Текст книги "Сорокоумовские. Меховые короли России"

Глава 3
Торговые площади

Но, как бы ни свирепствовала болезнь, жизнь в империи, в Москве и в каждой отдельно взятой семье текла своим чередом. Согласно годами установленному укладу Сорокоумовские успешно управляли своим меховым производством, регулярно посещали Ирбитскую и Старую Макарьевскую (вскоре превратившуюся в Нижегородскую) ярмарки, где закупались самыми высококачественными мехами, каждое воскресенье обязательно бывали в церкви, обычно в приходе святых первоверховных апостолов Петра и Павла. В 1831 году Анна родила мужу последнего сына, которого при крещении нарекли Дмитрием.

Дело росло и требовало расширения. Лавки в ветошном ряду уже не хватало, Сорокоумовский открыл свой оптово-розничный магазин на Ильинке, в доме Плотникова. В 1830-е годы в дело вступили сыновья, Павел и Петр. Обороты фирмы настолько выросли, что появилась потребность распространять свою деятельность за пределы Москвы.

В 1836 году Петр Ильич Сорокоумовский вместе с надежными помощниками, сыновьями Петром и Павлом, открыли первый свой филиал. Казалось бы, совершенно естественно было бы попытаться завоевать главную российскую столицу – Санкт-Петербург, однако Петр Ильич обошел ее своим вниманием. Несмотря на статус, Северная Пальмира вовсе не была самым богатым городом страны, зато конкурентов там была масса. Куда более перспективно в глазах купца выглядела столица Малороссии – древний Киев. В Российской империи это был пятый по величине после Петербурга, Москвы, Варшавы и Одессы город. Однако по торговым оборотам он, безусловно, находился в первой тройке, уступая лишь торговой столице Нижнему Новгороду и Москве. Поэтому первый немосковский магазин Сорокоумовских, не считая, конечно, лавок на крупных ярмарках, появился именно в Киеве, недалеко от Подола[65]65
  Подол – исторический район Киева в составе Подольского района, получивший свое название из-за расположения у подножия киевских холмов на берегу днепра. Во времена Киевской руси на Подоле находились основные торговые и ремесленные сооружения.


[Закрыть], на углу Братской площади и Александровской улицы. Первым доверенным, как сказали бы сейчас – генеральным директором киевского магазина был поставлен некто Павел Петрович Бородин. Однако продержался он на своем месте не особенно долго, и его сменил Козьма Антонович Бочарников. Всего почти за 80 лет существования в киевском магазине сменилось четыре директора. Для фирмы Сорокоумовского насчитывавший несколько десятилетий стаж сотрудника был явлением вполне обыкновенным: купец тщательно отбирал сотрудников, но, отобрав, уже не отпускал, удерживал всеми доступными средствами – от высокого жалования и предоставления жилья до личных контактов. Как-то само собой получалось, что даже низовые звенья фирмы считали себя членами общей семьи купцов Сорокоумовских.

Почти одновременно с киевским меховщик открыл магазин и несколько поближе – в Саратове. Город в эту пору находился в периоде бурного развития. Еще в 1762 году Екатерина II[66]66
  Екатерина II Великая (при рождении София Фредерика Августа Ангальт-Цербская; 1729–1796) – императрица всероссийская. Период ее правления часто считают золотым веком российской империи.


[Закрыть], прекратив преследование раскольников[67]67
  Раскольничество – совокупность религиозных течений и организаций в русле русской православной традиции, отвергающих предпринятую в 1650–1660-х годах патриархом Никоном и царем Алексеем Михайловичем церковную реформу, целью которой была унификация богослужебного чина русской церкви с греческой церковью.


[Закрыть], разрешила им селиться в Заволжье. В результате Саратов весьма быстро заселили купцы-старообрядцы. А вскоре к ним добавились иностранные негоцианты. Последних оказалось так много, что уже в 1766 году именно в Саратове был учрежден административный орган управления колонистами – «Контора канцелярии опекунства иностранных». Однако все это привело не к росту, а, напротив, к стагнации. Государственной администрации не было много дела до иностранцев, не говоря уж про староверов. И только после того как город стал центром вновь учрежденной губернии, тут началось какое-то движение. Открылась больница, народное училище, типография, библиотека и даже театр, тюрьма и пожарная часть. К 1828 году из Саратова почти полностью выдавили староверов, и в нем была восстановлена самостоятельная православная Саратовская епархия. Ко времени, когда Павел Сорокоумовский обустроил в городе меховую торговлю по классу «люкс», в Саратове проживало около 40 000 экономически активных россиян. Среди поволжских городов Саратов к тому времени уже был одним из самых благоустроенных и комфортных, и все говорило о том, что такое развитие будет продолжаться и дальше. Кроме того, Саратов был важным портом, через который свои грузы возил и сам Сорокоумовский. Следовательно, не завести в этом городе магазин было бы просто неразумно. А у Сорокоумовских, как мы помним, в голове было сорок умов.

Дело в Киеве и в Саратове пошло хорошо, и уже три года спустя, в 1839 году, Петр Ильич открыл следующий магазин, теперь уже Ильинка справедливо считается одной из старейших улиц Москвы. Первые упоминания о ней относятся еще к XIV веку, правда, тогда она называлась дмитриевкой, по стоявшей на ней церкви дмитрия Солунского. Однако в начале XVI века в начале улицы, «на крестце» (на перекрестке), «на торговище» был построен ильинский мужской монастырь.

Ильинка – торговый центр москвы

Масштабы монастыря и церкви были несопоставимы, поэтому улица довольно быстро стала называться ильинкой. именно набат соборной церкви ильинского монастыря послужил сигналом к началу восстания против Лжедмитрия I[68]68
  Лжедмитрий I – царь россии с 1 июня 1605 году, самозванец, выдававший себя за чудом спасшегося младшего сына Ивана IV Грозного, царевича дмитрия.


[Закрыть]. Сам монастырь просуществовал недолго, и после большого пожара в 1626 году был упразднен, но память москвичей оставила его в имени улицы.

Ильинка почти с начала своего существования была улицей торговой и купеческой. Начиналась она с «торговища», то есть с рыночной площади. Тут же находился Гостиный двор – аналог современного гипермаркета или торгового пассажа. Этот Гостиный двор упоминается еще в духовной грамоте ивана III. После большого пожара (а они в деревянной Москве случались довольно регулярно) в 1547 году по приказу ивана Грозного тут был возведен новый Гостиный двор со множеством типовых лавок. Купцы со всей Москвы были административными методами собраны и поселены тут же неподалеку, в Китай-городе. Через полвека, чтобы застраховаться от новых пожаров, деревянные лавки решено было заменить на более капитальные каменные. Торговля на улице быстро расши рялась, и первые же два царя династии романовых, Михаил Федорович[69]69
  Михаил Федорович Романов (1596–1645) – первый русский царь из династии романовых, был избран на царствование Земским собором 21 февраля 1613 года, что завершило период Смутного времени.


[Закрыть] в 1641 году и Алексей Михайлович в 1664 году, отметились здесь же еще двумя каменными гостиными дворами. К концу XVII века ильинский торговый комплекс насчитывал уже 200 торговых рядов, объединявших в себе более 4000 лавок. Это притом что все население столицы тогда составляло около 100 000 человек. То есть на каждую ильинскую лавку приходилось менее пяти москвичей. Но и на этом развитие торгового места не остановилось, и уже в 1790 году один из известнейших архитекторов империи джакомо Кварнеги начал сооружение на этом же месте совершенно грандиозного и суперсовременного даже не по российским, а по мировым меркам Гостиного двора. Строительство продлилось два десятилетия, так что новый московский торговый комплекс в полную силу заработал лишь в 1810 году.

В Харькове, в Гостином дворе на Университетской улице. Первым доверенным был поставлен Антон Антонович Астахов. Верой и правдой он прослужил здесь почти полстолетия. Только в 1887 году он отошел от дел и удалился на покой. Скончался Антон Антонович в 1891 году. На его могиле наследники велели высечь надпись: «Суди, Господи, не по грехам нашим, а по множеству щедрот твоих».

Выбор именно Харькова был также не случаен. Этот сравнительно молодой город, основанный по одной из многочисленных легенд (всего их ученые-фольклористы насобирали более тридцати) легендарным казаком, в середине XVII века уже через сто лет своего существования превратился в один из крупнейших городов Малороссии, ее торгово-промышленный и фабрично-заводской центр. К концу 1830-х годов здесь было обустроено свыше 70 крупных и средних промышленных предприятий, в основном, конечно, связанных с сельским хозяйством: мельниц, салотопок, винокурен. Население города насчитывало 30 000 человек, что по тем временам было весьма много. И что немаловажно, в Харькове регулярно устраивались крупные ярмарки, на которые съезжались купцы со всей России. Поэтому в отличие от остальных своих магазинов, помещения под которые Сорокоумовские брали в аренду, магазин в харьковском Гостином дворе они именно купили в полную собственность.

Глава 4
Честь и почет

Крестьянин или мещанин в Российской империи мог без особого труда записаться в купцы. Купеческие семьи, если они по каким-то причинам не могли заплатить положенный сбор, выбывали в то сословие, членами которого они были до вступления в купечество. Выучившись в семинарии, человек попадал в духовное сословие, выучившись в университете – причислялся к интеллигенции. Но стать дворянином было сложно до чрезвычайности. На этом промежутке социальные лифты уже почти не действовали. Но правительство все-таки понимало, что какие-то стимулы, перспективы для стремления вверх народу надо дать. А поэтому уже в 1785 году императрица Екатерина II подписала «Жалованную грамоту городам»[70]70
  Грамота на права и выгоды городам Российской империи, известная также под названием «Жалованная грамота городам 1785 года», – законодательный акт, изданный Екатериной II 21 апреля 1785 года и регламентирующий правовой статус «городских обывателей».


[Закрыть], в которой, кроме прочего, был узаконен привилегированный класс городских обывателей, называвшийся «именитые граждане». В их число могли попасть лица свободных профессий – ученые, художники, музыканты, – оптовые торговцы, крупные предприниматели и банкиры, представители городской администрации. Именитым гражданам полагались неслыханные льготы, которые максимально приближали их к дворянскому сословию. Они освобождались от телесного наказания, им дозволялось «заводить и содержать фабрики, заводы, всякие морские и речные суда», ездить в каретах, запряженных четверкой лошадей (по-современному – «майбах» или «роллс-ройс»), и даже «следовать в образе жизни дворянам» – иметь сады и загородные дворы.

Звание присваивалось раз и навсегда, поэтому расчетливые купцы старались получить его всеми правдами и неправдами. Ведь не ровен час произойдет какой-нибудь кризис, в результате которого глава семьи не сможет объявить необходимый капитал, и семейство его тут же лишится всех социальных льгот. А получив звание «именитого гражданина», этого можно было уже не опасаться и, даже «скатившись» в крестьяне, продолжать кататься на четверке, не боясь получить за какую-нибудь провинность судейских плетей.

Но такое прогрессивное начинание Екатерины не показалось верным ее внуку, Александру I[71]71
  Александр I Павлович Благословенный (1777–1825) – император всероссийский, старший сын императора Павла I и Марии Федоровны.


[Закрыть]. Если с «именитостью» писателей и художников десятый всероссийский император еще мог согласиться, то признавать ее за представителями купечества было свыше его сил. Хотя император и слыл «либералом», тем не менее в 1807 году он вычеркнул представителей этого сословия из списка лиц, кто мог рассчитывать на почетное звание.

Никакого положительного эффекта такое «вычеркивание» в России не произвело. Лучше всего это чувствовалось в Министерстве финансов. Потерявшие важный стимул купцы сразу значительно снизили производительность и качество своего купеческого труда, что тут же отразилось на величине поступающих в казну налогов. Поэтому уже через два года после смерти Александра в 1825 году министр финансов граф Канкрин «вышел с представлением» об установлении особого почетного гражданства с прилагающимися к нему льготами и преференциями. Российская бюрократическая машина никогда не отличалась особой резвостью, и соответствующий указ был подписан лишь спустя пять лет, 10 апреля 1832 года.

В соответствии с ним такое «почетное гражданство» могло быть двух родов (или степеней) – «личное» и «потомственное». Личное присваивалось лишь самому фигуранту и его супруге, а потомственное распространялось на всех детей и переходило дальше по наследству внукам, правнукам и всему нисходящему потомству. Автоматически «почетное гражданство» получали дети «личных дворян»[72]72
  Личное дворянство – дворянство, полученное за личные заслуги (в том числе при достижении XIV класса на гражданской службе), но не передающееся по наследству и поэтому не заносящееся в родословные книги. Было создано Петром I с целью ослабить замкнутость дворянского сословия и дать к нему доступ людям низших классов.


[Закрыть], получившие высшее образование дети православных священнослужителей и лютеранских проповедников. Просить о его присвоении имели право коммерц– и мануфактур-советники, их вдовы и дети, купцы, состояв шие в течение 20 лет в первой гильдии или получившие чин либо орден, лица, получившие в одном из русских университетов ученые степени доктора или магистра. Кроме того, «личным почетным» мог стать, уходя в отставку, гражданин, дослужившийся до чина титулярного советника, а также представители любых сословий, в течение 10 лет занимавшиеся какой-нибудь общественно полезной деятельностью, например благотворительностью. Права «почетных граждан» несколько отличались от прав «граждан именитых», которых в том же 1832 году упразднили за излишеством. Они освобождались от рекрутской повинности, подушного оклада, телесного наказания, им разрешалось участвовать в городских выборах по недвижимому имуществу, их могли избирать в городские общественные должности. Кроме того, «почетные граждане» получали право во всех актах именоваться как «почетный (потомственный почетный) гражданин такой-то», а прочие люди теперь должны были обращаться к ним не иначе как «Ваше благородие». К «непочетному» купечеству официально разрешенное обращение было куда скромнее – «Ваше степенство».

Решение о присвоении «гражданства» принимал Сенат[73]73
  Правительствующий сенат в Российской империи – высший государственный орган, подчиненный императору. Учрежден Петром Великим 22 февраля 1711 года как высший орган государственной власти и законодательства. С начала XIX века осуществлял надзорные функции за деятельностью государственных учреждений.


[Закрыть], но утверждал его лично император. Присвоение «личного гражданства» подтверждалось свидетельством, а на «почетное» выдавалась особая грамота. Обычно «потомственное гражданство» давали тем, кто уже 10 лет пробыл просто «почетным гражданином», но за особые заслуги его могли присвоить и сразу. Как это и произошло в случае с Петром Ильичом Сорокоумовским, который в 1840 году «за участие в общественной и благотворительной деятельности» вместе со всем своим многочисленным уже семейством был возведен в потомственное почетное гражданство.

В подтверждающей грамоте писалось:

«Божиею милостию Мы, Николай Второй, император и самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский и прочая, и прочая, и прочая, согласно удостоению Комитета о службе чинов гражданского ведомства и о наградах… всемилостивейше пожаловали московского купца второй гильдии Петра Ильича Сорокоумовского званием потомственного почетного гражданина. Во свидетельство чего повелеваем Мы сию грамоту Правительствующему сенату подписать и государственною нашею печатью укрепить».

И не надо думать, что такие грамоты раздавали направо и налево. Как раз наоборот. К 1840 году, то есть за восемь лет действия указа, почетное гражданство (считая всех членов семьи) получило всего 4800 человек. Учитывая, что численность населения страны превышала тогда 60 миллионов человек, «почетными» были 0,08 %. «Потомственных» из них было меньше половины.

Глава 5
Родня

Радость по поводу получения почетного звания вскоре сменилась большим горем. В 1841 году скончалась Анна Семеновна (урожденная Дерягина). Через нее Сорокоумовские состояли в родстве не только с обувщиками Дерягиными, но еще и с таким известным купеческим родом, как занимавшиеся сначала текстилем, а потом перешедшие на банки Найденовы. Ее родная племянница, Мария Никитична Дерягина, была выдана замуж за купца третьей гильдии Алексея Егоровича Найденова. Его отец, Егор Иванович, был посессионным рабочим, приписанным к московской красильной фабрике купца Колосова. Посессионные рабочие были, по сути, теми же крепостными, только не крестьянами, а рабочими, официально они так и назывались – «мастеровые крестьяне, облагаемые на посессионном праве». Егор работал хорошо, зарабатывал прилично, даже открыл в начале XVIII века тут же, при фабрике, свое небольшое дело, которое и позволило ему выкупиться на волю. В 1816 году он был уволен с фаб рики и уже через два месяца записался в московскую третью купеческую гильдию.

Возможно, Титов, прослышав о том, что на фабрике Колосова работает зажиточный мужик, решил выкупить фабрику вместе с Найденовым с тем, чтобы потом выкачать из него все мужицкое богатство, благо рычаги, позволявшие это сделать, существовали. Однако Егор, прослышавший о готовящейся продаже и понимавший, чем ему это может грозить, поднапрягся и поспешил выкупиться. Вообще, в те времена крестьяне «самовыкупались» редко: в народе ходил слух о том, что Александр I вскоре отпустит крестьян на свободу. Слухи были недалеки от истины: император и правда весьма желал избавиться от позорного пережитка, ставившего его в глазах европейских коллег в разряд «дикарей». В 1818 году он даже поручил по отдельности трем своим важнейшим сановникам, адмиралу Николаю Мордвинову[74]74
  Граф Николай Семенович Мордвинов (1754–1845) – русский флотоводец и государственный деятель, сын адмирала С.и. Мордвинова, председатель Вольного экономического общества в 1825–1840 годах, знаменитый англоман. Автор значимых трудов по экономике, финансовой политике, сельскому хозяйству, банковскому делу.


[Закрыть], графу Алексею Аракчееву[75]75
  Алексей Андреевич Аракчеев (1769–1834) – русский государственный и военный деятель, граф, генерал от артиллерии. Происходил из дворянского рода Аракчеевых.


[Закрыть] и графу Канкрину, в обстановке строжайшей секретности, дабы не волновать народ, разработать проекты мероприятий по отмене крепостного права. По проекту Мордвинова крестьянам даровалась личная свобода, но земля оставалась за помещиком. Аракчеев считал, что правительство должно было выкупать у помещиков крестьян с землей – по две десятины[76]76
  Десятина – старая русская единица земельной площади, равная 2400 квадратным саженям (или 1,09 гектара) и применявшаяся в россии до введения метрической системы.


[Закрыть] на душу по ценам данной местности. Наконец, министр финансов Канкрин разработал программу, по которой правительство должно было выкупить у помещиков всех крестьян в течение 60 лет. Однако ни одному из этих проектов так и не суждено было сбыться.

В 1821 году Егор Иванович неосторожно переспал в нетопленой избе, после чего умер, оставив семейную фирму на попечение сына Александра. Тот в деле преуспел настолько, что спустя три года выкупил у своего бывшего хозяина Колосова все его яузские земли и построил на них каменный дом. Но дальше Александр не пошел, он так и остался до конца жизни купцом третьей гильдии. Зато его сын, Николай Александрович, сумел стать одним из крупнейших и авторитетнейших банкиров страны, поддерживавшим до конца жизни самые дружеские отношения с родственными Сорокоумовскими.

Если задачей сыновей Петра Ильича было продолжение семейного дела вдаль, в будущее, в перспективу, то с помощью дочерей семья постепенно вплеталась в московскую торгово-производственную сеть. Родственные связи в бизнесе и сейчас играют немалую роль. Тогда же, в пору, когда банковская система была в зачаточном состоянии, страховой вообще еще не было, а информация распространялась со скоростью извозчика, иметь родню в промышленных кругах было не просто важно, но жизненно необходимо.

Конечно, сразу говорить о громких купеческих фамилиях не приходилось. И старшая дочь, Ольга Петровна, в конце 1830-х годов была выдана за простого купца третьей гильдии из Кошельной слободы[77]77
  Кошельная слобода, Кошели – дворцовая слобода Земляного города, находившаяся в устье Яузы с Москвой-рекой, со стороны улицы Солянки и Устьинского проезда у Яузских ворот Белого города. Слобода снесена в 1975–1976 годах. На месте Кошельной слободы сейчас разбит сквер.


[Закрыть] Петра Семеновича Астапова. За 10 лет совместной жизни она родила мужу двух сыновей, Николая и Петра, и пять дочерей, Ольгу, Елену, Александру, Фелицату и Маргариту, причем последние две были близняшками. В 1848 году Петр Семенович умер, передав дело жене.

Она же не стала выходить в мещанство и до конца жизни так и оставалась «вдовой, третьей гильдии купчихой».

Вторая дочь, Елизавета, в 17 лет была выдана за младшего сына купца второй гильдии Кадашевской слободы Михаила Котельникова Константина Михайловича. Она тоже рано овдовела, но перед этим успела родить мужу двоих детей – Михаила и Анну.

Любовь Петровна в замужестве стала Егоровой. Она прожила долгую жизнь и умерла в 1880 году. Надежда Петровна влилась в купеческую фамилию Варгиных. Один из ее основателей Василий Васильевич Варгин (1791–1859) весьма отличился в деле снабжения российской армии во время войны с Наполеоном. По словам военного министра графа Александра Татищева[78]78
  Граф Александр Иванович Татищев (1763–1833) – российский генерал эпохи наполеоновских войн, генерал от инфантерии, военный министр.


[Закрыть], он «явил себя истинным патриотом и ока зал Родине неизмеримую услугу, дав возможность преодолеть все трудности в заготовлении вещей». Мария соединила Сорокоумовских с Хомутинниковыми, а Вера – с представителями воронежского торгового мира, купцами Капканщиковыми.

Через старшего своего сына Петра, которого отец очень любил и на которого возлагал большие надежды, Петр Ильич наладил родственную связь еще с одним купеческим родом. Его женили на дочери вышедшего из Суздали московского первой гильдии купца, крупного благотворителя Василия Михайловича Блохина, Любови Васильевне. В браке у них родились две дочери: в 1840 году Ирина и в 1841 году Людмила. Первую позже выдали за представителя старинной дворянской фамилии Плющик-Плющевского, а через вторую вышли на первых российских нефтяников Рагозиных.

Весьма ответственно подошел к вопросу женитьбы Павел Петрович. В 1835 году он отправился в Зарайск навестить родственников. Там он познакомился с купцом Семеном Кашаевым, державшим свечную и мыловаренную фабрику. У Семена была дочь с редким для России именем Маргарита. Была она красавица и умница, и был у нее всего лишь один недостаток: Маргарита Семеновна была слишком молода, в ту пору ей едва исполнилось 12 лет. Однако Сорокоумовские всегда отличались основательностью и неторопливостью. И 20-летний Павел решил не торопить события и немного подождать. Ждать пришлось пять лет. За это время основательный Павел по договоренности с родителями невесты привез ее в Москву, дал ей первоклассное (для женщины) образование, а когда девушке исполнилось 17 лет – обвенчался с ней. Люди, видевшие ее, говорили, что она отличалась просто необыкновенной красотой. Девушка походила на выточенную из мрамора статую. Черные и сверкающие, как чистейший антрацит, глаза, огромные ресницы и словно углем нарисованные брови подчеркивали снежную белизну кожи. Грациозная, точеная фигурка могла принадлежать только особям княжеских кровей. Одевалась Маргарита всегда по самой последней моде, а на голове носила великолепную, украшенную драгоценными камнями диадему. И все это великолепие десятикратно усиливалось никогда не сходившей с лица улыбкой. Улыбкой милой, но явно показывающей, что никакие вольности по отношению к ее носительнице совершенно недопустимы.