Текст книги "Сорокоумовские. Меховые короли России"

Глава 1
Отец и дети

Отправить ребенка учиться за границу было не просто страшно, не просто нужно, не просто модно, но и просто не просто. В Российской империи даже во времена Петра I правящая верхушка всегда настороженно относилась к желавшим выехать за рубеж. Петр сам выписывал загранпаспорта, а следовавшие за ним императоры и самодержцы российские лично визировали списки выезжающих, дабы в них не попали люди, через которых в страну могла бы проникнуть западная либеральная зараза. Даже дворянам для того, чтобы получить разрешение на выезд, приходилось постараться, так что же говорить про купцов.

Но Сорокоумовским доверяли. Они уже не раз выезжали из страны по своим надобностям, ничем ее за рубежом не осрамили, да и, вернувшись на родину, не смущали неокрепшие российские умы рассказами о дивном, просвещенном и демократическом зарубежье, где не было крепостничества, а предпринимателей почитали не меньше, чем графов, баронов и князей.

В 1851 году в семейной фирме произошло торжественное событие. Ее основатель и глава фамилии Петр Ильич Сорокоумовский наконец-то принял в нее на правах пайщиков среднего сына Павла и младшего Дмитрия. Владимир к тому времени уже отделился от отца. Он сначала записался в третью купеческую гильдию, но дело у молодого купца не пошло, он перешел в мещанство и зажил со своей женой Олимпиадой Петровной тихой жизнью обывателя в собственном домике на Якиманке, недалеко от церкви Петра и Павла.

Отныне фирма получила официальное наименование «Петр Сорокоумовский с сыновьями». Разница в возрасте между двумя новыми пайщиками была солидной. Павлу уже исполнилось 36, у него была жена и куча детей, Дмитрию же едва стукнуло 22 года.

Но Петр Ильич очень любил младшего сына, возлагал на него особые надежды и поэтому ждал, когда же Митя достигнет возраста предпринимательской дееспособности. Уже после этого можно было бы принять в компаньоны всех сыновей разом, дабы ни у кого из них не было преимущества в стаже. Петр и Владимир этого момента не дождались. А вот Павел и Дмитрий вошли во вторую половину XIX века не просто наследниками, но уже равными с отцом совладельцами меховой империи.

Правда, империя была еще не столь велика и значительна. Петр Ильич все еще оставался купцом второй гильдии, да и конкуренция на меховом рынке была довольно мощной. Однако компания теперь уже трех Сорокоумовских хоть и не очень быстро, но уверенно развивалась.

Петру Ильичу в 1851 году исполнилось 74 года. Даже сейчас этот возраст считается для мужчин очень не маленьким, тогда же такие года приравнивались к возрасту патриархов. Пора было подумать о том, чтобы оставить потомкам о себе какую-нибудь память. Не только в виде успешного производственно-торгового предприятия, не только в образе славной и уважаемой фамилии, но и именно в образе – образе зримом, цветном, нарисованном масляными красками и заключенном в хорошую раму.

Конечно, с Петра Ильича уже рисовали портреты. Но теперь это должен был быть не просто портрет, а своего рода завещание. На холсте, в красках и нарисованное обязательно рукой великого, хоть и живущего еще мастера. Поэтому купец второй гильдии Сорокоумовский обратился с заказом к одному из лучших портретистов империи, академику художеств и почти что своему ровеснику, Василию Андреевичу Тропинину.

Два портрета 74-летнего Петра Ильича Сорокоумовского 75-летний Тропинин написал в 1851 году. Эти портреты сразу стали чем-то вроде герба семейной фирмы. Первый висел в доме, где жили меховщики, а второй – в главном зале главного мехового магазина Сорокоумовских на Ильинке, к тому времени переехавшего в дом № 9. Сейчас оба находятся в музеях. Первый находится в Ростовском областном музее изобразительных искусств, а второй – один из главных экспонатов Луганского областного художественного музея.

Василий Тропинин умер через шесть лет, в 1857 году. Петр Сорокоумовский немного его опередил. Он оставил этот свет в 1853-м.

Тропинин родился в селе Корпово Новгородской губернии в семье крепостного гвардии ротмистра графа Антона Сергеевича Миниха[91]91
  Минихи – графский и дворянский род. Происходит от иоанна Миниха, владевшего в конце XV века замком Рамбспауэр в Баварии. его потомки поселились в ольденбурге. Бурхард Христофор Миних получил в России в 1728 году графский титул.


[Закрыть] Андрея Тропинина. однако, не стоит заблуждаться, детство Василия Андреевича, несмотря на крепостную зависимость, было отнюдь не темным и беспросветным. отец его, хоть и был крестьянином, хорошо разумел в грамоте, был прекрасным администратором и служил у графа управляющим целым имением. Служил так хорошо, что даже получил от хозяина вольную, которая, правда, не распространялась на семью. Будучи хорошо оплачиваемым графским топ-менеджером, Андрей дал сыну прекрасное для людей его сословия четырехклассное образование в новгородской народной школе. В начале 1790-х годов дочь графа, Наталья Антоновна, была выдана замуж за графа ираклия Моркова[92]92
  Ираклий Иванович Морков (1753–1828) – российский командир эпохи наполеоновских войн, генерал-лейтенант, граф.


[Закрыть]. и маленький Васька вместе с сотнями других крестьян попал в список приданого. Граф заметил несомненный художественный талант мальчика и отправил его в Петербург учиться на кондитера. Впоследствии великий художник, обладавший замечательным чувством юмора, часто вспоминал, что его «первыми художественными опытами были разнообразные кремовые розочки». В столице талантливый мальчуган весьма быстро сдружился с местными художниками, а в 1798 году стал посещать рисовальные классы при Академии художеств в качестве так называемого «постороннего ученика». То есть ему просто разрешали присутствовать на занятиях, а иногда и что-то рисовать. Сначала мальчик посещал занятия тайно, но через год выпросил у хозяина разрешение. Сначала граф Морков не желал, чтобы перспективный кондитер отвлекался на посторонние предметы, но за него стал просить сам профессор Щукин[93]93
  Степан Семенович Щукин (1754–1828) – известный русский портретист, ученик д. Левицкого в императорской академии художеств.


[Закрыть]. ему Василий так понравился, что он взял его учеником в свою портретную мастерскую. В 1804 году картина Тропинина «Мальчик, тоскующий об умершей птичке» удостоилась похвалы самой императрицы екатерины. и такая похвала не могла не стать началом стремительного взлета. о молодом крепостном художнике заговорили во всей России, его назвали «русским Грезе[94]94
  Жан-Батист Грез (1725–1805) – знаменитый французский живописец-жанрист.


[Закрыть]», и все возмущались жестокостью графа, державшего дарование в крепости и не дававшего ему вольную. дошло до того, что об освобождении Василия стал хлопотать сам президент Академии художеств граф Строганов. Все это привело к тому, что в том же 1804 году Морков срочно отозвал Тропинина из столицы и отправил его подальше, в Подольскую губернию, в свое новое украинское имение Кукавку. Там молодой художник совмещал три должности – кондитера, лакея и оформителя новой церкви. В 1807 году в той же церкви он обвенчался с «вольной поселенкой» Анной Катиной. Со стороны девушки это был смелый шаг, ведь выходя замуж за крепостного, она сама обрекала себя на «крепость». Но следует признать, она сделала верный выбор: супруги прожили в полном согласии почти полвека. В 1821 году Морков привез 45-летнего художника в Москву, где он моментально стал одним из самых модных портретистов. и опять отовсюду стали раздаваться обращенные к графу призывы с требованием дать работнику культуры свободу. Но Морков держался еще целых два года и подписал вольную, лишь когда его об этом на всю страну попросили лично два авторитетнейших человека того времени – генерал и герой войны с Наполеоном, действительный тайный советник[95]95
  Действительный тайный советник – гражданский чин II класса в Табели о рангах. Соответствовал чинам генерал-аншефа (полного генерала) и адмирала. Лица, имевшие этот чин, занимали высочайшие государственные должности.


[Закрыть] Павел Алексеевич Тучков и знаменитый коллекционер Павел Петрович Свиньин[96]96
  Павел Петрович Свиньин (1787–1839) – русский писатель, издатель, журналист и редактор, художник, историк, географ, коллекционер.


[Закрыть]. Практически сразу после освобождения Василий Андреевич был избран действительным академиком Академии художеств. однако от заманчивой должности преподавателя в Академии художеств он отказался и обосновался в Москве. Покинув северную столицу, он фактически отказался от госзаказов, которые распределялись исключительно среди питерских художников. однако и частные заказы кормили его совсем не плохо. Фактически он превратился в главного московского портретиста. доходило до того, что, когда к Карлу Брюллову приходили москвичи с просьбой написать их портрет, тот с удивлением возражал: «Зачем? У вас же в Москве есть свой замечательный художник!»

Глава 2
Не до меха

Для России это был год начала Крымской войны, которую она блестяще проиграла. Формальным поводом для начала войны была защита православного населения Балкан от притеснений со стороны мусульманской Османской империи. Частично это было верно: христианское население Турции, составлявшее тогда 5,6 миллиона человек, нещадно угнеталось и постоянно взывало к русскому царю о защите. В 1852 году, когда взбунтовалась Черногория, восстание было подавлено с чрезвычайной жестокостью. Конечно, Россия не могла на это не отреагировать. Промолчать означало признать силу южного соседа, признать его право творить на своей территории все, что угодно, не обращая внимания на то, как к этому относятся другие государства. Царь Николай такого права за турецким султаном признать не мог. Значительно позже российский дипломат Константин Леонтьев[97]97
  Константин Николаевич Леонтьев (1831–1891) – российский дипломат; мыслитель религиозно-консервативного направления; философ, писатель, литературный критик, публицист, поздний славянофил.


[Закрыть] в журнале «Гражданин» писал об этом периоде: «Война 53-го года возгорелась не из-за политической свободы единоплеменников наших, а из-за требований преобладания самой России в пределах Турции. Наше покровительство гораздо более чем их свобода, – вот, что имелось в виду! Сам государь считал себя вправе подчинить себе султана, как монарха монарху, – а потом уже по своему усмотрению (по усмотрению России как великой православной державы) сделать для единоверцев то, что заблагорассудится нам, а не то, что они пожелают для себя сами. Вот разница – весьма, кажется, важная».

Как бы там ни было, в 1853 году Николай I ввел русские войска на территорию Молдавии и Валахии[98]98
  Валахия – историческая область на юге Румынии, между Карпатами и дунаем; делится рекой олт на Мунтению и олтению.


[Закрыть]. Россия бросила в бой более 700 000 солдат, и, конечно, Турция с ее 165 000 бойцов устоять против столь могучего натиска не смогла бы, если бы ее не поддержали 250 000 англичан и 310 000 французов. Великобритания, которую укрепление России очень волновало, но которая повода открыто выступить против русского царя не имела, только и ждала «русской провокации». Франция хоть и не имела особых претензий к северной империи, тем не менее Наполеон III[99]99
  Наполеон III Бонапарт (1808–1873) – президент Французской республики с 1848 по 1852 год, император французов с 1852 по 1870 год. Племянник Наполеона I.


[Закрыть] страстно желал поквитаться за поражение его дядюшки в 1812 году и сразу вошел в коалицию с Турцией и Великобританией. Кроме того, их поддержали королевство Сардиния с 20 000 солдат, слабая и раздробленная тогда Германия с 4250 бойцами и швейцарская бригада с 2200 воинами. По живой силе соотношение получалось 700 000 россиян и болгар против примерно 750 000 воинов антирусской коалиции. Для войны такой противовес незначителен, и можно сказать, что живые силы были примерно равны. А вот неживые…

Техническое отставание России от врагов было просто катастрофическим. Даже турецкая армия оснащена была значительно лучше российской. Большинство военных специалистов того времени сходились во мнении, что империи нельзя было вступать в войну, зная (а это было понятно всем), что к ней подключатся, и отнюдь не на нашей стороне, крупные европейские государства. Еще в конце 1840-х годов англичане и французы перевели своих пехотинцев на нарезное оружие с прицельной дальностью стрельбы 900–1200 метров. Тридцать процентов французских солдат и более половины англичан были вооружены именно винтовками. В России же 95 % пехотинцев имели заряжавшиеся со ствола гладкоствольные ружья с прицельной дальностью около 200 метров. Мало того, на обучение рядовых российских стрелков выделялось всего 10 патронов в год. Дальность стрельбы русской полевой артиллерии была около 600 метров, соответственно, наши огневые точки легко подавлялись обычным стрелковым оружием противника. Будущий министр обороны Дмитрий Милютин[100]100
  Дмитрий Алексеевич Милютин (1816–1912) – российский военный и государственный деятель, граф, генерал-адъютант, генерал-фельдмаршал, один из приближенных императора Александра II. Занимал пост военного министра Российской империи (1861–1881).


[Закрыть] так описывал положение в русской армии того периода: «… Даже в деле военном, которым император занимался с таким страстным увлечением, преобладала та же забота о порядке, о дисциплине, гонялись не за существенным благоустройством войска, не за приспособлением его к боевому назначению, а за внешней только стройностью, за блестящим видом на парадах, педантичным соблюдением бесчисленных мелочных формальностей, притупляющих человеческий рассудок и убивающих истинный воинский дух».

В 1856 году Крымская военная кампания завершилась полным поражением России и позорным Парижским миром. По нему Россия отдавала туркам захваченный город Карс[101]101
  Карс – город на северо-востоке Турции, административный центр ила Карс.


[Закрыть] вместе с крепостью, российские границы отодвигались от Дуная вглубь страны, часть русской Бессарабии[102]102
  Бессарабия – историческая область между Черным морем и реками дунай, Прут, днестр, восточная часть исторической Молдавии. Название происходит от имени валашского воеводы Басараба I Великого.


[Закрыть] отдавалась Молдавии. России (впрочем, как и Турции) запрещалось иметь в Черном море военный флот, у нее отнималось данное мирным договором 1774 года право протектората над Молдавией и Валахией и покровительства над христианами Османской империи, а также она отказывалась от планов по возведению на Аландских островах[103]103
  Аландские острова, бывшие Принцевы острова – архипелаг в Балтийском море на входе в Ботнический залив. На востоке граничат с финским Архипелаговым морем. Представляют собой 60 обитаемых и более 6000 необитаемых островов.


[Закрыть] военных укреплений. За время военных действий в стране сменилась власть.

В 1855 году умер император Николай I. Его убило скоротечное воспаление легких, хотя злые языки говорили, что он отравился, предчувствуя поражение в войне. Трон занял его сын, Александр II[104]104
  Александр II Николаевич (1818–1881) – император всероссийский, царь польский и великий князь финляндский из династии Романовых. Вошел в русскую историю как проводник широкомасштабных реформ. Удостоен особого эпитета в русской дореволюционной историографии – освободитель.


[Закрыть]. «Сашка, в дурном порядке сдаю тебе команду», – сказал ему отец перед смертью.

И это было, что называется, мягко сказано. На войну Россия потратила более 800 миллионов рублей. Для того чтобы покрыть бюджетный дефицит, денежный печатный станок во все время кампании работал без остановки, что привело к более чем двукратному обесцениванию рубля, считавшегося до того довольно крепкой валютой. Справиться с дефицитом бюджета удалось лишь к 1870 году, а восстановить стабильность национальной валюты и того позже – к 1897 году.

И это притом что банковская финансовая система империи еще находилась в самом начале своего формирования. Государственный банк Российской империи был основан особым указом Александра II для «оживления торговых оборотов» и «упрочения денежной кредитной системы» лишь в 1860 году. До этого главным финансовым учреждением страны был Государственный коммерческий банк, имевший две основные конторы – Петербургскую и Московскую. Последняя была учреждена в первопрестольной в 1818 году. Занималась она, как и положено банковскому отделению, учетной и ссудной деятель ностью. Процентная ставка колебалась от 5 до 10 %, что было ниже, чем у частных акционерных банков, но выше, чем у центральных банков Европы. Во главе отделения стоял управляющий, при котором формировался особый комитет, в состав которого входили два директора и представители первой и второй купеческих гильдий города. Все члены комитета, заступая на должность, приносили присягу о верном служении императору и о неразглашении служебной информации. Им также не дозволялось состоять в масонских ложах и иных сектах. Купеческие представители избирались биржевым комитетом и купеческой управой городской думы из числа наиболее уважаемых купеческих семейств. Жалования за работу в комитете они не получали, зато получали нечто значительно более важное – облегченный доступ к государственным чиновникам самого высокого ранга, выход на важнейшие государственные учреждения и, конечно, выгодные кредиты по самым низким ставкам. В состав комитета Московской конторы Государственного коммерческого банка входили владельцы Трехгорной мануфактуры Прохоровы[105]105
  Прохоровы – российская династия, управлявшая Трехгорной мануфактурой на протяжении нескольких поколений, с 1799 по 1918 год. Подробнее о них читайте: Прохоровы. «Ситцевая» империя московских магнатов (Библиотека Генерального директора, Великие российские предприниматели, том 7).


[Закрыть], владелец крупнейших шерстопрядильных и суконных фабрик Дмитрий Четвериков[106]106
  Дмитрий Иванович Четвериков (1804–1865) – московский купец первой гильдии. Член коммерческого суда, гласный общей городской думы.


[Закрыть], чае– и сахароторговец Дмитрий Расторгуев[107]107
  Расторгуевы – российская купеческая династия. Происходили из крепостных крестьян графа Шереметьева. Были крупнейшими в России торговцами чаем.


[Закрыть].

Вскоре после окончания войны в 1857 году одним из выборных стал Павел Петрович Сорокоумовский. Возможно, это помогло семейной фирме пережить глобальный послевоенный экономический кризис, когда россиянам было не до дорогостоящих мехов. Получив от московского купечества такой «кредит доверия», братья стали все больше ориентироваться на зарубежного покупателя. В Европе спрос на российскую пушнину оставался стабильно высоким, и Сорокоумовские, дабы компенсировать падение внутрироссийского спроса, начали присматривать надежных партнеров в московских представительствах крупных западных фирм.

Представительство в комитете было не единственной и вовсе не первой общественной нагрузкой старшего Сорокоумовского. В апреле 1853 года он был избран почетным блюстителем начальных училищ и пребывал в этой должности ровно два года. В этом качестве он, как уважаемый предприниматель, обязан был заботиться о материальном обеспечении вверенных ему образовательных учреждений, проще говоря, на добровольно-обязательной основе поддерживать их материально. Но просто деньгами дело не исчерпывалось, блюститель должен был также неукоснительно следить за тем, в каком направлении ведет свою работу учебно-воспитательная часть, и в случае необходимости корректировать его. А сразу по оставлении этой должности его назначили на пост бургомистра магистрата. Здесь он три года на общественных началах занимался вопросами городского сословного самоуправления.

Глава 3
Раздел

Младший Сорокоумовский уже был женат на 20-летней Анне Михайловне, в девичестве Королевой, и у них было двое детей – 3-летний Михаил и 2-летняя Анна. Тесть Дмитрия Михаил Леонтьевич Королев (1807–1876) был московским, приписанным к Конюшенной слободе, купцом первой гильдии. Вместе с братом Федором под брендом «Братья Михаил и Федор Леонтьевы Королевы» он держал на Ильинке торговлю кожей и обувью, которую купцы производили в собственных мастерских. Торговый дом Королевых его отец Леонтий Кириллович основал в 1840 году. Дело, в котором ему помогали брат Иван и взрослые уже сыновья Михаил, Василий и Федор, пошло замечательно, чему весьма способствовали связи с семьями Бахрушиных[108]108
  Бахрушины – династия московских предпринимателей, благотворителей. Самый известный представитель династии – русский купец, меценат, собиратель театральной старины, создатель частного литературно-театрального музея Алексей Александрович Бахрушин (1865–1929).


[Закрыть] и Боткиных[109]109
  Боткины – московская купеческая династия. основная деятельность – торговля чаем и прочими колониальными товарами. из семьи Боткиных вышли замечательные врачи, художники, писатели и дипломаты.


[Закрыть]. За крупные пожертвования на развитие Андреевской богадельни и за активное участие в работе высочайше утвержденного благотворительного «Московского общества 1837 года» Леонтий уже в начале 1840-х годов получил личное почетное гражданство. Михаил, возглавивший после смерти отца семейное дело, сумел развить его так мощно, что уже к середине 1850-х годов стал одним из ведущих московских обувщиков. Его семья владела двумя большими домами на Лужнецкой улице (ныне улица Бахрушина). За свою предпринимательскую и общественную деятельность его неоднократно награждали светскими и церковными орденами и медалями, в том числе орденами Святого Станислава 2-й степени, Святой Анны, Святого Владимира 4-й степени, получил, как и отец, личное потомственное гражданство, звание коммерции советника, а с 1861 по 1863 год избирался московским городским головой.

Хотя среди московских предпринимателей Сорокоумовские и пользовались уважением, все-таки их масштаб был пока несопоставим с масштабами Королевых. Да и само меховое дело, несмотря на все старания, в послевоенное время шло туго. Тесть же, как раз сильно поднявшийся на военных поставках, постоянно подзуживал молодого Дмитрия, заверяя его, что «без меха-то ходить можно, а вот ты-ка попробуй без обувки справиться». Наконец в 1859 году «потомственный почетный гражданин, временно купец второй гильдии Дмитрий Петров Сорокоумовский» не выдержал и потребовал у старшего брата отдать ему его долю в компании в наличном виде. Павел давно ждал этого, поэтому раздел отцовской фирмы прошел без эксцессов, мирно и спокойно. У старшего брата осталась почти вся недвижимость: магазины, мастерские, склады и прочее хозяйство, младший же взял свою часть в основном деньгами.

Тогда же в 1859 году из-за границы вернулся старший сын Павла, 17-летний Петр Сорокоумовский.

Авторитет Михаила Леонтьевича Королева не только среди предпринимателей, но и среди аристократии был так высок, что в 1862 году к нему в гости приехал сам император. об этом потом написали все газеты империи.

Когда Александр II в ноябре прибыл в первопрестольную, в Большом Кремлевском дворце его встречали виднейшие представители всех высших сословий. для того чтобы как-то систематизировать процесс, соблюсти субординацию и не смешать все в кучу, встречающих развели по разным залам. В Андреевском зале собрали дворян, в Георгиевском – военных, а купцов определили во Владимирский. Когда Александр дошел до представителей российского бизнеса, его от лица всех собравшихся приветствовал городской голова. Михаил Леонтьевич поднес царю хлеб-соль, уложенный на серебряное блюдо работы известного ювелира Саликова. царь принял хлеб вместе с блюдом, передал его адъютанту и спросил Михаила:

– Как твоя фамилия?

И вот тут 55-летний купец оплошал. Видимо, он не ожидал, что с ним вот так запросто заговорит сам император. Поэтому он не сразу сообразил, о чем именно его спрашивают. Но мешкать было нельзя, и он почти невпопад ответил:

– Благодарение Господу, благополучно, Ваше величество, только хозяйка малость занедужила.

В зале повисла напряженная тишина. однако царь быстро догадался, что купец воспринял слово «фамилия» как «семья», и для того, чтобы разрядить обстановку, сказал:

– Ну кланяйся ей.

Присутствовавшие при этом купцы и члены свиты облегченно заулыбались, но царь совершенно неожиданно добавил:

– Да скажи, что я со своей хозяйкой приеду ее проведать…

Такого подарка Королев никак не ждал. Не каждый граф и даже не каждый князь мог похвастать тем, что к нему в гости обещал прийти глава Российской империи, а уж про купцов и говорить нечего. Времена Петра, запросто навещавшего любых своих подданных, невзирая на сословную разницу, уже полтора столетия как прошли, и заходить в дом хоть и первогильдейного, но купца для представителей высшей аристократии было почти неприлично. однако царь сдержал свое слово, и 4 декабря к подъезду дома Королева на Лужнецкой подкатил царский санный поезд, из карет которого вышли император с супругой Марией Александровной[110]110
  Мария Александровна (1824–1880) – дочь великого герцога Людвига II Гессенского; супруга российского императора Александра II и мать будущего императора Александра III. Урожденная принцесса Максимилиана Вильгельмина Августа София Мария Гессенская.


[Закрыть] и царская свита. В доме их уже ждал весь цвет московского купечества. А пока царь беседовал с бизнесменами, жена Михаила Леонтьевича Татьяна Андреевна в гостиной пила чай с императрицей.

Летом следующего года московская купеческая управа постановила в честь посещения дома купца Королева императором Александром II и императрицей Марией «открыть за Москвою-рекою училище для бедных детей обоего пола. Присвоить училищу название “Александро-Мариинское Замоскворецкое”, выделить необходимые деньги на приобретение и содержание училища». В протоколе заседания было сказано:

«Слушали: (…)

2. Предписание господина московского военного генерал-губернатора от 20 июля 1863 года за N 1708 об объявлении московскому купечеству высочайшего государя императора соизволения (…) учредить в честь посещения их императорским величеством 4 декабря 1862 года московского городского головы Замоскворецкое училище и повеления его величества благодарить купеческое общество за эти пожертвования. (…) Статс-секретарь Валуев уведомил военного генерал-губернатора, что государь император соизволили на присвоение этому училищу исторического названия “Александро-Мариинское” для приходящих бедных детей всех сословий.

(…) Московское купечество относит посещение их императорским величеством 4 декабря 1862 года городского головы к лицу всего московского купечества. (…)

Положили:

Составить комитет из господ выборных: Михаила Леонтьевича Королева, ивана Ивановича Четверикова, Василия дмитриевича Аксенова, Алексея Ивановича Абрикосова[111]111
  Алексей Иванович Абрикосов (1824–1904) – российский предприниматель, фабрикант, основавший кондитерскую фабрику «Товарищество А.и. Абрикосова сыновей» (ныне концерн «Бабаевский»). Подробнее читайте: Абрикосовы. Кондитерская империя с 200-летней историей (Библиотека Генерального директора, Великие российские предприниматели, том 5).


[Закрыть], Константина Абрамовича Попова, Василия Степановича Морецкого, ивана Артемьевича Лямина и просить приискать удобный для помещения училища дом и составить инструкцию для данного заведения». Место было приискано на Большой ордынке. Сейчас в этом здании (№ 47) располагается гимназия № 1 имени К.д. Ушинского[112]112
  Константин Дмитриевич Ушинский (1824–1870) – русский педагог, основоположник научной педагогики в России.


[Закрыть]. Михаил Леонтьевич до самой смерти оставался в составе попечителей Александро-Мариинского Замоскворецкого училища, а в своем завещании пожертвовал на него 50 000 рублей.