Текст книги "Берестечко: XXI век. Стихи. Том 1"

АННУШКЕ, ВНУЧКЕ

 
Гамаюн
 
 
Я давно уже не юн,
Брёл дорогою трёхверстной.
Птицу-сказку, Гамаюн,
Не встречал в дали чудесной.
Я искал и так, и сяк,
В поднебесье и на море.
Пролетает ли косяк,
Или стая на заборе
Гамаюн или Сирин,
Или Коган белобокий
Три сестрицы, как в один,
Обещают жизни сроки.
Но так долго не живут:
Разменял седьмой десяток
Я совсем не Робин Гуд,
Жить в страницах неизмятых.
В листопадовый падун
С ликом женщины и грудью
Вдруг признаю на беду
И покроюсь хладной жутью.
Просветил слепой старик
«Ты тупой, как дважды здрасте..»
Гамаюн услышишь крик,
Значит радуйся, на счастье..
В изможденье суечусь,
Линзы напрочь запотели
И прислушиваюсь – ЧУ!
Неужели прилетели..
 

Раш Дэвиду

 
Даждьбог
 
 
Сильный юноша и князь,
Попечитель хлеборобов,
Сын Сварога, Солнца Бог,
Он – Даждьбог среди немногих..
Исчисление годов,
Календарь по кругу солнца,
Своей мудростью готов
Растворить Земле оконце.
Предок русичей, славян
И ключей хранитель жизни,
Покровитель всех землян
В их едином общежитьи..
Регулярно сам ключи,
Даже если что случиться,
С поднебесья глядучи,
Отдаёт волшебным птицам.
Отлетают те в Вырей,
Царство лета душ ушедших.
А весной назад скорей,
Чтоб славян теплом утешить.
И в суровые годины,
Защищая свой порог,
У славян, полян, русинов
Был порукой князь Даждьбог..
 

Раш Дэвиду
Покати-горошек

 
Я горюю, в сказ не прошен,
Удивляется Кащей:
«Ты пошто, Кати-Горошек,
Ворошиш закон вещей?»
Я не сам, со мной Горыня,
И Дубыня, и Усыня..
И поверь, Кащей, не зря
Вместе три богатыря
Не боись, Горыня впору
Настелить кольцо дорог,
Он цепляет пальцем гору,
Я не верил, а он смог..
Благодарные славяне
Говорят – Сверни Гора!
Он творит, не хулиганит
От утра и до утра.
Мы вещей природу в сказе
Нарушаем всякий раз
В героическом экстазе,
Что поделать, это сказ..
Знать огонь-то сам Горыня,
А Дубиня – то земля
И водица – то Усыня,
Чудо братия, оп-ля!
Я вживаюсь в сказ хороший
И почти что им родня:
Младший брат – Кати-Горошек,
Меньше репки, ниже пня..
 

Бодровой Н. Г.
Звезда-Денница

 
Как душе не веселиться,
Взор возвысив в небосвод
Златокудрая Денница
Ждёт желанного восход.
Чудо – ранняя заря
И сестра владыки Солнца
Поутру звездой не зря
Выплывает из оконца.
И по Млечному Пути
Ясный месяц на свиданье
Он живет и ощутим
В неэпических сказаньях.
Но едва проснётся ночь,
Миллиарды звёзд развесив,
Ждёт девица, чтоб помочь,
Ждёт смиренно и без спеси.
Неспеша по небу вброд,
Поклонившись Становищу,
Души бренные ведёт,
Одобренья Солнца ищет..
Низко в поле небесам
Мне не стыдно поклониться
На свидание я сам
Вышел к зорюшке-Деннице..
 

Зуеву Ю.
Черте-что

 
Вы послухайте, поверте,
Время попусту убив,
На осине демон смерти,
Кривобокий, страшный Див..
Муравейники минуя,
Ночью шастает с дерев,
Со зверями не враждует,
По прикиду полулев.
Я не видывал ни йети,
Ни «зеленых» с НЛО.
Рубь за сто, но вы проверте,
Рядом с чертом каково.
И восточные славяне,
И прибалты, наконец,
Как расскажут, уши вянут,
Ну какой я удалец?
Ураганным, диким вихрем
По вершинам дунул вон.
Я уже как третий лишний,
В этот час со всех сторон.
Наклонились шибче тени,
И припомнил я молву,
Не перечил и Есенин
Озорному волшебству..
Заблажил про очи чёрны
Непутёвый оголец,
И чертей послал я к чёрту,
Прославянский удалец.
 

Шепилину А.
Леший

 
Я не знал, что первый пращур,
Дух болот, озёр и рек
Прочих нечистей не краше
И совсем не человек..
Голый дядька, вечно в тине,
Подпоясанный кугой,
Прозябает в болотине
И в калюжине любой.
Цвета хаки волосами
И зелёной бородой
Будоражит чудесами
И нечистой ерундой..
Баламутит воды, либо
Жутко ухает при том.
Незатейливо, игриво
Рыбьим дразнится хвостом.
Сон бросает на Никиту
По апрельскому теплу.
Рыбаки трусливой свитой
Дарят лешим по козлу.
Он следит, чтобы закаты
Не застали люд в реке.
Не любились им солдаты
В засалатном пиджаке.
Осерчает, тащит в воду,
Рвёт плотины, жернова
И в любую непогоду
Неприкрыта голова.
Заковыка с водным бесом,
С жуткой нечистью лесной.
Не бродите тёмным лесом
В свой законный выходной.
 

Высоцкому В. С.
Боян

Обожаю струнных бардов,

Не берусь перечислять..

Знаю, знаю любят бабы

Взглядом бардов в лет стрелять.

Только песня не об этом

И пожалуй не изъян.

Что привиделся поэту

Первый на Руси Боян.

Посражаются в долинах

Вдруг нечаянно князья.

И правдивые былины

Воспевают сей изъян.

Он сидит тихонько «бает»

О славянах, о былом

И повсюду успевает

Пропесочить по делом..

На года провидец вещий

Битв, раздоров и гордынь

И не в меру человечный,

Часто калика, слепынь..

Презирает он измены

Перебором верных струн

Не последний, вечно первый

Догитарных, тихих струй..

Не года, тысячелетья

«Бают» тысячи былин.

Знают взрослые и дети,

Что Высоцкий исполин..

И высвечивает память

Звуки струн и звуки слов.

В одиночку трудно падать

В рай невидимых богов..

Шепилиной Л.
Домовой

 
Руками щекочет,
Ногами балует,
На кухне топочет,
За печкой домует.
Вы с ним не хитрите,
Хотя он невидим —
Он дома хранитель,
Его не обидим..
Лохматенький дед
И носик картошкой,
Хозяин всех дел,
Караулит порожки.
Он дом сторожит
И кошкой бывает,
И рвётся из жил,
И нас охраняет..
Глумится и бесит
И бесится сам,
Чтоб знали, он «здеся»,
Чтоб знали, что там!
Зимой на Ефрема,
Когда гололёд,
Хозяин не дремлет
И кашу жуёт.
Пусть щиплет, щекочет,
Но наш он и мой.
Пробудится кочет,
И он – на покой..
 

Раш Д.
Жар-птица

 
Из другого, тридесятого,
Царства яблонь и цветов,
С поля росного и мятного
Сказ поведал птицелов.
А могло и не случиться,
Сон уже на ухо влез:
Вдруг в окошко чудо-птица,
В чудо-перьях, а я без..
И такое вкруг сиянье,
Думал я, хана, пожар,
Но не мучайтесь славяне,
Не огонь, а птица – Жар.
Позолоченные перья,
Клюв подавно золотой.
Тихо, только без истерик,
Птице вреден непокой.
В царстве этом, тридесятом
Двухметровый чернозём.
Набежим большим отрядом,
Три телеги привезём..
Сторожит Жар-птицу Рарог,
Реже Огненный удав.
Мы тебе, как сказке, рады,
Оставайся навсегда.
Я корю себя, сквалыгу,
Замурыжило нутро:
Завернул украдкой фигу
И украл таки перо..
 

Раш М.
Живана-Жива..

 
У славян Живана-Жива,
Чадо солнечных лучей.
Несказуемо красива
И других богинь бойгей..
Жизнь дающая и силу,
Врач мифическим смертям,
И куда б нас не носило,
Живы следуем вестям.
Вести просты, на опушке,
В мае, затаясь в кустах.
Позови и жди кукушку
И лови «ку-ку» в ушах..
А затем, глотая слёзы,
У речушки, у реки
Из листов младой берёзы
Повяжите вы венки.
Это вечный, русский символ,
Возрождение весны,
И под небом пёстросиним
Слепит солнце бересты..
Появилась ясным облаком,
Я – земной, безмерно рад:
А у Живы – в левой яблоко,
В правой кисти – виноград..
 

Шипилину А.
Злыдни

 
Неведомый страх нахлынет,
Злая пакость нападёт.
Будь уверен, это злыдни,
Нечисть всякая не в счёт..
Злыдни – микрочеловеки,
Микромужичёнки,
Безкультурны и безвеки,
Морды, что мошонки.
И творят мирянам пакость
Дружно, сообща.
Остаётся выть и плакать
На такой общаг.
Поселятся бесы в сером,
В доме, во дворе
И какой ты не был веры, сгинешь как в дыре.
На корню посохло жито,
Козы не доят.
Всё у злыдней шито-крыто,
Как у октябрят..
Года два по сёлам голод,
В поле недород.
Как не гнись и как не горбись,
Не растёшь вперёд.
Да и Лихо Одноглазый,
И Недоля, их сосед,
Поднавалятся все сразу,
Словно мироед.
Изведут всех злыдни горем
И дуреют в трансе.
Не ослабьте, люди, волю,
Укрепляйте шансы..
 

Аришке
Змей Горыныч

 
Помнят русские былины
Изначально злыдней-гадов,
Змей – могучих исполинов,
Изничтожил их – награда.
Помню страх лихой годины,
Гром гремит, огонь блестит.
Ненасытный Змей Горыныч
Из пещер на свет летит.
Трёхголовый, семихвостый,
Пламя пышет из ноздрей.
Наважденье холокоста,
Дым клубится из ушей..
У него в горе на склоне
Девы юные дрожат.
Это «русские полоны»
Без гранаты и ножа.
Каждый квартал по невесте
Выдаёт ему семья.
Ах ты, идол поднебесный,
Погоди, озлюся я!.
Собирался в бой Добрыня,
Задождил внезапно дождь.
Отвратительный Горыныч
Прилетел на третью ночь.
Утро, день и вечер битва
Разгоралась по лугам.
Меч булатный острой бритвой
Полоснул по головам.
Следом палицею толстой
Не спеша, не впопыхах
Раздубасил и потомство
Всем змеёнышам на страх.
Вы попробуйте, рискните
Разом змея придавить..
Лишь Добрыня, лишь Никитич
Сможет нечисть истребить.
 

Бодрову А.
Кощей Бессмертный

 
Ты ошибся, брат царевич,
Спас Кощеево нутро.
Похититель русских девиц
Выпил третие ведро..
И с утробным диким рёвом
Тучей вылетел в окно,
Нашу Марьюшку Моревну,
Прихвативши заодно..
Пребывал Бессмертный в силе,
Его цепи не страшат.
А бессильный на кобыле
Он как загнанный лошак..
Смерть его в яйце утином
На игольчатом конце.
И царевич наш былинный
Видит страх в его лице.
Не лицо, прям козья морда,
Злой, уродливый колдун.
На плешивых что-ли мода,
Вылитый Мао-дзе-Дун?
Заколдованных животных
Всех царевич перебил.
А Кащей, что безработный,
Сник под дубом, вот дебил..
Ну а дальше, дети, сами
Помечтайте меж страниц,
Как с бессмертными годами
Тормознул Кощея «блиц».
 

Раш М.

 
Кикимора
 
 
Оппонент для домового,
Разобраться с ней пора,
Порожденье вековое
И зовут Кикимора..
Это дух вполне зловредный,
В доме мучает людей.
У богатый и у бедных
«Вертуном» гнетёт курей.
На Рождественской неделе
Неспроста, ох неспроста,
Треплет, жжёт огнём куделю
Без Христового Креста..
Поседевшая бабёнка
Поутру часов так в шесть
Выстрегает без гребёнки
У овечек руно-шерсть.
А затем втихую даже,
Заморив домашних кур,
Шерсть прядет чернее сажи,
Только слышится «шур-шур..»
Надавать бы ей по попе
Да осиновой клюкой.
Бродит Кика по Европе,
Будоражит всем покой..
Я и сам в плохой одежде,
Но на Святки без чудес.
Колотил Кикимор прежде,
Изгоняя в паскудный лес..
 

Стукалову Витюшке
Китеж

 
Приглядитесь, присмотрите ж,
Это сказочный нам дар:
Колокольный город Китеж,
Чудом спасся от татар..
Орды злобного Батыя
Русь терзали, нету сил.
Православные застыли,
Свет Господний им не мил.
Без греховных нечестивцев,
Справедливости полны,
Полегли в неравных битвах
Против полчищ сатаны.
К сожаленью, я не видел,
Китежане, млад и стар,
На Иисуса не в обиде,
Погрузились в Светлояр..
Теплым вечером в апреле,
Когда пчёл гудит парад,
Натурально, в самом деле
Колокольни зазвучат..
Это наши предки – русы,
Не бросая Китеж-град,
Остаются прежней Русью,
И чему я даже рад.
Серебрятся солнца нити,
Я турист не в первый раз.
Светлояр и город Китеж
Это наш бессмертный сказ..
 

Стукалову Витюше
Кострома

 
Кострома, сестра Козельска,
Изумрудом по росе.
И миряне – люд не сельский,
Не подъедешь на козе..
И не врут, пожалуй, сны,
В сказах, истинно славянских,
Воплощение весны
В играх мини хулиганских.
Развесёлый хоровод
И молодка с веткой дуба.
И языческий народ
Жжет костры вполне сугубо
За околицу гурьбой
Волокут охап соломы,
Разудалою толпой
Бередят второй истомой..
Из соломы Кострома,
Это женщина святая,
Бережёт она дома
И в полях лебяжьи стаи.
Но несет канун весны,
Лето красного рожденье.
Замечательные сны
Снятся в это воскресенье.
Одинаковы дома,
Что в Тамбове, что в Луганске.
Только город Кострома,
Город преданно славянский.
 

Бодрову Ю. А.
Купала

 
Этот Бог, ни что попало,
Божество земных плодов.
Он Иван и он Купала.
И хозяин всех хлебов..
Двадцать третьего июня
Агриппины торжество.
Всех парней и девок юных
Бог приемлет, каково…
Цвёл костер, венки спадали,
Поцелуи, пляски, смех.
Даже, если опоздали,
В хоровод и без помех.
Накануне, в жарких банях
Изгоняли тела дрожь.
А с рассветом – чтили Ваню,
Не бранили, что не гожь.
Это день солнцеворота
И Предтечи на века.
И ломилися ворота
От Купалова венка.
Святы игрища, купанья
И порханье над костром,
Сладострастные лобзанья
За калиновым кустом..
И девишник и мальчишник,
Современный шоу-бал.
Наберёшь немало шишек
И бессовестных похвал.
Ох, да что там не бывало
В этот день, на то и жизнь..
Славен Бог – Иван Купала,
Выпей браги и держись.
 

Колесниченко Гале
Лада

 
Если с чувствами неладно,
Притомилась вдруг любовь,
Вам богиня, чудо-Лада,
В назиданье хмурит бровь..
Русокосая певунья,
Укоризна всех невежд
Ветром чувственным подует,
Фея сказочных надежд.
В хороводах на Купала
Парня к милой подведет.
И в семье, подчас бывало,
Сохраняет мир, оплот.
На зеленой, на неделе
Праздник девичий Семик
И берёзовая зелень
Лады истинный кумир.
И пацаночки с венками
Из цветов и вешних трав
И резвясь, и кувыркаясь,
Не спешили из дубрав..
За косынку пряча слёзку
От парней и от подруг,
Завивали в жгут берёзку
И из лент сплетали круг.
Полно, Ладочка, не хмурься,
Не роняй росинок-слёз.
Я смелей к тебе прижмуся
В хоре девушек-берёз..
 

Аннушке
Лель

 
От красы весенней млея,
От пригожести девиц,
Как не вспомнить бога Леля,
Завлекалу молодиц..
Он из добрых побуждений,
Забавляясь и маня,
На свирели кругоденно
Среди леса, как маяк.
Милый юноша, кудрявый
И играет, и поёт
А избранницы, что павы,
Не дают ему проход..
В ночь Купальскую и утро
Ждёт Ярилу и восход.
И подслушивает хутор,
Как свирель в лесу поёт.
Он с братишкою Пелелем
Среди трав, цветов живёт,
И суровый дядька Велес
Их от бесов бережёт.
Помогает Лель влюбленным
Обрести самих себя.
Ах, ты бог неугомонный,
Жить не можешь, не любя!
Лады чувственный сыночек,
Бог любви и нежный брат.
Вовлекает спелых дочек
На любовь, а не в разврат..
 

Раш Д.
Леший

 
Без бровей, ресниц и плеши,
Как у Гитлера пробор.
Это наш бродяга Леший,
Вся краса как на подбор.
Лесовик, Лешак, дух леса,
Исчезает, не спрося.
В общем, нечисть и повеса,
Забивает и косяк..
Он то плачет, то хохочет,
Бьёт в ладоши и поёт.
И кривляется как хочет,
Дурь наружу так и прёт.
Полудранные кафтаны
И без шапки круглый год.
Зло и пакость неустанно
Шлёт годами на народ..
А закон ему до фени,
Жрёт и водку, и торфа.
И во многих поколеньях
Леший любит ноту «ФА».
И с приходом Воздвиженья
Вытворяет «ё-моё!»
Он всю ночь без сожаленья
Губит местное зверьё..
И русалки, и шишиги
Вместе с ним одно т тож:
Зашумят, свистят, как МИГи,
С бодуна не разберёшь.
С ним бороться безуспешно,
И молитва не берёт.
Видишь морду, это Леший,
Спит и шишечку сосёт..
 

Бодрову Ю.
Лихо

 
Что горе, что несчастье,
Стихи рожаю разово.
Исчадие, напастье
То Лихо Одноглазое..
То баба-великанша
Сняла берлогу в мельнице,
Спит на костях пропащих,
Кто мог ещё надеяться..
Идет, деревья валит
И горы шурудит,
Копает котлованы,
Надрывно зло гудит.
Прохожего и зверя
На клочья рвёт и ест.
Не будь глухой тетерей
И обмени окрест.
Коварна, неуклюжа,
Но любит много спать.
И ищет, ищет мужа
Себе, вполне под стать.
Как учат нас преданья:
«Ты Лихо не буди..»
Ох, старина седая,
Тихонько, не гуди..
 

Стукалову С. В.
Недоля

 
Старушонка коварная,
Неказистая с виду,
Словно крыса амбарная,
Дух – Недоля-Обида..
И соседям не жалится
За грехи нас мытарит.
Не знакомы ей шалости,
Лишь коварство у старой.
Не поладил кто с Долей,
Сам себе навредил,
Не по собственной воле
Духу в плен угодил.
А бывает нередко,
Оступился слегка,
За грехи наших предков
Ждёт расплата в веках..
Против праведной доли
Есть еще старичок.
Он – коллега Недоли,
Недобитый сморчок.
Оппозиция – сила,
Тормозящая Русь,
Не угробит Россию,
Гнусь аукнется в гнусь..
Со Святым Михаилом
И Георгием мы,
Где бы нас не носило
Знищем демонов тьмы!
 

Женечке

 
Удача щедро улыбалась
Процентов полностью на сто.
С Якутска рейсом на Хабаровск
И вот он град Владивосток!
Как жаль, что раньше не общались,
Шесть дней на поезде – я пас..
Но слава Богу, я причалил
В аэропорт, минуя Спасск.
Автобусом, помыв мурсало,
Я весь не то чтобы профан,
Я весь в восторге и с вокзала
Стою, вдыхаю океан..
Но надышавшись акваторий,
Проголодавшись наконец,
На электричке в санаторий,
На плаху, или под венец.
И разобравшись хорошенько,
Вкусил от сладкого венца:
Она назвалась миссис Женька,
Я – зверь, бегущий на живца..
И всё по Чехову: собачка,
Лихая Женька, клавесин.
И мы созрели, всё без сдачи,
До сдачи в плен и тел, и сил..
Не спали до утра соседи,
Стахановки труда и битв,
И вспоминали груды меди
И поцелуев и обид..
А мы лечились океаном,
Массажем тела наконец..
И расставание канканом
Запечатлели в наш венец.
 

Электорату, Мариупольцам

 
Упал в объятья ковыля
До срока до лихой поры.
С утра доехал и не зря,
Погосты, церковь, Старый Крым..
Средь обещаний и реклам
СМИ специально не вещает,
Какой прискорбный тарарам
Нам ожиданье обещает..
И я не рвусь перечислять
Заторы, промахи и рифы.
К чему крутить рулетку вспять,
Загонят в гроб одни тарифы.
Сейчас привстану и уйду,
Кресты, кресты до горизонта..
От тяжких горестей и дум
Дрожит и пенится аорта.
И здесь нашли покой сыны
Необъяснимой медицины
И дети праведной войны,
Пенсионеры лет былинных.
Не грейте в креслах пышный зад,
Без записи людей примите.
И повнимательней в глаза,
В глаза и в душу загляните..
Аорта нет, не закипит,
Она почти заледенеет.
И ваш спесивый бледный вид
От страха шибко оробеет..
 

К.А.П.

 
Твоя измена не впервой
И всепрощение не ново.
И с покаянной головой
Ты обольстить могла любого..
Наверное наследье ген,
Руси порода азиатской.
Лесов, полей, абориген,
Копни лопатой – вор багдадский.
Но мы, пожалуй, отвлеклись,
В кого ты, стерва, уродилась?
Еще не миссии, просто мисс
И плачет по тебе кадило.
Живешь берёзкой в сентябре
Листвой сияя ярко рыжей.
Спешат обрушиться во грех
И наслажденье торопыжат,
И я, зелёный тополёк,
На волю рощею отпущен,
Соблазна вынечти не смог
И – с головой в берёзы кущи.
К твоим изменам я привык
И что там, вовсе не жалею.
Немеет от любви язык
В твоих берёзовых аллеях.
И полстолетия живём
В берёзах праведных России.
Поём баллады о былом
Под небом бирюзовосиним.
 

Нонне Б.

 
Спасенья не ищу в молитвах,
Но верю, верую всегда.
Глазницы блёклы, серы лица
Печальный образ на года..
Светило зимнее застыло,
И слякоть чёрная дрожит.
Забыл, что не было и было
И ставлю сам себе на вид.
Живу в ночи и чуть под утро,
Проснулся, чувствую спасён.
И чистый ангел в небе мутном
Мне знаки подаёт крылом..
На литургии был раз пять я,
Ломило душу, но терпел.
Пред Богом лобызал распятье,
Зализывая свой пробел.
И в передрягах верю, верю
Господь и ангел завсегда
Вослед меня влетают в двери,
И было так во все года.
И если бритый иль небритый
Я слышу храма благовест,
Стою, творю под звон молитву,
Спасибо за благую весть!
 

Ниночке Ж.
«Огни Москвы»

 
Пятнадцатый этаж, Москва,
Скрипучий лифт, бифштекс отменный.
Заходишь, сел, стрелою к вам
Официант, проникновенный
Два бутербродика с икрой,
Селёдка с луком и оливкой,
И как всегда, бифштекс двойной,
Графинчик с водкой, не наливкой.
Сначала принял за страну,
За лес, за тундру, небо сине.
Потом продолжил не одну
За величавую Россию..
Народ культурно отдыхал,
Народ не бил друг другу морды.
Приятный девичий оскал
В душе отдался мне аккордом.
И в наступленье, чуть дыша,
А в танце ниже, ниже руку.
Азартно пьём на брудершафт
За сверхинтимную поруку.
Вот несусветнейшая вамп,
Не рот, косилка и в помаде.
Я верю ласковым словам,
Молчу как килька в маринаде.
И было всё: постель, кровать,
Любили, охали, кричали.
Мы были молоды, что взять?
Уснули, дружно замолчали..
 

Эллочке– нелюдоедке

Мечтал увидеть море с детства

И вот дождался лиходей:

Курорт в Сочах, а звать Кудепста,

Для состоятельных людей.

Да мы в такси возили кепки

По замордованной Москве.

Я не совсем упертый скептик,

Но это был двадцатый век.

Слегка обнявшись с персоналом,

Освоив бегло номер «Люкс»,

По электросенсовским каналам

Искал, кого поймать в петлю.

И всё случилось дюже классно,

Из всех соседних Афродит

Завоевал стихом и лассом

И закрепил сего вердикт..

Она интима не ценила,

Двадцатилетняя жена.

Ну просто огненная льдина,

И я подумал, мне хана..

Перемогли душевны страсти

И ввечеру второго дня,

Исчерпав анектоды – басни,

Она осталась у меня..

И три недели так летели,

Медовый месяц отдыхал.

И оба очень похудели,

Главврач и охал, и стонал.

И по ускоренной программе,

И повторив «Декамерон»,

Отъехала Эльвира к маме,

Здоровая со всех сторон..

Настеньке

 
Тюльпаны спасали бутоны,
Сомкнули губы к дождю
Сощурили веки плафоны,
Еще пять минут обожду.
Себя в майских сполохах жалко,
Мытарюсь, остывший клён.
Несёт торопливая галка
Рыбёшку в пустой схорон.
Какой-то чужой прохожий,
Измучив бычок вконец,
Он тоже, как я, раб Божий,
В кроссовках и под венец.
Торопится вечер нетихий
Всех скопом дождём омыть.
Сон-ночь у фонтана шутихи
И сердце устало ныть..
И отзывается реже
И тоже устало ждать,
Дурманит сирени свежесть,
Весенняя благодать..
Бодрюсь и веду беседы
С калиной, умытой дождём
И слышу, трубят победу,
Спешит с опоздавшим зонтом.
Сушу поцелуями губы,
Вдыхая тепло волос,
Гремите славянку, трубы,
Продуйте раструбы в лоск!
 

Ларисе С.

 
С коляской детской, в модной кофте,
Бросая в дрожь кавказских львов,
Лариска развозила кофе
Среди прилавков и рядов.
А я, расставшись с северами,
Свободный, в отпуске гулял,
Но сердолик, любимый камень
Мне на Лариску указал.
Она вдруг вспыхнула, как спичка,
Когда я кофе попросил.
Искала бывшая медичка
Свою судьбу, что было сил..
Всё продавалось незаконно,
И прозябал электорат.
Многометровые купоны
Не всех спасали от заплат.
Разговорились, повстречались
У магазина «Жигули»
Без спеси, страха и печали
Зарплату северную жгли..
Она была царицей в сексе,
Тридцатилетняя вдова.
В любовь не добавляли специй,
В костёр кидали лишь дрова.
Катилась золотая осень,
Сентябрь накрапывал дождём.
И неба ситцевая просинь
Всё отсылала на потом..
И мы целуемся у трапа,
И чувствуем, что всё, пора.
И снова в путь, и снова рана
Для памяти и для пера..