Текст книги "Духовный отец преподобного Серафима Вырицкого – преподобный Варнава Гефсиманский"

Валерий Филимонов
Духовный отец преподобного Серафима Вырицкого – преподобный Варнава Гефсиманский

По благословению Преосвященннейшего

КОНСТАНТИНА

епископа Тихвинского,

ректора Санкт-Петербургской Духовной

Академии и Семинарии

© Авторский текст, материалы и фотографии – В. П. Филимонов, 2002 г.

© В. П. Филимонов, издательство «Сатисъ» – оформление, оригинал-макет, 2002 г.

* * *

Знамение времен

Жить для смерти и умирать для жизни… Сын Бога Живаго Господь наш Иисус Христос даровал высший смысл земному человеческому бытию. Земля – это место изгнания человека, временное пристанище, где дана ему возможность приуготовить себя к жизни вечной. Движимый Духом Святым, благословенный угодник Божий святитель Игнатий Брянчанинов возглашает: «Род человеческий – разряд существ падших. Земля – преддверие ада… Спаситель соделал ее преддверием Рая».

Когда душа начинает понимать всю пустоту, суетность и ничтожность земных стремлений, рож дается в ней желание отыскать нетленные сокровища на небесах. «Как лань желает к потокам воды, так желает душа моя к тебе, Боже! Жаждет душа моя к Богу Крепкому, Живому!» (Пс.41. 2, 3). Ищет душа Христа и доколе не обрящет Его, не найти ей ни в чем упокоения. А искание это – многотрудное и многоболезненное.

Как вырваться из бушующего моря страстей и подняться над миром? Как укротить плоть с ее греховными устремлениями? Как уберечься от сетей диавольских и устоять на пути к вожделенному Отечеству Небесному?

Оставляя шумный, мятущийся мир, сквозь время и пространство мчится на мысленных крыльях душа вглубь тысячелетий. Удивительные картины открываются ее пытливым взорам…

Зиждитель Церкви, Господь наш Иисус Христос, омывает грехи человечества Своею Всесвятою Кровию и выводит его из мрачной пропасти плотского смертного бытия к свету Божественной истины, к свету Воскресения. «Царство Мое не от мира сего» (Ин. 18, 36), – назидает Сын Божий Своих учеников, – «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин. 15, 18). Подвигоположник и Спаситель открывает путь к небесным обителям – путь скорбный и тесный, путь Креста Христова.

Верою прозревшие, с трепетным благоговением принимают чашу страданий из сладчайших рук Христовых всехвальные апостолы. Претерпевая немыслимые лишения, воспламеняют они Словом Божиим в сердцах людских жажду новой жизни, жажду бессмертного, нетленного бытия и научают народы: «Не любите мира, ни того, что в мире» (1 Ин. 2, 15); «Дружба с миром есть вражда против Бога» (Иак. 4, 4); «Рожденный от Бога побеждает мир…» (1 Ин. 5, 4).

С умилением взирает душа на жизнь первых христиан – с безграничным самопожертвованием отдавались они служению Богу, явившемуся во плоти и оживотворившему дух человеческий в его высших стремлениях. В их просветленном сознании непрестанно горела мысль о конце преходящего мира сего. Достижение блаженства вечной жизни было воистину главной целью их земного странствия. Не могли сломить их несгибаемой веры многие искушения и лютые гонения. Без преувеличения можно сказать, что в те далекие времена быть подлинным христианином значило быть святым…

Обращая взоры к золотому веку иночества, с благоговением смотрит душа на древних отцов, коим уже при земной жизни отверзалось небо, изумляется и поражается величию их подвигов. Достопамятные сказания о них для сердца верующего – живой родник, путеводящий к блаженной Вечности.

Радуется душа, что не оставляет милосердый Господь Свое малое стадо – зажигает Он все новые и новые светильники, бережно поддерживая в них огонь Божественной любви, являя миру дивные образы жизни во Христе в сонме подвижников благочестия позднейших времен. Преподобные, мученики, святители, блаженные, праведные, затворники…

Идут и идут они вослед за Христом под водительством Духа Святого, несть числа этим славным избранникам Божиим.

Над ними – знамя Креста. Орошают они свой путь каплями святой крови, омывают его жемчугами и алмазами многих сокровенных слез…

Но что значат краткие земные скорби по сравнению с вечным блаженством, с венцами не тленными? «Нынешние временные страдания ничего не стоят по сравнению с тою славою, которая откроется в нас» (Рим. 8, 18), – восклицает апостол Павел. Добропобедных воинов, сочетавшихся Христу, принимает в свои объятия Вечность – открываются пред ними врата блистающих чертогов Небесного Жениха, где царствуют не изреченный Свет и неизглаголанная Любовь, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь безконечная»…

Возвращаясь к настоящему, видит душа, как век за веком оскудевает остаток истинных христиан. Внешнее христианство обмирщается и оязычевается, приспосабливаясь к миру сему. Оно начинает жить его жизнью – плотской, вещественной, плотолюбивой.

Уже в XVIII веке святитель Тихон Задонский с грустью замечает: «Должно опасаться, чтобы христианство, будучи жизнь, таинство и Дух, не удалилось неприметным образом из того человеческого общества, которое не умеет хранить этот бесценный дар Божий». А менее чем через столетие святитель Игнатий Брянчанинов пишет: «Волки, облеченные в овечью кожу, являются и познаются от дел и плодов своих. Тяжело видеть, кому вверены или кому попались в руки овцы Христовы, кому представлено их руководство и спасение. Но это – попущение Божие… Ныне во многом люди дерзнули в установления Святого Духа внести свои установления. По этой причине сделались установления небесные – земными, духовные – плотскими, святые – греховными, мудрые – нелепыми. Видят несообразность, видят текущие из нее разрушения; но не видят начала, из которого текут бедствия: потому что смотрят при свете собственного падшего разума, а не при свете Божием. Начало бедствий заключается в непозволительном и гордом презрении велений Святого Духа, в заменении их своими уставами. Вот где причина всеобщего расстройства, причина падения христианства…»

Новое бытие, стремление к преображению себя и богоуподоблению становятся уделом одиноких избранников Божиих. Тихим пламенем Божественной любви соединяют они земное с небесным, умом и сердцем воспаряя к горнему. Лучами своей неземной славы озаряют они путь для не многих истинных искателей Царствия Божия.

А грешный, непреображенный мир, с неистовой ненавистью отвергнув заветы Спасителя, устремляется к своему грозному неотвратимому концу. Святитель Игнатий Брянчанинов говорит о нем: «Всеобщий разврат вместе с породившим его обильнейшим вещественным развитием будут знамением кончины века и приближающегося Страшного Суда Христова… Грех достигнет своего полного развития и тем будет страшнее, тем владычество его будет тверже, что личина благочестия сохранится. Кто же поймет, что в том по наружности цветущем благочестии уничтожена вся его сущность, вся сила? Так они уничтожены были в религии иудеев во времена Христовы, чего никак не мог понять народ, чего даже не сумели понять ни книжники, ни левиты, ни первосвященники иудейские, напыщенные своею ученостью и знанием. Но ученость эта и это знание заключались единственно в изучении Закона Божия по убивающей букве при жизни, противоположной заповедям Божиим: такая жизнь соделывает веру мертвою. Человечество не будет видеть своего бедственного положения в нравственном и духовном отношениях; будучи ослеплено преуспеянием в вещественном развитии для времени и земли, отвергнув развитие христианское для Духа, для Вечности, для Бога. Когда мир будет провозглашать и превозносить свое преуспеяние, водворение высшего благоденствия, нерушимого спокойствия, «когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба» (1 Сол. 5, 3); тогда внезапно наступит кончина мира, которой он, в омрачении своем, никак не будет ожидать».

Ныне сбываются эти пророческие слова богоносного святителя Игнатия. Витает над миром дух антихриста. Предтечи сына погибели в бешеной спешке ведут подготовку к его приходу. На наших глазах силы мирового зла, управляемые врагом спасения рода человеческого, совершают авантюрную попытку установления антихристианского «нового мирового порядка» путем создания глобальной системы тотального учета и контроля всех материальных и людских ресурсов или всемирной диктатуры под благовидными предлогами «улучшения качества жизни» и «обеспечения мира и безопасности». Многохитростный обман и чудовищная ложь, облеченные в призраки истины, являются их главным оружием.

В окружающем нас мире добро и зло быстро и незаметно меняются местами. Повсеместно умножается беззаконие. Грех возводится в добродетель. Отступление[1]1
  Отступление или апостасия – процесс все большего и большего отхода христианского человечества от подлинного, неповрежденного Евангельского учения и подмене Евангельских заветов ложными «идеалами». Это неизбежно приводит к потере благодати Божией, к принятию духа антихриста и подчинению ему.


[Закрыть] принимает угрожающие масштабы.

Эти грозные явления также описаны святителем Игнатием Брянчаниновым: «Отступление нового Израиля от Спасителя к концу времен примет обширное развитие, как предвозвестил Апостол: «Отступление приидет прежде», а потом, как последствие и плод отступления, «откроется человек беззакония, сын погибели», который дерзнет назвать себя обетованным Мессией, потребует себе божеского поклонения, и получит его от приготовивших себя к принятию антихриста явным и тайным отступлением от Христа. Отступление будет так обширно, что «по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь» (Мф. 24, 12). Это значит: греховные соблазны и примеры так умножатся, что увлекут в греховную жизнь бесчисленное множество людей. Вера во Христа едва будет существовать, как возвестил Сам Господь: «Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лк. 18, 8). Вещественные временные занятия и наслаждения привлекут к себе всецело внимание человечества: «И как было во дни Ноя, так будет и во дни Сына Человеческого: ели, пили, женились, выходили замуж, до того дня, как вошел Ной в ковчег, и пришел потоп и погубил всех. Так же, как было и во дни Лота: ели, пили, покупали, продавали, садили, строили» (Лк.17, 26–28).

Обильное земное преуспеяние и огромные земные предприятия, как очевидные для всех, выставлены Словом Божиим в признак последнего времени и созревшей греховности человечества, большей частью неявной и непонятной при поверхностном и неопытном взгляде на человечество. Человечество никогда не желает объявить себя последователем зла, хотя бы оно утопало во зле: оно постоянно стремится высказать себя добродетельным. Когда оно наиболее позволяет себе беззакония, тогда-то наиболее заботится оправдать себя перед глазами людей (Лк. 16, 15); тогда наиболее лицемерствует; тогда с бесстыдством и дерзостью начинает провозглашать о своем совершенстве и добродетели (Ин. 9, 28)».

Не это ли мы наблюдаем сегодня? Архитекторы «нового мирового порядка» разрабатывают планы глобального переустройства мира, полностью противоречащие Промыслу Божию о мире и человеке. Зло рядится в личину добра, навязывая народам планеты тленные «общечеловеческие ценности», абсолютно противоположные вечным ценностям Евангелия, «ибо что высоко у людей, то мерзость пред Богом» (Лк. 16, 15). Неумолимо приближаются времена, когда каждому истинно православному человеку придется сделать решительный выбор между правдой и ложью, между свободой во Христе и духовным рабством, а это будет означать выбор между Крестом и мирскими благами…

Сегодня многие рассуждают о благочестии, предавая забвению две самых главных заповеди Спасителя: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня» (Мф. 10, 38) и «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин.15, 13).

Принявшему Крест и не щадящему души своей ради спасения ближних Господь всегда подаст Свою благодатную помощь во всех скорбях, искушениях и гонениях. Свидетельством этому служат жизнь и подвиги преподобных отцов наших Варнавы Гефсиманского и Серафима Вырицкого. Их духовный опыт является бесценным наследием для подвизающихся в апокалиптические времена.

Он жил во славу Божию

«Старайтесь стяжать благодать Святаго Духа, без благодати мертв есть человек» – гласит надпись на свитке в руке преподобного Варнавы Гефсиманского на его иконе. Этими словами во дни своего земного жития назидал великий старец многочисленных духовных чад.

Сам отец Варнава был воистину избранным сосудом благодати Божией – всенародным старцем-утешителем, прославлявшем Господа во всяком своем слове и деле. По добродетельной жизни и высоте духовного подвига современники сравнивали иеромонаха Варнаву с преподобным Серафимом Саровским, Недаром надгробия этих святых угодников Божиих были увенчаны одинаковой надписью: «Он жил во славу Божию!»

Один духовный сын отца Варнавы еще при жизни старца видел пророческий сон, который затем пересказал своему наставнику:

«Виделось мне, – говорил он, – будто иду я на богомолье в Никольский монастырь, что близ моей родины в Гороховецком уезде. Во сне дорога показалась мне незнакомою, и я блуждал по лесу. Вдруг вижу: впереди меня идет старец с сумою за плечами и в руках топорик. Поравнявшись со старцем, я спросил у него, как пройти в Никольский монастырь. Старец сказал: «Пойдем, проведу тебя, я туда же иду». Вглядываясь в своего спутника, я признал в нем отца Серафима (преподобного Серафима Саровского. – Прим. авт.), и сам спросил его: «Батюшка, вы будете отец Серафим?» «Да, я Серафим», – отвечал мне старец, и мы продолжали свой путь по лесу. Отец Серафим остановился подле попавшегося нам большого пня и сел на него, положив около ног суму и топорик. Сел рядом с ним и я. Вдруг с другой стороны от меня неожиданно явился батюшка Варнава и сел подле меня так, что я оказался среди обоих старцев, которые были очень радостны, облобызались между собой и стали что-то говорить. Но что говорили они, я не мог понять и проснулся…»

Духовным сыном иеромонаха Варнавы, которому явились во сне преподобные старцы, был известный петербургский купец Василий Николаевич Муравьев. Впоследствии примет он монашество с именем Варнава, а затем и великую схиму с именем Серафима. Так будет явлен народу Божию благословенный молитвенник и печальник земли Русской – преподобный Серафим Вырицкий. Дивны дела Твои, Господи!

На рубеже XIX–XX веков к духовным советам и молитвенной помощи старца Гефсиманского скита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры иеромонаха Варнавы (Меркулова) прибегали и другие подвижники, ставшие затем выдающимися деятелями Русской Православной Церкви. Вот только некоторые имена: архиепископ Никон (Рождественский) – председатель Издательского Совета при Святейшем Синоде, архиепископ Феофан (Быстров) – духовник Царской семьи, митрополит Трифон (Туркестанов) – горячо любимый народом старец-аскет и, наконец, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий I (Симанский).

Приходили на исповеди к отцу Варнаве и многие известные государственные деятели своего времени. Среди них – обер-прокурор Святейшего Синода В. К. Саблер и сам Государь Император Николай Александрович.

Есть знание, которое неизмеримо выше всякого земного научного познания – это знание, которое дарует редким избранникам Сам Господь Духом Своим Святым. Смиренный и кроткий батюшка Варнава обладал такими дарованиями, о которых Господь наш Иисус Христос сказал: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам» (Лк. 10, 21).

Святой преподобный Варнава Гефсиманский (Из семейного архива родственников преподобного Серафима Вырицкого).

Духовный отец преподобного Серафима Вырицкого – преподобный Варнава Гефсиминский

Преподобный и богоносный отец наш Варнава Гефсиманский (в миру Василий Ильич Меркулов) родился в селе Прудищи Тульской губернии 24 января 1831 года. Во Святом Крещении он был наречен Василием в честь святителя Василия Великого.

Родители мальчика, Илия и Дария Меркуловы, были крепостными крестьянами. Пребывая во смирении и простоте сердца, они являли сыну пример добродетельной жизни. С юных лет Василий всею душою возлюбил Господа – с радостью посещал богослужения и заучивал на память молитвы, умом устремляясь к небесному. Когда же он овладел грамотой, то с любовью и благоговением занимался чтением Слова Божия.

Промысл Господень руководил благочестивым отроком и незримо хранил его от опасностей: «Однажды, будучи четырех лет, Василий, заигравшись со сверстниками на улице, был настигнут лошадью, запряженной в тяжелый экипаж. Мальчик попал прямо под колеса. Все, бывшие при этом, в ужасе подбежали к нему, подняли и, к немалому изумлению своему, увидели, что он совершенно цел и невредим», – рассказывала Дария Меркулова, впоследствии принявшая монашество.

Видя стремление отрока к духовной жизни, родители определили его в школу псаломщиков, где он занимался изучением Часослова и Псалтири.

Вскоре Меркуловы были проданы всей семьей новому владельцу – в село Нару Фоминскую Московской губернии. Когда Василий подрос и окреп, помещик велел обучать его слесарному мастерству, к которому юноша имел большие способности.

Василий был не по годам серьезен и строг к себе. Он избегал праздных разговоров и развлечений, а все свободное время проводил в Зосимовой пустыни близ Нары Фоминской. Неподалеку от пустыни жил отшельником старец-монах Геронтий. Знакомство с этим дивным подвижником оказало огромное влияние на духовное становление Василия. Богобоязненный юноша стал во многом подражать благодатному старцу, чутко внимая его духовным советам и наставлениям. Чистое сердце Василия все сильнее возгоралось любовью к Божественному, спасение души стало единственной целью его земного странствия. Мало-помалу росла и крепла в нем мысль о принятии иноческого ангельского образа. Суетная мирская жизнь с ее тленными ценностями уже не привлекала внимания Василия. Он даже не принял участия в семейном торжестве по случаю свадьбы своей сестры. Отсутствие юноши среди веселящейся молодежи было, конечно, замечено, но все уже привыкли видеть в нем человека не от мира сего…

Для того, кто по милости Божией ощутил прикосновение благодати, меркнут все земные радости. Исчезают они как дым, превращаясь в ничто.

Неизгладимый след оставило в душе Василия паломничество в Свято-Троицкую Сергиеву Лавру, которое он совершил в 1850 году. «Однажды, по окончании службы в Троицком соборе, я подошел приложиться к мощам преподобного Сергия и, когда прикладывался, почувствовал великую радость на душе. То чувство было тогда для меня необъяснимо, но так сильно охватило меня всего, что я тут же, у раки угодника Божия, окончательно решил, если Богу будет угодно, поступить под кров его обители…», – вспоминал подвижник через многие годы.

По возвращении домой Василий поведал старцу Геронтию о случившемся, после чего духовник благословил его на подвиг иночества. В 1851 году Василий, получив разрешение хозяев и родительское благословение, удалился в обитель преподобного Сергия Радонежского. Вслед за ним в Сергиеву Лавру прибыл и его наставник – отец Геронтий возжелал закончить свой иноческий путь у мощей великого святого. Здесь он принял великую схиму с именем Григорий.

Недолго продолжалось совместное пребывание старца схимонаха Григория и юного Василия в главной обители России. Сергиеву Лавру посещали многие тысячи паломников, а чуткая душа юноши жаждала уединения для стяжания чистой молитвы. По благословению своего наставника и с разрешения наместника Лавры архимандрита Антония (Медведева) Василий перешел в тихий Гефсиманский скит.

Здесь старец Григорий поручил его попечению другого подвижника, преисполненного духовными дарованиями, монаха Даниила. Василий стал его келейником. Отец Даниил почти 20 лет подвизался отшельником в уединенной келлии в глубине леса, окружавшего Гефсиманский скит. Старец-аскет, скрывавший под видом юродства дар прозорливости, в течении пятнадцати лет духовно окормлял Василия. Высокий, седой, в белом подряснике, поверх которого надевалась полумантия, отец Даниил одним своим видом вызывал у богомольцев чувство благоговейного трепета.

Черниговско-Гефсиманский скит Свято-Троицкой Сергиевой Лавры (начало XX века).

Однажды Василий пришел к старцу в первый день Пасхи и застал его вкушающим сухари, размоченные в воде: «Батюшка, что же это вы в такой торжественный день пьете воду с черными сухарями?» – вопросил он старца. «Да воды-то, сынок, выпьешь немного, только по нужде, а чайку-то и лишнего захочешь, пожалуй. А что сегодня день Святой Пасхи, так у меня и каждый день «Христос воскресе», – ответил на это отец Даниил.

На живом примере подвижнической жизни своих наставников постигал Василий тонкости монашеского делания и ревностно шел путем святых.

В то же время по благословению скитского начальства брат Василий нес различные послушания – слесаря, свечника, алтарника, проводника богомольцев в пещерах скита, читал за богослужениями Апостол и поучения из Прологов.

В свободное от послушаний время он удалялся к отцу Даниилу. Кроме строгого молитвенного правила, важнейшим занятием было у них чтение Священного Писания и изучение святоотеческих творений, к чему оба имели великую любовь и ревность. При необычайной близости по духу к отцу Даниилу Василий был всецело и благоразумно предан воле и руководству своего наставника.

Многолетнее послушание богомудрому старцу стало для Василия великой школой духовной мудрости. Не оставлял молодого послушника без отеческих наставлений и схимонах Григорий, которого Василий старался посещать в праздничные дни.

Во главу угла наставники Василия полагали стяжание евангельских свойств души – смирения, кротости и любви через подлинное и глубокое покаяние. Результат – примирение ко всему в Боге и хранение мира Христова, выводящего человека из-под власти крови и плоти.

При этом духоносные учителя Василия всемерно прививали ему и другие важнейшие качества воина Христова – искреннее сознание собственной немощи и неложное упование на благодатную помощь свыше.

Немало способствовали быстрому духовному возрастанию молодого послушника его природная чистота и совершенное нечувствие ко всему уважаемому и превозносимому миром – к так называемым земным благам. Господу было угодно, чтобы сердце Василия стало обителью Святого Духа и храмом молитвы. Благодать Божия охраняла его даже от греховных помыслов. Так, в новоначалии он обладал добродетелями, которые обыкновенно бывают плодом долговременных подвигов Через своих наставников Василий стал известен множеству их посетителей и почитателей. Со временем и сам он стал пользоваться доверием и уважением богомольцев. Глубокое смирение, благодушие, тихий и невозмутимый нрав Василия создали ему добрую славу среди братии и посетителей скита. В то же время всех поражала в нем неуклонная ревность о правде Божией. Будучи келейником отца Даниила, Василий по поручению старца и от его имени часто давал посетителям советы по различным вопросам практической и духовной жизни. Сам того не ведая, послушник незаметно превращался в старца.

Жителю Нижегородской губернии Дмитрию Дмитриевичу Пивоварову, посетившему в поисках вечной Истины Гефсиманский скит в 1860 году, посоветовали обратиться к послушнику Василию Меркулову. Об этом сохранилось письменное свидетельство Дмитрия Дмитриевича: «В келлии у него я нашел многих посетителей, так как уже и в то время к нему обращались многие за советами, как к опытному в духовной жизни наставнику. Войдя в келлию, я остановился позади всех у самой двери и со вниманием стал вслушиваться в его беседы и наставления, предлагаемые разным лицам тут бывшим. Признаюсь, я надивиться не мог его находчивости отвечать по нуждам всех и каждого. Говорил он очень просто, но так сильно и убедительно, что многие даже плакали от его слов. Все это меня так удивляло, что я невольно почувствовал к нему глубокое уважение… Все вышли, и мы с Василием остались наедине. Часа три продолжалась наша беседа. Что и как говорил он мне, не могу и передать, скажу одно: весь в слезах вышел я из его келлии и до темной ночи одинокий бродил по монастырскому лесу. После его речей ужасом представилась мне вся моя прежняя жизнь, мое погибельное отступничество от Святой Церкви».

Василию было тогда 29 лет. Так, год за годом, под руководством двух великих подвижников постигал он науку наук – искусство старческого окормления страждущих.

Старчество в православном понимании не обозначает возраст человека, а свидетельствует о его духовной зрелости и возрасте ума. Плоды старчества – смиренномудрие, богомудрие, прозорливость и прочие. Даруются они по благодати Духа Святого. Но венцом в этом дивном букете духовных качеств является всепрощающая любовь, которая, по слову апостола Павла, «есть совокупность совершенства» (Кол. 3, 14).

Старческое служение – это, прежде всего, продолжение пророческого служения в христианскую эпоху, возведенное любовью в совершенство: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая или кимвал звучащий. Если я имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, – то я ничто», (1 Кор.13, 1–2) – так рассуждает первоверховный апостол Павел о духовных дарованиях. Благодать же Божия дается исключительно за смирение, и это проверено многовековым опытом православного подвижничества: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Пет. 5, 5), – назидает всех ищущих Господа апостол Петр.

При этом необходимо помнить, что истинное смирение – это, прежде всего, смирение перед Самим Господом – страх Божий, постоянное ощущение присутствия и величия Божия, это отвержение земной мудрости и принятие разума евангельского, это стояние в Истине даже до смерти. Истинная кротость – это, прежде всего, последование Самому Христу, призывающему ученика Своего на крест, это твердость и мужество христианские, отвергающие дружбу с миром князя века сего. Истинная любовь – это, прежде всего, верность Господу, доказываемая постоянным отвержением всякого греховного помысла, но такая любовь нетерпима к тем, кто губит душу ближнего. Такая любовь ревностна и нетерпима к врагам Христа – диаволу и его лжепророкам, к лжеучителям и лжепастырям. Так определяет главные христианские добродетели святитель Игнатий, исходя из многовекового святоотеческого опыта.

Старчество – это и великая школа опытного богословия: «Молитва с духовным рассуждением – земля обетованная; в ней подобно молоку и меду льется знание причин Промысла и Суда Божия…», – говорит святой Максим Исповедник. А апостол Иаков описывает истинную духовную мудрость: «Мудрость, сходящая свыше, во-первых чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна. Плод же правды в мире сеется у тех, которые хранят мир» (Иак. 3, 17–18).

В конце 1861 года тяжело заболел схимонах Григорий. В те дни, по благословению начальства Гефсиманского скита, Василий неотлучно находился в Лавре у своего первого наставника. Предчувствуя скорую кончину, отец Григорий завещал Василию принимать с любовью всех страждущих, никому не отказывая в советах и наставлениях. Старец вручил послушнику две просфоры и произнес: «Сим питай алчущих – словом и хлебом, тако хощет Бог!» Затем отец Григорий открыл своему ученику волю Божию: «Ты должен устроить женскую обитель в отдаленной и сплошь пораженной расколом местности. Эта обитель должна стать светочем Православия для заблудших чад Матери Церкви. Сама Царица Небесная укажет тебе место для устроения обители. Во имя Ее должна быть и освящена обитель. Слава о ней разнесется по всей России…»

Преданный ученик старца был поражен этими словами. Устрашился он тяжести возлагаемого на него креста. Со слезами просил он наставника освободить его от столь высокого подвига. Старец с любовью ответил: «Чадо, не моя воля есть на сие, но воля Божия да свершается над тобою! Не сетуй на тяжесть креста: тебе будет Господь помощник. Без помощи Божией крест тяжел и непосилен, но ты, сынок, в день скорби возверзи печаль свою на Господа, и Той тя утешит…»

Вскоре благословенный наставник Василия потерял дар речи, а 2 января 1862 года старец схимонах Григорий тихо отошел к небесным обителям. Почти 20 лет согревал он молодого подвижника своею любовию.

В глубокой печали и растерянности поспешил Василий к старцу Даниилу. Бремя предстоящих скорбей казалось послушнику непосильным. Однако, старец, не задумываясь, изрек: «Да будет так, яко же хощет Бог!» Смиренному ученику оставалось принять завещание старца Григория за послушание. Одному Господу известно, что происходило в ту пору в сердце Василия. Подвижник не мог и предположить, как удастся ему исполнить благословение старца…

Невозможное человекам возможно Богу, а пути Господни воистину неисповедимы. В апреле 1863 года из крупного торгово-промышленного села Выкса Нижегородской губернии прибыли на богомолье в Гефсиманский скит благочестивые супруги Е. В. и Н. Я. Кохины. Они были земляками Д. Д. Пивоварова. По его совету супруги обратились к послушнику Василию Меркулову. В беседе с братом Василием они неожиданно высказали мысль о создании женской православной общины в их местности, населенной старообрядцами. Со временем предполагалось преобразовать эту общину в женскую обитель, которая будет способствовать переходу местных жителей из раскола в Православие. Супруги Кохины слезно просили брата Василия принять на себя почин этого дела и руководить им в дальнейшем.

Молодой подвижник был поражен явно промыслительным ходом событий. Василий обратился за советом к отцу Даниилу. Старец не только одобрил начинание, но и настойчиво советовал привести его в исполнение. Богомудрый наставник Василия рекомендовал начать дело с устройства богадельни для неимущих вдов и сирот, а если будет угодно Богу, то в дальнейшем превратить ее в полную женскую обитель с церковью и общежитиями.

Прежде, чем приступить к осуществлению замысла, послушник Василий направил супругов Кохиных за благословением к святителю Филарету (Дроздову), митрополиту Московскому. Святитель милостиво принял их, внимательно выслушал и сказал с теплой улыбкой: «Благословляю создаться обители, а монаха-устроителя, который кроется за вами, благословляю созидать и руководить ею всегда».

Так было положено начало устроению одной из крупнейших женских обителей России – Иверско-Выксунского женского монастыря.

Иверская икона Пресвятой Богородицы.

Хорошо понимая, что устроение монастыря есть, прежде всего, дело духовное, Василий усилил молитвенный подвиг. Обдумывая свое начинание, он постоянно советовался с отцом Даниилом и другими известными старцами обители преподобного Сергия Радонежского, встречался с монашествующими – строителями храмов и монастырей, приобретая необходимые знания и опыт. Пользуясь большим доверием и уважением множества верующих людей, подвижник начал сбор посильных пожертвований для начала строительства. По всему было видно благоволение Божие к доброму делу. Уже через полгода были собраны средства для строительства благоустроенной богадельни и домовой церкви при ней.