Текст книги "Сквозь призму лет"

«Любить тебя, распятую другим…»

 
Любить тебя, распятую другим,
Нет больше сил…
Стряхну с себя усталость.
Я слишком долго был невозмутим,
Хотя сердечко тихо трепетало.
И вот оно умерило свой пыл,
И жар огня не оплавляет свечи.
Я пламя осторожно погасил,
Чтоб вновь зажечь фитиль для новой встречи.
Недолго был в забвенье одинок,
Другую музу встретил зимним утром.
Надежды вспыхнул слабый огонёк,
И засияла серость перламутром.
Но ты парила в звёздной вышине,
А я, как лис, на грозди винограда
Смотрел, осознавая, что не мне
Пить с губ твоих…
Оставь хотя бы радость.
 

Ладушка

 
Не могу насмотреться, милая,
На походку твою упругую.
Ах!.. Какая же ты красивая!
Подхватить бы на руки хрупкую!
 
 
Унести бы в луга душистые,
Где ромашки кудрявят травушку.
Там тропинки пылят змеистые,
Зацелую, занежу ладушку.
 
 
Не моя… не моя ты горлица,
Не утешишь в печали ласками.
Ты проходишь такая гордая,
Серый мир загорится красками.
 
 
Я немного смешон в наивности,
Мотыльком пролетела молодость.
Не надеюсь, не жду взаимности,
Принимаю смиренно холодность.
 
 
Но я рад, что Авророй утренней
Ты сверкнула в потёмках лучиком.
Как бунтует мой голос внутренний,
Не согреть мне дыханьем рученьки.
 
 
Вот смотрю на тебя скользящую,
А в душе расцветают лотосы.
Ты уходишь в весну звенящую,
Поправляя за ушком волосы.
 

«Ты сладкий сон манящего запрета…»

 
Ты сладкий сон манящего запрета,
Жемчужина во мгле морского дна.
Туманная далёкая планета,
Так вожделенна, только холодна.
Чем больше волшебство очарованья,
Тем горше безысходность и тоска.
Ловлю твои тугие очертанья,
Но страсть мелькнёт, как пуля у виска…
 

«Поговори со мной……»

 
Поговори со мной…
Так, ни о чём…
Завидно мне, что ты звонишь другому,
А я вздыхаю за твоим плечом,
Бросая тело в повседневный омут.
 
 
Остановись!..
Хотя б замедли шаг…
Увлечена мобильным разговором,
А я – в смятении – не знаю как
Привлечь твоё внимание…
Укором
Мне будет неуместный реверанс,
Тем более дурацкая улыбка.
Ты предоставь мне (ну хотя бы) шанс,
А то всё как-то призрачно и зыбко…
 
 
Да что там говорить, опять прошла,
Не посмотрев…
Глаза твои застыли…
Ты проскользнёшь так быстро, как стрела,
Пронзи меня вниманием – на вылет.
 

«Избегаю свиданий настолько…»

 
Избегаю свиданий настолько,
Что меняю привычный маршрут.
Но в разлуке становится горько,
Беспокойные мысли гнетут.
 
 
Если встречу на людях случайно,
Буду слеп и сознательно нем.
Наша сладкая с горечью тайна
Не должна быть раскрыта никем.
 
 
Разрывая контакты упрямо,
Сам себя загоняю в тупик.
В каждом взгляде останется рядом
Твой прекрасный задумчивый лик.
 
 
Мир земной для страданий дарован,
Заморочен на сотнях табу.
Я тобой на беду очарован…
Не дозволено счастье рабу.
 

Параллель

 
Мы навстречу идём друг другу,
Но не можем сойтись никак.
Протянуть стоит только руку,
Да и в пропасть – короткий шаг.
 
 
Как безжизненны, строги лица,
Мы боимся в глаза взглянуть.
Потому и не могут слиться
Наши стёжки в единый путь.
 
 
Нет разумных причин и смысла
Навести хоть один мосток.
В параллельных мирах зависли,
Как два рельса стальных дорог.
 
 
Пусть мечта остаётся тайной,
Новый день пережить готов,
Если слышу твоё дыханье
И размеренный ритм шагов.
 
 
Скоро ты улетишь далёко.
В небеса устремляю взгляд.
О тебе журавлиный клёкот
И печальной любви закат.
 

На грани перемен

 
Зависла жизнь в тревоге перемен.
И вот уж замаячила граница.
Что обрету – свободу или плен?
Я так устал в предчувствии томиться!
 
 
С покорностью готовлюсь ко всему,
Желанья нет и сил сопротивляться.
Мне новые дороги ни к чему,
Начну страницу с нового абзаца!
 
 
Совсем недавно с лёгкостью б отдал
Накопленный багаж без сожаленья.
Теперь со мной бесценный капитал,
И новизна не даст мне утешенья.
 
 
Я берегу размеренный уклад,
В нём ты сияешь жемчугом прекрасным.
И потому – сумятице не рад,
Она грозит последствием опасным.
 
 
Я много знал и без того потерь!
Ещё одна прибавится отныне.
К тебе ведёт единственная дверь,
Как без неё в безжизненной пустыне?..
 

«Напои допьяна настоем…»

 
Напои допьяна настоем
Из целебных душистых трав.
Я тобою немного болен,
Нежу имя твоё в устах.
 
 
Ты же знаешь, какое зелье
Мне подсыпать в бокал вина.
Поскорей бы пришло похмелье,
Выпью всё, что ни дашь, до дна.
 
 
Уврачуй от тоски сердечко,
Расколдуй приворотный плен,
А не то обгорю, как свечка,
Я и так у твоих колен.
 
 
С каждым днём всё сильнее чары,
И теперь я совсем без крыл.
Поглотит «океан сансары»,
Быть свободным не хватит сил.
 

Склёванная вишня

 
Нет!.. Мы не будем вдвоём —
Вывод жестокий!
Плачет осенним дождём
Лес желтоокий.
 
 
Грустно брести одному
Ветру навстречу.
Порванных бус перламутр
Сыплет на плечи.
 
 
Нет больше сладостных грёз
В сердце застывшем.
Август надежду унёс
Склёванной вишней.
 
 
В серое небо смотрю
Взглядом потухшим.
Если встречаю зарю —
Только на кухне.
 

«Услышу крик во мгле ночной…»

 
Услышу крик во мгле ночной
И отзовусь.
Ты всё глумишься надо мной,
Сестричка-грусть.
Печален август и дождлив,
Я чуть живой.
Склонились низко ветки слив
Над головой.
Свечу поставлю к образам,
Шепнут уста.
Легко взметнётся к небесам
Моя мольба.
Едва коснулся я рукой
Твоих волос,
Но ветер с утренней зарёй
Тебя унёс.
Средь белых лилий, красных роз
Твои следы.
Остались там – в долине грёз —
И я, и ты.
Всего-то в августе пройти —
Один вираж.
Закончен праздник конфетти,
То был мираж.
 

Незнакомке
(с картины И.С. Глазунова)

 
Ты умоляюще глядела,
Как будто помощи ждала,
А за твоей спиной гудела
Обитель сытости и зла.
 
 
В кабацком шуме – одинока.
Глаза наполнены тоской.
Судьба коварно и жестоко
Над нами тешится порой.
 
 
Тебе не вырваться из ямы,
Хоть плачь и вой до хрипоты.
Законы общества упрямы —
Защиты нет у нищеты.
 
 
Прекрасный лик передо мною,
Но вечность разделяет нас.
Сразиться не под силу с тьмою
И рядом быть в недобрый час.
 
 
Барьер, возникший между нами,
Не суждено преодолеть.
Ты не изменишься с годами,
А мне из года в год стареть.
 

Далёкий огонёк

 
Погас и снова замерцал
Туманный огонёк…
Не слишком ярок твой накал —
То близок, то далёк…
 
 
Будь маячком в промозглой тьме,
В тебе надежды свет.
Плутают люди на земле,
Спаси от зла и бед.
 
 
Не каждого согреет луч.
И не подсветит путь.
Мой далеко под слоем туч,
Мелькни хоть где-нибудь…
 
 
Теперь я путник без тропы,
Бреду, не зная где.
Мои желания скупы:
Накормлен и одет.
 
 
Надеюсь, у чужих людей
Согреет чей-то свет,
Найду, возможно, и друзей,
А счастье?! Счастье – нет!..
 

«Как бы ни было тошно от скуки…»

 
Как бы ни было тошно от скуки,
Как бы сердце не ныло в груди,
Никогда не заплачу, а муки,
Если вспыхнут, то гаснут внутри.
 
 
Никогда не унижусь настолько,
Чтоб пощады просить у врага.
Как бы ни было больно и горько,
Не унижусь… мне честь дорога!
 
 
И в истерике биться не буду,
Умоляя ответной любви.
Успокоюсь, помывши посуду,
Только больше меня не зови.
 
 
Если кто-то из жалости, что ли,
Мне пытается чем-то помочь —
Я как будто страдаю от боли
И гоню благодетеля прочь.
 
 
Убегу от недоброго взгляда
В деревенскую тихую синь.
На скамью под рябину присяду…
Как пронзительно пахнет полынь!..
 

«Всю жизнь писал стихи……»

 
Всю жизнь писал стихи…
Кому? Не знаю!..
Но для себя я выстрадал ответ:
Пишу себе… любому посвящаю
Свои раздумья, с каждым – тет-а-тет!..
 
 
Вот предо мной законченная книга
Никем ещё не читанных стихов.
А что же дальше?
Будет ли интрига?..
Соратников прибавлю иль врагов?
 
 
Завистников ли грубые усмешки
Меня заставят биться на плаву?
Иль не заметят в повседневной спешке,
Но лишь коллеги, верю, не солгут!
 
 
Смогу ли на показ пред всеми лично —
Что скрыл от глаз – открыто прочитать?
Боюсь чего-то, как-то непривычно
Всё тайное наружу выставлять.
 
 
Какое-то неловкое стесненье,
Как будто раздевают догола.
Я для себя писал стихотворенья,
Теперь звоню во все колокола.
 
 
Привычен я в тиши уединённой
Все мысли заносить в свою тетрадь.
И даже после ноченьки бессонной,
Я не хотел бы выдержку терять.
 
 
Найти хотя бы родственную душу,
Не обнажив словесные клинки.
Уютный мир словами не разрушу,
Достаточно протянутой руки.
 

Божий одуванчик

 
Сирена скорой помощи пронзила
Истошным воем тишину двора.
Сковала сердце жгучая унылость,
Придёт однажды и твоя пора!
 
 
Вот так же заберут чужие люди
Больную плоть в ближайший лазарет.
Безрадостный финал обычных судеб,
Всем только в тягость бабушка иль дед.
 
 
Приют один – больничная палата,
Холодная казённая кровать,
Где будешь ты, в предчувствии заката,
О жизни – без истерик – вспоминать.
…В сыром лесу разбросанный валежник
Ещё лежит, но пользы никакой.
Ты одуванчик Божий – не подснежник,
Не расцветёшь очередной весной.
 
 
Дыхнёт Творец – и превратишься в пепел,
Моли о снисхождении… моли!
Взойдёшь ли к новой жизни там, на небе,
Иль сгинешь в чреве выжженной земли?..
 
 
Пугает неизвестностью тревожной
Угрюмая загадочная тьма.
Всё, что ты сделал, видится ничтожным!
Но чем тогда заполнить закрома?..
 

Обугленное сердце

 
Обугленное сердце одиноко,
Романтикой любовной не сочит.
Красивых лиц не замечает око,
Лишь только дым воскресных панихид.
 
 
Угрюмо тучи надо мною кружат,
Лишая варварски последних сил.
Никто из благодетелей не нужен,
Да и себя давно я разлюбил.
 
 
Нет радости от шумных развлечений,
От пляжного спокойствия отвык.
Мне дороги часы уединений,
Где громче всех – шуршание листвы.
 
 
Чего хочу?.. О чём грущу?.. Не знаю!..
«Далёкое» мне видится во мгле.
В какой удел стремится жизнь земная?..
А скарб убогий отойдёт золе.
 

«Кто посмеет сказать…»

 
Кто посмеет сказать:
– Я против!..
Только мне одному решать.
Вот и час долгожданный пробил,
Разнесу в щепки тишь да гладь.
 
 
И к тому же, раскинув карты,
Получил в этот раз добро.
Непривычно я был азартен,
Закипела в горячке кровь.
 
 
Но, проснувшись холодным утром,
Мой придуманный мир поблёк.
Не одобрил хмельную смуту
И не стал собирать паёк.
 
 
Прогорели за ночь в камине
Дерзких мыслей моих дрова.
И романтики нет в помине,
Лишь проблемы – с девятый вал.
 
 
Не сумел завязать я узел,
За кадык зацепила грусть.
На вопрос «Почему ты струсил?»
Отвечаю себе: «И пусть!»
 

«В разгаре пышном лепестковый май…»

 
В разгаре пышном лепестковый май.
Вот только нет во мне былых эмоций.
Глотками жадными сирень не пьётся,
Хотя взываю к ней: благоухай.
 
 
Ушли задор, и трепет прошлых лет,
И волшебство всеобщего цветенья.
Смогу ли я в порыве вдохновенья
Ветвей пахучих наломать букет?
 
 
Без цели, без нужды, а просто так!
Смотреть на них, пьянея от восторга.
Так много вспомнилось… и стало горько —
Запал души доверчивой иссяк.
 
 
Когда-то мог в закатный час в садах
От белизны цветов и сам светиться.
А что сейчас?.. Мне по ночам не спится,
Весна проходит для меня впотьмах.
 

На Рождество

 
Есть праздники, живущие веками,
Всем бедствиям назло.
На Рождество Христово в каждом храме
Уютно и светло.
 
 
Согреет нас в надежде на спасенье
Животворящий свет,
Не потому ли славим мы рожденье
Мессии много лет.
 
 
В простых яслях под сводами пещеры
Младенец закричал.
Явился в мир предвестник Новой эры —
Начало всех начал.
 
 
В тот самый миг зажглась на небосклоне
Заветная звезда.
И вот лучи сияют в каждом доме
От всех лампад – как дар.
 
 
Я в эту ночь отправлюсь к литургии
В ненастье и в мороз.
Поставлю пред иконою Марии
Букет из алых роз.
 

«Когда бы мир не был таким жестоким…»

 
Когда бы мир не был таким жестоким,
А зло земное не рождало зло,
Не был бы я забитым и убогим,
И в жизни горькой чаще бы везло.
 
 
А то скитаюсь где-то на задворках,
Не лезу в гущу суматошных дел.
Живу не в доме светлом, а в каморках,
И в значимых делах не преуспел.
 
 
Когда слова бы не смердели ложью,
Размытой от потока новостей,
Вершились бы законы правды Божьей,
Не процветал бы клеветник-злодей.
 
 
Не потому что я такой забитый
И не могу за правду постоять:
Задора нет во мне и прежней прыти,
Других бы самому не оболгать.
 
 
Когда бы ни тащили у Отчизны
И пьянь бы ни стояла у руля —
Не ждали бы коварные сюрпризы,
Заморская не гадила бы тля!..
 
 
Застыла Русь в стагнации дремотной.
Не видит кто пороков, тот блажен.
Погрязли мы в гулянке беззаботной,
О, Боже мой!.. Как мир не совершен!..
 

Лунная кровавость

 
Хотел взглянуть с пытливым интересом,
Как выглядит «кровавая Луна».
К тому же градус накаляет пресса —
И потому пугает новизна.
 
 
Тревожит сердце и само названье.
Предтеча ли недобрых перемен?
Постигнет ли Господне наказанье?
Сгорим ли в пасти огненных гиен?
 
 
Ударит ли высоким напряженьем?
Сметёт ли ураган природных бурь?
В который раз нам послано знаменье,
И вот уж подожжён бикфордов шнур.
 
 
Агрессия и ненависть людская
Скопились в небе тучей грозовой.
Рванёт ли на планете смесь взрывная?
И будем только мы тому виной.
 
 
В затменья час накрыл свинцовый саван
Из плотных облаков небесный свод…
Не выплеснута «лунная кровавость»
На повидавший горести народ.
 

«Ещё немного – и наступит вечер…»

 
Ещё немного – и наступит вечер,
А вместе с ним навалится хандра.
Прошедший день остался незамечен —
Такой же, как вчера.
 
 
В нём нет ни новизны, ни откровений…
Не сделал и открытий для себя.
Пустые хлопоты не надорвали вены,
Я прожил не любя.
 
 
Мои мечты горячие остыли,
Желанья стали проще и скромней.
Блокнот стихов покрылся слоем пыли,
Серьёзных нет идей.
 
 
В обыденности скучной я – прозаик,
Не радуют комфорт и болтовня.
Душа пуста – без радужных мозаик,
Кругом не жизнь – возня.
 
 
Не смог открыть я потайные двери,
Нет сил во мне на новый разворот.
Тревожат предстоящие потери,
Вхожу на эшафот.
 

«Я лето потрогал руками…»

 
Я лето потрогал руками,
Погладил по светлым кудрям.
Оно промелькнуло меж нами
Нескладно, как будто и зря.
 
 
От первых подснежников в поле
До астр запоздалых в саду.
Тебя мне увидеть бы, что ли,
Не то – ровен час – украду…
 
 
Я стеблем качаюсь на грядке,
В грозу умываюсь дождём.
И что-то у нас не в порядке,
Но каждый стоит на своём.
 
 
Тяжёлый, налившийся колос
Качается средь васильков.
Мне ветер доносит твой голос
С горящих у речки костров.
 
 
Бреду я вдоль пыльной тропинки
К заросшему тиной пруду.
Порадуюсь летней картинке
И в клевер густой упаду.
 

Снегопад

 
Какой восторг!..
Задумчиво и тихо
Ложится снежный бархат на асфальт.
Несобранные гроздья облепихи
Желтеют с белых веток, как сусаль.
 
 
Скрипят шаги…
Размеренно и гулко
Разносятся в серебряной тиши.
Сегодня явно удалась прогулка:
Вокруг меня лохматый снег кружит.
 
 
Тропа пуста…
Морозным ранним утром
По целине прокладываю след.
Сосульки отливают перламутром,
И я уже предчувствую рассвет.
 
 
Ещё темно…
Но где-то на востоке
Светлеет профиль низких облаков.
Я потерялся в ливневом потоке,
В угрюмой мгле сиреневых кустов.
 
 
Не тороплюсь…
И незачем… Я знаю,
Закончится стихийный снегопад,
И снова одному идти по краю
Без цели, без надежды – наугад.
 

«Дикие лилии в омуте тихом…»

 
Дикие лилии в омуте тихом
Дружно раскрыли с утра лепестки.
Ветер над ними проносится вихрем,
Низко склоняя к воде тростники.
 
 
Пруд непролазный далёк от идиллий,
Изредка слышны скандалы ворон.
Белые лилии вдруг озарили
Мирно живущий застывший затон.
 
 
Я пробираюсь на лодочке зыбкой
Сквозь камыши… Вязнет в тине весло…
Цели достиг, но не с первой попытки,
В экие дебри меня занесло!
 
 
Вот отыскал долгожданных затворниц.
С дерзкою жадностью собран букет.
Тает на глади воды иллюзорно
В ряске болотной оставленный след.
 

«Смотрю с тоской на потускневший тополь…»

 
Смотрю с тоской на потускневший тополь,
На скудость красок золотых шаров.
До будущей весны такая пропасть,
А сколько будет «адовых кругов»?!
 
 
Ещё вчера дышал весной цветущей —
Черёмух и сирени карнавал.
Манила свежестью лесная гуща,
В сырых оврагах ландыши срывал.
 
 
Клубникой объедался и малиной,
Косил траву и жарил шашлыки.
Припомнился истошный крик гусиный
И в жаркий день из родника глотки.
 
 
Обласкан был душистыми садами,
Туманной зорькой, негою ночной.
Бурлила жизнь с купаньем и кострами,
В Успенский пост расклад уже иной.
 
 
Куда ни глянешь – зелень почернела,
Всеобщим увяданьем удручён.
Грущу о том, что лето пролетело…
Да что там лето!..
Жизнь прошла, как сон!..
 

«Повисли новогодними шарами…»

 
Повисли новогодними шарами
Несобранные яблоки в саду.
Скупую дополняют красоту
Цветы яснотки – белыми глазками.
 
 
Вступила осень в тот период дивный,
Когда листва на ветках чуть жива.
Не шелестит… цепляется едва…
И листопад в пустынном парке – ливнем.
 
 
Под скудным солнцем просияли клёны,
И вспыхнула поталь монастыря.
Она горит, как свечи алтаря,
А мы спешим, взирая восхищённо.
 
 
Ласкают слух печальные мотивы,
Наводят грусть минорные тона.
Природа знает, что обречена,
Но как она прощается красиво!..
 

«Я не хочу, чтоб лето пролетело…»

 
Я не хочу, чтоб лето пролетело
Мгновеньем незаметным, словно вдох…
Испачкаюсь цветами чистотела
И уколюсь о злой чертополох.
 
 
Все запахи (от мяты до полыни),
Как фимиам, витают надо мной.
Я с жадностью смакую их поныне,
Когда бреду заброшенной тропой.
 
 
Хочу продлить нахлынувшую радость
Прекрасных, но коротких летних дней,
Души моей смятенье и отрада,
Мне дорог одуванчик и репей.
 
 
Крапивный запах будоражит память,
Наглеет неприкаянная сныть.
И за рукав цепляется упрямо
Такая клейкая паучья нить.
 
 
Пора косить заросшие пенаты,
Нарушить первозданную красу.
И с чувством ностальгической утраты
Пускаю в ход послушную косу.
 

«Прошла пора цветочной аллергии…»

 
Прошла пора цветочной аллергии,
В поленницах уложены дрова.
Лопух поник, и семена сухие
Роняет наземь сорная трава.
 
 
Угомонилась поросль молодая,
Но взор печалит ржавчина лугов.
У гнёзд вороньих не хлопочет стая,
Зато открыт сезон у грибников.
 
 
Люблю бродить и я в тиши закатной,
Ногами разметать с тропы листву,
В застывшей атмосфере благодатной
Смотреть на паутинку-тетиву.
 
 
Илья Пророк подчёркивает лето,
Незримо подводя всему итог.
На память мне от яркого букета
Засушенный остался василёк.
 

«Земляничная поляна…»

 
Земляничная поляна
И красива, и духмяна,
К солнцу тянутся упрямо
Нежные ростки.
 
 
Колокольчики лесные,
Незабудки голубые,
И порхают расписные
Чудо-мотыльки.
 
 
Хорошо бродить с лукошком
По нехоженым дорожкам,
А затем по узкой стёжке
Убежать к реке.
 
 
На лугу у переправы
Мять некошеные травы,
Слушать музыку дубравы
В райском уголке.
 
 
Вспенить глянцевые воды
Там, где плещутся восходы,
Где витает дух свободы
Вечности земной.
 
 
Пусть приятным наважденьем
Пронесётся день – мгновеньем,
И в приятном утомленье
Я вернусь домой…
 

«С каким-то чувством непонятным…»

 
С каким-то чувством непонятным
Смотрю назад сквозь призму лет.
И снова детством пахнет мята
В лилово-розовый рассвет.
 
 
Как в первый раз передо мною
В своей сверкающей красе
Восходит солнце над рекою,
Скользя лучами по росе.
 
 
Хлопок кнута похож на выстрел…
Тропой просёлочной бреду.
Любуясь зоренькой лучистой,
В траву сырую упаду.
 
 
Чуть свет гонимый пастухами
Табун спешит на водопой.
И тут же с лёгкими волнами
Играет лучик золотой.
 
 
Под утро замерли цикады,
В тиши лесной не дрогнет лист,
И воздух утренней прохлады
Так освежителен и чист…
 
 
Как в первый раз…
 

«Я щурюсь от слепящей белизны…»

 
Я щурюсь от слепящей белизны
Густых лесов, покрытых чистым снегом.
И вот уже предчувствие весны
Витает дымкой меж землёй и небом.
 
 
Ещё вчера был сильный снегопад,
И ветки елей опустили крылья.
Они, как свечи, празднично стоят,
Искрясь на солнце серебристой пылью.
 
 
Не приближайся к ней, краса хрупка,
Ей тяжелы твои прикосновенья.
Ты лучше посмотри издалека
На всю картину, как на сновиденье.
 
 
Последний день зимы не пропусти,
Он выдался на редкость необычным.
Я часто торопил тебя, прости,
И всё спешил куда-то по привычке.
 
 
А вот теперь мне спешка ни к чему.
И драгоценна каждая минута.
Я стал любить морозную кайму,
И в день последний грустно почему-то.
 

«Дымком листвяным потянуло…»

 
Дымком листвяным потянуло
От ближних дач – пора костров,
Сжигают всё, что с веток сдуло,
Как скучен сад без комаров.
 
 
Ищу глазами хризантемы,
Но вижу клумбы наготу.
Я и не знал, что в это время
Яснотки белые цветут.
 
 
На солнце светят, словно бусы,
Не слишком яркой белизной.
И точно нет у них искуса
Очаровать своей красой.
 
 
За эту маленькую радость,
Спасибо скромному цветку.
Когда надежды не осталось,
Смакую лето по глотку.
 

«Отцветает переросший клевер…»

 
Отцветает переросший клевер.
К сентябрю взлохмачен дикий луг.
Я шагаю средь засохших плевел
И не вижу радости вокруг.
 
 
Пробираюсь по траве высокой —
Не гуляют в поле табуны.
Пальцы в кровь поранил об осоку
И в колючках вывалял штаны.
 
 
Тянет гнилью и пожухлым сеном,
Слышен чаек беспокойный крик.
По земле, с успехом переменным,
Наступает грозно борщевик.
 
 
Ни стожка, ни скирд не вижу боле,
Травы сохнут прямо на корню.
Заросло ромашковое поле.
По весне – какой простор огню!
 
 
И клубится сизый дым пожарищ,
Всё сильней сгущая полутьму.
Я желал бы, вместо едкой гари,
Видеть сад в сиреневом дыму.
 

В закатной палитре

 
Бронзовый луч паутину
В чаше багровой плетёт.
Тучи горбатую спину
Солнце утюжит и жжёт.
 
 
Воздух застывший пропитан
Запахом клейких ветвей.
Тает в закатной палитре
Зарево светлых ночей.
 
 
В небе, припудренном сажей,
Россыпь сверкающих звёзд.
Смолк в приглушённом пейзаже
Щебет пернатых у гнёзд.
 
 
Слышен надрыв лягушачий
Где-то из местных болот…
Лязганье цепи собачей,
Скрип незакрытых ворот.
 
 
Дышит туманной прохладой
Старый жасминовый куст.
Теплится тусклой лампадой
Лёгкая тихая грусть.
 

Осенняя зарисовка

 
Повисла гирляндой фонарная нить,
Украсив осеннюю слякоть.
На мокром асфальте сверкают огни,
Размытые в жёлтую кляксу.
 
 
Люблю раствориться в прохладе аллей,
Укрывшись под крышей сторожки.
Мне было бы тяжко в квартире своей,
Где плотно закрыты окошки.
 
 
А здесь вдохновляет оранжевый клён,
Свободное листьев круженье.
Под вечер так празднично сквер освещён,
И радует глаз отраженье.
 
 
Раскатом разносится крик воронья,
Пронзая небесную бездну.
И катится эхо, по веткам скользя,
Чтоб так же бесследно исчезнуть.
 
 
Сбежать и забыться!.. Домой не спешу.
Могу пропустить даже ужин.
Но снова зовёт надоедливый шум
Туда, где я всё-таки нужен.