Текст книги "Единственный воин Королевы"

«Славен град Лорндеэл, столица Царства Света, стоящий посреди земли нашей и мужчинами, во всяком ремесле искусными, и женщинами красивыми да горячими, а пуще – торговлей. Ибо стоит на перепутье.

В страны полудня ведет одна из дорог, и выбелили песок ее лучи жаркого солнца, оттого и зовут ее Солнечной, а доходит она до самых знойных пределов и южных морей, где чернокожие рабы рубят тростник на полях и добывают золото в подземных пещерах.

На полночь ведет путь, вымощенный еще гномами в незапамятные времена их расцвета. Ласкает его свет луны, потому и зовут его Лунным. В любую ночь не будет никому препятствий на этом пути аж до самых северных краев, где люди ходят в меховых шкурах и делают оружие из рыбьего зуба.

На восход, до самых земель королевства Хаоса, тянется залитая кровью всех рас тропа, и недоброе имя носит она – Тропа Войны. Придут ли по ней несметные ватаги недругов, или светлый король поведет воинство, дабы усмирить захватчиков, но тропа свою дань возьмет.

На закат идет Дорога Странствий. Через полсотни лиг упирается она в морской город-порт. Но не заканчивается она там, а незримо тянется до далеких диковинных Островов, а говорят, и дале. И всякому кораблю – будь ты купец аль просто досужий – всегда в паруса будет попутный ветер и удача в делах.

В благословенные выси ведет Небесный путь, и нередко на нем можно встретить жреца или волшебника, которые выполняют поручения небожителей, а может, спешат с мольбами и просьбами поклоняющихся – всех одарят вниманием и заботой бессмертные.

Но есть еще один путь – смутный, опасный. Ведет он из столицы вниз, в подземные владения того, кого ближе к ночи поминать не стоит. И редко кто последует туда по своей воле… В полночный час двуглавый пес с огненными глазами уводит по нему стенающую толпу несчастных душ, чей земной путь прервался в этот день, и никто – даже самые могучие колдуны – не знает, куда ведет, чем оканчивается, да и заканчивается ли где-нибудь Тропа Отчаяния…»

(Аль-Рауне, земель и обычаев королевский описатель)

Часть первая

Глава 1
Принц Фред

– Отстань от меня!

– Ы-ы…

– Уйди! Я кому сказал, гугнявый? Отцепись!

Раздался звук оплеухи, затем дробный топот башмачков по лестнице, и вдруг все стихло. Послеполуденная жаркая тишина, охватившая королевский дворец, вновь выползла изо всех углов, и только чье-то сопение нарушало эту сонную одурь.

Седоусый гвардеец со шрамом через всю щеку, неподвижным истуканом стоящий у парадной лестницы, тихонько скосил в сторону глаза. Как обычно, принц Фред – очаровательный, румяный двенадцатилетний мальчуган – повздорил со своим братом, от нечего делать увязавшимся за ним. Будучи всего на два года младше, принц Гуго по какой-то прихоти судьбы родился, как бы это помягче сказать… хоть и не годится так говорить о королевских отпрысках, но малыш немного не в себе. Почти не говорит, ходит под себя. В том возрасте, когда другие дворянские дети уже вовсю скачут на конях и делают заметные успехи в фехтовании, всех и забот у него – только куличи из грязи лепить.

Тут же позабыв про угрюмо насупившегося брата, Фред вприпрыжку выскочил на крыльцо дворца. Оглядел залитый ярким летним солнцем огромный двор, беззаботно скинул на руки пажу свою ярко-алую шапочку, что заставила надеть его матушка королева, сунул два пальца в рот и совершенно по-разбойничьи свистнул.

Лейтенант гвардейцев одобрительно улыбнулся. Махнул своей мощной, закованной в сталь рукой и гаркнул так, что сонные и ошалевшие от жары голуби сорвались с карнизов королевского дворца, словно белая пена взлетела с гребня поднявшейся волны и унеслась в безоблачную лазурь неба:

– Коня Его Высочеству принцу Фредерику! – а затем незаметно для мальчика чуть поддержал его – когда малыш, едва не сорвавшись, нетерпеливым бельчонком влетел в седло. Горад, трехлетка великолепной золотистой масти, прославившийся скоростью и неутомимостью бега, уже в нетерпении перебирал стройными ногами.

– Вперед! – Принц совсем неподобающе гикнул и пришпорил скакуна. Блестящая кавалькада – ибо принцу полагался эскорт – сорвалась с места. Так начиналась ежедневная прогулка Его Высочества.

Всадники пронеслись через двор. Среди них выделялся неуклюже болтающийся в седле, как мешок с яблоками, тщедушный пожилой волшебник. Но о том, чтобы оставить его дома, даже речи быть не могло. Взять любой след, послать срочное сообщение, закрыть волшбой рану – да мало ли что может случиться. А посему белый маг Велен прилежно отрабатывал выплачиваемые ему из королевской казны полновесные талеры.

Ажурные кованые ворота распахнулись перед всадниками, и вот уже под копытами загрохотала широкая, прямая улица Грандов, которая надвое делит великий город. Скорее! Через мост менял, через купеческие кварталы несут волшебные кони. Вот городские ворота спешно отворяются настежь. Еще быстрее! Гей вы, волшебные, не знающие устали эльфийские кони!

По Дороге Странствий туда, куда стремится уйти солнце.

Не уйдешь, догоню!

Потный бородатый купец склонился еще ниже. Он осторожно, скороговоркой, протарахтел что-то, и специально присутствующий толмач перевел:

– Ваше Высочество, это торговый караван из Хито Косюэ, впервые в нашей стране.

Принц Фредерик, еще румяный после быстрой скачки, еле заметно кивнул, и перо белой цапли согласно закивало на его алой шапочке. По этому знаку несколько слуг тут же ухватили две огромные вазы, на которых искусно сделанные морские чудища оплетали парусники длинными щупальцами, вставало солнце над диковинными, никогда не виданными островами и сверкали своим оперением яркие, пестрые птицы.

Торговец незаметно перевел дух. Происходила ежедневная и очень важная церемония «королевского дара». По этому старинному обычаю никто из иноземцев не смел торговать в королевстве, пока кто-либо из королевской семьи не проверит качество товара и не даст высочайшее дозволение. А за это королевскому родственнику полагалось забрать товару, сколь унесет. Купец сильно сомневался, что юный принц сможет поднять хотя бы одну из драгоценных фарфоровых ваз, но тем не менее он оставался при хорошем барыше.

Ведь что такое первым оказаться на рынке со своим товаром, успеть сорвать самые высокие цены– это вам сможет объяснить только торговец, сын, внук и правнук торговцев. А посему, едва Их Высочество соизволили пройти к соседнему кораблю, где приторно улыбающийся толстяк призывно манил к ярким, ослепительно пестрым тканям и коврам, он облегченно вздохнул, выпрямился и тут же негромко крикнул в сторону еле заметно покачивающейся за его спиной галеры:

– Сегодня нам сопутствует удача! Разгружай! Живее!

Вполглаза поглядывая на суетящихся матросов и грузчиков, чьи спины враз залоснились от пота, купец растирал разнывшуюся поясницу и с некой смесью злорадства и сочувствия наблюдал, как маленький принц брезгливо ткнул пальчиком в тусклое пятнышко на одном из ковров, а затем, величественно задрав курносый носик, проследовал далее. Обладатель тканей пробовал было упасть в ноги, но двое гвардейцев в ослепительно сияющих на солнце доспехах скрестили перед ним короткие пехотные копья. Один красноречиво указал – на корабль, и жалобно причитающему толстяку, растирающему слезы по лицу, осталось только подчиниться и убраться прочь.

Да, теперь остаются только Малые Земли. А туда не только путь длиннее, но и куда опаснее, так еще и денег тех не возьмешь – победнее там люди живут. Купец отвернулся, в который раз скороговоркой вознес молитву благодарности Ясноликой, что у него с первого раза получилось проторить торговый путь в эту богатую страну, и принялся следить за разгрузкой.

Джеймс который раз осмотрел свою работу и наконец остался доволен. Немолодой уже слуга, приставленный к принцу, придирчиво всмотрелся в сияющие пряжки на замшевых туфельках и кивнул. Двое лакеев тут же сорвались с места и бесшумно испарились. Король Карл суров – раз идешь медленно, то либо от работы отлыниваешь, либо и вовсе к ней не гож. А посему слуги, привратники и прочая челядь подбирались из молодых да проворных, к вящему удовольствию церемониймейстера, и носились по дворцу и службам как ошпаренные.

Из соседней комнаты донесся уже начинающий ломаться голос принца:

– Эй, бездельники! Полотенца!

За долгие годы службы Джеймс прекрасно изучил вкусы и прихоти августейшего хулигана, а посему тут же поспешил в роскошно отделанную ванную. Здесь, утопая в пене огромной, на полкомнаты, емкости беззаботно болтал ногами принц Фредерик – старший и пока единственный наследник престола, не считая младшего Гуго, да сжалятся над ним боги (а принцесса Берта не в счет). Брызги взлетали до потолка, а покорно стоящий подле лакей не смел даже промокнуть лицо. Служба – что тут поделаешь; зато и платят втрое больше, чем в других местах. И никто не смел нарушить этот старый закон.

Впрочем, Фред (как мысленно называл своего будущего короля слуга) особой зловредностью не отличался. Мальчишка как мальчишка, в меру беззаботный, в меру шаловливый. Зато когда племянник Джеймса попал в беду, принц сразу уладил все с королевским прокурором и помог своему старому слуге вытащить из тюрьмы родственника. Так что – грех жаловаться, как говорится.

Джеймс в меру сил своих покрывал мелкие шалости принца, а мальчишка, не так часто видящийся с отцом, запросто обращался с ним и позволял весьма много старому, с его точки зрения, слуге.

«Куда как хуже приходится увальню Майклу, – подумал слуга, надевая на августейшую ножку тончайшей шерсти носок. – Тот при принце Гуго. Постоянная вонь, сопли, мычание… Нет, все-таки есть в жизни какая-то высшая справедливость!»

Не оборачиваясь, слуга поманил рукой, и двое лакеев внесли и подняли перед принцем большое, в его рост, зеркало. В нем отразился красивый, розовощекий и статный парнишка в костюмчике из нежно-фиолетовой тафты, в мягких юфтевых сапогах и всего с одной, брызжущей синим алмазным блеском звездой на груди.

С этой наградой вышла вот какая оказия. Король никому не раздавал награды и чины просто так – за возраст или за происхождение. Однако этой весной, во время праздника богини воды, ясноокой Ледды, когда нарядный королевский корабль величественно плыл по реке, девятилетняя принцесса Фиона умудрилась свалиться за борт. Дочь младшего брата короля, погибшего на войне, уже скрылась под водой, но тут Фред, по малолетству не будучи обремененный доспехами, прыгнул в реку и вытолкнул кузину на поверхность. А там и свита опомнилась, и моряки. Шум, гам, сутолока… Детей вытащили на палубу, они оба посинели от холода и зубами стучали не хуже чем кастаньеты в таверне – холодна водица весной! Хвала всем богам, у Джеймса всегда наготове были и теплые одеяла, и сухая одежда. И даже целителя он по какому-то наитию прихватил на борт. А потому в благодарном взгляде, коим наградила его королева Изольда, Джеймс увидел отпущение всех грехов и свою безбедную старость.

Мать принцессы Фионы – баронесса Меллих – на следующий день подала королю соответствующее прошение. Знать, неглупые люди надоумили ее! И как ни крутил носом венценосный Карл, а пришлось ему наградить собственного сына. Пусть и гражданской звездой – не с рубинами, а с аметистами; без скрещенных меча и копья, а все же.

Отношение к принцу после того дела как-то изменилось, и Джеймс с некой затаенной гордостью ловил задумчиво-уважительные взгляды, которыми провожали принца Фреда ветераны многих битв, умудренные жизнью царедворцы и почтенные дамы. А уж как обожали мальчика горожане и просто подданные королевства – тут уж и говорить нечего. Наследник показывает себя уже сейчас. Ох и славный же король будет, не хуже нынешнего!

Впрочем, после ужина Его будущее королевское Величество как миленькое отправится спать. Ибо завтра с утра – география, чистописание, этикет и танцы. Потом фехтование, а после обеда – алгебра. А уж учителя алгебры – долговязого и дотошного мэтра Жико – принц если не уважал, то побаивался не меньше короля. И только после пыток этими знаками, жутко непонятными для терпеливо присутствующего Джеймса, принц был свободен. Прихватив лейтенанта Даго вместе с десятком гвардейцев, он носился по городу и окрестностям с резвостью вырвавшейся на свободу птицы. Ведь все надо увидеть и все посмотреть! Поспеть в тысячу мест и нашкодить не менее десятка раз, понаблюдать за спуском корабля и обнести вишню в знаменитом Герцогском саду, осчастливить мимолетным присутствием провинциальную свадьбу и загнать косулю – да мало ли соблазнов найдется для полного сил юноши.

«Ох и огонь!» – втихомолку говорили седовласые старцы, с улыбкой качая головой и глядя, как появившийся невесть откуда принц зачем-то сунул нос в караулку стражников и уже раздает беднякам конфискованный на границе груз контрабандных тканей. И они правы – тысячу раз правы. Ведь зачем она нужна, такая тихая, скучная и сонная жизнь?

Глава 2
Королева Изольда

– Да, Мариэтта, это ожерелье как раз подходит к моему сегодняшнему платью.

Изольда наградила заалевшуюся как утренняя заря камеристку благодарной улыбкой и в последний раз посмотрела на свое отражение в громадном настенном зеркале. Пусть тридцатидвухлетняя королева не может конкурировать с недавно появившимися у Карла смазливыми фаворитками – увы, возраст и роды – дело безжалостное, но все же она появится на людях во всем блеске.

Затянутая в белый с искоркой шелк стройная фигура, которую еще почти не тронула полнота, на удивление многим белокурые, естественного серебристого оттенка волосы, умный и чуть печальный взгляд прекрасных серых глаз – да, Изольде есть чем гордиться. А уж при взгляде на ее королевскую осанку и какую-то плавную, величавую походку бледнели от зависти все дамы королевства.

Восьмилетняя принцесса Берта, за хорошее поведение заслужившая право присутствовать в будуаре матери при вечернем туалете, не сводила с нее восхищенного взгляда.

– Ой, мам… – У дочери от избытка чувств даже навернулись слезы на глаза. – Ты такая красивая – честное слово! Самая лучшая на свете!

Изольда осторожно, стараясь не разрушить изумительную прическу – творение мэтра Анкони, наклонилась и поцеловала Берту в радостно подставленную щечку.

– Спасибо, малышка. Пошли?

После ужина, по многолетней устоявшейся традиции состоявшегося в малой трапезной, королевская семья неспешно прошествовала в зал. Следом за ними неслышно потянулся шлейф камеристок, слуг, горничных и прочей челяди, изрядно разбавленный суровыми и неулыбчивыми гвардейцами короля.

Здесь, у камина, в котором уже переливалось нежаркое, но такое уютное пламя, королева вместе с баронессой Меллих и своей сестрой привычно заняли места на изящной золоченой тахте. Вязание, вышивание или легкая беседа.

Король Карл, в черном с золотыми позументами мундире полковника гвардии, и барон Твидлих – давний друг и соратник – затеяли азартную и сложную игру в недавно завезенные с юга шахматы. За инкрустированным перламутром и черным агатом столиком развернулась нешуточная битва, и вот уже барон, недовольно теребя длинный ус, всерьез озабочен своим левым флангом. Уж ему-то, как главному полководцу короля, проигрывать никак нельзя.

На широченном ковре вовсю резвились дети. Фред и его закадычный друг Алекс, сын барона, объединились в извечном соперничестве с девчонками – принцессами Бертой и Фионой, а также внучкой графа Сивелла Мальвой. Сначала играли в салочки. Но после того как мама изящно чуть наморщила носик, намекая, что детям не надлежит играть в такие простонародные игры, детвора немного угомонилась и уселась в кружок. Страшные и смешные сказки, мелкие сплетни и загадки – в общем, время полетело весело.

Королева Изольда незаметно, краем глаза, проследила, как сидящий на углу ковра Гуго оставил свои кубики, из которых уже успел выстроить что-то похожее на королевский дворец, и тихо, осторожно подошел к увлеченно играющим в шахматы мужчинам. Сердце матери чуть сжалось, когда она увидела сосредоточенный и какой-то пустой взгляд, которым мальчик смотрел на игру. Впрочем, хлопот он пока никому не доставляет, и то ладно. А посему Изольда с удовольствием вернулась к пикантной истории об очередном любовном увлечении маркизы Мано.

От разговора ее отвлекла возня и крики. Принц Фред, вскочив на ноги, схватил за волосы свою сестренку Берту и выкручивал ей голову назад.

– Ты жульничаешь!

Однако не успела королева не то чтобы встать, но даже и открыть рот, дабы сделать сыну соответствующее замечание, как великолепный, почти построенный дворец из кубиков разлетелся и рядом с братом выросла ощетинившаяся фигурка Гуго.

– Ы-ы! Уйди! – И маленький кулачок с такой силой врезал августейшему братцу по макушке, что тот от неожиданности выпустил волосы сестры и кубарем покатился по ковру.

А Гуго, став на колени, уже обнял Берту. И его ладошка так бережно утерла с ее личика две блестящие в свете камина слезинки, что королева на миг опешила – кто бы мог подумать!

– Дети, успокойтесь и сейчас же помиритесь! – Король Карл, не поворачивая головы, обдумывал свой ход – как бы поизящнее добить почти капитулировавшего барона.

Фред вскочил на ноги так же быстро, как и упал. Шагнул ближе, и его рука с быстротой змеи шлепнула брата по лицу.

– Гугнявый!

Изольда немного смутилась – не к лицу наследнику престола бросаться такими словами. Уже вставая, она взглянула в лицо младшего сына, и тут ей стало страшно. Это была далеко не детская обида и даже не ненависть – на лице Гуго было написано гигантскими буквами, что старшего принца сейчас будут бить, и не на шутку.

И действительно – не успела она сделать и пары шагов, как малыш с такой силой врезал старшему брату в плечо, что тот снова упал. К несчастью, Его Величество Карл, отвлекшись от шахмат, тоже встал – и увиденное ему не понравилось. Словно сказочный великан, он навис над малышом.

Однако тот, спрятав за спину Берту, так дерзко посмотрел в глаза короля, что Изольда заорала бы дурным голосом от страха, если бы умела бояться. Перед взглядом Карла бледнели свирепые и дикие чернокожие воины южных земель; необузданные волосатые горцы становились кроткими как ягнята только от одного звука его голоса. Дикая, необузданная, не знающая удержу ярость охватила взрослого мужчину. И быть беде, если бы похолодевшая от страха королева не сделала еще шаг вперед и не загородила в свою очередь сына.

– Не сметь, – негромко, но отчетливо произнесла она.

Король какое-то время буравил ее невидящим взглядом. Затем в глазах его мелькнуло осмысленное выражение.

– Прости, дорогая, гнев ослепил меня. – И, круто развернувшись на каблуках, он ушел к себе.

Изольда тихо перевела дух. Обняла всхлипывающую дочь, пожурила Фреда – как может будущий король обижать слабых, тем более женщин?

Принц скороговоркой пробормотал извинения, они с сестрой обнялись и тут же, прихватив Алекса и Фиону, умчались в сад. А Гуго так и остался стоять посреди ковра. Из глаз его снова исчезло всякое осмысленное выражение – куда девался тот неукротимый дух воина? И лишь темная лужица стала расплываться у него под ногами.

Изольда почувствовала, как ее глаза предательски защипало. Она посмотрела на подруг извиняющимся взглядом, и те тотчас тихо испарились. Королева попыталась заглянуть сыну в глаза, но сразу поняла, что это бесполезно – он снова где-то там, в далеком и недоступном ей мире своих грез. Вызвав Майкла, присматривающего за Гуго, она поспешила за своим венценосным супругом, уже вполне представляя, какую бурную сцену ему сейчас устроит. Ничего, зато примирение будет более чем сладостным – обычно оно заканчивалось в королевской опочивальне…

Малыш очнулся так же внезапно, как и ушел перед этим в свой мир. Он шагнул к одинокому барону, смущенно пытающемуся сделать вид, будто он обдумывает свой ход. Некоторое время Гуго смотрел на доску, затем улыбнулся, став очень похожим на мать. Он потянулся, схватил фигуру барона, закрывшегося щитом пикинера, и сделал неожиданный ход. Барон Твидлих не успел даже поморщиться, как осознал, что хотя вырванный из строя пехотинец и погибнет, но именно этот ход и опрокидывает всю атаку короля, выводя на простор ощетинившихся бивнями слонов…

Глава 3
Маленький принц

Осторожно, сосредоточенно две маленькие руки сделали последнее прикосновение, и дворец, очень похожий на тот, что Гуго видел вместе с Майклом со сторожевой башни, был закончен. Вот балкон, вот крыльцо – все есть, только никто почему-то этого не замечает. Еще бы раскрасить его в синий и белый цвета… Малыш задумался, по привычке вытирая о себя испачканные в мокром песке руки, – нет, Берта не даст свои краски для живописи…

На ладошку выполз жучок – кругленький, с черной головкой и потешными пятнышками на оранжевой спинке. Некоторое время он озадаченно суетился, а затем торопливо пополз вверх. Принц поспешил поднять руку и вытянуть к небу пальчик. Спотыкаясь на прилипших песчинках, забавный жучок забрался на самый верх. Немного потоптался в сомнении, а затем вдруг расправил крылышки и порхнул к солнцу. И почему мама говорит, что жуки не птицы – они же летают!

Оглянувшись на здоровенного, как гора, Майкла, который сидел на большом камне в тени прибрежной башни и что-то шептал своей подружке, смеющейся и хихикающей от щекотки горничной Тайси, принц почувствовал, что его кончик пальца защекотало.

Осторожно повернув голову, малыш от изумления замер. Большущая, синяя с зеленым стрекоза деловито заняла освободившееся после жучка место, цепко ухватившись шестью лапками. А почему шесть? Гуго не нашел ответа на этот вопрос и зачарованно разглядывал чудное создание. Длинные, прозрачные, словно лакированные крылышки, неземным лилово-голубым блеском сверкающие глаза с еле заметными мелкими шестиугольниками и длинный хвостик, который успокоившаяся стрекоза чуть опустила. Ну прямо как баронесса… как там ее, когда подбирает юбки, собираясь сделать реверанс.

Почувствовав, что в глазах уже начинает темнеть от нехватки воздуха, Гуго осторожно выдохнул, а затем снова вдохнул, больше всего на свете боясь спугнуть животное. Или все же птицу? Ну и пасть у нее, а что было бы, если бы стрекозы были размером с голубей? Представив, как такая маленькая бестия откусывает ему палец, принц боязливо передернулся – это же будет не хуже чем ручные дракончики, коих разводят в королевском зоопарке. Размером чуть больше воробья, они весело порхали в проволочном вольере, ловя мух и жуков. Правда, некоторые из них сохранили способность пыхать огоньком – барон Твидлих недавно обзавелся эдакой живой, дрессированной зажигалкой – к вящему ужасу и восторгу придворных дам.

Да что же это?… Моргнув раз, другой, принц обнаружил, что стрекозка, к сожалению, давно упорхнула, а сбоку ему в лицо заглядывает озабоченный донельзя Майкл.

– Вы в порядке, мой маленький принц?

Опустив немного затекшую руку, Гуго огорченно посмотрел на свои мокрые штанишки и завертел головой:

– Н-н-нет!

– Ничего. – Добродушно заворчал слуга – в корзине у него всегда имелась запасная одежда для принца. Раскрасневшаяся Тайси, тщетно скрывая счастливый блеск в глазах, быстро обтерла малыша ароматическими салфетками, а потом Майкл ловко и привычно надел на него сухое белье и новые штанишки. Гуго коснулся пальцем щеки румяной служанки и улыбнулся:

– Динь-динь?

За заветным камнем была припасена большая связка камыша, на которой слуга со своей подружкой занимались таинственным «динь-динь». Принц подумал, что наверняка это что-то хорошее, потому что у Тайси после этого всегда такой нежный, чуть гортанный смех, а Майки счастливо улыбается…

Зардевшись, служанка смущенно улыбнулась, а ее друг заговорщическим шепотом спросил у маленького принца:

– Колдун скоро придет?

Каким образом Гуго знал, когда и куда к нему придет для ежедневных процедур королевский маг, мэтр Сибелис, было тайной для всех, даже для него самого. Но малыш никогда не ошибался – даже если сам волшебник еще не знал, пойдет он сегодня к младшему принцу или нет.

Посмотрев на солнце, принц прошептал что-то, а затем взял ладонь слуги и прижал ее к пышной, теплой и мягкой груди Тайси.

– Идите динь-динь – три колокола колдун придет. – Тут губы опять перестали слушаться, и, выдавив напоследок привычное «Ы-ы», он замолк.

Все это означало, что через три четверти часа, скрупулезно отбиваемых на звонной башне днем и ночью, в любое время года, сюда придет королевский маг. А маленький принц посторожит и походит по берегу, пока Тайси и поднявший ее на руки Майки будут заниматься за камнем своими таинственными делами. По иронии судьбы – счастливый, рвущийся из губ стон служанки всегда совпадал с доносящимся гулким звоном колокола, поэтому для пущего секрета мелкую шалость они все так и называли «динь-динь».

Через некоторое время слуга вынес на камень запыхавшуюся, обессиленную Тайси. Смущенно улыбнувшись малышу, она принялась зашнуровывать на груди свою блузку, но Гуго отчаянно завертел головой и ткнул пальцем прямо меж мягко колыхающихся грудей.

– Не так!

Обнаружив, что ошиблась на одну дырочку и повела шнуровку косо (а это послужило бы причиной таких едких насмешек!), служанка заплетающимися пальцами принялась переделывать. Но когда принц показал рукой на приближающегося Сибелиса, Тайси успела привести свою одежду в порядок и уйти, словно никогда ее тут и не было.

А Майки, отставной кавалерийский сержант, коему из-за некоторого избытка веса пришлось передвигаться на своих двоих – к немалому облегчению всех полковых коней, – занимался теперь маленьким принцем. Обратив внимание на макет королевского дворца, он, попыхивая трубкой, объяснял – вот тут немного не так.

– Башню специально поставили не ровно, как у тебя, а чуть в стороне – чтобы не загораживать обстрел арбалетчикам… Отсюда и вот отсюда…

Так что неслышно подошедший волшебник обнаружил, что увалень Майкл объясняет маленькому принцу сразу и строительство, и фортификацию, и основы тактики уличных боев.