Текст книги "Все от сердца моего"

Часть 3
Не исчезни, говор малой родины

Балаган

Вот и наступили долгожданные осенние каникулы. Мороз крепчает, речка уже покрылась толстым слоем льда, иногда за ночь проруби на речке перехватывает льдом, значит, пора строить балаган.

– Давай, мать, буди робетёшок, пускай Колька оббежит суседей, пора балаган ладить, прихватило прорубь льдом ночесь, не подрубать жо каждо утро, – зайдя с улицы, почти проворчал Егор.

– Да ладно, отец, ждали куникулы, чтобы утром отсыпатца, пускай понежатца, изладите, пусь ободнят, – жалея ребятишек, заспорила Ивановна.

– Да, и то правда, Митрий посулилса с робятами, сдюжим ко дню. Жерди да солому к воротам уташшу покамец, – согласился Егор.

Сооружение балагана было всегда очень веселым мероприятием, собирались на речке околотками, ближайшими домами, кто пользовался этой прорубью. Приходили все от мала до велика, сначала серьезно строили балаган, потом переходили к играм, валяли друг друга в снегу, а взрослые нередко собирались у кого-то из соседей вместе посидеть.

Ивановне самой очень хотелось выйти на реку, а надо было ещё на кухне довести всё до ума: намешать блюдо яичницы, собрать чугун супа, жарёху гуся с перловкой и поставить всё в загнету, опаздывать нельзя, не упреет. Вот и тянет время, чтобы накормить ребят и вместе с ними идти на речку.

– Счас накормлю робят, лепёшка дожариватца на углях, и вместе придём. Лонись не была на балагане, втупор в Чад ездила, нонче не пропушшу, – радовалась она уступке мужа.

Ребята сами стали просыпаться, вылазили из-под одеял, накидывали на босу ногу валенки и на улицу, не боясь никакого мороза. Затем очередь к рукомойнику, потыкали мокрыми пальцами вокруг глаз, чтобы мать видела сырость на лице, в каникулы зубы чистить не обязательно, и быстро за стол к горячей с углей лепешке. Уже стоят в центре стола в кружок кружки с молоком.

– Оболокайтесь, лопотины на пече греютца, Колька, бежи к суседям, зови балаган на реке ладить, вчерась сулились, – обратилась она к старшему сыну.

Колхозный бригадир Дмитрий был организатором и командиром при всех общих делах. Прорубь взрослые мужики чуть расширили, проворно орудуя топорами и ломом, сделали две ступеньки до воды, а у ребят своё задание.

– Робята, ташшите жерди, у всех в оградах приготовлены, да по одной, много враз не надо, не нахритесь, что ёмкие, – строго даёт задание бригадир. Ребята вместе с девчатами принесли жерди, разложили их вокруг проруби.

– Колька, какой поперёшный, говорю, по одной ташшите, не ошкурены, тежолушшие, – увидел Егор азартно работающих ребятишек, – грыжа вылезет, в армию не возьмут, никаки девки на тебя не погледят! – пугал Егор сына. Так было стыдно парню в те годы не служить в армии.

– А у кого солому стюшшить? – весело кричит самая смелая из девчонок.

– Идите к нам, в ограде готовы вязанки у ворот, по снегу волоките, не подымайте, – с улыбкой ответила Ивановна девчатам, показывая в сторону своего дома.

Притащили вязанки соломы, положили с разных сторон от проруби. Быстро вырастал остов из жердей, вход всегда делали с восточной стороны, оттуда меньше ветров, и закрывали балаган соломой. Я в детстве считала, что это домик для старушки-воды. Иногда лед намерзал очень толсто, приходилось делать по три-четыре ступеньки до воды.

– Можно Ленина привезти сюда жить, Мария Павловна рассказывала, что он в таком шалаше жил, – весело и громко сказал один из младших мальчишек, и все засмеялись.

– Завтра собирамся катушку заливать? – обратился к ребятам Егор.

– Конечно, – закричали в ответ почти хором.

Так будет нести службу балаган до весны, а в апреле старушки растащат солому по домам для своих коз, займут места жерди во дворах у прежних хозяев, а река разольется широко по всей улице… водополь…

Декабрь 2018

Великий пост

Пасху – православный праздник – знали все: от мала до велика, верующие и нет, признающие и не отрицающие Бога. Уж очень нравится всем традиция красить яйца. А за неделю до Пасхи в Вербное воскресенье нужно обязательно принести веточки вербы.

Подготовка к ней – очень серьезный период поста, самого строгого и продолжительного. Капитальная уборка в жилищах тоже обязательна.

– Я утром остряпаюсь, пойду к Иванихе, помогу бабам, не можот она обиход наводить. По-быстрому вымоем в доме, нельзя оставлять к паске немыто, – по интонации отпрашивается, а на самом деле, ставит в известность Егора Ивановна.

Не может не разрешить пойти «на помочь» – такая традиция. При большой работе так и помогали друг другу женщины, вместе работа спорится веселее.

– В субботу договорились у Егорихи скоблить стены, лонись только тенёта обмели. А сами в чистый четверг всё успеем, это один горюет, а семеро – воюют! Нас така армия, не об чем тужить, – спланировала подготовку к пасхе Ивановна.

– Ну, конешно, как надо, так и ладьте. Успеем, робята таки помощники, не бросать жо старух-то, – согласился Егор.

Вечером за ужином предстоял серьезный разговор. Ребята, конечно, ждали и сами уже посчитали, какой день кому распределится по подсчету снесенных курами яиц.

– С завтрашнего дня считам, кому сколь яиц снесут курочки. Первый день нищим на милостинки, затем нам всем по возрасту, последний день перед паской – на стрепню, – с серьезным видом рассказывает ребятам отец про старый обычай, заведенный когда-то в селе далекими предками. Старшие, конечно, знают это предпраздничное правило, но внимательно слушают.

– Ладно, што нонче паска не рано, куры начали нестись, а то прошлогони яйца, не знаю, как сбереглись, – дополнила Ивановна, переживая, а вдруг кому-то из ребят не снесут курицы яиц – это не добрая примета. Конечно, ребята этого не узнают, подложит Ивановна в гнезда яиц перед тем, как пойдут собирать.

Все обошлось без хитростей. Все дни курицы давали по четыре—пять яиц. Не пришлось подсовывать яицо в гнезда.

Дверь в дом неожиданно открылась, и показалась частая гостья – Таня-нищенка, как ее прозвали в народе.

– Прости, если не вовремя, не помешаю? – извиняясь, проговорила она, перекрестилась на иконы с поклоном.

– Доброжаловать. Заходи. Чая хоть попью с тобой. Вовсе ухамазгалась.

Быстро начала собирать на стол чашки, мед, хлеб. Последний день поста самый строгий, старались не нарушать его.

– Я руки-те тамока помою, – показывая в сторону умывальника, проговорила Татьяна, – тапки одяну, ноги зябут. Совсем стара стала, даве голову окружало, думала, так и баздохнусь в грязь-ту. Ну, доползла мало-мало.

– Ладно, знашь ведь чё где, надевай и проходи к столу, – пригласила Ивановна.

– Дай мне мякиш, корку не могу ись, зубов вовсе нет. Зуб на зуб не попадат. Один верхний с одной стороны и снизу один с другой стороны, – сказала для шутки, и обе весело засмеялись…

Апрель 2018

Святки

Мороз чуть ослабел, уже не трещат углы дома. Ивановна, как всегда, с наступлением сумерек собиралась на улицу к скотине. Можно было бы остряпаться раньше, пока светло, и электричества меньше жечь, но жалко скотину, долгой ночь покажется до утреннего кормления. Муж Егор стоял у радиоприемника и прислушивался, «что прогноза скажет». В уличную дверь послышался стук, Ивановна попросила мужа встретить гостей, в ограде свет не включен, но тот не слышит.

– Егор, другореть говорю, открой дверь, свет включи, кто-то шабаркатся там в ограде, – ворчливо, без злобы попросила она, – да кого там леший несет? Я оделась рям на ряме, нечо на меня смотреть.

– Ой, горбунцы нашто, – услышав догоняющего компанию гармониста, весело с удивлением ответил ей Егор.

– А че ты изумился? И лонись были. Это к добру, – парировала Ивановна.

Тем временем веселая, поющая частушки компания двигалась уже по сеням. Егор схватился за притвор голбца и пытался его открыть, застелить половиком, чтобы веселых, одетых в вывернутые шубы ряженых поймать в ловушку. Голбец не глубокий, не ушибутся. Но Ивановна, сама одета как горбунец из-за морозов, бросилась закрывать голбец притвором.

– Че ты, старый, свихнулся, наши бабы-те, сыздаля вижу, как счас ловну по лбу! Иди самогонку доставай да капусту из залавка.

Дверь широко открылась, и вместе с клубами холода в избу ввалились и быстро заполнили собой всё пространство восемь орущих алтынновскую ряженых.

– Ой, стужи-то напускали, шевелитесь скорей! – подгонял женщин сзади мужской голос.

– Ивановна, да ты така жо нарядна, как мы, – смеясь, сказала одна из гостей, показывая на починенные штаны и дырявую шалюшку хозяйки. Потащила её за руки в толпу.

– Стойте, бабы, хоть запон одяну, а то уж ко скотине собралась, – смеясь, отбиваясь от объятий подружек, попросила она.

Егор серьезно отнесся к данному поручению, на столе стояли граненые стопки и бутыль самогонки. Радушная хозяйка без суеты быстро принесла с середы чашку с капустой, холодец, селянки-разборники и ложки. Стоя вокруг стола, быстро выпили «для сугреву» и вновь зазвучали веселые частушки. Теперь хозяин с бутылкой и стопкой обходил гуляющих по кругу, каждый отпивал из стопки по своему аппетиту, закусывая соленой капустой, которую несла хозяйка за главой дома.

Гармонист сел на западню к печке согреть руки, женщины спели «Белым снегом», «Напилася я пьяна», собрали со стола остатки еды, четверть с недопитой самогонкой и отправились дальше, поблагодарив хозяев и пообещав вернуть завтра пустую бутыль…

Ноябрь 2017

Запах хлеба

В летние месяцы приходилось рано, у закрытого ещё магазина, занимать очередь за хлебом. Хлеб из Чада не возили, обходились тем, что выпекали на сельповской пекарне. Ах, какой это был хлеб! А почему рано? Надо в 7 часов купить хлеб, успеть собраться на работу в колхозную бригаду, в школу на отработку или на свой покос. Некогда было утром прохлаждаться!

Только бабушка дотрагивалась до меня рукой, я тут же соскакивала с постели, открывала трубу печную, одевалась быстро и бежала к магазину. Бабушка была парализована и сама не могла достать трубу. К магазину всегда прибегала в первой тройке. Иногда вперед меня приходили дежурные технички из школы. И начинались разговоры про село, про жизнь, мне было очень интересно слушать взрослых – школа жизни.

– Здравствуйте, тетя Нюра, – весело здоровалась с ней, – сегодня бандиты спать не мешали, не бегали вокруг школы? – спрашиваю шутя.

– Здорова, почти вместе пришли, не мешал сёдни нихто.

Я присела рядом с ней на скамейку.

– Чё это у тебя? Тесто попало, – начала оттирать на плече плаща белую грязичку: небольшое пятно с двухкопеечную монетку.

– Да, тесто, замарала, трубу открывала бабушке, – пытаясь увидеть место на плече около воротника, но это не получалось, – отчистилось или надо будет застирывать?

– Отшоркалось, шибко старалась, порно шоркала, чистёхонько, – добродушно сказала тётя Нюра. От качкого моста бежала в нашу сторону тётя Настасья:

– Ой, темнеченьки, я нале третья сёдни, вроде, так жо вышла, чай попила, пряника челиком наглоталась и бегом.

– Вот кака неловесь, что рано надо, когда не дежурю, сама пеку хлеб-от, и пироги когда излажу, – вступила в разговор тётя Нюра, – верхохонские многие сами пекут. Не ползать жо в таку даль.

Тем временем подходили люди, занимали очередь и поглядывали в сторону пекарни, откуда скоро должна появиться повозка с хлебом.

– Ой, я сёдни пожже. Ночесь собаки спать не давали, овцы базлали, кто-то не загнал, потеряюца ведь, – громко возмущаясь, заговорила одна из подходивших женщин. – Под утро уснула, глаза открываю – широко светло!

Незаметно за разговорами проходило время. Сначала приходил продавец со своей улицы к магазину, значит, скоро будет и хлеб. И правда, из-за сарая дома, что стоит на повороте к пекарне, появлялась долгожданная лошадь, запряженная в повозку в виде закрытого деревянного короба. Использовался он только для перевозки хлеба. Продавец открывал магазин изнутри, и в порядке занятой очереди мы потихоньку заходили внутрь.

Таким вкусным ароматом свежеиспеченного хлеба быстро наполнялось помещение сельмага, что у многих «текли слюнки». Выйдя из магазина, я, иногда не утерпев, откусывала хрустящую, румяную корочку и, казалось, что ничего нет на свете вкусней!

До сих пор часто вспоминаю, как в очереди за хлебом тётя Нюра отчищала с моего плаща белую грязичку, приняв за тесто какашку голубя. А я не созналась, что вечером на лавочке-майдане с крыши мне на плечо упала эта какуля, я забыла утром почистить… не большой грех…

Ноябрь 2017

Зорька и пильяны

Дело к обеду, выходной день, никто никуда не спешит. На улице первые заморозки, но не надежно промерзла земля, встанешь на мерзлую корочку, а из-под неё на сапог грязь выскакивает. Дети накормлены, Ивановна не спеша убирала посуду на кухне.

– Егор, приташши-ко сельницу из чулана, надо было раньше, холодна будет мука, ну ладно, на тёплой воде замесю тесто, – спохватилась хозяйка.

Запланировали стряпать пельмени, первые в эту осень, не было еще морозов, нельзя было колоть скотину. Соскучились за лето по мясным пельменям. Егор ушел за мясом на улицу, надо нарубить топором от туши, еще не промерзшей насквозь. Девчонки играли на столе в куклы, а мальчишки, конечно, заняты очень важным делом – ремонтом машинок, которые сделал им Егор из липовых палок.

– Робята, освобождайте стол, Миколка, клеёнку собери, скрути, на диван кинь, – обратилась к старшему сыну Ивановна. Стряпали пельмени всегда на деревянном столе, убрав с него скатерти и клеёнки. Стол был старый, очень прочный, это было приданное Ивановны, с которым она замуж вышла за Егора.

– Отташшите стол от стены, вкруг сядем, и будет всем работа, – попросила она ребят, заходя в комнату с блюдом в руках. На кухне замешала тесто, теперь надо месить его до упругого состояния на столе, постепенно добавляя муку. И расположилась с одного торца стола, оставляя другой для приготовления фарша. Егор резал мясо на кухне, напевая что-то себе под нос.

– Миколка, соберите мясорубку, да младшим уже покажи, как ладить надо, пора помогать. Прикрепить, знаш, куды, вдоль доски нельзя, отколоть можно, – дал задание мальчишкам отец, этим мероприятием были заняты все.

Раздался стук в дверь и, не дожидаясь разрешения, с улицы зашла соседка Федоровна, румяная с мороза, красивая, но сердитая, чего раньше за ней не водилось.

– Чо распустили свою козу? Ваша Зорька у нас в чулане все пильяны съела, – сходу завозмущалась соседка.

– А чо двери не запираите? Коза, она и есть «коза пеленая», везде запелится, – смеясь, ответила Ивановна разгневанной соседке. – Пильяны-те капусные были? Вот и съела, давай-ко не сердись, садись с нами стряпать мясные, и всех накормим, и твоих, и наших.

– Дак, конечно, соседно дело, чо сердиться. Летось ваши поросята капусту у нас изрыли, то курицы залетали, чо топереча поминать да злиться? – вступил в разговор Егор.

Он предчувствовал встречу с соседом и повод «уговорить чекушечку», и бабы не будут вижжать, за таким обшим делом – не грех.

– Душу надо вкладывать, когда фарш готовишь, а не только мясо и лук, тогда обязательно будет сладко, – объясняет ребятам Егор.

– Папа, сладко, как сахар? – пристает с вопросами любопытный Володька.

– Вкусно, вкусно, опять не ладно сказал, вот горе-то, – подыгрывает сыну Егор.

Пока мужчины готовили фарш, хозяйки нарезали колобки и приготовились скать сочни.

– Девчонки, надевайте свои запончики, косынки, мыть ручки и за дело, пора давить колобки, – привлекает к общему труду девчонок Ивановна, хотя знает, что измажутся мукой, мимо стола натрясут, но надо всех приучить к труду.

– Николка уже щипать может, ты, Вова, книжку вслух читай. «Варежку» не дочитали немного, – вмешался в общее дело отец. И работа закипела.

– Танюшка, дави ровно колобок, а то по краям толще, а середина тонкая – жених будет губошлёпом, – смеясь, объясняет мама младшей дочке. Все посмеялись, Любашка подхватила: «Губошлёпом, губошлёпом».

– А у тебя будет жених пьяница, ты вчера пол плохо затирала, лужи оставляла, а мама говорила, значит, пьяница будет жених, – парировала Танюшка.

Так за разговорами, общим весельем заполнили пельменями три большие специальные доски. Их выносили в чулан, замораживали и ждали они там своей участи попасть в чугун на печку.

Варить решили на очаге, не тратить газ и электричество.

– Два дня золу не выгребал из подтопка, четуху оставил в ограде. Миколка, одянься, четуху мне подай, а Вова сбегает сгаркает дядю Митрия, пусть идут с робятами. А вы, девчонки, запяльтесь на полати, возьмите из плетеницы самые хрушкие луковицы, надо макалку изладить. Тётя Маша будет вами командовать, – раздал всем задания хозяин и полез искать шабалку под печью.

Весело загудел очаг тягой, бойко запрыгали огоньки по дровам, предстояло такое важное дело – накормить эту ораву тружеников вкусными пельменями.

Варила Ивановна пельмени всегда сама. Успокаивала всплывшие пельмени холодной водой, три раза повторяла это действо – гарантия готовности пельменей. С улицы зашли Митрий с ребятами, последний в толпе маленький хозяин Володька.

– Ай да Зорька, съела пильяны капусныё, дак мясных наедимся, – смеясь, проговорила мужу Федоровна.

– Мама, я вышел на улицу, а там тётка Настя, и спрашивает: «Че родители делают?»

– Пильяны стряпают, – ответил я.

– Мясные?

– Мясные!

– Кого закололи?

– Капусту, – сказал я ей, она засмеялась. Весёлый смех заполнил дом.

Февраль 2018

Катушка

Уже середина каникул, договорились завтра заливать катушку. Тоже очень интересное, традиционно проводимое в начале зимы мероприятие. Собирались всем околотком и взрослые и дети от мала до велика.

Ивановна хлопотала на кухне, уже светало, скоро ребята повскакивают с постелей, надо быстро приготовить завтрак. Ловко осадила поднявшееся тесто, быстро поставила на угли сковороду с оладьями.

– Ой, запамятовала, вчерашние пильяны остались, разогрею на сале, – рассуждала она сама собой.

Позавтракали дружно, ребятишки были возбуждены ожиданием общего дела – сооружением катушки.

– Батя, ты не забыл, что катушку заливать посулились? – спросил отца старший Николка.

– Нет, счас все подём, ешьте ладом, силы много надо снег грудить, раньше на работу брали тех, кто хорошо ел, от голодного нет толку, – вспомнил рассказ отца Егор.

Быстро оделись в теплые с печи одёжки, нахлобучили шапки и бегом на улицу, боясь, что опоздают к началу работы. У выхода из ограды стояли приготовленные отцом ведра и деревянные и железные лопаты.

– Натяните штаны на валенки сверху, а то сразу начерпаите, нельзя хворать, школу пропускать, – кричит из ворот вдогонку им мать, – я сёдни не пойду, у меня квашня, хлеб и шаньги.

Из соседнего двора выходил Дмитрий с ребятами, ватага кинулась навстречу друг другу, и сразу начали весело барахтаться в снегу.

– Ну, робята, где сподручнее ладить нонче катушку? Где боле бровка нагрудилась? – привлекая ребят к работе, спрашивает Дмитрий.

– Смотрите место ближе к балагану, много воды надо таскать, – подсказывает Егор ребятишкам.

– А вон ближе той прогалызины, где низкая бровка, и надо ладить, и от проруби не шибко далеко, – помогают ребята в выборе места отцам.

На том и порешили, дружно начали таскать комья снега с соседних участков бровки, а взрослые стали ровнять и трамбовать поверхность лопатами, готовя ее для поливки.

– Девчонки, волоките мелкого снега, надо засыпать меж комьями, корыто за воротами стоит, – обращается Егор к дочкам.

И вот уже тащат нагруженное мальчишками снежной массой корыто к быстро растущей горке.

– Надо изладить ступеньки, малышня как запелится? – дает распоряжения Дмитрий сыну Витьке, который ловко орудует лопатой, – а старшие воду из проруби таскать, да осторожно там внизу, склизко, не обряшшитесь!

От работы всем жарко, щеки раскраснелись, волосы вылезли из-под шалюшек у девчат, вот он – заряд здоровья!

– А когда можно кататца? – с нетерпением спрашивает один из младших мальчишек.

– Счас польем, замерзнет, пока пообедам, потом снова польем, а вечером будите кататца, – успокоил ребят Егор, – уж шаньги, поди, готовы дома, марш все на обед.

После вкусных горячих шанег полили катушку второй раз, присоединились к работе ещё другие ребята. А вечером в сумерках все собрались у катушки. Первым прокатился Николка, никто не спорил, он старший, и ему даже доверили поливать катушку водой вместе со взрослыми. Он был горд.

Катались на картонках, мелкие просто на попах или сидя на одной ноге, вторую выставив вперед, а самые смелые мальчишки – стоя на ногах нахрились перед девчонками. Любимым было катание паровозом: один из старших ложился на живот, а младшие садились от шеи до ног верхом и пибикали, сигналили, как паровоз, всё время в пути.

– Ой, я хотела прокатиться на валенке, а прокатилась на катанке, – весело, с восторгом рассказывала вечером бабушке и родителям маленькая Любашка, перепутав слова. Все дружно засмеялись, всё выдержат подшитые и валенки, и катанки… Особенно задорно, взахлеб, умела хохотать с нами бабушка.…

А катушка радуется, в очередную зиму будет служить ребятам, слушать их гомон и смех. Весной потихоньку размякнет и стечет в речку.

Декабрь 2017