Текст книги "Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа"

Лаврский инок

Годы монашества преподобного Серафима в Свято Троицкой Александро Невской Лавре (1920–1930)

Свершилось

«Брат наш постригает власы главы своея, в знамение отрицания мира и всех, яже в мире, и во отрезание своея воли и всех плотских похотей, во имя Отца и Сына и Святаго Духа…»

(Из чина пострижения в монашество)

Как много рассказывают порою сухие строки архивных документов:

Рапорт

казначея Духовному Собору Александро-Невской Лавры

[151]

Честь имею доложить Духовному Собору, что через Его Высокопреосвященство Митрополита Вениамина мною получено пожертвование от Муравьева 25000 (Двадцать пять тысяч) рублей на праздник святого Александра Невского 30 августа 1920 года.

Казначей А-Н Л иеромонах Иоасаф

Означенная сумма была передана через владыку Вениамина на нужды Александро-Невской Лавры в золотой монете. Обладавший в ту пору подобным состоянием мог в кратчайшее время безпрепятственно оказаться за кордонами большевистского государства. Услужливо распахнули бы перед ним двери многие европейские дома. Однако, буквально через день в документах Лавры появляется следующая запись:

Выписка

из журнала Духовного Собора Александро-Невской Лавры

от 1/14 сентября 1920 года

[152]

2) Слушали: прошение Василия Николаевича Муравьева с просьбой принять его в число братии.

Постановили: принять Муравьева в число послушников Лавры, назначить ему послушание пономаря.

Дальнейшие документы показывают, как свершилась воля Божия над Василием Муравьевым и его супругой:

Выписка

из журнала Духовного Собора Александро-Невской Лавры

от 13/26 октября 1920 года

[153]

1) Слушали: Резолюцию Его Высокопреосвященства Митрополита Вениамина от 7/20 октября следующего содержания:

«Благословляется послушника Василия Муравьева постричь в монашество одновременно с его женой, поступившей в Воскресенский Новодевичий монастырь».

Митрополит Вениамин

Выписка

из книги прихода и расхода

церковных лаврских сумм за 1920 год

[154]

Согласно ст. 5 журнала Духовного Собора от 13 октября 1920 г. за № 29 записывают на приход полученное пожертвование от послушника Василия Муравьева на церковные расходы при пострижении его в монашество – 15000 (пятнадцать тысяч) рублей.

Выписка

из журнала Духовного Собора Александро-Невской Лавры

от 3/16 ноября 1920 года

[155]

1) Слушали: Резолюцию Его Высокопреосвященства Митрополита Вениамина от 22 октября/4 ноября 1920 г. за № 3471 в Духовный Собор, последовавшую на доклад отца наместника архимандрита Николая о том, что он согласно благословения Его Высокопреосвященства постриг послушника Лавры Василия Муравьева 16/29 октября в церкви Святаго Духа в монашество с наречением ему имени Варнава.

Тогда же была пострижена в монашество в Воскресенском Новодевичьем монастыре Петрограда Ольга Ивановна Муравьева с наречением ей имени Христина в честь святой мученицы Христины.

Итак, свершилось. Исполнилось заветное желание Василия Николаевича Муравьева о принятии иноческого ангельского образа. Многими скорбями достиг он той цели, к которой настойчиво шел почти сорок пять лет. Одному Богу известно, каким благоговением было исполнено тогда его смиренное сердце. Новое имя принял он в честь святого апостола Варнавы и в благоговейную память о своем духовном отце.

Вскоре брата Варнаву рукополагают в иеродиакона и возлагают на него многотрудное послушание исполняющего обязанности заведующего кладбищенской конторой [156].

Святые отцы определили, что послушание – выше поста и молитвы. Однако, то послушание, которое получил отец Варнава, было по плечу далеко не всякому…

Прежде всего, это была неимоверной тяжести каждодневная работа – погребения, отпевания, панихиды, заказные богослужения, расчеты с рыдающими заказчиками. И так с раннего утра до позднего вечера. Один за другим следуют в книге прихода и расхода церковных лаврских сумм и в журналах Духовного Собора Лавры рапорты заведующего кладбищенской конторой иеродиакона Варнавы (Муравьева) о сдаче им в казну значительных денежных средств, полученных за исполнение церковных треб и заказных литургий [157, 158, 159]. Порою встречаются записи весьма характерные, как штрихи того времени [160].

Рапорт

и. о. заведующего кладбищенской конторой

иеродиакона Варнавы Духовному Собору Лавры

Имею честь почтительнейше доложить Духовному Собору, что мною получено 27 фунтов белой, но не особенно хорошо просеянной муки, каковая передана просфорнику отцу иеромонаху Игнатию для печения просфор.

Иеродиакон Варнава (Муравьев)

Время настало трудное. Послушание на кладбище, доставшееся отцу Варнаве, было одним из наиболее сложных в обители. Страна была охвачена пламенем междоусобной брани. Сбылись обетования Господа: Предаст же брат брата на смерть, и отец – детей; и восстанут дети на родителей и умертвят их (Мк. 13, 12). Красные убивали белых, белые убивали красных. На Никольском, Тихвинском и Лазаревском кладбищах плач стоял непрестанный. В храмах Александро-Невской Лавры отпевание следовало за отпеванием, панихида – за панихидой. Один Бог ведает, как тяжело было выдержать иеродиакону Варнаве послушание в кладбищенской конторе.

Выписка из рапорта

и. о. заведующего кладбищенской конторой

иеродиакона Варнавы в Духовный Собор Лавры

[161]

Имею честь покорнейше просить Духовный Собор назначить иеродиакона Гурия моим по должности помощником, с сохранением за ним содержания по должности рассыльного при конторе. К сему имею честь присовокупить, что ввиду переживаемого времени приходится принимать заказы, особенно на отпевание, в течение целого дня и при этом делать немедленные распоряжения относительно назначения иеромонаха, певца, своевременного открытия церкви, заготовления просфор и, очень часто, приглашения певчих.

При этом, как известно, встречается множество всевозможных затруднений.

25 июня/8 июля 1921 г. Иеродиакон Варнава (Муравьев)

Провожать почивших, преподавая им церковное напутствие, утешать родных и близких погибших… Это была первая школа духовного врачевания и наставничества, которую прошел будущий отец Серафим, вырицкий старец-утешитель, молитвенник за сирот и страждущих, предстатель пред Господом за всю землю Русскую.

В неустанных трудах

Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною.

(1Ин. 3, 18)

В монастыре, как и в миру, отцу Варнаве пришлось терпеливо совмещать практическое с духовным – ведение дел кладбищенской конторы с молитвой, богослужениями и духовным утешением приходящих. Поразительны его целеустремленность и строгость к себе: в редкие свободные часы отца Варнаву часто заставали в обширной библиотеке Лавры, ночи же напролет проводил подвижник в молитвенном предстоянии Господу, так что свет в окнах его келлии бывал виден до самого рассвета.

Кроме всего, участие в Александро-Невском братстве защиты Святой Православной веры – самом активном и массовом церковно-общественном движении Петрограда начала 20-х годов XX века[7]7
  Подробнее о деятельности Александро-Невского братства см.: Дополнения на с. 400.


[Закрыть].

Иеромонахи Гурий и Лев (Егоровы), стоявшие у истоков братства, были ближайшими духовными соратниками иеродиакона Варнавы, особенно отец Гурий, впоследствии – митрополит. Их сближала строгость канонических взглядов и неуклонное следование учению святых отцов. Руководители братства были необычайно близки по духу. Живым руководством ко спасению для единомысленных друг другу монахов были слова апостола Иакова: Вера без дел мертва (Иак. 2, 26).

Почти год иеродиакон Варнава (Муравьев) оставался на должности заведующего кладбищенской конторой. Это время для Александро-Невской Лавры было крайне тяжелым. С 1920 года все монастыри на территории России были обязаны перейти в разряд «трудовых братств», иначе большевистские власти не давали обителям в пользование землю. Создано было такое «братство» и при Александро-Невской Лавре. Членами его были все монашествующие, получившие трудовые книжки установленного образца, одновременно являвшиеся для них удостоверениями личности.

Лавре были выделены земельные участки в районе реки Монастырки и Митрополичьего сада. Иноки поочередно работали на огородах, за что каждый получал свой пай [150, с. 47].

Главные тяготы выпали на долю молодого наместника Лавры архимандрита Николая (Ярушевича). Богоборцы постоянно вмешивались в монастырские дела, чинили различные административные препоны. Насколько нелегким было его служение говорит тот факт, что отец Николай несколько раз обращался к митрополиту Вениамину с прошением о предоставлении ему краткого отпуска «ввиду сильного нервного переутомления» [150, с. 37–59].

Тем не менее, монашеская жизнь в Лавре не только не угасла, но переживала небывалый подъем. Обитель имела более чем двухсотлетние традиции монашеского делания, основанием которых было учение святых отцов Восточной Церкви. Из поколения в поколение по крупицам собирался и передавался богатейший опыт внутренней умной молитвы, опыт истинной жизни во Христе. Славилась Лавра и своими старцами – схимниками, постниками, затворниками. Здесь достаточно вновь вспомнить вещего монаха Авеля, а также богомудрого схимонаха Алексия, человека высочайшей духовной жизни, к которому приходил за советом и благословением Государь Император Александр I.

Своими особо торжественными богослужениями, уставным чтением, старинными церковными распевами и другими, порою незаметными от обычных приходских храмов отличиями, храмы Александро-Невской Лавры всегда привлекали великое множество богомольцев. Здесь веками царил истинно монастырский дух, который всегда производит неизгладимое впечатление на верующее сердце. Это был особый мир, где за стенами обители шла своя тихая, но плодотворная жизнь; где, казалось, сам воздух был напоен благодатию.

Человеку, обуреваемому скорбями, иногда было достаточно совершить прогулку по Никольскому кладбищу Лавры, чтобы совершенно преобразиться духовно, будто увещали его мятущуюся душу упокоенные там монахи. А сколько людей изо дня в день получали утешение и советы от умудренных Господом лаврских иноков, населявших обитель в те тревожные 20-е годы. Как правило, человек, посетивший однажды Александро-Невскую Лавру с ее дивными храмами и тенистыми садами, ощутивший духовную радость от общения с ее насельниками, оставлял в ней частицу своего сердца…

Обитель была настоящим центром церковно-общественной жизни Петрограда. Помимо упомянутого уже Александро-Невского братства, в 1920 году здесь, по благословению митрополита Вениамина, открылся пункт сбора средств для помощи голодающим, уже к октябрю собравший пожертвований на сумму около 10-ти тысяч рублей. Непрестанно творили монашествующие дела милосердия – часть помещений Лавры была отведена для инвалидов войны; для ухода за ними было устроено все возможное [150, с. 37–59]. Шел сбор пожертвований от богомольцев на содержание детей, оставшихся без родителей, неимущие ежедневно обеспечивались безплатными обедами. Работу пункта питания для голодающих вместе с иеромонахами Львом и Гурием организовывал отец Варнава.

Будучи священноархимандритом Александро-Невской Лавры, самое непосредственное участие в решении вопросов лаврской жизни принимал митрополит Вениамин. В это время отец Варнава еще более сближается с этим замечательным архипастырем. Один из современников владыки Вениамина пишет в своих воспоминаниях: «Митрополит Вениамин пользовался огромной известностью… Простой народ его действительно обожал. "Наш батюшка Вениамин", "наш Вениамин" – так звал его народ. "Страшно, боишься, – говорили те, кто встречались с ним, – подойдешь к владыке – успокоишься, страх и сомнение куда-то ушли…" Говорил коротенько и все как будто простые слова, а на его проповеди собирались тысячи людей. Каждое его слово светилось, трепетало…» [115, с. 193, 194]

Смиренный и кроткий, владыка был человеком удивительной доступности. В обычае у него были ежедневные прогулки по Никольскому кладбищу Лавры, где он всегда посещал часовню блаженного Матфея. На кладбище находилась контора отца Варнавы. Таким образом, подвижники имели возможность часто видеться и беседовать о многом. Оба они были монахами по духу и призванию, людьми высокой жизни, и это влекло их друг к другу. Отец Варнава испрашивал благословения владыки на свои труды и подвиги, а святитель Вениамин, ценя опытность и добродетельную жизнь отца Варнавы, в практических вопросах часто прибегал к советам последнего. Светлая любовь о Господе соединяла этих двух служителей Божиих. Это была та любовь, которая, по словам апостола Павла, не мыслит зла и все покрывает (1 Кор. 13, 5, 7).

Отношение митрополита Вениамина к заблудшим, отпавшим и погибающим было необычайно созвучно мыслям преподобного отца нашего Варнавы Гефсиманского, по слову которого «… все зло нужно покрывать только любовью. Чем грешнее человек, тем больше мы должны за него молиться и жалеть его». Оба этих подвижника назидали, что в находящих скорбях необходимо обвинять только себя – в недостатке терпения и смирения, а всех людей одинаково любить в Боге.

11 сентября 1921 года, в день Усекновения главы святаго Иоанна Предтечи – подвигоположника и покровителя православного монашества – произошло знаменательное событие. Совершавший с собором иерархов Божественную Литургию митрополит Вениамин, возвел отца Варнаву в иеромонаха [162, с. 9]. И здесь заметно особое смотрение Божие об отце Варнаве, сподобившемся соединить ангельский чин иночества с благодатию священства именно в этот иноческий праздник, день усиленного церковного поста и сугубого покаяния.

Вместе с благим игом священства получил иеромонах Варнава и новое послушание – главного свечника Лавры [167]. Теперь в его обязанности входила закупка воска для производства свечей на свечном заводе Лавры и масла для лампад во все четырнадцать храмов монастыря, а также выемка пожертвований из кружек. Должность весьма хлопотная и ответственная, поскольку главный свечник отвечал за все средства, вырученные от продажи свечей, масла, за пожертвования, полученные во время тарелочного сбора, а также от некоторых частных благодетелей. В архиве Лавры, относящемся к этому периоду, – многочисленные рапорты иеромонаха Варнавы о сдаче им в казну Лавры значительных денежных сумм [168–177].

В полной мере пригодились в это время отцу Варнаве прежние коммерческие знания и навыки. Страну лихорадила инфляция, и приходилось постоянно пересматривать цены на свечи в связи с возрастающими ценами на воск и прочее [178].

Однако не это было главным на его монашеском пути. Участвуя в хозяйственных делах Лавры, отец Варнава никогда не забывал об иноческом делании – о молитве и духовном совершенствовании, а также о долге священника. Вновь и вновь досконально изучает он творения святителей Василия Великого, Иоанна Златоустого, преподобных Иоанна Лествичника, Ефрема Сирина, Исаака Сирина, Симеона Нового Богослова, святителя Игнатия Брянчанинова и других столпов Православия.

Как безценный дар Божий принял подвижник свое иерейское служение. С глубоким чувством радости и святым трепетом предстоял он пред Святым Престолом, молясь за людей. С великим благоговением и страхом приносил он Безкровную Жертву. Служение отца Варнавы всегда отличалось особой торжественностью и неподдельной искренностью. Лицо его сияло, как сияют лица праведных, когда выходил он в сретение Господу: казалось, слышал он сладчайший глас Небесного Владыки: Добре, рабе благий и верный, о мале был ecu верен, над многими тя поставлю; вниди в радость Господа своего (Мф. 25, 21).

Как вспоминали очевидцы, на богослужения с участием иеромонаха Варнавы (Муравьева) всегда собиралось множество народа. Все стремились послушать его проповеди, отличавшиеся простотой и доступностью. Сказывался многолетний опыт подвижничества в миру. В отличие от иноков, подвизавшихся в уединении, бывший петербургский купец хорошо знал жизнь людей разных сословий – от простолюдина до утонченного интеллигента, их духовные нужды и затруднения. Именно в это время в слове и служении скромного лаврского иеромонаха начинали отмечать необычайную духовную глубину и силу. Уже тогда в нем стали проявляться благодатные дары, которыми наделяет Господь Своих особых избранников. Души многих верующих потянулись к простому и кроткому отцу Варнаве. Все шире становился круг его духовных чад, а у дверей его келлии все чаще стали появляться посетители, пришедшие за духовным советом и утешением.

Имя Тебе – Любовь

 
«Любовь – бездна озарения;
любовь – огненный источник;
любовь – ангельское состояние;
любовь – вечное преуспеяние».
 

(Преподобный Иоанн Лествичник)

Мир исказил смысл истинной, святой любви до неузнаваемости. Она заражена самолюбием, своеволием и пристрастием. «Люди, оживая безумно друг для друга, оживая душевною глупою привязанностью, умирают для Бога, а из пепла блаженной мертвости, которая – ради Бога, возникает, как златокрылый феникс, любовь духовная… Бог отвергает любовь плотскую, любовь, которую узнал Адам по падении, – принимает только одну духовную любовь, которую явил миру Новый Адам, Господь наш Иисус Христос. Мы должны любить так, как Он любит: любовь падшего, ветхого Адама – плод, запрещенный в раю Нового Завета. Она-то преисполнена порывом мечтательности, переменчива, пристрастна, любит создание вне Бога. Устранен Бог всецело из отношений этой любви, призваны к участию в ней грех и сатана.

Любовь – свет, слепая любовь – не любовь. Евангелие повелевает, чтоб любовь была о Христе, чтоб Христос был любим в ближнем, а ближний был любим, как создание Божие. По причине этой любви в Боге и ради Бога святые угодники Божии имели равную любовь ко всем…

Где Христос, там нет зависти и рвения. Любы не мыслит зла! – там спокойствие, там мысли благие, там постоянство, там святый мир… любовь неприступна для греха, всегда пресмыкающегося на земле; она живет на Небе, – туда переносит на жительство ум и сердце, соделавшееся причастниками Божественной любви» [5, с. 303, 451, 452, 453], – так описывает истинно духовную любовь святитель Игнатий Брянчанинов.

Иеромонах Варнава (Муравьев) стяжал эту чистейшую святую любовь течением всей своей жизни. Любовью Божией он питал свою душу, и этой же любовью служил ближним. «Варнава» в переводе – дитя милости, сын утешения; и смиренный лаврский инок своими делами воистину оправдывал это имя. За постоянную деятельную любовь к людям и жительство по заповедям Божиим получил он дар понимать ближних и соболезновать их скорбям как собственным – благодать старчества. Несомненную роль в этом сыграло и многолетнее окормление у старца Варнавы Гефсиманского, а также близость к замечательным современникам – святителю Петроградскому Вениамину, архиепископу Полтавскому Феофану и протоиерею Философу Орнатскому.

Старчество в православном понимании не обозначает возраст человека, а свидетельствует о его духовной зрелости и возрасте ума. Плоды старчества – смиренномудрие, богомудрие, прозорливость и прочие. Даруются они по благодати Духа Святаго. Но венцом в этом дивном букете духовных качеств является всепрощающая любовь, которая, по слову апостола Павла, есть совокупность совершенства (Кол. 3, 14).

Старческое служение – это, прежде всего, продолжение пророческого служения в христианскую эпоху, возведенное любовью в совершенство: Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто (1 Кор. 13, 1–2), – так рассуждает первоверховный апостол Павел о духовных дарованиях. Благодать же Божия дается исключительно за смирение, и это проверено многовековым опытом православного подвижничества: Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Пет. 5, 5), – назидает всех, ищущих Господа, святой апостол Петр.

Святитель Игнатий Брянчанинов – отец современного иночества.

Виды Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры.

Священно архимандрит Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) Причислен к лику святых в 1992 году.

Рапорт казначея Лавры Духовному Собору о получении через митрополита Вениамина пожертвования на нужды обители от Василия Николаевича Муравьева.

Журнал Духовного Собора Лавры с резолюцией митрополита Вениамина о принятии Василия Николаевича Муравьева в число братии. Пометки на полях сделаны рукой наместника Лавры – архимандрита Николая (Ярушевича).

Журнал Духовного Собора Лавры с резолюцией митрополита Вениамина о благословении на монашеский постриг Василия и Ольги Муравьевых.

Журнал Духовного Собора Лавры с резолюцией митрополита Вениамина о постриге в монашество Василия Муравьева с наречением ему имени Варнава.

Иконостас храма Сошествия Святого Духа, где был пострижен в монашество Василий Николаевич Муравьев. Начало 20-х годов.

Страницы 8–9 трудовой книжки насельника Александро-Невской Лавры послушника Василия Муравьева – иеродиакона Варнавы – иеромонаха Варнавы – иеросхимонаха Серафима с записями о рукоположениях.

Храм святителя Николая Чудотворца – место служения иеродиакона Варнавы (Муравьева).

Никольское кладбище Александро-Невской Лавры – место ежедневных прогулок владыки Вениамина. Здесь находилась кладбищенская контора Лавры, где нес свое послушание иеродиакон Варнава (Муравьев).

Епископ Ямбургский Алексий (Симанский) – первый викарий Петроградской епархии в 1921–1922 годах.

Епископ Петергофский Николай (Ярушевич) – наместник Александро-Невской Лавры с 1919 по 1923 годы.

Епископ Ладожский Иннокентий (Тихонов) – руководитель Александро-Невского братства защиты Святой Православной Веры. 1925 год.

Иеромонах Гурий (Егоров) – один из создателей Александро-Невского братства. 1922 год.

Архимандрит Варлаам (Сацердотский), принимавший на себя окормление Александро-Невского братства после арестов епископа Иннокентия (Тихонова) и архимандритов Гурия и Льва (Егоровых) – духовный друг иеромонаха Варнавы (Муравьева). Около 1924 года.

Профессор-протоиерей Николай Кириллович Чуков впоследствии – митрополит Ленинградский, ректор Высших Богословских курсов, настоятель Николо-Богоявленского собора – духовный друг иеромонаха Варнавы (Муравьева).

Епископ Шлиссельбургский Григорий (Лебедев) – наместник Александро-Невской Лавры с 1923 по 1928 год. Причислен к лику святых в 2005 году.

Архимандрит Сергий (Бирюков), передавший послушание духовника Александро-Невской Лавры иеросхимонаху Серафиму (Муравьеву). Около 1926 года.

Духовник Александро-Невской Лавры – старец иеросхимонах Серафим (Муравьев). 1927 год.

Святой преподобный Серафим Саровский – небесный покровитель старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева).

Свято-Троицкий собор Александро-Невской Лавры – место служения старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева).

Псалтирь, подаренная отцом Серафимом матушке Христине (в миру супруге старца), хранящаяся в вырицком Казанском храме.

Часть братии Александро-Невской Лавры во главе с епископом Шлиссельбургским Григорием (Лебедевым) – духовным сыном преподобного Серафима Вырицкого. Второй справа в нижнем ряду – духовник Лавры старец иеросхимонах Серафим.

Оборотная сторона фотографии с дарственной надписью, сделанной рукой епископа Григория (Лебедева).

Заведующий Петроградским Богословско-пастырским училищем архимандрит Гурий (Егоров), впоследствии – митрополит Минский и Белорусский, а затем – Ленинградский – духовный сын преподобного Серафима Вырицкого. 1928 год.

Настоятель собора в честь Феодоровской иконы Пресвятой Богородицы, архимандрит Лев (Егоров) – духовный сын преподобного Серафима Вырицкого. 1928 год. Причислен к лику святых в 2003 году.

Феодоровский корпус Лавры. В левом крыле, примыкающем к Троицкому собору, за вторым и третьим окном второго этажа – находилась келлия преподобного Серафима, за четвертым окном – келлии отцов Гурия и Льва (Егоровых). Ныне в этих помещениях устроен благолепный домовый храм во имя преподобного Серафима Вырицкого.

Епископ Мануил (Лемешевский), впоследствии – митрополит Куйбышевский, ревностный защитник чистоты Православия, высоко ценивший духовные советы старца иеросхимонаха Серафима (Муравьева). Около 1930 года.

Митрополит Серафим (Чичагов) – управляющий Санкт-Петербургской епархией, священноархимандрит Александро-Невской Лавры в период с 1928 по 1932 год. С 1928 по 1930 год его духовником был старец иеросхимонах Серафим (Муравьев). Причислен к лику святых в 1997 году.

Митрополит Серафим (Чичагов) в своей резиденции в Воскресенском Новодевичьем монастыре.

Родовой образ семьи Муравьевых – Казанская икона Пресвятой Богородицы. Келейная икона преподобного Серафима Вырицкого в Александро-Невской Лавре и в поселке Вырица (ныне является святыней вырицкого Казанского храма).

Преподобный Серафим Вырицкий. Александро-Невская Лавра. Конец 1929 года.

Старчество – это и великая школа опытного богословия: «Молитва с духовным рассуждением – земля обетованная; в ней подобно молоку и меду льется знание причин Промысла и Суда Божия…» – говорит святой Максим Исповедник [53, с. 5]. А апостол Иаков описывает истинную духовную мудрость: Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, безпристрастна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир (Иак. 3, 17–18).

В течение многих лет учился отец Варнава у своих духоносных наставников хранить внутренний мир и достиг на этом пути истинного преуспеяния. Руководство преподобного Варнавы Гефсиманского, приобщение к церковной традиции и опыту святых отцов послужили как бы кратчайшим и удобнейшим путем его восхождения по ступеням духовного совершенствования к старчеству.

Вот сила двухтысячелетней духовной преемственности святой Православной Церкви! Всего два года минуло с той поры, как вступил отец Варнава на путь иночества, а за советами и окормлением к нему уже обращалась большая часть лаврской братии и даже видные деятели и иерархи Церкви – наместник Лавры, епископ Петергофский Николай (Ярушевич) и руководитель Александро-Невского братства, епископ Ладожский Иннокентий (Тихонов), архимандрит Гурий и иеромонах Лев (Егоровы). Своих советов отец Варнава никому не навязывал, но и не оставлял вопрошающих без ответа. Кроткий иеромонах всегда умел терпеливо выслушать и успокоить всех, кто приходил к нему со своими недоумениями. Отвечал же неспешно, с истинным духовным рассуждением. Тянулись к отцу Варнаве и миряне, ибо одним своим видом вызывал он доверие и сердечное расположение даже у людей, которые видели его впервые. Сам Господь помогал через иеромонаха Варнаву обретать им истину в поисках всеблагой и всесовершенной Своей воли.

Отец Варнава никогда не стремился руководить или учительствовать. Он просто сеял вокруг себя плоды правды, о которых говорит апостол Иаков, причем порою сам того не замечая. Поначалу старческое служение отца Варнавы не выделялось особо, но происходило слитно с его прочими обязанностями по Лавре – послушанием главного свечника и чередными богослужениями. Однако, приближался тот час, когда Господь благоволил призвать его к особенному, исключительному служению – всенародного старца-утешителя, молитвенника за всю православную Россию, стонущую от края и до края под игом жестоких гонителей веры Христовой.