Текст книги "Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы"

У Мусина-Пушкина набралось 2850 воинов – а турок 30 тысяч. Больше, чем десять на одного. Но отряд преградил врагам дорогу через горы вглубь Крыма. Не пропустил их дальше. Турки остановились на перевале, у деревни Шумы. Вырыли окопы, нагромоздили укрепления из каменных плит, выставили пушки. Наши солдаты тоже подтянули орудия, открыли огонь. Но ядра не брали каменных завалов. И обойти их было нельзя, дорога на перевале проходит по ущелью. 24 июля 1774 года русские ринулись в атаку.

На правое укрепление солдат повёл генерал-майор Якоби, на левое – сам Мусин-Пушкин. Драка была суровой. Наши воины всё-таки ворвались на вражеские позиции, 300 турок перекололи штыками, захватили 4 орудия. Но Кутузову пуля попала в голову. Вошла слева между глазом и виском, пробила насквозь и вылетела справа в таком же месте, между глазом и виском. Он уже не увидел, как неприятелей сшибли с позиций, погнали обратно к морю.

А вскоре пришло известие, что война кончилась. Суворов разбил вражескую армию у Козлуджи. Румянцев отрезал остатки этой армии от Турции. Наши конные отряды двинулись за Балканские горы. Останавливать их туркам было уже нечем. Перепуганное султанское правительство согласилось заключить мир. Отдало России земли между Днепром и Бугом, наша страна получила выход к Чёрному морю и крепость Кинбурн на его берегу. А Крымское ханство (оно включало в себя не только Крым, но и Кубань), как и хотела царица, отделилось от Турции.

Кутузов получил рану в последнем бою войны. И все были уверены, что рана смертельная – насквозь голову пробило! Но он каким-то чудом выжил. Умелый хирург Жан Массо сделал операцию, но и он удивлялся, что офицер стал поправляться. Даже зрение сохранил. За атаку у Шумы царица наградила Кутузова орденом Святого Георгия IV степени. А сейчас это селение на горной дороге между Симферополем и Алуштой называется Кутузовка. В память о бое и ранении Михаила Илларионовича на этом месте построен Кутузовский фонтан.

Фельдмаршал Румянцев

Битва при Ларге

Глава 5
Уроки Суворова

Александр Васильевич Суворов

Подлечившись, Кутузов приехал в Петербург. Но о его здоровье заботилась даже императрица. Подписала указ – для дальнейшего лечения отправить его на год на заграничные курорты, на целебные воды. Офицеру полностью сохранялось его служебное жалованье. Мало того, царица добавила ему немалую сумму, тысячу золотых червонцев. Она сказала: «Надобно беречь Кутузова; он у меня будет великим генералом». Как видим, Екатерина по своей способности уже заметила в нём таланты полководца.

Михаил Илларионович побывал в Австрии, Германии, Англии. Лечился на здешних курортах, посещал музеи, спектакли – он был страстным любителем театра. Изучал и армии европейских стран. В Австрии он встретился со знаменитым в то время фельдмаршалом Ласси, беседовал с ним. Больше слушал – он же был всего лишь подполковником. А Ласси поучал своей «кордонной стратегии». Дескать, основа войны – крепости на границе. Строить их такими, чтобы противник не мог взять. А самим учиться брать вражеские крепости, вот и будет победа. Но Кутузов уже понимал – неправильно. Румянцев громил турок в полевых сражениях, а когда занялся осадами крепостей, то завяз. И победу-то добыл Суворов, опять в полевом сражении.

В Германии Кутузов встретился с недавним противником русских, королём Пруссии Фридрихом II. Он с интересом расспрашивал офицера о турецкой войне. Поражался, что Михаил Илларионович выжил после такого ранения. А когда Кутузов вернулся в Россию, его направили на юг. Обширные области, которые наша страна отобрала у турок, назвали Новороссией. Генерал-губернатором этого края Екатерина II поставила своего любимца Григория Потёмкина. Он получил очень большие полномочия. Новороссия – это были пустынные степи, и Потёмкин начал заселять их, строить деревни, города.

А границы на юге раньше охраняли казаки – украинские, луганские, донские. Но граница сдвинулась. Украина давно стала мирной областью. Многие здешние казаки забыли воинские навыки, превращались в крестьян. Для охраны границ Потёмкин стал создавать новые части – легкоконные полки. В них зазывали служить казаков, других желающих. Приехавшего Кутузова в 1777 году произвели в чин полковника и поставили командовать Луганским пикинёрным полком.

Этот полк был «поселенным». По численности очень большим – 20 рот, около 2 тысяч человек. Но полк был не строевым. Он специально предназначался для охраны границы от нападений татар, ногайцев, других соседей. В него зачисляли луганских, бахмутских казаков. А чтобы осваивать степи Новороссии, Потёмкин зазывал переселенцев. И русских крестьян, и христиан из Османской империи: сербов, греков, молдаван, валахов. Желающих из них тоже принимали в полк.

Они получали жалованье, оружие, форму. Каждая рота должна была построить маленькую крепость-шанец. Четверть роты была пехотинцами, для охраны и обороны этой крепости. Остальные – конными пикинёрами, патрулировали между крепостями. Но в свободное время они возделывали землю, в селениях возле крепостей жили их семьи. Штаб полка располагался в городе Азове. Оттуда Кутузов разъезжал по линии крепостей. Проверял, в каком они состоянии, как налажена служба.

Михаил Илларионович давно уже присмотрел невесту. Его дядя был женат на дочери генерал-поручика Ильи Бибикова. А юный Кутузов, бывая в доме дяди, познакомился с её младшей сестрой Екатериной. Они полюбили друг друга. У них было одинаковое увлечение, оба обожали театр, не пропускали ни одной новой постановки. Сейчас Кутузов занял солидное положение – командир полка, полковник. Пора было обзавестись и семьёй. Весной 1778 года он взял отпуск, отправился в Санкт-Петербург. Сыграли свадьбу, обвенчались с Екатериной в Исаакиевском соборе.

Она стала верной офицерской женой. Отправилась с мужем на место его службы. Хотя в захудалом Азове ещё и в помине не было никаких театров и других культурных заведений. Да и вообще на юге было очень не спокойно. По условиям мира Крымское ханство больше не принадлежало турецкому султану, но и России тоже. В Крыму русским отдали только Керчь и крепость Еникале. Многие татары были недовольны такими переменами. Вспоминали о набегах, добыче. Кто-то лишился русских рабов, пришлось отпустить их. Возмущались и купцы-работорговцы. Ведь они получали прибыли от продажи пленников, а теперь их бизнесу пришёл конец.

Турки этим воспользовались. Вместо изменившего хана Сахиб-Гирея, сбежавшего в Турцию, султан прислал его родственника Девлет-Гирея. В крымской столице, Бахчисарае, татарская знать провозгласила его ханом. А он стал внушать подданным, что надо, как и раньше, быть с турками, а русские – враги. Обратился к султану, что снова просит принять ханство под его власть. Но у крымских ханов был ещё один родственник, Шахин-Гирей. Он хотел дружить с русскими. Потёмкин договорился с ним.

У Шахин-Гирея был большой авторитет среди ногайцев на Кубани, те избрали его ханом. Теперь получилось, что в одном ханстве два хана – в Крыму и на Кубани. А Россия из них двоих поддержала, конечно же, Шахин-Гирея. Девлет-Гирей хотел сражаться, поднял татар. Но Потёмкин послал в Крым Суворова, и он победил без боя. Начал с войсками маневрировать, обходить татар то с одной, то с другой стороны. У них нервы не выдержали, и они разбежались. Девлет-Гирей, оставшись без армии, сел на корабль и уплыл в Турцию. Ханом стал Шахин-Гирей. Вроде бы всё утряслось.

Но после этого подняли шум турки. Отказывались признавать Шахин-Гирея. Дескать, он незаконный хан. Грозили войной. Да и сам Шахин-Гирей оказался отвратительным правителем. Очень любил роскошь. Хотел устроить себе такую жизнь, как у европейских или русских властителей. Для этого принялся грабить собственных подданных. Так увеличил налоги, что они разорялись. К тому же, был страшно жестоким. Всех, кто пытался протестовать, бросал в тюрьму или казнил. Ну а турки и их сторонники организовали недовольных. Распускали слухи, что хан уже изменил мусульманской вере, перешёл в христианство.

Подняли мятеж, и так накрутили татар, что они по всему Крыму устроили резню христиан. Убивали всех подряд, и русских, и давно живших в ханстве греков, армян. Шахин-Гирей сбежал под защиту царских войск. А восставшие объявили ханом его брата Селим-Гирея. На них выступил корпус князя Прозоровского, круто разгромил. Но их мелкие отряды рассыпались по селениям, степям, горам. Прозоровский растерялся, справиться с ними не мог. Потёмкин снова вызвал Суворова. В мае 1778 года, как раз когда у Кутузова была свадьба, Суворов был назначен командовать сразу двумя корпусами, Крымским и Кубанским.

Когда Михаил Илларионович вернулся, он тоже попал в подчинение к Александру Васильевичу. Хотя мятежных татар тот усмирил и без луганских пикинёров. Применил те же методы, как в Польше против конфедератов. Разделил Крым на несколько районов. Наладил патрулирование, посты. А в центре каждого района разместил кавалерийские отряды. Как только появлялась банда мятежников, патрули посылали сигнал, и туда мчалась конница. При этом мирных жителей не трогали. Показывали, что русские – совсем не враги для них. Суворов ликвидировал и главный источник всех мятежей – выгнал турецкую эскадру, постоянно стоявшую у берегов Крыма в удобной Ахтиарской бухте, на месте нынешнего Севастополя.

Но Потёмкин поручил Александру Васильевичу ещё одно важное дело. И сам он, и Екатерина II уже разобрались, что власть Шахин-Гирея слишком ненадёжная. Что его не любят, в любой момент могут снова свергнуть. А при этом опять пострадают невиновные христиане, живущие в Крыму, их опять будут убивать и грабить. Возник план переселить их из Крыма на русскую территорию. А заодно заселить пустующие земли в Новороссии. Решили устроить их в Азовской губернии – той самой, где нёс службу Луганский полк.

Суворов привлёк и Кутузова. Он же по образованию был инженером, и очень хорошим. Вместе с другими офицерами он ездил осматривать степи. Выбирали лучшие места, где можно строить города, селения. Намечали дороги к ним. А Суворов провёл переговоры со старейшинами греков и армян. Переселенцам оплачивали дома и сады, оставленные в Крыму, обещали помощь на новом месте. Приготовили для них 6 тысяч телег. Суворов ещё и выкупал из рабства невольников. Русских-то татарам пришлось освободить, но у них оставались ещё грузины, молдаване. Узнав о переселении, они убегали к нашим войскам, и Александр Васильевич не возвращал их хозяевам. Вместо этого платил деньги и потратил 15 тысяч рублей из собственного кармана.

Рабовладельцы возмущались. И Шахин-Гирей, когда ему доложил о переселении, был в ярости, что у него переманили множество подданных. Но сделать хан ничего не смог. В июле 1778 года обозы двинулись в путь. Чтобы переселенцев никто не обидел, их сопровождали воинские команды, в том числе и луганские пикинёры. А на новых местах наши солдаты уже возводили дома. За два месяца в Россию перевезли 31 тысячу человек. Для греков построили новые города Мариуполь и Мелитополь, для армян – Нахичевань рядом с крепостью святого Дмитрия Ростовского (сейчас это Ростов-на-Дону).

Но не успели разобраться с одной проблемой, как появилась другая. Турки принялись пугать. В Чёрное море вошёл их огромный флот, 170 кораблей, а у нашей страны Черноморского флота ещё не было, только небольшая Азовская флотилия. Масса султанских судов подошла к Крыму, намеревалась причалить, высадить десанты. Суворов запретил им приближаться к берегу. Выставил пушки и войска. Дал понять, что без колебаний скомандует «огонь». А открыто лезть в драку турки всё же не решились. Ещё помнили, как их побили. Поболтались туда-сюда, повернули обратно. Вдобавок ещё и в бурю попали, несколько кораблей погибло. Луганский пикинёрный полк в Крыму не понадобился. Но и Кутузов привёл его в боевую готовность. Вдруг начнётся? Нет, пока не началось.

Ну а когда затея с флотом провалилась, султанское правительство всё же признало Шахин-Гирея законным ханом. Но потребовало, чтобы и Россия выполнила договор о самостоятельности Крыма, не держала там войска. Потёмкин и царица согласились – если турки лезть не будут. Оставили гарнизоны в Керчи и Еникале. Прочие полки в 1779 году вывели с полуострова. Суворова вместо Крымского корпуса назначили командиром пограничной дивизии Новороссии.

Теперь Луганский полк находился в прямом его подчинении. А свои войска Суворов проверял очень тщательно. Появлялся неожиданно, без сопровождающих. Сразу подмечал, как на самом деле налажена служба. От такого начальника ничего не могло укрыться – где что неладно, какие недостатки. Он расспрашивал и младших офицеров, простых солдат. Как живут? Сыты ли, здоровы ли? Но к Кутузову у Александра Васильевича не было ни одного замечания. В его полку всё было отлично. А Михаил Илларионович продолжал учиться у Суворова.

Тот особенно заботился о здоровье подчинённых. На юге вообще свирепствовали болезни. Даже на войне потери от них были больше, чем в боях. Летом жара, мухи. Вода в речушках и озерцах портилась. У солдат и офицеров случались всякие лихорадки, дизентерия, малярия. Из-за границы приходили и чума, холера. Чтобы избежать заразы, Суворов требовал строго следить за чистотой. Предписывал офицерам и полковым лекарям проверять еду и питьё. Кормить солдат только свежим, воду кипятить. Всем регулярно мыться, стирать одежду, бельё. Такие меры помогали, подчинённые Суворова болели гораздо меньше, чем у других начальников. И Кутузов брал себе это на заметку.

Александр Васильевич и обучал войска по-особенному. Быстрые марши, стремительные удары. Наставлял и тренировал, как надо действовать в бою пехотинцам, кавалеристам. Суворов прекрасно изучил и боевое искусство казаков. Раньше они сами учились воевать от отцов и дедов. Александр Васильевич впервые описал их приёмы в приказах, инструкциях. Как правильно атаковать в пики, как вести погоню за противником, как казакам действовать вместе с пехотой, артиллерией. Эти правила годились и для пикинёров. Кутузов изучал их, использовал для обучения своих воинов.

В 1780 году Потёмкин перевёл Суворова в Астрахань – считал, что может случиться война с Персией. Она так и не началась, а вот в Крыму продолжались неурядицы. Шахин-Гирей по-прежнему грабил собственный народ, свирепо расправлялся с недовольными. Туркам это было очень на руку. Их агент Сулейман-ага приехал на Кубань и подговорил восстать ногайцев. А ведь раньше они были главной опорой Шахин-Гирея. Теперь отказались ему подчиняться.

Царское командование пыталось примирить ногайцев. Но у них было несколько орд, у каждой свои вожди. Одни вроде соглашались. Другие склонялись к туркам. Отряды ногайцев начали нападать на русские пограничные посты. То там, то здесь происходили стычки. Донской атаман Иловайский вооружил все казачьи станицы в низовьях Дона. Пикинёры Кутузова тоже были постоянно в седле. Вместе с казаками отгоняли степняков.

А Шахин-Гирей ответил на мятежи новыми казнями. Но только озлобил татар, а турки подстрекали их. В 1782 году и Крым, и Кубань взорвались общим восстанием. Повсюду вооружённые толпы набрасывались на попавшихся им русских: солдат, офицеров, гражданских. Перебили 900 человек. Шахин-Гирей опять сбежал в Керчь, под защиту царского гарнизона. Мятежники объявили ханом его брата, Батырь-Гирея, он обратился за помощью к турецкому султану. И на степной границе разыгрались бои. Луганские пикинёры и казаки отбивали атаки ногайцев.

Терпеть такое было нельзя. Вот-вот в Крым действительно пожалуют турки. Но Екатерине II надоела эта волынка, когда хана из-за его собственных безобразий постоянно свергают. А русским приходится его сажать обратно на престол. Потёмкин провёл с Шахин-Гиреем переговоры и объяснил – хватит играть в такие игры. У хана положение было безвыходное, и он согласился отдать своё ханство России. На Крым направили корпус генерала Бальмена. Он раскидал мятежников. Шахин-Гирея привезли в Бахчисарай, он опять воцарился в ханском дворце.

От обещания передать Крым России он попытался улизнуть. Снова разошёлся в жестокости, принялся казнить всех участников восстания. Тут уж Екатерина не выдержала. Велела Потёмкину «объявить хану в самых сильных выражениях», чтобы прекратил зверства, а всех арестованных передал русским. Многим татарам это спасло жизнь. Да, они воевали против наших войск. Но Россия не мстила побеждённым, в отличие от их собственного хана. Их отпустили на свободу – пусть оценят, под чьей властью лучше.

Ну а Шахин-Гирей после «самых сильных выражений» Потёмкина убедился – больше ему своевольничать не позволят. Только тогда он объявил, что больше не желает быть ханом «такого коварного народа», отказывается от власти. 8 апреля 1783 года Екатерина подписала Манифест – «ввиду беспокойных действий татар» Крымское ханство присоединялось к России.

Луганский полк в этих событиях проявил себя отлично, и Кутузова повысили. Произвели в звание бригадира. Назначили командовать Мариупольским легкоконным полком – он был новым, в нём объединили два одинаковых «поселенных» пикинёрных полка, Луганский и Полтавский. Так что Мариупольский получился огромным, аж 40 рот. Но это только сперва. Кутузову предстояло преобразовать новый полк.

Ведь Луганский и Полтавский полки охраняли границу с Крымским ханством от Днепра и до Дона. А отныне ханство стало частью России, граница исчезла. Крепости и посты пикинёров стали ненужными. Но они же были «поселенными», жили там, пахали землю, выращивали сады и огороды, разводили скот. Вот и решили отобрать из них 6 эскадронов лучших бойцов. А остальные пусть и дальше живут в своих селениях. Но будут уже не пикинёрами, а государственными крестьянами или мещанами (горожанами), кто как захочет. Мариупольский легкоконный полк стал не «поселенным», а регулярным, его перевели в Крым, охранять новые владения России.

Оставалась ещё Кубань, и Потёмкин направил туда Суворова. Он вёл переговоры с ногайскими старейшинами, преподносил подарки – и здешние орды согласились подчиниться России. Торжественно принесли присягу, что будут служить царице. Но после этого турки напустили на них кавказских горцев. Черкесы нападали на них, грабили, утаскивали в плен. Да и Шахин-Гирей уже пожалел, что отрёкся от власти. Он поселился на Тамани, начал подстрекать ногайцев восстать против русских. Подзуживали их и турки. Дескать, возвращайтесь под власть султана, и черкесы вас трогать не будут.

Суворов и Потёмкин озадачились, как же оградить ногайцев и от набегов горцев, и от турок с Шахин-Гиреем. Незадолго до этого с территории России ушла часть калмыков. Они тоже были кочевниками, пасли свои стада между Волгой и Уралом. После их ухода степи остались пустыми. Ногайцам предложили переселиться туда. Там было спокойно, никто не стал бы их тревожить. И от турок было далеко, чтобы воду не мутили. Ногайцы вроде бы согласились, им выделили большую помощь от государства.

Но турки и Шахин-Гирей как раз этим воспользовались. Стали врать – вас хотят угнать в неведомые края, там вы погибнете, русские превратят вас в рабов. Подговорили часть мурз, составили заговор. В июле 1783 года началось переселение, и враждебные предводители ногайцев подали сигнал. Их воины набросились на сопровождающих солдат, на наши посты. Перебили несколько тысяч человек – и русских, и своих же ногайцев, кто хотел дружить с русскими. Взбунтовались не все кочевники. Тех, кто сохранил верность России, Суворов взял под защиту. А враждебная часть во главе с Тав-султаном ушла за реку Кубань.

Там земля принадлежала уже не России, а туркам и горским племенам. Суворов понимал, теперь оттуда будут сыпаться набеги. Он решил уничтожить опасное гнездо. Осенью 1783 года повёл за Кубань три с половиной тысячи пехоты и конницы, восемь тысяч донских казаков. Скрытно приблизился к стану ногайцев в урочище Керменчик и сурово разгромил их. Они разбежались кто куда, одни к туркам, другие одумались, просились вернуться к русским.

За Кубанью, в турецких владениях, скрывался и Шахин-Гирей. У него больше не было никаких войск и подданных. Но царица и Потёмкин осознавали – он ещё может причинить большие неприятности. Вдруг султан снова зашлёт его в Крым, взбунтовать татар? Суворову было поручено провести переговоры с бывшим ханом. Для этой задачи Александр Васильевич выбрал Кутузова. Общаясь с ним, Суворов увидел в нём таланты не только военного, но и мудрого дипломата. Он говорил про Михаила Илларионовича: «Умён, умён, хитёр, хитёр… Никто его не обманет».

Разузнали, где прячется Шахин-Гирей. Кутузов встретился с ним, беседовал. Передал письма от Суворова и правительства. Бывшего хана обещали не трогать. Если согласится жить в России, ему дадут огромную пенсию, 200 тысяч рублей в год. Кутузов передал и слова царицы – разве в Турции платят столько денег бывшим властителям? А Шахин-Гирей сидел вообще без гроша. Весной 1784 года согласился. Последнего крымского хана поселили в Воронеже. Крым и Кубань окончательно присоединились к России. А Кутузова за успешные переговоры государыня произвела в чин генерал-майора.

Хотя радость от этих успехов вскоре омрачилась горем. Умер отец Михаила Илларионовича, которого он глубоко почитал. Наследство честно разделили с сёстрами и больным братом. Михаилу Илларионовичу достались несколько деревень под Псковом и Екатеринославом, 450 крепостных крестьян (учитывались только мужчины). Это было довольно скромным состоянием. У богатых вельмож и генералов в ту пору были десятки сёл и деревень, тысячи крепостных.

Полковник Кутузов в мундире Луганского пикинёрного полка

Кавалерист Луганского пикинёрного полка