Текст книги "Воин и маг"

ГЛАВА 2

Барон Дравен, гордый и всесильный хозяин в своих владениях, впервые в жизни не знал, что ему делать. Жизнь, казавшаяся не всегда легкой и простой, но всегда понятной, вдруг встала на дыбы и выдала такой фортель! Еще сегодня ночью он гулял в замке своего друга и соседа, такого же, как он, барона Мец. А сегодня… А сегодня, возвращаясь с парой солдат домой, он стоит в растерянности на берегу реки, отделяющей его от своего города и замка, и не знает… не знает…

Мор. Страшный, неукротимый мор сегодня царит в его вотчине. Посему паром, переправляющий через реку, надежно ошвартован у этого берега, всякое сношение с той стороной заблокировано и всюду распоряжаются хмурые солдаты с ярко-желтыми значками на пиках. Карантинная команда.

– «Приказано никого не пущать ни туда, ни сюда!» – с трудом сдерживая ярость, передразнил он командира солдат. Разумеется, никто не мог приказывать барону в его владениях, тем более что он направлялся внутрь оцепленной зоны. Но Фриц фон Дравен прекрасно сознавал, что помочь он там ничем не сможет. Потому и оставался на этом берегу, в бессильной злобе горяча коня…

Мимо, уныло качая головами, проехали назад от реки двое гномов на телеге, громыхающей кирками, лопатами, сверлами и прочим железом. Еще донеслось, как один из маленьких бородачей сипло проворчал соседу, сидящему рядом с ним на облучке:

– Слышь, Нили, придется в обход ехать. А это мало не седьмица пути…

Барон вздохнул, отвернулся и с высоты обрыва окинул взором скопище народу, повозок и животных на этом берегу. Затем взор его скользнул через ленту серой равнодушной воды туда, где над прибрежными кручами горделиво высились стены города и замка. Стены его города и его замка. Стены, в которых, быть может, именно сейчас умирают от мора его жена и сын. Его жена и его сын!

Барон поймал себя на том, что ему хочется взвыть, заорать во все горло и броситься на кого-нибудь с обнаженным мечом в почти непереносимом желании хоть что-то сделать, хоть как-то отвести душу. Но невероятным усилием воли, еле слышно хрипя от сдерживаемого животного вопля, он задавил, загнал внутрь рвущийся крик. Ничего, ничего тут не поделать, на все воля богов…

Сзади, со стороны спускающейся к переправе дороги, раздались возбужденные голоса. Барон нехотя обернулся, слегка перекрутившись в седле. Сначала ему показалось, что у него потемнело в глазах, ибо подъехавший всадник до жути был похож на молодого Императора. Только затем он разглядел, что это принц Ян собственной персоной. Батюшки-светы! Но потом у барона точно потемнело не только в глазах, но и в голове, потому что пеший маг рядом с принцем был в черном плаще и обращался с его высочеством запросто, по-свойски.

Барон очнулся, развернул и пришпорил коня и в сопровождении своих солдат спустился с прибрежного холма к серой, пыльной ленте дороги.

Valle с любопытством оглядел сборище у переправы, уже начавшее разливаться широко, вверх и вниз по течению. Сердце его как-то нехорошо стукнуло, едва он заметил у самого парома солдат.

– Карантин! Вот оно что, – возбужденно отозвался Ян, с высоты коня выглядывающий свою невесту. – Вон они, наши!

Он соскочил наземь и стал проталкиваться вперед и чуть влево, ведя коня за собой. Едва они обогнули какую-то крестьянскую семью, основательно расположившуюся прямо на обочине дороги, как сбоку подъехал пожилой здоровяк и, спрыгнув с коня, согнулся в почтительном поклоне:

– Мое почтение, ваше высочество.

Принц нехотя притормозил и недоуменно оглянулся, отталкивая фыркающую морду своего коня.

– А-а… барон Дравен, если не ошибаюсь?

– Вы правы, принц Ян.

– Что тут у вас? – Принц спрашивал, а глаза шарили, шарили по толпе и наконец-то встретились с широко раскрывшимися от радости глазами доньи Эстреллы.

– Мор, ваше высочество. Вчера карантин поставили, – угрюмо и тоскливо ответил барон, упрямо глядя куда-то мимо Valle, хотя того ну никак нельзя было признать за простолюдина.

– Причина? Откуда пошел? – резко и требовательно спросил молодой некромант, игнорируя столь явную невежливость.

Барон только вздохнул и пожал плечами.

– Неизвестно. Говорят только, что надежды нету: целители ничего не могут поделать.

– Valle, ты ведь не собираешься… – Брови принца взлетели вверх, когда он заметил интерес друга.

– Ян… – горячо зашептал тот ему в ухо. – Даже если один шанс из десяти, что это по моей части, по черной… Все равно я обязан попытаться спасти людей.

Принц несколько мигов с удивлением рассматривал своего товарища детских игр, друга и единомышленника, словно заново узнавая его. Затем дернул щекой и отвернулся.

– За мной, – бросил он уже на ходу.

Пожилой усатый сотник, командовавший карантинной командой, устремился наперерез. Но фамильный перстень, кои имели право носить только члены императорской семьи, тут же блеснул перед его потным и злым лицом. Блеснул и исчез, сделав, однако, свое дело. Сотник вытянулся и взял на караул.

– Переправить этого человека на тот берег! Если будут дополнительные указания, выполнять. – Принц распоряжался нарочито властным и чуть скучающим тоном. Зато сотник, скользнув взглядом на «человека», малость переменился в лице. Правда, возражать даже не подумал – великое дело выучка!

– Подожди меня здесь, – обронил Valle перевозчику, выпрыгивая из лодки на берег. Тот затрясся мелкой дрожью, едва не выронив весло, затем сдавленно пискнул что-то, но возражать не осмелился.

Молодой некромант поплотнее закутался в плащ, ибо от реки уже потянуло вечерним холодом и сыростью. Поднявшись по широкой, выложенной каменными плитами дороге к городским воротам, он нашел их открытыми и никем не охраняемыми.

– Бардак тут у них, однако, – проворчал он, подумал и решительно шагнул внутрь.

Солнце уже почти совсем село, поэтому в городе было довольно темно. Посреди небольшой площади с внутренней стороны ворот горела чья-то телега с пожитками. Пламя, дымное и неяркое, все же освещало замызганную брусчатку, раздутый труп лошади и брошенные впопыхах вещи.

Совсем рядом кто-то застонал. Valle повернулся и увидел молодого стражника со страшно красным, обезображенным лицом. Тот бессильно сидел, привалившись в тени створки ворот, и что-то силился прохрипеть, невзирая на вывалившийся опухший язык. Наклонившись, стало возможным разобрать слова в его смрадном, сипящем и булькающем дыхании.

– У… уходи… мор… тут… – из последних сил выдавил солдат, до конца оставшийся на посту, и голова его бессильно свесилась. Узловатые крестьянские руки дернулись и замерли.

Valle перевел дух, мысли его судорожно метались. Душа сначала возликовала: «Мне знакомы эти признаки, похоже, знаю я эту болезнь!» – но по мере осмотра умершего стражника брови молодого мага хмурились все тревожнее.

Нет, не зря он корпел столько лет в Универе, не зря дотошно выспрашивал старую полуслепую ведьму Грету – единственную, кто хоть что-то смыслил в черной магии. Не зря читал, изучал и сравнивал заклинания, глотая пыль в завалах запасника библиотеки. Не зря с упорством, достойным лучшего применения, взломал защиту на хранилище редких и опасных артефактов; нашел и расшифровал несколько свитков, писанных старинным, витиеватым почерком самого грозного и ужасного некроманта прошлых веков – Яромора. Да, это багровая трясовица – страшная и неумолимая зараза, которая никогда не появляется от естественных причин! Она дремлет до поры в укромных уголках стигийских пирамид или в лабораториях некромантов; но, вырвавшись на простор, косит люд быстро и неумолимо, летя по землям со скоростью лесного пожара.

«Неужели? – обожгла сознание мысль. – Неужели кто-то вновь выпустил это в свет?»

Глубоко задумавшись, Valle вспомнил, что последний случай этой воистину страшной болезни, кропотливо запечатленный летописцами, был лет двести тому назад и где-то в этих краях.

В ЭТИХ?

Молодой человек встрепенулся. Еще не оформившаяся до конца мысль подстегнула его, наполнила бурлящей, покалывающей силой и погнала по кривым улочкам в целях дальнейшего изучения. Губы сами произнесли нужные слова, а руки достали и использовали нужные ингредиенты из тощей, тщательно оберегаемой сумки. Жаль, что таким образом можно защитить только себя; ну, возможно, еще одного-двух человек, не больше. А глаза в это время цепко и беспристрастно обшаривали все вокруг.

Так, здесь уже никого… из числа живых. Только крысы. Крысы? Молнией сверкнул кинжал, прервав существование метнувшегося из-под ног трепещущего пушистого комочка. Так… заражена, конечно, но причина не в этом…

Тени… Кажущиеся такими призрачно-бесплотными в сумеречном, дымном воздухе, но проворно скользнувшие из подворотни к одинокой черной фигуре, неспешно идущей по кривой, изломанной улочке. Тени, блеснувшие клинками, жадно метнувшимися к телу… Взмах меча, хищной рыбой высверкнувшего из-за плеча… Меч с хряском разрубил одну; на возврате глубоко, насквозь и с поворотом (как учил Ян) пронзил другую, и все встало на свои места.

– Мразь, – еле слышно пробормотал молодой маг, холодно и отстраненно вытирая лезвие об одежду корчащегося в последних муках грабителя. – Даже сейчас мразью остались, когда весь мир ваш рушится…

Задержавшись на несколько мигов, Valle озаботился заклинанием ночного зрения и, поколебавшись, накрыл себя плащом невидимости. В глазах чуть защипало – по этой причине кошачьи глаза не очень любят, хотя заклинание чрезвычайно полезное, – но вскоре окружающее подернулось неестественным светом и стало вполне приемлемо различаться. Через еще несколько мигов видно стало как в пасмурный день, но совершенно не различались цвета. Ну и заглушка звуков – чтоб шаги неслышными стали. Все? Вперед!

Заглянуть в настежь открытые ворота дома на углу. Рассыпавшийся ворох одежды из комода, особая, тягостно-гнилостная аура… Так, двое… симптомы те же. Годовалый ребенок… еще дышит… уже не спасти. Нет, не отсюда. Хотя… Повинуясь воле человека в черном, один из поверженных грабителей неуверенно поднялся. Покачнулся, дернул руками, словно возмущаясь, но все же взял на руки завернутого в тряпицу малыша, заковылял следом.

Здание ратуши… тут еще есть здравомыслящие, забаррикадировались изнутри… правильно, только ненадолго это поможет… Рынок… ох, боги, как же вы такое допустили?… Рыбные ряды… а тут-то сколько полегло народу!.. Рыбные ряды… а что, если?..

Неслышная и невидимая тень скользила влево-вправо, как борзая, вынюхивающая потерянный след. Баронский замок?… Нет, не здесь… хотя еле заметные струйки заразы сочатся и отсюда.

Квартал кузнецов и строителей… а тут почти чисто. В некоторых домах люди празднуют невесть что, лишь бы не поддаваться унынию и панике – солдаты и маги из карантинного оцепления все равно живым никого не выпустят. Это правильно – гуляйте, может, в последний раз…

Есть! Valle чуть не подпрыгнул, поймав еле заметный, тошнотворно-горячий след. Туда, туда, вниз… не смотреть по сторонам, не смотреть! Нельзя сейчас давать себе слабину и обращать внимание на такое…

– Да. Да! – воскликнула скользящая тень, выбравшись в конце концов к реке. Обостренные несколькими заклинаниями и эликсирами, а главное – знанием, глаза различили на поверхности воды еле заметное зыбкое марево. Мор пришел по реке сверху; теперь осталось выяснить причину и взять за горло того, кто это устроил.

Перевозчик уже задремал, скорчившись на дне лодки под своим ветхим плащом. Задремал, несмотря на холод и одолевающие его страхи. Поэтому, когда чья-то нога бесцеремонно пихнула его под ребра, он некоторое время ошарашенно пытался что-то сообразить, разглядывая две темные фигуры, маячившие перед ним в сгустившемся туманном сумраке.

– На тот берег, – лаконично приказал один из пришедших голосом черного мага. Он сел на скамью на носу лодки и закурил свою трубку, высвечивая временами свое усталое лицо. Другая же фигура, неловко шагая, тоже забралась в лодку и стала прямо и неподвижно, как столб.

– Дык темно же, ваша милость, – сообразил лодочник, вертя головой по сторонам.

Маг вздохнул, встал и шагнул ближе. Провел ладонью у лица перевозчика, шепнул что-то. Проморгавшись от слез, хлынувших из зачесавшихся глаз, тот обнаружил, что теперь видит все очень отчетливо, но как-то чудно. Впрочем, за многие годы, проведенные у переправы, он повидал всякого.

– Благодарствуем, вашсветлость. – Он взял весло и привычными движениями погнал лодку на ту сторону. – А что ж спутник-то ваш стоит? Сел бы…

– А ему все равно. На том свете отлежится, когда отпущу, – со смешком ответил маг, пыхнув дымком своей трубки.

Волосы дыбом поднялись у почтенного лодочника, когда он вгляделся в стоящего посреди лодки человека. Ну, уж покойника-то различить немудрено, тем более что сквозь дыру в груди виднелись костры на том берегу. Ой, что ж оно делается-то?!! Впрочем, мертвяк стоял смирно, бедокурить не порывался. Тем более что обеими руками прижимал к себе какой-то мешковатый сверток. Мало-помалу перевозчик успокоился, мерно гребя веслом. И лишь в удивлении покачивал головой.

Тихо струилась темная вода за бортами, мало-помалу утлый челн преодолевал реку. На стремнине пришлось помахать веслом посильнее – чтобы не снесло. И вот уже с приблизившегося берега слышны окрики, конское ржание, треск сырых хворостин в огне…

– Подождешь здесь, – бросил Valle перевозчику. Отклонил рукой упершиеся было в грудь копья карантинной команды, глянул на солдат так, что у тех в животе захолонуло, и выпрыгнул на песчаный берег.

– Да как же я с энтим-то? – тихо завопил лодочник, осторожно указав рукой на стоящего посреди лодки… да-да, самого натурального зомби. Солдаты в свете недальних костров тоже углядели, в чем тут дело, и расстояние меж ними и приставшей лодкой немедленно удвоилось.

– Не бойся, он смирный. До поры, – хохотнул молодой некромант и повернулся к подбежавшему сотнику: – А вызови-ка мне, голуба, принца с невестой да барона здешнего…

Довольно быстро выяснилось, что когда-то чуть выше по течению стоял город. Но после страшного и скоротечного мора он вымер, как написано в старинных семейных хрониках. Маги залили останки огнем, потом завалили камнем. А новый город прапрадед нынешнего барона поставил здесь.

– Valle, ты же знаешь, я за тобой куда угодно, если надо, – с сомнением произнес принц Ян. – Но тащить туда Эстреллу… ты уверен?

Молодой маг вздохнул. Подумал немного, ковыряя сапогом сырой прибрежный песок.

– Поверь мне, Ян, так надо. Я еще сам не знаю почему, но – надо.

– Хорошо, – решился принц. Он выпрямился, повернулся и подошел к поджидавшим чуть поодаль остальным.

– Донья Эстрелла, все-таки желательно ваше присутствие на оцепленной территории. Приказывать вам я не могу, да и не хочу. Ваше решение?

Вместо ответа молодая женщина, вернее девушка, красивая той яркой красотой, которая через несколько лет обещала стать просто ослепительной, несколько мигов всматривалась в лица своего суженого и его друга. А потом просто шагнула вперед и стала рядом с принцем.

– Я готова, – коротко сказала она.

Ее младший брат, баронет Карлос, возмутился:

– Мне папенька велели сопровождать сестру повсюду и не оставлять ни на миг!

Взгляд Valle, обратившийся на худощавого паренька с неразлучной рапирой на боку, потеплел.

– Баронет, там, – со значением подчеркнул он, – вам делать нечего. Зато на этом берегу… – Он посмотрел на невозмутимо стоявшего барона Дравена: – На этом берегу скопилось слишком много людей. Надо навести порядок, организовать питание, быт, патрулирование.

– Со мной всего двое солдат, – заметил со вздохом барон.

Донья Эстрелла посмотрела на брата:

– Карлос, в самом деле. Хватит железкой махать – пора за дело браться.

– Да, баронет. Поступаете в распоряжение барона Дравена. Действовать твердо и непреклонно, если не действуют слова, то и силой оружия. Это ведь ваши земли, барон? – Он жестко глянул в глаза стоящему напротив барону. – Так в чем же дело? Займитесь своими обязанностями.

Получив столь явное руководство к действию, тот даже немного приободрился:

– Пойдемте, баронет. Работы у нас невпроворот.

Уже от удалявшейся парочки дворян донесся ломающийся юношеский голос:

– Барон, может быть, стоит послать за подмогой в ближайший замок кого-нибудь из ваших вассалов или рыцарей?

– Хорошая мысль, малыш. Так и сделаем…

– Да, барон! – окликнул их Valle. – Чуть не забыл. Надо организовать патрули вверх и вниз по течению, оповестить: из реки воду брать нельзя.

Молодой баронет, Зигмунд фон Дравен, которого вытащили из замка, был безутешен. Сверстник обоих молодых магов, он еще носил на себе печать детства и, пожалуй, провинциальной безмятежности.

– Как же так? Матушка в полдня сгорела, как свечка…

Вздохнув, Valle положил руку ему на плечо:

– Сочувствую, но горевать некогда. Надо спасать кого еще можно.

Эстрелла с сомнением посмотрела на опухшее от слез лицо Зигмунда, а затем вопросительно глянула на принца Яна.

– Баронет, это приказ! – властно бросил тот.

Понурившись, парень встал и пошел за странной троицей, держась подальше от мерно и деревянно шагающего мертвеца.

В ратуше долго не хотели верить ни увещеваниям, ни угрозам. И лишь голос молодого баронета малость образумил закрывшихся внутри людей.

– Зигмунд, дай нам человека, который хорошо знает окрестности. А к нашему возвращению чтобы город был под полным контролем патрулей. Чтобы каждая улица и перекресток были освещены. Из домов никому не выходить, ждать нас. В обеих деревнях, попавших в зону оцепления, – тоже.

Приказы и указания сыпались из Valle, заставляя людей выходить из состояния оцепенения и мало-помалу браться за их выполнение. Капитан гарнизона лишь под угрозой немедленного повешения за бунт пошел в казармы за солдатами.

Худощавый перепуганный парнишка, оказавшийся проводником, довольно быстро привел группу к развалинам старого города. Остановились за кучей битого камня, в которой с трудом угадывались останки угловой башни. Постепенно перевели дух и огляделись.

– Здесь кто-то есть, – оповестил всех принц, проверив впереди заклинанием.

– Странно, – ответил Valle, пристально изучая размытый весенним половодьем берег. – Странно, не настолько сильно и размыло-то.

– Ты имеешь в виду, что зараза не могла так просто попасть в реку? – отозвалась Эстрелла, зябко ежась от ночной сырости.

Valle кивнул. Разумеется, трое молодых дворян и провожатый были с кошачьим глазом, так что опасности заблудиться или свалиться в какую-нибудь расселину не было.

– Ты можешь возвращаться, – бросил он чуть позже парнишке, и тот припустил так, что догнать его вряд ли смог бы и конный. Медленно пройдя вдоль береговой черты, вглядываясь в одно известное ему, Valle вскорости остановился у еле заметных непонятных следов.

– Здесь. Отсюда это пошло.

Ян присел на корточки, долго и придирчиво изучал, осматривал, а затем, распрямившись, бросил:

– Гробокопатели.

Эстрелла тихо охнула. Еще бы – в Империи, да и за ее пределами, достаточно мест, где можно легко обогатиться, стоит только хорошенько взяться за лопату. Но вместе с тем из-под земли может вылезти такое, что ближе к ночи и поминать не стоит. Слишком много страшных тайн и находок порой оказывается в руках предприимчивых кладоискателей. Потому-то во всех странах, а по слухам – даже у орков, такие дела преследуются по всей строгости.

– Понятно, – кивнул Valle. – Странно, что они сами еще живы.

С этими словами он потянулся рукой и вытащил из заплечных ножен свой полуторный меч.[4]4
  Полуторный меч – длинный, с эфесом, позволяющим работать одной и двумя руками.


[Закрыть] Заметно было, как принц нахмурился, кивнул и тоже обнажил дотоле без дела болтавшийся на бедре клинок – правда, поменьше. Эстрелла пожала плечиками и достала изящный, но весьма опасный в умелых руках кинжал.

Молодые маги приняли ее действия как должное. Не к лицу дворянам пасовать перед опасностью, тем более что оба знали: в роду Кейросов все традиционно умеют обращаться с оружием, и не только с охотничьим. Поэтому посередине, чуть выдвинувшись вперед, пошел Valle. По сторонам и чуть сзади его прикрыли Ян с Эстреллой. Молчаливый, естественно, зомби безропотно нес свою ношу чуть сзади.

– Слышь, Вилен? Парнишка, что харчи принес, сказывал: солдаты объявились, с желтыми значками на пиках, – донесся от костра ленивый, чуть гнусавый голос.

– Плюнь и забудь, Гугнявый, – ответил невидимый собеседник. – В энти развалины никто не сунется, разве только полоумный. Или такой, как мы. Чего раньше времени шухер подымаешь?

– И то верно, – хохотнул первый голос. – А все ж кус мы тут урвали неплохой… Может, пора и делить?

Принц знаком привлек к себе внимание своих спутников, указал девушке быть сзади и, показав рукой вперед, затем чиркнул себя пальцем по горлу. Простой и понятный жест – пленных не брать.

Valle, ответив кивком, поднял вопросительно бровь, а левой рукой изобразил, будто бросает вперед фаербол. Разумеется, ему, как некроманту, подобные вещи были недоступны, но принц-то мог запросто выкидывать штучки и похлеще. Чуть подумав, Ян жестом ответил: нет.

Эстрелла тоже охотничьим жестом предложила обойти чуть правее, с подветренной стороны. Принц согласился, и троица в сопровождении безропотного мертвеца снова двинулась сквозь непроглядную для прочих глаз тьму.

Выйдя на простор – очевидно, раньше здесь была улица, – спокойным, но сторожким шагом подошли к тому самому месту, где расположились «черные археологи». Разумеется, все трое молодых людей и их сопровождающий мертвяк были укрыты невидимостью и тишиной, но вблизи от костра магией не пользовались. А вдруг тут есть кто с Даром – не ровен час, почует.

На засыпанной щебнем площади, под прикрытием полуразрушенной стены, мирно горел костер. Рядом сидели и лениво переругивались два лохматых типа. Чуть поодаль, завернувшись в грязное одеяло неопределенной серо-бурой расцветки, богатырски храпел третий. Тут же валялись какие-то свертки, тюки и инструменты. Оружия видно не было – очевидно, грабители кладбищ осмелели от безнаказанности. Впрочем, было бы по меньшей мере наивно утверждать, что оно не появится в нужный момент.

Valle предостерегающе поднял руку. Что-то туманное, струящееся почудилось ему у основания стены. Приглядевшись своим вторым, истинным зрением, он заметил, как в дрожащем свете костра мелькнула тень. Не мешкая, прыгнул вперед, одновременно замахиваясь мечом. С холодным отстраненным спокойствием почувствовал, как лезвие, жадно чавкнув, с хрустом раздробило кости.

Под ноги ему упало, дергаясь, постепенно проявляющееся тело. Прозрачная накидка его, доселе скрывавшая обладателя от нескромных взоров, разом потеряла свои свойства и стала пропитываться темной, почти черной кровью. Одновременно сбоку раздались частые, умелые удары. Принц по праву считался одним из лучших фехтовальщиков Империи и сейчас сделал свою часть работы быстро и чисто.

Дотоле спавший под накидкой оказался коренастым мужичком звероватого вида. Проявив завидную реакцию, он с воплем вскочил, мигом сориентировался и тотчас же прыгнул прочь, в спасительную, как ему казалось, темноту. Однако донья Эстрелла верно выбрала позицию, и спустя миг последний из гробокопателей со стоном повалился на камни, зажимая проткнутое кинжалом плечо.

Успокаивающе потрескивал в ночи костер. Взлетали, уносясь огненными светляками ввысь, искры, проживающие такую короткую, но ослепительно яркую жизнь. Колышущееся пламя освещало, наверное, самую странную в обетованном мире картину. Принц, наследник властителя самой могучей Империи, ползал на четвереньках по камням наполовину засыпанной мусором площади, с помощью веревки и колышков размечая контуры огромной, магической звезды.

Указания ему раздавал сидящий в середине молодой человек в черном плаще мага. Время от времени он поглядывал на звезды и басовито-мурлыкающим голосом вносил поправки. У ног его пластом лежал неудачник, которому не повезло выжить. Именно не повезло, потому что незадолго перед этим, после быстрой атаки на лагерь горе-археологов, черный маг жестом показал, что ему нужна его жизнь. Для чего, еще не понимал и сам чернокнижник, но его давние друзья – донья Эстрелла и принц Ян – знали, что именно так к их другу и приходят безумные на первый взгляд идеи. Он стоял, замерев, и в его взгляде, уставившемся невидяще куда-то в такие глубины души обреченного, что всех пробирала дрожь, плескалась и билась мысль. Очевидно, что-то из соображений некроманта передалось и жертве, потому что тот затрясся мелкой дрожью, не в силах ни заорать, ни вскочить и удрать прочь, будучи под действием связующего заклятия.

– Эстрелла, Ян, – негромко окликнул друзей Valle. – У меня есть надежда спасти не только город, но и эту малышку.

Он указал рукой на сверток в руках покорно маячившего рядом безмолвного мертвеца.

– Но… мне нужно сделать такое... – Он неуверенно взглянул на принца.

– Как принц и наследник Полночной Империи, я разрешаю тебе все, – Ян сделал ударение на последнем слове.

Valle вздохнул. Понурившись, поставил ногу на грудь обомлевшего гробокопателя. А затем негромко, так, что его еле расслышали друзья, спросил:

– А как человек? Вам обоим нужно будет не только смотреть, и не только присутствовать…

Эстрелла зябко поежилась, и вовсе не от ночной промозглости. Конечно, хотя у нее и не было Дара, но магия давно уж не была чем-то непривычным для молодой наследницы древнего рода. Однако некромантия…

– Это необходимо? – тихо спросила она. Взяла руку Яна, поднесла к своей щеке и не таясь задумчиво и ласково потерлась об его ладонь.

Вместо ответа молодой чернокнижник присел у костра, подбросил в огонь несколько веточек. Невидящим взором глядя в пламя, жадно обгладывающее свою добычу, он помедлил, делая какой-то выбор. Затем коротко и решительно кивнул.

Сейчас же Valle поправлял последние детали в построении начертаний самой большой звезды, какую он не только делал, но и когда-либо видел. Даже та, которая была выложена мрамором в полу Ритуального Зала университетского подземелья, была немного меньше.

Донья Эстрелла в это время осторожно и сосредоточенно варила в закопченном котелке, реквизированном у гробокопателей, весьма неаппетитное зелье из диковинных и еще менее аппетитных ингредиентов. Сосредоточенно – потому что об аккуратности ее попросил друг. А осторожно – потому что молодая баронесса варить умела примерно так же, как и штопать одежду. То есть никак.

Крыло летучей мыши, добытое без лишних сантиментов тут же, у развалин башни, ее женихом, принцем Яном, попало в варево последним. Эстрелла дунула вверх, убрав с глаз выбившуюся из прически прядь, и, помешав последний раз свой отвратительный «супчик», подала знак некроманту.

Тот благодарно кивнул. Последний раз выверив все построения – а насколько нужна была точность, никого убеждать было не надо, – он встал и вытащил из своей изрядно отощавшей сумки еще что-то. Раньше он извлекал ужасные и отвратительные предметы, вонючие травы и порошки. А сейчас на его ладони маленькой звездочкой сиял крохотный флакончик с жидким огнем.

– Что это? – с любопытством спросил Ян, только что установивший в вершине самого длинного луча череп, отвратительным способом добытый некромантом прямо из трупа недавно поверженного врага. Он подошел, устало потирая затекшую поясницу. Принялся было отряхивать безнадежно испорченные панталоны, но затем махнул рукой.

– Эликсир, – коротко пояснил Valle. – Выпейте по капле.

Безропотно проглотив по крохотной ложечке напитка, оказавшегося настоем из каких-то пряных и ароматных трав, Ян и Эстрелла уставились друг на друга.

– Что за прелесть! – воскликнула баронесса и беззаботно рассмеялась. – Словно я могу сейчас гору поднять!

– И в самом деле можете. Только вскорости вам придется принять на себя куда больший вес, – проворчал Valle. Он рывком поднял с земли свою будущую жертву – раненного в плечо гробокопателя и уложил на большой обломок камня, который они с Яном заранее выломали из фундамента какой-то постройки и приволокли сюда. Камень вполне мог заменить собой алтарь. Valle медленно провел над ним рукой, и поверхность камня тотчас приняла бархатно-черный цвет.

Маг вытащил небольшой изогнутый кинжал с внутренней заточкой. Оружие – нет, инструмент чернокнижника – засияло еле заметным дыханием, преддверием Силы. Посмотрел в глаза друзьям.

– Готовы? Потом возврата не будет…

Друзья просто молча кивнули. Принц – с уверенностью и спокойствием. Баронесса – с беззаботностью и еле заметной смешинкой в глазах. Впрочем, уж в чем-чем, а в несерьезности ее заподозрить было нельзя. Просто, как помнил Valle со времен босоногого детства, Эстрелла всегда легко переносила трудности и невзгоды.

Молодой некромант вздохнул, набираясь решимости. Поднял левую руку, шепнул только одному ему известные заветные слова…

Ян внутренне вздрогнул. Он почти спокойно вынес страшный и кровавый обряд. Не спасовал, когда останки жертвы разметало по сторонам, забрызгав теплыми солоноватыми брызгами, а посреди жертвенника вспыхнуло черное, никогда не виданное пламя. Но сейчас…

Сейчас над некромантом уходил вверх невидимый перевернутый конус, под завязку заполненный Силой. И такова была его тяжесть, что никто не удивился бы, если бы мага вдавило в землю по самую макушку. Да что там по макушку! До подземных Чертогов Смерти вдавило бы бесстрашного человечишку, дерзнувшего даже одним глазком заглянуть в тайны бессмертных!

Однако Valle, чуть приподняв руки – словно придерживая, словно боясь расплескать, – осторожно шагнул ближе. В его глаза невозможно было смотреть даже боковым зрением. Они будто бездонный омут, бесконечный спуск на ту сторону бытия. Манящий, зовущий, могучий и невозвратный…

На Эстреллу и Яна словно обрушился свежий, легкий водопад. Перетекающая к ним Сила оказалась невесомой, пьянящей… и радостной. Серебристым колокольчиком рассмеялась Эстрелла, впервые в жизни почувствовав, что значит быть магом. Да к тому же – магом, переполненным мощью.

– Идите, – выдохнул Valle, разом как-то обмякнув и ссутулившись. – Идите. Вы знаете, что с этим делать…

Он беззвучно осел, прислонившись к закопченному алтарю. Без сил опустились натруженные руки. Глаза, заглянувшие за край вечности, устало закрылись, и мир, закрутившись в дымном вихре, улетел куда-то за пределы бесконечно усталого сознания…