Текст книги "Берестечко: XXI век. Стихи. Том 1"

Рощупкину

 
Отчего сказать всей правды
Невозможно иногда?
Презираю выгляд праздный
И в душе сплошной бардак..
Отчего, порой жеманясь,
Словно лодырь на печи,
Опосля годами маюсь
В полдень ясный и в ночи?
Не инфант из мелодрамы,
Не герой и не злодей.
В тридцать лет рубцы и шрамы
От восторженных людей.
Сберегал себя в осоке
И на жизнь, и на живот.
Словом веским и высоким
Выражался на киот.
Мы когда-то все прозреем,
Но всей правды не поймём.
В покаянье не сумеем
Из души изгнать Содом..
 

Жульке

 
С виду – полная простушка,
От рожденья инженю,
Собирала под подушку
Дюже страстные меню..
Тренажёрами устала
Жизнь телесную унять,
Но в пятнадцать наша Алла
Торопилась мир обнять.
Наряжалась под Мадонну,
А парфюм весь от Шанель.
Поняла – любовь бездонна,
Страсть – с апреля по апрель!..
При изяществе девичьем
Так волнует грубость тел
Дон Жуанов нетипичных
Средь учёбы, слов и дел..
Виноваты стервы сами,
Не вините зря экстаз.
Принимаем лесть ушами
И горим от пары фраз.
Изнываем в сладкой неге
И вымучиваем крик.
А виной всему Онегин
И стервоза Лиля Брик..
 

Жульке

 
Для себя она решила:
«К чёрту тела этикет..»
Я изящна, как шиншилла,
Чао, девушки, привет..
Не удержит свод законов,
Поученья день и ночь,
Постоянная влюбленность
В плен забрала вашу дочь.
Я в душе дикаркой первой
Непонятно с кем живу.
Выживать стараюсь стервой
И с утра слюну жую..
Но со временем созрела
Альфа-самка наконец:
Для охоты, бизнес-дела
Нужен преданный самец.
Гуттаперчивое тело
И в помаде жадный рот,
Проинтимнейшая тема,
Если баба не урод.
Почитала про Нерона
И Калигулы разврат.
Постулат «Декамерона»
Мне отныне верный брат..
 

Ксюшке

 
Я из песни – детка Ксюшка,
Оттопырив крепкий зад.
Жду прибой, как потаскушка,
В генах мечется азарт..
Эти стервы пропробабки —
Марсианский выпендрёж,
Не терпели видно тряпки,
Но и голой не пойдешь.
А рассвет, что бубен гулкий
Море, верный камертон.
Я на ветренной прогулке,
Напеваю вальс-бостон.
Разрывают откровенья
Кризис тела и души,
Пузырятся страстью вены
С неолитовой глуши.
С черепашьей откровенью
Тянет тело в океан,
В тарарам с мажорным рвеньем,
С феминизмом умных стран.
По законам глупых хартий,
По молчанью простаков
Станем жить в матриархате
И мужчин беречь – рабов..
 

Жульке

 
Пора капели звонкой,
Весёлый месяц март.
Торопятся девчонки
На волю из-за парт.
Легко под небом южным,
Где каждый сам не свой,
И ждёт остывший ужин
Бедовую домой..
Балдеем до упора,
Бурлит адреналин.
По школьным коридорам
В созвездия мужчин.
В пятнадцать лет без лени
К лицу любой маневр,
Чуть-чуть переболею
И ходу в «Универ..»
Невыразимо сладок
Прощальный поцелуй
И ласки до упаду
Под жаркий щепот струй.
А поутру – поскриптум,
Портальная дыра.
Вселенской силы скрипка,
Играй, прошу, играй..
 

Алашеевой Л.

 
По знакомым стёжкам прошлого,
Где полвека не бывал,
Серебристою порошею
По тропинке на привал..
Попрошу у леших хворосту,
Не забыли, чать, меня.
На стволе берёзы борозды
Выше ломаного пня.
Видно молния блескучая
Целовала ствол сосны,
Налетели ветры с тучами,
Словно демоны войны.
Я тогда в овине прятался
От стихии до поры.
Нас не выманить ни пряником,
Ни осмушкою махры.
Нынче мельницу порушили,
И сгорел давно овин,
А деревню обездушили,
Убегают от седин.
Перепуганы разломами,
Аномальною стезёй.
Слышу песни эскадронные
Под бедёновской звездой..
 

Меркулову В.

 
Не увозите, поезда,
Последних радостей истому,
Хочу поведать по-простому
И попрощаться навсегда..
В конце сталистой колеи
Засемафорил Лобачевский,
Прямолинейный, словно Невский
И на табло одни нули.
Перрона мимо неспроста,
Дивлюсь природы икебаной.
К утру заветный полустанок
Состав стремительный догнал..
Сюда из дома я тайком
Бежал по пояс в росных травах
И на лещей искал управу
Своим дырявым «пауком».
А на пеньке писал дневник
И глупые стихи любимым,
Казался мир преодолимым,
И целовал меня родник.
Но весён сорок отдыхал
Родник серебряный и плёсы,
Спускаюсь медленно с откоса
И каюсь травам впопыхах..
 

Димке

 
Не робей у логопеда
И ко времени поспел.
Тимати пропал бесследно,
До утра я РЭПом пел.
На Пегасовы копыта
Помолился втихоря
И со стоном, как с под пыток
Затянул про упыря.
Мелодрамы про кикимор
С Лысой, чёртовой горы.
Ведьмы хором валят в Киев
И шабашат до поры..
Но меня не осуждали,
Поддержали на почин.
За Почайной в дымной дали
Копья витязей-мужчин.
Тимоти – почётным мэтром
Стережёт речетатив.
Продолжая петь дуэтом,
Получаем за троих.
Прахом тянет десятинным
И вонючею кошмой..
Тяжела Руси судьбина,
Коль не ладишь с головой..
 

Жульке

 
Осень! Сказочное утро,
Аллилуия и – на лифт.
Я с небес лечу как-будто
Под божественный мотив..
Дождь устал, но глаз намётан,
Выхожу, включаю зонт,
Тротуар в метро размотан,
Достаёт за горизонт.
Как всегда вагон девятый,
Ближе выход и трамвай.
Порван шов и грудь помята,
Контролируй, не зевай..
А вагон поёт, как тенор,
Впереди открытый мост.
«Альма-матер» вижу стены,
Моей юности форпост.
Я Матье смотрюсь на фото:
Мини-юбка, шпильки, бюст,
Артиллерия к зачёту
И уже вхожу во вкус.
Всё путем, стучу четвёртой,
Ватман в страхе от эпюр.
Подключаю шум аорты
И улыбку за прогул..
 

Гридину В.

 
Отчего я несчастлив,
Говорить не пристало.
Разрываюсь на части,
А шакалам всё мало..
Хитрость в купе с коварством,
Постаралась натура.
Волк канадский им варвар,
А гиена, что дура.
Мошкару разгребаю,
Отменяю гаданье.
Я – хозяин и барин,
Сам себе оправданье..
Потупились грифоны,
И химеры притихли.
Улетели на форум,
На Прибалтику, в Тихвин.
День не мой, но поверьте,
Я влекусь к этой даме.
И плевать мне на вертеп
В негоревшем Нотр-Даме.
Заукутую в шубу
И бекешу медвежью
И в Россию без шума
На просторов безбрежье..
 

Шохину А. Н.

 
В Миссисипи не купался,
Но в прохладе русских рек
Часто рядом швартовался
Плот-ковчег, где Том и Гек..
Те же рваные штанины,
Походняк босой ногой,
Загорелые равнины,
Запах прелости лесной..
Подсмотрел порывы верно
Чистой отрока душой.
Я зачитывался Твеном
Со свечой и под луной.
И дурачились на Клязьме.
И дрались за типажи,
Грим накладывали грязью,
Обнимались на всю жизнь..
И рыбалили, и клады
Выгребали из пещер.
На углях пекли оладьи
Нашим тёткам не в ущерб.
И меня в упор спросите:
«Где Гекбелли или Том?»
Под забором в Миссисипи
Там наш штаб и Твена дом..
 

К.А.П.

 
Рот – гранатовый оскал,
Бирюзой сияют очи,
Где такую раскопал
Статуэтку, между прочим?
Повторяли – мой отец
И родня моя втихую.
Водолей я, не Телец,
Против вайтяса не блефую..
Каждый год и всякий день,
Когда рядом пробуждаюсь,
Не мешаю в чай жень-шень,
Но желанье скрыть пугаюсь..
И пытаюсь чуть, едва
Сон развеять поцелуем.
Непутёвые слова
Еле слышно в ухо дую.
И ни гейша, ни Таис,
Ни коварная гетера.
Я её любой каприз
Перевыполню экстерном.
В васильках была-жила
Чита-брита-Маргарита.
Перед небом мне жена
Безо всякой волокиты..
 

Тарутько В. С.

 
Раньше надо было в скит,
Принять схиму и – в монахи.
Недослушал сердца скрип,
Душу тешил в «охе-ахе»..
И надеялся с войны
Со страной, такой огромной
Воевали пацаны,
Бабы грели зад и домны..
С под вина мостили ящик
И почти-что голышом
По две смены и в стоячку.
Всё, как в книге «Малышок».
И снаряды для отцов,
Для дядьёв и даже дедов,
Всё для родненьких бойцов,
Для борьбы и для победы..
Ждали люто три весны,
Я курить от злости начал.
Наши танки у Десны,
Наши лётчики тем паче.
Сорок пятого апрель
Заслезился, начал капать.
Мы мечтали о добре,
С немчуры сдирая скальпы..
 

Т.В.С.

 
Я родился в январе,
Дядя Вова бил Манштейна
Ввечеру и на заре,
И вполне благоговейно..
Жуков, истинный стратег,
С Рокоссовским поднапрягся
И в колечко, без затей
Маршал Паулюс попался.
А под вечер Бог войны
Осветил Москву салютом.
Ликовали пацаны,
Да и я пищал как-будто.
Следом лето под Орлом,
«Тигры» прайдом и под Курском.
Наших много полегло,
Но и немцев сшибли с курса..
Сорок третий год, зима.
Я подрос, жевал пюрешку
Капитан, что атаман —
Дядя Вова выбрал решку.
И под Знаменкой герой
Вёл разведку боем браво,
Танк взорвался под горой,
Здесь его мечта и слава..
 

Захарову В.

 
Неразлучной кавалькадой,
Впятером и – на «бродвей».
Молодёжная отрада:
Пей портвейн и морды бей..
И в годах шестидесятых,
В городах и на селе
Часто улицей измятой
Длилось празднество сие.
Групкой ходят работяги,
Петушатся фраера,
Перезрелые «стиляги»
И блатная ханура..
Малолетки стайкой трутся
И дружинниц особняк.
Все под вечер соберутся,
Городской большой сходняк.
И фланируют асфальтом,
И под «рок» туда-сюда.
Тут и мы с мажорным вальсом,
Для Магнитки не беда.
Закалённые, в общаге
Не торопимся в кровать.
Мы готовы к всякой драке
Лишь бы мускулы размять..
 

Бойченко В.

 
Не спасает ностальгия,
Пыльный сквер и духота,
Безразмерные бикини
И отвалов красота..
Пролетело полстолеться,
Верю собственным глазам,
Стенки свежей не приметил,
Лишь облезлый детский сад..
Рожи скорчивши, устами,
Нет финансов и ума.
Шевелят едва руками,
В головах седой туман.
Непочатый край работы,
Тротуары вдоль домов.
Тяжело и неохотно
От чиновничьих оков.
Заболоченные пляжи,
Спуски к морю, их дизайн.
Город грязен и загажен.
Стыдоба, ну что сказать.
Три завода, порт и бизнес,
Ну кого еще доить?
Легче плюнуть в телевизор,
Мэра чем превозносить..
 

Адмиралу Макарову

 
На Сицилии конкретно,
С колоритных давних лет
Гордость, ужас – это Этна,
Вулканический фрагмент..
В девятьсот пожалуй пятом
Флот российский вёл войну
С узкоглазым азиатом,
Шёл в японскую страну.
По пути стоим на рейде,
Вся Сицилия видна.
Но ни слова о победе
К чарке крепкого вина.
А к утру оно случилось,
Этна выдавила залп.
А к чему, скажи на милость,
Этот нам базар-вокзал..
Адмирал, наш бог Макаров
Семафорит кораблям:
«Без задержки и без свары
Станем людям пособлять..»
И светлели в саже лица,
И молились, как могли.
Погорельцы-сицилийцы,
И крестили корабли.
 
 
Жульке
 
 
Постарались прапрадеды,
Наряди, а хошь – раздень.
Помрачительные бёдра
Я бы не жил через день..
За чадрой не зрел фактуру,
Серж Есенин цвёл в Баку,
Не давился чаем бурым
Под изысканный лукум.
Что мне трепетные мили,
Мне царевны не сыскать.
Ну, а здесь размеры мини,
Максимальной пробы стать!
В ковылях вполне российских,
В нитях солнечных дождей
Проростали чудоз-сиськи,
Постарался Берендей..
Глаз лучистые озера
Цвета утренней волны.
Я влюбился до упора,
Что мне козни Сатаны.
Заиграли «Кукарачу»,
Размышленья мну в тоске.
И смеюсь в душе, и плачу,
Дрожь сжимаю в кулаке..
 

Боклаг И.

 
Подмочилось реноме,
Оправдаться не пытался.
Потерял на сей момент
Силу воли и признался..
Доказал, что не дурак
И живу, не лыком шитый.
А что женщины – мура,
Так мы все с одной орбиты..
Подколодный оговор,
Что я гей маньяжный с вида.
Ожидайте приговор,
Озадаченные гидры.
Знать, дорогу перешёл,
Отобрал и чин, и званье.
«Господа, нехорошо,
Это всё – образованье..»
С секретаршею интим?
В танце тискал малолеток.
Хошь винти, хошь не винти,
Много выдали секретов.
Но коллег вердикт – ответ:
«Мы и верим, и не верим».
Положил свой партбилет
И ушёл, захлопнув двери..
 

Щепилину А.

Всё не вечное и прах,

Только избранные в Раке.

Жил на совесть и на страх

И помёр в одной рубахе..

Обязательный мандраж

От бомбёжки и атаки.

Не поможет камуфляж

От осколков и собаки.

Каждый прапор должен в лоб

И по рёбрам, и по жопе

Муштровать часами, чтоб

Имидж хавали в Европе..

Прапор – ас, мудак, герой,

Спозаранку, на природе

И туда-сюда горой.

В общем, как в «Девятой роте».

Все повзводно, все родня:

Туляки, с Торжка, якуты.

И на всех одна броня,

Нерушимая как-будто.

Полминуты на отбой,

Полторы на две дороги:

Или страх уносишь в бой,

Или – ненависть до дрожи..

Гридину В.

Примечательный симптом,

Но прикинулся для вида.

Фаллос тихо выдал стон

И настроился в либидо..

Ну да ладно, коль один,

Интернет поможет в сутках.

«Ваша дама, господин..» —

С сутенёром – незабудкой.

Ну а ежели жена

Подустала в педсовете,

Ни страдает, ни больна,

Крепко спят родные дети.

Я за ухом почесал

И ладонью к пояснице.

Я – хочу, такой скандал,

Но подруга не проспится..

Порешил побоговать,

Грудь целую, ноги к шее.

Заработала кровать,

Как Панамский перешеек.

Как прогнулась, не беда!

С добрым утром, милый город

Поутру я завсегда:

Фаллос, серп и тяжкий молот..

Филарету

 
Нет духовной чистоты,
Покаянья без тщеславья.
В древних верах непростых,
Кроме веры православья..
Отрицали нигилизм,
Глаз за глаз, джахады шоу.
Это ж чистый эгоизм,
Иноверцу – смерть от Бога.
По сему и – не убий,
Не желай беды другому.
И звучит небесный гимн,
Если слабого не тронул.
Трудно в заповедях жить,
Мы грешим довольно часто.
И проходит наша жизнь
Вроде в тратах непричастных.
Крест, иконы – на года
Крепкий стержень нашей веры.
Православие всегда
Бережёт от всякой скверны.
Но на бляхах «Gott mit uns»
Серебрилось у фашистов.
Это бесовский искус
Мы запомним особисто..
 

Шевчук О.

 
Доживу и – в отчий край,
На вершины Таганая.
И не то, чтоб жизни крах,
Просто родина святая..
Верен годам тем седым,
Облакам таким высоким
Помню льдинки бороды
В марте с крыш забором стойким.
Златоуст и Карталы,
С гор Бажкова к Аркаиму
Декабристов кандалы
Прозвенели скорбно мимо..
Пересыльная тюрьма:
Златоуст Екатеринбургу.
Двухсотлетние дома
Из сказаний не как будто.
Пентагон кричал: «Хана!»
Прут ракеты ниоткуда,
Карталинский «Сатана»
Против натовской паскуды.
Это в прошлом. Помолюсь
На погосте у любимых.
Здесь моя любовь и грусть,
И покой родных и милых..
 

Зеленскому В.

 
У патрициев – Сенат
У хохлов – Центральна Рада
И стальной электорат
Гречку хавают бесплатно.
У кацапов и звезду
Заменили на двухглавку.
Думе матерно от дум,
Косячок бы гиблой травки..
Каждый сущий демократ
По мозгам и справным бёдрам.
Но какой из них солдат
И защитник прав народа?..
Наш домашний олигарх,
Депутаты и чиновня
Вроде с виду не богат,
По достатку лордам ровня.
По Сорбоннам и детей,
Да и внуков в дальний Итон.
В общем, Джокер трёх мастей
В липкой радужной орбите.
Коль без чести, ждёт вас сук,
Можно проще – гильотину.
Мясо с перцем на самсу
Оппонентам беспартийным..
 

Мартьянову В.

 
Перелесок, полумрак,
Я под утро – вон из спальни.
Мне суетно во дворах,
Рвусь в колок, поэт опальный..
Осень кроны золотит,
Да и я с весёлой гривой.
Листьям трепетно в горсти,
Тополь ластится игриво.
Тлен и миг и суету
Всё оставил на опушке:
Я как пламенный Тристан,
Плод любви держу на мушке.
А избранница – сосна
С дурманящею смолою.
Что нам грешный Сатана
С занебесною тоскою..!
Шляпки шустрые маслят
Светофорят на поляне.
Я смущен, что конокрад,
Затаившийся в бурьяне.
Подочистилась душа,
И мозги не жмут на череп.
Возрождаюсь неспеша,
Берегу эфир к вечерне..
 

Анжелике Вал

 
Результаты, результаты..
У меня претензий нет:
Заработала простата,
И стреляет «пистолет»..
Я люблю шатёр здоровья,
Фирму «Медикал 100 +»,
Прихожу в салон с любовью
И простуды не боюсь.
Израсходовал все бабки,
Но в гробу карманов нет,
Поликлинивские байки
Уведут в нездешний свет.
Мариупольское лето,
Турмалиновый браслет,
Наша песенка не спета,
Проживём десяток лет.
Игорь, наш патрон, женился,
Аплодируем ему.
Я готов на снежный Диксон
И в гостиницу в Крыму.
Шутки в сторону, другие
Нам рецепты не нужны.
Приходите, дорогие,
До зимы и до весны..
 

Сотникову Н.

Соперник чувств активный разум,

Искус от козней Сатаны.

Но коль доходит до экстаза,

Тогда все козыри равны..

Я не давал обетов тяжких,

Не закрывал на худо глаз.

Влюблялся вмиг не по бумажке

И без особенных прикрас.

Меня охотно целовали,

Я чистил зубы дважды в день.

И в первый раз на сеновале

Узнал, что прячут за плетень.

Мы слова «секс» ещё не знали.

Любви учил нас Мопассан.

Но на любовном карнавале

Я не последний Дон Жуан..

И долго с чувством виноватым

Я горевал, что битый швед.

Из свежей девичьей кровати

Прибодрым шагом на балет.

Мой идол – мистер Буратино

И вечно помню «крекс и пекс».

А в памяти моей картины,

Где дружеский, разумный секс..

Федотычу

 
Ниже страшного Аида
Простирается тартар.
За скалой меня не видно,
Я – известный Минотавр.
Просчитались иноземцы,
К морде стрёмной и рога
Стерегу пройдоху Зевса,
Чтоб и дальше помогал.
В луже девственной увидел
Отражение своё.
Кто меня за что обидел,
Я – паскудное зверьё..
И мытарюсь в лабиринте,
Начал нервничать, лысеть
И гуляю по орбите.
Вдруг является Тесей..
Это он всё понастроил,
Шалых девок приводил,
Понавидел я героев,
Половину проглотил.
А профура Ариадна
Нить Тесею, да в ладонь.
Надоело жить не ладно
Нюхать собственную вонь..
 

Лене Щ.

 
Ни рагу, и ни жаркое,
В общем – пармский рататуй.
Было время золотое,
Бонапартский колотун.
Двести лет с поры минуло,
Как гуляли казаки
Путь на Варну от Стамбула
До Парижа вдоль реки.
Кабаки с названьем «Бистро»
Развлекали парижан:
Сытно, дёшево и чисто,
Сел, поел – в поход бежать..
Предложили кашевары,
Кус конины, кучу трав.
Можно с бульбой и свининой
У плиты и у костра.
Сняли пробу, оценили,
Любопытнейший народ
И в меню своё внедрили,
Только задом наперёд.
Кашевар Попов Емеля,
А в боях – лихой пластун,
Поднатужился с похмелья
И родился рататуй..
 

Щепилову А.

 
Одолела враз докука,
Дела скучного бегу.
Водка есть, вино, закуска
И рябина на снегу..
Вышел в палисад до ветра,
Ствол рябины обогрел,
И жакан кровавым цветом
По сугробу забагрел.
Краснощекие надулись,
Яркой свежестью горят.
Заживляющие пули,
Зимний, терпкий виноград.
Я кровавою пригоршней
Успокоил пыл лица.
Взгляд осмысленней и зорче,
Мнусь нелепо у крыльца.
Отдвинулась непруха,
Слово кажется стройней.
И внимаю я в полуха
Клекот ранних журавлей..
 

Е.С.А.

 
В золотистых полушалках
Кроны ласковых берёз
Мне и радостно и жалко
По осеннему до слёз..
В небосводе пёстро-синем
Жаворонок песнь дарит.
Колокольчиком Росси
Залететь в строку спешит.
Рассупоню створ рубахи,
Обниму сентябрьский бор.
Я – Парнаса скромный пахарь
И с натурою – в упор..
Подосиновик янтарный
Мне кивает из осин.
Молодой, ядрёный, гарный,
Гриб изысканный Руси.
Отлетают экивоки,
Лес притих, невозмутим.
Но кикиморы-пройдохи
Не встречались на пути.
Бирюзовый ждёт подлесок
Паутинного дождя
Где-то лает недопесок,
Пробно воет, погодя..
 

Стукалову В.

Я как рейнджер, от погони.

Босиком, по дну реки.

Брод надыбал на Юконе,

Но жалею казаки.

Дед отца пять лет старался,

Мыл богатые ручьи.

Но на пятом просчитался

И остался при своих..

Я пытаюсь атмосферу

Хоть на йоту осознать.

Фаталистом быть не скверно

И бороться, и страдать.

За июль скатилось лето,

И студёная вода

Повторяет мне либретто

И уносит в никуда..

Уговорами, под пыткой

Не объемлешь чуждый дух.

Но мой прадед накопытил

Безо всяких показух.

Подарила фея прикуп:

«Нате, пензенский мужик..»

И без пыли, и без крику

Вышел в люди большевик..

Жижоме

 
Разудалый хват – парнишка,
В мокасинах и жабо.
В Палистинах наших слишком,
С золотинкой над губой..
Волосы – ость, и очень рыжий
И белесый на усах.
Не причесан, не подстрижен,
Настоящая попса.
Но на пляже обнажился,
Сбросив кукольный наряд.
«Тренер новый джиу-джитсу,» —
Мне ребята говорят.
Я пацанки, что стрекозы,
С новосёлом на «ура».
Губки яркие мимозой
И походка от бедра.
Я своей чуве: «Лахудра,
Быстро титьки застегни!..»
А иначе будет худо,
И в дальнейшем не гони.
Блуд, похабное распутство
Нездоровый оппонент.
Да – спортивное искусство
NO – прилипчивый миньет..
 

Белкину А.

 
Под черешней дастархан,
Мустафа друзей уважил.
Не зудит в ночи бархан,
Не пугают днём пейзажи..
Опасаюсь Кара-Кум,
Мглистой Арктики и моря.
Лишь верблюды по песку
Вдаль плывут, не зная горя.
Из баранины шулюм
И лагман, и плов узбекский!
Я друзей восторг ловлю,
Восхищаюсь не по-детски.
И хурма, и виноград,
А в пиалах – чай зелёный.
Мустафа – блатной пират
Всей пустыни прокалённой..
Позабыты миражи.
Скорпионы и фаланги,
Боевые мураши,
Броневые, словно танки.
Сигарету ждёт абсент,
Голубеет вечно небо.
Не забудется Ташкент,
Город ласковый и хлебный..
 

Шапиро Свете

 
Почему не кличут «яркой»
Нецелованных девах?..
«Тёлки», скажут по запарке,
Всем понятно – про Любах..
В годы оттепели, помню,
Кучеряво лился стих.
Но ажур был, точно помню.
От общаговских чувих.
Первокурсники едва
Полной грудью секс вдохнули,
Но рефрен – «моя чува»
Повторять не проминули.
На пшеничное жнивье
Тёлок выспренных ложили,
Просыпались, «Ё-моё,
Неужели подженились?
Были случаи порой,
Отдавались на кровати.
Нас любовь звала на бой
И устои «Альма-матер».
А внучёнок мой Иван,
Современнейший мальчонка,
Выдал: «Тёлку на кукан
Снял – отличнейшая тёлка..
 

Софронову М.

 
А Федотыч слыл гулякой,
Был кутила – весельчак
Чудо знаков Зодиака
И в натуре не дурак..
Папа доктор и профессор
Из республики Саха
А сыночек Фил – агрессор,
Золотые потроха.
Факультетские чувихи
Не трудились устоять.
Всех чувак полярным вихрем
Приобщился покорять.
Обмывали «королеву»,
Разгребали ночь-тоску,
Полутрезвую из плена
На чертежную доску.
Груди нежные – по пуду,
Зад – на сорок кулаков.
Что до Фила – Фила буддой,
Ритуал у нас таков.
В познавательном процессе
Пролетали сотни дней.
Помню шалых, милых бестий,
Но и нас – лихих коней..
 

Филу

 
Он настоящий фейерверк,
Живёт на полную катушку.
Проректор бросил «Универ»,
В невроз ушёл не понарошку.
Вступил в подпольный профсоюз
Вальяжных скептиков и геев.
Я впереди сидеть боюсь,
Но втуне искренне балдею.
Он темпераментом урыл
Хор мальчиков второго курса,
И в синагогу на хоры
Загнал неверующих «Птурсом».
И ежедневно взрыв идей.
Мозги работают орбитно
На сопромате, как халдей,
«Мадерой» угощал, но скрытно.
А с виду – сущий обормот.
Декан впал в кому перед фактом,
Завёл в общаге шоп-бомонд,
Кота зажухал до инфаркта.
Погоду выправил наш «СТЭМ»,
И Масляков подсуетился:
Он взрывпакет амурных сцен
И с акивоками простился..