Текст книги "Гиперборейские тайны Руси"

– А что, и верно хороша царевна? – спрашивает царевич.

– Не знаю, сынок, сама не видала, а люди сказывали – такой красоты во всем свете не сыщется.

Захотелось царевичу в запретную башню пробраться. Лег он спать, а сам все раздумывает, как бы ему царевну увидеть.

На другой день, как стемнело, сел он на своего деревянного орла, взвился в облака и полетел к башне с той стороны, где окошко в тереме было.

Подлетел и стучит в стекло.

Удивилась царевна. Видит – молодец красоты неописанной.

– Кто ты, добрый молодец? – спрашивает.

– Отвори окно. Сейчас все тебе расскажу.

Открыла девушка окно, влетел деревянный орел в комнату. Слез с него царевич, поздоровался, рассказал девушке, кто он таков и как попал сюда.

Сидят они, друг на друга глядят – наглядеться не могут.

Спрашивает царевич, согласна ли она его женой стать.

– Я-то согласна, – говорит царевна, – да боюсь, батюшка с матушкой не отпустят.

А злая нянька, которая царевну сторожила, все выследила. Побежала она во дворец и донесла, что так, мол, и так, к царевне кто-то прилетал, а теперь этот молодец в доме старушки скрывается.

Прибежала тут стража, схватила царевича и потащила во дворец. А там царь на троне сидит, гневается, дубинкой о пол стучит.

– Как ты, такой-сякой, разбойник, осмелился мой царский запрет нарушить? Завтра казнить тебя прикажу!

Повели царевича в темницу, бросили одного и крепкими замками заперли.

Наутро весь народ на площадь согнали. Объявлено было, что казнить станут дерзкого молодца, который в башню к царевне проник.

Вот уж и палач пришел, и виселицу поставили, и сам царь с царицей на казнь глядеть приехали.

Вывели царевича на площадь. А он обернулся к царю и говорит:

– Ваше величество, разрешите мне последнюю просьбу высказать.

Нахмурился царь, а отказать нельзя.

– Ну, говори.

– Прикажите гонцу сбегать в дом, к старушке, где я жил, сверток мой принести.

Не мог отказать царь, послал гонца. Принесли сверток.

А царевича в это время уже к виселице подвели, на лесенку поставили. Подал ему гонец сверток.

Развернул его царевич, вскочил на деревянного орла – да и был таков. Взвился он над виселицей, над царем, над всей толпой.

Ахнул царь:

– Лови его! Держи! Улетит!

А царевич направил орла к башне, полетел к знакомому окошку, царевну подхватил и перед собой на орла посадил.

– Ну, – говорит, – теперь нам с тобой никакая погоня не страшна.

И помчал их орел в государство царевича. А там бедный столяр в подземелье сидит, глаз с неба не сводит – не летит ли царевич обратно? Завтра две недели кончаются, висеть столяру на веревке, коли царский сын не воротится.

И вдруг видит – летит по небу орел деревянный, а на нем царевич, да не один, а с девушкой-красавицей.

Опустился орел посреди царского двора. Снял царевич с него невесту, к отцу с матерью повел. Рассказал им, где он пропадал две недели. Те от радости тревогу свою ему простили, а столяра из подземелья выпустили.

Великий пир царь устроил. Три месяца свадьбу праздновал».

За обычной сказочной атрибутикой здесь просматриваются такие технические детали, которые нарочно не придумаешь. Точно такие же технические подробности (только связанные с постройкой летательного аппарата) обнаруживаются в другой популярной народной сказке «Летучий корабль». Правда, здесь главный герой не царевич, а деревенский дурачок, советы же ему дает хранитель сокровенного знания, скрывающийся в лесу:

<…> «Взял дурень с собой топор и отправился в лес. Ходил-ходил по лесу и высмотрел высокую сосну: верхушкой в облака эта сосна упирается, обхватить ее впору только троим.

Срубил он сосну, стал ее от сучьев очищать. Подошел к нему старичок.

– Здравствуй, дедушка!

– Здравствуй, – говорит, – дитятко! Что это, дитятко, ты делаешь, на что такое большое дерево срубил?

– А вот, дедушка, царь обещал выдать свою дочку за того, кто ему летучий корабль построит, я и строю.

– А разве ты сможешь такой корабль смастерить? Это дело мудреное, пожалуй, и не сладишь.

– Мудреное не мудреное, а попытаться надо: глядишь, и слажу! Вот и ты кстати пришел: старые люди бывалые, сведущие. Может, ты мне что и присоветуешь.

Старичок говорит:

– Ну, коли просишь совет тебе подать, слушай: возьми-ка ты свой топор и отеши эту сосну с боков: вот этак!

И показал, как надо обтесывать.

Послушался дурень старичка – обтесал сосну так, как он показывал. Обтесывает он, диву дается: топор так сам и ходит, так и ходит!

– Теперь, – говорит старичок, – обделывай сосну с концов: вот так и вот этак!

Дурень старичковы слова мимо ушей не пропускает: как старичок показывает, так он и делает.

Закончил он работу, старичок похвалил его и говорит:

– Ну, теперь не грех передохнуть да закусить малость.

– Эх, дедушка, – говорит дурень, – для меня-то еда найдется, вот эта краюха черствая. А тебя-то чем угостить? Ты небось и не угрызешь мое угощение?

– А ну-ка, дитятко, – говорит старичок, – дай сюда свою краюху!

Дурень подал ему краюху. Старичок взял ее в руки, осмотрел, пощупал да и говорит:

– Не такая уж черствая твоя краюха!

И подал ее дурню. Взял дурень краюху – глазам своим не верит: превратилась краюха в мягкий да белый каравай.

Как поели они, старик и говорит:

– Ну, теперь станем паруса прилаживать! – И достал из-за пазухи кусок холста.

Старичок показывает, дурень старается, на совесть все делает – и паруса готовы, прилажены.

– Садись теперь в свой корабль, – говорит старичок, – и лети, куда тебе надобно. Да смотри, помни мой наказ: по пути сажай в свой корабль всякого встречного!

Тут они и распрощались. Старичок своей дорогой пошел, а дурень на летучий корабль сел, паруса расправил. Надулись паруса, взмыл корабль в небо, полетел быстрее сокола. Летит чуть пониже облаков ходячих, чуть повыше лесов стоячих…»

Дальше, как известно, в сказке «Летучий корабль» диковинки лишь приумножаются. Главный герой обретает друзей, обладающих сверхчеловеческими способностями: один слышит, что творится на другом конце земли, другой перемещается чуть ли не со сверхсветовой скоростью, третий стреляет и попадает в цель, находящуюся за тысячу верст, остальные действуют сообразно со своими прозвищами – Объедало, Опивало и Холодило. Не кажется ли вам, что за всеми этими сказочными образами скрывается некое тайное знание о вполне реальных вещах. В современной терминологии речь вполне может идти и о ноосферном видении, и о радиолокационном наведении на цель, и о электронном прослушивании, и о телепортации, и так далее – о чем угодно.

В великой персидской поэме Фирдоуси «Шахнаме», во многом основанной на древних преданиях, также рассказывается о полете царя Кей-Кавуса на орлах:

 
…И золотом крепким обил он престол,
И длинные крылья прибил по краям
Престола, все это придумавши сам.
По ляжке бараньей подвесить потом
Велел он на каждом копье золотом.
Привязаны мощных четыре орла
К престолу – то воля владыки была.
Воссел на престол он, гордыней ведом,
Тщеславьем своим опьянен как вином.
Лишь голод орлы ощутили, – тотчас
Рванулись к приманке и, вверх устремясь,
С престолом они над землей поднялись,
Над степью среди облаков понеслись.
Летят над горами степные орлы,
Летят над теснинами, полными мглы…
Царь, видно, хотел до небес долететь.
Чтоб даже на ангелов сверху глядеть. <…>
 

(Перевод Ц.Б. Бану-Лахути)

Безусловно, нельзя не вспомнить и кульминационный эпизод «Калевалы», где рассказывается о решающем морском сражении героев карело-финского эпоса с народом Похъёлы (Сариолы) за обладание волшебной мельницей Сампо. Действие происходит посреди моря-океана. Испробовав все боевые средства против сынов страны Калевы и потерпев неудачу, владычица Похъёлы – ведьма Лоухи – оборачивается гигантской птицей-«летучим кораблем». Вот как это выглядело в передаче народных сказителей:

 
Сто мужей на крылья сели,
Тысяча на хвост уселась,
Села сотня меченосцев,
Тысяча стрелков отважных.
Распустила Лоухи крылья,
Поднялась орлом на воздух.
 

(Перевод Л. Бельского)

Летательными способностями обладает и кельтская волшебница Моргана – она такая же ведьма, как и Лоухи, – только помоложе, поутонченней и покрасивее (кстати, по-кельтски ее имя звучит Морриген, что и по смыслу и по вокализации совпадает со славянской богиней смерти Мореной – Мораной):

 
Знает искусство она изменять обличье и может
В воздухе на новых крыльях взлетать, подобно Дедалу,
Если захочет, летит в Бристиду, в Карнот иль в Папию,
Если захочет, и к нам соскользнет с высокого неба.
Той же волшбе, говорят, и другие обучены сестры…
 

Гальфрид Монмутский. Жизнь Мерлина

В древних сказаниях других народов также встречаются упоминания о совершенных средствах воздушного передвижения. Так, в бурятской версии дальневосточного эпоса «Гэсэр» рассказывается о железной птице, сделанной, кстати, на Севере:

 
Стали хитрым трудом трудиться
Три владыки, три колдуна.
Сотворили огромную птицу,
Что, казалось, земле равна.
Рукотворная птица разом
На высокое небо взлетела —
Как земля, велико ее тело!
Распростертые мощные крылья
И луну и солнце закрыли.
Расширялась когтистою тучею,
В небе тварь пожирая летучую.
 

(Перевод Семена Липкина)

Однако имеются и более технологические описания подобных летательных аппаратов. И содержатся они в преданиях об Атлантиде, которые сохранились в секретных архивах розенкрейцеров, иллюминатов и масонов. В наполеоновские времена (на рубеже ХVIII и ХIХ веков) сведения эти стали публиковаться, но затем ими завладели теософы и антропософы. Не следует думать, что упомянутые легенды – сплошь мистическая выдумка и чепуха. Как раз наоборот. Если Платон, собирая все известные к тому времени сообщения об Атлантиде, опирался в основном на устную традицию, то в секретных архивах тайных орденов наверняка сохранились подлинные документы. К таковым относятся, видимо, и карты эпохи Александра Македонского, которыми пользовался Колумб, а также отец и сын Меркаторы[26]26
  Подробнее см.: Демин В.Н. Впоисках колыбели цивилизации. М., 2004.


[Закрыть].

Что касается Атлантиды, то ее судьба во многом сходна с судьбой Гипербореи: их постигла одинаковая участь, а по мнению некоторых античных авторов (например, Аполлодора), они попросту тождественны. Именно на масонско-теософские сведения о высокой технической развитости северной цивилизации ориентировался и А.В. Барченко, задумывая свою экспедицию на священное саамское Сейдозеро в Русской Лапландии и в другие сакральные места. Принять участие в этой экспедиции, как стало известно недавно из опубликованной переписки, он пригласил академика В.М. Бехтерева. Возможно, он видел и сами документы, возможно, рассказывал о них Ф.Э. Дзержинскому. А быть может, только намекал, что неплохо было бы всесильной службе безопасности раздобыть эти документы, в коих, промежду прочим, говорилось о научно-технических достижениях древней высокоразвитой цивилизации.

Немало уникальных сведений содержится и в древнеиндийских книгах. Некоторые из них упоминает Б. Тилак в своем труде «Полярная родина в ведах». Например, подробности, касающиеся передвижения по небу Ашвинов – божественных братьев-близнецов, которым только в Ригведе посвящено 54 гимна. Среди множества подвигов и благих деяний этих любимцев и покровителей древних ариев – спасение Бхуджьи, покинутого в гуще облаков. Откликнувшись на призыв Бхуджьи о помощи, Ашвины спасли его, вывезя на стовесельном корабле, свободно передвигавшемся по воздуху (напомню еще раз, что воздушная ладья Лоухи, описанная в «Калевале», тоже стовесельная). Но перед тем Ашвины пытались использовать и другие имевшиеся в их распоряжении летательные аппараты: четыре воздушных корабля с водонепроницаемой обшивкой, одушевленную (?!) крылатую лодку, три летающие колесницы, имеющие сто ног (?!) и шесть упряжных лошадей. К этому надо прибавить, что и сами Ашвины, наподобие солнцебогов, разъезжали по небу на летающих колесницах. О мощной военной летательной технике, использованной во время великой битвы между Пандавами и Кауравами, говорится также в величайшей поэме древности – «Махабхарате».

Сообщения о высокоразвитой летательной технике древности подверглись взыскательной научно-технической экспертизе со стороны серьезных ученых. Один из видных специалистов и пионеров в области воздухоплавания, авиации и космонавтики профессор Николай Алексеевич Рынин (1877–1942) издал в 1928–1932 годах уникальный 9-томник «Межпланетные сообщения», где собрал все доступные к тому времени сведения по истории и предыстории вопроса, включая древние и средневековые легенды и гипотезы писателей-фантастов. Рынин попытался дать беспристрастную оценку техническим достижениям древних гиперборейских и атлантидских авиаторов.

По теософским данным, первобытные летательные аппараты строились либо из легкого металла, либо из специально обработанного дерева (последнее в наибольшей степени подходит для летающего корабля Лоухи). Древние «летучие корабли» были разных типов и размеров. Они могли перевозить по воздуху от 5 до 100 человек (последняя цифра соответствует данным «Калевалы»). Между прочим, беспримерный компендиум Рынина, посвященный мифологическим и научно-фантастическим полетам над Землей и за ее пределами, начинается с «Калевалы», с подъема Лоухи к Солнцу и Месяцу и их похищения.

Летали древние корабли ночью и днем, в темноте светились. В качестве движущей силы использовалась субатомная энергия громадной мощности. Первобытный самолет состоял из центрального корпуса, боковых крыльев, килей и рулей. Сзади имелось два подвижных сопла, через них вырывались потоки огненной субстанции. Короче, принцип движения летательного аппарата был ракетным. Кроме того, под дном корабля находилось еще восемь сопел, с их помощью обеспечивался вертикальный взлет корабля. Реактивные аэропланы управлялись в полете автоматически, навигация осуществлялась при помощи визир-компасов. Скорость полета достигала 200 километров в час [вообще-то это не так уж и много. – В.Д.]. Летали аппараты на высоте 300–400 метров [тоже, прямо скажем, не слишком высоко, но зато напоминает современную крылатую ракету. – В.Д.]. Горы не перелетались, а облетались. После гибели Атлантиды (по утверждениям теософов, это произошло в 9564 году до н. э.) часть ее уцелевших жителей перелетела на таких кораблях на другие континенты.

Еще во II веке н. э., как сообщает знаменитый писатель Лукиан, бытовала поговорка (правда, с шутливым оттенком) – «Летает, подобно гиперборейцу». Крупнейший философ-неоплатоник Ямвлих (не позже 280, возможно в 245 – ок. 330) приводит другой факт. Рассказывая о гиперборейце Абарисе, одном из учителей Пифагора, он сообщает о двух таинственных «стрелах»: одна из них помогала определить правильное направление (судя по всему, речь идет о магнитном компасе), на другой можно было летать (должно быть, размеры такой стрелы приближались к размерам летательного аппарата не меньше планера), за что ее владелец даже был прозван Небоходом. «…Летая на дарованной ему стреле Аполлона Гиперборейского, – пишет Ямвлих в трактате “Жизнь Пифагора”, – он переправлялся через реки, моря и непроходимые места, в некотором смысле ходя по воздуху».

Дополнительным доводом в пользу существования в древности летательной техники может послужить еще один факт. Археологов не перестает удивлять обилие так называемых крылатых предметов, постоянно находимых в эскимосских могильниках и относимых к самым отдаленным временам истории Арктики – многие из них испещрены солярными знаками. (Между прочим, по эскимосским преданиям, прародители этого народа когда-то прилетели на Север на железных птицах.) Сделанные из моржового клыка распростертые крылья из эскимосских могильников, не вписывающиеся ни в какие каноны, наводят на мысль о древних летательных приспособлениях.

Впоследствии крылатые символы, передаваясь из поколения в поколение, распространились по всему свету и закрепились практически во всех древних культурах: египетской, ассирийской, хеттской, персидской, ацтекской, майя и так – до Полинезии. Ныне парящие крылья как архетип (подсознательная память о заре человечества) стали эмблемой российской авиации и космонавтики.

* * *

Русский фольклор изобилует мифологемами, в которых закодировано сакральное знание, коим владели наши далекие пращуры – наследники нордической традиции и технического опыта древней Гипербореи. Это – молодильные яблоки (за которыми в эллинских мифах ходил Геракл в гиперборейский сад Гесперид), живая и мертвая вода (русский вариант напитка бессмертия), скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, ковер-самолет. Безусловно, сюда же относится и знаменитый сказочный «телевизор» – серебряное (в некоторых вариантах – золотое) блюдечко с наливным яблочком, позволяющее видеть все, что ни пожелаешь (его дарит сказочной героине вещая старушка – еще один матриархальный мотив, свидетельствующий о глубокой архаике сюжета):

 
Катись, катись, яблочко,
По серебряному блюдечку,
Покажи мне на блюдечке
Города и поля,
И леса и моря,
И гор высоту,
И небес красоту.
 

Катится яблочко по блюдечку, наливное по серебряному, а на блюдечке все города видны, села на полях, и корабли на морях, и гор высота, и небес красота, ясное солнышко со светлым месяцем кружатся, звезды в хоровод собираются; так все чудесно, что ни в сказке сказать, ни пером описать».

Индоевропейский эпос и фольклор переполнены реминисценциями об использовании в многочисленных и кровопролитных войнах, которые вели доарии, совершенной военной техники и таинственного всеуничтожающего оружия. В древнеиндийской литературе для его обозначения даже существовал специальный термин – Астравидья. Классическими примерами, дожившими до наших времен, безусловно, следует считать подробные описания, которые можно найти в великих эпических поэмах древности – «Махабхарате» и «Рамаяне». Так, в «Махабхарате» рассказывается об «оружии Брахмы», очень напоминающем ядерную или термоядерную бомбу. В стихотворных шлоках (строках) говорится, как сверкающий снаряд, обладающий сиянием огня, лишенного дыма, был обрушен на противника. Густой туман внезапно покрыл войско. Все стороны горизонта погрузились во мрак. Поднялись смертельные вихри. Мир, опаленный жаром чудо-оружия, казалось, сошел с ума: слоны, обожженные пламенем, мчались с ревом, объятые ужасом. Тысячи колесниц, людей и боевых слонов были сожжены, испепелены чудовищным взрывом. Доставлялось оружие с помощью огромной «железной стрелы», в коей нетрудно угадать очертания современной ракеты.

«Рамаяна» также не жалеет красок на описание «оружия Брахмы»:

 
Стрела златоперая все вещества и начала
Впитала в себя и немыслимый блеск излучала.
 
 
Окутана дымом, как пламень конца мирозданья,
Сверкала и трепет вселяла в живые созданья. <…>
 
 
И – смерти приспешница – ратников мертвых телами
Кормила стервятников эта несущая пламя.
 

(Перевод Веры Потаповой)

Нечто подобное рисует и древнегреческая титаномахия, описывающая в ужасающих подробностях смертельную борьбу олимпийских богов и титанов за власть над миром. В эллинских мифологических сказаниях говорится и о Гиперборее, где, судя по всему, и происходила эпохальная битва. Как рассказывает римский астроном II века н. э. Юлий Гигин, после решающей победы, одержанной богами-олимпийцами, они спрятали чудо-оружие в Гиперборее. (Дословно Гигин рассказывает про то, как свою всепоражающую огненную стрелу и перун (молнию) Юпитера солнцебог Аполлон «зарыл на Гиперборейской горе».) В русских сказках и былинах также описываются аналогичные воинские чудеса, хотя и не столь подробно, как, скажем, в индийском эпосе. Известны и носители похожего сверхмощного оружия: Змей Горыныч в их числе. Обычно же вражеское войско уничтожается с помощью какого-либо волшебного предмета или волшебного слова (заклинания). Впрочем, самым действенным оружием витязей и богатырей (как и самого народа) всегда оставался русский дух и ноосферное покровительство…

Часть II
Герои и недруги

В стране угрюмой и суровой,

Где, отливаясь на снегах,

По долгим зимам блеск багровый

Колышется на небесах;

Где горы льдов вздымают волны,

Где всё – лесов и неба ширь —

Величьем дел господних полны,

Встает избранный богатырь:

Велик, могуч, как та природа,

Сам – как одно из тех чудес,

Встает для русского народа

Желанным посланцем с небес…

Аполлон МАЙКОВ

Глава 1
Праотцы и вожди

А древние пращуры зорко

Следят за работой сынов…

Валерий БРЮСОВ

Богатыри родные,

В вас светят небеса,

В вас водные, степные,

Лесные голоса.

Мгновенья потонули,

Но, жезл поднявши свой,

Вы молодость вернули,

И смех, с водой живой.

И где сошлись дороги,

Ваш образ – как звезда.

Богатыри, вы боги,

Вам жить и жить всегда.

Константин БАЛЬМОНТ

Мир русского фольклора неповторим и неисчерпаем. В нем есть общепризнанные фавориты и герои, так сказать, второго плана. Но это с позиций нашего времени. Сегодня практически неизвестно, как и почему совершенно определенные исторические реалии вызвали к жизни, например, с детства знакомые былинные образы. Объяснения, собственно, есть, но они все крутятся вокруг сравнительно недавней истории: Киевская Русь с собирательным образом князя Владимира Красное Солнышко и его вассальных богатырей, набеги степняков, татаро-монгольское нашествие (рис. 46). В действительности же этот и другой ему подобный антураж – результат позднейшего переосмысления более древних, но, к сожалению, изгладившихся в памяти событий. Сохранились лишь ключевые понятия да имена лиц, живших в баснословно далекие времена. И тем не менее смысловая реконструкция, базирующаяся на ноосферных источниках, позволяет в основных чертах понять роль и значение сохранившихся мифологем и закодированной в них информации. Попробуем взглянуть под этим углом зрения на некоторых былинных и сказочных персонажей.

^{Рис. 46. Богатырский поединок. Художник Н. Кочергин}