Текст книги "Кутузов. Победитель Наполеона и нашествия всей Европы"

Кутузов повёл их по узкой дороге среди лесов. Рано утром 4 июня русские вдруг вынырнули возле лагеря у Бабадага. Турки ошалели от неожиданности, а опомниться Михаил Илларионович им не дал. Его колонны мгновенно развернулись в каре и атаковали. Враги выскочили по тревоге, пытались драться, но держались совсем не долго. Полторы тысячи перебили, остальные бросились кто куда. Нашим воинам достались весь лагерь, обоз, большие запасы еды, пороха. Это была первая самостоятельная победа Кутузова. Неприятелей было вдвое больше, но Михаил Илларионович разгромил их чисто по-суворовски. Появился там, где его не ждали, ударил стремительно и решительно. Его наградили орденом Святого Александра Невского.

А Репнин начал выдвигать армию навстречу великому визирю. Хотя у русских было всего 30 тысяч солдат, 78 орудий. Но они переправились через Дунай, выступили к турецкому лагерю, стоявшему у Мачина. Репнин задумал хитрость. Два корпуса, Голицына и Волконского, должны были атаковать в центре и справа. Но они только отвлекали врагов на себя. А корпус Кутузова, 12 батальонов пехоты и 11 эскадронов кавалерии с 24 пушками, командующий послал в обход слева.

На рассвете 28 июня разгорелось сражение. Корпусам Голицына и Волконского сперва пришлось туго. На них ринулись тучи турецкой пехоты и конницы. Русские сомкнулись в каре, отбивали атаку за атакой. На Дунае появилась и турецкая флотилия, хотела отрезать русских от своего берега. В бой вступила гребная флотилия Де Рибаса, потопила 6 неприятельских кораблей. А тем временем Кутузов со своим корпусом прошёл 25 километров по непролазным болотам вдоль Дуная. Выбрался на холмы на фланге (сбоку) у турок.

Они заметили новую опасность, перекинули на появившиеся полки всю массу конницы. Но тут уж Голицыну и Волконскому стало полегче. Их корпуса устремились вперёд, ворвались во вражеский лагерь. А войска Кутузова отбивались от нахлынувших неприятелей картечью из пушек, ружейными залпами, штыковыми контратаками. Не только отражали наскоки, но и сами теснили турок. Михаил Илларионович опытным взглядом оценил, что враги выдыхаются, и бросил вперёд кавалерию. Она стала обходить армию великого визиря. Кутузов одновременно скомандовал и пехоте, повёл её в штыки. Турки сломались. Орали, что их окружают. Хлынули удирать.

У них полегло 4 тысячи. Русским достались 35 орудий, все обозы. Репнина царица наградила орденом Святого Георгия I степени, Кутузова – II степени. Победа и впрямь оказалась важная. Последняя армия султана была разгромлена. А через три дня и на море адмирал Ушаков возле мыса Килиакрия разметал неприятельский флот вместе с африканскими пиратами. Турки наконец-то запросили мира. В городе Яссы начались переговоры. Туда поехал Потёмкин, но в Молдавии заразился какой-то лихорадкой и умер. Мир заключили уже без него в январе 1792 года. Турция признала, что Крым и правый берег Кубани – это теперь владения России. А кроме того, отдала земли между Бугом и Днестром.

Ну а Кутузов с одной войны сразу же попал на другую. Пришло время наказать обнаглевших поляков, задиравших Россию. Как только наши войска освободились, Екатерина послала их на Польшу. В Белоруссии наступала армия генерала Кречетникова, на Украине – генерала Каховского. К нему направили и Кутузова, назначили командовать корпусом, 23 тысячи солдат и казаков. Его корпус двигался слева, вдоль Днестра, должен был обойти неприятельскую оборону. И сам командующий, Каховский, находился в корпусе Кутузова.

На этой войне Михаилу Илларионовичу не пришлось проявить таланты полководца. Больших сражений не было. Польская армия начала отступать. Только отдельные неприятельские командиры пытались задержать русских, их сшибали наши передовые отряды. Население на Украине сочувствовало не полякам, а русским, встречало их как освободителей. А паны оглядывались – у них был заключён союз с Пруссией, вот и ждали, когда же король Фридрих Вильгельм II вмешается, поможет им.

Но ведь обстановка переменилась. Турцию Россия разгромила вдребезги. Швеция возобновить войну так и не отважилась. А прусский король был себе на уме. Сейчас он совсем не хотел ссориться с Екатериной, губить войска за каких-то поляков. Наоборот, он выбрал дружбу с русскими, чтобы и самому поживиться. На союз с панами он просто наплевал и предложил союз царице. Тоже послал армию на Польшу. Тут уж поляки совсем приуныли и сдались. Война продолжалась всего 4 месяца, 5 августа 1792 года полки Каховского вошли в польскую столицу, Варшаву. Кутузов был с ним. Он всё это время командовал корпусом чётко, грамотно. Выбирал лучшие дороги для войск, для обхода неприятельских крепостей и гарнизонов – после чего они снимались с места и удирали. Каховский в докладе императрице хвалил Михаила Илларионовича, что он «исполнял всегда полученное ему с таким усердием и ревностью, как долг того требует».

Польшу за её выходки наказали, ещё раз разделили. Россия забрала области, где жили православные, – почти всю Белоруссию и часть Украины. Пруссия взяла себе западные области Польши. От поляков потребовали сократить их армию, вместо 100 тысяч оставить 15 тысяч. Боевых орденов за эту войну Кутузов не заслужил, но действовал прекрасно, и царица его наградила. Назначила генерал-губернатором Казани и Вятки, а в той части Украины, которую забрали у поляков, подарила ему большое имение Горошки, там жило 2 с половиной тысячи крестьянских семей. Михаил Илларионович стал не только признанным военачальником, но и богатым человеком.

Глава 8
Посол в Турции, любимец Екатерины II

Константинополь в XVIII веке

Франция была богатой страной. Хвасталась этим, королевский двор сверкал роскошью. Франция хотела господствовать в Европе. На это требовались огромные деньги – то полякам приплатить, то шведам, то туркам. Поэтому налоги были очень высокие. Простой народ жил в нищете. Бедно жили даже мелкие дворяне. Торговать, устраивать какие-то предприятия им запрещалось – такие занятия считались недостойными, за это лишали дворянства. В нашей стране дворяне шли служить, становились офицерами или чиновниками. А во Франции все должности продавались. Чтобы стать офицером, требовалось купить патент, он стоил дорого.

У крупных французских купцов, банкиров, фабрикантов дела шли очень неплохо. Они-то богатели под властью короля. Но со временем они наглели и стали прикидывать – а зачем им вообще король? Зачем платить большие налоги? Ещё и католической церкви надо было отдавать десятую часть доходов. Правда, король, его законы, полиция, войска, охраняли купцов и банкиров. Но они были уверены, что сумели бы гораздо лучше управлять страной. Принимали бы такие законы, как полезнее для них самих.

Народ они обманули. Внушили, что надо бороться за «свободу, равенство, братство» – и жизнь станет райская. Хотя какое могло быть равенство и братство между богатыми купцами и бедняками? Но французы поверили и устроили революцию. Короля свергли и казнили. Церковь ликвидировали. Со всеми, кто показывал недовольство, расправлялись без всякой жалости. Чтобы было удобнее рубить головы, соорудили специальные машины, гильотины. Всю страну залили кровью и ужасом.

Однако новое правительство Франции стало ещё более агрессивным, чем прежнее. При короле министры враждовали с Россией, с Англией, Австрией, но войны всё-таки старались избежать. Считали, что лучше отвалить денег каким-то другим государствам и пакостить чужими руками. А сейчас власть досталась тем же самым купцам, фабрикантам, банкирам. Они хотели захватить новые земли, чтобы оттуда для них потекли новые богатства. Простому народу таких причин не раскрывали. Объявили, что надо воевать со всеми королями и царями, повсюду установить такие же революционные порядки со «свободой, равенством, братством». Французы полезли на соседей.

У них начались войны с Англией, Австрией, Пруссией. Революционное правительство зазывало в войска всех желающих. Быть солдатом во Франции стало очень почётно. И офицерам теперь не требовалось покупать патенты. Появились талантливые командиры из простых людей, из мелких дворян. Многочисленные новые армии сражались гораздо лучше, чем при короле, одерживали победы. Россию французские революционеры ненавидели. Они-то были безбожниками, а наша страна – центром православной веры. И могущества России они боялись, а ну если выступит против них вместе с австрийцами и пруссаками? Задумали создать против русских союз с Турцией, Польшей, Швецией, Данией. Науськивали их воевать.

Поляки давно подстраивались к Франции, чуть ли не молились на неё, считали примером для подражания. А теперь оттуда приезжали агенты и внушали, как же это прекрасно, «свобода, равенство, братство». Многие поляки верили, у них появились свои революционеры. Туркам французы присылали деньги, оружие. Предлагали даже такой вариант, чтобы на кораблях привезти на Чёрное море французские войска и вместе с турками высадить в Крыму. Самым воинственным султанским вельможам это казалось заманчивым – если с французами, да ещё и с поляками, со шведами, то ведь можно победить, вернуть Крым и другие области. Надо снова собирать армии!

Кутузову так и не пришлось поехать генерал-губернатором в Казань и Вятку. В ноябре 1792 года царица вызвала его в Петербург. И причина оказалась совершенно неожиданной. Когда в Яссах заключали мир с турками, в договоре был пункт, что обе страны обменяются послами. До сих пор его ещё не выполнили, в султанской столице, в Константинополе, находился только поверенный в делах – чиновник, замещающий посла. А теперь у турок снова поднялись воинственные настроения. Вот государыня и придумала. Командующим войсками на юге она поставила Суворова – пусть соседи вспомнят его удары. А послом в Константинополь выбрала Кутузова – который тоже лупил турок, ещё одно напоминание.

Многих вельмож такое назначение удивило. Ведь дипломаты обычно были особыми специалистами. Готовились к работе за границей с юных лет. Сперва становились помощниками, секретарями в посольствах. Постигали тонкости и особенности. А тут вдруг боевого генерала, довольно молодого – 35 лет, и сразу послом! Но царица выбрала его не случайно. Именно как боевого генерала. С одной стороны, турок припугнуть. С другой – повести военную разведку. Готова ли Турция к войне? И насколько готова?

Однако были и другие причины назначения Кутузова. Екатерина уже знала Михаила Илларионовича по беседам с ним, по работе над законами перед войной. Заметила то же самое, что и Суворов: «Умён, умён, хитёр, хитёр, никто его не обманет». Она поручила Кутузову помешать интригам французов. Удержать мир с султаном. Но при этом тайно и осторожно нужно было наладить связи с христианскими народами, находящимся под властью турок. Заботиться о них, укреплять их надежды, что рано или поздно Россия им поможет. Кутузов тщательно подготовился. Изучал международные документы, договоры. Набрал 68 чиновников и офицеров – сотрудников посольства. А вместе со слугами, поварами, музыкантами, охраной получилось 650 человек.

Михаилу Илларионовичу вручили большую сумму денег на расходы. Драгоценности, золотые и серебряные вещи, дорогие ткани – на подарки турецким вельможам. И на подкуп тоже, все знали, что султанские приближённые охотно берут взятки. В феврале 1793 года большой обоз отправился из Петербурга. Ехали долго. Пережидали весенние разливы рек, грязь на дорогах. А по дипломатическим правилам надо было «разменяться» с турецким посольством непременно на границе. Вот и пересылались письмами, узнавали – выехал ли навстречу посол султана Мустафа-паша. Сколько ему осталось до границы? На юге Кутузов встретился с Суворовым, Ушаковым. Договорились извещать друг друга обо всём важном.

15 июня на пограничной реке Днестр состоялась торжественная церемония «размена». Каждый пункт был чётко расписан. Послы одновременно сошли в устланные коврами лодки. Они одновременно отчалили. Одновременно подплыли к парому на середине реки. Послы одновременно вышли. Поговорили, высказывая друг другу любезности. Под артиллерийский салют одновременно сели уже в другие лодки. Мустафа-паша поплыл к русскому берегу, Кутузов к турецкому. Там его встречали местные начальники, угощали кофе, сластями, подарили великолепного коня. И весь дальнейший путь был торжественным. Салюты, встречи, парады турецких войск.

В Константинополе состоялись официальные приёмы у великого визиря, у рейс-эфенди (министра иностранных дел), у султана Селима III. Кутузов вручил им грамоты от царицы, письма от русского правительства. Перед султаном произнёс речь о желании России укреплять мир. Селиму она очень понравилась, и турки заверили, что тоже хотят мира. Кутузов писал жене о султане: «Дворец его, двор его, наряд придворных, строение и убранство мудрено, странно, церемонии иногда смешны, но всё велико, огромно, пышно и почтенно».

А вот насчёт желания мира турки темнили. Кутузов выяснил, что против русских их настраивает не только французский посол, но и английский. Однако Англия и Франция враждовали. Поэтому и Османская империя выжидала, кто из них победит, к кому присоединиться. Михаил Илларионович создал свою сеть разведчиков. Завербовал даже французского инженера Кроуфера, тот передал планы всех пограничных крепостей. Изучив их, Кутузов понял, что они к боям не готовы. Собрал и другие сведения. Писал Суворову, что в ближайшее время турки начать войну не смогут – крепости не отремонтированы, флот не восстановили, денег на всё не хватает.

Михаил Илларионович постарался, чтобы Турция вообще не настраивалась на подготовку к войне, не шла на поводу у французов и англичан. Лучше дружить с русскими. Оказалось, что Кутузов умел быть очень обаятельным человеком. Турецкому рейс-эфенди было уже 80 лет, он был всегда мрачным и угрюмым, никто и никогда не видел улыбки на его лице. Но во время беседы с Кутузовым случилось невероятное, рейс-эфенди был весел и смеялся!

Михаил Илларионович совершал и такое, на что бы никто не осмелился. Он узнал, что Селим III глубоко почитает свою мать Михришах-султан, во всём её слушается. Она жила в гареме султана, туда был запрещён вход любым мужчинам под страхом смерти. Но Кутузов подкупил стражу и пробрался туда! Встречался с Михришах-султан, преподнёс ей красивые подарки, вёл переговоры. Ей очень польстило, что посол России обращается к ней. А ум и обходительность Кутузова сделали своё дело. Мать султана согласилась с ним. Планы Франции о союзе с турками удалось сорвать. Селиму III потом всё же донесли, что Михаил Илларионович побывал в его гареме, это было страшным преступлением. Но… ссориться с матерью султан не хотел. Сделал вид, будто ничего не знает и ничего не было.

Все задания императрицы Кутузов успешно выполнил. Вдобавок сумел добиться благоприятных условий для русской торговли в Турции. Султанское правительство разрешило, чтобы русские суда свободно заходили в турецкие порты. Жене Михаил Илларионович писал: «Дипломатическая карьера плутовата, но ей-богу, не так мудрена, как военная, если всё делать, как надо». То есть на войне всё равно сложнее, и ума больше требуется. В 1794 году на смену генералу приехал новый посол, граф Кочубей. А Кутузов поехал домой.

В это время против русских поднялась Польша, там французы добились своего. Но Михаил Илларионович свою работу выполнил прекрасно – турки на этот раз не вмешались. А одних поляков быстро разгромил Суворов. Об условиях мира Екатерина II договорилась с Пруссией и Австрией. Раз Польша упрямо не желала угомониться, её вообще ликвидировали и разделили. Наша страна присоединила Литву и оставшуюся часть Белоруссии. Другие польские области Екатерина уступила Пруссии и Австрии – пускай они сами возятся с заносчивыми и склочными панами.

Кутузова на эту войну царица посылать не стала, там и без него справились. А Михаила Илларионовича она назначила директором Сухопутного дворянского кадетского корпуса. Это было главное военное учебное заведение в России. Элитное! Там вели занятия даже профессора Академии наук. Но… очень многое было неладно. И как раз из-за того, что корпус был главным, элитным. В него отдавали детей самые знатные семьи. Принимали ребят в возрасте 6 лет, и они учились до 21 года. Считалось, что главное – воспитать из них настоящих дворян. Культурных, образованных.

В корпусе преподавали французский, немецкий, латинский языки, астрономию, архитектуру, рисование, пение, танцы, музыку, театральное искусство, поэзию, красноречие, даже бухгалтерию. Но военных наук не было вообще! Для них просто не хватало времени. Родители отдавали в корпус и тех детей, кого готовили не для военной службы, а в гражданские чиновники. И устройство было вполне гражданское. Воспитанников делили по возрасту. У младших воспитательницами были женщины. Старшими руководили офицеры, но и они ничего не понимали в военном деле. Потому что сами закончили этот же корпус, были оставлены преподавать в нём, в войсках никогда не бывали.

Когда-то юного Кутузова отец и дядя специально определили в Артиллерийскую и Инженерную школу, а не в Сухопутный корпус – знали, что там настоящих военных не готовят. Сейчас и императрица обратила внимание, что это непорядок. Раньше-то учебных заведений было мало, вот и соединили военных с гражданскими. А Екатерина в 1786 году повелела по всей стране создавать Народные училища. Ну а Сухопутный кадетский корпус должен был, как и положено, выпускать офицеров. Царица сказала – быть «рассадником воинских людей».

Что ж, и за это дело Кутузов взялся серьёзно. При первой проверке воспитанники даже построиться не умели. Михаил Илларионович окинул их взглядом и решительно сказал: «С вами обходились как с детьми, а я буду обходиться как с солдатами!» Порядки в корпусе он изменил. Вместо возрастов разделил воспитанников на роты. С унтер-офицерами, рядовыми, построениями, караулами. Воспитательниц и гражданских наставников заменил офицерами.

Кутузов установил строгую военную дисциплину. Хороших учеников хвалил. Нерадивых не отпускали в увольнение в выходные дни, в праздники. Они должны были оставаться в корпусе и заниматься всё свободное время, пока не исправятся. Михаил Илларионович поменял и учебную программу. Убрал лишние предметы, добавил тактику, военную историю, математику. В корпусе оборудовали особый класс для занятий по тактике. Их должны были посещать не только кадеты, но и офицеры – ведь те из них, кто раньше служил в корпусе, тактики не знали.

Эти занятия нередко вёл сам Кутузов. Тактику он преподавал не по учебникам, а по собственному опыту. Как действовать в той или иной ситуации. Как вести разведку. Как перестроить войска в сражении, отражать атаки противника, самим атаковать. Как готовить оборону и штурмы крепостей. Передавал то, что знал и пережил сам, поэтому и занятия у него получались живые, интересные. Рассказами дело не ограничивалось. Начались тренировки на полигоне, летом – в легере. Михаил Илларионович добивался, чтобы кадеты были смелыми, выносливыми, умели находить самостоятельные решения.

А кроме тактики, Кутузов считал очень важной военную историю. Она позволяла понять, как и почему одерживали победы полководцы прошлых веков, поучиться у них. Каждый офицер должен был знать и о войнах России. Гордиться своей страной, брать пример с давних героев. И солдат своих этому учить – чтобы тоже пример брали. Кутузов ещё не знал, что случится в 1812 году. Но он начал воспитывать тех самых офицеров, которые под его командованием разгромят Наполеона.

В 1795 году снова стала вести себя враждебно Швеция – её же французы продолжали подстрекать. Кутузов оставался директором Сухопутного кадетского корпуса, но одновременно императрица назначила его командовать войсками в Финляндии, на шведской границе. Он объехал здешние крепости. Некоторые нужно было отремонтировать, усилить укрепления. Кутузов доложил об этом царице. Сам контролировал, как идут работы.

Он проверял и армейские части на границе – достаточно ли солдат, боеприпасов, как подготовлены. Ему подчинили и гребную флотилию в Финляндии, Кутузов увидел, что ей нужны пополнения. Подготовил два морских полка – если будет война, высаживать десанты. Летом 1796 года он провёл учения войск вместе с флотилией. Финляндия была близко от Петербурга, и он возвращался для занятий с Сухопутным корпусом, часто бывал дома. А глубокий ум Кутузова, его обаяние, которое он проявил в Турции, оценила и Екатерина II. Выяснилось, что у него настоящий талант вести беседы. Те, кто знал его, говорили, что его речами можно заслушаться – это было как музыка, как произведение искусства.

Царица часто приглашала Михаила Илларионовича в гости, называла его «мой генерал», «мой Кутузов». Его жене из-за службы мужа пришлось годами жить без него, в захудалых городишках. Теперь они были постоянно вместе, в столице. Могли наслаждаться своим давним увлечением, ходить по театрам. И во дворец приезжали вместе. Конечно, жене очень льстило, что она запросто бывает у самой государыни. А осенью 1796 года Екатерина II тяжело заболела. Но даже сейчас она приглашала Кутузова, и «мой генерал» просидел возле царицы последний её вечер. Ночью 6 ноября она умерла.