Текст книги "Противостояние"

Глава 3

Легкогруженая повозка отряда гномов, запряженная тремя гнедыми лошадьми, во главе с Тундой, лихо мчалась по узкой разбитой дороге, надежно спрятанной в глубине скал, что к востоку от Драконьей гряды. Тунда примерно прикинул в голове, что дело катится к полуночи, и сейчас никак не меньше одиннадцати часов вечера. Несмотря на то, что слухи, так упорно витавшие в гномьих пещерах, о его способностях к людской волшбе оказались далеко не преувеличенными, и он действительно мог на ходу плести кое-какие заклятья, не пользуясь при этом начертательной графикой или амулетами, сейчас на полу повозки можно было увидеть небольшой магический чертеж. Правильной формы пятиконечная звезда, несколько рун, на которых лежали корешки растений и прочие вещи, весьма затейливые и столь же, на первый взгляд, бесполезные, но только не у гномов с их предметной волшбой. Тунда то и дело косился на свой рисунок и поправлял корешки, норовящие сползти со светящихся рун. Заклинание должно было работать без всяких сбоев, и гном должен был точно знать, где они сейчас едут, не сбились ли с пути, и не стоит ли подогнать лошадей. Благо, в мешочке, крепко привязанном к поясу, звенели несколько чудо-пузырьков с отменным зельем. Дай такое понюхать лошадям, и те могли бежать, стаптывая подковы, день и ночь напролет, без воды, еды и сна. За зельем Неутомимости ему пришлось, в свое время, специально сходить к одному старому гоблину-чародею, который варил подобные штуки, аж в Северные пустоши. Гоблин был отшельником и просто так отдавать зелье или раскрывать его секрет за те же золотые или самоцветы не захотел. Старик совершил ошибку, проглотив нектар Жизни, не позволивший ему умереть быстро и без мук. Тунде тогда пришлось долго уговаривать наглеца несмотря на то, что он пытал гоблина огнем и кислотой. Бедолага не сдался и тогда, когда гном вспорол ему кишки и хотел было заставить проглотить свое сердце по кускам, умерев в горьких муках. Секрет зелья Неутомимости, старик так и не выдал, решив, что он стоит смерти. И, пусть даже сваренное руками самого гнома на основе полученных у старого проныры образцов, зелье ни разу не подвело Тунду.

За сегодня отряд сделал двойной переход, и гном думал заночевать прямо в повозке, не разбивая на ночь лагерь, оставив защитную руну и охрану, в лице одного из бойцов, чтобы к утру быть на границе пустоши, если равняться по северу и окраин Местальэ.

Он улыбнулся. Оказывается, не так уж и плохо иметь с собой несколько человек про запас. Необязательно все делать самому. Он покосился на рыжебородого здоровяка Верму, сидевшего на вожжах. Он сказал, что его любимое дело бить врагов молотом, так чтобы у тех черепа лопались, словно дыни! Забавный. Не было бы, например этого малого и ему пришлось каждый раз останавливаться, чтобы поправить заклинание Поиска пути. Или расходовать силы, чтобы сплести чары Навигации для лошадок, а так, можно закрыть этот вопрос. А Кирква следовало поставить в сторожа на ночь. Этот гном казался бдительным и цепким, он внимательно наблюдал за дорогой и за тем, что происходило вокруг. Булдук – самый лучший вариант в оруженосцы. Этот гном, похоже, отлично разбирался во всех премудростях походной жизни. Хотя его топор добротной гномьей ковки, излюбленное оружие гномьего хидра, конечно был далеко не самым лучшим оружием из того, с чем можно было идти в поход. На нем не было никаких чар, сам он не имел баланса и казался через чур тяжелым. Ну помахаешь ты им с дуру, пробьешь доспех в бою, при штурме, конечно не любой… А что будет, если попадется магический щит? Такая же беда, впрочем, была и с оружием остальных гномов. Тунде оставалось лишь, поглаживая свой кулон на бороде, недовольно качать головой. Впрочем, даже невооруженным глазом гном видел в этих ребятах грацию. Может быть и оружие они не хотели менять по старой доброй привычке? Сам Тунда давно ходил со своим адамантиновым топором, несмотря на то, что у него были варианты взять кое-что и получше, чем старый потрепанный инструмент смерти. Но как говориться, что есть, то есть, а к остальному душа не лежит. Ведь как этот топор свистит в руке, когда ложится по ладони! Так может быть и у этих ребят на то старая привычка? Как легли топор или булава в руку, так и не хотят ее покидать. И откуда им, пусть и как говорит этот старый идиот Гакхар, лучшим бойцам Янтарных рудников, знать, что такое, к примеру, бой с гарпией или с каким похуже монстром, мантикорой, да минотавром? Они же, наверняка, только с орками, троглодитами своими подземными, да людьми дрались. Может где кобольды с троллями и ограми попадались. Ну гоблины там на крайний случай. Где же они в пещерах своих возьмут того же единорога, да циклопа? Поэтому и думают, что оружие старого доброго хидра есть лучший способ выжить в походе. Тунда вздохнул.

«Вырядились, как на парад, будто на войну идем, строем…» – за этим последовала длинная тирада из бранных слов.

Но как не крути, а бойцы были его, и все же надо отдать должное советникам Царя, гномы действительно подобрались один лучше другого. Проблема только в том, что эти ребята не имели совершенно никакого опыта в деле, которое им предстояло провернуть. Тунда уставился на гнома, молча смотревшего в одну точку у себя под ногами. С ним он еще не успел познакомиться и сейчас собирался наверстать упущенное. Несмотря на то, что обычно гномов отличала природная полнота, этот представитель подземной расы был жилист и представлял собой сплошной комок мышц. Всем другим видам брони он предпочел панцирь на груди, тяжелый шлем с забралом, двойную кольчугу и чем-то напоминающие тундовские рукавицы и сапоги. Наряд совсем не похожий на гнома, бившегося в рядах хидра. Похоже, как и сам Тунда этот гном был из наемников. Интересно. Тунда прокашлялся.

– Представься! Зовут как, чем машешь, откуда взялся?

Гном, поняв, что обращаются к нему, поднял глаза.

– Зовут меня Эгорд. Машу чем есть, вот кувалду прихватил сюда, да кинжальчик, – он хлопнул по левому сапогу. – А взялся оттуда, откуда и все, из пещер, наемником промышляю, – гном пожал плечами.

Тунда кивнул. Парень деловитый. Пригодится в пути. Раз уже советники приставили всех их, то от него теперь требуется, как следует выжать из бойцов максимум их возможностей. И деньги окупить, которые им заплатили, и себе разгрузку дать в пути. Может быть, прав был в чем-то Гакхан, когда говорил о том, что следует беречь силы, пока дело не коснется главного? Впереди их ожидал долгий путь. Тунда рассчитывал, что имея зелье Неутомимости и скача во весь опор днем и ночью, не делая никаких перевалов для отдыха и не разбивая лагерей, он со своим небольшим отрядом окажется на месте, в пункте назначения, примерно через неделю. Если, конечно, по пути их не будут ожидать какие-либо сюрпризы. Но на каждый неприятный сюрприз или ход противника у гнома про запас всегда имелся свой аргумент.

– Ну, будем знакомы, Эгорд. Тунда, тоже наемник, как ты прямо, – он протянул гному, сидящему на другой стороне повозки, руку и Эгорд крепко пожал ее. Тунда отметил про себя, что этот Эгорд, к тому же, довольно сильный малый. – А чем ты там махаешь, да как, еще проверим.

Гном в ответ пожал плечами. Мол, проверим, что говорить без толку. Тунда про себя отметил такой подход. Меньше слов, больше дела. Чувствовалась школа наемников. Зачем трепать языком там, где можно раз и навсегда решить дело лезвием клинка? Бочка эля! Тунде самому понравилась своя ирония и он, хмыкнув, полез за пазуху, где лежала карта. Достав кожаный свиток, он развернул его на коленях и всмотрелся.

Тем временем, настала пора меняться на вожжах Верму, успевшему устать за целый день непрерывной скачки. Его сменил Кирква, тут же погнавший лошадей еще быстрее.

– Но! Но!

Залезший внутрь повозки Верму, тут же прилег на полу и заснул, не обращая внимания на остальных гномов и на своего непосредственного начальника, на миг переведшего взгляд с карты, на светящийся в центре повозки магический круг. Тунда еще раз про себя отметил, что тогда в пещерах чуть было не сделал глупость, когда хотел отказаться от услуг отряда. Гномы работали слаженно и умело. Как будто отряд был собран специально и тренировался в понимании. Единственный, кто немного выпадал из общей слаженной картинки, это Эгорд. Тунда поправил в очередной раз сползшие корешки на рунах магического круга, которые начали гаснуть, но как только почувствовали, что заклинание нормализуется, вспыхнули с новой силой. И посмотрел на карту. Тот же маршрут, правильное направление. Они шли, опережая график. Не зря он договаривался на доплату в случае, если выполнит задачу раньше поставленного советниками срока. Ох, не зря! Потом можно будет целый год жить в свое удовольствие, да так, что позавидует любой король. Тунда не смог сдержать улыбку. Гномы же не разорятся. Выльют новое золото и накопают себе новых самоцветов, а он сможет отдохнуть от тяжелой жизни наемника. Или, по крайней мере, не браться за мелкие дела. Не бить, например, тех же гарпий в скалах. Пусть мальчишки набивают руку!

Правда, все это предстояло заслужить. Тунда посмотрел на конечную точку на карте. Окраины Восточного леса. Глушь. Если не считать, что по пути туда придется как-то пробиваться через имперские заставы или ехать через пустошь, рискуя встретиться с зелеными тварями. Гоблины, орки или тролли это, конечно, не маги Арканума, но от встречи с ними тоже не могло быть ничего приятного. Конечно, между Янтарными рудниками и вождями зеленых был заключен союз, но мало ли, что в голове у этих зеленых тварей. Гном проследил взглядом путь. И так почти добрые сто пограничных миль. Ничего хорошего. Торианская империя добралась уже и сюда, на север этого мира, вытесняя все выше и выше зеленых тварей и закрепляя каждую милю кровью врагов. Такова цена победы, такова цена расширения границ. Люди не церемонились и обращались с зелеными, как со скотом. Пустоши, куда гоблины, тролли и орки были загнаны магами Арканума и баталиями Империи, даже бывалому гному казались чем-то совершенно неприспособленным для жизни. Там можно не жить, а выживать. Один день жара, другой день невероятный холод, камень вместо земли почти повсюду и начало кольца Великих гор, отделяющих Ториан от просторов Океана Миров. Не пройдет и века, как от зеленых останутся лишь горькие воспоминания. Та незначительная передышка, вызванная странной эпидемией Черной смерти, вдруг обрушившейся на людские города и села, лишь затормозила их продвижение на север, но не остановила его. Но надолго ли? Гарнизоны, разбросанные по линии, где уже удалось оттеснить зеленых, в качестве укреплений Торианской империи на севере были лишь временными границами. И не за горами виделось дальнейшее продвижение торианцев. Сам Тунда очень и очень сомневался, что есть в этом мире сила, способная остановить продвижение хумансов. Эти ребята делали свое дело, расчищая себе пространство для жизни. Надо признать, что получалось у них такое занятие очень хорошо. Другой вопрос, что ему нужно было попасть на окраину Восточного леса эльфов Фларлана и такие гарнизоны лежали на его пути. Поэтому на этот раз имперцам, как бы хорошо они не махали клинками и не пускали свои огненные шары, придется подвинуться.

Он выглянул из повозки. По окраинам дороги уже можно было разглядеть изредка попадавшиеся там деревья. Неплохо, совсем неплохо. Значит, за один переход они совершили бросок через скальный массив, прилегающий к Драконьей гряде. Лошади по-прежнему, с пеной у рта, мчались галопом, сбивая подковы и поднимая дорожную пыль. Можно было давать отбой. Тунда отдал распоряжение о ночной вахте Киркве, так удачно сменившему Верму несколько минут назад. Пусть лошади сами ведут путь, а Кирква лучще последит за округой. Но для этого надо кое-чего подрисовать. Тунда наклонился к своему кругу на полу повозки и приготовился расчерчивать внутри уже готового круга еще несколько рун, чтобы не сбиться ночью с маршрута, попутно бросив взгляд на Эгорда и Булдука, все еще ворочавшихся в углу повозки.

– Мне повторить, на, или кого-то из повозки вышвырнуть наружу? Отбой!

* * *

Гильдия Пространства изъявила свою волю, хотя одному только Сораху было ведомо, чего стоило узнать это изъявление. Голова болела, будто с хорошего похмелья, и раскалывалась пополам. Порезанная рука, несмотря на наложенные чары самоисцеления, все еще ныла, давая о себе знать. Кололо тело, а глаза вылезали из орбит. То пространство магической Силы, в котором предпочитали плести свои чары магистры его гильдии, пока оставалось чем-то далеким и даже чужим для молодого мага. Он прекрасно знал, что, несмотря на весь свой, как уверяли те же магистры во главе с достопочтенным Некреусом, талант, аспирантура законченная экстерном это не совсем то, с чем можно вот так беспрепятственно развязывать клубки Силы. Наверное, сейчас стоило набраться сил, отлежавшись где-нибудь в чаще под бдительным оком охранных заклятий. Выспаться, как следует, как минимум сутки, и тогда уже отправляться в путь со свежими силами.

Однако все было сказано до предела ясно и понятно – любое промедление означает провал. Сорах, всегда отличавшийся отличной памятью и стремлением к познанию, помнил основной курс восстановления в пути, который они проходили на второй стадии обучения и надеялся, что сейчас полученные знания смогут помочь. В базе принципа восстановления в пути лежала структура размежевания сознания. Не углубляясь в тонкие термины, все сводилось к тому, что прямо в пути следовало разделять функции собственного организма. Так, если ты, к примеру, получил рану, которую нельзя затянуть магией, и ты идешь, оградив себя магическим щитом, то ты можешь погрузить в сон ту же руку, как бы отключив ее от всего остального тела. Она будет регенерировать, болтаясь, как у тряпичной куклы вдоль тела, и преспокойно заживать. Также можно сделать и с любой другой частью тела, будь то нога, ухо или туловище. При этом та же нога вроде бы будет спать, но идти дальше, получался некий самообман! Без проблем тот же фокус за счет принципа размежевания сознания можно было проделать и с головой, добавив к заклинанию щита чары навигации. Сознание погружалось в сон, а тот на кого наложены чары продолжал свой путь.

Сорах, не долго думая, сотворил несложное заклинание магического щита и, помучавшись немного с заклинанием навигации, погрузил в сон свое тело. Решив, что осторожность все же не повредит, хотя пущенные совсем недавно очередные заклятья поиска не дали результата, маг ограничил свое сознание полудремой. Конечно, он смог бы пройти в том состоянии, в каком он пребывал сейчас, еще достаточно долгий путь. Но, мало ли какой сюрприз лес и поля готовили одинокому путнику дальше в дороге? И будет ли у него возможность отдохнуть как сейчас, там, дальше? Да хотя бы за ближайшим холмом? Ответ на этот вопрос он не знал, а заклинания поиска не могли заглядывать так далеко. Плести же более сложные заклятия, не было ни времени, ни желания, и самое главное возможности. Что значило рисковать теперь, когда воля Совета Властелинов Силы, магистров гильдии Пространства изъявлена? От этой мысли Сорах, несмотря на то, что он находился в полудреме, вздрогнул. Теперь любые разговоры о праве на ошибку пустой звук. Если Совет делает что-то, то он делает это наверняка. От мысли, что делать наверняка придется именно ему, Сораху порой становилось не по себе, хотя он и был уверен в своих силах. Порой в стенах башни ходили слухи, что великие специально выращивают, вскармливают некоторых своих учеников для заданий. Не взрастили ли его стены башни для одной из таких миссий? И, конечно же, великие не выбрали бы его, если бы не были уверены, что он справиться. Такая мысль отдавала леденящим холодком.

Лес вокруг становился все массивнее и величественнее, превращаясь в одну сплошную полосу. Все реже попадались луга и поляны, на которых можно было встретить раскинувшиеся озерца или ручьи, бившие прямо из самых недр земли небольшими фонтанами. Деревья стремились ввысь, пряча в своих кронах лучи пробивающегося к земле солнца. Проходя мимо очередного дуба-исполина, Сорах вдруг почувствовал легкое жжение чуждой магии. Здесь наступал другой порог. Порог другой творимой волшбы, отличной от привычной Сораху магии стихийных гильдий с их источниками черпания Силы. Магия леса жгла, но и приятно обволакивала, словно приглашая в свои просторы. Каким-то образом ей удавалось плавно обтекать магический щит, воздвигнутый Сорахом, не разбиваясь об него, с любопытством наблюдая, оставаясь как бы в стороне, но при этом все же не в силах проникнуть внутрь него.

Маг понимал, что тягаться в чем бы то ни было с самой природой нет никакого смысла. Природа не передаст какие либо сведения, если ты, конечно, сам не станешь ее частью, не сможешь видеть ее глазами подобно друиду. Сорах, будучи студентом, читал легенды о людских магах, что могут слиться с окружающим пространством, но не верил, что сейчас такие маги ходили где-то среди здешних лесов и полей. Ведь, как учили Властелины Сил, ты сам, черпая энергию, проникаешь через оболочку природной субстанции прежде, чем коснуться потока, а значит, природа хоть и не может прочесть твои заклятья, но может их просто поглотить, почувствовав опасность. Единственным возможным способом обойти барьер, была волшба через сферу Торсионных полей, в обход стихийной магии. Но зачерпнуть оттуда силы могли только выходцы из гильдии Пространства, да и то, далеко не все.

Сорах вздохнул. Да, ему еще многое предстояло понять в этом сложном и запутанном клубке теорий, чтобы самому когда-нибудь стать магистром. Ведь… Мысль оборвалась неожиданным уколом в области печени, и тело Сораха, тут же выйдя из искусственного сна, изогнулось будто в дуге. Боль пронзила сознание и отдала в позвоночнике до самой поясницы. Тело парализовало, и маг вытянулся словно струна. Белая пелена на миг почти закрыла взгляд, отделив Сораха от внешнего мира, и он зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, как из-за холма, рыча, в его сторону движется какое-то существо. Пленившая мага боль вдруг отступила, и он медленно опустился на землю, словно тряпичная кукла, распластавшись на траве. Магический щит был прорван, не сработали чары отвода глаз. Существо движущееся в его сторону было похоже на медведя, но огромная медвежья пасть, глаза и уши дальше переходили в оперение и кончались телом тигра невероятных размеров. Студенты гильдии Пространства на уроках монстрологии изучали самых разных тварей населявших Ториан, однако описания такого чудовища Сорах не мог припомнить ни в одной из лекций.

Тварь зашипела и, пригнувшись, издала утробный рык, готовясь к прыжку. Сорах попытался достать висевший на поясе кинжал, но руки отказывали слушаться. Похоже, этот медведь с телом тигра и оперением орла обладал магией паралича на самом высшем уровне или же был настолько ядовит, что смел всю защиту Сораха как дважды два! Сорах мысленно пожалел, что самонадеянно поставил защиту второго уровня. Конечно, классика! Вот то, про что всегда твердили магистры… Но времени на раздумья не оставалось.

«Успеешь покорить себя, когда убьешь эту тварь – подумал Сорах. – Если, конечно, она не убьет тебя».

Но не успел он подумать об этом, как голову пронзила другая еще более настойчивая мысль. Смерть такого монстра как этот могла высвободить никому ненужную Силу, не хватало еще, чтобы чудовище было не созданием Ториана, а вышло из под рук какого-нибудь чародея. Что если это ловушка… Арканума? Сорах отбросил такие мысли в сторону. Нет, от имперцев он давно освободился и если это действительно ловушка, то разве только местного мага решившего поиграть в разбойники, обойдя имперский закон. Но он и не был в Империи, границы ее кончились еще сутки назад.

Тварь, похоже, больше не собиралась ждать пока Сорах придет в себя и бросилась в атаку, обнажив клыки, острые, как лезвие, выточенное у лучших подземных мастеров Драконьей гряды. В стороны полетели слюни. Маг не в силах пошевелиться уставился на приближающуюся тварь. Круг защиты? Маскировка? Заморозка? Помутнение сознания или Подчинение рассудка? Что, что было применить? Какое заклятие могло подействовать сейчас. Чары, все то, что было заучено и вышколено до автомата, теперь путалось в голове, словно у подростка, сдававшего свой первый экзамен в академии. Сорах понимал, что не имеет права просто так растрачивать свои силы. Нужен был один концентрированный направленный удар, но какое заклятье могло сработать, если все смешалось в голове? Тварь, чуя запах добычи, приближалась. Ну же… Сорах усилием воли сорвал сковывающие рассудок цепи. В голове тут же начала складываться волшба. Полумедведь-полутигр, играя мощными мышцами под красивой шкурой, приготовился к прыжку. Сораху казалось, что вся живая природа вокруг замерла от раздавшегося в следующий миг рыка. Теперь маг отчетливо чувствовал, что тварь имеет в своей основе магическую природу. Он зажмурился, понимая, что еще чуть-чуть и пасть огромного монстра сомкнется над его головой. Зверь прыгнул…

Последняя магическая нить легла чудом, потребовалось просто невероятное усилие, чтобы вырвать из самой глубины необходимый образ руны и буквально вклинить его в стройный силуэт заклинания, готовый развалиться в любой миг. Сорах почувствовал, как через все его тело, словно через тоннель, устремился поток магической Силы. Заклинание вырвалось наружу и ударило всей своей мощью в буквально повисшего в воздухе зверя. Тушу твари, сгустки мышц, жилы, кровь и мясо, на которое прилипла шерсть и оперение, перемешанное с раздробленными костями, разорвало. Зверь лопнул. Сила заклинания Волны смерти смела его, как песчинку. Сорах, вдохнувший полной грудью, ощутил, как былой паралич сменила усталость. Он с трудом мог пошевелить рукой или ногой и рассматривал свою заляпанную кровью одежду. Заклинание дало сбой, что помешало сотворить первоначальное Подчинение рассудка и перевернуло все, по сути, наоборот, превратив заклинание защиты в атакующую смертельную волну. Что могло послужить причиной такого неожиданного поворота?

Сорах вспомнил о том самом жжении, которое ощутил когда вышел на этот холм. Глупец! Ну, конечно же, как он мог не догадаться сразу. Это действительно было возмущение природы на чуждую магию, но не на его, не на ту магию, которую он черпал из Торсионных полей, аккуратно шлифуя и обрабатывая каждое заклинание, а на ту самую жесткую и грубую магию твари! Как можно было не обратить внимания на предупреждение природы. Сорах выругался. Нельзя, ни в коем случае нельзя было впредь допускать таких ошибок. И неизвестно теперь, чем закончиться такой промах, когда вынужденное использование магии может привлечь любопытствующие взгляды. Например, тех, кто создал и выпустил такого монстра наружу. Он еще раз отругал самого себя за неосторожность. Но кто же знал, что все обернется так? Никто, а раз так… Маг принялся отрывать от себя прилипшие к кафтану куски мяса. Превратившая монстра в кашу волна явно не пожалела для этого Силы магического пространства. Шатаясь, Сорах с трудом поднялся на ноги. Куда уж там, стыдно себе признаться, но еще одна такая тварь и его приключение могло закончиться в ее клыках. Кинжал так и остался болтаться на поясе, а заклинание отняло через чур много сил. Он не успел бы сотворить что-то с Торсионным полем, поэтому и зачерпнул природную Мощь.

Фух, что теперь было делать с одеждой и сапогами? Копить силы и стряхнуть все это с помощью заклинания, выжечь с корнями? Не время думать об этом. Сорах натянул на глаза капюшон и, сосредоточив последние усилия, начал устанавливать сбившийся барьер заклинания защиты. Ни в коем случае нельзя оставаться без защиты хоть сколько-нибудь долго в таких местах. Если учесть, что здесь водятся такие твари.

«Если учесть, что здесь водятся такие твари, то мне не хватит и второй степени защиты щита» – подумал Сорах.

Медленно он начал подбирать заклинание третьей степени защиты магического щита в голове, отвода глаз четвертой степени и параллельного блока распознания заклинаний. Нет, останавливаться ни в коем случае нельзя. Следовало двигаться вперед и выполнить то поручение, которое доверили ему магистры Совета Властелинов Силы. Вполне возможно, что тварь, разорванная на куски Волной смерти, была порождением Местальэ, каким-то образом сбежавшая из границ священного леса светлых эльфов. Значит Местальэ совсем близко, и это могло означать только одно – он движется в верном направлении.

Сорах дотронулся до свитка, лежавшего в кармане кафтана, на котором стояла грозная и загадочная печать гильдии Пространства. Взломать ее или как то другим способом открыть свиток означало только мгновенное уничтожение самого пергамента. Все казалось каким-то загадочным и непонятным. Магистры гильдии в родной башне не дали Сораху никаких подробностей, указав предпочтительные варианты проходов на волшебной карте. Цель звучала просто и ясно – на юг, вон из имперских границ, оставаясь при этом незамеченным или что еще лучше засветившись тут же развеять подозрения. И вот, когда он очутился в безопасности, он связался с башней, начертив магический круг. Следующая цель была столь же загадочна, сколь проста – к лесу светлых эльфов, в священный Местальэ, неся в кармане тот самый сверток. Зачем он шел и куда Сорах не знал. Такова была уровневая система защиты шпионов. Информация не могла так просто просочиться в чужие руки. Чтобы не делал враг с шпионом гильдии Пространства, он все равно ничего бы не смог узнать. Шпион являлся слепым оружием в руках могущественного Совета Властелинов Силы. Даже некромантия, с помощью которой можно было открыть рот покойного и заставить его говорить, отступала. Черная магия проигрывала битву банальному незнанию. Потому что тот, кто не ведал ничего и не мог сказать. Нечего говорить и о пытках живого шпиона гильдии. Тут люди башни Пространства мало чем отличались от гордых эльфов, готовых скорее умереть в жутких муках, чем выдать секрет.

В чем Сорах был уверен на все сто, так это в не случайности происходящего. Этот чудо-медведь с туловищем тигра или же тигр с головой медведя. Возможно, даже эта тварь служила ниточкой к клубку, в который вплетались и другие нити. Возможно, и он сам крепил в таком клубке не последнюю по значимости нить. Все станет ясно,… только вот Некреус ничего не сказал о том, когда или после чего связаться с башней в следующий раз.

Сорах почувствовал, как по телу растеклась теплота. Заклинание магического щита и отвода глаз было готово. В Местальэ? Значит, туда должен лежать путь. Сорах пожал плечами и двинулся в сторону продолжавшего сгущаться лесного массива.