Текст книги "Воин и маг"

– Мужчины, вы не увлеклись? – осведомилась хозяйка, заметив, что барон уже рубится всерьез. – Я распорядилась подавать обед!

И одним взглядом услала Нгаву за слугами – накрывать на стол.

Тяжело дыша, фехтовальщики прекратили свои танцы на грани смерти. Valle и принц Ян переглянулись и, улыбнувшись совпадению мыслей, начали нашептывать что-то магическое.

– Чуть ближе к нам! – сказал принц в сторону Карлоса и мокрого как мышь барона. Те заинтригованно подошли, и миг спустя на всех четверых обрушился водопадик чистейшей, освежающе искрящейся воды.

Ната, которая от любопытства тоже подошла поближе, с визгом и хохотом отпрыгнула прочь от брызг, блестевших под солнцем, как драгоценности, и разом заливших пространство перед крыльцом.

Впрочем, что такое окунуться в воду после работы на жаре, могут оценить только те, кому это суждено попробовать. Барон был приятно обрадован, и как был в атласных брюках, юфтевых сапогах и со шпагой в руках, стоял под струями и только жмурился от удовольствия. Молодой дон Карлос слегка обескураженно фыркал, но потом и на его юном лице тоже появилась улыбка блаженства.

А молодые волшебники? Да уж им-то как раз, судя по всему, такое вовсе не было в диковинку.

Неделя пролетела весело и незаметно. С утра по настоянию барона время уделяли больше активным развлечениям, зато после обеда и особенно ужина страсти по поводу невесты для баронета разгорались с новой силой. Сам же Valle заваливался в своей комнате на тахту с томом «Основы Магии» или каким-нибудь еще подобным непотребством. А дон Карлос, не проявляющий интереса к делам сватовства, где-то загадочным образом пропадал.

По поводу своего брата донья Эстрелла, как-то изловив Valle у колодца в центре двора, шепнула:

– Ну, такого я от тебя не ожидала!

Баронет пожал плечами, усмехнулся. А затем, потеребив ручку колодезного ворота, неожиданно спросил:

– Было бы лучше, если бы какая-нибудь аферистка воспользовалась неопытностью Карлоса и влезла в семью?

На такой довод Эстрелла не нашлась что ответить и только покачала головой, отчего локоны ее красиво обвили лицо.

– Ну знаешь…

– Ладно, не переживай. Наестся сладкого – потом разборчивей будет.

Донья Эстрелла быстро и пристально глянула в лицо собеседника, но, увидев, что он говорит на полном серьезе, лишь молча погрозила пальчиком, а затем величественно удалилась.

ГЛАВА 7

Солнце, которое сиятельный Риллон уже немного устал двигать по небу, медленно и нехотя падало куда-то в сторону страны эльфов. Зачарованно, неспешно, рождая мистическое ощущение причастности к великому, багровый диск съедался неподвижно застывшими, кажущимися сейчас черными, кронами деревьев на том берегу реки. Его красный, уже не обжигающий луч последний раз скользнул по лицу принца и наконец исчез.

«Милый, неужели наше счастье не сон? Как страшно было бы проснуться и не найти тебя…» – Эстрелла смотрела в лицо любимого, чувствуя, как душа ее улетает в неведомые выси. Ее ладошка плавилась под его губами, и сладкая истома медленно наползала снизу, от ног к сердцу. А тонкие пальцы другой руки нежно гладили эту упругую щеку, ласкали этот упрямый локон за ухом, обводили подушечками красивый мужественный профиль…

Им не нужны никакие слова. Двое, сидящие на берегу тихой речушки под сенью ив, шелестящих о чем-то своем, не нуждались в них, ибо давно научились видеть друг в друге куда больше, глубже и гораздо тоньше, чем можно передать словами. Да и могут ли грубые, угловатые звуки передать трепетание души? Взгляд, от которого тает сердце и слабеют руки, куда красноречивее говорит о нежных чувствах, к которым благосклонны даже боги.

– Карлос! – Близкий девчоночий, хохочущий визг за деревьями нарушил очарование тишины. – Ай! Не щекочись! Лучше разожги костер.

Эстрелла сладко вздохнула и, улыбнувшись, все-таки не утерпела.

– И пусть все умрут от зависти… – проворковала она и, чуть притянув к себе, губами нашла его. Медленно, нарочито затягивая и дразня себя, проскользила по шее, чуть куснула за мочку, тихо дохнула в щеку. Легко, ласково касаясь и подрагивая, провела кончиком язычка по бархатной коже, ощутила ее прохладное тепло и почувствовала, как разгорается его лицо и как вскипают в любимом пьянящие обоих пузырьки радости. То прижимаясь, то чуть отстранясь, уже едва сдерживая себя и силой заставляя – не спешить, не спешить! – продлить это божественное ощущение… Еще крохотный шажок к нему, и еще один, совсем малюсенький, прежде чем неуправляемая лавина властно накроет их своим обвалом… И ускользнуть в последний момент от неотвратимого, жадно вдыхая воздух непослушными губами и не открывая пьяно-откровенных от счастья глаз.

– Ну, не здесь же, дорогой мой, потерпим чуть…

Баронесса Амалия, постучавшись и не получив ответа, вошла в комнату сына. После тягостного запустения последних лет, когда он в далеком Университете учился искусству владения Силой (женщина вздохнула: черной Силой), уютное помещение на втором этаже башни снова приобретало мало-мальски жилой вид. На стене теперь висел большой меч в потертых ножнах, появились книги и свитки на столе, который по настоянию Valle поставили в углу. Небрежно брошенная где попало одежда, а главное – плавающий посреди комнаты светящийся шар довершали новую обстановку.

Сам баронет обнаружился запросто сидящим на подоконнике. В левой руке он держал потрепанный томик магической книги, а правой делал что-то такое, отчего робко моргал магический светильник и зябкое ощущение пробегало по коже баронессы. Под его движущимися в воздухе пальцами временами рождалось тускло-зеленое свечение и нехотя угасало, оставляя причудливую вязь линий, в которых заинтригованная мать удивленно узнала эльфийскую руну «Lau». Запрет, или отрицание…

Женщина привычно поправила на спинке стула скомканную бархатную курточку. Черная! – снова вздохнула мать, удручаясь выбором сына. Впрочем, Valle так увлекся своими построениями, что ничего не замечал. Амалия с грустной улыбкой наблюдала, как он, блуждая мыслями в неведомых далях, медленно, спотыкаясь и возвращаясь, все-таки упрямо пробивается к одному ему известной цели.

Да, придется привыкать, что малыш уже не тот любознательный и непоседливый мальчишка, а взрослый. Полноправный волшебник с патентом Университета, да еще и черный маг!

Наконец Valle таки добился своего. Умилительно высунув от усердия кончик языка, за что ему попрекала еще гувернантка в детстве, он, заглядывая в книгу, что-то пробормотал скороговоркой, а затем громче, чуть торжественно произнес:

– Ela!

И стремительно выписал эту же руну указательным пальцем в воздухе. После его движения остался висеть светящийся красивым, изумрудным светом знак. Лихая завитушка со свойственным только сыну, знакомым много лет изящным хвостиком, заставила мать улыбнуться. И неожиданно сияющая руна откликнулась ее улыбке дрожащим мерцанием, а затем чуть приблизилась к сидящей на мягком пуфике женщине.

– А-а, мам, привет!

Баронет легким текучим движением спрыгнул со своего насеста и улыбнулся матери. Книга улетела куда-то в сторону кровати, светящийся чудо-знак радостно закружил вокруг светильника и тут же растаял в нем. А сын подошел, мягко ступая по ковру.

Присев перед ней на корточки, он ласково взял ее руки в свои сильные и уверенные ладони. И от его улыбки сердце матери, стукнув как-то не в лад, сладко заныло. Да, малыш, вот ты и вырос…

– Что это ты изобретаешь? Замок на воздух не взлетит? – шутливо спросила она, чуть нахмурив в деланом неодобрении брови.

– Ой, что ты, матушка… – Valle немного посерьезнел, и в его глазах опять появилось отсутствующее выражение. – Просто… понимаешь… – Он присел на кушетку рядом, продолжая нежно поглаживать руку матери. – Как-то после третьей бутылки мы с Яном болтали о том о сем…

– С принцем Яном, – поправила мать. Нет – на этот раз баронесса Амалия.

– Ладно, с принцем Яном, – проказливо улыбнулся сын. – Так вот, родилась у нас идея: а нельзя ли использовать мои способности к черной магии наоборот? Так сказать, не убавлять здоровья, а прибавлять. Вроде бы принципам магической науки это не сильно и противоречит.

– Звучит благородно, сын мой. Да никто в тебе, в общем-то, и не сомневался. Только… только ведь – а если твой темный покровитель прикажет тебе сделать какую-нибудь гадость?

После нескольких мигов напряженного обдумывания Valle все же решился:

– Мам, скажу тебе по секрету… по очень большому секрету. Я так и не выбрал себе покровителя из числа богов. – И, глядя в изумленное лицо матери, пояснил: – Светлые боги меня никогда не примут, а идти в услужение к темным и становиться пугалом чернокнижья, вторым Яромором, меня что-то не прельщает.

Баронесса покачала головой, отчего ее рубиновые серьги кроваво блеснули в свете магического шара.

– Ну знаешь, малыш, – она даже не заметила, что назвала сына так, как с некоторых пор называла только мысленно, – умеешь же ты удивить! А откуда же тогда Сила твоя? Прости, может, не так выразилась – я в этих делах совсем не разбираюсь. И все же?

– Мне пока много не надо. Все, что есть, это только мое. А зная меня, мам, и как я действую, можешь не сомневаться: я найду способ, чтобы не остаться в накладе и распорядиться своей Силой как надо. И вообще, матушка, – сын чуть наклонился и заглянул в ее глаза, – тебя последнее время что-то тревожит. Я же чувствую.

Баронесса Амалия только вздохнула и чуть опустила взор.

– Не знаю, малыш, не знаю…

После завтрака барон пригласил сына в свою комнату для «деликатного разговора». Поднявшись по лестнице мимо стоящих в нишах статуй и доспехов, мимо с детства знакомых портретов то строгих, то смеющихся предков, мужчины зашли в библиотеку. Надо отметить, что баронесса Амалия настояла на «должном», по ее словам, образовании детей, да и сама отнюдь не пренебрегала знаниями. Барон со всей основательностью своей крепкой, солидной манеры вести дела поддержал эту идею, хотя сам предпочитал сведения по военному делу и хозяйственным вопросам.

Прежде чем начать разговор, барон прошелся вдоль дубовых лакированных стеллажей, задумчиво ощипал несколько привядших листков с лимонного деревца в кадке у окна, и Valle с удивлением понял, что отец, боящийся гнева только Императора и богов, все-таки волнуется.

Наконец барон собрался с духом и решился:

– Послушай, сын. Я хотел поговорить с тобой вот о чем. Первое: недавние события в баронстве Дравен, через которое лежал ваш с принцем путь. Второе: загадочная кончина нашего соседа, барона Аль. Ну, и еще кое-что есть, по мелочам…

Valle, еле заметно усмехнувшись, загадочно молчал. Только испросил разрешения закурить. Отец кивнул, нервно прохаживаясь вдоль стены с окнами, в которые несмело заглядывало не по-весеннему хмурое утро. Затем буркнул:

– Амалия поймет. – И, достав из застекленного шкафчика трубку с длинным чубуком, закурил сам. Баронесса не одобряла этого, да и некоторых других пристрастий своего мужа, но главенствующее положение в доме занимал барон. Правда, по иным вопросам последнее и решающее слово все же доставалось ей, и донье Амалии приходилось довольствоваться этим.

Их сын в это время пускал дым в приоткрытое окно, неспешно наслаждаясь первой утренней трубкой, а затем пожал плечами и осторожно ответил:

– По второму вопросу ничего не скажу – в высшей степени странное дело. Я прочел донесения оттуда, поговорил с егерями. Магического оружия, которым можно нанести такие удары, в наших краях не сыщешь. А в волков-оборотней, к участию которых склоняется официальная версия, извини, не верю.

– Я тоже, – кивнул барон, приостановив свой путь туда-сюда и внимательно слушая рассуждения сына.

– Что касается событий в Дравене… – Valle невозмутимо выбил трубку в кадку с растением. – Там были и принц Ян, и донья Эстрелла, и ее брат дон Карлос. Поэтому, отец, уж если ты хочешь услышать историю об этом, я настаиваю на их участии в разговоре.

– Что ж, справедливо. А то тут уже легенды растут и баллады слагают о бесстрашных подвигах.

– Ну тогда уже пусть и матушка послушает, – нежно улыбнулся сын.

– А стоит ли? – нахмурился барон. – Я понимаю, что там не все так просто и красиво.

– Поверь, отец, мне нечего стыдиться – ни как дворянину, ни как человеку. И ты согласишься с этим, когда узнаешь правду из первых уст.

– Тогда согласен.

Барон покосился на закрытую дверь, а затем, усмехнувшись, тоже выбил трубку под лимонное деревцо.

– Ну хорошо, тогда, раз уж мы тут одни, я хотел узнать вот что. Ты уже вырос, у тебя появились расходы. Тем более что с выбором твоей невесты мы почти закончили. Я хотел согласовать с тобой, какое содержание тебе назначить, и… – Тут барон пожал плечами. – Может быть, ты захочешь жить отдельно? Я могу отписать тебе деревеньку, построим там маленький дворец или большой дом. Мало ли – у молодого дворянина могут быть свои потребности.

– Я понял, отец.

Valle пальцами осторожно провел по потертому корешку на полке. «Поль Герлен. Рондо и романтические баллады» – одна из любимых матушкиных книг…

– Пока не надо. Деньги у меня есть, а если понадобится – еще добуду. Кладоискательство – это ведь и по некромансерской части тоже. Закон запрещает это неумехам, не знающим, какие силы охраняют покой мертвецов. А для меня это просто, как ясный день.

Баронет тоже прошелся по библиотеке, выглянул в окна, за которыми начал сеяться мелкий дождик.

– А отселяться, если вы не против, пока не стану. Матушка чем-то встревожена. Что-то чувствует, но не знает что. Жаль, конечно, что она в свое время не стала учиться. Дар у нее хоть слабенький, но есть.

Барон задумчиво покивал головой.

– Хорошо. Насчет денег смотри сам – не маленький. Будет надо, скажи. А о том, чтобы остаться с нами, – мы с баронессой надеялись, что ты именно так и ответишь. Что же касается ее тревог… Да, замечал я. Ты не мог бы что-нибудь предпринять… без особых черных дел?

Сын вздохнул:

– Извини, отец, я еще не настолько хорош. Опыта маловато. А рисковать в таком деле не хочу.

– Разумно, – согласился отец. – Ну, а вообще – чем заняться собираешься? Если боги позволят, я еще лет пятнадцать, а то и все двадцать, побаронствую…

– Знаешь, отец… Мне бы лет пять-десять – кое-какие идеи разработать да напрактиковаться. Там и видно будет. А пока настругаю вам пару-тройку внуков. Если удастся, соседей пощипать надо. Есть некоторые мысли, как это сделать аккуратно, чтоб удвоить наши доходы.

Барон с одобрением посмотрел на Valle, с хитрым видом сидящего в мягком кресле.

– Это дело – соседушек поприжать, чтобы боялись, – хохотнул отец, но потом разом посерьезнел: – А вот как насчет твоей черной магии? Не возьмет она над тобой верх?

– Не будет этого. – Сын встал с кресла и уверенно выдержал пытливый взгляд отца. – Подробности тебе знать не стоит, но, как сказал по подобному поводу Ян, вернее принц Ян: «Это даже вне обсуждения".

– Я в тебя верю, сын мой. – Отец слегка приобнял его. – Ну ладно, пошли позовем наших да поговорим…

К обеду поднялся ветерок с полудня. Он унес в сторону Царства Света тяжелые, налитые влагой тучи, и бескрайние просторы небес вновь заблистали солнцем. К вечеру совсем распогодилось, и дворяне всей компанией отправились размять ноги.

– В общем, так, – рассказывала баронесса Амалия, идя под ручку с сыном. – Все уже решено, осталось прибыть в столицу, согласовать брачный договор, да и прочие формальности уладить.

– Без проблем. – Valle заботливо отвел в сторону низко наклоненную сосновую лапу. – Если с утра выехать, к обеду там будем, даже раньше.

– Вот как? – улыбнулась мать и пожаловалась: – Не могу привыкнуть к твоим новым способностям…

– Кстати, если донья Эстрелла хочет отправиться домой… – Valle чуть возвысил голос, чтоб услышали идущие следом, – могу поспособствовать, благо столица как раз по дороге в баронство Кейрос.

– Это было бы очень мило с твоей стороны. – Эстрелла улыбнулась, отчего у всех на душе как-то потеплело. – Пора уж мне и у родителей отметиться – беспокоятся наверняка.

– А ведь баронство Кейрос граничит с графством Вальдес! – напомнила баронесса и обратилась к мужу: – Дорогой, не хочешь повидать тестя да попить испанского портвейна?

Барон, обсуждавший с Карлосом какой-то фехтовальный прием, степенно кивнул:

– Почему бы и нет? Если сын наш такой скороход, что почтовые голуби от зависти обоср…

– Удавятся и попадают лапками кверху. – Баронесса, чуть нахмурясь, привела мысль мужа в более благопристойных выражениях.

– М-м… а сколько вам надо времени в столице? – осведомился их сын, поддав ногой сосновую шишку.

– Нужные люди как раз сейчас там. – Принц Ян, до того шепчущийся, по своему обыкновению, с Эстреллой, вмешался в разговор с самым серьезным видом. – Так что я поговорю кое с кем, за сутки можно управиться. И вообще, это было бы не только интересно, но и полезно для меня: я и так уже узнал для себя много нового об изнанке подобных дел, да и о некоторых громких фамилиях тоже. Потом не будет такой возможности, и попросту некогда.

Полянка, на которую привела излюбленная тропинка для прогулок, была невелика. Большая часть ее уже была в вечерней тени, и люди, наслаждаясь напоенным ароматами хвойной смолы и свежести воздухом, спокойно вышли на нее, обсуждая свои дела.

Из-за стволов вынырнул Карлос с какой-то смазливой служанкой. Смутившись, девица порскнула за деревья и удрала, лишь юбка зашуршала в зарослях черники, а молодой красавец как ни в чем не бывало поприветствовал старших. Ната, признав в девчонке свою гувернантку, которой было уже лет двадцать пять, незаметно показала кулак, но молодой дон благородно сделал вид, что ничего такого не произошло, и просто поклонился.

– В общем, так, – улыбнулся Valle, – если все за, то завтра поутру и выедем.

– Что ты, сынок! – возразила баронесса, и глаза ее озабоченно сверкнули. – Да тут седьмицу только собираться!

Но сын не согласился с матерью.

– Кареты или телеги со скарбом я за собой не потяну. Толпу челяди тоже. Только верхом и налегке.

Барон усмехнулся и заключил своим густым, внушительным голосом:

– Амалия, ну зачем тебе эти тряпки с собой тащить? Новых купишь, все-таки через столицу поедем! Так что нечего рассуждать, завтра поутру все и выезжаем. Решено!

Столица Полночной Империи встретила путешественников хорошей погодой. Вырвавшись из перелеска, кавалькада всадников в сопровождении неотвязно следующей десятки охраны выехала на дорогу и пришпорила своих коней.

– Однако, большую силу ты набрал, сын мой. – Разрумянившийся от быстрой езды барон, едущий на полкорпуса позади возглавляющего процессию принца и доньи Эстреллы, обернулся к остальным: – До обеда еще далеко, а мы уже в столице!

Баронесса, получающая явное удовольствие от верховой прогулки, чуть пришпорила свою Нинью и поравнялась с супругом.

– Да, супруг мой, от такой магии я просто в восторге. Можно ездить в гости к своим хоть каждую неделю, если сына уболтать удастся.

Valle, который ехал рядом с сестрой, отозвался благодушно:

– Почему бы и нет? А то скоро мхом зарастем в своем приграничье.

По другую сторону от Наты на великолепном боевом жеребце скакал ее уже официально объявленный жених, сэр Питер. Здоровенный рыжий парень весело скалил зубы, а сам посматривал вперед, где вверх и в стороны уже тянулись внушающие уважение своими размерами зубчатые стены и башни города.

Стражники внешних ворот даже ухом не повели при их приближении. Солдаты сидели кто где хотел в тенечке Северных ворот и азартно дулись в кости, чесались или чистили снятые доспехи. Несколько собак валялись тут же, в пыли, и лениво дышали, высунув розовые длинные языки.

– Бардак все ж таки, – неодобрительно проворчал сэр Питер принцу. – У нас на границе за такое сквозь строй пропускают…

– На то вы и граница, – чуть свысока ответил принц, но было видно, что замечание рыцаря задело его.

Нижний город был велик. Гораздо больше, чем запомнил барон в свой последний приезд, лет десять тому. Больше, но такой же шумный, бестолковый и грязный.

Гвардеец, едущий впереди со штандартом Императорского рода – на алом полотнище лев, вставший на дыбы, – покрикивал да требовал дорогу. Горожане, приезжие и просто зеваки расступались в стороны, глазея и обсуждая. Кто от скуки, кто с восхищением, а кое-кто и с неприкрытой завистью.

Когда проезжали через Карбованый рынок, один из купцов не успел убрать с дороги свою длинную телегу, у которой соскочило колесо как раз на повороте.

Дюжие кирасиры уже совсем было собрались опрокинуть помеху в сторону, да отходить ножнами незадачливого торгаша, но принц знаком приказал отставить и свернул через рыбные ряды. Пряно-соленый дух тут буквально шибал в нос, и непривычная к такому амбре Ната даже закрыла нос платочком. Баронесса, заметившая это, отобрала у дочери клочок белоснежного батиста и вполголоса заметила ей:

– Дочь наша, вот за такие мелочи иных дворян и недолюбливают.

Ната в это время тихо вытаращилась на диковинную, остроносую с шипами по хребту рыбину длиной шага три-четыре, которую веточкой обмахивала от мух дебелая баба в платке, и только фыркнула. Возражать маменьке бесполезно – это она усвоила уже давно.

Зато у внутренних ворот, которые были в стене, защищающей Старый город, ныне ставший просто центром столицы, стояли на страже гвардейцы, и тут порядок был на высоте. Ровно за сто шагов до ворот путешественники увидели, как створки открылись, а на башенке поднялся такой же, как и у всадника, алый стяг с золотым львом. Шеренга солдат, вытянувшись, рявкнула привычное «Здравия желаем, вашество!», а их командир лихо отдал честь полированной, блеснувшей на солнце шпагой.

Принц, придержав коня, поприветствовал служивых взмахом руки:

– Все в порядке, Карл? – Очевидно, гвардеец был ему хорошо знаком.

– Так точно, ваше высочество! – сильным и бодрым голосом ответил тот. – Батюшка ваш нынче во дворце, желают вас к обеду видеть.

– Понятно, – улыбнулся принц и бросил офицеру двойной золотой цехин, отчего усатая физиономия служаки радостно осклабилась.

– Выпьете за его здоровье. После смены караула, – уточнил принц и пришпорил коня.

– Никак иначе, ваше высочество, службу знаем! – вслед ему проорал офицер.

Ворота вместе со стражниками унеслись назад.

Барон с принцем отправились утрясать формальности, а женщины единодушно решили пройтись по лавкам, благо здесь, в центре, и выбор был пошире, и качество повыше. Опять же – столица! Дон Карлос заметно приуныл от перспективы сопровождать дам с их неуемной страстью к покупкам, но Valle, на время расставшийся со своим черным плащом – «чтобы народ зря не пугать», знаком отозвал в сторонку его и сестру и незаметно вручил по весьма увесистому, приятно звякнувшему мешочку.

– Это за Дравен, – шепнул он. – Пока вы там в городе и деревнях развлекались, я прибрал к рукам добычу тех «черных археологов» – не пропадать же ей… Это ваши доли в золоте.

– А принц Ян? – Карлос с удовольствием взвесил в руке нежданную прибыль. Его сестра едва удерживала чуть больший мешочек двумя руками.

– Ну-у, принц и так богат, как золотые копи. Не возьмет. Да и ни к чему ему знать такие вопиюще противозаконные подробности. Он ведь будущий Император, – подмигнул донье Эстрелле Valle и добавил: – Его долю я передам тебе, Эстрелла, попозже. А то ты и это еле подняла.

– Может, оставить немного на текущие расходы, а остальное положить в банк? – предложил довольный, как кот у кринки сметаны, Карлос.

– Хм, братец, ты определенно начинаешь правильно мыслить!

Донья Эстрелла пересыпала пару пригоршней золотых монет в свой вышитый гарусом кошель, а остальное вернула Valle. Брат последовал ее примеру, не без сожаления выпустив из рук оставшееся в мешочке золото.

– Хорошо, – кивнул им Valle. – Я положу золото на ваши счета, потом передам вам бумаги. Кроме того, мне надо отлучиться, чтобы еще кое-что сделать. – И продолжил более официальным тоном: – Дон Карлос, присмотрите за дамами, чтобы их не обидели и не облапошили. Да и сами не теряйтесь. Я вас найду в гостинице.

Слегка поклонившись всем, молодой маг скрылся за постриженным в причудливые фигуры кустарником парка.