Текст книги "Русь: дорога из глубин тысячелетий"

Глава 16
Сарматы

В III в. до н. э. обстановка в Причерноморье резко изменилась. Сюда нахлынули, волна за волной, несколько нашествий. Одно из них пришло с запада. Кельтов, населявших Центральную и Западную Европу, сильно потеснили германцы и, возможно, праславяне. И точно так же, как тысячелетием раньше дорийцы, часть галльских племен снялась с места и двинулась по долине Дуная на восток. Где-то в конце 280-х – начале 270-х гг. до н. э. они вторглись в нынешнюю Западную Украину, где осело племя котинов. Кельты достигли берегов Черного моря, на Днестре захватили и разорили эллинский городок Офиуссу Скифы и славяне отразили их, и они ушли на Балканы. Обосновались во Фракии, несколько племен переправилось в Малую Азию.

Но для Скифии гибельным оказалось другое крупное переселение – с востока. Степи Казахстана и Средней Азии населяли сарматские племена. Ближайшими соседями скифов, за Доном, были савроматы. За ними – аорсы, масагеты, сираки, исседоны и др. Они были родственны скифам, были кочевниками-скотоводами, говорили на близких языках. Однако обычаи во многом различались. Например, у ряда сарматских народов – у савроматов, исседонов, иксаматов, писаматов значительную роль играли женщины. Они выступали жрицами, вождями, воительницами.

И греки считали, что они произошли от смешения скифов с амазонками. Геродот писал, что в сражении у реки Термодонт (на востоке Малой Азии) эллины разбили амазонок и часть их захватили в плен. Погрузили в свои три корабля, но в море пленницы перебили мужчин, а судами управлять не умели, их занесло в Азовское море и прибило к устью Дона, где амазонки сошлись со скифскими юношами и образовали с ними смешанное племя. Об их обычаях он сообщал, что девушки сражаются наравне с мужчинами. После замужества вроде как увольняются «в запас» – замужние женщины брались за оружие и садились на коня лишь при созыве общенародного ополчения. Античные авторы рассказывали и о том, что каждой девушке этого племени разрешалось вступить в брак лишь после того, как она убьет врага (и чем дальше проживал автор от Скифии, чем экзотичнее были для него эти страны, тем большее количество убитых врагов у него требовалось савроматкам для замужества – два, три, пять).

Но тут надо коснуться вопроса – а кто же такие были легендарные «амазонки»? Они часто фигурируют в греческих мифах, с ними сталкиваются и Геракл, и Тесей, они участвуют в Троянской войне. Плутарх описывал, как они в незапамятные времена осаждали Афины. Их царство помещали то в Малой Азии, то на Кавказе, то на севере. Само их название греки производили от «а-маза» – «безгрудые». Утверждали, что для удобства стрельбы из лука они выжигают себе правую грудь. Не задумываясь при этом, каким образом женщины после такой процедуры сохраняют способность к деторождению. Да и мифологические герои вряд ли смогли бы влюбиться в искалеченных девиц и брать их в жены.

Существование царства или народа амазонок, конечно же, вымысел. Но основан он на реальных фактах. Корень «ма» или «ама» во многих арийских языках означает «мать». (Например, у индусов верховное женское божество носило имена Ума и Амбика – «Матушка»). Изначально верховными божествами были женские. Подобные богини часто считались девственницами, как греческая Артемида, римская Диана, славянские Дзевонна и Дзеванна. То есть олицетворяли мать-природу, одновременно кормящую всех, но при этом всегда девственную. Это видно и из славянских языков, где индоарийское «деви» – «богиня», трансформировалось в «дева», что подразумевает целомудрие.

Выше отмечалось, что в древнеарийской цивилизации важную роль играли женщины-жрицы. Но богини, подобные Артемиде, считались еще и покровительницами молодежи, не достигшей брачного возраста. И при святилищах существовали общины, где девушки под руководством жриц проходили обучение, обряды посвящения и инициации. В том числе, учились владеть оружием, охотиться, несли охрану святилищ. И выставляли отряды на войну. Ведь эти же богини в древности выполняли функции воительниц. Ну а «выпускницы» подобных «школ» поддерживали связь со своими соученицами, периодически собирались для участия в религиозных обрядах и особых женских празднествах. Такие организации впоследствии зафиксированы и у славян. А у других народов известно существование женских фратрий, тайных женских мистерий.

Служительницы «девственных» культов иногда давали обет безбрачия, как жрицы Артемиды Эфесской, римские весталки. Были и изуверские культы, где обет «закреплялся» удалением молочных желез. Но это распространялось, естественно, лишь на профессиональных жриц, а не на всех женщин. Девы-воительницы известны из фольклора многих народов. В мифах Аркадии фигурирует могучая Аталанта, во фракийских легендах – воинственные Гарпалика и Полифонта, у иранцев – Гурдафарид, у ирландцев – Скатах, у германцев – Валькирии.

Судя по всему, как раз эти традиции бытовали у савроматов. В принципе, владеть оружием и участвовать в боях в ту эпоху было обычным для всех женщин северных стран. Скифянки тоже умели драться. Но все же война считалась мужским занятием, женщины вступали в бой лишь при крайней необходимости. Савроматы такого различия не делали. Именно их воительницы запечатлелись в русских сказках в облике прекрасных, но жестоких богатырш-поляниц.

Савроматские погребения, относимые к Прохоровской археологической культуре, часто находят на Нижней Волге, Урале, в Оренбуржье. В захоронениях попадаются украшения, посуда, характерные для сарматских племен булавы вождей и «многоствольные» свирели из кости. И оружие. Ножи, стрелы, длинные, более метра, мечи. Савроматы были очень воинственным народом – захоронения часто бывают коллективными, а останки носят следы повреждений, полученных в бою. Встречаются и женские могилы с богатым воинским убранством, со следами пышных похоронных ритуалов, человеческих и конских жертвоприношений. То есть это были царицы или какие-то важные «командирши». И если со скифским царем отправляли на тот свет наложницу, то с сарматскими царицами – одного или нескольких мужчин. Очевидно, наложников.

Мы не знаем, когда и по какой причине савроматы рассорились со скифами. При отражении Дария они выступали союзниками. Однако после этого стали смертельными врагами. Савроматов стали подкупать цари эллинского Боспора, используя против Скифии – это стало одной из причин их успехов в Приазовье. Когда Александр Македонский находился в Средней Азии и обдумывал возможности похода на скифов, хорезмийцы тоже приводили к нему нескольких савроматок – «амазонок», потенциальных союзниц (при этом современники не преминули отметить, что воинский наряд «амазонок» оставлял правую грудь открытой, и бюст оказался в целости и сохранности, вовсе не искалеченным) [12]. Войны между скифами и савроматами шли постоянно, но до поры до времени ограничивались пограничными сшибками, взаимными набегами.

Но в конце III до н. э. племена Средней Азии произвели революцию в военном деле. У них появились «неранимые» – тяжелая панцирная конница. Всадник облачался в доспехи, были специально выведены могучие «нисейские» кони, способные выдержать тяжесть брони. Иногда и лошади защищались доспехами. А оружие всадников составляли длинные мечи и четырехметровые копья. Гелиодор писал: «Одетый в доспехи и как бы упакованный всадник садится на коня, но из-за веса он не может сделать этого самостоятельно, и его поднимают другие. Когда дело доходит до сражения, он отпускает коню уздечку, дает ему шпоры и бросается на врага, как человек из железа или живая железная дребезжащая статуя, копье направлено по горизонтали и держится кольцом на шее лошади… Если он ложится на копье и всем весом нажимает на него, то пронзает все, что попадается ему на пути, и одним ударом порой поднимает двух человек».

Выстроившись в линию и сохраняя строй, такая конница наносила страшные удары, сметавшие врага. Несколько племен, принявших такое вооружение, объединились под предводительством вождя Аршака и образовали народ парфян. Изгнали из Средней Азии завоевателей-македонян и создали свое царство. Оно принялось расширять владения. Одни народы примыкали к парфянам или подчинялись им. Другие отступали. Племя каспиев и еще какие-то беженцы ушли к савроматам. Вступили в переговоры и заключили союз.

Сарматские племена переняли вооружение парфян. В их погребениях появляются железные латы, шлемы. Тацит отмечает, что едва ли какая-нибудь армия была способна выдержать напор сарматской кавалерии, если ей не препятствовали местность и погодные условия. Вторжение в Скифию Л. Н. Гумилев датирует 190–180 гг. до н. э., Полибий называет 179 г. до н. э. По-видимому, война протекала в несколько этапов. Примерно в одно время погибли и Причерноморская Скифия, и княжество «особых скифов» на Волге и Каме. И неизвестно, какое государство раньше. Но кто сокрушил камских скифов, ясно. Здесь обнаружены савроматские погребения.

Обращает на себя внимание еще один факт. Ананьинская культура была разгромлена, а Дьяковская и Городецкая уцелели. Мало того, поселения Городецкой культуры начинают распространяться восточнее – на местах Ананьинской. Вывод напрашивается однозначный. Союзниками савроматов стали угры и «тиссагеты». Очевидно, они были данниками скифов и поддержали их врагов.

Такой состав коалиции предопределил исход войны. Скифская кавалерия с луками, короткими мечами и дротиками выдержать лобовые атаки панцирных сарматских полчищ не могла. А легкая конница угров дополняла главную ударную силу, прикрывая ее от обходов. И сражения в Северной Таврии скифы проиграли, после чего война пошла на истребление. Страбон сообщает, что савроматы, «сделавшись сильнее, опустошили значительную часть Скифии и, поголовно истребляя побежденных, превратили большую часть страны в пустыню». Причина такой жестокости остается загадкой. Накопившиеся давние счеты? Религиозная вражда? Кровная месть?

Спаслись только те скифы, которым удалось отступить. Одни ушли в Крым и сумели отстоять его перешейки. Прорвать эту оборону савроматы не сумели. У славян крымские скифы стали называться «сурожцами» (слово «Сурож» употреблялось в нескольких значениях, в том числе как обобщенное обозначение Крыма). А для эллинов они стали «тавроскифами» (поскольку название просто «скифов» греки перенесли на все северные народы).

Другая часть скифов отступила на запад, в поднепровские леса. Третья откатилась на юг, за Дунай, где они осели в Добрудже, получившей впоследствии название «Малой Скифии». Тут скифы смешались с придунайскими кельтами, в результате чего возникло воинственное племя «кельтоскифов» или «бастарнов», долгое время поставлявшее высокопрофессиональных наемников чуть ли не во все армии.

Праславяне и присоединившиеся к ним скифы какое-то время сопротивлялись. По данным А. С. Бугая, исследовавшего методом радиоуглеродного анализа знаменитую оборонительную систему Змиевых валов на Украине, самые древние из них датируются как раз II в. до н. э. Это, кстати, еще раз говорит о том, что поднепровские предки славян были действительно полноправными союзниками скифов, а не покоренными невольниками – иначе для них было бы более логичным ударить своим поработителям в спину и войти в союз с сарматами. Ведь по законам степной войны «враг моего врага – мой друг». Но праславяне в борьбе за Причерноморье сражались на стороне скифов. И хотя никакие подробности боевых действий до нас не дошли, можно сказать вполне определенно – сарматы все же одолели.

Лес и лесостепь куда менее удобны для действий тяжелой конницы, чем открытая степь. И сами савроматы прорвать оборону вряд ли смогли бы. Но и здесь им помогли союзники-угры.

Это видно из того факта, что после поражения Скифии угорские племена начали широко расселяться по южным лесостепям. Ну а результат войны известен. Раскопки показывают, что праславянская Милоградская культура Среднего Поднепровья во II в. до н. э. погибла в результате вражеского нашествия. А возникшая на ее месте Зарубинецкая культура представляла значительный регресс – мелкие поселения вместо крупных городищ, охота и рыболовство вместо развитого скотоводства и земледелия. Следующую высокоразвитую культуру – Черняховскую, археологи датируют уже II веком нашей эры. Разрыв составляет около 300 лет. Разгромленные осколки скифско-славянских племен должны были отступить на запад, к Карпатам, где жили их родичи. Естественно, какая-то часть людей предпочла остаться, хотя и вынуждена была сменить образ жизни – они-то и оставили следы Зарубинецкой культуры.

Глава 17
На задворках империй…

О событиях в Восточной Европе после ее захвата сарматами нам известно гораздо меньше, чем о скифских временах. Греция после македонских и римских ударов пришла в упадок. Ее наука вообще деградировала. В моду вошли схоласты, считавшие верхом ученой мысли доказать какое-либо утверждение, а потом доказать прямо противоположное. Популярны были и киники, откровенно хулиганившие – вроде знаменитого Диогена. Он шокировал граждан тем, что жил в бочке, оскорблял окружающих, на глазах у людей ласкал своих учениц, а то и публично занимался рукоблудием. И это считалось гениальным!

Образцом гражданственности начинали считать типов вроде Демосфена, поднимавшего греков на борьбу с македонянами – но делавшего это за щедрую плату от персидского царя. А до описания других стран и народов никому уже дела не было. Ну а Рим только-только начинал захватническую политику в Средиземноморье, Сарматия для него была еще слишком далеким краем и не представляла особого интереса.

Впрочем, единой Сарматии, в отличие от Великой Скифии, так и не образовалось. Состав племен, населявших Причерноморье, не был постоянным – периодически он менялся. В Средней Азии и на Дальнем Востоке продолжали бушевать войны. В образовавшемся Парфянском царстве периодически разыгрывались междоусобицы. В конце II в. до н. э. началась агрессия на запад китайской империи Хань, подчинившей себе земли вплоть до Ферганской долины. А на территории нынешнего Казахстана от оз. Балхаш до Аральского моря возникло могучее царство кангаров (печенегов). Известно, что кангары подчинили пять соседних народов, сделав их своими вассалами.

Естественно, эти события отразились и на соседних регионах Северного Кавказа, Дона и Причерноморья. Племена, потерявшие землю на востоке или не желающие подчиняться агрессивным соседям, отправлялись искать себе новые места проживания. А значит, тоже должны были вытеснять более слабых предшественников. И получилось так, что савроматы, разгромившие Скифию, стали лишь первой волной переселенцев, за которой последовали другие. Информация античных авторов позволяет отследить, что в период со II в. до н. э. до

I в. н. э. таких волн было пять. После савроматов в Восточную Европу двинулись языги. Видимо, сами савроматы были ослаблены войной со скифами и были побеждены новыми пришельцами, откатились из Причерноморья куда-то на запад. А следом за языгами нахлынули роксоланы. За ними – аорсы, сираки, иксаматы, писаматы. Пятой волной стали аланы.

И эти края, по которым раз за разом прокатывались войны и очередные нашествия, превратились в своеобразные «задворки цивилизованного мира». Экспорт хлеба из Скифии, прочно связывавший ее с Грецией, прекратился. Археологические данные показывают, что греческие колонии, расположившиеся по побережью Черного моря, вынуждены были переориентироваться на связи между собой. Обменивались товарами из различных регионов Крыма, Кавказа, Малой Азии, Северной Таврии. Это обстоятельство тоже способствовало дефициту информации из здешних мест. Какие-то сведения сохранялись лишь о крупных государствах, в той или иной мере задевавших сплетения «мировой», т. е. средиземноморской политики.

Стоит напомнить, что в данный период было еще слишком много претендентов на роль мирового лидера. Рим в III–II вв. до н. э. отчаянно боролся с Карфагеном, и решался вопрос о существовании одного из них. На севере Балкан свои претензии на гегемонию предъявляли Эпир и Македония. В Восточном Средиземноморье раскинулось могущественное сирийское царство Селевкидов, подчинившее значительную часть Персии и Малой Азии. Борьба за ведущую роль между этими державами была жестокой. Одним из кандидатов на лидерство стало и Понтийское царство. Оно возникло на южном берегу Черного моря из обломков персидской державы, сокрушенной Александром Македонским, набирало силу и ничем не уступало остальным конкурентам. Однако постепенно политическая карта мира менялась. Римлянам поочередно удалось разгромить своих соперников в Средиземноморье. В 192–188 гг. до н. э., после победы над царством Селевкидов, они утвердились в Малой Азии, в 160–140-х гг. до н. э. захватили Эпир и Македонию, поставили под контроль Грецию, затем добили Карфаген.

Но и в Северном Причерноморье, так сказать, на местном уровне, шла борьба за лидерство. Поначалу здесь усилилось Боспорское царство, включавшее восточную часть Крыма, Тамань, часть Приазовья и низовья Кубани. Сарматские нашествия обошли его стороной (к тому же, оно дружило с савроматами). Боспор не покупал зерно у скифов, а торговал хлебом собственного производства. Это дало ему возможность далеко обойти конкурентов. Он стал монополистом в черноморской хлебной торговле. Богател он и на торговле рабами, скупая их у соседних кочевников, у кавказских народов, ведущих постоянные войны, и даже у северокавказских пиратов. Расцвели боспорские города, в них строились великолепные дома и дворцы купцов, знати. Был создан мощный военный и торговый флот, господствовавший на Черном море. Поддерживались международные связи с Афинами, Понтом, Египтом, Родосом и Делосом.

Правда, нарастали и внутренние противоречия. В других греческих колониях основу граждан составляли эллины (или их дети от смешанных браков, воспитанные в эллинских традициях). В Боспорском царстве после завоевания Тамани и Приазовья подавляющее большинство населения было уже не-греческим. Основную часть его составляли меоты, синды, добавились и переселенцы из погибшей Скифии. Но гражданскими правами обладали только греки, они находились в привилегированном положении. А представителям «варварских» народов досталась роль людей «второго сорта». Это вело к конфликтам, столкновениям.

А по соседству набирал силу серьезный соперник – Крымская Скифия. Когда савроматов прогнали языги и роксоланы, устранилась опасность, грозившая скифам с севера. Новые соседи не испытывали к ним ненависти. И Скифия заключила с роксоланами союз – по одним версиям, равноправный, по другим – признав себя их вассалом. Как бы то ни было, Скифскому царству этот союз пошел только на пользу. Роксоланы уступили ему часть пастбищ в степях Таврии. В Крыму началось интенсивное градостроительство. Столица царства, Неаполь-Скифский (недалеко от нынешнего Симферополя) по красоте и богатству не уступал греческим городам, а то и превосходил их.

Сюда нередко бежали жители Боспора и Херсонеса, недовольные своим положением в этих государствах. Царь Скилур начал чеканить монету со своим именем. Под его властью государство настолько окрепло, что предприняло поход на Ольвию. Эта крупная колония предпочла покориться власти Скилура, что оказалось выгодным для обеих сторон. Ольвия получила защиту от других кочевников, стала торговать скифскими товарами. А Крымское царство Скилура получило через Ольвию выход на международные рынки и развитую производственную базу здешних ремесленных мастерских.

После этого скифы при поддержке роксоланов начали оказывать сильное давление на других соседей – Херсонес и Боспор. Положение Боспора, где Скилура могло поддержать негреческое населения, стало критическим. Он вынужден был согласиться на выплату ежегодной дани, размер которой несколько раз увеличивался. Херсонес, обладавший мощными защитными сооружениями, некоторое время успешно оборонялся.

Около 110 г. до н. э. Скилур предъявил царю Боспора Перисаду V ультиматум об очередном увеличении дани. А одновременно, заключив союз с таврами, развернул наступление против Херсонеса. Скифы нашли у него уязвимое место. Погромили и захватили Керкенитиду и Прекрасную Гавань в западной части Крыма, здесь располагались херсонесские поля и виноградники. Войско Скилура подступили и к стенам самого Херсонеса. Тогда город решил обратиться за помощью к Понтийскому царю Митридату VI Евпатору.

Это была весьма колоритная фигура в Древнем Мире. Происхождения он был довольно темного, захватил трон в результате переворота. Но родословную себе придумал по отцовской линии от персидских царей, а по материнской от Александра Македонского. Митридат поражал современников исполинским ростом и силой, мог любого перепить и переесть, укрощал и объезжал самых диких коней. В одно утро вдруг исчез из дворца и пропадал несколько месяцев – оказалось, что переодевшись, царь обошел пешком всю свою страну, изучая нужды населения. Свободно говорил на 22 языках подвластных ему народов и ни с одним из подданных не общался через переводчика. Любил искусство и музыку, окружал себя историками, философами, поэтами. Европейские обычаи сочетал с азиатскими, был женат на собственных сестрах, имел огромный гарем. Но в число его любовниц стремились попасть и самые знаменитые дамы греко-римского мира, ходили самые фантастические слухи о роскоши и оргиях понтийского царя.

Однако он отличался и чрезвычайной жестокостью. За измену, то ли мнимую, то ли действительную, отправил на казнь собственную мать, брата, сестру-жену, трех сыновей и трех дочерей. Впоследствии в его бумагах нашли заранее заготовленные смертные приговоры чуть ли не на всех приближенных. Хотя обычно все зависело от его настроения. Заподозрив заговор, он мог одним махом отправить на смерть 1700 человек, но мог и после явного бунта покарать лишь главных виновников, а остальных «великодушно» простить.

При Митридате Понтийское государство достигло вершины могущества. Он подчинил себе Киликию, значительно расширил влияние в Малой Азии, и приглашение Херсонеса оказалось для него очень кстати. Он охотно послал в Крым своего лучшего полководца Диофанта с отборным шеститысячным войском. В первом сражении со Скилуром Диофант был разбит, однако за стенами Херсонеса оправился, получил подкрепления и перешел в наступление. Скифы обратились к царю роксоланов Тазию, и тот прислал им войско. Но Диофант уже учел особенности тактики своих противников и навязал им битву в гористой местности, где роксоланская тяжелая кавалерия не могла развернуться. 50-тысячная скифо-сарматская армия была разбита. Понтийское войско прошло в глубь Крыма, захватывая города скифов и заставив их отступить на север.

А затем двинулось к Пантикапею (Керчи) – справедливой ценой за «освобождение от варваров» Митридат считал признание царями Боспора своей верховной власти. Царь Перисад V вынужден был принять «покровительство», но фактически оно вылилось в оккупацию. Диофант остался при Перисаде послом и главным советником, навязывая ему решения. Это стало последней каплей, переполнившей чашу народного терпения. Социальные противоречия, копившиеся в Боспоре, выплеснулись наружу. В 107 г. до н. э. вспыхнуло восстание. Поднялись и негреческие жители, недовольные своим положением, и рабы. Перисад был убит, Диофант бежал, а царем повстанцы провозгласили Савмака (о происхождении и роли которого нам почти ничего не известно).

Скифы вернулись в Крым, перебили понтийские гарнизоны и активно поддержали мятежников. Уцелевшая боспорская знать спаслась в Херсонесе. И его правительство опять воззвало о помощи к Митридату. Она вскоре последовала. Диофант высадился в Крыму со свежей армией, штурмом взял Пантикапей и в ходе жестоких уличных боев подавил восстание. Мятежников казнили, Савмака пленили и отправили к Митридату, где он тоже был предан смерти. Непокорившиеся скифы снова отступили на север. Но теперь уже и Боспор, и Херсонес вынуждены были признать власть Понтийского царя.

Однако скифы и роксоланы продолжали оказывать ожесточенное сопротивление. Битва произошла на льду Керченского пролива – который в то время замерзал зимой. Бои шли и в Северной Таврии, и проникнуть в глубь материка понтийцам не позволили. Но берега Черного моря Митридат подчинил почти полностью. Его полководцы Диофант и Неоптолем покорили Колхиду, доходили до Днестра. Греческие города и прибрежные племена частично были завоеваны силой, частично признали власть Митридата.

Скифы, вытесненные из Крыма, тоже стали искать покровителей. И направили посольство к римлянам. Западная цивилизация уже в те времена обращала внимание на вопросы «прав человека» – в тех случаях, когда считала это выгодным для себя (и когда «права» нарушали не сами римляне, а их соперники). Римский сенат озаботился интересами скифов и потребовал от Митридата вернуть Крым. Понтийский царь на словах согласился, но спустил свое обещание на тормозах.

Он считал, что столкновение с Римом неизбежно, и исподволь готовился к большой войне. Заключил союз с царем Армении Тиграном II, со фракийскими царями, с какими-то сарматскими племенами, придунайскими бастарнами, кельтами, могущественными союзами пиратов Эгейского моря, даже с далекими кимврами. Подходящий момент настал, когда в Италии против Рима выступили его младшие союзники, самниты, а потом разразилась и гражданская война.

И Митридат в таких условиях был настолько уверен в успехе, что в 89 г. до н. э. организовал истребление римлян по всей Малой Азии, когда в один день было перебито более 80 тыс. человек. Уничтожению подлежали не только все лица италийского происхождения, но и их рабы, приближенные, дети, жены и наложницы – даже если являлись местными уроженками. Акция была тщательно подготовлена и организована. В крупных городах семьи, имеющие хоть какое-то отношение к Риму, сгонялись в одно место, сначала казнили детей, потом женщин, и в последнюю очередь мужчин. И римляне здесь, похоже, уже успели заслужить не лучшую репутацию, так как в их истреблении местные жители приняли очень активное участие.

Став хозяином Малой Азии и Причерноморья Митридат переправил войска на Балканы. На его сторону сразу перешла почти вся Греция. А его союзник Тигран захватил страны Ближнего Востока. Но все же римляне смогли собрать силы. Талантливый полководец Сулла одержал ряд побед. Митридату пришлось просить мира. Его заставили выдать весь флот, признать зависимость от Рима, уступить ряд городов и уплатить контрибуцию – после чего Сулла смог благополучно вернуться в Италию, завершить подавление италийских племен и учинить резню популяров.

Но мир был недолгим. В 83 г. до н. э. началась вторая война. Против Митридата выступил римский наместник в Азии Луций Мурена. При этом против понтийского царя восстали Колхида (Западная Грузия) и Боспор – их обдирали огромными налогами на войну. Но и в этот раз Митридат кое-как выдержал. Армию Мурены отразил, усмирил взбунтовавшиеся провинции.

Однако в 74 г. до н. э. он развязал третью войну. Рим в это время покорял фракийские царства, и Митридат рассчитывал, что его враги крепко завязли там. Но его надежды не оправдались. Часть фракийских народов приняла сторону римлян и вступила в союз с ними. А тех, кто оборонялся, сломили, разрушили горные крепости. Римские легионы вышли к Дунаю. Греческие причерноморские города Истрия, Томы, Каллатис, Одесс, Месембрия предпочли подчиниться им. Римский флот вошел в Черное море.

А армия переправилась в Малую Азию. Лукулл, а за ним Помпей, нанесли Митридату сокрушительное поражение. Он уничтожил свой огромный гарем – женам и подругам в виде особой милости предоставил самим выбрать вид смерти – быть зарезанными, удушенными или отравленными. Сохранил жизнь лишь сарматке Гипсикратии, она была одновременно наложницей и телохранительницей, мастерски владела всеми видами оружия. С ней и несколькими приближенными Митридат бежал в Армению. Но римляне теперь не собирались оставлять его в покое. Их легионы двигались следом. Армян тоже разгромили. «Попутно» Помпей покорил Закавказье.

Но Митридат сохранил свою сокровищницу, сумел эвакуировать ее и отправился на север. В 64 г. до н. э. он вдруг появился в Пантикапее. Боспором правил его сын Махар. Он считал отца погибшим, начал переговоры с Римом. Однако Митридат принудил его к самоубийству. Тоже попытался торговаться с римлянами, чтобы ему вернули владения. Но получил требование безоговорочной капитуляции. Римский флот обложил Боспор. Было объявлено, что любое судно, попытающееся прорвать блокаду, потопят, а экипаж казнят.

Тогда Митридат задумал новую войну. На эвакуированные в Пантикапей богатства он сформировал армию в 36 тыс. бойцов. План у него был грандиозный – привлечь скифов и сарматские народы, придунайских бастарнов, и через Фракию и Паннонию двинуться прямо на Рим. Но боспорцам участие в такой кампании, как и новые поборы, совсем не понравилось. От блокады страдали купцы, рыбаки. Город Фанагория (Тамань) восстал, к нему примкнули Херсонес и Феодосия.

Разъяренный Митридат дал полную волю своей жестокости. Он уже всюду видел измену и отправлял приближенных на смерть по малейшему подозрению. Но расправы произвели обратный эффект, напугав подданных и окончательно оттолкнув их от царя. Под подозрение в заговоре попал и наследник престола Фарнак. Однако на убой не пошел. Когда к нему явилась стража для ареста, сагитировал ее бежать и возглавил мятеж. Дальше все решилось быстро. Под знамена Фарнака переметнулись войска Митридата. Жители Пантикапея открыли ему ворота и согласились выдать царя. Убедившись, что положение безвыходное, Митридат дал яд верной Гипсикратии, дочерям и нескольким вновь приобретенным женам. На самого царя отрава не подействовала, и он приказал убить себя наемнику-кельту.

Остатки Понтийского царства попали в зависимость от римлян. Боспорское царство они расчленили, отделив от него Тамань и Херсонес. Разумеется, Фарнак этим был недоволен, мечтал о возрождении былой великой державы. И когда в Риме вспыхнула очередная гражданская война, между Помпеем и Гаем Юлием Цезарем, он решил действовать. Заключил союз с крымскими скифами и роксоланами, сделав им территориальные уступки, оставил наместником в Пантикапее своего вельможу Асандра, а сам возглавил войско. Овладел Таманью, Кубанью, Западной Грузией и вторгся в Малую Азию.

В римской междоусобице в это время обозначился победитель – Цезарь, и Фарнак прикинулся его сторонником, захватывая территории бывшего Понтийского царства. Но Цезарю на хитрость не поддался, союзником его не признал и потребовал уйти из Малой Азии. Фарнак не подчинился, и против него был направлен Гней Домиций Кальвин с пятью легионами. В битве под Никополем боспорско-скифская армия разгромила римлян. Фарнак продолжил расширять свои владения, понадеявшись на то, что в Риме все еще не прекратились смуты, а Цезарь ввязался в войну в Египте. Но он выиграл борьбу с египтянами, сам явился в Малую Азию и в 47 г. до н. э. в битве при Зеле боспорский царь потерпел сокрушительное поражение. Как раз по этому поводу Цезарь послал знаменитое донесение сенату: «Пришел, увидел, победил».