Текст книги "Русь: дорога из глубин тысячелетий"

Глава 14
Великая Скифия: кто есть кто?

«Велесова книга» называет различные славянские и родственные славянам народы: «Мы – потомки Дажьбога, родившего нас через корову Земун, и потому мы кравенцы: скифы, анты, русы, борусины и сурожцы» (II 7э). В других отрывках упоминаются и иные славянские и праславянские этнонимы – поляне, древляне, северяне, словене, тиверцы, дулебы, ляхи, хорваты, чехи, арии, карпы и др. Наверняка в скифское время существовали не все эти племена. Но предки некоторых из них, несомненно, уже присутствовали в Причерноморье. Самое полное описание Скифии оставил нам Геродот, и относится оно к V в. до н. э.

Народы, фигурирующие в его работе, идентифицировать непросто. Этнонимы, как и имена людей, греки часто давали в собственной транскрипции, а то и в буквальном переводе на свой язык. Есть сложности и с географической локализацией. Как уже говорилось, в то время в Восточной Европе больше было крупных рек и озер, ныне исчезнувших. К тому же, Геродот представлял территорию Скифии схематично – Дунай и Днестр он считал текущими строго в широтном направлении, а Днепр и Дон – в меридиональном. Из-за этого направления у него сместились. И все же попробуем разобраться с Геродотовыми характеристиками.

По Днестру, Пруту и Серету по Карпатам жили «агатирсы». О них он говорит: «Агатирсы – самые изнеженные из людей; они носят много золотых украшений; они сообща пользуются женщинами с тем, чтобы всем быть друг другу близкими родственниками и, находясь в близком родстве, не испытывать друг к другу ни ревности, ни вражды. А остальные обычаи у них похожи на фракийские». О «раскрашенных агатирсах» писал и Вергилий, а Помпоний Мела сообщает: «Агатирсы разрисовывают лица и тела более или менее, смотря по степени благородства, все одними и теми же рисунками и причем так, что смыть их невозможно» – то есть, речь идет о татуировках. Известно, что у агатирсов было свое царство, и воевать они умели, несмотря на «изнеженность». Их царь Спаргапит одержал победу над скифским царем Ариапитом. А при нашествии Дария они заняли вооруженный нейтралитет, не пустив в свои края ни персов, ни скифов.

Кто же такие «агатирсы»? Возможно, их своевременной идентификации помешала лишь историческая путаница с древнегреческими буквами, когда «тэта» стала читаться как «ф» вместо «т», «бэта» – как «в» вместо «б» и т. д. А в результате «агатирсы» долгое время значились в литературе «агафирсами». Между тем, этноним «агатирсы» во-первых, перекликается с названием Днестра – Тирас, а во-вторых, не напоминает ли он славян-тиверцев? Которые обитали позже в тех же самых местах.

Давайте проверим предположение на их соседях. Рядом с «агатирсами», по Южному Бугу, жили, по Геродоту, земледельцы-«ализоны». А рядом с тиверцами – уличи. То есть, и здесь мы видим явное сходство названий: ализоны – уличи. По-видимому, и агатирсы, и ализоны были более древними обитателями Причерноморья, чем скифы и относились к киммерийским, а то и докиммерийским народам. В одном из вариантов легенд о прародителях старший брат Агатирс был изгнан Скифом из своей страны, а Гомер в «Илиаде» упоминает о кораблях «гализонов», прибывших откуда-то с севера, из «стран отдаленных», и участвовавших в Троянской войне – и их вождь носит близкое к славянскому имя Годий.

На правобережье Днепра и в верхнем течении Южного Буга до Карпат обитали «скифы-пахари», по Днепру – «скифы-земледельцы», они же «борисфениты», в степях Северной Таврии – восточнее Днепра до реки Герра (р. Молочная около Мелитополя) – «скифы-кочевники», а земли севернее, от Левобережья Днепра и до Дона, как и степную часть Крыма занимали «царские скифы»: «храбрейшие и многочисленнейшие скифы, прочих скифов почитающие своими рабами». Историки давно ломают голову над этими определениями. Конечно, земледельцев от кочевников можно разделить по роду занятий. Но почему отделены «земледельцы» от «пахарей»?

Давайте предположим другую версию – а что если эти обозначения являются просто племенными названиями, которые Геродот дал в буквальном переводе? Например, слово «земледельцы» это попытка перевода слова «поляне» – и жили они как раз по Днепру. А другое их имя – «борисфениты» – очевидно, борусичи. Тогда само греческое название Днепра – Борисфен, можно перевести как «река боруси».

А «пахари»? Конечно, арии. Слово «арий» означало как раз «оратай», пахарь. Только здесь арии – не общее обозначение арийских народов, а название скифского племени, производившего себя от отца-Ария. Согласно «Велесовой книге», именно Арий довел свой род до Карпат (II 15a, I 2б). Может быть, одно из скифских племен сохранило более древний этноним, а может быть, племя более древнего народа – ариев, «оскифилось», на каком-то этапе влившись в скифский союз.

Расшифровать определение «кочевники» сложнее. Но в принципе, русский перевод «кочевники» не совсем корректен. У Геродота эта часть скифов обозначена термином «номады». А слово «номады» в греческом языке имело несколько значений. Более точно «номады» переводится как «пастухи», «скотоводы». Вполне может быть, что это были предки хазар. В древнеарийских языках «козар» означает «пастух». Ну а собственно скифами или саками были «царские скифы», занимавшие господствующее положение и передавшие свое название другим племенам, вошедшим в их союз.

В Скифии жили и более древние, автохтонные народы. В горной части Крыма – тавры, которых Геродот описывает варварами и грабителями. Они промышляли морским пиратством, то есть знали мореходство – их главная база располагалась в Балаклавской бухте. Тавры исповедовали какую-то архаичную религию и поклонялись Деве, которой приносили человеческие жертвы.

В Приазовье, на Кубани и части Северного Кавказа обитали меоты, тоже доскифское население этих краев. Меоты не были единым народом и состояли из множества племен. Античные авторы Скилак упоминают синдов, керкетов, ахеев, гениохов, кораксов, коликов, дандариев, тореатов, агров, аррехов, тарпетов, обидиакенов, ситтакенов, досхов, аспургиан. Очевидно, «меоты» было обобщенным названием населения Приазовья – этнически разнородного, осевшего здесь в разные времена.

Рассмотрим места, лежащие севернее, в районе уже упоминавшегося города Гелона-Голуни, т. е. современной Полтавы. Там проживало сразу несколько народов. Геродот писал, что этот Гелон находится в «стране будинов». «Будины – племя большое и многочисленное, все они очень светлоглазые и рыжие». Но он сообщает и о том, что «будины, будучи исконными жителями – кочевниками, …единственные из тех, кто здесь живет, питаются шишками» (вероятно, орехами). В исконных жителях «будинах» нетрудно узнать финнов, коренное население лесов Европейской России. «Очень светлоглазые будины» – это чудины, «чудь белоглазая», тем более, что буквы и звука «ч» в греческом языке не было. «Велесова книга» называет финнов «ильмерами», происходящими от отца-Ильмера.

Прародитель финнов Ильмер фигурирует и в «Калевале» как кузнец-Ильмаринен, а слово «ильмеры» созвучно со многими известными этнонимами финских племен – меря, мордва, мари, мурома, мещера. Корень у них общий, и в скифское время расселялись они гораздо южнее, занимая всю полосу лесов от Левобережья Днепра до верховий Дона или Средней Волги – об этом упоминает и Геродот, сообщая, что они населяют «область, всю поросшую разнообразным лесом… за пустыней, если отклониться к востоку». Финны, согласно текстам «Велесовой Книги», почти всегда выступали союзниками праславян и славян.

Но вернемся к городу Гелону. По Геродоту, основали его не будины, а «гелоны», пришедшие позже и поселившиеся здесь. Геродот считал их очень высокоразвитым народом, выдвигал даже предположение, что это эллины, изгнанные из торговых поселений и осевшие на севере. В их языке он находил скифские и греческие слова. Упоминал, что в этом городе построены «святилища эллинских богов со статуями, алтарями и храмовыми зданиями из дерева», люди поклоняются Дионису, что гелоны – «земледельцы, употребляют хлеб, занимаются садоводством и не похожи на будинов ни сложением, ни цветом кожи».

Правда, свою версию о греческом происхождении гелонов опровергает сам Геродот, поскольку в легендах о происхождении скифов называет трех братьев – Скифа, Гелона и Агатирса. Но уж кого-кого, а греков скифы «братьями» никогда не считали. Они и царей-то своих убивали за приверженность греческим обычаям! А археологический возраст Бельского городища, с которым идентифицируется Гелон, намного старше, чем начало эллинской колонизации – как уже упоминалось, оно относится к концу киммерийской – началу скифской эпохи. Ну а греков в глубь своей земли скифы ни за что не пустили бы. В Причерноморье действительно происходило некоторое смешение эллинов с местными жителями, Геродот называет такое население «каллипидами». Но жили они только на побережье, вблизи греческих городов и числились подданными этих полисов, а не Скифии.

Тогда кто же такие были «гелоны»? Возможно, просто-напросто «голуньцы», как впоследствии русские становились рязанцами, смолянами, новгородцами. Но напрашивается другая версия. Это были галинды (славяне называли их «голядь»), балтский народ, который в I тысячелетии до н. э. расселился с Немана на восток вплоть до нынешних Московской и Тамбовской областей. Что же касается «греческих» слов в гелонском языке, то они наверняка сохранились от общих индоевропейских корней. А гелонский «Дионис» был каким-то местным божеством.

Третьим народом, обитавшим в тех же краях, были «невры». О них Геродот сообщает: «У невров нравы скифские… Кажется, что люди эти колдуны; по крайней мере скифы и эллины, живущие в Скифии, рассказывают, что ежегодно однажды в год каждый невр становится на несколько дней волком, а потом снова принимает человеческий облик… и рассказы удостоверяют клятвою». Они жили где-то западнее, на Волыни и в Карпатах. Около VI в. до н. э. они покинули прежнюю родину – по Геродоту, из-за чрезвычайно расплодившихся змей, после чего поселились с будинами и гелонами.

«Велесова книга» упоминает этот же этноним и это же переселение: «А потом мы потекли на восход Солнца и шли до Непры (Днепра). Река же та течет к морю, и мы осели у нее на севере и именовались непрами и припятцами» (II 5а). А «змеями» были, скорее всего, «щеки» – род Щека, предки современных чехов. Согласно работам академика Н. Я. Марра, древнеарийское слово «щек» переводится как «змей» – значит, и здесь Геродот применил дословный перевод. Интересно, что в том же отрывке «Велесовой книги» предположение подтверждается – именно род Щека главенствовал в то время в Прикарпатье: «За тысячу пятьсот лет до Дира прадеды наши дошли до Карпатской горы, и там они осели и жили ладно, потому что роды управлялись отцами родичей, а старшим был род Щека из ариев» (II 5а).

Кстати, в подлиннике у Геродота могли быть не «невры», а «небры» – из-за той же путаницы с прочтением буквы «бэта». Похожее слово встречается и в «Повести временных лет» – «нарцы», которые «и есть славяне». При описании Галльской войны у Цезаря упоминается и кельтское племя «невриев».

Возможно, родственное днепровским неврам. А область в верховьях Западного Буга вплоть до летописных времен именовалась «землей Нурской». Согласно Плинию, невры жили где-то в верховьях Днепра, а рядом с ними он называет гелонов – что согласуется с приведенным выше отрывком «Велесовой книги» о «непрах», осевших по Днепру и Припяти, и подтверждает локализацию Гелона на Левобережье.

Невры, пришедшие с запада, были киммерийской «добавкой» в скифскую семью народов. Как и поляне, смешавшиеся с ариями. Борусичи производили себя от Ария («От Ария – это общий наш отец с борусами…») (II 6а). А поляне, как уже говорилось, были «дочерним» киммерийским племенем, ушедшим «на сторону», в «чужую семью». Во времена Геродота это были уже два названия одного и того же народа. А о происхождении невров говорит и культ волка, который явно не был скифским. С большой долей вероятности его можно считать киммерийским. Он получил в древности широкое распространение примерно в тех же местах, куда расселялись киммерийцы – во Фракии, на севере Балкан, на Карпатах и Балтике [81]. Впоследствии этот культ был широко распространен и у славян. У сербов и болгар имя Волк встречалось довольно часто, оно известно и на Руси вплоть до XVIII в. Один из племенных союзов прибалтийских славян назывался лютичами или вильцами – волками (а «лютый» – синоним волка). А в Средние века легенда, сходная с преданием о неврах, относилась к каким-то районам Литвы и Белоруссии: утверждалось, что многие жители – оборотни, раз в год, на Рождество, они на 12 дней превращаются в волков и рыщут по полям под руководством некоего сверхъестественного «волчьего пастуха», хотя и не трогают при этом людей.

Глава 15
На север от скифских степей…

Давайте попробуем идентифицировать племена, обитавшие вдали от черноморского побережья. К сожалению, сделать это сложно. Ведь сведения о них греки получали от более близких соседей, которые могли называть их по-своему, прозвищами или кличками. Например, попробуйте сейчас мысленно обойти по кругу Германию и расспросить о ее народе в других государствах. Вы услышали бы «немцы», «боши», «швабы», «германцы», но никто не сказал бы вам настоящего «дойче».

Так, где-то на востоке или северо-востоке Скифии лежали владения «меланхленов», представлявших собой «племя иное, не скифское». «Меланхлены» – явное прозвище, в переводе с греческого – «черные плащи». О них нам известно лишь то, что «меланхлены все носят черные одежды, откуда и произошло их наименование, а образ жизни ведут скифский». Однозначно определить, кто это такие, мешает проблема их четкой локализации. Согласно Геродоту, они жили «выше» царских скифов, а за ними простирались какие-то болота. Если понимать это «выше» в прямом смысле, севернее, то они располагались на Верхнем Дону, в районе нынешнего Воронежа или восточнее в сторону Волги. Тогда возможно, что это были биттогуры, известные как «черная угра», угорский народ, живший потом на Средней Волге.

Но, может быть, у Геродота, который не заезжал дальше Ольвии, сказалось смещение направлений, и «меланхлены» жили не севернее, а восточнее или юго-восточнее «царских скифов»? Тогда это один из кавказских народов, а их «черные плащи» – обычные бурки. В пользу такой версии говорят свидетельства других античных авторов. Гекатей Милетский называет их рядом с приазовскими городами, а Скилак Кариандский и Помпоний Мела – на Кавказе, рядом с колхами. Ну а болота, соседствующие с их страной, могли быть и долиной Кубани.

Согласно Геродоту, на север по Днепру за владениями «скифов-земледельцев» лежала «обширная пустыня» (т. е. безлюдные места), а уже за ней жили «андрофаги, народ особенный, вовсе не скифский». Об «андрофагах» сообщается, что «из всех народов они имеют самые дикие нравы, нет у них ни правды, ни закона; они ведут кочевую жизнь; их одеяния схожи со скифскими; их язык отличен от скифского; они одни из всех этих племен являются каннибалами». Никаких следов и ни малейших намеков на людоедство на территории нашей страны археологией не выявлено. Это не более чем сказки. Но тогда почему «андрофаги»? И опять разгадка лежит на поверхности! Это еще одна попытка дословного перевода – славянского слова «самоядь», «самоеды»! Самодийские племена. Те самые лесные рыболовы и охотники на озерного и морского зверя, которые описаны в главе «Освоение земли». В скифскую эпоху они по-прежнему заселяли всю северо-западную часть нынешней России.

На север от страны будинов, гелонов и невров, по Геродоту, тоже лежали безлюдные места «на протяжении семи дней пути» – вероятно, водораздел притоков Днепра и Оки, «а за пустыней, больше в восточном направлении, живут тиссагеты, народ особый и многолюдный… В смешении с ними, в тех же местах, живет народ йирков…». Исследователи склонны видеть в тиссагетах и йирках народы, создавшие Городецкую культуру на Оке и Дьяковскую – от Оки до Верхнего Поволжья. Правда, Геродот говорил, что они живут охотой, а раскопки показывают наличие в этом районе укрепленных городищ, развитого скотоводства. Впрочем, охота была здесь не только средством пропитания, но и имела торговое значение – ценные меха отсюда шли в Скифию и далее в Средиземноморье.

«Йирки», населявшие Московскую, часть Ярославской, Тульской, Калужской, Тверской областей и оставившие здесь Дьяковскую культуру (названную по Дьяковскому городищу – ныне в черте Москвы) – это урги или уроги. Угорское племя, впоследствии оно стало одними из предков болгар. По историческим сведениям более поздних времен в этих краях обнаруживаются как раз угорские народы. Это подтверждается и гидронимикой здешних мест – в верховьях Оки есть реки Угра, Угричка, Угреша, и в Московской обл. была р. Угреша – приток Пехорки. Ученые приходят к выводу, что в топонимике Московской области угорские названия – самые древние. Только после них появляются финские и балтские. А славяне называли угров «берендеями».

Но вот кем являлись «многолюдные тиссагеты», определить пока не удается. Городецкая культура, распространявшаяся по Оке, сохранила остатки их городищ – небольших по площади, от 2 до 5 тыс. кв. м, но сильно укрепленных.

Валы достигали высоты 6–8 м, перед ними выкапывались рвы, а по гребню возводился бревенчатый тын. То есть, им было от кого обороняться (очевидно, от соседей-угров). В бытовых особенностях у них было много общего с финскими народами. Жили они в домах-полуземлянках, поклонялись богам в открытых святилищах. В центре, на возвышенности, устанавливался главный деревянный идол, а вокруг него несколько второстепенных. Занимались они в основном скотоводством, отчасти земледелием, рыболовством, охотой. Мужчины носили полотняные штаны, рубашки, кожаные поршни. Наряд женщины состоял из длинной рубахи. Волосы повязывались лентой, иногда – с подвесками, на груди нашивались на рубаху серебряные или медные круглые диски диаметром 10–15 см, на которых попадаются изображения лунных и солнечных календарей.

Но с финнами-будинами Геродот их не смешивает. Может быть, это было балтское племя. А может, осколок какого-то другого народа, оттесненный в глушь. «Велесова книга» тоже называет несколько таинственных племен, впоследствии исчезнувших. Говорит, например, о неких «лирах» или «лерах», поглощенных финнами-ильмерами. А также о «рыбоедах», которые отказались идти с праславянами на новые места проживания, «не стали плодиться» и вымерли, «потому что от неплодных ничего не осталось» (II 7э).

Геродот называет еще один народ, проживавший далеко от Причерноморья – «особые скифы», обосновавшихся где-то на севере, и «прибывшие в эту местность по отделении от царственных скифов». С этим народом однозначно увязывается Ананьинская археологическая культуру на Средней Волге и Каме. И археологический, и антропологический анализ показывают, что сюда действительно пришла какая-то часть скифов, смешавшись с коренным населением, находившимся на уровне бронзового века. Постепенно топоры-кельты и другие предметы, характерные для прежней культуры, исчезают и сменяются типично скифскими. Здешнее население было оседлым. Строились большие деревянные дома длиной до 40 м, а шириной 4–6 м. Они имели два входа, двускатную крышу, а по средней линии располагались 9 очагов.

Существовали и крупные поселения – например, Конецгорское или Пижемское на р. Вятке, представлявшее собой первоклассную крепость – ее вал и в ХХ в. достигал 7 метров, а в древности дополнялся рвом и частоколом. Судя по изображениям на памятниках, по статуэткам, мужчины тут носили остроконечные шапки наподобие малахая, узкие кафтаны с поясом, мягкие сапоги. Рукава, штаны и обувь украшались вышивкой. Наряд женщины состоял из рубашки с поясом и передником или платья с рукавами. Это дополнялось плащом с вышивкой, головным убором с бронзовым венчиком – иногда из полосы металла, иногда в виде кокошника. Другие женщины, более бедные (или рабыни) просто повязывали волосы ремешком или полосой ткани с нашитыми бляшками и подвесками.

«Особые скифы» занимались подсечным земледелием, скотоводством. У них было развито ремесло. Выплавляли металл, производили различные изделия из меди и бронзы, изготовляли отличное оружие – например, великолепные топоры с изображением хищников и грифонов. Выделывались ткани. В одном из погребений обнаружен узелок с семенами – оказалось, что это была конопля. Но в погребениях обнаруживаются и остатки шерстяных тканей, а в одном случае – шерстяная ткань с полотняным переплетением волокон, очень тонкая и очень плотная, имеющая на 1 кв. см. 16 нитей основы и 16 поперечных. Изначально она была окрашена в алый цвет. Для своих нужд здешние жители широко применяли изделия из лыка или бересты.

Судя по археологическим данным, здесь почиталось какое-то верховное женское божество. Поклонялись люди и солнцу – его изображения и символы выявлены на многих предметах. Воины были вооружены бронзовыми и железными кинжалами, копьями, короткими мечами, аналогичными скифским. И, по-видимому, воинские традиции тоже напоминали скифские – например, упомянутый Геродотом обычай сохранять в качестве трофея голову или череп убитого врага. В одном могильнике найдены скелеты без голов, но у одного из них лежал под рукой чужой череп. Обнаружены и погребения, состоящие из одних черепов. Весьма распространенным занятием здесь была охота. Но, судя по находкам костей, 70 % добычи приходилось на долю пушных зверей – соболь, куница, белка, бобр. И добывали их на продажу.

Как показывают данные раскопок, район средней Волги и Камы являлся важным торговым центром. Велась торговля с причерноморской Скифией – в селениях Ананьинской культуры были очень распространены производившиеся там нагрудные бляхи и другие украшения. А в Причерноморье, кроме мехов, поставлялись изделия ремесленного производства – там часто находят уже упоминавшиеся топоры-грифоны, характерные для Ананьинской культуры.

Но через Камский район велась торговля и с более далекими регионами. По тем же топорам и другим изделиям прослеживаются связи до Белого моря, Финляндии и Северной Норвегии. Откуда, видимо, получали в обмен пушнину и соль. Транзитные торговые пути из Скифии шли через Каму в Сибирь – скифские медные и бронзовые котлы находят и под Тобольском, и в Нарымском крае, и в Усть-Полуе. Под Тобольском, в святилище на р. Вагай, обнаружено серебряное изображение Артемиды в греко-бактрийском стиле. А на стрелке Камы и Чусовой, в Конецгорском селище, археологам попалась статуэтка египетского бога Амона, иранская бронзовая чаша – возможно, попавшие сюда в качестве трофеев после походов скифов в Переднюю Азию.

Через Скифию и греческие колонии здешние города поддерживали связи и с отдаленными южными странами. Среди женщин Ананьинской культуры очень модным украшением были ожерелья из средиземноморских раковин, бусы из стекла и египетской пасты. И представляется характерным, что на могилах здешних вождей устанавливались каменные ладьи – они были не только (а может, и не столько) воинами, сколько купцами-путешественниками, связывая воедино греческие морские пути с глубинами Северной Европы и Сибири.

Наконец, где-то в Предуралье, по Геродоту, жили «обитатели подножья высоких гор… название этого народа – аргиппеи… Говорят, что все они, как мужчины, так и женщины, плешивы от рождения, курносы и с большими подбородками; речь у них особая; одеваются они по-скифски, а питаются плодами деревьев… Никто из людей не обижает их, потому что они считаются священными, нет у них никакого вооружения. Далее, они улаживают раздоры в среде окрестных народов, а убежавший к ним изгнанник защищен от какой бы то ни было обиды». Кто такие аргиппеи, остается лишь гадать. Может быть, жрецы древних уральских святилищ? А может, какие-то из уральских или сибирских жителей – обычай брить голову был распространен у многих восточных племен.

Пожалуй, стоит еще отметить, что в своем описании Скифии Геродот четко выделял «меланхленов», «будинов», «андрофагов», «тиссагетов», «йирков», «аргиппеев», как народы «особые», «не скифские». Следовательно, остальные перечисленные им народы – «агатирсы», «ализоны», «скифы-пахари», «скифы-земледельцы», «скифы-номады», «царские скифы», «особые скифы», «невры», «гелоны», считались «скифскими». То есть, по своим бытовым особенностям и обычаям они были близки скифам. Почему же тогда одни из них названы скифами с различными добавлениями, а другие иначе? Ответить на этот вопрос помогает перечень царей, собравшихся на совет по поводу нашествия Дария. Скифы «разослали вестников к соседним народам. Цари этих народов уже собрались по случаю вторжения огромного войска; это были цари тавров, агатирсов, невров, андрофагов, меланхленов, гелонов, будинов, савроматов».

Мы видим, что у «пахарей», «номадов», «земледельцев» своих царей не существовало. Следовательно, определение «скифы» в названиях народов обозначало не национальную, а государственную общность. Скифы-пахари (арии), скифы-земледельцы (поляне), скифы-номады (предположительно хазары) и царские скифы входили в состав одного государства. А у других племен существовали самостоятельные царства или княжества – может быть, зависимые от Скифии, но с сохранением своего самоуправления. Не исключено, что как раз объединению четырех народов в единый союз, соответствовали главные святыни Скифии – золотые плуг, ярмо, секира и чаша. Четыре реликвии, каждая из которых являлась символом одного из них.