Текст книги "Берестечко: XXI век. Стихи. Том 1"

Сафиулину Р.
Детство

 
В златоусте, на Шоссейной
Чудо арка, чудо рама
И в судьбе моей семейной
Талисман, удачи брама..
На трамваях, без билета,
На труслявой колбасе
В город ездили всё лето
И обратно, как и все.
А на фоне Таганая,
Где кончаются дома,
Из тумана выплывает
Пересыльная тюрьма.
Мы командой после бани
Колотили городки.
С посеревшими губами
Бабы плакали в платки..
Устаканилась житуха,
Подрастали пацаны
И девчонки-цокотухи
Ждали родичей с войны.
И не густо, и не пусто,
Телогрейка и пимы,
Пироги пекли с капустой,
Не пугались и зимы.
Святки, Рождество, Сочельник,
Сытой Маслины блины.
Через каждый понедельник
Ждали матушки-весны.
И росли, как лук на грядке,
Ощущая в жилах хруст.
И спасибо физзарядке,
И спасибо, Златоуст..
 

Стуколову В. Т.

Я первый раз в году пятидесятом

Приехал в Питер, словно на Олимп,

В вельветке, поездами чуть помятой,

Из зауральской сумрачной дали.

И октябрёнок правильный, смышленый,

Пока нужду справлял районный мент,

Я взгромоздился не на столб плафонный,

На броневик, форпост СССР.

Исакия восторженно колонны

Я обтирал, вплотную пав крестом,

И старшая сестра, девица Нонна

Подругам всё судачила о том.

Полсотни раз беседовал со львами,

Осколками иссеченными вдрызг.

И торопился птичьими мозгами

Осмыслить наяву блокадный взрыв.

Оцепенели вдруг семейным хором,

Увидевши оскал знакомыз скул.

Казалось, снова выстрелит «Аврора»,

И по Неве икнётся свежий гул..

Не помню, что мы пили и что ели

Блокадница, маманина сестра,

Нам показала место, где висели

На фонарях «Вермахта» фюрера..

И поделом, и месть тому порука,

И сам Кутузов думал заодно

И Невский, автострада-вековуха,

Казалась трактом, улицей родной.

P.S.

 
Мы за декаду обошли Казанский
И Эрмитаж блокадный, но живой.
Я втихаря, совсем по партизански,
Кареатиде плюнул на живот..
Уже фонтаны мокли в Питергофе,
И Пискарёвка в розах зацвела,
И Ленинград – российская Голгофа,
Неотомщенно, в нервах залегла.
Приободрил Пётр I на коняге,
Змею я гладил преданной рукой.
Царь выстоял в военной передряге
И в Петропавловске обрёк покой.
Так в эти дни остановилось детство,
Смышлённый отрок двинул на Урал.
И на прощанье шпиль Адмиралтейства
Сиянья отблеск уронил в канал.
 

Силину В. – ГУННУ

 
Тако злы нравом лиходеи,
Аттила царствует у них,
И от рожденья злодеи,
И свет не видывал таких..
Похлеще азиат Дзе Дунов,
Да и Полпотов, наконец.
И нет числа коварным гуннам,
И с малолетства на коне.
Царь римлян обложил долгами,
Исправно дань ему везли.
Не развязал бы даже Гамлет
Узлов воинственной земли.
Но уловив удачи запах,
Прощальный отгуляв банкет,
Атилла свой народ на запад
Привёл в течении двух лет..
И до сих пор природа стонет
Т помнит гуннов сей поход.
А на лазурном Балатоне
Мадьярский царствует народ.
Мой друг с Урала, Витька Силин,
Ечковский, преданный удмурд,
Как взглянет взглядом светло синим,
Так сразу оторопь берёт.
Извечно угрофиннов нравы
По братски буйствуют в крови.
И зауральские дубравы
Сродни им, только позови..
 

Ахметову Р. Л.

Кубок 2018

Я болею за «Шахтёр»,

Я болею, как умею.

Поля стриженный ковёр

В ожидании робеет.

Матч финала, ждём пока

Рефери и капитаны

Не обнимутся слегка,

Скину тёплые сутаны.

Жребий брошен, нас спасут

Терриконовые дали.

Защищаться – недосуг,

В нападенье заиграли.

Поле – творческий простор,

Преспокоен П. Фонсека.

Нам не нужен недобор,

Лишь победа для успеха.

У «Динамо» Пересвет,

Пан Хацкевич, дуже сумный.

Что гадать, физкультпривет!

Стадион бушует бумный.

До трусов раздет фанат

И надеется невтуне.

Жалко, пас не выдаст Срна

И Бернардик не в фортуне.

Первый тайм и два гола:

И бразилец, и Ракитский.

Оле, Оле, О-ла-ла!

Рёв донбасский, не персидский.

Кубок наш, ликует Тайсон,

От Днепра и на-гора!

Не пристало нам считаться:

Три – один.. Ура.. Ура!..

Софронову А. Ф.
профессору ЯГГУ

Такого гульбища едва ли

Ждала республика Саха

Аборигены тосковали

И наблюдали свысока.

А может правильней свысока,

Но мамонты не станут ждать,

Они с музея и до срока

Начнут по кругу гарцевать.

Мерзлотоведенье – наука.

Всемирный форум и у нас,

Столетняя спешит старуха

Попасть на ледяной Парнас.

Мужей ученых на свиданье

Слетелось, как на сучку блох.

Их искусило вдруг желанье,

Какого не опишет Блок.

С раскосыми глазами лярвы

Шаманят в рыжих париках,

Они саха, не сахаляры,

Плутают в местных языках.

И под конец ажиотажа

Друг Саша из последних сил

И умолял и плакал даже,

В конце настойчиво просил.

Чтоб форум помнился народам,

Не волновались: «Быть, не быть..»

Решили ленским теплоходом

Учёных на Столбы свозить.

Но вот дела, на толковище

На трёх посланцев нужен гид.

Так выручай меня, дружище,

Плыви, родимый, подсоби..

Не выходя из ресторана,

Я гидом буду, не совру.

Взялись за пойло зело рано,

А позже с песнями в бору.

За пнём японец икемекал,

Коньяк мешая и саке,

Американский друг не мешкал

С бутылкой висковой в руке..

А немец шнапсом не травился,

Лишь «Хайль» выплёвывал порой,

И потому лишь он не спился,

Другие спали под горой.

И мы, как на Днепре и в Курске

Полдня в атаках под «форвест».

Строгали рыбу по-якутски,

«Катюшу» пели без невест.

Без словаря и без валюты

Снесли союзников на борт..

Допили кварту «Абсолюта»,

Спустились трезвые в каюту,

И каждый был собою горд.

Писал один из президентов,

То Эйзенхауэра слова:

«Для исторических моментов

Всех лучше Генрих и Иван..

Тарутько В. С.
капитану 5-ой танковой армии II Украинского фронта

 
И жест, и звук предельно важен,
Проверь надежно шлемофон.
Наш танк с пятёркой экипажа
С Челябы просится на фронт..
Раскисшей осени на склоне,
Не наломав в дороге дров,
Мы наконец-то в батальоне
Среди танкистов-братанов.
В молчанье стоя помянули
Тех, кто до свадьбы не дожил
На плащ-палатках поуснули
На днищах танков у межи.
Подъём. Внимаем у планшета
И командир даёт приказ
Струится красная ракета,
Сигнал, понятливый для нас.
А танк дрожит и жаждет боя,
Как исполинский полуконь.
Прицел наводчик правит стоя
Под сладкую газойля вонь..
Стрелок-радист живёт командой,
Что даст из башни командир.
У нас не в моде пропаганда,
Устав листали мы до дыр.
Сдержать не в силах фрикционы
И триплекс протирать не раз,
Механик с танковым фасоном
В атаку рвётся, как в экстаз..
Без лишних скидок на субботу,
Привыкнув к гиблости боёв,
Стелилась ромбом наша рота
На вражеский укрепрайон.
Старшой командует по связи:
«Вперед танкисты, будем жить!..»
Спаси, Господь, от безобразий
У безымянной той межи..
Першит от целеуказаний:
«Фугасным и на «30—0»!.
А слева танк из роты замер,
Очередная наша боль.
Снарядом сбита гусеница,
Но танк сражается, живёт.
Сейчас бы впору похмелиться,
Но нам нельзя, другой завод.
На фрицев навалились скопом,
Танк плющит пушку, пушкарей
Прошлись загзагом по окопам.
«Вперёд, загзагом, не гореть!..»
Ну, наконец-то, бронебойный,
Держись, спесивый «Фердинанд»!
И пушка молотом отбойным
Врага поцеловала в зад..
«Отбой» – грохочет в шлемофоне,
Знать будет время закурить.
Остались живы в этой бойне,
А танк лишь бой обязан жить..
Опасны танковые будни:
Из боя в сон и снова и бой.
Трагично, тягостно и трудно,
Но что поделаешь с судьбой..
 

Электорату 2019

Слепит полуденный зенит,

Вселенский сполох по Руси.

И что-то тяжкое звенит

И от печали нету сил..

А тризны на погостах чаще,

Но возмущается сенат:

«Жить стало даже краще,

Не прав родной электорат..»

Крадёмся на горшок со свечкой,

На примусе варганим борщ.

О, Господи, неужто вечно

Сухарь недельный, а не корж?.

Какая странная загадка:

Ни поп, ни барин, ни холоп

Не уведёт из жизни гадкой,

Рванём со старта и в галоп..

Мильонов десять, может больше

Бюджет старают на Руси,

А шляхтичи в соседней Польше

Вербуют ягоды косить..

Обрыдла до печёнок смута,

На март надеемся, хотя б

Пришло сиреневое утро

И с ним приличное життя..

С.А.Е.

 
Как нечаянно, вольготно
Затерялся в зеленях,
Спозаранку безработный,
Без изюминки в речах.
Без привычного вольяжа,
Смелой рифмы на губах
Стебли жита ночи вяжут
И господствуют в лугах.
А бубенчистые тёлки
Жнут потраву у селян,
Пастушок в рожок без толку
Выдувает ноту «ЛЯ»..
Развеселенькую пьесу
Подарил с утра июнь:
Пастушок, рожок, повеса
Под оркестр эфирных струн.
У малиновой рубахи
Распоясался шнурок.
Чу, из рощи щебет птахи
Дарит чистый голосок.
Я в волненье вскинул руку
И приветствую дрозда.
Он прогонит в роще скуку
И быть может навсегда..
Как люблю в начале лета,
С полной силой и без сил
Наслаждаться без ответа
Царством лиственной Руси..
 

Е.С.А.

 
Занимается день прехороший,
Копошатся зайчихи в стогах.
Не нарадуюсь первой порошей
В тихо спящих осенних лугах.
Небосвод распахнул одеяло
На уснувший осиновый лес.
Незатейливо, трепетно, вяло
Луч надежды спускался с небес.
Я ступаю неслышно, шагами,
Но снежинки от боли хрустят,
От досады скриплю зубами,
Извиняюсь, авось простят..
Я весной оживаю с капелью,
Летом травы люблю взахлёб.
На такой первозданной постели
Я не ждал спозаранку в лоб.
Ах, какая мечта хлеборобу,
До морозов трескучих снег.
Взял ладонью чуть-чуть на пробу
И звезда повела на ночлег.
Дым облизывал мирные крыши
Брех собачий не громче щелчка.
Я вернулся, откуда вышел,
Разомлела от неги душа.
Край родимый, небесносиний,
Всё приемлю назавтра и впрок.
Запорошило пол России,
Да и мой незаметный порог.
 

Поэтам

Дом «ХИ-ХИ»

 
За душевные разлады,
Непечатные стихи,
Исписавшись до упаду,
Умыкнулся в дом «Хи-Хи»..
Наяву и между прочим,
Под уколами и без
Ознакомился воочью
С морем тонкостей и бездн.
Ранним рано, туалетно
Променажем лёгким шел,
Мне капустник без билета
Выдал Пат и Паташон.
Заводной, плюгавый Гитлер,
Раньше слыл не без греха,
Поначалу: «Битте, битте»,
А затем, как надо: «Хаиль!»
Вислозадая лахудра,
Не заглядывал в нутро,
Мне поёт второе утро,
Что она Марлен Манро..
Я вполне не хуже этих,
Смоктуновских и Пиаф..
Завтра скажут на рассвете:
«настоящий Голиаф..»
И хожу скачками с форсом,
Мне уколы – нипочём..
Нет, останусь стихотворцем
С непогашенным свечом..
 

Зуеву Ю.

Было..было..

 
Без объяснений, на улов,
Я в шортах, бобочке плебейской
Скачками в порт, под рынду чтоб,
Отплыть, приплыть на рынок ейский.
Тихонько тикают часы,
Дрожат потомки Магеллана,
Кляня извечный недосып,
Штурмуют гладь не океана.
Шестнадцать палок колбасы
Работы ждут в надёжном трюке,
Удача смотрится в весы
И я в надежде не угрюмой.
Вдали родные берега,
Толпа взалкала и нагрелась:
По трапу рысью и в бега,
Туда, куда кому хотелось..
Но я вольготно, неспеша,
Дорогой верной, незаметной.
И заполняется душа
Мечтою рыбной и заветной.
Молчите трубы, недосуг,
Мне тоже не до них, однако.
Я оптом сбагрил колбасу
И по рукам, сошлись без драки.
Плывём назад и не табань.
Держите курс на дым завода.
С икрой духмяная тарань,
Она, понятно, для народа..
Домой к семье, в ларёк пока
Азар пивной, увы, незыбкий.
Фужер дождался моряка,
Назавтра снова график гибкий..
 

Шепелевой Л.

 
Во саду ли, в огороде,
Рядом лес.
Я живу среди уродин,
Реже – без.
Рою осенью картофель
В таз, иль в чан.
Наблюдаю рожу в профиль,
Мкртчан..
А июль дожди хлестали,
Ох, да ох.
Сколько Гурченковых талий,
То горох..
Раздувается не пусто,
Будь здоров,
Здоровенная капуста,
Моргунов..
Созревает не досрочно,
Свет не дюж.
Грицацуева, ну точно
Профиль груш..
Почему засохла слива,
Не пойму.
Я – игривая крапива,
Обниму..
 

Ване – внуку

 
Мой внук Иван вполне успешно,
Подвыбрав мощный гигабайт,
Забил заряд в малышку флешку
И я балдею под «Ол райт..»
Корявым пальцем кнопку глажу
И полирую нежно звук.
И аппарат всегда уважит
И насладит голодный слух.
Ох, подогнал подарок внучек,
А я с делами и без дел
Сижу, лежу, старпер везучий,
Сам для себя помолодел.
Они сошли с небес не сами:
Высоцкий, Лещенко и Круг
Я пригласил на бардов саммит
И усадил их в полукруг.
Негромко, соло исполинским,
Я не желаю джаз-оркестр,
Российский гений А. Вертинский
Два дня выкладывал концерт.
Прибуду на Урал, калине
С поклоном ноги обниму.
Сыграет, подпоёт Малинин
И я его печаль пойму.
Ох, к месту подогнало чадо,
Какое есть, оно моё..
Вискам седым сама отрада
И продолжение моё.
 

Лене Ш.

 
Метель шуршит и ветер стонет,
Струится снег из-под копыт.
Встречай, краса, подруга Тоня,
Сегодня я бесплатный гид..
Она явилась, чудо спектра,
Крыльцо лаская сапожком,
Засеребрились вмиг от ветра
Ресницы девственным снежком.
Какие розвальни под шубой,
Бубенчик пляшет под дугой!
Я обойму рукой негрубой
И растревожу твой покой.
Метель поёт, горят ланиты,
Снежинки тают на губах.
Простор влечёт, простором дышим,
Мы на Урале, в Карталах..
Азарт и бездорожье манит,
Даёшь, нам нечего терять!
Промчали заметенный Аненск,
Пора поворотиться вспять.
И вот торжественно и гордо
Взлетаем махом на крыльцо.
Живёт и здравствует наш город,
Ушедших на погост отцов..
Налей по малой, Антонида,
Помянем, выпьем и нальём.
Чем Аркаим не Атландита,
Годами спорит телеком..
Темнеет, засветили свечки
И не страдаем от тоски.
И музыкально из-за печки
Запели добрые сверчки.
 

Бодрову Ю.

 
Звенит призывно колокольчик,
Рыдает бронза на ветру.
Недобрый дух из чащи скочет,
Петух заутреню пророчит,
Видать торопится к котлу.
Печалится случайный путник
Негородских, природных сил.
Христос сказал народу: «Будьте!»
Но только веру не забудьте,
А сам спасенья не просил..
Старается взахлёб кукушка,
Светает, морось по лугам
Умытый заяц на опушке
С зайчихой, верною подружкой
Спешит позавтракать к стогам.
Саврасый конь кнутом оглажен,
Несёт кибитку в хлябь пути.
Усталый путник неотважен
И небосвод пугает сажей,
И повторять устал: «Прости».
Какого ищет он прощенья?
Вина какая дух гнетет?
Иль бытия изнеможенье
От жизни бед и невезенья
Отправила его в поход?
А колокольчик вяло бренькал,
Сырая бронза не звенит.
Ямщик от сна таращил зенки,
Кушак набросив на коленки
И работящий был на вид.
 

Малой А. П.

 
Хвала природе и богам,
Ты расцветаешь как Венера.
К твоим причалил берегам
Уральский пасынок Валера.
Июль потел оранжереей,
Вода с сиропом нарасхват.
На пляже греки и евреи
Скупают море нарасхват.
И волны с публикой игриво
Грехи смывают, пот и соль
И, восхищая пенной гривой,
Тела бросают на песок..
А солнце, медное светило,
Кому загар, кому ожог,
Мне Афродиту подарило
Или Венеру, знает Бог!
Да что там Гурченко, увы,
Вам ныне отдыхать местами.
В шестидесятых у чувы
Ч не встречал изящных талий.
И это стал судьбы удар,
Не тепловой, почти вселенный.
За что мне это чудо в дар,
А я – поэт обыкновенный..
Катилось колесо в года
Трактом бесконечным,
Чарджоу, Тикси, Магадан,
Берег нас путь небесный, Млечный..
Сейчас не солнце, серый жупел
Преследует порой во снах.
А пробужденный Мариуполь
Живёт, купается в волнах..
 

Сафронову М.

 
В часы досуга, в поездах,
С блокнотом строк и рюкзаком
Я от себя порой в бегах,
Слагаю стих тайком.
Не замечая ни жары,
Ни ярых, утренних морозов,
Я со студенческой поры
Писал под рокот тепловозов.
Писал во сне из сути в суть,
А остальное – утром серым
В вагоне общем мне уснуть
Мешали строфы, а не нервы.
Я был Атос и Арамис,
И Д`артаньян одновременно.
Дарили миссис, реже мисс
Платки с паролем сокровенным.
Легко писалось под луной,
Под лёгкий шарм аэрофлота
Мы не обнялись бы с тобой
В засос, взахлёб, почти до рвоты.
В морозе, в лубочном балке.
Под рампу северных сияний
Дружили с рифмой налегке,
А крепче на постелях ранних.
Спасибо, не дрожит рука.
А мозг прокачивает верно.
И с солью сладкой на висках
Благодарю, что я не первый.
Настанет срок, уйду в траву,
Лопух любимый у погоста.
Скажу, однако, я живу,
Добавлю честно: «Я не в гости..»
 

Ванечке и Аннушке

 
Трудно найти девицу
В суровый компьютерный век.
Мелькают бумажные лица,
Готовясь в опасный побег.
Намёки питает подснежник,
Красуясь в апрельских лучах.
Томится душевная нежность,
Но девочки мимо, в бегах.
Несут на лопатках ранцы,
Срывается степ с каблуков,
Косятся взахлёб иностранцы
На кладезь девичьих оков.
А если копнуть в интернете
Девчонок невинный сайт?
Свиданья назначают моментом,
Грехи отполощет «Тайд»..
Но где вы, Руси девицы?
Весны сарафанная цветь.
Клянусь, я жены рукавицы
До тризны смогу уберечь.
Не манят Ямские фемины
Доступной целковой красой.
Я мимо шарахаюсь, мимо
К манежу с надеждой босой.
И сонно смыкаю ресницы,
Взываю, мечтаю, жду.
Но как отыскать девицу,
Русалочку в чистом пруду?
 

Дяде Володе

 
Затяните мне портупею,
Дайте в руку эфес острой шашки.
В конной лаве я буду первым,
Не в штабах левой ножкой шаркать.
Не пугает нас сабель высверк
И «Максима» смертельный росчерк.
Я коня тороплю под выстрел
Через трепет берёзовой рощи.
Господа! Не всегда пуля-дура,
Но моя – ещё не отлита..
И не может какой-то «турок»
Сбить меня с поднебесной орбиты..
И атаку не портит чарка
За удачу, за жизнь и победу!
Но из рощи чужая тачанка
Поливает свинцом небедно.
Эх судьба, нелюдимый Цербер:
Или пан, или к чёрту в пропасть..
Марш вперёд, господа офицеры,
Кто там сзади от страха ропщет?
 

«У горы дремучей Лысой…»

 
У горы дремучей Лысой
Шабаш нечисти и ведьм.
Больше хари, а не лица,
На ночь – боязно смотреть.
Перхоть сыплется с проплешин,
Шерсть топорщится кустом.
Господин – паскудник Леший
Дрыхнет в ельнике густом.
От кикимор не отбиться,
Как на сучке блудной блох..
Гуттаперчивые лица,
Вурдалак, что «кабыздох».
Рядовых чертей и главных
На ветвях, хоть пруд пруди.
Но закон один: нет равных,
Сатана – всех впереди..
Дикий хохот, визги, пляски,
Безобразный хоровод.
Это явь, дружок, не сказки,
Если смелый, что ж, вперёд!
 

Сыну

 
Подлунная страна,
Душа заиндевела
И саваном покрылась снеговым.
И кажется – я невесомым телом
Бреду сквозь белый дым..
Колокола молчат,
Вороны притомились,
И утро начинает вернисаж.
Российские немерянные мили,
Души седьмой этаж.
Уходит век,
Грядёт тысячелетье:
Начало и конец,
Любовь и грусть.
Печальный рай и лихолетье.
Январь сжимает грудь…
 

Бодровой Н. Г.

Нежить..

 
Без души и без обличья,
Сухоногий старичок,
Обитает для приличья,
Как убогий гриб сморчок.
Не живут, не умирают,
Дух природы, но не плоть.
Михаил турнул из рая
Недуховную всю злость.
Сатанинское отродье,
Где упало, там живёт:
Водяной в болотах бродит,
Полевой – на огород..
И годами, бессловесны,
Потешаются, вредят.
Сколько их, поганых бесов,
Людям нервы теребят?
Грязь толочат на болотах,
Спят за кочками на мху,
Защекочат до икоты,
До чесотки на боку..
Вечерами возле дома
Опрокинутся кустом,
А потом, такая мода,
Сатанинским жгут огнём.
В небесах потусторонних.
Может легче, может нет..
Мы к своей привыкли вони,
Нас спасёт иммунитет.
 

а. Л.

 
Боги, духа и кентавры,
Лешие – уродины.
Они вечны и не стары,
Часто живы вроде бы..
Мифы – сказочный источник
Римлян, греков и древлян.
Не спешите, тихо, строчки,
Правду пишем про славян..
В Рождество и на Крещенье,
Торопя и ночь, и день,
Под студеное крещендо
Просинец живёт, Авсень.
С белоснежными крылами,
Красотою в полный рост
В мир влетает рядом с нами
Райской птицей Алконост.
В болотах, от века жутких,
Нечисть подлости творят.
Но мне нравится Анчутка,
Предводитель бесенят..
А для неслухов капризных,
Коль не спится «баю-бай».
Дух ночной, коварный призрак,
Престарелый, злой Бабай.
Костяная, сам не щупал,
У волшебницы нога.
Упаси, коль в Мариуполь
Баба в ступе, знать Яга.
Я общаюсь с доможилом,
Барабашкой день и ночь
Поскребётся минибилом,
Видно хочет мне помочь..
 

Раисе – соседке

Рыжий Людвиг

 
Я его люблю прилюдно,
Не стесняюсь почесать,
Его имя – рыжий Людвиг,
В нём достоинство и стать..
Убеждаюсь многократно,
Мой котяра сущий врач
И подобен Гиппократу,
Рыжий, свернутый калач.
Вот, шельмец, не ошибётся,
Где скрывается гастрит.
Его сердце чутко бьётся,
Когда ночью рядом спит.
Не гнетут рыжуху мыши,
Тараканы не шуршат
И порою своебышный,
Он котов весной собрат.
Но не будет жрать что-либо,
Мясо любит неспеша.
Поедает горделиво,
Королевская душа.
Подавай ему на блюде
Отварную рыбу, сыр.
Приголубит молча Людвиг,
Вытрет светлые усы.
Наблюдает телевизор,
Любит Киву и Ляшка.
Не желает сраной визы
Для заморского горшка.
Он мурлычет на окошке,
Скаля свой тигриной рот.
Это вам совсем не кошка,
Это Людвиг, рыжий кот.
 

Бабе Оне, ведунье

Волхвы

 
Коль ты безбородый
Не станешь волхвом,
Небесных уродов
Гоняют кнутом.
До пояса бороды,
Посох в руке.
От города к городу
Путь налегке.
Дарами питаются
Вещим богам.
Леса их пристанище,
Постель на лугах..
Священные странники,
Любимцы богов
И неба избранники
На тыщи веков.
И жребии вещие
На Землю несут.
Звездою обещанной
Явился Иисус..
И помнит по Пушкину
Память моя
Как в ногу укушен
Был князь у коня.
Таят предсказанья
Решенья богов,
И я в колебанье,
Но в туне готов..
Судьбою несхожи
Романа главы.
Звоночек в прихожей,
А может волхвы..
 

Раш Д.

Вий

 
Под землёю, дико страшен,
В гное и крови,
И совсем не барабашен,
Косолапый Вий.
И находит диким глазом
В чащах, болотах.
Людям это не проказы,
Это жуть и страх.
Раскорячит ноги—корни
В тине и земле
Гиблой силою заморит
На траве, листве.
Когда ведьмы не в ударе,
Не идут дела,
Он железным пальцем вдарит,
Спепелит до тла..
И всех видит, и всё слышит
Веки до травы.
Их летучие лишь мыши
Тянут до главы.
Одного лишь он боится,
Напрягает слух.
Не звенит ли утром птица,
Заводной петух..
 

Мелисе Р.

 
Гром Великий
 
 
Заманил не сразу в стих,
В небе молнии и блики.
Гром Гремучий, Громовик,
Бог всесильный и могучий.
Он спешит по облакам
Т копьём эфир терзает.
Он везде: и тут, и там
Сыру Землю поливает.
Виноватых и не кротких,
И к добру, и не к добру
Хлещет молниями-плеткой
По весте и ввечеру..
Он сердитый, неминучий,
Настигает и – хана.
Колесницею по тучам
Братец меньший Перуна.
Я не супротив дождистых
Майских, добрых облаков,
Чтоб струёю серебристой
Напоить Земли покров.
Дождь – грибов литые спинки
И цветение зонтов
Золотые паутинки
Ярко тянутся с цветов.