Текст книги "Детектор лжи"

При составлении некоторых тестов возможна ситуация, когда роль нейтральных выполняют вопросы, не являющиеся таковыми.

Например, в тесте на «знания виновного» при выяснении знает ли тестируемый, что гражданин М был убит ножом, ему будет предъявлена серия вопросов, характеризующих орудие убийства: пистолет, автомат, удавка и т. д. Все вопросы не являются нейтральными вообще, но по отношению к слову «нож», которым был в действительности убит гражданин М, они условно принимаются за нейтральные. Реакции на вопросы, включающие эти слова, сравнивают с реакцией на вопрос со словом «нож».

Специалисты полиграфа хорошо знают, что первые вопросы любого теста, даже если они нейтральные, все равно вызывают повышенное эмоциональное напряжение. Поэтому один или два вопроса, предъявляемых в начале теста, как правило, используются в качестве «нулевых» и исключаются из общей обработки. Тем не менее сопоставляя реакцию на них и соответствующие показатели по другим нейтральным вопросам, можно оценить степень адаптации подозреваемого к данному тесту. Чем меньше реакция на второй нейтральный вопрос по отношению к первому, тем значительнее адаптация тестируемого к процедуре полиграфной проверки.

Это вопрос, несущий информацию о таких деталях преступления или связанных с ним событиях, которые однозначно известны причастному к ним лицу.

Значимые вопросы являются основными при определении причастности подозреваемого к расследуемому преступлению. Они могут предъявляться:

• в форме прямого вопроса, который носит обвинительный уклон: «Вы убили гражданина М?»;

• в виде развернутого вопроса: «Знаете ли Вы достоверно, кто убил гражданина М?»;

• в виде набора вопросов, определяющих отдельные детали преступления, которые известны только человеку, совершившему его. В этом варианте, если гражданин М убит выстрелом из пистолета, вопросы можно задавать в следующем порядке:

«Знаете ли вы абсолютно точно, как был убит гражданин М:

• он был задушен удавкой,

• он был зарезан ножом,

• он был убит из пистолета? (значимый вопрос).

Зарубежные специалисты при составлении тестов рекомендуют задавать вопросы в мягкой форме. Например, вместо вопроса: «Вы убили гражданина М?» следует предъявлять вопрос: «Вы лишили жизни гражданина М?» Вместо вопроса: «Вы изнасиловали гражданку К?» – вопрос: «Вы принудили гражданку К вступить с вами в половую связь?»

Это самый важный вид вопросов при тестировании по методам контрольных вопросов.

Составление содержательной части контрольных вопросов является «наиболее спорным аспектом в методике проведения проверки на детекторе лжи» (Килер).

Контрольные вопросы используются во всех, так называемых, прямых тестах, в которых значимые вопросы ставятся в обвинительной форме. «Вы убили…?», «Вы достоверно знаете, кто убил?…» и т. д.

В зависимости от используемого теста, «контрольный» вопрос может формулироваться довольно широко. Например, при расследовании кражи: «До января этого года в своей жизни вы когда-нибудь что-нибудь воровали?»

При составлении тестов используется несколько типов контрольных вопросов:

• Контрольный вопрос о прошлом, не касающийся расследуемого преступления. Его иногда называют контрольным вопросом Бакстера. Он касается того же вида преступления, который рассматривается в значимом вопросе, но отдален по времени от реальных событий двумя и более годами. Например, (если обследуемому лицу 30 лет): «между 18 и 25 годами вы помните, что воровали что-нибудь?»

• Контрольный вопрос о настоящем, не касающийся преступления, также предложенный Бакстером. По своей структуре он аналогичен предыдущему, с той лишь разницей, что в нем рассматриваются события, произошедшие во время основного преступления. Контрольный вопрос не касается не только расследуемого правонарушения, но и предметов значимого вопроса. Например: «Вы взяли из сейфа 300 долларов США?» (значимый вопрос); «Вам хотелось украсть что-либо в супермаркете?» (контрольный вопрос).

• Контрольный вопрос Рейда, не касающийся расследуемого преступления. Отличие его в том, что он формулируется на основе проблемы, рассматриваемой в значимом вопросе, и не отдален по времени от расследуемого преступления. Например: «Вы убили гражданина М?» (контрольный вопрос); «Вы убили гражданина К?» (значимый вопрос).

Контрольный вопрос по своей сути похож на значимый и как бы является его информационным продолжением.

В зависимости от вида теста соотношение социального веса контрольного и значимого вопросов может быть различным. Так, в ряде тестов возможно использовать контрольный вопрос о выдуманном преступлении по силе своего воздействия более мощный, чем значимый. Например: «Вы убили гражданку К?» (значимый вопрос); «Вы убили гражданку А и ее пятилетнюю дочь?» (контрольный к нему).

Перед проведением этого теста подозреваемому лицу сообщаются время и место второго (вымышленного) убийства. Логика использования этой пары вопросов следующая. При первом, значимом, вопросе, если подозреваемый действительно убил гражданку К, он мысленно попытается воспроизвести все детали преступления с целью выяснить, где и на чем он оставил свои следы, кто его мог видеть и так далее, тем самым объясняя себе, почему его арестовали и допрашивают. В конечном итоге это ведет к сильному возрастанию эмоционального напряжения. По второму же преступлению, озвученному в контрольном вопросе, он сравнительно спокоен, поскольку не был в это время на месте убийства и знает, что доказать его причастность к нему невозможно.

Иногда в качестве контрольных вопросов используется негативное прошлое обследуемого. Например, если он привлекался за мелкое хулиганство, был ранее уволен с работы за пьянство, прогулы, хищения и т. д. Специалист ожидает, что тестируемый или солжет, отвечая на эти вопросы, или какое-то время будет в замешательстве: давать ему правдивый или ложный ответ. Человек, привыкший лгать, будет относительно спокоен, говоря неправду – это образ его жизни. Человек, не приемлющий лжи, будет реагировать эмоционально. Для обследуемого субъекта, не причастного к рассматриваемому преступлению, контрольный вопрос часто может оказаться стимулирующим. В то же время для лица, являющегося участником расследуемых событий, он может быть слабым раздражителем.

С помощью этих вопросов можно определить относительный уровень тревожности подозреваемого, а в случае заторможенности на момент обследования – провести его стимуляцию.

Основная задача провоцирующего вопроса – определить индивидуальный уровень реагирования обследуемого на тесты вообще («У вас есть основания бояться результатов тестирования?»; «Вы доверяете результатам тестирования?»). Кроме того, он используется при настройке полиграфа для регулировки усиления по каналам. Поэтому провоцирующие вопросы чаще всего предъявляются перед началом тестирования.

Рейд для предтестовой беседы выделяет около 30 различных вопросов, которые позволяют предварительно получить и оценить целый комплекс показателей индивидуальных особенностей опрашиваемого лица (Рейд. «Полное описание о полиграфе – руководство (пособие) по всем аспектам полиграфной проверки»).

Например: «Каковы будут ваши результаты на полиграфе сегодня?»

Многие правдивые субъекты будут открыты и прямолинейны в своих ответах на этот вопрос: «Я с легкостью пройду тест, или я лучше покажу вам, что я говорю правду».

С другой стороны, склонные к обману люди могут задержаться с ответом или дать его в следующей форме: «Ну, я надеюсь, что все будет нормально (хорошо)» или «Я не знаю. Я никогда раньше этого не делал».

Впервые они были предложены Бакстером. Основной задачей вопросов данного типа является выявление каких-либо проблем у обследуемого лица, выходящих за рамки тематики проводимого исследования.

Необходимо иметь в виду, что наличие сильной реакции на отвлекающую (побочную) тему обязательно связано с тем, что у тестируемого есть проблемы не менее (а иногда и более) важные, чем предмет его проверки на полиграфе. Например, он может подозреваться в том, что, передвигаясь на машине с большой скоростью, сбил пешехода и скрылся с места преступления. Правоохранительные органы могут не знать, что незадолго до этого он участвовал в криминальной разборке, застрелил нескольких человек и наезд на пешехода совершил, скрываясь с места убийства.

Отсутствие реакции на отвлекающую тему позволяет предположить, что основным эмоциогенным источником является тема обследования.

Фельдман в пособии по детекции лжи выделяет пять вариантов такого вопроса:

• Боитесь ли вы того, что я задам вам вопрос, который мы не обсуждали?

• Уверены ли вы в том, что я не задам вам вопрос, который мы с вами не обсуждали?

• Считаете ли вы, что я не задам вопрос, который мы с вами не обсуждали во время данной проверки?

• Верите ли вы мне, когда я говорю, что не буду вам задавать вопросы, которые мы с вами не обсуждали?

• Задавал ли я вам какие-либо вопросы в ходе настоящей проверки, которые мы с вами не обсуждали?

При составлении тестов Бакстер использует институт слабых и сильных вопросов. Эта техника довольно широко распространена в США. Она даже имеет свою маркировку и цветовой код:

З – зеленый – контрольный;

Ч – черный – симптоматический;

Ж – желтый – информационный;

К – красный – значимый.

В реальных тестах цветовой код может принимать следующие значения:

К – сильный значимый вопрос;

К/Ж – средний значимый вопрос;

Ж/К – слабый значимый вопрос (жертвенный/контрольный);

Ж/З – слабый контрольный вопрос (жертвенный/значимый);

Ч/З – вопрос черной зоны (по Бакстеру) – внетематический (симптоматический) вопрос.

Маркировка вопросов по их силе больше относится к желаемому, чем к реальной действительности. Никто из авторов, использующих эту технологию, не дает вразумительных ответов, как измерить силу вопроса. Дифференцировать их можно только в одном тесте и только одному специалисту, причем ошибка между сильным, средним и слабым вопросами может достигать значительных величин, а иногда их реальные значения меняются на противоположные. Но как бы ни была слаба диагностика силы вопросов, тесты, в которых они присутствуют, существуют, и их необходимо знать.

Полную растерянность у обследуемого субъекта, причастного к расследуемому преступлению, как правило, вызывает информация, отражаемая специальными шкалами. Они активно используются в полиграфах типа «Барьер», «Крис» и «Риф», оценивающих состояние обследуемого в реальном масштабе времени. Оператор может сказать подозреваемому, демонстрируя ему, например, шкалу оценки уровня самоконтроля: «Почему вы боитесь процедуры тестирования?»; «Вы включили все имеющиеся у вас механизмы самоконтроля. Это не приведет ни к чему хорошему».

Это можно сделать, если показатели шкал, характеризующие степень напряжения или внутренней агрессии, находятся в секторах «высокий». Если же уровень самоконтроля опрашиваемого понижен или находится в пределах нормы, делать этого не стоит.

Учитывая, что не все специалисты полиграфа знакомы с этими шкалами, ниже в данной главе приводим их характеристику.

3. Специальные шкалы оценки состояния обследуемого в процессе проведения полиграфных процедур

В среде зарубежных специалистов хорошо известна ошибка, допускаемая при тестировании, обусловленная отсутствием информации об индивидуальных особенностях человека, так называемый «капкан Брокау».

На сегодняшний день не существует научно обоснованных методик экспресс-оценки разных состояний человека.

Этот пробел устранен в новой версии программ полиграфов «Барьер», «Крис» и «Риф». В них усилен интеллектуальный блок, который значительно расширяет объем информации о состоянии обследуемого лица (рис. 42). Измерение и индикация психофизиологических показателей проводятся автоматически дважды: после фиксации фонового состояния и после проведения теста. После окончания обследования результаты, полученные до и после тестирования, выводятся на экран. Измерения идут параллельно с регистрацией основных сигналов. Система индикации включает в себя три шкалы, каждая из которых состоит из трех секторов.

Рис. 42. Шкалы оценки состояния тестируемого.

Начало – до проведения тестирования; Конец – после проведения тестирования.

Шкала отражает уровень эмоционального возбуждения человека. Специалистам полиграфа известно, что в зависимости от состояния обследуемого перед тестированием необходимо или успокаивать его, если он сильно возбужден, или наоборот, стимулировать, если он заторможен, используя для этого определенные приемы.

Биологическая система регулирования нелинейна, и при ее слабом напряжении, равно как и при перенапряжении, отклики на предъявляемые стимулы могут быть значительно ослаблены. Иногда может наблюдаться обратная реакция, и на стимул, вызывающий большое эмоциональное напряжение, ответная реакция будет наименьшей.

При нахождении функциональной системы обследуемого в одном из крайних состояний значительно снижается разность показателей между реакциями на нейтральный и значимый вопросы. Следовательно, снижается достоверность заключения о причастности или непричастности опрашиваемого к расследуемому преступлению.

Если крайние состояния функциональной системы неприемлемы для тестирования, то как найти среднее, оптимальное, при котором физиологические реакции адекватны и с максимальной достоверностью отражают социальную значимость предъявляемых стимулов? В прикладной физиологии это явление наблюдается, когда регулирование физиологических реакций находится на так называемом линейном участке. В таком состоянии организм человека оптимально перестраивает свои функции соизмеримо с меняющейся внутренней или внешней средой. Если в результате стимула нагрузка на организм человека возросла на 5 %, то на эту же величину увеличиваются объем дыхания, показатели гемодинамики и так далее.

В практике полиграфных проверок процедура оценки функционального состояния отсутствовала, несмотря на ее очевидную необходимость. Введение данной шкалы позволяет проводить оценку в реальном масштабе времени и при необходимости оперативно проводить соответствующую коррекцию тестируемого.

Сектор «НИЗКОЕ» – функциональное состояние обследуемого понижено. Он не готов к проведению полиграфной проверки. Такое состояние может быть вызвано переутомлением или являться результатом приема успокоительных препаратов.

Сектор «НОРМА» – уровень напряжения обследуемого соответствует требованиям, предъявляемым к его функциональному состоянию при проведении полиграфных проверок. Регуляция физиологических показателей находится на линейном участке, и можно ожидать адекватной реакции на предъявляемые «стимулы».

Сектор «ВЫСОКОЕ» – повышенное возбуждение обследуемого приводит к неадекватной реакции на стимул, например к отсутствию положительной реакции на значимый вопрос или ее искажению (на значимый вопрос реакция может быть ниже, чем на нейтральный).

Шкала характеризует уровень оценки обследуемым процедуры тестирования и той опасности, которую она для него представляет.

Если предтестовая беседа проведена правильно и обследуемый верит в непогрешимость методики и компетентность специалиста, то возможны два его состояния:

• состояние относительного покоя, если опрашиваемый не совершал противоправных действий. Информация, предъявляемая в стимулах, представляет для него скорее элемент любопытства, чем эмоциогенный фактор;

• состояние напряжения, которое проявляется, если тестируемый причастен к расследуемому преступлению. Предъявляемые стимулы для него небезразличны. В каждом вопросе он ожидает подвоха со стороны специалиста полиграфа и мобилизует все свои функциональные возможности.

Для оценки этих состояний и предназначена шкала «самоконтроль».

Сектор «ОСЛАБЛЕНИЕ» – обследуемый находится в состоянии растерянности. События оцениваются им нестабильно. В этот период от него легче всего получить признательные показания.

Сектор «НОРМА» – тестируемый контролирует окружающие события, которые, по его оценке, для него не представляют большой опасности.

Сектор «ВЫСОКИЙ» – испытуемый максимально собран, ожидает вопросов, на которые он не хотел бы отвечать. Процедура тестирования оценивается им как реальная опасность.

Эта шкала оценивает усилия, которые прилагает обследуемый для обеспечения контроля над событиями, что практически является оценкой волевых усилий, сопровождающих концентрацию внимания. Безусловно, если тестируемый причастен к расследуемому преступлению, то усилия, прилагаемые к поддержанию уровня концентрации внимания, должны быть максимальны. Сделать это не всегда удается. Бессонные ночи, состояние предболезни или перенесенные ранее болезни могут сильно ослабить биологические системы, обеспечивающие поддержание высокого уровня концентрации внимания.

Эта шкала позволяет также оценивать способность обследуемого сопротивляться процедуре тестирования, фиксировать ее спад, а также эффективность воздействия на испытуемого как в предтестовый период, так и в процессе полиграфной проверки.

Сектор «ОСЛАБЛЕНА» – психофизиологическое обеспечение самоконтроля очень слабо. Его легко скорректировать специалисту в процессе беседы. Сочетание показателя этого сектора и сектора «ослаблен» второй шкалы – хорошая предпосылка для откровенной беседы, а в случае виновности обследуемого – для получения от него признательных показаний.

Сектор «НОРМА» – процесс тестирования обследуемого не тревожит, он находится в относительно спокойном состоянии, которое может быть вызвано уверенностью в безопасности процедуры проверки, так как владение методами саморегуляции гарантирует ему отсутствие всяких неприятностей. Это возможно в том случае, если специалист полиграфа в процессе предтестовой беседы не убедил опрашиваемого в том, что любая саморегуляция четко фиксируется на полиграфе и заметить ее не составит труда.

Сектор «ВЫСОКАЯ» – психофизиологические усилия самоконтроля высокие, близкие к функциональному пределу обследуемого. В этом случае возможна агрессия по отношению к процедуре тестирования (срыв электродов и т. п.). Такое состояние обычно вызвано высокой настороженностью опрашиваемого или боязнью выдать нежелательную информацию.

При определении состояния опрашиваемого наиболее эффективна комплексная оценка информации.

Если уровень контроля ослаблен (шкала № 2) и обеспечивающие его функциональные резервы ниже нормы (шкала № 3), то поведение обследуемого легко корректируется извне. При таком сочетании показателей шкал удавалось получить чистосердечные признания даже в тех случаях, когда тестируемый проходил противополиграфную подготовку в специальных структурах (Николаева, 1999 г.).

Если уровень самоконтроля высокий, а показатели третьей шкалы в пределах «норма» или «высокая», то маловероятно разговорить обследуемого и получить от него достоверную информацию.

Многолетний опыт работы с этими шкалами позволяет сделать вывод, что учет их показателей на практике многократно увеличивает возможности полиграфа.

Специалист даже с незначительным опытом работы при помощи этой системы оценки получает возможность чувствовать внутренний мир подозреваемого, определять его функциональное состояние, прогнозировать и, более того, выявлять возможное противодействие процедуре тестирования, а в случае возникновения благоприятных условий немедленно использовать их для получения признательной информации.

4. Типы тестов

Несмотря на все многообразие тестов, используемых в полиграфных процедурах, главным в их основе является наличие или отсутствие контрольных вопросов. Методика с использованием контрольных вопросов разработана Рейдом в 40–50-х годах XX столетия. В ее основе лежат контрольные вопросы, которые берутся из реального негативного прошлого подозреваемого. Вся сложность этого теста состоит в подборе адекватных контрольных вопросов. По уровню эмоционального воздействия они должны быть более значимы, чем проверочные (значимые) вопросы для человека, не причастного к расследуемому преступлению, а для причастного – менее значимы.

Несмотря на то, что подобрать их в реальных условиях полиграфных процедур очень сложно, Хонтс (1995) считает, что тест контрольных вопросов наиболее информативен и его надо использовать во всех случаях проведения тестирования.

В то же время Бен-Шакар, Фюреди (1990, 1993), Кирхер, Раскин (1990) приводят десятки аргументов, чтобы убедить специалистов полиграфа, что тесты с использованием контрольных вопросов, наоборот, малоэффективны и ими лучше не пользоваться вообще.

Качество подбора контрольных вопросов зависит от квалификации специалиста полиграфа и от личностных особенностей тестируемого, в конце концов, просто от его состояния.

Тесту предшествует беседа специалиста с подозреваемым, на основе которой и составляются контрольные вопросы. Таким образом, их содержание корректируется тестирующим, который преломляет полученную информацию о личностных особенностях опрашиваемого через свое понимание проблемы. К сожалению, оно может сильно меняться в зависимости от внутреннего состояния оператора, внешних условий и так далее.

Наличие двух переменных величин личностного характера – особенностей психофизиологических откликов тестируемого и его восприятия информации, – а также оценка этой информации специалистом полиграфа, безусловно, могут значительно повлиять на результаты опроса с применением любых методик, но в большей степени это относится к данному виду тестов.

Так как разработка теста с использованием контрольных вопросов в значительной степени зависит от предтестовых интервью, то Бен-Шакар и Фюреди считают, что он «является непрактичным для широкого использования», поскольку:

а) требует решения сложных методологической и расследовательской задач по разработке адекватного ряда ключевых вопросов опознания вины;

б) требует, чтобы криминальные подробности не разглашались в СМИ и оперативными сотрудниками. Кроме этого, обследуемое лицо получает дополнительную информацию о деталях преступления, знакомясь с текстом вопросов.

Этим, по-видимому, и объясняется негативное отношение к такой методике тестирования основателя первой в мире школы специалистов полиграфа Килера. В одной из инструкций по подготовке специалистов он предостерегает: «Этот тип вопросов может ввести в крайнее заблуждение и поэтому должен применяться очень осторожно. По этой причине его использование не рекомендуется нашей школой…».

Раскин приводит пример реализации данной техники тестирования. Оператор может сказать подозреваемому следующее: «Поскольку дело идет о краже, я вынужден задать вам несколько общих вопросов, касающихся вашей порядочности и вашего отношения к воровству. Я вынужден сделать это, чтобы установить, какой вы человек, и могли ли вы быть тем человеком, кто похитил деньги и всех обманывает. Итак, я спрашиваю вас:

– Пока вам не исполнилось 18 лет, вы когда-нибудь что-нибудь крали? Как вы на это ответите? (контрольный вопрос).

– Вы украли 1000 долларов?» (значимый вопрос).

Такая процедура, как считает автор, рассчитана на то, что человек, не виновный в совершенном преступлении, будет больше акцентирован на кражу до 18 лет, чем на 1000 долларов. Если реакция на контрольный вопрос будет более выражена, чем на значимый, то вероятность, что подозреваемый не совершал кражи, велика.

Можно еще более ослабить контрольный вопрос. Например, «у вас было ли когда-нибудь желание украсть ластик или промокашку у соседки по парте?»

Если будет получена положительная реакция и на этот контрольный вопрос, то вероятность, что подозреваемый не брал 1000 долларов, возрастет еще больше. В то же время следует опасаться, что определенная часть опрашиваемых лиц, не совершавших преступления, все-таки даст реакцию на значимый вопрос. Ошибка специалиста полиграфа в таких случаях часто может быть не в пользу честных людей, а негативные социальные последствия ее слишком велики.

Тесты, в которых отсутствуют контрольные вопросы, ставят своей задачей определить, знает ли подозреваемое лицо детали преступления, которые могут быть известны только определенному кругу людей.

Тест на «знания виновного» впервые детально разработан психофизиологом Ликкеном (1959), является модификацией теста «пика напряжения» Килера. В данных тестах вопросы составляются в зависимости от наличия информации о деталях преступления и в меньшей степени зависят от индивидуальных особенностей тестируемого.

«Единственным ограничением этого теста является то, что его иногда сложно составить даже при проведении уголовных расследований, поскольку информация о деталях преступления бывает широко известна. Непричастный порой знает все, связанное с преступлением, не хуже, чем виновный» (Экман. «Психология лжи»). Нельзя не согласиться с утверждением крупнейшего специалиста США в области психологии лжи.

И все же информация о совершенном преступлении в средствах массовой информации, специализирующихся на освещении криминальных проблем, никогда не бывает полностью исчерпывающей и достоверной. Ими используются яркие, броские детали преступления, чтобы заинтересовать читателя, зрителя, а малоэффектные его фрагменты, как правило, остаются за текстом и кадром. С другой стороны, нередки случаи, когда информация доводится до подозреваемого лица во время допросов или бесед. Поэтому при использовании данной методики специалисту полиграфа важно самому ознакомиться с местом преступления, побеседовать с пострадавшими, свидетелями, с лицом, подозреваемым в совершении преступления, с сотрудниками милиции, ведущими расследование.

Получение необходимой информации иногда бывает трудоемким, но оно совершенно необходимо. Тщательный поиск дополнительных деталей преступления, известных только преступнику, – упорный труд, но именно он обеспечивает успех. Одному из авторов этой книги при раскрытии нашумевшего убийства в течение недели приходилось по крохам собирать информацию о совершенном преступлении. Тщательное изучение протоколов допросов, неоднократные выезды на место убийства выявили пять деталей преступления, которые могли быть известны только убийце, но остались без внимания прессы. На их основании составлены тесты на «знание виновного». В результате полиграфной проверки и углубленной послетестовой беседы подозреваемый признал свое участие в расследуемом деле.

Специалистами полиграфа Краснодарского края также используется тест на «знание виновного» или его модификации, что дает возможность практически исключить ошибки в прогнозе.

В то же время нельзя не согласиться с критиками этого теста, указывающими на трудности его использования при скрининговых проверках. В случаях их проведения, как правило, отсутствует какая-либо дополнительная информация об анкетных данных тестируемого лица, кроме указанной им самим.

Сотни эффективных скрининговых проверок, успешно проведенных специалистами Краснодарского края с применением «поискового» теста, дали возможность выявить большое количество различного рода преступных элементов, внедряемых как в гражданские государственные учреждения, так и в силовые структуры. В основе этого успеха лежат хорошая теоретическая подготовка и большое желание оказать помощь в борьбе с криминализацией российского общества.

Зарубежные учреждения, занимающиеся сертификацией тестов, нередко имеют совершенно противоположные мнения об их информативности. Причину таких разногласий в оценке методов тестирования хорошо охарактеризовал Экман в книге «Психология лжи»: «лишь очень небольшая группа ученых занимается действительно научными исследованиями, посвященными вопросам обнаружения обмана с помощью детектора лжи». Из более чем 4000 статей и книг, посвященных точности прогноза, только 400 опираются на исследования, а из них подлинно научными работами можно считать только 40 публикаций.

Бюро технической оценки (БТО) дало заключение, что тест на «знание виновного» показывает в процентном отношении более низкий уровень выявленных причастных, чем другие обычно применяемые детекторные технологии. БТО, не давая четкого обоснования своим выводам, рекомендует тесты, в которых используются контрольные вопросы, как наиболее эффективные.

В то же время известный американский психолог Экман – профессор Калифорнийского университета в Сан-Франциско – в своей книге «Психология лжи» считает, что «…если вы располагаете информацией, которая может быть доступна только действительно виновному, попытайтесь применить тест на «знание виновного». «Он устраняет самую большую опасность, существующую при попытках обнаружения лжи, – ошибку неверия правде, происходящую из-за того, что чувства заподозренного во лжи, но говорящего правду человека путают с чувствами лжеца».

Раскин – один из противников теста на «знание виновного» – утверждает, что большой процент неверных заключений при этой методике зависит от того, что лицо, совершившее преступление, может не зафиксировать внимание на некоторых его деталях. Это утверждение абсолютно верно в том случае, если специалист полиграфа оказался нерадивым или невнимательным учеником.

При расследовании любого правонарушения могут быть главные детали, которые лицо, совершившее преступление, обязательно знает, и так называемые вспомогательные, на которые он мог не обратить внимания. Если убийца поджидал свою жертву около подъезда дома, то он обязательно запомнит те предметы и особенности окружающего ландшафта, которые помогали ему остаться незамеченным в период ожидания в засаде. Но тип растений, цвет асфальтовой дорожки он может и не запомнить, так как эта информация не имела существенного значения для успешного осуществления его замысла. Грамотный специалист при составлении теста будет ориентироваться на ту информацию, которая обязательно останется в памяти преступника.

Элементарные расчеты показывают, что если будут проведены только два теста по пять вопросов, вероятность случайной реакции на значимый вопрос будет составлять 4 %, а при десяти тестах – одну десятимиллионную.

Что же касается прямых тестов, в которых вопросы задаются в обвинительной форме и активно используются контрольные вопросы, точность прогноза недопустимо низка. Высокая точность, приводимая отдельными авторами определялась в лабораторных условиях. Практика говорит о совершенно противоположном. Наиболее точный прогноз можно сделать только на реальных преступлениях. Такое исследование было проведено в США в 2000 году. В журнале «Полиграф» за 2000 год (№ 3, т. 29) опубликованы результаты исследований Валида Хабиба и Холида Салаха. Приведенные цифры представляют определенный интерес, и на них надо остановиться особо. Авторами была выбрана группа из 309 человек, осужденных или давших признательные показания. Все они на этапе следствия проходили полиграфные проверки по тесту «зон сравнения» Бакстера. Из 309 подтвержденных дел ложь выявлена в 210 случаях. Следовательно, точность прогноза составляла 68 %. В 74 случаях была показана непричастность опрашиваемых к расследуемому преступлению. Таким образом, ошибочное решение было принято в 24 % случаев. У 25 человек результаты были неубедительными, что составило 8 %. Во всех случаях специалистами полиграфа использовалась техника «интегрированного зонного сравнения». Следовательно, в реальных условиях точность прогноза причастности к расследуемому преступлению составила 68 %, а реальная ошибка – 24 %. При этом надо отметить, что эта ошибка была совершена специалистами, имеющими большой опыт работы. Читателю предлагается подумать, нужна ли такая точность. Ошибка будет практически исключена в 3 случаях из 10. Может быть все-таки использовать методику опросов о скрываемой информации – непрямые тесты? Это решать вам. Но при этом необходимо помнить, что максимальная точность «зонного метода» составляет 68–70 % (Рауль Диаз, 1985 г.)