Текст книги "О Русах"

Валерий Мазуров
О Русах

© Мазуров В.А., 2015

© ООО «Издательство «Вече», 2015

* * *

От автора

Благодаря монаху Нестору, написавшему на основе имевшихся в монастыре летописных материалов, информации современников и личных наблюдений летопись, известную как Повесть временных лет, игумену Сильвестру, продолжившему его работу и составившему Летописный свод, и нескольким поколениям переписчиков нам известна история Руси начиная с великих князей Олега, Игоря и княгини Ольги. А что было ранее, откуда появился русский народ, как сформировалась русская нация, были ли предшественницы Киевской Руси? Автор попытался найти ответы на эти вопросы вначале для себя, а затем, по совету друзей-однокурсников, решил поделиться найденной информацией с читателями, интересующимися историей Руси. Автор не претендует на полное, всестороннее и однозначное изложение предыстории Киевской Руси.

Введение

Данная работа не является строгим и последовательным изложением истории происхождения и формирования русского народа как нации. Это попытка изложить наиболее важные события и этапы истории восточных славян, их влияние на становление русской нации, мнение автора о некоторых вопросах историографии по данной теме.

При этом речь идет о русской нации до её разделения на белорусов (белоросов), великороссов и малороссов (украинцев). Разделение русичей на три ветви явилось следствием раздробления Руси на уделы. Разделение Руси на самостоятельные княжества началось после смерти Ярослава Мудрого. Внук Ярослава – Владимир Мономах сумел восстановить единство Руси и власть великого киевского князя. Сохранилось единство Руси и при его преемнике – старшем сыне Мстиславе, продвинувшем границы Руси на юго-востоке до Дона, а на северо-западе до реки Вилии, на месте слияния которой с речкой Вильня построил крепость Вильно – будущий Вильнюс.

Однако после смерти Мстислава Владимировича распад Руси продолжился. Ко времени нашествия войск Чингисхана Русь представляла собой 120 княжеств, не способных к объединению для отражения внешней агрессии. Поэтому Батый, обладая значительно меньшим военным потенциалом, чем Русь в целом, и покорил их поодиночке за сравнительно короткий период.

В XIV в. Великое княжество Литовское, избежавшее удара Батыя, постепенно захватило ослабленные монгольским нашествием все западные и южные русские княжества, вплоть до Смоленска. В 1569 г. Польша и Великое княжество Литовское объединились в союзное государство – Речь Посполитую. При этом южные и юго-западные русские земли вошли непосредственно в состав Польского королевства. Началась активная полонизация и католизация местного русского населения. С этого времени и началось обособление населения западных и юго-западных русских районов от центральных и восточных. Определенное влияние на язык русского населения Галиции оказало и полуторавековое пребывание её в составе Австрии. Уровень полонизации оказался настолько велик, что в 1936 г. при опросе населения Львова, административного центра Галиции, захваченной Польшей еще в 1352 г. и переименованной в Русское воеводство, более 60 % населения родным языком назвали польский. В Польше Галицию называли «Малой Россией», а киевские и черниговские земли «Украйной», т. е. окраиной Польши. Со второй половины XVIII в. в Российской империи Малороссией начали называть юго-западные земли, возвращенные в состав России (под таким наименованием существовала губерния, занимавшая территории современных Киевской, Черниговской и Полтавской областей), а местное население – малороссами. При этом данный термин не имел этнического значения, а обозначал русское население с местным диалектом. Польша, а в последующем и Австро-Венгрия в целях отрыва русского населения захваченных земель от основной массы русских в России, наряду с наступлением на русский язык, проводили активную антирусскую и антироссийскую пропаганду. И определенных успехов добились. В результате язык, на котором писал в Киеве Нестор, автор Начальной летописи, как и другие киевские летописцы является более близким к современному русскому языку в Москве, чем к украинскому в Киеве, и особенно отличен от западноукраинского.

Термин украинцы уже, как национальность, заменил термин малороссы лишь в 20-х гг. XX в. Термин белорусы, изначально белорусцы, появился в конце XVIII – начале XIX в. и применялся к православному населению земель, отошедших к России после первого раздела Польши. Ранее их жители именовались русью, русенами и литвинами. На керамических осколках, найденных в слоях X в., имелись надписи «литвинова русь». До начала XIX в. белорусы и малорусы (украинцы) считались отдельными ветвями общерусской нации.

Однако история формирования русского языка является общей как для русских, так и белорусов и украинцев.

При чтении официальных изданий по истории России возникает много вопросов. Почему история народов Средиземноморья, Северной Африки, Западной Европы, Китая, Индии, Средней и Малой Азии, Закавказья насчитывает тысячелетия, а история русского народа, самого многочисленного народа Европы, начинается только со Средневековья? Почему историю средневековой России в учебниках и официальных изданиях называют историей Древней России? Почему историю русского народа начинают с так называемого «призвания Рюрика»? А что было ранее на огромной территории Восточной Европы, населенной ныне преимущественно русским народом? И было ли вообще призвание Рюрика для управления Северо-Западной Русью? И кто такой Рюрик, был ли он скандинавом, как это пропагандируется в средствах массовой информации, и какую роль он сыграл в становлении России? И были ли славяне вообще и русичи в частности бесписьменным народом до принятия ими христианства? И т. д. и т. д.

Среди вопросов есть и вопрос о том, верна ли версия о состоянии Руси VII в., предложенная Августом-Людвигом Шлёцером, одним из теоретиков норманнской гипотезы о формировании русского государства:

«Повсюду царствует ужасная пустота в Средней и Северной России. Нигде не видно ни малейшего следа городов, которые ныне украшают Россию. Нигде нет никакого достопамятного имени, которое бы духу историка представило превосходные картины прошедшего. Где теперь прекрасные поля восхищают око удивленного путешественника, там прежде сего были одни темные леса и топкие болота. Где теперь просвещенные люди соединились в мирные сообщеста, там жили прежде сего дикие звери и полудикие люди» (34. С. 51). «Русская история, – делал он вывод, – начинается от пришествия Рюрика… Перед сею эпохою все покрыто мраком, как в России, так и в смежных с нею местах. Конечно, люди здесь были бог знает с которых пор и откуда сюда зашли, но… не имевшие никакого сношения с другими народами, почему и не могли быть замечаны ни одним просвященным европейцем… Кто знает, сколь долго пробыли бы русские славяне в блаженной для получеловека бесчувственности, если бы не были возбуждены от этой бесчувстенности нападением норманнов».

По существу, подобная версия доминирует и в современных школьных учебниках, закладывающих основы знаний об истории России в умы наших школьников.

Однако в действительности картина была совершенно иной.

Работы историков древности, Средневековья, результаты археологических раскопок свидетельствуют о том, что на территории современных России, Беларуси и Украины за много веков до официального начала Руси существовали многочисленные города и различные селения с развитыми металлургией и гончарным производством. Изготовлявшиеся ими топоры, ножницы, ножи и другие режущие изделия с вваренными стальными лезвиями были более острыми и служили дольше, чем те, что мы покупаем ныне в магазинах. Этими изделиями, а также продуктами гончарного производства наши предки торговали с другими регионами, в том числе с жителями Скандинавии, Причерноморья и Западной Европы. По результатам оценки материалов археологических раскопок и их технологическому анализу, численность населения городов восточных славян насчитывала по нескольку тысяч человек. Дома их были деревянными, преимущественно одноэтажными, с деревянными полами и печами для обогрева зимой. Улицы часто были вымощены деревянными брусьями и имели стоковые канавы.

Наши предки издавна занимались земледелием, причем выращивали те же сельскохозяйственные культуры, плодово-ягодные деревья и кустарники, что и во времена появления норманнской теории, о которой будет сказано далее.

Они занимались охотой, рыбной ловлей, скотоводством и пчеловодством, изготавливали посуду, разнообразные орудия труда и оружие, ткали шерстяные и льняные ткани. А женские украшения, которые делали наши далекие предки из серебра, золота и бронзы, не постеснялись бы носить и современные модницы. Обувь изготавливалась преимущественно из кожи, форма ее была самая разнообразная, в зависимости от сезона и района. Распространяемое мнение о лаптях ошибочно. Эта обувь среди сельских жителей распространилась только в XVIII–XIX вв.

Естественно, наши предки не обладали той широтой знаний о мире, как наши современники. Но зато они несопоставимо лучше знали окружающую их природу и умели использовать эти знания в жизни. То, что мы слишком мало знаем об истории наших предков, является в основном виной нашей исторической науки.

Русский народ, как и многие другие народы, прошел длительный путь развития. Исторические корни русского народа уходят в далекое прошлое. Предки славян жили на территории Восточной Европы примерно с IV–III тысячелетий до н. э. Они имели хорошо развитую для того времени культуру и свою письменность. Об этом свидетельствуют археологические данные, предания русского народа, а также европейские и арабские исторические материалы.

Приведем только некоторые сведения из исторических материалов.

В V в. н. э. в византийских церковных документах сообщается о славянах, проживавших между Дунаем и Днепром: «Этот народ имеет много городов, селений и укреплений… столицей его служит Томея, большой и богатый приморский город». Там же указывается, что епископом Томеи в 390–412 гг. был Теотим, «родом славянин» (90).

Римский историк Тацит в VI в. н. э. (т. е. веком раньше того времени, когда, по мнению норманистов, на Руси вообще не было городов) отмечал, «что у германцев нет городов, а у славян они во множестве» (90).

В византийских хрониках VII в. отмечено, что «русский хаган еще при царе Маврикии делал нападения на империю, полонил 12 тысяч греков» (90). Император Византии Маврикий царствовал с 582 по 602 г.

Уважаемый читатель, сопоставьте приведенную информацию современников наших предков V–VII вв. с версией норманистов.

Сохранились многочисленные свидетельства о существовании у русского народа разных форм древней государственности. Причем государства восточных славян вели активную воинственную политику. Они имели хорошо подготовленные воинские формирования, способные штурмовать укрепленные города. Современники наших предков отмечают, что славяне были также неплохими мореходами.

Арабский писатель Таббари Абу-Джафар ибн Джарир ат-Табари пишет, что правитель Дербента Махриар в 644 г. заявлял: «Я нахожусь между двумя врагами: одни хазары, другие русы, воевать с ними никто не умеет» (90. История царей).

В истории нашего народа, как и других народов, много спорных вопросов, не однозначных и даже прямо противоположных оценок одних и тех же событий разными авторами, причем не только зарубежными, но и российскими.

Нередко у некоторых авторов в отношении русского народа встречается выражение «молодой народ». Однако определять, какой народ индоевропейской языковой группы старше или младше других народов этой же группы, представляется неверным. Все народы этой группы вышли из одного индоевропейского пранарода. Можно говорить только, насколько позже или раньше та или иная языковая подгруппа (индоиранская, славянская, германская и др.) выделилась из пранарода, покинув свою прародину. В лингвистике считается, что чем больше тот или иной европейский язык отличается от основных форм санскрита, тем раньше он выделился из своей первоначальной родины и наоборот. Наиболее близок к санскриту русский язык. Все народы индоевропейской языковой группы в разное время и по разным причинам ушли из своей прародины, а остались на ней только предки восточных славян, составивших впоследствии ядро русской нации.

Естественно, русский народ не является пранародом и предком остальных народов индоевропейской группы. В течение тысячелетий он также изменялся, но в связи с тем, что основное его ядро оставалось на общей прародине и подвергалось меньшему воздействию других языковых и расовых групп, русский этнос в наибольшей степени сохранил элементы культуры и языка индоевропейского пранарода. Об этом свидетельствует преемственность археологических культур в средней части Восточной Европы и Предуралье и топонимика этого региона, о чем будет сказано дальше.

Автор настоящей работы не претендует на детальное изложение истории происхождения и формирования русской нации, на однозначную истину. Споры о происхождении славян (в том числе и русского народа) ведутся уже более трех столетий. Имеется множество гипотез о времени и месте формирования славянских народов. Автор предлагает свое видение вопроса.

…Гордиться нам происхождением нашим надобно и держаться один другого, бороться до смерти правой… Ведь Русь единая-то только может (быть), а не десятки.

Велесова книга

Глава 1. Об историографии по вопросу формирования русской нации

Наиболее ранние сведения о наших далеких предках содержатся в работах историков, географов, философов, писателей, полководцев Древней Греции. В их трудах упоминаются народы Северного Причерноморья, на побережье которого было немало греческих городов – колоний. Имеется немало сведений о предках славян и у римских авторов. Однако все они носят отрывочный, фрагментарный характер как упоминания в связи с какими-либо событиями, затрагивающими Древнюю Грецию или Рим. В этих источниках народы, проживавшие в районах, ныне заселенных восточными славянами, назывались последовательно – гипербореями, киммерийцами, скифами, сарматами, венедами (венетами, вендами), антами. И лишь в V–VI вв. н. э. как-то внезапно под своим собственным именем появились славяне. Причем оказалось, что славянами заселен огромный район от Эльбы до Волги и от Балтики до Черного моря и что они являлись здесь самым многочисленным и автохтонным, то есть коренным, народом. Поэтому есть основания полагать, что под именами гипербореи, киммерийцы, скифы, сарматы, венеды, анты во многих случаях скрыты преимущественно предки славян.

В более поздних византийских, западноевропейских и арабских источниках наши предки уже упоминаются под именами славян, русов (русенов, рутенов, ругов, рушенов и т. п.).

Некоторые материалы об истории славян имеются в работах германских, польских и чешских историков Средневековья, часть из них использована в данной работе.

Некоторый экскурс в прошлое Руси сделан в русском летописном своде XII в., известном как Повесть временных лет, и Велесовой книге, о которых будет сказано ниже.

Первая попытка восстановить раннюю историю русского народа предпринята в трудах русских историков П.Н. Крекшина (1684–1763), В.Н. Татищева (1686–1750), В.К. Тредиаковского (1703–1768), М.В. Ломоносова (1711–1765) и многих других. Хотя работы этих историков написаны устаревшим языком и выглядят порой наивными, однако особая их ценность заключается в том, что в них использованы как ныне утерянные летописные материалы, так и не переизданные или не переведенные на русский язык зарубежные исторические материалы. Кроме того, доказательная база приводимых ими аргументов не утеряла актуальности и в настоящее время. К сожалению, в современных официальных учебниках практически не используются труды этих авторов, а также работы по ранней истории Руси, выполненные в последние десятилетия как в России, так и за рубежом. Учебники по истории России начинают ее с IX в. – с призвания на княжение в Великий Новгород князя Рюрика, а о том, что было ранее на Руси, не сообщается.

В народной памяти (в легендах, былинах, сказаниях, песнях, наговорах и других видах народного творчества) сохранились сведения о древних временах, однако привязать их к конкретным событиям, районам и времени весьма затруднительно.

Народная память должна пополняться историографией и наоборот. К сожалению, в официальной историографии русского народа существует огромный пробел. Причиной забвения древних времен Руси являются не только объективные обстоятельства, такие как утеря историографических материалов в связи с их недолговечностью, гибель их в результате войн, пожаров и природных катаклизмов, но и сознательные действия правящих кругов Руси, России, направленные на прерывание её исторической памяти.

К факторам, препятствовавшим изучению истории Древней Руси, относятся, во-первых, официально укрепившаяся в российской исторической науке норманнская теория о происхождении государства восточных славян – Руси, которая отрицает существование каких-либо государственных образований на Руси до XI в., а во-вторых, действия отдельных представителей великокняжеской династии Рюриковичей (Игоревичей) – правителей Руси – по стиранию в народе памяти о предшествующих княжеских родах.

Определенную роль в забвении прошлого русского народа в период христианизации Руси сыграла и Церковь. В борьбе с язычеством она уничтожала памятники языческой культуры, в том числе и письменные, а порой и волхвов, являвшихся носителями и хранителями древних знаний. Кроме того, Церковь четко связывала появление письменности на Руси исключительно с христианизацией Руси. Следует отметить, что в дальнейшем, после своего укрепления на Руси, Церковь стала сберегать старинные рукописи. В связи с этим есть необходимость кратко сообщить о появлении христианства и происхождении письменности на Руси.

О норманнской теории происхождения Руси

О норманнской теории и ее критике за последние три века издано много работ как в нашей стране, так и за рубежом. Однако широкой публике они мало известны, поэтому необходимо кратко рассмотреть основные положения норманнской теории в связи с ее существенным негативным влиянием на историографию Руси, а также аргументы сторонников этой теории и контраргументы ее противников.

Согласно норманнской теории, в северо-западной части Восточной Европы до IX в. н. э. проживали враждовавшие между собой разрозненные славянские, финно-угорские и балтские племена. В IX в. эти племена пригласили на княжение в Северо-Западной Руси скандинавского варяга Рюрика, который прибыл со своим родом – русью. По этой гипотезе Рюрик объединил славянские и финно-угорские племена в единое государство. От Рюрика, по мнению норманистов, пошла киевская княжеская династия Рюриковичей, а его род варягов – руси составил господствующую верхушку государства восточных славян. Норманисты объявляют, что от имени рода этих варягов – руси произошло и название государства – Русь и нации – русские.

Автором норманнской теории считается немецкий филолог и историк Готлиб Зигфрид Байер (1694–1738). Он прибыл в Россию в 1726 г. по приглашению Петербургской академии наук как специалист по семитским и китайскому языкам, с целью собрать и исследовать античные и средневековые источники по истории Руси. В Петербургской академии Г.З. Байер проработал около 6 лет, возглавляя кафедру греческих и римских древностей. Байер не знал русского языка и для освещения истории Руси использовал западноевропейские источники и переводы на немецкий язык русских летописей. По возвращении на родину Г.З. Байер опубликовал статью «Dissertatio de Varagis» («Сочинение о варягах»). В этой работе он и высказал гипотезу, что государственность на Русь принесли скандинавы. В России статья Байера была опубликована в 1735 г. в «Комментариях Академии наук», издававшихся в Санкт-Петербурге в те времена на латинском языке. На русский язык она была переведена в 1747 г.

Теоретическую базу под гипотезу Байера подвел российский академик немецкого происхождения Герард Фридрих Миллер (1705–1783), живший в России с 1725 г. Он выступил в 1749 г. на заседании Российской академии наук с докладом «Происхождение народа и имени российского». В своем докладе Г.Ф. Миллер изложил гипотезу Байера и заявил, что «скандинавы победоносным своим оружием благополучно себе всю Россию покорили». М.В. Ломоносов и многие другие академики, в том числе и нерусские по национальности, такие как профессора И.З. Фишер, Ф.Г. Штрубе, резко раскритиковали доклад Г.Ф. Миллера. А профессор И.Д. Шумахер назвал работу Миллера «галиматьей». На этом заседании гипотеза Байера была отклонена, а доклад Миллера, уже напечатанный, был уничтожен.

Работу Г.Ф. Миллера опубликовали только в 1768 г., после смерти М.В. Ломоносова. В течение короткого времени норманнская гипотеза о становлении Руси стала официальной теорией. Однако следует отметить, что для теории эта гипотеза не имела необходимых оснований. Она не содержала анализа источников и обзора всех известных к тому времени фактов, базировалась только на отдельных фразах, выбранных из западноевропейских источников и из списков с русских летописей, без анализа их истинности. При этом в норманнской гипотезе полностью игнорировалось все, что ей противоречило в этих же списках.

Борьба между историками по вопросам ранней истории Руси развернулась сразу после появления норманнской теории. В ходе полемики и сопутствующих исследований как норманистами, так и антинорманистами было получено немало информации, касающейся начальной истории Руси. Но соотношение сил между этими двумя направлениями было таково (не с точки зрения убедительности и обоснованности аргументации, а властных возможностей), что норманнская теория стала преобладающей.

К сожалению, и официальная российская историческая наука XIX в., от Н.М. Карамзина до С.М. Соловьева, приняла норманнскую теорию. Защита этой теории от критики стала официальной политикой. Известный русский историк XIX в. профессор Н.П. Загоскин, автор «Истории права русского народа», пишет, что сторонники норманнской теории создали такую обстановку, что «поднимать голос против этого учения (“норманнской теории”) считалось дерзостью, признаком невежества и отсутствием эрудиции, объявлялось почти святотатством» (67. С. 87).

Немецкий историк Байер был не первым, кто использовал легенду о призвании варягов на Северную Русь для обоснования решающей роли скандинавов в формировании Русского государства. Первым был шведский король Юхан III. Он в переписке с Иваном Грозным, в ответ на его укор в своем низком происхождении, заявил, что варяги и Рюрик, призванные новгородцами, были из Швеции. Вслед за королем и шведские историки стали писать о шведском происхождении Рюрика. В 1611 г. шведы, захватив Новгородские земли, объявили, что новгородцы еще в IX в. призвали для управления своей землей шведского короля Эрика Упсальского. На этом основании шведы навязали новгородцам договор, в котором те признали шведского короля Карла IX своим покровителем и приглашали на княжение его сыновей.

В исторической литературе первым выдвинул норманнскую теорию шведский дипломат и историк Петр Персей (Пер Персон). В 1615 г. он издал в Стокгольме «Историю о великом княжестве Московском». В этом труде он и объявил варягов шведами, хотя и признал, что он не смог «отыскать, что за народ были варяги» (105. С. 18, 19). Персей пишет, что «шведы… взяли страну их и области вооруженной рукой, покорили, разорили, опустошили и погубили ее огнем и мечом до самой реки Танаиса и сделали ее данницей». Теорию Персея использовали и другие шведские историки, она даже вошла в шведские учебники. Но, учитывая полное отсутствие доказательной базы и явную политическую заказанность, она не вышла за пределы Швеции.

Норманнская теория оказалась востребованной в России в середине XVIII в.

Поселения иностранцев в Москве появились еще при Василии III, а после походов Ивана Грозного в Ливонию в Москве было поселено много пленных немцев из Ливонии. Для их размещения в Москве был выделен участок земли, получивший название Немецкая слобода. Петр I и его преемники уже целенаправленно приглашали иностранных специалистов для преодоления отставания в научно-техническом и культурном развитии России, возникшем вследствие трехсотлетнего ига Золотой Орды и изолированности России от западноевропейских и арабских культурных центров. В Россию приезжали преимущественно выходцы из Голландии, Дании, Англии, Германии и Швейцарии. Большинство иностранных специалистов действительно оказали существенную помощь в развитии науки, техники и культуры России. Многие из них оставили о себе добрую память, нашли здесь вторую родину, а их дети не просто стали писаться русскими, но и считали себя таковыми. Так, например, главный доктор Николаевского порта Иоганн Христиан Дале (Иван Матвеевич Даль), отец будущего известного этнографа, военного врача, друга А.С. Пушкина и патриота русского слова Владимира Ивановича Даля, в прошении о поступлении своих сыновей в Морской кадетский корпус писал о себе: «Из дворян российской нации». Также считали себя русскими адмиралы И.Ф. Крузенштерн и Ф.Ф. Беллинсгаузен и многие другие.

Однако во времена императрицы Анны Иоанновны (1730–1740) в Россию хлынул целый поток выходцев из Германии, преимущественно жителей Курляндии. В значительной степени они и составили двор императрицы. Этот период в России известен как бироновщина, по фамилии фаворита государыни Анны Иоанновны Э.И. Бирона (1690–1772). При нем иностранцы, и в первую очередь выходцы из Германии, заняли важнейшие посты в государстве. Так, внешней и внутренней политикой России руководил вице-канцлер А.И. Остерман, а армией и военной политикой России занимался президент Военной коллегии Б.К. Миних. Во времена бироновщины и началось распространение норманнской теории. Она была как бы идеологической подпоркой бироновщины, попыткой доказать неспособность русского народа к самостоятельному развитию. Советский историк М.Н. Тихомиров писал, что норманнская теория «выполняла заказ правительства Бирона, поскольку… стремилась исторически объяснить и оправдать засилие иноземных фаворитов при дворе Анны Иоанновны».

В Российской академии наук также было много иностранных ученых. Заметим, что более 30 лет все печатные работы Академии наук издавались не на русском, а на немецком языке или на латыни.

Вот среди таких выходцев из Германии и нашла своих первых сторонников норманнская теория. Значительное влияние иностранцы сохранили и после ухода со сцены императрицы Анны Иоанновны, Бирона и их сподвижников. И не просто сохранили свое влияние, а активно старались его укрепить, преувеличивая роль иностранцев, особенно германцев, в истории России. Мнение российских немцев о себе достаточно красноречиво выразил один из героев книги В.В. Крестовского «Петербургские трущобы» Карл Иванович: «Кто дал России просвещение и администрацию, кто взял преимущество интеллигенции в высшем ученом собрании русских – немец, …везде немец».

Не хочу преуменьшить роль иностранцев, привлеченных в Россию, особенно в XVIII в., для преодоления её отставания в развитии науки и техники. Она велика. Достаточно вспомнить только некоторых из них – Фонвизин, Фет, Крузенштерн, Беллинсгаузен, Рихтер и многие другие. С именами многих из них связаны в России создание кораблестроения, горного дела, фармакологии, базовых наук и многое другое. Да и сами создатели норманнской теории внесли свой вклад в развитии историографии России. Г.З. Байер, пожалуй, первым использовал западноевропейские и скандинавские источники для изучения истории России. Кроме того, Байер, обнаруживший в «Бертинских анналах» сообщение о русском посольстве, четко сформулировал, что «задолго до Рюрика народ русский имел правителя, титул которого (хакан), привлекая греческие и арабские источники, можно расценивать как равнозначный титулам император, автократор (самодержец)». А следовательно, было и государство русов, которое имело дипломатические отношения с Византией. Почему-то норманисты игнорируют этот вывод Г.З. Байера.

Первый в России выступивший с изложением норманнской теории Г.Ф. Миллер – крупнейший собиратель русских архивов – был и первым ректором первого русского университета. Миллер хорошо изучил русский язык и свои работы писал на русском языке. А.Л. Шлёцер – систематизатор русских архивов – в 1764 г. представил в Академию наук записку «Обзор русских древностей в свете греческих материалов», в которой обосновал необходимость создания свода древнейших иностранных материалов по истории Руси. И такой свод (византийских источников) был создан в 1771–1779 гг. И. Шриттером. А.Л. Шлёцер через 40 лет после возвращения в Германию издал в Геттингенском университете пятитомный труд, в котором проанализировав 21 список Повести временных лет, попытался восстановить первоначальный текст Нестора. Шлёцер считается основоположником критического анализа русских летописей. То есть заслуги этих ученых перед русской историографией несомненны. Однако и Миллер, и Шлёцер были воспитанниками геттингенской исторической школы, преувеличивавшими роль германцев в истории Европы, что сказывалось и на их трудах.

Повторюсь, норманнская теория только зародилась среди иностранных ученых в России, но и первые ее противники (кроме Ломоносова и Татищева) были также среди иностранных членов Российской академии, причем преимущественно выходцев из германских же государств.

Своих основных сторонников эта теория нашла в других кругах.

Автор не отождествляет сторонников и пропагандистов норманнской теории с немецкими гражданами России, основную массу которых составили потомки переселенцев из германских государств, приглашенных в Россию при Екатерине II для освоения пустующих земель в Причерноморье и Поволжье. Они служили верой и правдой своей новой родине и участвовали во всех войнах, которые вела Россия, в том числе и с кайзеровской Германией. Автору неизвестно о фактах предательства со стороны немецких граждан России в полевых войсках.

Казалось бы, что с уходом иностранцев с ключевых постов в России норманнская теория должна бы кануть в вечность, однако эта теория, особенно ее положение об иноземном происхождении правящего слоя Руси, нашла немало сторонников среди аристократических правящих слоев России. Многие представители русских аристократических родов, чуждаясь своего народа, пытались свои родословные вести от каких-либо выходцев из-за рубежа. В этом-то и состоит главная причина быстрого распространения и укрепления норманнской теории, а не в исторических фактах.