Текст книги "Системность. Восприятие. Общение"

Характерной чертой исследований Ломова является их антропологическая (в широком значении слова) направленность. Человек – основной объект психологического познания – рассматривался как «сложнейшая из известных науке систем, обладающая уникальными характеристиками, и прежде всего способностью к саморегуляции» (Ломов, 1983, с. 78). Природа саморегуляции, самоорганизации и саморазвития человека как самостоятельной ценности – пожалуй, главный вопрос, на который пытался ответить исследователь на всех этапах своего творчества. Вслед за В. М. Бехтеревым и Б. Г. Ананьевым он отводил проблеме человека центральное место в системе научного знания, хотя и считал постановку вопроса о создании самостоятельной науки о человеке преждевременной.

Признавая важность природных оснований антропогенеза, Ломов подчеркивал эволюционную роль психической формы отражения действительности прачеловеком: оптимальность организации познавательных процессов, высокий уровень рассудочной деятельности, эффективность психической регуляции поведения, разветвленную систему средств и способов коммуникации. На этой основе благодаря совместной деятельности и общению складывались и развивались общность людей, язык, формировались общественные отношения, социальные органы и программы поведения. Раскручивался «маховик» истории, законы которой внесли решающий вклад в детерминацию процесса антропогенеза. Под влиянием социокультурных факторов изменились направленность биологической эволюции, организация жизни и «устройство» психики человека. Возникает самосознание, понятийное мышление, возможность произвольной регуляции поведения; человек становится субъектом труда, общения и познания. Таким образом, в ходе антропогенеза его предпосылки и результаты многократно меняются местами, а конкретное соотношение биологических и социальных детерминант на разных ступенях оказывается различным; в этом же процессе совершенствуются и формы психического отражения человеком действительности, обеспечивающие регуляцию его взаимоотношений со средой (миром).

Антропологизм и гуманистическая направленность исследований Ломова принимали разные формы, выступая в виде и принципа субъекта познания, общения и труда, и антропоцентрического подхода к анализу системы «человек – техника», и понятия активного оператора, и проблемы активизации «человеческого фактора», и конкретных шагов по созданию психологической службы страны. Для самого Бориса Федоровича проблема человека имела глубокий личностный смысл, выражавшийся в постоянном интересе к людям, в стремлении не только понять, но так или иначе помочь им. Не случайно в одной из последних работ он поставил вопрос о создании государственной службы человека, в которой ключевое место отводил психологическим подразделениям (Ломов, 1991).

Наиболее общее основание исследований человека формулировалось Ломовым как принцип комплексности. Согласно этому принципу, человек, включаясь в разные связи и отношения с окружающей действительностью, открывается как бы разными гранями, каждая из которых (или их совокупность) может стать предметом изучения специальных наук. Он выступает, например, и как вид Homo sapiens, и как отдельный организм, и как личность, и как индивидуальность, и как общество в целом, и как субъект познания, общения и труда. Эти грани оказываются предметом изучения широкого спектра фундаментальных (общественных и естественных) и прикладных (педагогики, медицины и т. д.) дисциплин, каждая из которых имеет собственный круг представлений о человеке и специальные методы его познания. Фиксируя качественное многообразие объекта исследования, комплексный подход позволяет наиболее полно определить существенные характеристики человека и открывает возможность эффективного использования разнопланового знания в решении практических задач.

Этот принцип также восходит к работам школы В. М. Бехтерева и имел для Ломова личностную окраску: комплексность, принимая формы концептуального плюрализма, широты научного подхода, энергичного желания «замкнуть» исследования смежных отраслей знания на решение общей проблемы, выражала стиль его мышления. Не случайно предметом исследований Бориса Федоровича оказывались именно комплексные объекты, например, графическая деятельность школьников или система «человек – машина». На принципе комплексности строилась и работа организованного им Института психологии.

По мнению Ломова, последовательная разработка любой проблемы, касающейся человека, независимо от того, в рамках какой дисциплины она была поставлена, рано или поздно приводит к необходимости анализа психических процессов, свойств и состояний. Контакты психологии с другими науками (естественными, общественными, техническими) отражаются в структуре психологического знания – в дифференциации его ядра (общей психологии) и разнообразных периферических областей (психофизики, психофизиологии, социальной психологии, зоопсихологии, возрастной психологии, инженерной психологии и т. д.). В силу этих контактов психология оказывается расщепленной на два независимых крыла – естественнонаучное и гуманитарное, предполагающие различные нормы, принципы и методы познания, системы понятий и задач. Развитие междисциплинарных связей (как экстенсивных, так и интенсивных) психологии является необходимым условием ее развития в целом.

Но как конкретно, например, физиологическое знание связано с социологическим, а техническое – с гуманитарным? Проблема синтеза знаний является главной в комплексном исследовании. Очевидно, что параллельные обращения к одному и тому же объекту не создают комплексности. Необходим выход на междисциплинарный уровень, позволяющий избежать простого суммирования методов и результатов, учесть качественное своеобразие и степень развития наук, преодолеть различие в способах анализа. Синтез разнородного знания оказывается весьма нелегкой, но необходимой задачей, к которой подводят как социальный заказ, так и логика развития каждой из научных дисциплин в отдельности. Стратегия ее решения связывалась Ломовым с подходом, позволяющим исследовать человека, его психику в качестве системы.

В общем плане под системным подходом понимают методологическое направление, разрабатывающее средства познания и конструирования сложноорганизованных объектов. Исторически этот подход противостоит механистической методологии, ориентированной на изучение отдельных, как правило, неизменных элементов действительности, движение которых подчинено законам классической механики. В отличие от механизма (машины), то есть внешнего соединения частей, система представляет собой качественное единство, или совокупность, обладающую интегральными свойствами. «В определенном смысле системный подход и есть методологическое средство изучения интеграции, точнее, интегрированных объектов и интегральных зависимостей и взаимодействий» (Кузьмин, 1980, с. 258).

Хотя предпосылки системного мышления (например, представление о несводимости целого к сумме частей, идея иерархии и др.) появились в философии и науке сравнительно рано, их оформление в методологический принцип потребовало существенного накопления эмпирических данных и разработанности понятийного аппарата решаемых проблем. Логика развития познания такова, что первоначально изучаемый предмет берется в отдельности, сам по себе. Его качество лишь констатируется, свойства выводятся из него же самого, а сопоставление разных предметов осуществляется внешним образом. На более высокой ступени познания предмет описывается как часть некоторого целого, закону существования которого он подчиняется. Целое, или система, играет роль основания родового качества предмета, которое вне или помимо системы не проявляется. Поскольку в действительности любой предмет принадлежит не одной, а многим системам, он обнаруживает разные качественные определенности и оказывается многомерным. Наконец, существует еще одна, высшая ступень, на которой предмет воспроизводится в знании целиком, во всей полноте его связей и отношений. Здесь осуществляется высший гностический синтез, восхождение от абстрактного к теоретически конкретному изображению реального предмета. Это предельно широкое видение действительности, которое предполагает оперирование всей совокупностью систем, учет многообразных взаимодействий, разнотипности связей и разноплановости отношений, а также преимущественное использование генетического или конкретно-исторического способа исследования.

Таким образом, чем сложнее и глубже оказывается человеческое знание, тем более системным оно становится. При этом системный подход включает в себя средства как анализа (например, объективация/выделение систем, спецификация механизмов интеграции или разведение уровней, планов и измерений изучаемых явлений), так и синтеза: разные аспекты знания собираются в единое целое, а все возрастающее число срезов и измерений раскрывает действительность в ее конкретной полноте. С данной точки зрения комплексный подход сближается с системным.

Как общенаучная методология системный подход получил распространение в 60-е годы в связи с успехами научно-технической революции. Его наиболее известная форма, названная Л. Берталанфи общей теорией систем (ОТС), была ориентирована на поиски универсальных закономерностей сложно организованных объектов и решала задачу интеграции разнородного научного знания. Исследователей интересовали устройство систем и механизмы, обеспечивающие их функционирование, то есть равновесие со средой (Блауберг, Юдин, 1973; Садовский, 1974). Именно в таком виде системный подход проник в западную, прежде всего американскую, психологию, захватив не только прикладные области типа Human factors, но и ее общетеоретическое ядро. По сегодняшний день представления и установки ОТС используются при изучении поведения (Б. Скинер), личности (Г. Олпорт), процессов познания (У. Найссер), организации и динамики социальных групп и других явлений. В какой-то степени этот методологический шаг был подготовлен яркими достижениями гештальтпсихологии и школы К. Левина, показавшими, что представление психических явлений и поведения в качестве систем открывает исследователю весьма широкие перспективы (Левин, 2000; Левин, 2001; Koffka, 1935; Kohler, 1940).

Разрабатывая вопросы методологии психологического познания, Ломов подчеркивал преемственность развиваемых им идей и многообразие возможных вариантов системных исследований (близкими, например, он считал подходы Д. Ковача и Д. Магнус-сона). Версия системного подхода, предложенная Ломовым, хотя и включает ряд положений, близких ОТС, опирается на богатейший материал психологической науки и имеет ряд принципиальных особенностей. Ее наиболее важными источниками являются: 1) философско-методологические разработки принципа системности, выполненные В. П. Кузьминым (1980);

2) принцип детерминизма в психологии и механизм «анализа через синтез», разработанные С. Л. Рубинштейном (1957; 1973);

3) представления о системной организации психических процессов и функций человека, а также принципы комплексности исследований, сформулированные Б. Г. Ананьевым (1960; 1980);

4) теория функциональной системы П. К. Анохина (1975; 1978);

5) концепция свойств нервной системы, предложенная Б. М. Тепловым (1985) и В. Д. Небылицыным (1966), и некоторые другие. Важно отметить, что методологическая позиция Б.Ф. Ломова формировалась на фоне повышенного интереса общества к идеям системности как в теории, так и на практике (Афанасьев, 1980; Блауберг, Юдин, 1972; Гвишиани, 1972; Месарович, Мако, Такахара, 1973; Моисеев, 1979; Садовский, 1974; Урманцев, 1978; Юдин, 1978). По существу, Ломов объединил системные идеи и наработки, разбросанные по различным областям психологии и смежным с ней дисциплинам, а сам принцип системности использовал в качестве стержневого инструмента психологического познания.

В отличие от теоретиков ОТС Ломов подчеркивал специфичность и многообразие проявлений целостных образований психики, их зависимость от сферы бытия, уровня организации и развития. Моносистемный взгляд на природу целостностей с его вниманием к компонентам и структуре Ломов дополняет полисистемным, выделяя объективные основания интегральных качеств и свойств. Он показал, что, включаясь в разные системы отношений, человек (его психика, поведение) раскрывается в различных планах и обнаруживает качества, которые отсутствуют в других системах. Поскольку объемлющих систем (макросистем) оказывается несколько, психические явления всегда выступают как своеобразные «качественные узлы».

Идея полисистемности бытия человека и его психики, восходящая к немецкой классической философии (Шеллинг, Гегель), составляет ключевой пункт методологических исследований Ломова. По существу, здесь реализовывались принципы диалектики, к которой тяготела российская психология XX столетия. Указания на разнокачественность психических явлений, множественность форм их описания, дифференциация уровней организации психики и поведения и т. п. обнаруживаются в работах большинства ведущих отечественных психологов. К сожалению, на сегодняшний день полисистемный подход в психологии остается недостаточно осознанным и проработанным.

Другая особенность ломовской версии заключается в рассмотрении в качестве систем не только психических явлений, но и способов их функционирования и развития. Именно на этом пути Ломов приходит к представлению о системной детерминации психики и поведения человека, имеющему важнейшее методологическое значение.

Наконец, нельзя не отметить энергичных шагов в сторону системной интерпретации процесса психологического познания – от организации процедур эксперимента до установления законов и субординации понятий. Принцип системности Ломов распространяет на всю психологию в целом и считает ведущим регулятивом исследования. Одним из первых Ломов обратил внимание на собственную организацию предметного поля науки, попытался уйти от его внешней гомогенности и, следовательно, «лобового столкновения» теорий, концепций и методов. Предметное поле психологии выступило в его работах как многомерное, многоуровневое, подвижное образование. Этот методологический шаг подводил к принципиально иной стратегии познания. Важными становились не только обоснование, подтверждение или опровержение конкретной концепции, полученных данных и т. п., но и указание их места в сложнейшей системе знания, установление их «ипостасей» (или форм проявления), поиск множественных путей их взаимосвязей и взаи-мопереходов. Эпоха классических теорий в психологии, претендующих на объяснение любых психических явлений на основе проработки какой-либо одной из областей науки, заканчивалась.

По Ломову, ядро системного подхода образуют шесть принципов или норм описания психических явлений.

1. Психические явления рассматриваются исследователем в нескольких планах. Первый фиксирует взаимосвязь изучаемого явления с явлениями того же класса. Психика рассматривается здесь следующим образом: а) как субъективное отражение действительности, выступающее в ряду других видов отражения (абиотического, биологического и социального), и б) как регулятор активности субъекта (его деятельности, общения, игры, познания). Второй план определяет всю совокупность психических явлений как относительно самостоятельное целое (систему). В качестве компонентов психики выделяются не отдельные процессы, а относительно самостоятельные функциональные образования. В частности, Ломов дифференцирует когнитивную, регулятивную и коммуникативную подсистемы, которые обеспечивают различные формы взаимосвязи индивида с окружающей средой. Третий план фиксирует психические явления в их отношении к системам более высокого уровня. Так, включаясь в социальную систему, человеческий индивид становится носителем социального качества и выступает как личность; включаясь в систему биологических отношений со средой – носителем природных качеств и выступает как организм; в физической системе отношений индивид открывается как тело, обладающее массой, температурой, плотностью и т. п. Каждая из систем становится основанием разнообразных свойств человека: материально-структурных, функциональных или системных. Наконец, четвертый план раскрывает психические явления как движение микросистем, в терминах нейрональных интеграций; психика представляется как отражательная функция мозга. Целостное описание предполагает сочетание всех планов исследования.

2. Психические явления многомерны и должны рассматриваться в разных системах координат. Поскольку каждая из них позволяет обнаружить лишь определенную группу качеств, ни одно из измерений, сколь бы существенным оно ни было, не может охватить всего явления в целом. Понять целое на основании изучения его отдельного измерения «так же невозможно, как невозможно восстановить сложное объемное тело по изображению одной-единственной его проекции на плоскость» (Ломов, 1983, с. 93). Важнейшая задача теоретико-методологической работы состоит в том, чтобы объединить различные меры и способы измерения одних и тех же явлений, «связать их в единый узел».

3. Система психических явлений должна исследоваться как многоуровневая. Психика, или целое, дифференцируется на когнитивную, регулятивную и коммуникативную подсистемы, каждая из которых имеет вертикальную структуру. В частности, когнитивная подсистема включает сенсорно-перцептивный, «представленческий» и речемыслительный уровни. Действие этого принципа распространяется далее на отдельные психические процессы, свойства и состояния и т. д. Выделение уровней организации позволяет преодолеть упрощенное представление о психике как некоей гомогенной целостности и указать место изучаемого феномена в системе психических явлений. По существу, иерархии уровней отражают строй оснований «измерений» психики.

4. Необходимо учитывать совокупность разнопорядковых качеств и свойств (материально-структурных, функциональных, системных), которыми обладает человек. По мнению Ломова, свойства человека организованы в некоторое целое, напоминающее по своему строению пирамиду: на вершине размещаются общие свойства, в основании – раскрывающие их свойства n-ного порядка, а грани символизируют различные категории свойств. Он считал, что разработка научной классификации свойств человека «могла бы сыграть в психологии (в науках о человеке вообще) не меньшую роль, чем, например, периодическая система Менделеева – в химии» (Ломов, 1984, с. 98). Очевидно, что подобная классификация может стать результатом лишь комплексного исследования человека.

5. Целостное познание психического явления предполагает выделение системы детерминант. По Ломову, за многоплановостью, многомерностью и многоуровневостью психического стоит множественность его детерминант. Наряду с причинно-следственными связями, в их число входят общие и специальные предпосылки психических явлений, опосредствующие звенья, внешние и внутренние факторы и др. Разные детерминанты действуют как параллельно, так и последовательно, имеют ограниченную «зону влияния» и «вес». Соотношение между детерминантами очень подвижно. То, что в одних условиях выступает в роли предпосылки, в других может оказаться причиной, фактором или опосредствующим звеном, и наоборот. Движение детерминант, их смена носят закономерный характер, являясь необходимым условием развития субъекта, его психики и поведения. При этом сами психические явления играют роль важнейшей детерминанты биологических и социальных процессов. Данное представление открывает исследователю новые или недостаточно выделяемые измерения детерминационных процессов: их динамичность, нелинейность, опосредствованность, гетерохронность. С этой точки зрения при объяснении психического феномена бесполезно искать (или отстаивать) одну-единственную детерминанту или фиксированное соотношение детерминант, действующее во всех случаях жизни.

6. Психические явления должны изучаться в их динамике и развитии. Развитие выражает способ существования психического как системы. Целостность и дифференцированность психических явлений возникают, формируются или разрушаются в ходе развития индивида, которое, в свою очередь, выступает как полисистемный процесс. Соответственно многообразие психических свойств, проявляющих себя на разных этапах, стадиях или фазах развития человека, не может быть выведено из одного-единственного основания, допустим, биологического или социального. Психическое развитие – это движение его оснований, сменность детерминант, возникновение, формирование и преобразование новых качеств и свойств. С позиций системного исследования развитие предполагает многообразие источников и движущих сил, которое всегда связано с системой противоречий (между разными качествами, уровнями, основаниями, факторами и т. п.) и допускает различные пути их разрешения.

Хотя перечисленные принципы затрагивают разные стороны познания, в конечном счете они замыкаются на представлениях о полисистемности бытия человека и интегральности его качеств и свойств. Именно эти идеи образуют нерв и определяют лицо системных исследований Ломова. Естественно, что формы реализации рассмотренных принципов в разные периоды творчества Бориса Федоровича были различными и во многом задавались содержанием тех проблем, которые он решал: психического отражения, деятельности, общения, личности и некоторых других (Беляева, Ломов, Носуленко, 1986; Завалова, Ломов, Пономаренко, 1986; Ломов, 1959; 1966; 1991; Ломов, Сурков, 1980).