Текст книги "Берестечко: XXI век. Стихи. Том 1"

Надющке З.

 
Ты видишь слёзы на щеках,
Стою, как в доке миноносец.
Подходит с палкою в руках,
Я думал, то факелоносец..
А это гопник и с дубьём
И клишевидно: «Можно спижу?»
На тройку выполнил приём,
Но получилось на отлично.
Я ноги в руки и бегом
К толпе одесской загорелой,
По Дерибасовской пешком
Бреду с опаской, как на дело
Себя баюкаю стихом.
Фланирую на встречу с Зарой.
Кладу на память пару хохм,
Любуюсь проходящим задом..
Зашевелился червячок,
Погода цимес, звёзд пригоршни.
Я, что откормленный бычок,
Глаза горят, в плечах не горблюсь.
На миссис слева выхожу.
Литая грудь, как на подносе,
Кидаю удочку: «Бонжур»
И закрутилась в вальсе осень..
 

К.А.П.

 
Остановился катафалк,
Дворцовая притихла свита
Жену хороним, это факт,
Целую лоб, пока открытый..
И жутким скрежетом гвоздей
Содрали кожу против сердца.
Не стало Алки для друзей,
И гроб поплыл на полотенцах.
Как в нас живёт палеолит,
По три горсти кидают в скорби
И кто-то тихо говорит:
«Прощай, подруга, будем вскоре..»
В кафе извечный поминон,
Наутро сам с чекушкой водки
Ломаю в горле тихий стон
И тороплю молитвой кроткой..
Какая мизерная жизнь,
Дешевый фарс, сцепив ладони.
И шепот ангела: «Держись..»,
И бирюза очей бездонных.
Но генный нескончаем круг
И пращуров задел нетленный
Уже с невестой Ваня – внук,
Идёт процесс обыкновенный..
 

Челядникову Ю.

 
Околесица в стихах
Я скучаю по ажуру.
Молодой осенний франт
Под мерцаньем абажуров.
Мне бы трость, полуцилиндр,
Да Тверскую взглядом ладить.
Кровоточит старый бинт,
Надоело конокрадить..
А с Тверской – по кабакам,
Чтоб к утру очнуться в Яре.
Помогает мне «Сезам»
Русь шальная в перегаре.
Сам себе я господин.
По хореям измельчился.
Небо, чудо сотвори,
Чтоб поскрёбыш не случился!
Пассы в небо, глупый жест,
Спьяну гибельным экспромтом.
Руки мерзнут без манжет,
Голова от рифмы ромбом.
А проснулся, с кем, зачем?
Чья-то грудь вздохнуть мешает,
Чьи-то ноги на плече
Порезвиться приглашают..
 

Школьник П.

 
Время вычислит ущерб,
Подмогёт семья и школа.
Жаль не русский блещет герб
Над трибунами бейсбола..
Я вам начал неспроста
Освежать истоков азы.
Наша русская лапта
США доводит до экстаза!
Мир топорщился всегда
Фаталистами благими
В те дремучие года
Путь на Запад и без гимнов.
Пароходы, корабли.
Кто считал и кто и верил?
Продолжалася мечта
От гранитных скал Америк.
Привозили казаки
Сапоги до самой сраки
И стонали от тоски,
Грызли вороты рубахи.
А потом уже салун
И ковбои с верным «Кольтом»,
Кантри тиходонских струн
С «Аполлоновским» экспромтом..
 

Романову Т.

 
Ушёл в себя и заблудился,
Полудовесок от Фемид.
И года два не находился
Говел в астралах, как болид.
Что борзый пёс, плутал во мраке
И путал часто пузыри,
И просыпался часто в страхе,
Попав в кишечный лабиринт.
Я диссидент или антихрист,
Или истории лоскут?
И тихой сапой, в меру лихо
Проникнул в «перстную» кишку.
И боком, боком – ближе к входу,
И чую – шашлыки горят.
Карабкаюсь по пищеводу.
Вердикт один: «Не видоват».
Уйти в себя – не самогубство,
Решил подумать и ушёл.
Пожалуй, это от искусства,
Но в нашем деле хорошо.
И стал по жизни я весомей,
И наблюдаю в небесах
Таких, как я, бродяжек сонмы,
Ужель блудливым был и я?
 

Овсянникову Б.

 
Сенокосная пора
И с волненьем разнотравье.
Руки чешутся с утра
Покуражиться на равных.
Оселочек и брусок,
В росах мокрая рубаха,
Развязался поясок,
Но не чувствует рубака.
Разобрали номера
От сосны до дальней тучи
Старый дед махнул: «Пора..»
Травостой валить могучий.
А погода – сущий рай,
Жаворонок в солнце вьётся.
Зауральский милый край,
И душа из клетки рвётся..
Поспешали ходоки
К светлой жилке горизонта,
Накосил и я стихи
Для известного Эзопа.
Старорусский наш обет
Над косою изгаляться.
Бабы кличут на обед,
В балку, с речкой целоваться..
 

Шахову Н.

 
От рожденья страдалец,
Тайну знаю один.
По созвездиям скитаюсь,
Внеземной Алладин..
Школа, ВУЗ и напасти —
Суеты мишура.
Внепланетные страсти
Поосмыслить пора.
Как учил Чарли Дарвин,
Жизнь приемлет отбор.
Он начал мирозданья
Не спасает забор.
Будешь вечным скитальцем,
Или лошадь в пальто,
Станешь плавать с китами,
Пожирая планктон.
Я не помню, что с Марсом,
Яблонь нет до сих пор.
Видно таммер сломался
При посадке на борт.
Пищевая цепочка,
Думать страшно, живёт,
Как Галактики порча
Во вселенный народ..
 

Нонне Гр.

 
Париж увидеть, умереть,
Поссать под аркой Триумфальной.
В Берлине мы на третий рейх
Наклали постамент фекальный..
И неединыжды в веках
Коней поили в Сене, в Одре
И в присказках о казаках
Кофейня «Бистро» стала в моде
А всё-таки тонка кишка
У правнуков Наполеона..
Против тевтонского быка
Полки сражались с Альбиона.
Все притаились.. Сталинград!
Пожалуй блефовать без толку,
И без триумфа от наград
Мы задницей уперлись в Волгу..
Со всеми вместе я орал,
В мороз январский народившись,
И мне послышалось: «Ура..», —
А в бранном деле так и вышло.
Пронёсся танков грозный смерч
И Паулся загнал в колечко.
С мечом пришедшим дарим смерть,
Об этом помнить будут вечно..
 

Бодрову Ю.

 
Восхитительный жандарм,
Как в болоте хилый Несси.
Всем хлопочет по мордам
И зовут Луи Фюнессом..
Карапуз на каблуках,
Что ж, не Чаплин, но однако,
Не подымется рука
Обозвать искусство браком.
Милофобистый француз,
Спирт не пьёт, не ссыт на угол,
Но исчадье добрых муз
И сценарий правит туго.
С ним приглупейший сыскарь
Из жандармов туповатых.
С лупой, медленно, как встарь
Против недругов богатых.
Слежка, действо – первый класс,
И Мэгре плюётся в урну.
Лысоватый Фантомас
За нос водит всех, как дурней.
Мы простим потешный грех,
Уж на то они французы.
В каждом фильме – пустобрех,
Не всегда, но часто нужен..
 

Дьяконову С.

 
Тундра радугой живой
От Ямала до Китая..
Еду с отпуска домой,
Чтоб на море не растаять.
В Заполярье много дам
Умных, верных, но беспечных,
Неразумных по годам,
Чаще шалых с первой встречи.
Разумных – шапки берегут,
А легкомысленных – прически.
Одни от стужи не бегут,
Иным нужны трусы с начёсом.
Полтинник в воздухе, «о-кей!»
Брожу ледышкой по Якутску.
Но всё живёт: театр, хоккей
Без назиданий и напутствий.
Я четверть века поощрял
Свой заполярный стих мажорный
И благосклонно повторял:
«Не зря Якутию брал в жены..»
Она шептала: «Учугей!..»
Иди ко мне, весёлый «нучча»,
И слов любезных не жалей,
Но если в дело, то покруче..
 

Гридину Г.

 
Одно хочу – в парад «Алле»,
В последний выход звать дружбанов.
Кто раньше срока околел,
А кто под грохот барабанов..
Как жили славно под луной,
Терзали первый репродуктор.
Неторопливою весной
Искали на полях продукты.
Сорок восьмой – девятый год,
В зубах довесок пеклеванный.
Я сталинградский, этим горд.
Что не загнулся, гость нежданный..
Дружище, верный Рафаил,
Ушёл в пике, надолго в память.
А Шурка Шоха, гамадрил,
Спешил карманы «резать», падла.
Послевоенный добрый мир,
Кальсоны в латках и рейтузы.
И за сараями сортир,
И в первый раз – жратвы до пуза.
Ещё немного и пора
Нам честь иметь и – в гости к Богу.
К Петру прибудем на кураж
И завершим свою дорогу..
 

Иконниковой Н.

 
Не по Сеньке шита шапка,
Но мне Нонночка мила.
Знаю, чую – валко, шатко,
В общем, я не при делах..
А товарищи – стратеги
Предлагают овертайм,
Учтены мои потери,
До победы – не верста.
Я упёртый с детства в деда,
Тот к бабуське прискакал
И хотя не отобедал,
Поперёк коня поклал..
Без согласья – срок впаяют,
Шуры-муры недосуг.
Я любимой объясняю
И приветствую красу.
Заливаю, что Есенин,
Про весну и про собак,
По ушам тружусь без лени,
Чтоб не чахнуть на бобах.
Потихоньку, шире – дале,
Мнём косынку у ворот.
В осень свадебку сыграли,
А могло – наоборот..
 

Е.С.А.

 
На лугу поник укос,
Травы дивные скосили.
Может мой духовный рост
Урезонить Вам по силе?
Приживить типун в язык,
Мысли – пчёлы одурманить
И рога шальной козы
Под «нулёвку» оболванить.
С переляку пару шор
До бровей, а в уши кляпы.
А кудрявый мой пробор
До цирюльника на выстриг..
Как бы выкачать мозги,
Чтоб не петь печальных песен,
Кто важнее, кат иль гид,
Всё одно, судьбина – плесень.
Строки – в морду, глаз в прищур,
Не пытайтесь трогать кожу.
Гамаюн летит – вещун,
Вестник праведности Божьей.
Подизгадили мой торс,
Посчитали плюсы – баллы.
Их волнует лишь вопрос:
«оставлять поэту фаллос..
 

Роберту Б.

 
Дел – выше крыши,
Стихийный завал.
Мозг строки пишет
В газетный подвал
Мысли стекают
По струнам души,
Льются стихами,
Как небо решит..
Грешною плотью,
Игривой рукой,
Липовой тростью
Дразню непокой.
Вместо кинжала
И строгих морщин
Сладкое жало
Приличных мужчин.
Гибкой лианой
Прими меня в плен,
Быть Несмеянной
От губ до колен.
Ветер полощет
Кудри берёз.
Светится роща
От девичьих слёз..
 

Всем

 
Всем на Земле нужна привада,
Элементарнейший прикорм.
Я с детства говорил нескладно,
Но почитал простой закон..
Коли скотину не погладишь,
Она вдогонку скалит рот.
Коту сарделечку наладишь,
Заговорит наоборот.
А люди – твари, тоже звери,
Конфету в руку – запоют.
Я к восемнадцати проверил,
Подвёл исканиям итог..
Что мы кентавры в должной мере,
В гаремах правит скоморох.
А душу прячем под ливреей,
А в чувствах истинный подвох.
Бутылку «Старки» и селёдку,
И бульбы – полукотелок,
И фигурируй проститётку,
Пока в душе не рассвело.
И постоянные подарки
Прекрасным девам подношу:
Колье, духи и кофеварки,
Жене любимой – пару шуб..
 

Филу

 
Мы в гастрольную поездку
На каникулах втроём.
Захерачим мини-пьеску
И частушки пропоём..
Есть гитара, маракасы
И пунцовый барабан.
Если барышни попросят,
Спровоцируем канкан.
Я гимнаст, вчера шпагатил,
Юрка в боксе полутяж
Только Филя наш подгадил
На неделю запил аж..
Но сегодня просветленье —
Наше частное турне,
А потом уж прохмеленье,
Тоже вроде, не дурне.
Клуб помыли дети, бабы,
Мужики все на стерне.
С квасом, яйцами, как баре,
Не всегда же жить в дерьме.
Филя мечется по сцене
Безо всяких без прикрас.
Я стихами, как Есенин
Под бухтенье маракас..
 

Димке

 
На подносе чудо-грудь
И зовётся мерзко – топлес.
Сам себя боюсь спугнуть,
Час стою, развесил сопли..
Лето, мутная жара,
Да и бюст твой окаянный.
Толи дело Ангара,
Где в рейтузах полотнянных.
Ето веянье Европ
И больших и малых Азий.
С самолёта сразу в лоб
Прозаморские проказы..
День и ночь парады геев,
Лесбиянки без чадры
Лицезреть на них не смею,
Неудобно от жены.
Но она живот поджала
Просто шведка со спины
Негра с Ганы чёрный фаллос
Возмутил до глубины.
На шезлонгах без пижамы,
Ноги смуглые раскрыв
Надувают щеки жабы,
Распухают от икры..
 

Изольде ИС

 
В фас – Тургеневская Ася
Нежная и хрупкая
Ухожу не восвояси,
Яблоками хрумкаю..
Пахнешь клевером, овсом,
Несравнимой мятою.
Разволнованный, босой
Улицей горбатою.
Ты в интиме всех заткнёшь
За пояс с резиночкой
И особо, если в рожь
С водкой магазинною.
Веселись тогда душа,
Телом ты духмяная.
Грудь, как булка хороша,
Стерва окаянная.
Против солнца не ходи,
Насквозь в ситце светишься.
Я, что Гена – крокодил,
Чать живая бестия.
Задом грешным не верти,
Разом ноги выдерну.
А теперь – лежи, молчи,
Пятый раз, но выдержу..
 

Высоцкому В.

Не был, Вова я на Ваче

И пожалуй не хочу.

Я на Севере не плачу,

Чаще в меру хохочу..

И по тундровым надбавкам

Злато рою один к двум.

Раз в три года жду отправки

Самолётами в Москву.

Отпуск северный полгода,

Веселимся, не замай!

Золотистого народа

Праздник лепший – Первомай.

За весну и белых стерхов

Дружно вздогнули в порту.

По путю приняли сверху

С стюардессой на борту.

И в плену «Аэрофлота»

В Домодедово дошли,

В говнодавах, без комфорта

В ресторан «Савой-элит».

Всё путём, не трали-вали,

Пили водку, джин, коньяк.

Суток трое гулевали,

В общем было всё ништяк..

Жульке

 
На душе надежда бьётся
Пух мешает тополей
Нынче Жулька не сдаётся,
Видно купчик не по ней.
Плис горит в косоворотке,
Золотистый сноп волос..
И курчавится бородка
Щекотать соски до слёз..
Бабы любят смак любовный,
Прелесть мускуса в ночи.
Я стою, в желаньях скромный,
Эго скорчилось, молчит.
Выплывает моя краля
Из тесовых, из ворот.
Я вчера на сеновале
Щекотал её живот.
Бородою, поцелуем
Вкось и – задом наперёд.
Чарку примем, побалуем,
Встретим палевый восход.
Я почти терял сознанье,
А она, что кот домой..
Не приемлет секс оральный
Фаллос мужественный мой..
 

Шапиро Св.

 
И не рысцой, и не трусцой,
Бегу какими-то скачками
На ветер падаю лицом,
Заря пылает пред глазами.
Не ведаю, что лечит бег
В моём злосчастном варианте.
Как говорится, смех и грех:
Ещё одна – в бордовом банте..
Пожалуй, больше променаж
Для бодрости в здоровом теле.
Ох, сколько тела, жутко аж
И не просторно на постели.
Для нас, крутых, подай жнивье,
Или елань с махровым мохом.
И поползём мы, ё-моё
Друг к другу трогательно раком.
Я знаю, то не мой размер,
Мне подавай Марину Вроде.
Кружится в небе белый стерх,
Шальная блажь по «башне» бродит.
А если я её возьму
Всю, целиком, с могучим задом?
Но оправданий не приму
Не в ковылях, не за оградой..
 

Стукалову В.

Инки, кстати, дети Солнца,

Верь, не верь без пошлых грёз,

Мы не съели пуда соли,

Нам империя – «Привоз»..

С первых слов – Одесса-«мама»,

«Папа» – пламенный Ростов.

Оба дерзки и упрямы,

Отвечаю рупь за сто.

Батя мой на Ланжероне

В бурсе шарики катал

На борщах и макаронах,

Но душой не прозябал..

Годы Ильфа и Петрова,

Время Бабеля и НЭП.

И тянулся до Ростова

Воровской и прочий нерв.

Поднатужился Суворов

И парижский Де-Рибас

Заложили милый город

Без излишних выкрутас.

Раз – свободная торговля,

Два – бесстыдная любовь.

Контрабанда, рыболовля

С каждым веком вновь и вновь..

Жульке

 
Я обожаю лёгкий флирт,
Он не предаст и не обманет
И не стремится править дале,
И для души не паразит..
Шлифуешь нехотя асфальт,
Интимный опыт за плечами
И бредишь страстными ночами,
И отмечаешь каждый факт.
Вот чудо в газовой косынке,
На шпильке с зонтиком в руках.
На абордаж не впопыхах
И комплименты без запинки.
Нас приютил душевный сквер
Озон глотаем сигаретный.
Кольцо на пальце незаметно
И – отдыхает «Универ».
Души загадка, всплеск удачи
Дар обольщения не ждут.
За эти несколько минут
С улыбкой рандеву в придачу.
А вечером под тихий дождь,
Вино в бокалах, млеют свечи.
Случайный флирт рождает встречу
А дальше – тела полудрожь..
 

Бабушке Онисье

В сорок третьем, как родился,

После сиськи – в огород.

Баба Оня мне редиски

С всякой зеленью натрёт..

Да морковки со сметанкой,

Что доили от коров.

Я в два года диким танцем

Поспешал на огород..

Конопляным свежим маслом

Окропляли мытый лук,

Я не знал, какой я расы,

Всё подряд ел, как паук.

Помню всё, но День Победы

Песни, слёзы за столом.

И за праздничным обедом

На всю жизнь влюбился в дом.

Повышал гемоглобины

Вишней, козьим молоком.

Рядом с бабушкой любимой

По грибы брёл босиком.

Ощущаю жизнь сурово.

Помирают от прыща

Заценила Рада овощ,

Как дожить нам до борща?..

Порошенко

 
Мстят структурные реформы
Дикой тупостью невежд.
Не реформы – тяжкий тормоз,
А не видимость побед..
Вседозволенность коррупций
До невиданной поры
Порождает только трупы
На погосты в Старый Крым..
А правители державы
Ждут подачек МВФ
И в итоге максижадность,
Нам, сермяжным, голый блеф.
Хватит вам по «фене» бякать,
Дёргать нервы тонких струн.
Скопом всех на кулебяку,
И премьера, и Супрун!
Вам дерьмо на зуб попало,
От зари и до зари,
На восток направив жало,
Всё твердите: «Москали..»
Украина, как невеста
Засиделась у плетня.
Но какой рискнёт инвестор,
Если рваная мотня..
 

Бодрову Ю.

 
Ненужной старости стыжусь,
Какое, к чёрту, там богатство.
И тихо про себя горжусь
Недремлющим в душе пиратством..
Не передёргиваю вновь
Дела, поступки и сомненья.
И не симпатия – любовь
Вновь торопила промедленье.
Лишь будоражил шум крови
От слов чужих её и жестов,
И тихий шепот: «Шурави..»
Звучал в душе немым оркестром.
Барханом дыбилась земля,
А я во сне гулял опушкой
Цвели российские поля,
Проснулся на броне под Кушкой.
Старею, друг мой, не тужу
И память честную листаю.
Былое по себе сужу,
Жду к перелёту птичью стаю..
 

Ларисе В.

 
Грохочет неба барабан,
Святое время без сомненья.
В твоих молитвах я профан,
О, полуночное виденье.
И воздух спаленки сиял,
И бесновались стрелы молний,
Но шквал сомнений не пускал
Дарить любовь и нежно молвить..
Я болен, празднует греховность
В порочных мыслях и словах..
И покаянье, и виновность
Горячей пеной на губах.
Но надо мною не грусти,
В уста вдохни своё дыханье
О, небо, грех мой отпусти
Предутренней порою ранней..
Перед любовью виноват,
Душа истерзана до боли
Багровый тягостный закат
Ко мне, отнюдь, не благоволит..
 

Цветковой О.
Любовь

 
Оля, Оленька Цветкова,
Недопавшая звезда.
Ну за что, меня такого
Полюбила навсегда?
Были школьные забавы
В раздевалке, на катке.
Я пацан, хозяин-барин,
Не любим пока никем.
По весне звездою с неба
Твои ласки, губ волна.
И прочувственная небыль
Волновала дух сполна.
Были встречи, поцелуи,
Звёзд вечерних перепляс.
Мы всерьёз, мы не балуем
И торопимся в экстаз..
На чеку терзалась мама,
Отчим форму потерял.
Я как лев, она как лама
В ожиданье сентября..
Вот и всё, обычный случай,
Вроде первая любовь.
Отчего я невезучий,
Недомучился с тобой?
 

Лариске
Было-не было

 
Какой-то неземной коллапс,
Я вам сказал, иду на вас
И в ожиданье замер.
А вы предстали в неглиже
И подготовились уже.
Включили таймер.
Я боговал, как сам сатир,
Курил и кашлял, на «Памир»,
Но не досыта.
Звезда цеплялась за окно,
А нам всё было всё равно
Не та орбита..
Я изучил «Декамерон»
Но в жизни помогал не он.
А провиденье.
Беру тебя десятый раз
И безо всяких без прикрас,
Оно надёжней.
Волнует утро с похмела,
Ты мне неспешно отдалась,
Помилуй, Боже..
 

«По проспекту поспешаю…»

 
По проспекту поспешаю,
Знать зайду, порой не грех.
Попрошу лимона с чаем
И горячий чебурек.
Это в маленькой кофейне
Тройка столиков, буфет.
Обращаюсь не по «фене»
И за столик в свой сусек.
Как всегда, три чебурека,
Сто перцовки, чёрный чай.
И достойно, и без смеха
Свою трапезу начал.
Чебуречный Мариуполь
Сдал традиции до дна
Освещает неба купол,
Как и прежде, Сартана..
Сбросив робы и мундиры,
Души вывернув на нет,
Поглощали влёт чир-чиры
За несчастных семь монет..
 

Погост

 
Обойду, пока не сгинул,
Мне родимые погосты.
Не насилую судьбину,
По весне с любовью в гости..
Здесь покойно, бес не рыщет,
Пчёлы дружат с васильками.
Только ветер буйный свищет,
Облака несёт над нами.
Посижу и погорюю,
Расскажу, что было, будет.
И соседи одесную
Отдохнут от тленских буден.
Оботру квартир граниты,
Не рыдая, молча справлюсь
И допью, что недопито,
И быть может им понравлюсь..
Досказал и в путь-дорожку,
Помолился до поклона.
Завтра в храме с тихой дрожью
Свечи вздую у иконы.
 

Стукалову В.

Ростов, не тот, что на Дону,

Он древний, посему Великий.

И миф его подобен сну

С историей почти что дикой.

Но уникум – ансамбль Кремля,

Собор Успенский, городище.

Краса лазоревых полян,

Стон юродивых, пенье нищих.

И достоверность фресок, стен,

Иконописцев древних, зодчих.

Мне видится, мелькает тень

Рублёва и его рабочих.

Монастыри, как корабли

В славянском неспокойном море

И в небесах священный лик

Для нас на радость и на горе.

Поистине велик Ростов

И город, и собор, и крепость.

Готовый драться и готов

Предотвратить судьбы нелепость..

***

Недалеко от Городища

Поречье – Рыбное стоит.

Речушка Сара мимо вишен

В озерье Нерово бежит.

Козлов, крестьянин, самоучка,

Собрав въедино сердца пыл,

С единомышленником Кучкой

Строителем и зодчим был.

По нашим временам прикольно

Представить даже о былом.

В сто метров, с камня колокольню

Изящно вскинуть к небу лбом..

Она казалась всем гигантом,

Почти что греческий маяк.

И я безвестным экскурсантом

Летал средь ангельских вояк.

И расставался с дикой болью,

Плыл катер дальше на Неро,

Свою харизму не неволю,

Но вид мой был, как у Пьеро.

Внуку
Золотое кружало

По древнерусским городам,

По землям, исконно российским,

Оставив в «Люксе» чемодан,

Я налегке, с фамильным списком.

Не с удивительным лицом,

Не с дрожью в голосе и теле,

В обнимку с «Золотым кольцом»

На полном, искреннем пределе.

Оно зовет туристов в гости,

В просторы русский полей.

Березняки прекрасны доси,

Луга бескрайних ковылей.

Москва, Владимир, Кострома,

Узорочье в прекрасном буйстве.

Манят шатровые дома

И всё вокруг зовётся Русью.

А ювелиров, кружевниц

Здесь пруд пруди и будет мало.

Я бью кольцу поклоны ниц,

Златое чувствую кружало..

Ирине

Я с утра врываюсь в кеды,

В шорты, майку под музон,

Престарелым поп-аскетом

Вскрою солнечный сезон.

И ничто не беспокоит,

Я спортивною ходьбой

Остальных взываю с коек

Под весенний непокой.

Ах, апрель, золотоглавый,

Князь предутренней красы!

Солнце – Бог, он самый главный,

Я люблю тебя как сын..

Добегаю до прилива,

Кеды вон и без одежд

Тихоходно вдоль залива

Без желаний и надежд.

Не претят волны объятья,

Вкус солёный на губах.

Я Азов держу в пожатьи,

В модных плавках, без рубах..

Прелестно, Сергиев Посад,

Какая благостность в названьи.

Старинный город, палисад,

Он не достоин прозябанью.

Здесь заповедник и музей

В Сергеевской печальной Лавре.

А Лавра – крепость для друзей,

Не для Горынычей трёхглавых.

Здесь совершенствовал Рублёв

И сотоварищ Дмитрий Чёрный,

И стрелы поражали влёт

Врагов Руси неугомонных.

Эпохи, стили, всё сплелось

В доисторическую ценность.

Мне повезло, друзья, пришлось

Познать столетий откровенность.

А впереди часовня «Крест»,

Десь сын царя родился Федор.

И благость шествует с небес,

Сиянье звёзд и звуков кода..