Текст книги "Развитие и воспитание детей в домах ребенка"

Здоровье ребенка определяется целым комплексом факторов наследственно-биологического и социального генеза. Качество процессов развития ребенка, особенности реализации генетически детерминированных потенциалов тесно связаны с состоянием среды развития.

Согласно концепции дизонтогенеза, разработанной на кафедре поликлинической педиатрии РМАПО профессором З.С. Макаровой, нарушения в раннем развитии на различных его стадиях – дизонтогенез – обусловливают морфофункциональную незрелость, дезинтеграцию основных функциональных систем в процессе постнатального онтогенеза, особенно выраженные в критические периоды. В результате генетическая программа ребенка реализуется не полностью, нарушается нормальный физиологический ход его развития и формируются отклонения в состоянии здоровья сначала пограничного характера, которые можно обозначить как дизонтогении, а затем и хронические формы патологии.

В формировании и реализации дизонтогений принимает участие комплекс факторов, включающий отягощенный наследственный анамнез ребенка, а также неблагоприятные условия его биологического и социального созревания. При этом генетическая отягощенность определяет качество, нозологическую форму отклонения (дизонтогений), условия биологического и социального созревания – в большей степени время и интенсивность его клинических проявлений. В соответствии с концепцией дизонтогенеза первой стадией развития дизонтогенетических отклонений являются латентные дизонтогений (предрасположенность), характеризующиеся отсутствием каких-либо клинических проявлений, субъективных жалоб и имеющие большое прогностическое значение. Основным признаком данной стадии является превышение индивидуального порога малых аномалий развития, свидетельствующее о выраженных отклонениях в раннем онтогенезе ребенка и, прежде всего, в его антенатальном периоде.

Появление выраженных (манифестных) форм дизонтогений, сопровождаемых определенной, чаще неспецифической клинической симптоматикой, происходит уже под влиянием неблагоприятных постнатальных дизонтогенетических факторов, в том числе социальных, и определяет вторую стадию развития дизонтогенетических отклонений.

Дизонтогений редко существуют в изолированном виде, что обусловлено единым механизмом их развития, и, как правило, проявляются в виде различных морфофункциональных отклонений. Можно выделить основные патологические состояния, сопутствующие нарушениям в раннем онтогенезе ребенка и наиболее часто встречаемые у детей, воспитывающихся в интернатных учреждениях. Это – неврологические изменения, отклонения в эмоционально-поведенческом статусе, нарушения нервно-психического, речевого и физического развития, снижение резистентности (повторные инфекции преимущественно респираторного тракта), сомато-вегетативные отклонения, снижение адаптационных возможностей («адаптационная болезнь»), различные сочетанные отклонения.

Степень выраженности данных патологических состояний, сопутствующих дизонтогенезу, существенно варьирует в процессе развития ребенка. Это обусловливает различный характер основных жалоб, с которыми обращаются воспитатели дома ребенка к педиатру.

Самым первым маркером дизонтогенеза у детей первого года и даже первых месяцев жизни является превышение порога малых аномалий развития, которое отмечается у большинства (65 %) детей, а одним из ведущих клинических проявлений и жалоб – отклонения в эмоционально-поведенческом статусе. В структуре последних доминируют нарушения сна и эмоционального состояния.

У детей второго, третьего годов жизни и дошкольного возраста с нарушениями в раннем онтогенезе при отсутствии оздоровительно-реабилитационных воздействий отмечается расширение спектра отклонений в состоянии здоровья, более ярко проявляется их полисистемный характер. Ведущими являются поведенческие нарушения, снижение резистентности, проявляющееся в частой заболеваемости, отставание в нервно-психическом и физическом развитии. Сохраняется высокая частота отклонений в эмоционально-поведенческом статусе (98,5 % случаев).

По сравнению с детьми, не имеющими отклонений в раннем онтогенезе, нарушения аппетита отмечаются в 2,5 раза чаще, проявление гиперактивности – в 2 раза, патологические привычные действия – в 3 раза, страхи – в 4,4 раза чаще.

Весьма значимым в клинике для детей раннего и дошкольного возраста с дизонтогенетическими нарушениями является замедление темпов нервно-психического развития. Число детей 2-го и 3-го годов жизни, имеющих первую группу развития, в 5,6 раза меньше, чем у здоровых детей того же возраста. Наиболее часто отмечается отставание в развитии активной речи (48 %), конструирования (46 %), сенсорики, особенно восприятия цвета (41,5 %).

В дошкольном возрасте замедление темпов нервно-психического развития сохраняется. Оно становится более мозаичным. У детей больше всего страдают сложные ментальные функции: память, прежде всего речеслуховая; мышление как логическое, так и наглядно-образное; сенсомоторная координация. Вследствие этого 62,5 % детей не готовы к поступлению в школу, что затрудняет обучение.

Дизонтогенез оказывает отдаленное и опосредованное воздействие на физическое развитие детей. Наиболее значимым является снижение темпов роста. Такой крайний вариант физического развития, как низкая длина тела (низкий рост), встречается в 11,5 раза чаще, чем у детей, не имеющих дизонтогенетических нарушений.

Наиболее частым клиническим проявлением дизонтогенеза в раннем и дошкольном возрасте является снижение резистентности, сопровождающееся повторными инфекциями, преимущественно респираторного тракта. Число часто болеющих детей среди детей с дизонтогенетическими нарушениями в 4,6 раза превышает число таковых среди относительно здоровых детей. Количество часто болеющих детей с дизонтогенетическими факторами риска наиболее велико в раннем возрасте (52 %) и на пятом году жизни (62,5 %), что совпадает с критическими периодами развития иммунной системы, выделенными Ю.Е. Вельтищевым.

При наблюдении за детьми выявлено, что универсальной особенностью, присущей детям с дизонтогенетическими факторами риска, является нарушение становления системы интерферона. Для них характерен инфантильный, незрелый тип иммунологического реагирования, проявляющийся в сохранении циркуляции «раннего» интерферона, что отмечается обычно у плода и новорожденного, а также в значительном угнетении гамма-звена интерфероногенеза. Выявленные нарушения в системе интерферона могут служить иммунологическими маркерами дизонтогенеза. Степень их выраженности наиболее велика у часто болеющих детей.

Следующим важным клиническим признаком дизонтогенеза является снижение адаптационных возможностей организма ребенка. Исследования показывают, что практически любое изменение микросоциальных условий может стать причиной манифестации скрытых дизонтогенетических отклонений в состоянии здоровья и развития так называемой «адаптационной болезни».

На основании клинических наблюдений можно сделать вывод, что у детей с дизонтогенетическими нарушениями уже в раннем и дошкольном возрасте значительно увеличивается число морфофункциональных отклонений, которые, как правило, имеют полисистемный характер. Так, пограничные отклонения со стороны ЦНС встречаются в данной группе детей чаще в 11,4 раза, сердечно-сосудистой системы – в 5,2 раза, органов пищеварения – в 4 раза, опорно-двигательного аппарата – в 2 раза, логопедические нарушения – в 8,4 раза чаще, чем у детей, имеющих благоприятное течение раннего онтогенеза.

Для детей с проявлениями дизонтогенеза характерны не только полисистемный, полиорганный характер морфофункциональных отклонений в состоянии здоровья, но и быстрые темпы формирования хронических форм патологии. В целом число детей с хроническими заболеваниями, т. е. III и IV групп здоровья, почти в 4,5 раза превышает число таковых среди детей, не имеющих дизонтогенетических факторов риска.

Учитывая важную роль дизонтогенеза в формировании пограничных морфофункциональных отклонений в состоянии здоровья детей, можно рассматривать их в качестве, прежде всего, дизонтогенетических, непосредственно связанных с нарушениями в раннем развитии ребенка, т. е. в качестве так называемых болезней нарушенного развития.

В соответствии с этим одним из основных направлений в оздоровлении детей с дизонтогенетическими факторами риска наряду с комплексной медико-психолого-педагогической реабилитацией с акцентом на щадящие немедикаментозные технологии является создание условий для оптимального развития детей, прогнозирования и устранения управляемых факторов риска.

Под депривацией (deprivation – потеря чего-либо) обычно понимают психическое состояние, возникающее в результате таких жизненных ситуаций, которые затрудняют удовлетворение основных (жизненных) психологических потребностей в течение длительного времени.

Депривационный синдром отражается на всех параметрах организма, но ведущим является психическое звено. Депривация как феномен возникает при лишении ребенка нормальных социальных контактов. При этом у него снижается функциональная активность центральной нервной системы, а это отражается на показателях здоровья и на состоянии психической сферы.

В домах ребенка выделяется ряд таких факторов: стереотип интерьера группы, где дети находятся постоянно; стереотипность подходов к детям; отсутствие или резкое ограничение индивидуальных контактов со взрослым; большое количество сверстников, постоянно присутствующих в группе; резкое ограничение контактов с внешним миром и др.

По мнению ряда авторов, важным диагностическим признаком депривации является нарушение собственной инициативы, которая формируется с момента рождения. Уже с первых месяцев оторванный от матери ребенок не получает необходимой заботы, ласки и внимания, что влияет на дальнейшее формирование эмоциональных контактов с окружающими. У малыша не развивается инициативное общение. Первоначальные отставания в развитии эмоций, зрительного и слухового анализатора наблюдаются уже в возрасте 4–5 мес. В возрасте от 7 до 12 мес. начинает проявляться задержка подготовительных этапов развития речи. Дети мало гулят, не лепечут, у них отсутствуют первые слова.

Отрицательное влияние фактора депривации наиболее четко выступает на 2-м году жизни. Отмечается низкий уровень психического развития детей. Детей I группы развития (соответствующей норме) практически не наблюдается, II группа (задержка на один эпикризный срок) составляет от 12,5 % (3-й год) до 25,6 % (4-й год). Преобладает, особенно у детей 2-го года, более глубокая задержка (III–IV группы развития). У таких детей прежде всего страдают активная речь, сенсорное развитие, наглядно-действенное и логическое мышление. На 3-м году резко обеднена игра в связи с недостатком получения информации, низким социальным развитием ребенка.

Выражены отклонения в поведении детей: отмечается преобладание детей с состоянием повышенной возбудимости, нарушениями сна, наличием отрицательных привычек как признака депривации (раскачивание, сосание пальцев), обеднением эмоциональной сферы. У детей 2-го года уменьшена двигательная активность, которая, в свою очередь, снижая эмоциональное состояние, не стимулирует ориентировочную деятельность.

Одно из важнейших качеств, формирующихся в раннем возрасте, – инициативность, подчас не развивается, а подавляется как взрослыми, так и старшими детьми в смешанных группах. Более старшие дети не в состоянии выделить себя из массы детей как индивидуальную личность. Ценным для них является желание быть замеченным кем-либо.

Эмоциональная вовлеченность взрослых в процесс ухода и высокая мотивация к достижению успешности ребенка является важнейшей задачей персонала. Очень важно формирование привязанности к взрослым, что способствует снятию тревоги и появлению у детей необходимого чувства защищенности.

Для обеспечения оптимального физического и психического развития, устойчивого состояния здоровья ребенка следует уделять особое внимание развитию его личностных качеств, необходимых для существования в открытом социальном сообществе. Процесс формирования личности тесно связан с феноменом депривации.

Формирование личности не может характеризоваться независимым развитием какой-либо стороны – когнитивной (представление о себе), эмоциональной или волевой. В основе формирования личности лежат развитие самосознания и так называемые предличностные образования. Еще Л.С. Выготский отмечал, что отношение ребенка к действительности с самого начала носит социальный характер. Ребенок живет в социальной среде, и первые его потребности – в еде, сне, гигиеническом уходе, тепле – обеспечиваются взрослыми, ухаживающими за ребенком. Большое значение для развития ребенка имеет получение новых впечатлений. Но при этом совершенно особую роль приобретает возникновение социальной потребности – общение со взрослым человеком, его внимание, забота. Основным новообразованием младенческого возраста является психическая общность матери и ребенка. Поэтому так важно в условиях дома ребенка, где малыш лишен материнского общения, воспитателям, ухаживающим за младенцем, найти максимальные возможности эмоционального и заботливого взаимоотношения с ним. Совершенно особое место занимает возникающее между ребенком и ухаживающим за ним взрослым чувство привязанности. Уже в первые месяцы жизни дети обладают способностью реагировать на голос близких, лицо, контакт глаз, улыбку, тактильные ощущения. В ответ ребенок демонстрирует положительные эмоциональные реакции, которые проявляются как начальные формы привязанности. Одновременно могут возникать и эмоциональные негативные реакции: тревога на отсутствие близких, боязнь незнакомых. Безразличие при разлуке с близкими может указывать на отклонения в развитии. Дети в домах ребенка далеко не всегда способны завязывать устойчивые связи, порой не переживают из-за утраты общения с теми, кто за ним ухаживал.

В зависимости от того, как формировались взаимоотношения взрослого и младенца, возможны различные формы проявления привязанности. Если забота о ребенке отличается чуткостью, пониманием его потребностей, умением быстро и адекватно реагировать на проявления ребенка, то формируется надежная привязанность. Ребенок при этом ведет себя уверенно, активно исследует среду, успешно справляется с проблемами, находчив, любознателен, инициативен. Надежная привязанность – предпосылка к успешной социализации. При этом любовь ухаживающих должна быть адекватна, не вызывая аффективной привязанности. Разлука с близкими может вызывать тревогу, а встреча с ними – радость, дети быстро идут вновь на контакт. Однако в условиях дома ребенка часто встречается ненадежная привязанность, выражающаяся в виде «избегающей» или сопротивляющейся привязанности. При «избегающей» привязанности, которая возникает в том случае, когда уход за ребенком сдержан, не формируется эмоциональной связи. Ребенок может быть раздражителен. Такие дети при разлуке редко испытывают дистресс, а при воссоединении игнорируют, избегают заботящихся о них. Они мало эмоциональны, их познавательная способность недостаточна. Подчас руководители домов ребенка неправильно квалифицируют такое поведение, считая, что дети легко адаптируются к новым условиям. При сопротивляющейся привязанности, когда забота взрослых непостоянна и непредсказуема (могут быть очень близкие формы общения, а могут быть и совсем безучастные), дети не переживают разлуку, а при воссоединении проявляют злобу, агрессию на попытки сближения. Таким образом, ненадежная привязанность рассматривается как фактор риска в формировании личности ребенка.

В исследованиях М.И. Лисиной проанализировано формирование общения детей со взрослыми как важный фактор развития личности ребенка.

Первая форма общения – ситуационно-личностная. Она формируется в первом полугодии первого года жизни. На фоне общей жизнедеятельности, обеспечивающей выживание ребенка, возникает общение в виде «комплекса оживления» ребенка в ответ на обращение взрослых.

Далее возникает вторая форма общения – ситуационно-деловая (в возрасте от 6 мес. до двух лет), общение на фоне практической деятельности при взаимоотношении взрослого и ребенка. Ведущими становятся деловые качества, которые сочетаются с познавательными и личностными мотивами.

Овладение речью позволяет ребенку от чисто практического общения перейти к третьей форме общения – внеситуативно-познавательной, когда его все больше привлекают явления, происходящие в социальной среде. Это характерно для детей более старшего возраста (с двух до 6–7 лет).

В возрасте 12 мес, когда ребенок начинает ходить, появляется возможность непосредственного общения с окружающими предметами. Ребенок находится во власти зрительных восприятий. Его поведение ситуативно, предметы его эмоционально привлекают, в них притягивающая сила, они «аффективно заряжены» и побуждают малыша к действию. Его инициатива беспредельна, он освобождается от диктата взрослых, которые ограничивают его действия. На 2-м году у детей часто возникают конфликты со взрослыми: с одной стороны, высокая ориентировочная реакция на окружающее, желание взять привлекательные предметы, с другой – запреты взрослых. Это вызывает у детей протест.

Дети не только осваивают, но и активно контролируют свои действия (придерживают руками бутылочку, сначала неосознанно, а затем повторно вызывают то действие, которое они воспроизводят с предметом). Познавательная деятельность ребенка обращается не только на внешний мир, но и на самого себя. По мере роста он начинает отличать себя от окружающих предметов. Особенно это ярко проявляется у детей от 6 до 12 мес. жизни, когда ребенок начинает интересоваться своим отражением в зеркале. Выявление своих возможностей играет центральную роль в самоопределении ребенка, появляется чувство «самоуверенности».

К концу 3-го года возникает резкое стремление к самостоятельности и независимости. Наступает кризис трех лет. Л.И. Божович связывает новообразование кризиса трех лет с появлением системы «Я» – системы представлений о себе. Составляющие концепции «Я» следующие:

• когнитивная – представление индивидуума о самом себе;

• оценочная – как, по его мнению, он оценивается другими;

• поведенческая – это эмоционально окрашенное убеждение по отношению к самому себе.

В раннем возрасте самоконтроль формируется взрослым, который регулирует поведение ребенка словом «нельзя». Затем ребенок сам себе говорит «нет», дает себе установку в виде самоконтроля. Дети начинают усваивать ценности, которые предлагаются взрослыми. Однако ребенок проходит этот путь не просто, что проявляется кризисом трех лет, описанным Л.С. Выготским, который характеризуется такими чертами:

• негативизм – стремление все делать наоборот;

• упрямство – не потому, что чего-то хочется, а потому, чтобы это уже потребовать;

• строптивость – бунтует против привычного ранее образа жизни (мыть руки перед едой, вытирать ноги, придя с улицы);

• своеволие – желание делать все самому.

Кризис трех лет – закономерный ход развития личности ребенка. Происходит утверждение собственного «Я». Положительное значение кризиса заключается в том, что ребенок стремится к самостоятельности, достижению результатов своей деятельности, радуется успехам своей деятельности и делится своей радостью со взрослыми. При этом похвала взрослых, одобрение его действий рождают чувство собственного достоинства. Формирование этих личностных качеств особенно необходимо в условиях дома ребенка. Для полноценного становления личности ребенка необходим опыт непрерывающегося и гибкого взаимодействия с одним или несколькими близкими людьми.

В условиях дома ребенка феномен депривации проявляется в отсутствии кризиса трех лет. Даже достигая по показателям развития относительной нормы, дети социально недостаточно активны, не выражают своего «Я», пассивно следуют распоряжениям взрослых. Депривация, сформировавшаяся в раннем возрасте, сказывается на всех дальнейших этапах развития ребенка. Дети мало инициативны, они легко поддаются чужому влиянию, охотно следуют за уверенными и агрессивными лидерами. Это в дальнейшем часто приводит их в асоциальные и даже преступные слои населения. Они не становятся полноценными, самостоятельными личностями, поэтому необходимо по возможности минимизировать неблагоприятные факторы интернатного воспитания.