Текст книги "Фашистская Европа"

Но народная поддержка и впрямь оказалась весомой. 24 октября 1922 г. в Неаполе Муссолини сумел собрать на митинг 60 тыс. человек! Открыто заявил: «Программа нашей партии простая – мы хотим править Италией!.. Настало время фашистам заняться управлением Италией. Оно или будет передано нам добровольно, или мы пойдем маршем на Рим и сами захватим его в свои руки». Когда эти слова произносились на юге Италии, «квадрумвиры» уже вовсю орудовали на промышленном севере, выводили на улицы колонны чернорубашечников, брали под контроль огромные города. Кое-где происходили стычки с военными и полицией, но редко. Либеральная власть до того достала итальянцев, что защищать ее желающих не находилось.

Красноречивым свидетельством дееспособности этой власти может служить и такой факт: премьер-министр Луиджи Факта узнал о «готовящемся перевороте» только 26 октября. В это время под властью фашистов уже находились Милан, Флоренция, Мантуя, Перуджа. На следующий день Муссолини приехал на поезде в Милан, а в Перудже разместился фашистский штаб и было издано воззвание о походе на Рим. Колонны чернорубашечников из разных городов зашагали к столице. По пути обрастали толпами добровольцев. Отборные отряды сквадристов начали вооружаться – для этого открылись склады заводов, производивших оружие. Но и армейские части симпатизировали фашистам, переходили на их сторону, передавали винтовки. Кстати, сам Муссолини в марше не участвовал. Он несколько раз фотографировался в колоннах и удалялся руководить со стороны.

Лишь теперь правительство забило тревогу. Факта встретился с королем Виктором Эммануилом III, объявил, что страна «на пороге мятежа», принялся готовить указ о переходе на «чрезвычайное положение». В ночь на 28-е король вызвал на переговоры депутатов от фашистской партии, других политиков, армейское командование, бывшего премьер-министра Антонио Саландру. Генерал Диац напыщенно заверял, что большая часть армии верна королю и правительству, способна дать отпор мятежникам. Но поступали и иные донесения, что к Риму движутся более 50 тыс. человек, а войска их поддерживают. Позиции фашистов принялся отстаивать даже приглашенный к Виктору Эммануилу Саландра. А от представителей касты промышленников и финансистов прозвучал прозрачный намек – ведь марш на Рим может дополниться дворцовым переворотом…

Нет, расставаться с троном итальянский монарх не желал. Предпочел заявить, что не желает гражданской войны. Подготовленный Факта указ о чрезвычайном положении он не подписал и отправил премьера в отставку. Предложил сформировать новое правительство Саландре, а фашистам дать несколько министерских портфелей. Связались по телефону с Муссолини, но он отверг подобный вариант. Ответил: «Фашисты не для того потратили столько сил для организации марша на Рим». Потребовал пост премьер-министра. Король еще посовещался со своим окружением и 29 октября утвердил назначение. Муссолини приехал в Рим из Милана на поезде…

Сражаться за власть не пришлось. Виктор Эммануил принял его и поручил сформировать правительство. Король и дуче вместе встретили колонны чернорубашечников, вступающие в столицу. Парламент состоял в основном из либералов, но при таком раскладе не посмел противиться и вечером 30 октября узаконил новую власть. Муссолини стал не только премьер-министром, но и занял посты министров внутренних дел и иностранных дел. А один из самых богатых аристократов Италии, князь Торлонья, предоставил для резиденции дуче свой великолепный дворец – назначил за аренду чисто символическую плату, 1 лиру в год.

Лозунги и реальность

Манифест фашистов составлялся в 1919 г. Его авторами являлись Филиппо Маринетти и Алкеста де Амбриса. Естественно, он был одобрен и самим Муссолини. Но наиболее броские программные установки были позаимствованы у крайне левых партий. Например, всеобщее избирательное право, включая женщин и малоимущих граждан. Или народный контроль за важнейшими отраслями хозяйства – формирование «национальных советов» промышленности, транспорта, здравоохранения, связи. Намечалось введение 8-часового рабочего дня, повышение зарплаты, усиление роли профсоюзов, улучшение обеспечения по инвалидности, сокращение пенсионного возраста с 65 до 55 лет. Военные заводы предполагалось национализировать, прочих капиталистов обложить большим прогрессивным налогом. А от военных контрактов, самых выгодных, отчуждать 85 процентов прибыли. Кроме того, провозглашалась национализация церковного имущества, ликвидация структур епархий с передачей их доходов на нужды бедняков.

Но миновало всего три года, фашизм победил, и… манифест оказался явно устаревшим. Слишком устаревшим. Как можно было говорить о национализации заводов, об экспроприации олигархов, если именно они сделали ставку на фашистов и поддержали их прорыв к власти? Если владельцы заводов Милана и Турина продолжали финансировать партию, а аристократы наподобие князя Торлонья или барона Ачербо обеспечили ее авторитет в столице, при королевском дворе, перед дипломатическим корпусом?

Однако и другие пункты своих программ фашисты были не в состоянии реализовать. По итальянским законам правительство было ответственным перед парламентом и каждый свой шаг должно было согласовывать с ним. А парламент в Италии был весьма демократичным – туда набились делегаты от разных партий, и если одна из них предложит то или иное решение, соперники в любом случае могли объединиться и заблокировать его. Прежде чем предпринимать серьезные шаги по оздоровлению страны, требовалось изменить саму государственную систему. Но… и это упиралось в парламент! Получался замкнутый круг.

Чтобы вырваться из него, требовалось расширять свою опору. А в Италии огромное влияние сохраняла католическая церковь. Либеральные кабинеты уже давно пытались порушить религиозные традиции и отделить церковь от государства. Были ликвидированы институты священников в армии, христианские дисциплины исключили из школьных программ. Даже деревянные распятия, когда-то обязательно висевшие в судах, казармах, на почтах и в прочих государственных учреждениях, сочли «нетолерантными» и убрали. Тем не менее основная масса простонародья не утратила веру, священники оставались для них весомыми авторитетами не только в духовных, но и в светских делах.

Муссолини, как мы видели, вырос в атеистической семье, а в фашистских программах готов был пойти еще дальше либералов. Но… силясь укрепить свою власть, он пришел к противоположному выводу: нужно сделать католицизм своим союзником – не только против коммунистов, но и против либералов. 10 апреля 1923 г. он посетил Ватикан, провел переговоры с госсекретарем «святого престола» кардиналом Пьетро Гаспарри. Изложил уже совершенно другую программу. Обещал очистить Италию от коммунистов и масонов, привлекать к строгой ответственности за оскорбление религии. Восстановить все, что порушили либералы. Вернуть распятия в государственные учреждения, вернуть в армию капелланов, ввести в учебных заведениях обязательное религиозное воспитание. В Ватикане оценили, высказали одобрение.

В общем, социалистические и антицерковные лозунги Муссолини свернул. Вместо этого выдвигались установки «корпоративизма» и «классового сотрудничества». Дуче заявлял, что борется отнюдь не за равенство. Наоборот, «фашизм утверждает неисправимое, плодотворное и полезное неравенство людей». Но оба класса, «низший» и «высший», имеют свои функции в обществе, должны выполнять свойственные им обязанности и сотрудничать между собой – это и будет залогом процветания нации.

Для достижения этого процветания начали предприниматься некоторые конкретные шаги. Фашисты ввели строгую цензуру средств массовой информации. Отряды сквадристов были преобразованы в Добровольную милицию национальной безопасности. Их узаконили как вспомогательные формирования полиции. Они патрулировали города, поддерживали порядок, и преступность сразу же снизилась. Жизнь становилась стабильной, благоустроенной, прекращались встряски. Кроме того, Муссолини сразу же проявил активность и решительность на международной арене.

В Ливии до сих пор действовало соглашение между правительством Италии и арабскими шейхами, предоставлявшее местным племенам значительную автономию. На деле это означало, что они жили сами по себе, итальянцы в их дела вообще не лезли. Муссолини данное соглашение расторг. Указал, что Триполитания и Киренаика должны стать полноценными итальянскими колониями. Арабы возмутились, взялись за оружие. Возглавил восстание шейх дервишского ордена сенуситов Омар Мухтар. Но Муссолини направил туда войска под командованием генерала Грациани. Загремели бои за реальное, а не формальное покорение Ливии.

В Албании итальянцы тоже обозначили свое присутствие. Послали комиссию для демаркации границ между албанцами и греками. Но в августе 1923 г. группа офицеров во главе с генералом Энрико Теллини была убита в горах неизвестно кем. Муссолини предъявил ультиматум Греции. Требовал извиниться, найти и наказать виновных и выплатить компенсацию в 50 млн лир. Греки пробовали спорить, но в подкрепление ультиматума дуче послал войска и флот, они бомбардировали и захватили остров Корфу. Греция была в панике, обратилась в Лигу Наций. Международный арбитраж осудил захват острова. Но и никаких санкций против

Италии ввести не рискнул. Напротив, постановил, что грекам надо все-таки выплатить компенсацию.

Вроде, добились не слишком многого. Но насколько же подняли эти решения престиж Муссолини! Он показал всему миру: Италия – великая держава! Не второстепенная марионетка, послушно следующая в хвосте за Англией и Францией! Она способна отстаивать свои интересы! Ни перед кем не намерена заискивать и вилять хвостиком. А популярность политики фашистов, в свою очередь, помогала дальнейшим внутренним преобразованиям.

В ноябре 1923 г. заместитель Муссолини по партии барон Ачербо предложил в парламенте закон, кардинально меняющий выборную систему. Согласно «закону Ачербо», прежняя схема, когда места в парламенте делились пропорционально набранным голосам избирателей, отменялась. Отныне партия, набравшая большинство, получала две трети депутатских мандатов. И только оставшаяся треть делилась пропорционально между прочими фракциями. Поддержка финансовой и промышленной элиты Италии, военных, католической церкви сыграла свою роль. «Закон Ачербо» был принят.

Весной 1924 г. разгорелась предвыборная борьба. Была ли она честной? Вряд ли. Выборы не бывают честными никогда и нигде. Страсти накалялись. Фашисты вовсю использовали возможности, открывшиеся им через правительственные каналы. Использовали и свои отряды чернорубашечников. Где-то для агитации, а где-то – чтобы припугнуть противников. Или, по партийной традиции, напоить касторкой. Или арестовать, придравшись к каким-нибудь нарушениям. Социалистическая партия возмущалась, что не признает «закон Ачербо» и не желает играть по новым правилам, хотя тем самым сбила с толку своих сторонников и подыграла фашистам.

Выиграли они с триумфальным «счетом», набрали 66 % голосов. То есть, и без всяких нововведений могли получить желаемые 66 % мест в парламенте. Но и после выборов эмоции не улеглись. Оппозиция обвиняла фашистов в фальсификациях результатов. Один из видных социалистов, адвокат Джакомо Маттеотти, 30 мая 1924 г. вывалил ряд фактов, касающихся избирательных махинаций, потребовал аннулировать результаты выборов. В общем-то, его разоблачения не играли серьезной роли. Было ясно, что в любом случае за фашистов голосовало подавляющее большинство избирателей. Да и факты, озвученные Маттеотти, никто не проверял. Скорее, собрали в кучу правду со слухами, дабы поднять обычный демократический скандал, повысить собственный рейтинг.

Но итальянцы – народ горячий. 10 июня Маттеотти похитили и убили. Кто именно, однозначно не доказано до сих пор. Однако обвинения сразу пали на фашистов. И вот тут-то раздулся такой скандал, что мало не покажется. От Муссолини отпали многие союзники, особенно перешедшие к нему из «старых», либеральных политических кругов Италии. Дуче и его помощники растерялись. Позже Муссолини признавался, что решительные действия в этот момент вполне могли свергнуть его правительство.

Но деятелей, способных возглавить противодействие фашистам, в Италии не нашлось. Вместо атаки на власть оппозиционные депутаты образовали «Авентинский блок», отказавшийся участвовать в работе нового парламента! Совсем отдали его фашистам! Ну а общественное мнение дуче постарался успокоить. Назвал виновником убийства активиста своей партии Америго Думини и посадил его на два года. Действительно ли он прикончил Маттеотти или с ним договорились, чтобы выступил «козлом отпущения», остается неизвестным. Во всяком случае, в последующие годы Думини была назначена солидная пенсия от партии и выплаты от самого Муссолини.

В целом-то дуче добился именно того, чего хотел! Подавляющего большинства в парламенте! Опираясь на него, можно было вести дальнейшие реформы. В 1925 г. должность Муссолини стала именоваться не председателем совета министров, а «главой правительства». Но дело не ограничилось сменой вывесок. Отныне он становился подотчетным не перед парламентом, а только перед королем, и сместить его мог только король. Но и «закон Ачербо» был отменен. Вместо него опять вводился новый избирательный закон. Точнее, упразднялась сама система парламентских выборов! Большой фашистский совет становился не только партийным, но и государственным органом. И именно Большой фашистский совет формировал единый список кандидатов. Этот список утверждался общенародным референдумом, и кандидаты становились депутатами парламента. Все прочие партии от выдвижения кандидатов и участия в выборах отстранялись (примерно такая система существовала в СССР, где в Верховный Совет и прочие советские органы выдвигались единые списки от «блока коммунистов и беспартийных», а народ голосовал за них).

Теперь в Италии установилось однопартийное правление и диктатура Муссолини – только он имел право созвать Большой фашистский совет и определял повестку дня. Он брал себе и министерские посты, которые считал нужными на данный момент – бывали периоды, когда он возглавлял семь министерств. Но было бы глубоко неверным представлять, что фашисты, дорвавшись до власти, отбросили все свои прежние обещания. Нет, многие пункты их программ выполнялись. Как раз такие пункты, которые касались реальных условий труда и жизни простых людей: повышения зарплаты, ограничения рабочего дня, обеспечения пенсионеров и инвалидов.

Устанавливался контроль за предприятиями промышленности, муниципальными органами, за учреждениями здравоохранения, образования. Он был не «народным», как в манифесте, он был партийным – через фашистские структуры. Но результаты приносил неплохие. Искоренялись злоупотребления. Граждане почувствовали себя более защищенными. Человек, обиженный теми или иными должностными лицами, получал возможность пожаловаться в фашистские советы и комитеты, начиналось разбирательство.

Возобновление боевых действий в Ливии и реорганизация армии поддержали промышленность военными заказами. Внедрялись масштабная государственные проекты по строительству железных и шоссейных дорог. В результате сходила на нет безработица. Политическая и экономическая стабильность в Италии привлекали и иностранных предпринимателей. Так, режим Муссолини взялся финансировать один из крупнейших финансовых концернов США «Америкен Интернешнл Корпорейшен». Руководитель этой фирмы Отто Кан убеждал других банкиров, что «американский капитал, инвестированный в Италии, найдет безопасность, поощрение, возможности и вознаграждение».

Муссолини здорово прищемил хвост преступности. Покусился даже на сицилийскую «Коза ностра», привыкшую считать себя всесильной. Нет, дуче решил утвердить, что правительство в Италии одно, и оно находится в Риме, а не на виллах «крестных отцов». Префектом в Палермо был назначен один из самых решительных фашистских деятелей, Чезаре Мори. Дуче предоставил ему чрезвычайные полномочия. Поучал: «У вашего превосходительства карт-бланш. Государственная власть в Сицилии должна быть восстановлена абсолютной. Я повторяю – абсолютной. Если существующие законы будут мешать вам, это не будет проблемой, мы издадим новые».

Чрезвычайные права в самом деле понадобились. Мафия оказала отчаянное сопротивление, подняла всех бандитов. Некоторые сицилийские города пришлось осаждать войсками, брать штурмом. В борьбе с мафией фашисты применили и методы самой мафии. Допрашивали пойманных гангстеров с «пристрастием», захватывали в заложники их жен и детей. И все-таки одолели. «Крестные отцы» со своими громилами побежали прочь, за океан – именно тогда сицилийская мафия стала утверждаться в США. Там получалось уютнее, безопаснее.

Но противником фашистов была не только мафия. Пытались пакостить социалисты, коммунисты, анархисты. На Муссолини периодически устраивались покушения. В 1927 г. в него стреляла англичанка Виолетта Гибсон. Промахнулась, пуля задела лишь кончик носа. Экспертиза признала террористку ненормальной, и дуче, не желая омрачать отношений с Англией, выдал ее на родину. В том же году в машину Муссолини стрелял юный анархист Антео Дзамбони. Толпа схватила его и растерзала на части – настолько высокую популярность успел заслужить фашистский правитель!

А гайки диктатуры со временем закручивались. В 1926 г. был учрежден Специальный трибунал безопасности государства – его приговоры считались окончательными и не подлежали обжалованию. К 1928 г. были распущены и запрещены все политические партии, кроме фашистской. Анархистов и социалистов разогнали после очередных покушений на дуче. А насчет остальных ставился риторический вопрос – если они выступают против государства и блага итальянского народа, то имеют ли они право на существование? Если же «за», то они единомышленники фашистов, пускай присоединяются к правящей партии.

Однако представление о «политическом терроре», который приписывают фашистам, нередко оказываются преувеличенными. С учреждения Специального трибунала безопасности и до падения Муссолини было возбуждено 21 тыс. обвинений в политических преступлениях. Из них более 15 тыс. человек было оправдано следствием, около 1 тыс. оправдано по суду, а количество осужденных на различные сроки заключения составило 4596 человек. Согласитесь, за 17 лет это совсем не много.

Зато порядок и безопасность в Италии укрепились ох как ощутимо! А на этом фоне реализовывались новые проекты по повышению благосостояния народа. В 1927 г. под руководством министра земледелия Ачербо (того самого, который предлагал избирательный закон) в провинции Пескара началось создание сельскохозяйственных коммун. С 1928 г. развернулась так называемая «Зеленая революция». Были организованы масштабные работы по осушению болот на берегах Тирренского и Адриатического морей. Собирали потрудиться безработных, бедняков, обеспечивая их заработком. Ликвидировался рассадник малярии, вместо болот предполагалось получить значительные территории плодородной земли – их делили на участки для малоимущих крестьян.

Да и в международных делах Италия вела себя все более уверенно. У берегов Турции она удержала Додеканесские острова. На самом большом из них, Леросе, Муссолини распорядился строить военно-морскую базу. Застолбить и продемонстрировать, что восточная часть Средиземного моря – это тоже сфера интересов Италии. Он вообще заявлял, что Средиземное море должно стать для итальянцев «нашим морем».

А уж соседний регион, Балканы, тем более воспринимался как «наш». Несправедливо отнятый приз прошлой войны! Италия взялась поддерживать подрывную деятельность против Югославии – хорватских, словенских, македонских сепаратистов. Что касается статуса Албании, то он оставался довольно неопределенным. Здесь соперничали и боролись за влияние Югославия, Италия, Греция. Турция до сих пор числила страну своей собственностью. Но Албания жила сама по себе. Избирала парламент, он формировал правительство. Или видимость правительства – в горах царили патриархальные обычаи и народом руководили местные группировки знати.

Самой весомой из них был клан Ахмеда Зогу, и Муссолини подкатился к нему с предложением. Не хочет ли Зогу стать королем? Италия его поддержит. Но при условии – если он признает над собой верховную власть Италии. Зогу прикинул и согласился. Назвал цену в 10 млн лир, якобы на организацию учредительного собрания. Ну и еще кое-какие подачки по мелочам. Деньги ему дали, собрание он провел. Из других вождей кого-то подкупили, кого-то припугнули. В 1928 г. Албания превратилась в королевство, а Зогу, как было условлено, признал себя вассалом итальянского Виктора Эммануила III. Югославия и Турция протестовали. Но ведь решение, вроде бы, было албанским, «внутренним». Не станешь же воевать с Италией, чтобы она отказала Зогу!

Зато Муссолини торжествовал. Его мечты о «Великой Италии» начали воплощаться! В это же время обозначился перелом в ливийской войне. Количество войск под началом Грациани наращивалось. У него собралась целая армия с танками, самолетами. Арабы терпели поражения. Итальянцы занимали ключевые пункты, оазисы. Были устроены концлагеря, туда без суда отправляли население, заподозренное в связях с повстанцами – общее количество заключенных достигло 125 тыс. человек. В 1929 г. часть местных лидеров во главе с Хасаном ар-Ридом ас-Сенуси вступила в переговоры с итальянцами и подписала капитуляцию. Арабы разоружались, признавали подчинение итальянскому губернатору. Самый решительный из вождей, Омар Мухтар, отверг подобные условия, продолжил партизанскую войну. Но племена раскололись, сопротивление надломилось.

Ко всем своим прочим успехам дуче сумел добавить такое дело, которое либеральные властители не смогли осилить за 60 лет. Урегулировал отношения с Ватиканом, нарушенные в 1870 г., когда королевские войска вошли в Рим и отобрали папские владения. От былого воинствующего атеизма Муссолини не осталось следа. Антицерковный роман о кардинальской любовнице и прочие произведения, который он запальчиво строчил в молодости, были теперь изъяты из обращения. Исчезли, словно их никогда не было.

Периодически дуче возобновлял консультации с папскими дипломатами. В 1927 г. он принял католическое крещение. А в 1929 г. Муссолини и кардинал Гаспарри подписали Латеранские соглашения. Конфликт между папским престолом и Итальянским королевством ликвидировался. Италия признавала Ватикан отдельным государством с особыми правами управления, утверждала его границы. Папа, в свою очередь, отказывался от претензий на утраченные земли, за что получал компенсацию в 750 млн лир. При этом католицизм провозглашался единственной государственной религией в Италии. 10 главных церковных праздников и воскресенья официально объявлялись нерабочими днями. Епископы должны были приносить присягу королю, духовенство широко привлекалось для работы в системе просвещения.

Таким образом, идеи о всеобщем благоденствии дуче попытался соединить уже не с социалистической, а с консервативной основой – созданием обширной империи, опорой на церковь и аппарат монархического государства. Результаты его политики красноречиво подвели очередные парламентские выборы в 1929 г. Они проходили уже по новому закону. То есть избирателям предлагался готовый список кандидатов, и предстояло проголосовать за весь список – или против. Кстати, это были первые в Италии выборы, в которых участвовали женщины. «За» проголосовало более 8,5 млн человек, «против» 130 тыс. Как видим, голосовать «против» было все-таки можно. Но народ однозначно поддержал фашистскую власть.