для Мазепы это было привычным делом: пять раз он присягал на вечную верность разным хозяевам, четыре раза целовал крест и всякий раз предавал, уходя к заклятому врагу того, кому до этого служил. За нарушение данной на Евангелии присяги на верность русскому царю, а также за то, что гетман позволил осквернять православные храмы шведским солдатам, допущенным им на территорию Украины, Русская православная церковь предала его анафеме.

Последствия гетманской измены больно ударили по мирному населению и казачеству. По велению Петра гетманская столица – Батурин, имевшая большие запасы оружия, провианта и фуража, чтобы не стать добычей шведов, была сожжена солдатами Меншикова вместе с жителями. В мае 1709 года царские войска под командой полковника Яковлева уничтожили Запорожскую Сечь. При этом погибло много казаков. Так тысячи невинных людей расплатились жизнью за мифический «шведско-украинский союз»!

Не миновала горькая участь и самого Мазепу. Со своими немногочисленными сторонниками он оказался в роли приживала в обозе шведов. Благодаря шведским архивным материалам удалось установить, что его казаки в Полтавской битве не участвовали, а после поражения в ней шведов, то есть по условиям капитуляции, обязались выдать русским всех запорожцев, что и было сделано. Самому Мазепе вместе с Карлом XII удалось бежать в Молдавию, к турецкому султану. Тот, не поддавшись на уговоры русских дипломатов и обещанные за выдачу украинского гетмана 300 тысяч ефимков (кстати, это была сумма в три раза больше, чем та, которую предлагали за выдачу Карла XII), приютил у себя беглецов. Но дни престарелого правителя уже и так были сочтены: 22 августа 1709 года Иван Мазепа скончался. Историки указывают различные причины его смерти: одни пишут, что он умер «от старости, усталости и горя», другие уверяют, что его попросту заели вши, а третьи выдвигают версию о том, что, боясь попасть в руки Петра, он отравился сам или был кем-то отравлен.

Хотя история, как известно, не терпит сослагательного наклонения, нетрудно представить, что было бы с Украиной, если бы победа в Полтавской битве досталась армии Карла XII и Россия проиграла бы Северную войну. Скорее всего, украинская земля просто в очередной раз сменила бы своего правителя, и нет никакой гарантии, что новый союзник или владыка спустя некоторое время не стал бы для нее хуже предыдущего, ведь в украинской истории существует немало таких примеров. В этих условиях вряд ли можно было бы говорить о независимости страны. Никакой мифический «шведско-украинский союз» не решил бы эту проблему за самих украинцев. На то она и независимость, чтобы не зависеть ни от кого. Ее нельзя завоевать чужими штыками.

Однако и сегодня немало историков пытаются объяснить поступок Мазепы действующим в те времена в Европе законом, по которому вассал имел право выбирать себе сюзерена или менять его в случае притеснений. Дескать, почему же Хмельницкий, восставший против Польши и подписавший договор с Москвой, не считается предателем, а аналогичный поступок Мазепы против России – преступление? Да и вообще нарушение договоров между правителями стран в тот период было чуть ли не нормою. С этим трудно не согласиться, хотя, сравнивая поступки обоих гетманов, нужно все же отметить и большую разницу: Хмельницкого поддержало большинство украинского народа в желании сбросить с Украины польское ярмо, а вот Мазепе мнение собственного народа было безразлично. Он хотел независимости не для народа, а для себя.