Текст книги "Последний легион"

Ливия взяла деньги и пропуск, подписала расписку о получении денег и черкнула несколько строк Антемию – шифром, известным только им двоим. Товарищи уже собирались уйти, когда банкир остановил их.

– Погодите-ка, есть еще кое-что. Если сможете, поселитесь в гостинице «GallusEsculapi» ; это таверна неподалеку от старых доков. Там любят собираться игроки. Если вас спросят: «Не хотите ли немного поплавать?» – отвечайте: «Ничего не может быть лучше». Это пароль завсегдатаев. Что еще?.. Ах, да, вы, конечно же, понимаете, что организация гладиаторских боев и участие в них караются смертью? И зрителей ждет такое же наказание.

– Конечно, понимаем, – ответил Аврелий. – Это старый закон Константина, однако, это не значит, что данный закон соблюдается.

– Верно, но все равно будьте осторожны. Когда власти считают это нужным, они начинают следовать букве закона, и если вам вдруг не повезет, вы можете обнаружить, что над вами навис топор палача. В общем, удачи вам! – закончил Эвстатий.

Они скакали весь день, не останавливаясь, мимо озера Лакрин и озера Аверн, и к закату добрались, наконец, до Мисена. Оказалось, совсем нетрудно найти и таверну «GallusEsculapi», и старую судостроительную верфь «Portuslulius». Огромный шестиугольный бассейн был отчасти заполнен илом, а вход в акваторию порта по ширине был настолько мал, что пройти там мог только один корабль за раз. Военных кораблей в доках стояло всего пять, и почти все они выглядели старыми, потрепанными и запущенными. Все они находились под командованием magisterclassic, чей вылинявший штандарт лениво болтался над одним из доков. То, что было когда-то базой имперского флота, предназначенной для стоянки двух сотен боевых кораблей, превратилось в наполовину пересохшую шестиугольную лужу, полную гниющих обломков.

Ливия и Аврелий вошли в таверну после заката и заказали куриный суп и овощи. Воздух звенел от криков чаек и голосов женщин, зовущих детей ужинать. В таверне было довольно много народа; лысый краснолицый хозяин подавал белое вино постоянным посетителям, игравшим в кости, или в мору – эта игра состояла в том, чтобы угадать, сколько пальцев выбросит противник. Кулаки игроков так и мелькали в воздухе. Нетрудно было понять, что таверна являлась пристанищем разного рода азартной публики, – но где же букмекеры? Ливия оглянулась по сторонам и увидела несколько столиков, сдвинутых к единственному окну; за ними сидели типы весьма сомнительного вида. Их лица покрывали шрамы, а руки были разукрашены татуировкой, как у варваров. Типичные висельники. Ливия легонько толкнула Аврелия в бок.

– Я видел их, – сказал легионер, не оборачиваясь. Он подозвал хозяина таверны и сказал: – Я новичок в здешних краях, ты и сам видишь, но, понимаешь ли, мне нравится местечки вроде этого, и мне бы хотелось познакомиться с разными симпатичными людьми. Принеси-ка кувшин твоего лучшего вина вон тем ребятам.

Хозяин проворно выполнил распоряжение, и вино было принято с аплодисментами.

– Эй, чужак! Поди сюда, выпей с нами, да и свою цыпочку прихвати с собой. Ты ведь не прочь поделиться с новыми друзьями, а?

– Дай мне немного денег, – шепнул Аврелий Ливии. Потом подошел к столу «друзей» и сказал с кривой улыбкой: – Вряд ли она вам понравится. Она не цыпочка. Она волчица, и она здорово кусается.

– Да ну, брось ты! – возразил другой татуированный, поднимаясь из-за стола и демонстрируя в улыбке гнилые зубы. – Давай-ка к нам в компанию, сладкая ты моя!

Он подошел к Ливии и положил руку ей на плечо, потянувшись пальцами к груди девушки. Рука Ливии метнулась быстрее молнии к его промежности – и девушка железной хваткой вцепилась в причинное место наглеца, одновременно другой рукой выхватив кинжал. И, не отпуская сладострастна, она вскочила и прижала лезвие кинжала к его горлу. Негодяй заорал изо всех тех сил, что у него остались, но двинуться с места он не мог, потому что в его глотку воткнулся кинжал, и он не в состоянии был вырваться из крепкий пальцев девушки. Ливия продолжала сжимать его железы, пока дурак не потерял сознание от боли и не рухнул на пол. Ливия вернула кинжал в ножны на поясе и, снова сев за стол, принялась за суп как ни в чем не бывало.

– Я же предупреждал, она кусается, – спокойно сказал Аврелий. – Можно мне сесть с вами?

Висельники молча подвинулись, освобождая для него место. Аврелий налил себе немного вина и демонстративно выложил на стол две серебряные монеты.

– Я слышал, тут можно сделать много денег, если тебе подскажут правильного человека.

– Ты, похоже, из тех, кто сразу переходит к делу, а? – сказал один из мужчин; похоже, он был главным в этой компании.

– Ну, если дело того стоит – тогда верно.

– Ну, ты оказался в нужном месте, точно, но тебе понадобится святой покровитель, если ты понимаешь, о чем я говорю.

Аврелий достал из кармана табличку с трезубцем, показал ее главарю – и тут же снова спрятал.

– Вроде этого, что ли?

– Вижу, ты знаешь нужные входы и выходы. А ты не хочешь сначала пойти отдохнуть?

– Я? Да я самая настоящая ночная сова!

– А что ты думаешь о том, чтобы немного поплавать в полночь?

– Ничего не может быть лучше.

– И сколько ты хотел бы поставить?

– Ну, по обстоятельствам. Есть там кто-нибудь, достойный большой суммы?

Главарь встал, схватил Аврелия за руку и отвел в сторону, как будто собираясь доверить огромную тайну великого значения.

– Послушай, там есть один эфиоп… просто гигант. Высокий, как башня, и весь – сплошные мускулы. Выглядит как самый настоящий Геркулес. Он прирезал всех своих противников до единого…

Сердце Аврелия болезненно подпрыгнуло: Батиат! Конечно же, это он! Легионеру хотелось закричать во все горло, разбить башку татуированному гаду… но он подавил волнение и ярость. Главное – что его друг жив.

– На него все ставят, – продолжал игрок, – но, похоже, денежки для тебя не проблема, так что я готов взять тебя в партнеры. Поставь все, что у тебя есть, на проигрыш черного человека. Я тебе обещаю, он на этот раз проиграет, и мы поделим выигрыш. Но это должно быть не меньше пяти золотых солидов, иначе для меня это невыгодно.

Аврелий извлек на свет кошелек и взвесил его на руке.

– Да, деньги – не проблема, но я не дурак. С какой стати гигант должен наконец проиграть?

– По двум причинам. Во-первых, сегодня он будет сражаться против троих. Во-вторых – всех ждет небольшой сюрприз. Ты сам все увидишь. Я тебя не знаю, красавчик, я не могу рисковать, говоря тебе больше. Я и так уже сказал слишком много. Так сколько ты готов поставить?

– Я же сказал тебе, я не дурак. Ты увидишь деньги только вечером, как раз перед началом представления.

– Согласен, – кивнул игрок. – В полночь, когда услышишь, как зазвонит колокол.

– Я буду там. О, погоди-ка, еще скажу… Запомни ее, понял? – Аврелий показал на Ливию. – И учти: по сравнению со мной она просто не обсохший цыпленок. Я не просто оторву тебе яйца, но еще и заставлю тебя самого их съесть. А теперь иди подбери то животное, пока оно не очнулось, а то она может передумать и раздавить ему башку, как тыкву.

Игрок одобрительно хрюкнул и отправился позаботиться о своем приятеле.

Аврелий и Ливия вышли в переулок.

– Батиат жив! – воскликнул Аврелий, вне себя от радости. – Можешь ты в это поверить? Он жив!

– Отлично, я слышу. А кто такой этот Батиат?

– Один из воинов нашего легиона. Он был личным телохранителем моего командира. Это огромный эфиоп, в нем росту больше шести футов, и он силен, как бык. Он один стоит десятерых, можешь мне поверить. Если нам удастся его освободить, мы сможем освободить и императора, в этом я не сомневаюсь. А если жив Батиат, то, возможно, есть и еще несколько человек. О, великие боги, если бы только это оказалось правдой…

– Не теряй надежды. Но, прежде всего – как ты думаешь его вызволить?

Аврелий положил ладонь на рукоятку меча.

– При помощи этого. Как же еще?

– Полагаю, тебе понадобится поддержка.

– Не помешало бы.

– У тебя странная манера просить о помощи.

– Я ни о чем не прошу. Я просто пытаюсь помочь тебе довести твое дело до конца.

– Верно. Тогда вперед, нам надо подготовить все, что нам может понадобиться. Что сказала тебе та лысая свинья?

– Что все будут делать ставки на черного человека, поскольку он всегда побеждает, но он предлагает мне поставить большую сумму на проигрыш, и поделиться с ним, конечно… и сказал, что он все устроит.

– Думаешь, они задумали отравить твоего друга?

– Вряд ли. Он слишком дорого стоит.

– Тогда одурманить?

– Это возможно.

– Мне все это не нравится. Нам с тобой следует быть настороже.

Они вернулись в таверну и тщательно разработали план.

– Нам понадобятся лошади, – заметил Аврелий. – Три, а то и четыре, нельзя ведь все предусмотреть заранее. Я об этом позабочусь. На въезде в город я видел почтовую станцию с конюшней; моя военная эмблема поможет нам получить все, что нужно, но мне понадобится больше денег.

Ливия поделилась с ним своими запасами, и Аврелий ушел. Вернулся он только ночью.

– Все подготовлено, – сообщил легионер. – Почтмейстер оказался хорошим малым, знаешь, такой чиновник старого образца, который знает, что вовсе ни к чему задавать слишком много вопросов. Он будет держать для нас оседланных лошадей у мельницы, у третьего мильного камня, это совсем близко к берегу. Я сказал, что ожидаю приезда друзей, и что нам придется уехать еще до рассвета.

– А как насчет нашего оружия? – спросила Ливия.

– Перед боем зрителей скорее всего будут обыскивать. Как ты думаешь, ты сможешь спрятать все, что нужно, под своим плащом? Но тебе придется выглядеть настоящей женщиной… ты понимаешь, что я имею в виду?

– Безусловно, – небрежно бросила Ливия, ничуть не удивившись. – Оставь-ка меня ненадолго, хорошо? И постучись, когда будешь возвращаться.

Когда Аврелий снова вошел в комнату, он остановился у порога, изумленный преображением Ливии. Она действительно выглядела как женщина… и ее глаза, подведенные темно-коричневой краской, пылали. Аврелию захотелось сказать, что она невыразимо прекрасна, однако тут он услышал удары колокола, донесшиеся со стороны порта.

– А вот и колокол, – сказал легионер. – Нам пора.

ГЛАВА 12

Люди подходили маленькими группами, молча, в полной темноте, и в основном тут были мужчины, однако попадались и женщины, и даже дети. Каждого из зрителей действительно обыскивали при входе, как и предполагал Аврелий, и все найденное оружие оставалось у стражников. Единственным источником света служил маленький фонарь, луч которого направляли на тех, кого обшаривали, – почти такой же, как тот, что Аврелий получил от Эвстатия.

Аврелий и Ливия встали за другими зрителями, ожидая своей очереди. Ливия уложила волосы в прическу и накинула на голову легкое шелковое покрывало, которое нарочно купила на рынке, – и это покрывало сильно подчеркивало женственную грацию девушки.

Потом вдруг раздались тяжелые шаги и звон цепей, и зрители зашептались; очередь расступилась, чтобы освободить дорогу бойцам, которым предстояло сражаться нынешней ночью. Среди гладиаторов был и чернокожий человек, на голову возвышавшийся надо всеми остальными… Батиат! Аврелий шагнул вперед, хотя Ливия и пыталась удержать его. Оказавшись в свете фонаря, легионер снял шляпу и насмешливо произнес:

– Эй, ты, мешок угля! Я поставил на тебя целую гору денег, попробуй только не победить сегодня!

Батиат повернулся на голос – и увидел своего старого товарища по оружию, стоявшего прямо перед ним. Глаза эфиопа сверкнули в полутьме, и чувства уже вот-вот могли выдать их обоих, – но Аврелий быстро подмигнул другу, надел шляпу и отвернулся. Ланиста, инструктор гладиаторов, дернул за цепь, и Батиат споткнулся на ступеньках, что уводили в нутро необъятного резервуара.

И вдруг Аврелий увидел еще и Ватрена, также проходящего мимо него… и не смог сдержать слезы, затуманившие его взгляд. Прошлая жизнь внезапно возникла перед ним в этой мрачной темноте, в этом зловещем месте; друзья, которых он считал потерянными, оказались живы и находились совсем рядом, и в легионере тут же проснулись и огромная надежда, и отчаянный страх – страх, что все это снова исчезнет, растворится в пустоте, страх, что он не сумеет выполнить задуманного, что его постигнет неудача, как она постигла его в Равенне при попытке освободить Ромула… Ливия поняла, что происходит в уме ее спутника; она крепко сжала руку Аврелия и шепнула:

– Мы это сделаем. Я знаю, мы сможем! Держись, наша очередь подошла.

Страж уже протянул руку к Ливии, но Аврелий зарычал:

– Эй, ты, убери от нее свои лапы! Она моя невеста, а не та шлюха, что тебя родила!

Страж что-то раздраженно буркнул, но, похоже, он давно привык к подобным оскорблениям, стоя на таком посту.

– Если хочешь войти, мне придется тебя обыскать, – сказал он. – И покажи-ка мне свой пропуск, а иначе я заставлю тебя здорово пожалеть о том, что ты сказал. – И страж положил руку на дубинку, висевшую у него на поясе.

Аврелий предъявил табличку и поднял руки, недовольно ворча, пока страж его обшаривал.

– Ладно, можете проходить, – сказал, наконец, страж, решив, что тут все в порядке, и повернулся к следующему зрителю.

Аврелий и Ливия пошли вниз по длинной лестнице, что вела на дно резервуара, и внизу перед ними открылась невероятная картина: это была грандиозная арена, освещенная десятками факелов, и на скамьях для зрителей мог, пожалуй, разместиться весь город. Скамьи делились на пять секторов, выходами в которые служили высокие арки. Стены и пол были отполированы до блеска. С двух сторон к центру вели наклонные дорожки, начинавшиеся от тех ворот, за которыми до начала боя держали гладиаторов. А собственно бою предстояло проходить в некоем подобии волчьей ямы огромных размеров; стены ямы были выбелены известкой. Посмотрев наверх, Аврелий увидел под потолком на восточной стене клапан, через которые когда-то впускали воду из акведука, чтобы наполнить резервуар. Теперь при помощи этого устройства запирали ворота. Длинные ржавые потеки на стене под клапаном и негромкий шум падающих капель говорили о том, что в трубах акведука и по сей день есть вода, но она, скорее всего, отведена во второстепенные водосборники. Прямо напротив клапана, на западной стене, виднелась выводная труба, через которую в давние времена воду подавали на корабли, забирая ее с верхнего, самого чистого и свежего слоя. Ныне вся эта огромная инженерная система, построенная для утоления жажды матросов и солдат самого мощного в мире военного флота, превратилась в грязную яму, вместилище слепого, кровавого насилия, в приют самых постыдных человеческих инстинктов.

Аврелий заметил также возле одной из колонн кадки с водой и большие метлы, вроде тех, что используются на скотобойнях, – все это явно было приготовлено для того, чтобы смывать кровь. Деревянный щит прикрывал некое отверстие в задней стене – возможно, там находилось одно из гладиаторских помещений.

Ливия осторожно передала Аврелию меч и кинжал, а остальное оружие оставила у себя.

– Где мне занять позицию? – спросила она. Аврелий огляделся по сторонам.

– Пожалуй, лучше всего тебе вернуться к самому входу. Оттуда тебе будет видна картина в целом, и ты сможешь прикрыть наше отступление. Но помни: ты не должна терять меня из вида, ни на мгновение! Как только увидишь, что я бросился в атаку, бей любого, кто двинется в мою сторону. Я на тебя рассчитываю.

– Я буду твоим ангелом-хранителем.

– Что еще за ангел-хранитель? Никогда не слышал.

– Нечто вроде крылатого гения. Мы, христиане, верим в них. Говорят, у каждого из нас есть такой ангел, и он всегда нам помогает и защищает.

– Ну, если он поможет тебе прикрыть меня, это будет отлично. Ага, вон и мой приятель. Иди, займи свое место.

Ливия легко взбежала по ступеням и скрылась в тени за полуоткрытой входной дверью. Девушка извлекла из-под просторного плаща лук и положила рядом с собой на землю колчан, битком набитый стрелами. Аврелий тем временем подошел к мошеннику-игроку.

– Ага, – воскликнул тот, – а вот и наш таинственный друг со своими денежками! Ну как, хочешь поставить на поражение черного человека?

– Я его только что видел. Он просто ужасен! Ты был прав, он настоящий Геркулес. И как же ты намерен усмирить его?

– Это секрет. Я не могу тебе сказать.

– Нет, ты мне скажешь, и тогда я поставлю все свои деньги, – возразил Аврелий, подбрасывая на ладони толстый кошель.

Негодяй впился в кошель жадным взглядом.

– Если я говорю, что уверен в этом, уж можешь не сомневаться. Смотри-ка, вот моя собственная ставка! – Он показал Аврелию кучку золотых солидов.

Вокруг слышались голоса других игроков:

– Поспешите! Делайте ставки, представление вот-вот начнется! Кто еще ставит на черного гиганта?

Шум и суета вокруг нарастали; слуги начали устанавливать особый железный барьер, отделявший площадку для сражения от зрительских мест, а несколько вооруженных до зубов мужчин заняли позицию в дальнем конце арены. Аврелий посмотрел вверх, туда, где скрывалась Ливия, и кивком указал на стражников, – но девушка уже и сама прекрасно их видела.

И вот в центр арены вышла первая пара гладиаторов, сражение началось. Толпа завывала, подбодряя бойцов, многие из зрителей старались подобраться как можно ближе к месту схватки. Но первые сражения предназначались лишь для того, чтобы как следует разогреть толпу; главным блюдом был, конечно же, черный Геркулес!

Времени оставалось совсем немного. Что же такое подразумевал мошенник, говоря о своем секрете? Аврелий подумал, что следовало бы выбить из жулика тайну, любой ценой, пусть даже сунув ему в ребра кинжал. Все равно в таком шуме и суете никто ничего не заметит.

Легионер видел огромную кучу денег, скопившуюся на столе перед игроком, и его вдруг охватила паника. Почему, почему лысый так уверен, что черный человек потерпит поражение? Взгляд Аврелия на мгновение встретился с глазами мошенника, и тот сделал приглашающий жест, как бы спрашивая: «Ну, ты в деле или нет?»

Стражи, похоже, и сами увлеклись зрелищем боя, становившегося все более яростным и уже приближавшимся к жестокому завершению. Один из гладиаторов, раненный в плечо, сильно покачнулся, – и противник тут же пронзил его насквозь. Восторженные вопли сотен голосов, отраженных сводами, оглушительно прокатились над ареной сражения. Казалось, даже колонны пошатнулись от воя толпы.

И тут же Аврелий, чей слух был приучен улавливать малейший звук даже в грохоте боя, отметил, что где-то слева возникла легкая суматоха, да, в комнате, где переодевались гладиаторы. Аврелий скользнул вдоль стены, чтобы увидеть, что там происходит. И увидел. Четверо мужчин связали Ватрена и заткнули ему рот кляпом, а его латы и шлем с забралом надевал какой-то другой гладиатор, одного роста с Ватреном и такого же сложения.

Так вот что они задумали! Они прекрасно понимали, что Батиат никогда и ни за что не нанесет смертельного удара человеку, одетому в эти латы, и решили сыграть на этом. Конечно же, Батиат будет просто ошеломлен, и враг, которого он примет за друга, без труда прикончит эфиопа, дав игрокам возможность получить огромные деньги. Аврелий от всего сердца вознес благодарность богам, даровавшим ему это открытие, и спрятался в углу, чтобы усмирить свою ярость и собрать все силы для достойного мщения.

И вот уже на арену выпустили Батиата. Он был одет в одну лишь набедренную повязку, а его мускулистое тело сверкало от покрывавшего кожу пота. В руках он держал маленький круглый щит и короткий, изогнутый сарацинский меч. Толпа взревела, а слуги поспешно оттащили с арены павшего гладиатора, бесцеремонно проткнув его тело крючьями. Человек, заменивший собой Ватрена, вышел следом за слугами. Аврелий ждал этого момента Он ворвался в комнату для переодевания, ошеломив двух стражей. Первого он мгновенно обезглавил, лишь один раз взмахнув мечом, и в то же самое мгновение по рукоятку вонзил кинжал в грудь второго. Оба рухнули на пол, не успев издать ни единого звука.

– Ватрен, это я! – быстро сказал Аврелий, освобождая товарища от пут и вытаскивая из его рта кляп.

– О великий Геракл! Как ты тут очутился? Скорее! Батиат в опасности!

– Я знаю. Бежим!

Они выскочили за дверь, и Ливия, уже встревоженная тем, что потеряла Аврелия из вида, сразу заметила их. Она взяла стрелу и натянула тетиву лука, готовясь нанести свой удар.

Ватрен и Аврелий начали пробиваться сквозь шумную, возбужденную толпу, стараясь поскорее очутиться в первых рядах. Батиат уже сражался сразу с тремя противниками, но он явно уделял главное внимание двум тем, что нападали на него с боков, и не слишком опасался того, что находился прямо перед ним, – ведь этого гладиатора он принимал за своего друга…

Аврелий и Ватрен добрались до арены как раз вовремя; фальшивый Ватрен, после серии эффектных ложных выпадов, внезапно направил меч прямо в основание горла чернокожего гиганта. И в то же мгновение настоящий Ватрен закричал во всю силу своих легких:

– Батиат! Берегись!

Батиат мгновенно узнал друга – и успел отклониться в сторону, избегая смертельного удара; однако лезвие вражеского меча скользнуло по его плечу, разрезав кожу.

Аврелий уже сбил ограждение и схватился с одним из противников Батиата, а Ватрен взял на себя второго. Батиат, увидев друзей, вставших бок о бок с ним, мгновенно собрался с силами и прикончил двойника Ватрена одним-единственным ударом своего кривого меча. Прежде чем толпа зрителей успела понять, что происходит, трое легионеров бросились вперед, размахивая оружием, прорываясь сквозь безумствующую массу к лестнице.

– Сюда! – кричал Аврелий. – Скорее!

Вокруг них словно взорвался подземный ад; перепуганные зрители в ужасе бросались в разные стороны, торопясь убраться с пути троицы.

За беглецами бросились, наконец, стражи, однако их уже поджидала Ливия. И двое, в пылу погони оказавшиеся впереди, свалились бездыханными; один получил стрелу в грудь, второй – точно в середину лба. Третьего Ливия пригвоздила к земле уже в нескольких шагах от лестницы. Остальные, а их оставалось около двадцати, добрались до нижних ступеней, во все горло зовя на помощь.

С верхней галереи свесился сторож, желая узнать, что происходит, но Ливия двинула его так, что он покатился назад. Однако его крика не было даже слышно за воплями и визгом, доносившимися снизу, из резервуара, чья глубина достигала ста футов.

Аврелий и его друзья уже почти добрались до выхода, когда дверь перед ними с грохотом захлопнулась; кто-то толкнул ее снаружи и сразу же задвинул засов. А снизу по ступеням уже подступали стражи, и четверым беглецам ничего не оставалось, кроме как повернуться лицом к преследователям. Батиат схватил первого, до кого дотянулись его руки, и швырнул его на остальных, так что вся толпа покатилась вниз по лестнице.

И тут же великан развернулся и рявкнул:

– А ну, в сторону!

Его друзья поспешно отступили, а он бросился на дверь, словно боевой таран. Дверь, слетев с петель, грохнулась на землю, и четверка выбежала наружу. Одного из внешних стражей раздавило тяжелой дверью, а другой, увидев черного демона, вырвавшегося из-под земли в облаке меловой пыли, мгновенно пустился наутек.

– Сюда! За мной! – кричала Ливия, но Аврелий обогнал ее и побежал к шлюзу, через который вода поступала во внутреннюю систему.

– Они любят плавать по ночам, так они поплавают, видит Геракл!

– У нас нет времени! – умоляла его Ливия. – Мы должны уходить! Скорее!

Но Аврелий уже был возле рукоятки подъемного ворота, и Батиат тоже. Механизмы заржавели, ворот двигался с трудом, однако сила гиганта одолела машины. Задвижка поднялась – и вода хлынула внутрь с шумом горного водопада Отчаянные крики толпы, протискивавшейся сквозь узкую дверь выхода, звучали так, словно это был хор проклятых душ, отправленных на самое дно ада. Двое друзей уже бежали за Ливией и Ватреном вниз по склону, туда, где Аврелий оставил лошадей.

И тут им вслед понесся крик:

– Подождите нас! Мы с вами!

– Кто это? – спросил Аврелий, оглядываясь.

– Товарищи по несчастью! – ответил Батиат, слегка задыхаясь. – Вперед! Нам нельзя терять ни мгновения!

Аврелий и Ливия вскочили на своих лошадей и повели всех к мельнице, стоявшей на берегу ручья неподалеку от оливковой рощи, – там их ждали еще три скакуна.

– Вот не думал, что вас будет так много! Так, эти кони для тех, кто полегче, по двое на коня, – распорядился Аврелий. – Батиат, а вот этот – для тебя. – И он показал на здоровенного жеребца, черного, как уголь.

– Уж точно, это мой! – воскликнул Батиат, вскакивая в седло.

В этот момент вдали прозвучали трубы, подавая сигнал тревоги.

– Вперед! – крикнула Ливия. – Они сейчас будут здесь!

И они помчались между оливковыми деревьями – к большой пещере, выдолбленной в туфовом утесе; прежде сюда загоняли на ночь овец, пасшихся на жнивье. Полностью укрытые от чужих взглядов, они наблюдали за тем, как поля заполняются темными фигурами верховых, видели факелы, пылавшие в руках преследователей… огни неслись сквозь ночь, как падающие звезды. Гневные крики, приказы, оклики эхом отдавались от каждого утеса, но старые товарищи по оружию уже ничего этого не видели и не слышали. Вне себя от радости, все еще не веря собственной удаче, они тискали друг друга в пылких объятиях. Им не нужен был свет, чтобы узнать друг друга. Им достаточно было запаха, звука голосов, ослабевших от избытка чувств, они чувствовали тело и кожу каждого – как старые мастифы, вернувшиеся после ночной прогулки… Аврелий Амброзии Вентид, Руфий Элий Ватрен и Корнелий Батиат, римские солдаты, римляне по духу и по делам своим.