Текст книги "Труба и другие лабиринты"

Беда случилась через три дня.

Два нефтевоза укатили, как всегда, напитавшись от трубы, обычным маршрутом в ночь, но до места назначения не дошли. Пропали.

Бесследно исчезли не только машины с нефтью – испарились оба шофера с мобильными телефонами, а вскоре выяснилось, что и сам покупатель, поджидавший их где-то в дальнем Заречье, тоже будто сквозь землю провалился.

Путь их ясен ли был для Мусы, пристально ли следил он за движением нефтевозов? И да, и нет. В полном соответствии с графиком, ему позвонили, доложив, что миновали южные склоны приволжских холмов, а после на связь не выходили. Но и нужды в этом не было, поскольку до утра связи не предполагалось, да и прием в тех местах был неустойчив.

Знал ли Муса те машины, и можно ли было доверять шоферам? И да, и нет. Машины пришли знакомые, а шофера – новые. Но так уже случалось не однажды, и ничто не вызывало ни тревоги, ни подозрений. Ведь и до этого нередко машины менялись, а шофера приезжали прежние. А еще раньше бывало и наоборот, да и маршрутов, как известно, было девять, ибо не полагался Муса на одного покупателя и общие договоренности соблюдал.

Вполне ли представлял Муса покупателя в этот раз, надежен ли был покупатель? И да, и нет. Никто не забыл, конечно, как поначалу Мусе приходилось самому доезжать прямо до точки продажи, где и происходила расплата. Но все помнят, как очень быстро стало понятно, что это небезопасно, хлопотно и неразумно, особенно в дни обильные, когда два или три нефтевоза отправлялись в разные концы. А скоро отпала необходимость и в том, чтобы знать покупателей и сопровождать машины до границ области. Ведь новая схема поставок была оптимальна, многократно обкатана и сбоев не давала. И хотя Муса, как и условились, не посвящал соседей в тонкости сбыта, – за партнера, который уже давно обеспечивал сделки, он мог ручаться головой и даже не посмел бы назвать его посредником. Этот деловой человек негласно возглавлял крупнейший клан мишарей на юге, и слово его всегда ценилось среди членов самых уважаемых собраний, клубов и диаспор. Именно он в свое время предложил Мусе оставить заботы о конечном потребителе, отказаться от оплаты по поставке, но вместо этого покупателей подбирал сам и всякий раз выплачивал десятипроцентный аванс за день до отгрузки. И Мусе уже не нужно было думать о том, куда, кому и как приходят нефтевозы – зато в окончательных расчетах учитывались суточные изменения мировых цен на нефть, и никто не оставался в убытке, и система работала, как часы – четко, честно, аккуратно…

Этот человек первый и позвонил Мусе с тревожным вопросом, не случилось ли чего с нефтевозами, поскольку его протеже и заказчик в назначенный срок в Заречье не объявился и признаков жизни не подает…

И теперь получалось: все, что еще недавно казалось прозрачным, обдуманным и податливым, все, что лежало под ногами, вокруг и впереди – все это внезапно покрылось мраком, окуталось тьмой, потонуло в тумане. И, чтобы сделать шаг, теперь требовалось озираться и смотреть, но видеть как бы сквозь тусклое стекло, гадательно[58]58
  видеть как бы сквозь тусклое стекло, гадательно…
  Устойчивый оборот, периодически используемый рассказчиком. Аллюзия на известную фразу Апостола Павла (Первое Послание к Коринфянам, 13:12): «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан».


[Закрыть]…

Было понятно, что ни правых, ни виноватых нет, но непонятно, кто и кому должен выплачивать неустойку. С одной стороны, задаток был получен, а товар к месту доставки не поступил. С другой – продукт был отгружен и вывезен с территории поставщика, но покупатель его, по неизвестной причине, не принял. Покупатель при этом исчез. Исчез и перевозчик, за что, конечно, не мог отвечать поставщик. И все же, если коммерческое недоразумение рано или поздно можно было уладить, обоюдно вникнув в явно форс-мажорные обстоятельства, – по-настоящему страшило другое: никто так и не сумел ответить, какого рода были обстоятельства, вставшие на пути, никто не мог дать этим обстоятельствам имя.

Муса и Застрахов препирались до хрипоты, беспрестанно курили прямо в кабинете, уже не оглядываясь на совоголового Шафирова, а он растирал пальцами то глаза, то лоб и почти все время молчал.

Успокоились и действовать начали только через сутки.

Проверили дверь и бункер, приборы и внешние коммуникации – убедились, что всё работает на своих местах, что труба по-прежнему не горяча и не холодна, что в глубине ее, как и прежде, слышен привычный, словно отдаляющийся гул, в котором опытное ухо безошибочно опознает поток.

Поручили Мусе немедленно возвратить аванс и договориться с влиятельным контрагентом о том, что взаимные претензии обнуляются, сделки временно приостанавливаются, но будут возобновлены в ближайшее время. А пока же, в целях безопасности и в общих интересах правильней будет начать двусторонне расследование и попытаться выяснить судьбу пропавших.

Разумеется, ни о каком официальном розыске речь идти не могла. Допытывались, выуживали и дознавались окольными путями, ощупью, обиняком.

Но и Шафирову – в хитросплетениях давней поруки, извилистых знакомств, разветвленных возможностей – ничего не удалось. Установили лишь точное время и пост ДПС, где зафиксировали прохождение нефтевозов. А дальше – открывалась только пустота, темень, безмолвие заволжской равнины. Ни в оперативных сводках, ни в протоколах МЧС, ни в моргах, ни в больницах, ни в придорожных кафе, ни на заправках, ни в биллинг-центрах мобильной связи – нигде никаких следов не нашли.

Улетучились в морозном воздухе нефтевозы, заглохли телефоны в глуши, канули в Заречье шофера и покупатель…

И когда Шафиров пробормотал, что, по всей видимости, надо быть благодарным молчанию этих безграничных пространств[59]59
  надо быть благодарным молчанию этих безграничных пространств…
  Шафиров перефразирует известное высказывание великого французского математика, физика, религиозного философа, писателя Блеза Паскаля (Blaise Pascal 1623–1662): «Вечное безмолвие этих безграничных пространств ужасает меня».
  Эта фраза из книги Паскаля «Мысли» (Les Pensee, издана в 1669 году) послужила толчком к написанию знаменитого философского рассказа Хорхе Луиса Борхеса «Сфера Паскаля».


[Закрыть], которые не отвечают вопрошающим той же монетой, что нужно порадоваться отсутствию новостей и событий, а поиски прекратить – Застрахову и Мусе показалось, что всем сделалось легче.

Тяжелее давалось другое. К Новому году обещана была жителям дома не только зарплата, но еще и премия, а некоторым – дивиденды. Требовалось к тому же покрыть обычные затраты и заложить средства на текущие издержки января, когда откачка и прибыли уменьшатся наполовину. И, с учетом последних потерь, на это едва хватало даже резервного фонда, который регулярно пополнялся и управлялся Шафировым с неимоверным тщанием.

Однако не заплатить людям сейчас, перед праздником, означало бы лишиться их доверия навсегда и в один миг развалить всё, с таким трудом построенное вокруг трубы.

Решили, что этого не будет.

Рассчитаться решили со всеми до копейки, а потом объявить январь месяцем вынужденного отпуска, что несложно будет объяснить рождественскими каникулами в Европе, снижением деловой активности и объемов сбыта, а также затяжными гуляниями в России. Работа и зарплата – договорились – будет заморожена для всех, а для занятых профилактикой, техобслуживанием и охраной урезана до минимума.

И хотя неясным по-прежнему оставалось главное: каким образом, на чем въезжать в наступающий год с его темным рынком, с вывихнутым транспортным плечом, – решили занять денег. С запасом, чтобы продержаться в режиме консервации. А поскольку время поджимало, и взять было не у кого – Застрахов опустил голову, выкурил две сигареты подряд и поехал к сыну Даниилу.

Никто не скажет, долгим ли был их разговор, как обосновывал и чем подкреплял Застрахов необычную просьбу, но на другой день, к вечеру, у дома номер девять на Завражной остановился старенький «Форд» Даниила. Оттуда вышел Застрахов-старший с портфелем подмышкой и поднялся на девятый этаж – и когда вывалил на столик Шафирова портфель, жирно блестящий и морщинистый как чернослив – заметно стало, что рука Застрахова крепка и речь тверда, а глаза – хмельны и прозрачны.

И назавтра уже вовсю стучали ножи на кухнях и хлопали двери в подъезде дома номер девять; и волны музыки откатывались, смытые волнами смеха, и подкатывали вновь; и вились меж перил запахи мандаринов, влажной хвои, салатов – и только Руфина Иосифовна, и Миниса Сисятовна, и темноокая Лидия Застрахова тревожно вглядывались в трезвые, словно замороженные лица мужей, не понимая, отчего не собираются они, как условились, провожать старый год вместе. И не догадывались, конечно, что всех троих пугают новогодние сумерки, и, высматривая через окна дальний овраг, каждый боится одного и того же – увидеть противотуманные фары нефтевоза или иные огни.

И даже если б жены спросили их, никто из троих не ответил бы, что лишило их приятной праздности – несчастный случай, чье-то преступное вероломство, или – хуже того – собственная ошибка.

И уж точно никто не признался бы в том, о чем молчит, какой вопрос леденит мышцу и разум каждого и ввергает в оцепенение.

Ведь то, что случилось, было так или иначе сделано кем-то. И неважно: так, или – напротив – совершенно иначе. Важно, что было сделано. Кем-то.

И, тем самым, не было ли что-то послано, передано, сказано?[60]60
  И, тем самым, не было ли что-то послано, передано, сказано?
  Оборот, неоднократно используемый рассказчиком и героями с теми или иными вариациями. Восходит к синтаксической конструкции, часто повторяющейся в Коране (См., например, Сура 74 «Завернувшийся», 31–33: «Что тем самым послано, словно притчей?»).


[Закрыть]

И не проморгал ли каждый в этом случае чей-то голос, взгляд или взмах руки?

До православного Рождества было тихо.

Ничего не происходило.

Дни подбирались один к одному – белые, вкрадчивые, пушистые: иногда проскальзывал сквозь сумерки легкий снежок, и ничего не происходило.

И даже ветра не залетали на Ветловы Горы, и не вьюжило, как прежде, возле дома номер девять по Завражной – ничего не происходило.

«И больше ничего не будет», – сказал совоголовый Шафиров и запахнул свой черешневый халат.

Что ждать уже нечего и нечего бояться – теперь было ясно, и все трое понимали: как ничто не аукнется, так никто и не откликнется из заволжской глухоты. И ясно было, что ещё не протрубила труба, ни за кем не придут, ничего не возьмут.

Но ясно было и другое.

Каждый день технической промывки и простоя на гидрозатворах в режиме консервации выедал дыру за дырой в заемных запасах, углублял долговую яму. Нужно было и можно было бы возобновлять откачку, но никто не решался начать. Ибо никто не мог поручиться, что не утекли вместе с последней нефтью и сведения о трубе, и что там, куда утекло, не поджидают жадные до чужого.

Словом, и стоять было нельзя – и двигаться невозможно.

«И некому молвить из табора улицы темной»[61]61
  «И некому молвить из табора улицы темной»
  Шафиров цитирует стихотворение О. Мандельштама 1925 года. Поскольку мотивы и метафоры стихотворения возникают в повествовании довольно часто, текст приводится целиком:
Я буду метаться по табору улицы темнойЗа веткой черемухи в черной рессорной карете,За капором снега, за вечным, за мельничным шумом…Я только запомнил каштановых прядей осечки,Придымленных горечью, нет – с муравьиной кислинкой,От них на губах остается янтарная сухость.В такие минуты и воздух мне кажется карим,И кольца зрачков одеваются выпушкой светлой,И то, что я знаю о яблочной, розовой коже…Но все же скрипели извозчичьих санок полозья,B плетенку рогожи глядели колючие звезды,И били вразрядку копыта по клавишам мерзлым.И только и свету, что в звездной колючей неправде,А жизнь проплывет театрального капора пеной;И некому молвить: «Из табора улицы темной…»  Некоторые исследователи утверждают, что фразу «Из табора улицы темной…» Мандельштам, в свою очередь, позаимствовал у Велимира Хлебникова.


[Закрыть], – воспользовался Шафиров словом поэта и сумрачно возразил Застрахову, заговорившему было о том, что, мол, не жили никогда хорошо и, похоже, незачем привыкать…

Шафиров же назвал непростительным малодушием саму мысль остановить дело, опустить руки. И, поглядев исподлобья на соседей, сказал, что решение все равно должно быть найдено.

Но решение – теперь и это стало понятно – решение бессмысленно было искать здесь, возле трубы, на Ветловых Горах или в каком-нибудь Заречье. И вообще на Волге.

В таких случаях, сослался Шафиров на давний опыт, искать нужно не там, где потерял, а совсем в другом месте, где-нибудь вдалеке. Когда требуется прорыв, полезно бывает забыть о тупике, где некому молвить из табора улицы темной, но перенаправить взор и слух туда, откуда приходит свет и слышны иные голоса. А если выражаться деловым языком, – сужение рынка принуждает к серьезным вложениям в новые технологии. И значит, по всей видимости, пришло время ехать за море – набираться ума.

И пока есть деньги, сам он намерен отправиться в землю Израиля, чтобы изучить там лучшие в мире системы безопасности и защиты трубопроводов, и заодно повидать Розу, а Мусе (пока есть деньги) тоже рекомендует навестить дочь и посмотреть, кстати, как устроена социальная политика нефтеносной Норвегии… Впрочем – и тут Шафиров снова пристально посмотрел на Мусу – можно поступить по-другому и отправиться в богатейшую из нефтедобывающих стран, или иначе – сделать то, что правоверным полагается исполнять при первой возможности: совершить хадж, и при этом посетить не только Мекку и святые места, но поглубже исследовать методы и формы перераспределения нефтяных доходов Саудовского Королевства. Почему бы не воспользоваться ситуацией, ведь, насколько известно Шафирову, приближаются, по лунному календарю, первые дни месяца зу-ль-хиджа[62]62
  сделать то, что правоверным полагается исполнять при первой возможности… и далее: приближаются, по лунному календарю, первые дни месяца Зу-ль-Хиджа…
  Хадж, то есть паломничество в Мекку (Саудовская Аравия) – пятый и последний из основных актов поклонения, предписываемых Исламом. Обязательный один раз в жизни для тех мусульман, которые могут совершить его, если существуют условия для безопасного путешествия, а те, кто находится на иждивении этого человека, обеспечены всем необходимым, Хадж представляет собой форму поклонения, в которой принимает участие все существо мусульманина – его тело, разум, душа. Он тратит свое время, состояние, временно жертвует всеми привычными удобствами и своим положением, чтобы на какое-то время стать паломником на службе Бога и быть в Его распоряжении, Его рабом, стремящимся угодить лишь Ему. Хадж совершается в первые дни лунного месяца Зу-ль-Хиджа и достигает кульминации девятого числа этого месяца.
  Начало мусульманского летоисчисления связано с реальными историческими событиями из жизни Пророка Мухаммада. Начало его проповеднической деятельности относится к 610 г., а мусульманское летоисчисление начинает отсчет с переселения Пророка из Мекки в Ясриб (Хиджра). Прибытие Пророка в Ясриб (Медину) относят к 12 раби аль-лаваля (24 сентября) 622 года, а 1 год Хиджры соответственно начался 1 мухаррама (16 июля) 622 года.
  Так, по мусульманскому календарю 2000 год соответствовал 1420–1421 годам по хиджре. 1 января 2000 года – это 24 рамадана 1420 года по хиджре.
  Начало каждого месяца мусульманского календаря определяется лунными циклами, т. е. начало новой четверти – это и есть начало нового месяца. Лунный месяц длится от появления одного молодого месяца до следующего, т. е. 29 дней 12 часов 44 минуты 3,8 секунды, поэтому в одних месяцах 29 дней, а в других – 30. Год мусульманского календаря состоит из 354 или 355 дней. Таким образом, по сравнению с солнечным календарем, в мусульманском календаре ежегодно происходит сдвиг назад на 10 дней.


[Закрыть], – если, конечно, Муса не возражает против подобного предложения?

И после молчания Муса усмехнулся горько и сказал, что возражения вряд ли уместны, вот только сам он в мечеть не ходит, водку пьет хотя и редко, но с удовольствием, да и не положено вроде бы, совершая хадж, заниматься мирскими делами и коммерцией[63]63
  вот только сам он в мечеть не ходит, водку пьет хотя и редко, но с удовольствием, да и не положено вроде бы, совершая хадж, заниматься мирскими делами и коммерцией…
  Ислам запрещает употребление алкоголя, точнее – «перебродившего сока винограда и продуктов зернового брожения».
  Во время Хаджа запрещено заниматься торговлей, вступать в половые сношения, проливать кровь, курить, стричься, бриться, умащаться благовониями. Нарушение этих запретов делает паломничество недействительным.


[Закрыть]…

А Шафиров отвечал – тоже усмехаясь, – что если посчитать все съеденные им бутерброды с ветчиной и сыром, и помножить на число рабочих суббот[64]64
  если посчитать все съеденные им бутерброды с ветчиной и сыром, и помножить на число рабочих суббот…
  В самоиронии Шафиров не уступает Мусе: как следует из его слов, в обыденной жизни сам он нарушает наиболее строгие запреты, налагаемые на правоверного иудея.
  Кашрут (диетарные правила иудаизма), в частности, разрешает употребление мяса, но категорически запрещает свинину: «И свиньи, потому что копыта у ней раздвоены и на копытах разрез глубокий, но не жует она жвачки, нечиста она для вас… Мяса их не ешьте…» (Левит,11,7–8). Свинина также запрещена в Исламе.
  Кроме того, Кашрут требует не допускать смеси мясного и молочного: «Не вари козленка в молоке матери его» (Второзаконие, 14, 21). В домах верующих евреев всегда два набора посуды: один для молочных продуктов, другой – для мясных… Именно этим объясняется, что в традиционных еврейских блюдах никогда не встречаются соусы из йогурта или сливок к курице, а после мясных блюд не подается сыр.
  Продукты, признанные годными и обработанные по правилам Кашрута, обязательно имеют пометку «кошер», т. е. ритуально чистые.
  В узком смысле слова кашрут – это свод законов о разрешенной и запрещенной Торой пище. Но в то же время слово «кошерный» («чистый», «правильный», «подходящий») может относиться к любой вещи или явлению, если они соответствуют еврейскому религиозному Закону.
  Гастрономическое поведение Шафирова, таким образом, в высшей степени «некошерно».
  Еще более вопиющим нарушением является работа в субботние дни, поскольку «почитание Субботы» – одна из центральных, стержнеобразующих заповедей иудаизма, данная непосредственно Торой в числе других десяти заповедей. См. Исход (20:8-11):
  8. Помни день субботний, чтобы святить его;
  9. шесть дней работай и делай [в них] всякие дела твои,
  10. а день седьмой – суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни [вол твой, ни осел твой, ни всякий] скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих;
  11. ибо в шесть дней создал Господь небо и землю, море и все, что в них, а в день седьмой почил; посему благословил Господь день субботний и освятил его.
  Почитание Субботы – 4-я заповедь, которая входит в число важнейших мировоззренческих и космологических принципов Торы. Стихи, излагающие «заповедь о Субботе» предшествуют т. н. общеизвестным этическими заповедям («почитай родителей», «не убивай», «не кради» и т. д.).
  Стихи о Субботе следуют непосредственно после заповедей, в которых излагаются основы монотеистической веры: См. Исход (Глава 20, стихи 2–7):
  1) Я есть Господь, Б-г твой, да не будет у тебя других богов…
  2) Не делай себе кумира, никаких изображений и не поклоняйся им (отвержение идолопоклонства).
  3) Не произноси имя Господа твоего напрасно (всуе) – т. е. вне молитвы, ритуала, без крайней нужды и т. д.
  Глубинный смысл «заповеди о Субботе» не сводится к простому отдыху и запрету на работу. «Памятование, почитание Субботы» в иудаизме, в частности, означает:
  1. Признание того, что мир был сотворен Всевышним (за 6 дней).
  2. Повторение человеком космологического цикла творения, смиренное подражание Творцу.
  3. Отказ от каких-либо действий (работы), которые могут привести к изменению естественного хода вещей, порядка мироустройства, т. е. опять-таки полное подчинение образцу (шаблону), который был дан Создателем.
  Именно поэтому слово суббота (Шабат) вошло через древнегреческий в большинство европейских языков не в виде аналога-перевода, а непосредственно, как транслитерация ивритского корня.


[Закрыть], – нельзя и представить, какое наказание уготовано ему там, при первой же встрече…

В любом случае, вздохнул Шафиров, убеждение его таково, что ехать надо, а выбор, разумеется, за Мусой – тем более, неизвестно еще, успеет ли он получить индивидуальную норвежскую визу, или проще будет влиться в группу паломников, отбывающих в Саудовскую Аравию…

И через сколько-то дней, на стылом перроне, возле подножки ночного московского поезда, Застрахов, которому предстояло остаться на хозяйстве, долго жал озябшие руки Шафирову и Мусе, а потом снова – Мусе и Шафирову; и все мерзли, но медлили; и хотя никто не признался, всем троим показалось, будто заиндевевшие привокзальные ели кивают в их сторону, провожая, – то ли одобряют уклончиво, то ли укоряют молчаливо.

Часть вторая

Когда началась новая жизнь девятого дома на Завражной? Нетрудно сказать.

Весной, на первой неделе, когда дни уже нагоняли ночи поминутно, а тени, наоборот, становились короче, медлительнее, и расплывались, как бы дыша и оттаивая прямо на глазах – сливочно-синим по белому.

Накануне праздника, накануне того дня, что по недоразумению еще зовется Женским[65]65
  накануне того дня, что по недоразумению еще зовется Женским…
  «Женский день». Праздник, по традиции отмечаемый в России 8 марта.
  1889: Клара Цеткин на Учредительном съезде II Интернационала выдвинула идею объединения женщин всего мира в борьбе за полное равноправие с мужчинами
  8 марта 1910: Клара Цеткин предложила проводить День солидарности трудящихся женщин всего мира в борьбе за равноправие с мужчинами, за мир и демократию
  8 марта 1911: День впервые отмечен в Европе – Германии, Австрии, Дании, Швеции
  8 марта 1913: День впервые проведен в России
  1965: 8 марта объявлен в СССР нерабочим днем. Остается выходным днем в России и посегодня.


[Закрыть], заключена была новая сделка. Совершенно новая сделка.

А до того – никто не скажет, долго ли протекали прения, тяжки ли были труды, гладки ли поиски. Недолог был лишь доклад Застрахова вернувшимся: ничего не случилось – ни облав, ни обвалов. Вот только тревога, по его словам, уже просочилась в дом, и теперь вьется и бьется по этажам – то гулким говором меж пролетов, то хлопотливым замочным клекотом, то внезапной тишиной.

Вернувшиеся были молчаливы и улыбчивы. Совоголовый Шафиров слушал внимательно, но в подробности не вникал, не переспрашивал. Муса же, будто стесняясь, время от времени притрагивался к своему стриженому затылку или оглаживал рукой губы и подбородок – недавно лишенные поросли паломника, они смутно розовели на его лице, залакированном оливковым аравийским загаром[66]66
  …губы и подбородок – недавно лишенные поросли паломника, они смутно розовели на его лице, залакированном оливковым аравийским загаром…
  Хадж к святым местам включает важнейший обряд жертвоприношения, который каждый паломник обязан совершить на 10-й день месяца Зу-ль-Хиджа. Совершив его, паломники обривают или коротко остригают волосы и сбривают бороду.


[Закрыть].

Неясно, кто из вернувшихся объявил вопросом решенным то, что начинать надо всё заново и дело вести совсем иначе. Но сказано было: не тот богат, кто владеет недрами или сидит на трубе, а тот, у кого в руках узлы торговых нитей или пути чужих караванов.

И еще было сказано, что незачем уподобляться классическому герою Герману, обдернувшемуся, по словам поэта, на пиках и слетевшему в психушку, – а следует научиться жертвовать необходимым в надежде получить излишнее[67]67
  классическому герою Герману, обдернувшемуся, по словам поэта, на пиках и слетевшему в психушку, – а следует научиться жертвовать необходимым в надежде получить излишнее…
  Парафраза автохарактеристики Германа, героя повести А. Пушкина «Пиковая дама». «Обдернувшись» и получив вместо туза пик «пиковую даму», Герман, как известно из эпилога, сошел с ума и попал в сумасшедший дом.


[Закрыть].

И передано было, что ни одна респектабельная добывающая компания не ведет собственной торговли, а сдает нефтеносные колодцы в аренду продавцам, и цена аренды достигает кое-где девяноста тысяч фунтов стерлингов в день.

И значит – дошло до них в невеселом согласии[68]68
  дошло до них в невеселом согласии…
  Клише, неоднократно используемое рассказчиком. Синтаксически восходит к устойчивому обороту из книги «Тысяча и одна ночь», с помощью которого Шахерезада всякий раз открывает очередной рассказ очередной ночи.
  «Дошло до меня, о счастливый царь…», – говорит Шахерезада, после чего следует краткий пересказ событий, изложенных в течение предыдущей ночи.
  Однако в данном случае повествовательное клише наделено своеобразной семантической диффузией. В обороте сплавляются два противонаправленных значения. Первое внутренне присуще русской идиоме, второе – арабской речи.
  «Дошло до них», – говорит рассказчик. Очевидно, это означает:
  1. Они поняли, осознали, убедились (русское значение).
  2. Ход событий, а также речь об этих событиях, изложение, повествование дошло до них именно здесь и сейчас (арабское значение).
  Иначе говоря, не рассказчик «ведет речь», а речь «ведет рассказчика», как бы сама собой добирается посредством рассказчика до данного места и времени.
  Подобное диффузное использование клишированных формул из произведений различных времен и народов весьма характерно для рассказчика.


[Закрыть] – чтобы сократить время на оборот денег, или дорогу настоящего богатства к дому номер девять, нелишним будет слегка удлинить транспортное плечо.

И скоро нарастили трубу от прежнего места откачки, и протянули по оврагу в дальнюю ложбину его, и подвели под крышу узел учета нефти с электронасосом, клиновыми задвижками и камерой разлива. А на последние деньги заново пробили бульдозером заброшенные подъездные пути в обход.

И только Застрахов, разводивший бригады по вахтам, день ото дня делался все мрачнее, и все чаще предлагал увести работы под покров ночи, дабы не заподозрили чего-либо добрые соседи по Завражной. Но Шафиров возражал, не желая платить за сверхурочные, и говорил, что сугубая скрытность как раз и распалит подозрительность завистников, тогда как вальяжные рабочие в ясный день станут лучшим залогом спокойствия. А Муса соглашался: в стране, где никого не удивляет скоростное шоссе, замирающее на краю обрыва, или взлетная полоса посреди глухого леса, – лишнюю трубу, забор или кирпичную коробку просто не заметят.

И завершили труды в первую неделю весны, и накануне праздника, привычно называемого Женским, заключили новую сделку.

Обратился ли Муса к прежнему партнеру, главе южных мишарских кланов, уважаемому среди первых лиц крупнейших собраний, клубов и диаспор, или договорился с кем-то иным – этого никто не скажет. Да и Шафиров настаивал, чтобы Муса не лишал неведения ни его, ни Застрахова, и не произносил имя клиента всуе.

А с клиентом условились так. Новый узел учета нефти сдается ему в аренду по твердой суточной цене с ежемесячной предоплатой по числу дней месяца. Отгрузку арендатор производит самостоятельно – в соответствии с установленным графиком откачки. Объем откачек увеличивается, а частота их составит в среднем один раз в двое суток. Транспортировка и реализация продукта – забота арендатора, бесперебойная поставка – обязанность хозяев узла.

Никому не ведомо – ни слова не обронил совоголовый Шафиров о том, как и чем в хитросплетениях давних связей ему удалось обеспечить невиданный прежде, столь удобный и уплотненный график откачек. То ли в самом деле докатилась с Каспия и сгустилась над Вольгинском террористическая угроза[69]69
  То ли в самом деле докатилась с Каспия и сгустилась над Вольгинском террористическая угроза…
  Комментарий утрачен.


[Закрыть], то ли беспрестанные разговоры о несанкционированных врезках и впрямь наэлектризовали воздух[70]70
  то ли беспрестанные разговоры о несанкционированных врезках и впрямь наэлектризовали воздух…
  Случаи несанкционированных врезок в трубопроводы часто фиксируются в регионах Поволжья с развитой структурой нефтепереработки и нефтехимии (Самара, Нижний Новгород, Казань и др.).
  Сведения об этом нередко попадают даже в прессу, не говоря уже об оперативных сводках.


[Закрыть], – только Мусе и Застрахову показалось, будто уже не они пристраиваются к расписанию профилактических пауз на терминалах перекачки, но Шафиров каким-то непостижимым образом сам выстраивает и нарезает промежутками время, когда в трубе остается нефть и недостает давления.

Так накануне праздника, который почему-то именуется Женским днем, но никогда не завершается Женской ночью, заключена была совершенно новая сделка.

И теперь, сказал Шафиров, жизнь дома номер девять на Завражной потечет по новым, весенним руслам. И поскольку в этих руслах равновесны и полновесны все потоки – и товарный, и денежный – нельзя не признать новый договор обоюдно выгодным. Ведь теперь клиент, арендатор, контрагент, хотя и платит вперед, зато получает продукт по цене почти вдвое ниже прежней, и цена эта в среднем за год не превысит трети от мировой, так что в каждой откачанной ему тонне нефти будет как бы не обыкновенные полдюжины баррелей, но все девять с довеском.

А владельцы узла – со своей, Завражной стороны – обретают устойчивую финансовую почву под ногами в виде арендной предоплаты, позволяющей и восстановить докризисный уровень доходов, и регулярно откладывать в резерв втрое, а то и вчетверо больше, чем раньше. И трудозатраты вокруг узла, добавил Шафиров, будут значительно облегчены, ибо отныне на плечи работающих ляжет только охрана, маскировка да экологически чистое техобслуживание. А к концу года, к взаимной выгоде, обновленный договор выровняет, снивелирует, сгладит и скачки нефтяных фьючерсов на ведущих биржах, и перепады цен в портах Джейхана и Вентспилса[71]71
  перепады цен в портах Джейхана и Вентспилса…
  Джейхан (Ceyhan), город на юго-востоке Турции, в вилайете Адана, на реке Джейхан.
  Вентспилс, город, расположенный в устье реки Венты на побережье Балтийского моря в северо-западной части Латвии в 189 км от Риги. Является основным торговым незамерзающим портом страны, «нефтяная столица» стран Балтии.
  Через нефтяные терминалы этих портов экспортируется значительная часть нефти из России и Прикаспийских государств в Европу.
  Перепады транзитных тарифов в этих портах влияют на экспортные цены на сырую нефть и нефтепродукты.


[Закрыть], и кросс-курсы основных валют.

Так говорил Шафиров, но на улыбки соседей не отвечал до той минуты, пока не условились: не заключать договор аренды на срок больший, чем три месяца, а всякий раз продлевать его с учетом изменений внешней конъюнктуры и внутренних издержек. И велено было Мусе, помимо ежедневных забот, искать – осторожно, но неустанно – иных, вожделеющих узла, и всегда иметь под рукой, дабы в будущем, в обстоятельствах чрезвычайных, можно было бы в любой миг переключить сделку с одного на другого, а в настоящем – постоянно поддерживать высокую цену аренды за счет соперничества арендаторов.

И все трое ударили по рукам и решили, что в первое время ничего не возьмут себе и не положат в резерв до тех пор, пока не вернут долга сыну Застрахова, Даниилу.

Так потекла новым руслом жизнь девятого дома по Завражной.

И только жены: и темноокая Лидия Застрахова, и Руфина Иосифовна, и Миниса Сисятовна – в тот день, накануне праздника, были изумлены тем, что мужья их, в отличие от прочих, трезвы и несуетливы, радостны, но деловиты.

И все трое ахнули, застыв перед внезапными дарами, что были загодя припрятаны вернувшимися из двух противолежащих стран Востока[72]72
  из двух противолежащих стран Востока…
  То есть из Саудовской Аравии и Израиля.


[Закрыть]. И долго распечатывали невесомые, струящиеся шелковые шали, чей взмах оставлял не слыханный в волжском воздухе аромат; и перебирали расшитые саше, где были нард и шафран, аир и корица[73]73
  где были нард и шафран, аир и корица…
  Парафраза стихов из Ветхозаветной книги Песни Песней (Глава 4:12–14):
  12. Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!
  13. рассадники твои – сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами,
  14. нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами;
  Начиная с этого момента, мотивы и метафоры из Песни Песней возникают в повествовании довольно часто.
  Песнь Песней (Евр. Шир Хаширим), т. е. превосходнейшая песнь, представляет собой цикл лирических диалогизированных стихотворений. В них под аккомпанемент хора воспевается любовь возлюбленного и возлюбленной, радость их единения и выражается скорбь при их разлуке. Возлюбленного называют «царем» (Песн 1:3-11) или Соломоном (Песн 3:7, Песн 3:9), а возлюбленную – Суламитой (Песн 7:1), имя которой сближают с именем Соломона, или с Ависагой Сунамитянкой (3 Цар 1:3; 3 Цар 2:21–22). Поскольку, согласно преданию, Соломон сочинял песни (3 Цар 4:32), ему приписали и эту книгу, названную поэтому «Песнь Песней Соломона». По той же причине ее поместили среди писаний мудрых Израиля: в греческой Библии после книги Екклесиаста, в Вульгате между книгой Екклесиаста и книгой Премудрости Соломона, считавшимися тоже произведениями Соломона. В еврейской Библии (Танах) эта книга находится среди «агиографов» (евр. кетубим) – третьей и последней части еврейского канона. С 8-го века н. э. она входит в состав пяти «мегиллот», т. е. свитков, которые читаются во время больших праздников. Песнь Песней читается евреями на Пасху.
  В первых веках н. э. в еврейской среде возникли сомнения относительно каноничности Песни Песней; они были разрешены в результате обращения к преданию. На том же основании христианская Церковь приняла ее в число книг св. Писания. У иудеев со второго века н. э. стало общим ее аллегорическое толкование: любовь Бога к Израилю и любовь народа к своему Богу представлены как отношения между супругами.
  Христианские авторы, главным образом под влиянием Оригена и вопреки возражениям Феодора Мопсуестийского, предлагали, подобно иудейским экзегетам, аллегорическое толкование, рассматривая Песнь Песней как символическое изображение духовного брака Христа с Церковью, Христа с Девой Марией (св. Бернар), Святого Духа с Девой Марией или человеческой души с Богом-Любовью. Многие современные католические комментаторы остались верными такого рода толкованию.
  Другие склоняются к буквальному пониманию Песни Песней, ибо до начала христианской эры не имелось указаний на ее аллегорическое толкование. В тексте поэмы действительно нет намеков на аллегоризм.
  За пределами религиозных толкований Песнь Песней до сих пор считается непревзойденным образцом любовно-эротической лирики.


[Закрыть], и всякая древесная отдушка для платяных шкафов; и покачивали на ладонях благовонные шарики для спален и ванн в головокружительных флаконах…

И сначала каждая улыбалась, а потом пришел черед мужчинам изумляться, ибо не могли понять, откуда вдруг этот влажный блеск в женских глазах, и что это за слёзы накануне праздника – ни словом унять, ни платком утереть?[74]74
  что это за слёзы накануне праздника – ни словом унять, ни платком утереть?
  Парафраза стихотворения Арсения Тарковского (не позднее 1940 года):
С утра я тебя дожидался вчера,Они догадались, что ты не придешь,Ты помнишь, какая погода была?Как в праздник! И я выходил без пальто.Сегодня пришла, и устроили намКакой-то особенно пасмурный день,И дождь, и особенно поздний час,И капли бегут по холодным ветвям.Ни словом унять, ни платком утереть…

[Закрыть]