Текст книги "От Лубянки до Кремля"

Не забывала свою разведку и советская сторона.

Весной 1956 года в составе передовой группы Комитета госбезопасности при СМ СССР по подготовке государственного визита Хрущева и Булганина на новеньком Ту-104 в Лондон отправился его Председатель генерал армии И.А. Серов, однако под давлением западной прессы, обвинявшей его в подавлении контрреволюционного выступления в Венгрии, он вынужден был быстро вернуться в Москву.

Начиная с 1987 года во время поездок в США в состав советской делегации Горбачевым иногда включался Председатель КГБ СССР генерал армии В.А. Крючков, бывший ранее начальником внешней разведки (Первого главного управления), который хорошо разбирался в советско-американских отношениях.

Не зная броду, не суйся в воду, гласит народная мудрость.

Естественно, что для определения первым лицом страны тактики ведения переговоров нужно было иметь представление о планах и намерениях своих оппонентов. Особый интерес, конечно, представляли базовые информационно-аналитические документы, текущие анализы и разведоценки международного положения, стратегические задачи, которые участники должны решить на встрече, планируемая тактика ведения переговоров, подготовленные для участников рекомендации, наиболее острые вопросы, сильные и слабые стороны переговорщиков и др.

Высший пилотаж для спецслужб – своевременное получение полной и достоверной информации о содержании (лучше документальной или копий) инструктивных материалов противной стороны.

Известно, что к каждой встрече Рейгану готовились объемистые справки по советской истории, политике, культуре… Но он справкам предпочитал листать иллюстрированные книги об СССР, журналы смотреть познавательные фильмы и слушать передачи BBC и National geographic.

В этом отношении были весьма интересны подготовленные президенту, например, Оценки (National Intelligence Estimate), которые готовило разведывательное сообщество США. В Архиве Национальной Безопасности университета Дж. Вашингтона в США сегодня можно ознакомиться с рассекреченной справкой: «СССР в кризисе: перспективы на следующие два года», подготовленной в ноябре 1989 года уже ко встрече Буша и Горбачева на Мальте. В ее подготовке принимали участие кроме ЦРУ – РУМО, Бюро разведки и исследований Госдепартамента, разведывательные службы всех видов Вооруженных сил США. Справка весьма подробна, объемна и, как показало время, – объективна.

Кстати говоря, именно американцы всегда имели наиболее развернутые инструкции и сценарии ведения переговоров. Были они сжаты и тезисны, там не расписывалось, какими словами обрамлять то или иное требование, как у нас. Предполагалось, что чем гибче политик, тем больше рубежей для отступления ему можно оставить.

Наши дипломаты отмечали, что наиболее отчетливо неповоротливая бюрократическая схема просматривалась во время переговоров с госсекретарем Шульцем. После Даллеса он, по словам А.А. Громыко, был самым негибким из американских госсекретарей.

* * *

Однажды в Москве команда одного из госсекретарей США забыла в машине нашей охраны толстый том подобных инструкций. Мы, естественно, вернули находку в посольство США, весь «дипсостав» которого стоял на ушах – документ-то был секретным… По моему указанию офицер Штаба, работавший с делегацией, отвез документ хозяевам на автомашине Коменданта Московского Кремля с номерами МОС 00–13 и водителем – сержантом Кремлевского полка с ГБ на васильковых погонах. Документ передали офицеру безопасности посольства, ждавшему их аж на проезжей части Садового кольца.

Но, естественно, мы не удержались от соблазна ознакомиться с интересным документом. Поэтому я не голословно говорю об американских инструкциях. Там помимо основных целей переговоров госсекретаря в советском МИДе четко определялись рубежи отступления, планы «А», «В», «С» и т. д. Советы: если не удается устоять против сильного давления по первому варианту, то переговорщики переходят ко второму, где больше возможностей для компромисса, к третьему и т. д.

Во времена стабильного советского государства нашим же участникам переговоров подробнейшим образом от «А» до «Я», буквально дословно, расписывалось, что сказать и как сказать. Дипломаты жаловались, что поля для маневра практически не оставалось. Даже член Политбюро ЦК КПСС министр иностранных дел А.А. Громыко не осмеливался изменить не только направленность утвержденного Политбюро доклада, но даже его текст и тональность: «Речь утверждена всеми членами Политбюро, и из нее ни единого слова нельзя выбросить!»

Решение крупных принципиальных проблем всегда отдавалось на рассмотрение первому лицу государства.

Так, для министра иностранных дел Э.А. Шеварднадзе перед встречей в мае 1990 года с госсекретарем США Дж. Бейкером на заседании Политбюро были утверждены подробнейшие «Директивы для переговоров», текст которых занял аж 62 листа. В их подготовке принимали участие эксперты соответствующих отделов ЦК КПСС, Министерства обороны СССР, МИД СССР, КГБ СССР и многие академические и отраслевые институты. В документе были четко определены данные о количестве боеголовок, числе подлежащего сокращению личного состава Вооруженных сил СССР, данные по химическим отравляющим веществам и другие, ниже которых при переговорах опускаться было нельзя.

С этими документами можно также познакомиться на сайте Архива Национальной Безопасности. Там, к сожалению, нет отметки о времени их поступления в руки к американцам – до начала переговоров или после.

Тегеран – Ялта – Потсдам

Если вернуться в историю, то одним из наиболее успешных с точки зрения советских спецслужб было оперативное обеспечение переговоров на Тегеранской конференции в 1943 году.

Во-первых, Сталину удалось убедить президента США Ф. Рузвельта остановиться в помещении советской миссии и там же разместить всю американскую делегацию.

Во-вторых, НКВД смогло эффективно использовать агентуру и оперативно-технические возможности (подслушку), обеспечивая И.В. Сталина самой свежей информацией о планах и намерениях американцев, их переговорах с англичанами и др.

На Ялтинской конференции техники НКВД использовали одну из первых моделей направленного микрофона, чтобы фиксировать на расстоянии 50–100 метров частные беседы Рузвельта во время его прогулок.

Когда Сара, дочь Черчилля, сделала довольно бесцеремонный комментарий о лимонах, которые подаются только к икре (по другой версии, Сара демонстративно предложила лимоны к чаю), лимонное дерево неожиданно появилось в саду на следующий день. Из бесед с сыном Берии.

Х. Фельфе и визит Аденауэра в Москву

Не менее грамотно была проведена работа уже КГБ при СМ СССР во время поездки в Москву К. Аденауэра в сентябре 1955 года. Это детально описывает в своих мемуарах советский агент Хайнц Фельфе, работавший в Пуллахе в штаб-квартире западногерманской разведки – «Организации Гелена».

(Он работал в подразделении, задачей которого было проникновение в агентурную сеть разведок «восточного блока». В 1958 году Х. Фельфе, уже в ранге правительственного советника, возглавил реферат «Контршпионаж против СССР и советских представительств в ФРГ».)

Сотрудники Гелена, перекопав все свои картотеки и досье, подготовили для канцлера ФРГ исследования, справки, оценки и другую информацию о Советском Союзе вообще и о советских руководителях в частности. Были приняты, как казалось Гелену, исчерпывающие меры для предупреждения утечки информации. Федеральный канцлер ФРГ Аденауэр 8 сентября 1955 года прибыл в аэропорт «Внуково» на двух пассажирских самолетах «Люфтганзы». Большая же часть внушительной западногерманской делегации, которая состояла из 141 человека, прибыла в Москву специальным поездом.

В целях обеспечения безопасности, прежде всего от оперативно-технического проникновения советских спецслужб, поезд стал основным рабочим местом для немецкой делегации. Эшелон хорошо охранялся, в одном из вагонов были смонтированы телексы и телефоны, в другом был оборудован защищенный от подслушивания конференц-зал и т. п.

Однако, несмотря на все старания Гелена, стремившегося любыми путями поднять авторитет своей вновь созданной службы, Комитет госбезопасности при СМ СССР, благодаря информации Фельфе, знал все о подготовке и целях поездки в Москву, планируемой тактике переговоров, слабых и сильных местах немецкой стороны.

КГБ информировало высшее руководство СССР о том, что перед поездкой в СССР Аденауэр имел долгую беседу с государственным секретарем США. Ему было рекомендовано не идти ни на какие уступки СССР.

Было известно также, что общие цели переговоров о «нормализации» отношений ФРГ – СССР Аденауэром и его американскими кураторами связывались с двумя условиями:

– освобождение Советским Союзом оставшихся там с войны военнопленных;

– получением ФРГ права на единоличное представительство в переговорах о воссоединении Германии (без ГДР).

Советская сторона знала, что никогда еще ожидания, напряженность и политический риск для западногерманских политиков не были столь велики. Аденауэра одолевали сомнения, он вовсе не был уверен в успехе. Освобождение пленных было первоочередным и главным для престижа канцлера – этого требовали от него все – от лидеров партий, до простых граждан.

Умело используя оперативную информацию, советская сторона, не теряя своих принципиальных позиций, успешно завершила непростые переговоры. Было подписано соглашение об установлении дипломатических отношений, об открытии в ФРГ советского торгового представительства и др.

К своим родным в Германию были отпущены почти 10 тысяч последних военнопленных и около 20 тысяч угнанных гражданских лиц.

Подобных примеров можно привести еще много, но, я думаю, нашим западным коллегам тоже есть чем похвалиться.

Пеньковский – Кеннеди – Карибский кризис

Так, успех президента Джона Кеннеди в 1962 году по урегулированию Карибского кризиса приписывается своевременному информированию ЦРУ американским агентом Пеньковским, которому также приписывается чудо предотвращения Третьей мировой войны. «Он выдал план действий советской стороны в ходе Карибского кризиса, сообщил в Вашингтон о неготовности СССР начать мировую войну и не только из-за большого преимущества США в количестве ядерных зарядов (5000 против 300, или 17:1). Пеньковский передал, что советские ракеты мощны, но плохо управляемы и малонадежны, а система их наведения до конца не отработана. Это развязало руки Джону Кеннеди и позволило президенту США в ультимативной форме потребовать вывода советских ракет из Кубы. Только владея подобной информацией, здравомыслящий Джон Кеннеди 22 октября осмелился на жесткие шаги – введение карантина, морскую и воздушную блокаду Кубы».

Сегодня стало известно, что много хлопот доставила американцам в октябре 1986 года полученная буквально за две недели до саммита в Рейкьявике информация о том, что якобы Генеральный секретарь ЦК КПСС намерен во время двусторонней встречи поразить президента чем-то неожиданным и необычным, сделать президенту Рейгану предложение-ловушку. Это якобы индийский сановник узнал от бывшего посла Добрынина, в то время секретаря ЦК КПСС, и передал американцам.

Задача контрразведки – сохранность собственных секретов

Хорошим источником информации в Вашингтоне всегда были члены многочисленной советской делегации, которые в свободное от работы время, как правило, активно общались с нашей посольской колонией. С кем-то они вместе учились, с кем-то работали, кому-то привезли приветы и подарки от друзей и т. п.

И сколько бы их не инструктировали о необходимости сохранения в тайне служебных секретов – шла безответственная болтовня. Понимая, что кроме официальной советской политической позиции имеются нюансы и течения в быстро меняющейся советской политике, напрямую зависящей от смены первых лиц страны, министров и руководителей департаментов и отделов, посольские, чтобы не ошибиться в текущей работе и «соответствовать», выспрашивали у приехавшего из Москвы хорошего знакомого, что там новенького в Белокаменной? Зазывали «командированного» в гости, стол получше накрывали, баньку топили и наливали полную чарку, чтобы развязался язык, авось и скажет что-нибудь. Ну хоть на ушко шепни!

И чем выше должностное лицо, тем сложнее было его удержать от излишней откровенности, тем интереснее была информация, утекающая к спецслужбам.

Вячеслав Кеворков рассказывает, что А.А. Громыко, приезжая в Америку, а он это любил, обязательно уединялся со своим протеже представителем СССР при ООН, Чрезвычайным и Полномочным послом СССР, заместителем генерального секретаря ООН по политическим делам А.Н. Шевченко, который в 1978 году стал первым высокопоставленным дипломатом такого уровня, перешедшим в стан врага и два с половиной года сотрудничавшим с ЦРУ. Громыко, и это при том, что он был одержим режимом секретности, в задушевных беседах безответственно посвящал будущего невозвращенца во все самые интимные дела, имевшие место в правительстве и Политбюро ЦК Коммунистической партии, рассказывал об экономическом положении в стране, о перспективах нефтедобычи и, в частности, о советской позиции на переговорах о разоружении. «Таким образом, ваш министр иностранных дел работал на нас, и мы честно оплачивали информацию Аркадию Шевченко, прямо здесь в Америке, а Андрею Громыко – через его жену. Платили деньги, как видите, большие, но того дело стоило».

Подразумевается, что Шевченко покупал дорогостоящие подарки (антиквариат, драгоценности, шубы), которые через жену Анюту передавались в Москве жене Громыко – Лидии Дмитриевне.

Не меньше проблем с сохранением секретов было и на встречах в Москве.

Известен факт, когда в беседе в Москве со специальным представителем президента США А. Гарриманом и послом США Колером советский лидер (Хрущев), разгоряченный беседой, выдал некоторые секреты советской внешней разведки.

«А дело заключалось в том, рассказывает А. Добрынин, что наша разведслужба имела возможность знать о содержании некоторых шифротелеграмм посла. После откровений Хрущева американская служба безопасности, надо полагать, приняла дополнительные меры защиты, ибо поток подобной информации заметно уменьшился. Так болтливость Хрущева нанесла серьезный ущерб деятельности наших разведслужб».

Любил Никита Сергеевич по дороге на работу пооткровенничать по служебным делам из автомашины по радиотелефону (особенно с Подгорным), а то и и просто «посплетничать». На первом этапе, когда связь не была достаточно защищена, все это записывалось американскими службами радиоперехвата.

Надо было учитывать, что здания советских посольства, торгпредства, консульства и жилой комплекс в Вашингтоне, жилое здание постоянного представительства ООН в Нью-Йорке, дачи в Гленкове были буквально опутаны сетью подслушивающих устройств разного типа. Микрофоны и предварительные усилители к ним монтировались в абонентских розетках в каждой комнате, куда проводилось кабельное телевидение. В другом случае для передачи информации использовались водопроводные трубы, являвшиеся одновременно с основным предназначением – системой электронной коммуникации и т. п. Обычная металлическая труба покрывалась изоляцией, затем наносился токопроводящий слой и снова на ее поверхность накладывалась изоляция. При проведении специальных проверок здания жилого комплекса посольства СССР в Вашингтоне многочисленные системы подслушивания были выявлены в большинстве из 183 квартир сотрудников советских учреждений.

Привозившиеся нами в Вашингтон бронированные стекла, закрывавшие окна в «основных апартаментах», помимо прикрытия от огнестрельного оружия защищали и от утечки информации через вибро-аккустические колебания оконных стекол и рам, от скрытого видео– и приборного телефотонаблюдения и др.

В посольстве СССР в Вашингтоне в оконных рамах было изъято более 600 подслушивающих микрофонов.

Проблема утечки секретной информации через высшие эшелоны власти

Учитывая состав советской официальной делегации и сопровождающих ее лиц, которая в большей своей части была представлена высокопоставленными и широкоинформированными секретоносителями, местные разведка и контрразведка, как правило, не упускали и не упускают возможности использовать это обстоятельство. Достигнув определенного должностного уровня, эта категория лиц чаще других забывает о бдительности, считает себя выше «мелочей», о которых ей говорят эти назойливые сотрудники КГБ.

Не является секретом, что спецслужбами разработаны эффективные методики выведывания интересующей их информации. В ходе бесед используются не только слабые стороны человеческой натуры: честолюбие и тщеславие; хвастливость и склонность к дискуссиям и спорам, но и такие положительные качества, как национальная гордость и патриотизм.

Здорово помогала противнику любовь советской элиты к спиртному и разговорам при этом по душам. Успевай только записывать. Беспечность секретоносителей, оставлявших деловые записи без контроля в номерах гостиниц, местах отдыха, позволяла разведке не только знакомиться с ними, но и проводить специальные экспертизы.

При работе с документами необходимы два принципа: политкорректность, чтобы даже попав в руки оппонентов, они не вызвали скандала, и секретность, чтобы они к ним не попали. Иногда утечка конфиденциальной информации может свести на нет все усилия дипломатов.

Во время встречи в 2008 году «большой восьмерки» на Хоккайдо в Японии в руки итальянцев попала информационная справка, подготовленная в Белом доме США, где было написано немало гадостей об итальянском премьере Сильвио Берлускони, названном «одним из самых противоречивых лидеров в истории страны, которая известна фактами государственной коррупции и порока». Этой утечки информации оказалось достаточно не только для того, чтобы породить скандал между двумя странами, но и немало поведать о методах подготовки американского президента и его свиты к серьезным международным переговорам».

Комментаторы итальянского телевидения не остались в долгу, а тут же ответили, обозвав белодомовских сотрудников «тупыми гамбургерами с мозгами из пепси-колы» и вспомнив все те благоглупости, которые когда-либо ляпал американский президент Буш, обозвали его «недоумком, которому информацию для переговоров скачивают из Интернета».

Другой пример. В ноябре 2011 года в Канберре в сточной канаве примерно в ста метрах от здания парламента местным журналистом Диланом Уэлчэм был найден 120-страничный буклет с информацией о визите президента США Барака Обамы в Австралию.

В документе под грифом «Секретно» содержалась, в частности, подробная информация о передвижениях Обамы в ходе его недавнего визита в Австралию, об обеспечении его безопасности, а также номера мобильных телефонов высокопоставленных австралийских и американских чиновников. Об этом сообщили Associated Press.

Личностная информация

В определении тактики проведения переговоров немалое место отводится сбору и анализу личностной информации на лидера, об участниках переговорных процессов, о субординации и личных взаимоотношениях в делегации и др. Важно все. От нюансов политических воззрений, особенностей характера до состояния здоровья на текущий день, с упором, конечно, на первое лицо.

Политический лидер – персонализирует в своем лице всю власть, данную ему государством, обществом. Наиболее ярко это выглядит при автократических, тоталитарных режимах, где решение главы государства, как правило, непререкаемо. Как правило, в его руках концентрируется огромное количество политической, экономической и духовной власти, сосредоточены все жизненные и социальные блага в обществе.

Таковым американцы всегда считали Советский Союз, считают Россию сейчас, да так и было у нас всегда.

Для консультаций Рейган привлекал имевших опыт работы с «Советами» бывших президентов Форда и Никсона, корифеев американской внешней политики Бжезинского и Киссинджера, вызывал в Белый дом уже известного нам изменника Аркадия Шевченко. По заданию президента директор ЦРУ Уильям Кейси, вылетал в Лондон и там буквально допрашивал советского перебежчика из КГБ Олега Гордиевского, одного из авторов книги «История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева». Вопрос один – что представляет собой Горбачев.

В здоровом теле – здоровый дух

Политическая практика прошлого, да и настоящего тесно связывает успехи или неудачи переговоров со здоровьем переговорщиков – первых лиц.

Имеется масса примеров, когда по причине собственных недугов они в самые ответственные моменты повели свои страны случайным, иногда гибельным путем, проиграв важнейшие переговоры.

Если в феврале 1945 года в Ялте, зная, что Рузвельт страдает высоким артериальным давлением и уже находится в смертельной опасности, целиком завися от состояния сердечно-сосудистой системы и лекарств, Сталин использовал напористую наступательную тактику и добился определенных успехов, то в июле 1945 года в Потсдаме он же, ослабленный инфарктом миокарда, задыхающийся и экономящий движения, испытал на себе грубое давление Г. Трумэна. Опытный политик, он с честью выдержал наскоки более молодого (на четыре с половиной года) и энергичного американца. И судьба Восточной Европы оставалась неизменной еще сорок лет.

Дин Раск, бывший госсекретарем двух президентов – Дж. Кеннеди и Л. Джонсона, тщательно изучал поведение великих мира сего во время встреч на высшем уровне, в которых он принимал участие. Он заметил, что видел много больных лидеров, взявших на себя, несмотря на это, тяжелую ответственность: «Некоторые решения были бы другими, если бы люди, их принявшие, были в добром здравии».

Многие историки, например, сваливают англо-франко-американские неудачи периода Суэцкого кризиса 1953 года и последовавшего за ним арабо-израильского противостояния на здоровье британского премьер-министра Э. Идена и президента Эйзенхауэра.

В 1953 году во время операции на желчном пузыре неосторожный хирург повредил Идену желчный проток. Он стал часто болеть и при нагрузках испытывал сильную боль, в связи с чем был вынужден постоянно принимать нарко-анальгетики и стимуляторы, в частности бензедрин, который принадлежит к семье амфетаминов, взаимодействие и побочные эффекты этих разнообразных лекарств тогда еще не были хорошо известны. Иден постоянно находился то в состоянии возбуждения, то в депрессии. Страдал бессонницей, быстро уставал и даже терял сознание. Чтобы привести себя в рабочее состояние, он после захвата Насером Суэцкого канала увеличивал дозы обоих лекарств.

Один из офицеров британской разведки, отмечая его неадекватное поведение, поведал своему американскому коллеге: «Ребята на Даунинг-стрит говорят мне, что наш старик не в себе и весь на нервах». Трудно было в таком состоянии сопротивляться сокрушающей энергии Н. Хрущева, грозившего миру атомной дубиной.

Подвело здоровье и Д. Эйзенхауэра. Он в 1955 году перенес сердечный приступ, а затем в июне 1956 года – воспаление подвздошной кишки (илеит), которое требовало хирургического вмешательства. Таким образом, во время надвигающейся конфронтации два главных действующих лица по обе стороны Атлантики были нездоровы.

Тяжело был болен и главный консультант президента по международным делам Дж. Фостер Даллес. У него был рак желудка, значительная часть которого была удалена.

Ярким примером влияния состояния здоровья на внешнюю и внутреннюю политику страны являются послевоенные годы Уинстона Черчилля. В 1945 году он проиграл выборы и ушел в оппозицию. Вел малоподвижный образ жизни, много пил, и это привело к проблемам с лишним весом и болезням сердца. В августе 1949-го он перенес первый микроинсульт. Во время напряженной политической кампании в январе следующего года пожаловался своему врачу на слабость и «туман в глазах». Врач поставил диагноз «спазм сосудов мозга». Но Черчилль все равно опять баллотировался на должность премьера. И в 1951-м таки победил: он опять въехал в здание на Даунинг-стрит, 10 – резиденцию премьер-министра в Лондоне. Премьеру уже было 77 лет.

В середине 1950-х он почти полностью оглох, имел сердечную недостаточность, экзему. Часто жаловался на боль и слабость. Врачи назначили ему то же, что и Энтони Идену – стимулятор бензедрин Тайком, чтобы поднять настроение, премьер-министр принимал кокаин, без рецепта и без наблюдения своего личного врача. Этот наркотик признали опасным и нелегальным только в 1960-х, поэтому глава правительства мог употреблять препарат в любых дозах. Однако препараты почти не действовали, потому что сэр Уинстон имел привычку запивать их пивом или абсентом. Кокаин и бензедрин вызвали привыкание, поэтому премьер запивал каждый раз дозы все большим количеством алкоголя. Это длилось несколько лет, до самой смерти Черчилля в 1965 году.

Кроме уже упоминавшихся Ф. Рузвельта, Д. Эйзенхауэра и Дж. Кеннеди были определенные проблемы со здоровьем, мешавшие исполнению их обязанностей, и у других президентов США.

Близкий друг и личный юрист Л. Джонсона рассказывал, что после двух сердечных приступов президент жил в постоянном страхе. Инстинктивно избегал дел, требующих длительного и сложного раздумья, дел, чреватых серьезными и непредвиденными обстоятельствами и последствиями; он стремился оттянуть их рассмотрение и принятие решений по ним; в то же время охотно занимался более «приятными», не требующими полного напряжения его умственных и физических сил. Даже в беседах со своим окружением он старался избегать острых углов. Весь срок своего президентства он вынашивал желание организовать встречу на высшем уровне с лидером СССР, но ему это так и не удалось, так как требовало больших усилий.

Не лучше было положение дел и в царской России и СССР. Слабовольный российский император понюхивал кокаин.

Трагикомичны последние дни Л.И. Брежнева.

Не дал Бог завершить начатое и Юрию Владимировичу Андропову.

Ну и самый наглядный пример последнего времени – страдающий алкоголизмом, с болезнью коронарных сосудов первый российский президент Б.Н. Ельцин, передоверивший руководство страной своему коррумпированному окружению. Чтобы скрыть от народа недееспособного всенародно избранного президента, в Барвихе были построены даже декорации кремлевского кабинета, откуда этому же народу показывали неустанно «работающего с документами» руководителя государства, что превратилось буквально в анекдот. Пресс-служба Ельцина распространяла для СМИ фотографии президента, сделанные за два-три года до конкретного события.

В итоге кремлевские чиновники в этой коспиративной борьбе проиграли. Им все же пришлось отказаться от тайн «мадридского двора», и шунтирование президентской аорты освещалось в новостях весьма подробно. Но пойти на это окружение тогдашнего главы государства было вынуждено вопреки своим желаниям, потому что не в силах было контролировать содержание новостных выпусков своих недоброжелателей.

Поэтому своевременная, достоверная и полная информация о здоровье главного участника переговоров – также одна из главных задач разведки.

Формы и методы ее получения различны и даже анекдотичны.

В марте 1994 года бывший шеф французской спецслужбы де Маренш публично подтвердил информацию, которую 9-е Управление КГБ, по рассказам бывшего заместителя его начальника генерала В.П. Самодурова В. Кеворкову, получило еще раньше. Французы, желая знать, сколько времени отпущено советскому руководителю, чтобы правильно построить с ним отношения на ближайший период, брали для анализа исходные материалы, сделав специальный канализационный отвод от унитаза его апартаментов. Кстати, их медицинские прогнозы не оправдались.

Об охоте за калом Мао Цзедуна рассказывает в своих книгах И. Атаманенко.

Задачу прятать кал и мочу Горбачева от спецслужб противника 9-е Управление не получало, но мы предпочитали, чтобы он за рубежом жил на территории советских представительств.

В Центральном разведывательном управлении США с 1972 года существует специальное подразделение, занимающееся сбором информации о состоянии здоровья мировых лидеров. В нем служат врачи, антропологи, социологи. Об этом поведал в своих воспоминаниях, опубликованных в Нью-Йорке, первый начальник «отдела медицинского шпионажа» доктор Джеральд Пост, образовавший «Центр по изучению личности и политического поведения». Более 35 лет он собирает уникальные досье на иностранных лидеров. При этом он подчеркивает, что главы государств обычно тщательно скрывают свои проблемы со здоровьем, дабы не выказать признаков слабости. Поэтому, когда лидеры собираются на таких мероприятиях, как заседание Генеральной Ассамблеи ООН, различные саммиты, разведка внимательно изучает внешний вид президентов и премьеров, стараясь составить представление об их самочувствии.

Исследователь Университета Брауна в г. Провиденс (штат Род Ай-лэнд) Роуз Макдермотт, посвятившая множество работ медицинскому шпионажу, отмечает: достоверная информация о состоянии здоровья хворающего лидера дает неоспоримое преимущество правительствам других стран: «Болезнь главы государства может пошатнуть стабильность власти – особенно в авторитарных и тоталитарных режимах».

* * *

Сотруднику охраны также ничто человеческое не чуждо. Учитывая важность решаемых задач и интенсивность нагрузок определенного внимания требует состояние его здоровья и разумная организация труда в загранкомандировках, о чем почему-то никто не говорит. Надо сказать, что дальние путешествия с запада на восток, так же как и в обратном направлении, не проходят мимо и вызывают серьезную перестройку в организме любого человека. Особенно отражаются на самочувствии сотрудника перелеты через четыре и более часовых поясов. Периоды работоспособности, как правило, не совпадают с новым распорядком дня.

А если утром возвращаешься из многочасового полета с запада на восток, а вечером летишь с востока на запад?

Все это провоцирует плохой ночной сон, хотя трудно определить, что в таком случае для сотрудника ночь, а когда день? Усталость, сонливость и общее недомогание днем, головная боль, головокружения, шум в ушах и т. п. При том, что при постоянном сокращении числа включаемых в группы охраны сотрудников никто не давал времени на акклиматизацию и не освобождал от обязанностей.

Трудней всего было работать с министром иностранных дел. В одну из командировок с Шеварднадзе мы успели за неделю посетить США, Кубу, Аргентину, Бразилию, Уругвай и снова Кубу, пробыв в полете около 70 часов и за неделю набрав почти месячную санитарную норму для пилотов.

Вообще оценка труда сотрудника охраны требует серьезного изучения. Что понимать под кратковременной или длительной командировкой и т. п.? А если ты по 150–200 дней в году находишься в кратковременных командировках в местах со сложной экологией, политической ситуаций или в районах боевых действий? А у сотрудника охраны, как правило, нет времени получать в войсках или посольствах необходимые справки. Это почему-то никогда не учитывалось и, видимо, не учитывается и сегодня.