Текст книги "Духовный отец преподобного Серафима Вырицкого – преподобный Варнава Гефсиманский"

В то время, когда повсюду распространялась вопиющая ложь, гефсиманский старец учил преданных чад Церкви хранить верность Истине и быть непримиримыми ко злу, где бы и в ком бы они его ни встречали. «Что бы тебя ни ожидало, говори всегда правду, по совести, яко Христу… Ложь, хотя бы она ограничивалась только потаканием, или льстивым приветом, не достойна истинного христианина. Посему, отвергнув ложь, говори пред людьми только истину. Удаляйся от лжи, – говорит Антоний Великий, – иначе она отдалит от тебя страх Божий», – писал своей духовной дочери отец Варнава.

«Мыслям ложным всегда соприсутствует и содействует темный и лукавый дух обольщения. Отец лжи – диавол, так говорит Евангелие. Ложь – диавольское свойство. Усвоивший себе мысли ложные, усвоил себе свойства диавола, вступил в сродство с отверженными ангелами, сделал для себя соединение с Богом несродным, неестественным. Чуждый Бога – чужд жизни духовной, чужд спасения. Одна мысль ложная может низвести в ад», – научает нас святитель Игнатий Брянчанинов.

Примеру самого Господа нашего Иисуса Христа и Его святых апостолов следовали затем на протяжении всей истории Церкви все истинные христиане, всегда обличавшие зло и боровшиеся с ним, хотя бы это стоило им тяжких лишений, а часто и самой земной жизни. К стоянию в Истине даже до смерти призывал своих духовных чад богоносный отец Варнава: «Читая о жизни святых, нельзя не учиться у них их житию. Как святые угодники любили Господа, что самой жизни своей ради Него не щадили! Что с ними ни делали, и чего они ни претерпевали? Кто исчислит все виды мучений, которым подвергались мученики ради Господа Христа, ради Святой Его веры? Готовы ли мы беспрекословно принести себя в жертву Ему? Увы, увы нам, окаянным! Холодно сердце, черства душа, о самих себе больше думаем, чем о Господе Спасителе! Ныне нет мучителей, да мы сами – гонители веры Христовой, не по святым ее правилам и законам жизнь свою проводим, а по своему плотоугодию… Исповедники ли мы имени Христова? Не гонители ли скорее святой Его веры? Не изгоняем ли мы Господа Спасителя от себя своим непослушанием святым Его к нам заветам? Господи, не отступися от нас! Святые угодники Божии, вразумите нас! Святые мученики, подкрепите нас!»

Справа налево: Василий Николаевич Муравьев, Николай Васильевич Муравьев, Вера Дмитриевна Шихобалова (с 1917 года – монахиня Воскресенского Ноодевичьего монастыря Иоанна, похороненная на Вырицком церковном кладбище) и Ольга Ивановна Муравьева.

Отец Варнава многим предсказывал будущие кровавые гонения за веру и давал советы, как жить в десятилетия скорбей и воинствующего безбожия. Говорил богоносный старец и о грядущем возрождении Церкви перед концом времен: «Преследования против веры будут постоянно увеличиваться. Неслыханные доныне горе и мрак охватят все и вся, и храмы будут закрыты. Но когда уже невмоготу станет терпеть, то наступит освобождение. И настанет время расцвета. Храмы опять начнут воздвигаться. Перед концом будет расцвет».

С душевной отрадой взирал отец Варнава на духовное преуспеяние Василия Муравьева и щедро делился с ним духовным опытом, готовя к будущему иночеству. По благословению духовного отца, супругам Муравьевым предстояло принять монашеский постриг, когда Россию постигнут тяжкие испытания и начнутся гонения за веру Благословляя Василия и Ольгу на будущие подвиги, старец подарил им свою монашескую рясу. Произошло это в 1905 г. С благоговением хранили эту святыню благодарные духовные чада в течение последовавших затем десятилетий открытого богоборчества.

Общение с отцом Варнавой стало для Василия Николаевича великой школой духовной мудрости. Годы, проведенные под руководством старца, стали тем временем, когда был заложен прочный фундамент, на котором происходило дальнейшее духовное возрастание Василия Муравьева в великого подвижника благочестия.

«Скорби – это неизбежные спутницы всякого искреннего и истинного работника на ниве Христовой, потому заранее запасайтесь мужеством духа в покорность Промыслу Божиему», – назидал своих учеников отец Варнава, – но страшиться скорбей не нужно, а чаще следует прибегать под кров Матери Божией».

Василий Николаевич Муравьев.

Живая вера в Бога и загробную жизнь, глубокое самопознание, светлый ум, опытность, приобретенная долговременным навыком общения с людьми всех возрастов и сословий – все это сообщало сердечному слову отца Варнавы великую силу, убедительность и проникновенность. Для него не существовало мелочей в духовной жизни. Все эти качества он в полной мере старался привить своим духовным детям.

В начале 1906 года батюшка Варнава тяжело занемог. Предчувствуя близкую кончину, он в последний раз посетил основанную им Иверско-Выксунскую женскую обитель. Несмотря на сильное недомогание, преподал он благословение сестрам, всем до единой. На слова соболезнования батюшка отвечал: «Грехи мои разболелись ныне…». Затем отслужил Литургию и вновь собрался в дорогу:

«Я сегодня же уеду, а вас всех вручаю Царице Небесной. Мне необходимо съездить в Петербург». В северной столице старец провел два дня, встречаясь со своими любимыми «детками», благодаря их за любовь к нему и благодеяние обители Иверской, прося впредь не оставлять ее своей помощью. В те дни Василий и Ольга Муравьевы в последний раз видели своего духовного отца.

Старец вернулся в Москву. Он едва мог говорить и с трудом передвигался, но по-прежнему продолжал принимать людей, идущих к нему на исповедь. 17 февраля он проводил исповедь в Доме призрения Сергиева Посада. Поисповедовав начальницу Дома Е. Н. Гончарову, он попросил пригласить следующую исповедницу, а сам зашел в алтарь. Здесь он и был найден лежащим на левом боку лицом к престолу…

Скорбная весть о кончине великого старца быстро разнеслась по России. Дрогнули любящие сердца. Осиротевшие духовные чада поспешили ко гробу старца. В Сергиев Посад прибыло множество людей из разных городов и весей.

21 февраля 1906 года после торжественного, архиерейским чином, служения Божественной Литургии было совершено отпевание. Три московских архиерея – преосвященные Трифон (Туркестанов), епископ Дмитровский, Евдоким (Мещерский), епископ Волокаламский и Никон (Рождественский), епископ Муромский в сослужении многочисленного духовенства и при огромном стечении народа проводили отца Варнаву в последний путь на земле.

В прощальном слове Владыка Трифон говорил: «Он умер, как жил – на службе Богу и ближнему. Совершив Таинство исповеди над начальницей Дома при зрения, он, в поручах и епитрахили, склонился до земли пред престолом Божиим в алтаре и уже более не встал.

Так умирает воин на поле брани с оружием в руках. Его давно предостерегали от переутомления и советовали отдохнуть, но он всегда отвечал: «Пока живешь, надо приносить пользу людям».

«Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13), – говорит Господь.

Закончилась жизнь, полная страданий, труда, никому не ведомой борьбы с самим собой.

«Претерпевший же до конца спасется» (Мф. 10, 22). Покойный батюшка отец Амвросий сказал одному монаху, изнемогавшему в душевных страданиях, на его восклицание: «Батюшка, да когда же наконец успокоишься?» – «Тогда успокоимся мы, когда над нами пропоют: “Со святыми упокой”».

Верим, что и батюшка отец Варнава успокоился ныне от дел своих. «Блаженны мертвые, умирающие в Господе; Ей, говорит Дух, они успокоятся от трудов своих» (Откр. 14, 13).

Прощаясь с батюшкой, я дерзнул поднять монашеское покрывало и вглядеться в лице его. Оно было вовсе не тронуто тлением и дивно хорошо! Такое выражение бывает у маленького невинного ребенка, который среди игры внезапно засыпает. Лицо принимает при этом выражение какого-то ангельского спокойствия и чистоты. Такое же выражение лица было и у почившего старца.

Мир тебе, возлюбленный брат о Христе и наставник! Многие тысячи людей молятся теперь за тебя. Для тысяч сердец ты продолжаешь существовать, ибо любовь не умирает. Любовь нельзя заключить во гробе и закопать в землю. Она будет жить вечно. И какой еще высшей награды за свои труды может ожидать человек!

Помолись же за нас всех, труждающихся на ниве Христовой, чтобы нам обладать хотя малою долей твоей веры и твоей любви!»

Аналой, возле которого преподобный Варнава принял последнюю исповедь.

Еще при жизни отца Варнавы никто не сомневался в его святости. Тысячи людей испытали на себе силу его молитвы. Не прервалась его духовная связь с учениками и после его блаженной кончины. Его духовная семья благоговейно хранила память о нем. В канун кончины старца его почитатели и духовные чада служили всенощное бдение в петербургской Симеоновской церкви, а 11 июня, в день святого апостола Варнавы, в Ново-Афонском подворье – заупокойную литургию.

К 1910 году в Санкт-Петербурге, на Каменноостровском проспекте Петроградской стороны, 12, была возведена благолепная шатровая часовня в русском стиле в память дорогого многим сердцам старца. После этого всенощные и панихиды по великому подвижнику стали служиться именно в ней. Часовня стала подворьем Иверско-Выксунского женского монастыря в столице России. Иконы в белом с золотом иконостасе написали сестры обители.

Много чудес явил Господь по молитвенному предстательству великого старца Варнавы Гефсиманского. Дивный подвижник ходатайствовал о своих духовных детях теперь уже у Престола Божия.

Память о блаженном старце и его советах, молитвенное его поминовение необыкновенно помогали Василию Муравьеву и его супруге на дальнейшем пути, полном, как и предсказывал старец, множества скорбей как для них лично, так и для всей России…

Вослед за Христом

После кончины преподобного старца Варнавы Василий Николаевич часто прибегал к богомудрым советам святого праведного Иоанна Кронштадтского. Близкими духовными друзьями и наставниками петербургского коммерсанта стали также ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, духовник Царской Семьи, епископ Ямбургский Феофан (Быстров), впоследствии святитель Феофан Полтавский, и епископ Гдовский Вениамин (Казанский), впоследствии священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский. Общение с ними необыкновенно укрепляло Василия Николаевича на путях аскетического делания. Все более глубоким становился его духовный опыт. Все ближе становилось время, когда подвижник должен был выйти на служение людям мудрыми пастырскими советами и словами любви и сострадания…

Святой преподобный Иоанн Кронштадтский

И вот грозный 1917 год. Пришла пора лютых гонений за веру. Многие знакомые Муравьевых из числа состоятельных людей перевели тогда свои капиталы за границу и покинули Россию, надеясь пережить смутные времена за рубежом. Василий Николаевич и Ольга Ивановна поступили иначе – они исполнили завещание своего духовного отца. Значительную часть своего состояния Муравьевы пожертвовали на нужды петроградских обителей, Иверско-Выксунского и Свято-Успенского Пюхтицкого женских монастырей и стали готовить себя к принятию монашества. К тому времени зло бушевало на огромных пространствах Российской земли. К 1920 году число убиенных за веру достигло десяти тысяч человек. Даже мысль о принятии монашества в ту страшную пору была настоящим подвигом…

«Вне Креста Христова нет правды Христовой, – пишет святитель Игнатий Брянчанинов, – все мы безответные пред этой всевышнею Правдою – или должны ей последовать, или к нам отнесутся слова: «Кто не берет креста своего и следует за Мною, тот не достоин Меня…» «Кто не со Мною, тот против Меня» (Мф. 10, 38; 12, 30).

Святитель Полтавский Феофан (Быстров).

Священноархимандрит Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский). Причислен к лику святых в 1992 году.

Василий Николаевич достойно продолжил свое шествие по крестному пути – он решил принять иноческий постриг в Свято-Троицкой Сергиевой Лавре, чтобы подвизаться в Гефсиманской пустыни у мощей своего духоносного наставника. Однако Господь судил иначе. Неожиданно было получено благословение митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина на принятие Василием Николаевичем Муравьевым монашеского пострига в Александро-Невской Лавре. Как оказалось, такой поворот дела был для него спасительным. Обитель преподобного Сергия вскоре была упразднена властями. Так Промыслом Божиим Василий Николаевич остался в Петрограде.

12 сентября 1920 года он передал еще одно крупное пожертвование на нужды Свято-Троицкой Александро-Невской Лавры, а еще через день подал в Духовный Собор Лавры прошение о зачислении его в число братии Лавры, на что получил положительный ответ и первое монашеское послушание – послушание пономаря.

Уже 26 октября митрополит Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский) благословил постричь в монашество послушника Василия Муравьева одновременно с его супругой, поступившей в Воскресенский Новодевичий монастырь. 29 октября в церкви Святого Духа Василий был пострижен в иноки с наречением ему имени Варнава в память духовного отца, преподобного старца Варнавы Гефсиманского.

Вскоре отец Варнава (Муравьев) был рукоположен в иеродиакона, а 11 сентября 1921 года, в день Усекновения главы святого Иоанна Предтечи, владыка Вениамин возвел отца Варнаву в иеромонаха.

В течение 1920–1926 годов отец Варнава нес ряд труднейших и ответственных послушаний: заведующего кладбищенской конторой Лавры, главного свечника, а затем казначея обители. В полной мере пригодились в это время отцу Варнаве прежние коммерческие знания и навыки.

Однако не это было главным на его монашеском пути. Участвуя в хозяйственных делах Лавры, отец Варнава никогда не забывал об иноческом делании – о молитве и духовном совершенствовании, а также о долге священника. Как великий дар Божий принял подвижник свое иерейское служение. С глубоким чувством радости и святым трепетом предстоял он пред святым престолом, молясь за людей.

На богослужения с участием иеромонаха Варнавы (Муравьева) всегда собиралось множество народа. Все стремились послушать его проповеди, отличавшиеся простотой и доступностью. Сказывался многолетний опыт подвижничества в миру. В отличие от иноков, подвизавшихся в уединении, бывший петербургский купец хорошо знал жизнь людей разных сословий: от простолюдина до утонченного интеллигента, их духовные нужды и затруднения. Именно в это время в слове и служении скромного лаврского иеромонаха начинают отмечать необычайную духовную глубину и силу, души многих верующих потянулись к простому и кроткому отцу Варнаве. Все шире становился круг его духовных чад, а у дверей его келлии все чаще стали появляться посетители, пришедшие за духовным советом и утешением. Приближался тот час, когда Господь благоволил призвать его к особенному, исключительному служению – всенародного старца-утешителя, молитвенника за всю православную Россию, стонущую от края и до края под игом жестоких гонителей веры Христовой.

В конце 1926 года отец Варнава принял великую схиму с именем Серафим и был избран братией духовником Лавры. Под его пастырское окормление собралось великое множество духовных чад – мирян, иноков, священников и архиереев Русской Православной Церкви.

«В духовнике, по мнению моему, великое достоинство – простота, неуклонное последование учению Церкви, чуждое всяких своих умствований», – отмечает святитель Игнатий Брянчанинов. Эти слова в полной мере можно отнести к служению отца Серафима. В раскрытых перед ним людских сердцах он видел все – глубокую скорбь, отчаяние разбитой жизни, потерю близких, рухнувшие надежды, бремя болезни, тяжкое раздумье безвыходного положения или беспомощность сиротской доли. В его отзывчивой душе всегда рождались самые нужные для человека советы. Как дивно совмещались в них глубина старческой мудрости с детской простотой! Сам Господь помогал людям обретать Его благую волю через смиренного схимника.

Около трех лет пребывал иеросхимонах Серафим (Муравьев) на поприще духовника Александро-Невской Лавры. В начале 1930 года он тяжело заболел и по настоянию врачей выехал в поселок Вырица неподалеку от Петербурга.

Здесь, на одре тяжелой болезни, в течение почти 20 лет он нес подвиг старческого окормления страждущих, принимая в отдельные дни по нескольку сотен посетителей. Время старческого служения подвижника пришлось на период кровавого богоборчества, Великой Отечественной войны, послевоенной разрухи и возрождения. И все эти годы отец Серафим самой своей жизнью свидетельствовал о Христе, внеся неизмеримый вклад в сохранение Православия как основы основ существования русского народа. Гонения на Церковь не коснулись вырицкого старца. Чекисты неоднократно пытались арестовать отца Серафима, но так и не посмели тронуть его. Сохранение великого подвижника от ареста и расправы было явным чудом милости Божией. В то время, когда с куполов сбрасывали кресты, тысячами разоряли обители и храмы, когда в лагерях и тюрьмах томились десятки тысяч священнослужителей, Господь воздвиг в Вырице храм нерукотворный, живой – чистое сердце отца Серафима. Молитвы старца служили поистине златой нитью, низводящей благодать и помощь Божию в души человеческие.

Духовник Александро-Невской Лавры – старец иеросхимонах Серафим (Муравьев). 1927 год.

Преподобный Серафим Вырицкий 30-е годы XX в.

В течение десяти лет, включая годы Великой Отечественной войны, совершал вырицкий старец непостижимый молитвенный подвиг. По примеру своего небесного покровителя, преподобного Серафима Саровского, он молился в саду на камне о спасении России и всего мира. Это был великий плач о всем человечестве, это была святая скорбь о мире, не ведающем Господа и любви Его. Такие молитвы удерживают мир от катастрофы…

Отец Серафим Вырицкий на деле исполнил святоотеческий завет: «Стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя…» Многие из его деяний ознаменованы явными чудотворениями, чему имеются свидетельства очевидцев. К ним относятся случаи видения происходившего вдали, прозрения в область прошлого и будущего посетителей, прочитывания мыслей собеседников, исцеления больных от неизлечимых телесных недугов, изгнания лукавых духов, предсказания и пророчества, а также высшие благодатные дарования – молитвенных созерцаний, духовного утешения и любви к ближним, унаследованные отцом Серафимом от его духовного отца Варнавы Гефсиманского. С великой радостью и необычайным теплом делился вырицкий подвижник воспоминаниями о своем богоносном наставнике с родственниками и духовными чадами. Окружающие же видели в этих рассказах самого батюшку Серафима.

От одного слова вырицкого старца, от одного прикосновения его руки – на душе становилось веселее, легче. Особенно в минуты душевного смущения. Батюшка называл всех ласкательно: «Милые, родные, любимые…» Обнимал, целовал в голову, гладил, лечил и ободрял ласковой шуткой. Говорил, чаще всего, очень тепло, просто, без витиеватых нравоучений. Почти всегда улыбался. Что-то бесконечно родное, отеческое, ощущалось во всем облике и в обращении этого доброго старца.

Святая любовь отца Серафима рождала ответную любовь всякого, кто переступал порог его келлии. В народе жила вера в силу его молитв. Земные дела множества людей управлялись как бы сами собой по молитвам старца, но, прежде всего, он заботился о спасении душ человеческих.

Многие люди, впервые входившие в келлию старца, непроизвольно падали на колени, заливаясь слезами От батюшки как бы исходил некий неземной свет. В то же время этот свет явственно ощущали практически все люди, ныне свидетельствующие о жизни и подвига отца Серафима. Почти от каждого из них, прежде всего, можно услышать: «Батюшка весь светился… У нас было явное ощущение, что из угла, где лежит старец, исходит свет…»

И шли день за днем на этот дивный свет люди. Из уст в уста передавались в народе рассказы о вырицком старце, и спешили страждущие за благодатной помощью к отцу Серафиму из разных уголков России…

Преподобный Серафим Вырицкий отошел ко Господу 3 апреля 1949 года, но и по сей день не оставляет небесной помощью всех скорбящих и страждущих, во множестве притекающих к месту его земного упокоения на небольшом церковном погосте близ вырицкого храма в честь Казанской иконы Пресвятой Богородицы.

Более 200 самых ярких свидетельств о подвигах, благодатных дарах и чудотворениях великого вырицкого подвижника благочестия собраны автором в книга «Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа», «Жизнь, подвиги и чудотворения старца Серафима Вырицкого» и «Житие преподобного Серафима Вырицкого».

Чудотворения, явленные при жизни двух великих старцев и продолжающиеся поныне, а также непрекращающееся народное почитание ярко свидетельствуют о небесной славе подвижников.

Преподобный Серафим у окна своей келлии. Около 1940 года.

Портрет батюшки Серафима, сделанный в последние годы жизни.

19 июня 1995 года старец иеромонах Варнава (Меркулов) был прославлен в лике святых как местночтимый в сонме Радонежских святых. В настоящее время готовятся документы для общецерковного почитания святого преподобного и богоносного отца нашего Варнавы, Гефсиманского чудотворца. День памяти преподобного Варнавы Гефсиманского – 17 февраля /2 марта и в Соборе Радонежских святых – 6/19 июля.

Вслед за своим духовным отцом 20 августа 2000 года на Юбилейном Архиерейском Соборе был прославлен в лике преподобных для общецерковного почитания старец иеросхимонах Серафим Вырицкий (Муравьев). День памяти преподобного Серафима Вырицкого чудотворца – 21 марта/3 апреля.

После прославления вырицкого подвижника в лике святых насельники Гефсиманского скита Свято-Троицкой Сергиевой Лавры прислали в подарок причту и прихожанам вырицкого Казанского храма икону преподобного Варнавы Гефсиманского – духовного отца преподобного Серафима Вырицкого.

Святые преподобные и богоносные отцы наши Варнаво и Серафиме, молите Бога о нас!