Текст книги "Записки яхтанутого. Том II Родину не выбирают"

Растаможка

30-го мая таможенная служба по телефону пригласила меня на таможенную экспертизу моей яхты для установления размера таможенной пошлины.

Описывать в подробностях всю процедуру не буду, но скажу, что пробыл я там почти весь день. И снова бумаги, подписи и беготня из офиса портового комплекса Моби Дик на Форт Константин и обратно. Несколько часов ожидания на проходной я уже не выдержал и банально уснул прямо на стуле.

Разбудила меня (нежно) женщина – таможенный майор, которая оформляла документы. Честно признаюсь, мне тогда уже

было всё пофиг и я, почти не глядя, подписал документы, забрал бумагу с печатями и поехал домой. Из объяснений инспектора я понял, что мою яхту оценили в 9000 евро! И не важно, что купил я её за 2900 евро. У них там свои какие-то каталоги, по которым они оценивают. Естественно, от такой суммы я платить таможенный сбор не согласился. На что мне спокойно было объяснено, что через несколько дней будет проведена независимая экспертиза, на которую меня пригласят по телефону. С тем я отбыл восвояси.

К этому времени я уже оплатил пограничный штраф, и с этой стороны ко мне претензий уже быть не могло.

На 2 июня таможня назначила независимую экспертизу наших лодок. Мы всей толпой, заранее списавшись в чате, прибыли на Форт Константин к 09.00 за полчаса до назначенного времени начала экспертизы. Но к немалому удивлению нас уже сорок минут там ждал эксперт и таможенная «фея» (одна из тех, что оформляли меня на дебаркадере). Оказывается, таможня даже тут не смогла согласовать время между своими службами. Эксперт был расстроен задержкой, а таможенница, как всегда, бурно выражала своё недовольство. На что с нашей стороны было заявлено о времени сбора таможней же и назначенном. Ну да ладно! Экспертиза прошла довольно быстро и без эксцессов. К обеду я уже был дома.

Теперь осталось только дождаться результата независимой экспертизы и оплатить пошлину от новой оценочной стоимости лодки. И ещё неизвестно снизится ли цена. Но это, как оказалось, процесс не быстрый. Три недели, как минимум. Хотя эксперт признался, что сейчас в порту работы почти нет. Из-за санкций судов приходит мало и это, может быть, ускорит процесс оценки. Одно утешает, что евро неуклонно падает, а с ним и сумма таможенной пошлины. Возможно, мы вовремя решили растаможиться.

На быструю экспертизу я надеялся, но не рассчитывал, поэтому спокойно занимался домашними делами. Прошли три недели, но обещанного вызова не последовало. И только 27 июня мне позвонили из таможни и пригласили для получения заключения экспертизы.

На следующий день я, как ужаленный примчался в Кронштадт. В официальной бумаге значилась оценочная сумма 202 897 рублей, а общий таможенный платёж

составил 87 тыс. рублей. Эта сумма меня вполне устроила, и я радостный отправился выполнять платёж.

Инспектор объяснила, что если деньги перечислить сегодня, то зачислены они будут завтра после 10.00, поэтому сначала нужно будет позвонить, а потом уже приезжать забирать лодку.

На следующий день я так и сделал. Платёж был принят и можно забирать яхту с таможенной стоянки. Много вещей я с собой не брал, а прихватил только новый аккумулятор. И около полудня был на таможенном терминале Моби Дик, где получил все разрешающие документы. Осталось только взойти на борт и отдать швартовы.

Радостный я примчался на Форт Константин и сунулся к администратору порта. Женщина посмотрела мои бумаги, но сказала, что для прохода на причал нужно разрешение от пограничников. Что? Где? Зачем? Я, было, впал в уныние, но она посоветовала позвонить в таможню, может они разрешат. А вот почему таможня сразу этого не сделала?

Однако всё разрешилось благополучно. Через полчаса приехали два таможенных инспектора и пропустили меня на причал. И

только когда я шагнул на палубу своей яхты, вздохнул свободно. Всё!!! Я могу свободно перемещаться по территории родной страны на своём транспортном средстве!

Было, правда, небольшое огорчение. Дело в том, что за время стоянки яхты у таможенного причала швартовы ослабли и лодка билась носом о бетонный плавпричал, стоявший впереди. От этого образовалась выбоина на форштевне в палец глубиной. До сквозной пробоины, к счастью, дело не дошло. Но предъявлять претензию некому, ведь таможня не несёт ответственности за плавсредства у этого причала, а только на складе временного хранения. Короче, сам виноват.

Но тогда это было лишь мелкое огорчение по сравнению с радостью свободы.

Реальность общения с ГИМС

29 июня в 14.10 я вышел из таможенной гавани Форта Константин.

Рядом с яхт-клубом, на плавучей заправке заправился бензином под заязку.

По пути из Кронштадта в Ломоносов, где я планировал постоять пару дней, прогулялся вокруг ближайших фортов. Много раз я видел эти форты со стороны фарватера, проходя на больших судах, но осмотреть их со всех сторон довелось впервые.

Признаюсь, меня охватывала такая радость, что под шум мотора я орал во всё горло матом о том, как мне хорошо! О предстоящих трудностях в этот момент думать не хотелось, и я наслаждался моментом блаженства.

А трудностей в нашей жизни хоть отбавляй, и они не заставили себя ждать. Впрочем, всё по порядку.

В городе Ломоносов есть Сидоровский канал. Почему канал, не знаю, ведь он не соединяет два водоёма, а по сути, просто узкий залив. Раньше там располагался рыбколхоз, база гидрографии и военные спасатели. Если две последние организации худо-бедно ещё существуют, то рыбколхоз давно приказал долго жить. Вот там-то, в дальнем углу, у заброшенного причала и я привязал свои чалки.

Нужно было съездить домой, привезти много полезных вещей для дальнейшего

перехода и дождаться остальных моих коллег-яхтсменов, которые должны выйти с Форта Константин через день-два. Мы договорились все вместе идти к месту нашего будущего базирования на Ладогу.

Привязался я, значит, и стою. Никого не трогаю, и меня пока никто не трогает. Народ купается, рыбу ловит, отдыхают, кто как умеет. ГИМСовский катер пришвартовался у меня по носу, но инспекторов я тогда не заинтересовал.

К вечеру в гости должен был пожаловать мой старый друг и бывший мой капитан Гренадёр, о котором я уже писал на Дзене. А пока из досок, припасённых ещё в Финляндии, занялся сооружением упора для укладывания мачты. Идти-то придётся по Неве под мостами.

Вечер провели с Гренадёром в приятных воспоминаниях бурной молодости. А утром я поехал домой.

Вернулся из дома с поклажей во второй половине дня. Жара в этот день стояла ужасная, мокрый весь. Только решил поплескаться за бортом, подходит ко мне один из инспекторов с ГИМСовского катера. Сурово так представился и поинтересовался, где моя лодка зарегистрирована и почему я тут стою уже третий день (!). А я пришёл

только вчера во второй половине дня, суток ещё не прошло. Объясняю, мол, только что с таможни отпустили, жду остальных своих попутчиков, готовлюсь к переходу. Давай, говорит инспектор, с документами к нам на катер.

Взял я все имеющиеся документы и пошёл к инспекторам. Во-первых они очень возмутились, что я заявился к нм в одних шортах и шлёпанцах, мол, катер – это государственная территория и выглядеть здесь надо прилично. Мы-то, говорит, одеты по форме.

Ну, жара же, с меня пот льёт, какое нахрен приличие! А они на службе, им положено в форме быть. Короче, сразу дали понять, что разговор будет серьёзный.

Они долго рассматривали все мои бумаги, задавали много вопросов, откуда, зачем, да почему. Вижу, что-то им не нравится. А когда узнали, что лодка куплена в июле 2018 года, возмутились, что до сих пор не зарегистрирована. И пофигу им, что всё это время она находилась в Финляндии и там же была зарегистрирована. Упёрлись в новый регламент, который приняли в марте 2022 года и твердят, как заведённые: «После покупки лодка должна быть зарегистрирована в срок не более 30дней. Иначе штраф, а лодку

на штрафстоянку». Я пытался им объяснить, что невозможно зарегистрировать лодку в России, если она находится за границей да ещё с финской регистрацией, а кроме того, если бы я и хотел, то таможня целый месяц держит. А они своё: «Читайте новый регламент!». Ну, поупирались для порядка, но оставили этот вопрос в подвешенном состоянии. Затем инспектор поинтересовался, какова площадь парусности моей яхты, предвидя, что она больше 22 кв. м., указанных в моих правах.

Я их и не менял, ведь в Финляндии никого площадь парусности не интересует. А перегон этот в Россию вынужденный и почти спонтанный. Кстати сказать, я пытался записаться в ГИМС для замены прав с увеличением парусности, но сделать это оказалось совсем непросто. Записываться-то теперь надо через сайт Госуслуг, а там в большинстве отделений ГИМС просто нет свободного времени для записи. А в отделении, где это время нашлось, парусами просто некому заниматься. Так что за месяц стоянки на таможенном причале я никак не смог решить вопрос с увеличением площади парусности в моих правах.

В старом описании этой модели значилось 28 квадратов, но инспектор не поверил, так как ему видится большая площадь. А это уже прямое нарушение, карающееся штрафом. На что мне было заявлено: «Мы вас сейчас не оштрафуем, потому что вы не управляете яхтой в данный момент, выходить на ней вы не имеете права. Нужен судоводитель, у которого в правах значится парусность более 22 кв. м.» Спорить с ними было бесполезно. Я прикинулся «шлангом», мол, старый больной и нищий пенсионер, все деньги отдал таможне, сижу без копейки, а пенсия ещё не скоро. С тем меня и отпустили.

На лодку я вернулся в растрепанных чувствах и с испорченным настроением. Во-первых, я узнал, что в ГИМСе действуют новые правила (надо бы ознакомиться), во-вторых, выходить мне нельзя, а никого с нужными правами в данный момент не было. А идти-то надо!

И я решил сбежать!

Рано утром следующего дня, в 03.20 я отдал швартовы и ещё до восхода Солнца выскользнул из Сидоровского канала, помахав на прощание рыбакам, сидевшим на причале, а заодно послав мысленно в известном направлении тех инспекторов, что пытались меня застращать и развести на бабло.

Когда взошло светило, я был уже далеко от Ломоносова.

Кстати, как я потом узнал, Сидоровский канал – любимое место ломоносовских ГИМСовцев для ловли и разведения лохов на бабки.

В Питере

Погода была отличная, когда я подходил к Санкт-Петербургу. Видимость была прекрасная, и я с удовольствием наблюдал морской фасад города.

Много раз я приходил сюда и уходил в рейсы по главному морскому каналу, но сейчас впервые шёл Петровским фарватером, намереваясь подойти к Центральному яхт-клубу и там дождаться своих товарищей, с которыми мы «срубим мачты» и проследуем по Неве в Ладожское озеро. Подождать-то надо было всего до вечера. Почему-то мои коллеги решили проходить Неву ночью, хотя я предлагал двинуться в путь рано утром.

Уже проходя мост ЗСД (Западный скоростной диаметр) ощутил невское течение и чтобы не испытывать судьбу решил ошвартоваться носом к внешней стенке яхт-клуба, где были вмонтированы швартовные рымы. Я рассчитывал, что с моей осадкой я смогу подойти вплотную к стенке, но увы, глубины оказались недостаточны. А тут ещё, как назло, заглох мотор! Всю дорогу от Хамины он не подводил ни разу, а тут на тебе… И течением меня понесло обратно в залив.

Когда лодка дрейфовала мимо причальной стенки «Зенит (Газпром) -арены», мотор чихнул и завёлся. Недолго думая, я ошвартовался к стенке. Постою, думаю, разберусь с мотором, а может, и останусь тут до вечера. Кстати, мотор снова заглох как, только, был заведён первый швартов.

Водоплавающий народ уже давно проснулся, и мимо проносились моторные лодки и пролетали гидроциклы, разгоняя волну, которая дзорово долбила меня о причал. Кранцы, конечно, были, но удары ощущались значительные. Это неприятно, но прока я разбирался с мотором, других вариантов не предвиделось. С мотором я разобрался быстро. Когда отвинтил свечу, стало всё понятно – свечу заливало. Нагар, масло, отсутствие хорошей искры. Откуда нагар и масло? По всей видимости, это последствие использования бензина с маслом для двухтактного двигателя, на котором я шёл последние мили до кронштадтской таможенной стоянки. Ну, это дело поправимое; почистить свечу и продуть цилиндр не составило труда. Мотор снова запустился, но уходить я не спешил.

Задумал я, всё же, уточнить, а какова же на самом деле площадь моих парусов. Паруса ведь, всё равно, надо снимать перед завалом мачты, вот заодно и сделаю обмер. И каково же было моё удивление, когда длинна грота оказалась всего 8,3м. От палубы до нижней шкаторины грота ровно 70 см. Это значило, что мачта у меня не 12 метров, как значилось в техническом описании, а всего 9. А это значит, что площадь парусности моей яхты значительно меньше, заявленной. Признаться, я никогда до этого не задумывался о высоте мачты. А потому, что раньше это никого не интересовало. Посчитав площадь стакселя и грота, я получил сумму в 21,95 кв. м. Всего-то!!! Так что ломоносовский инспектор ГИМС, определивший на глаз, что у меня парусность больше 28-и метров либо тупо меня «разводил», либо с глазомером у него не всё в порядке. Но теперь это уже не имело значения, ибо в новом регламенте аттестации судоводителей ГИМС (который я почитал в интеренете) площадь парусности не значится и не имеет значения. Вот ещё один пример некомпетентности отдельных инспекторов… или их жадности.

Когда я собрал паруса и упаковал их, на причале появился охранник и заявил, что это платная стоянка и надо заплатить. А если я не оплачу стоянку, он заявит куда следует и меня оштрафуют. Я, как бы, и не против, но кому и сколько? Он дал телефон диспетчера и гордо удалился. По телефону девушка назвала сумму в 450 рублей, но когда я сказал, что хочу постоять до вечера выяснилось, что 450 рублей это плата за 15 (!) минут стоянки. От такого заявления я чуть не потерял дар речи. Это где они такие цены взяли?! Да и за что?! Совершенно незащищённая внешняя стенка это же не закрытая безопасная гавань, где есть электричество и вода. После финских цен я был просто шокирован! Платить я отказался и сказал, что стоять не буду и сейчас же отдаю концы. На том разговор и закончился. А за то время, что я уже отстоял, пусть попробуют меня оштрафовать! Лодка ещё в России не зарегистрирована, номер финский, а моих паспортных данных я не давал. Так что, привет!!!

Но стоять до вечера где-то надо. И я отправился искать место для стоянки. Соваться к причалам яхт-клуба, естественно, бесполезно, прогонят или зарядят непомерную плату. Я уже понял, что стоянка в Питере мне не по карману, тут всё ориентируется на богатеньких.

Но выход нашёлся. В Малой Невке, под Большим Петровским мостом есть остров, около которого я и встал на якорь. Тихо и спокойно отстоял почти весь день. Здесь тоже иногда проносились лодки и гидроциклы, но не било об стенку.

Вечером должен был ко мне приехать сын, помочь завалить мачту и пойти на перегон по Неве. Пришлось сниматься с якоря и идти к одной из необорудованных стенок яхт-клуба в Малой Невке.

Но сначала я ошвартовался к двум столбам в районе яхт-клуба. Раньше эти столбы с лебёдками на вершине как раз и применялись для завала мачт. Но сейчас лебёдки сломаны и тросов на них нет. А даже если бы и были, подняться на вершину столба невозможно. А ведь хорошая задумка была.

Ближе к вечеру перешёл к стенке. Ошвартовался за старый рым, и стал готовиться к завалу мачты. А когда сын приехал, мы вдвоём спокойно уложили мачту на приготовленные козлы и закрепили по-походному. Теперь я готов был идти вверх по Неве, но выяснилось, что мои коллеги задерживаются и выход переносится на раннее утро, что меня вполне устраивало. Так до утра мы и простояли у этой стенки. Но стоять здесь было неприятно.

До поздней ночи мимо носились безбашенные водоплавающие и волной нас колотило о стенку так, что все имеющиеся кранцы не спасали от жёстких ударов. Делать было нечего, и я с любопытством наблюдал окружающую жизнь.

Если на стороне Петровского острова было относительно тихо, то Крестовский остров не затихал ни на минуту. Пляжи были полны народа. Оттуда неслась музыка и бодрые возгласы ведущих развлекательных программ в прибрежных кафе и ресторанах. Народ веселился на полную катушку до поздней ночи, а точнее до раннего утра. И только часам к четырём наступила относительная тишина.

Впрочем, это отдельная тема. Вернёмся к путешествию.

Переход в Берёзово

В пять часов мы снялись со швартов и, обогнув Петровский остров, вошли в Малую Неву. Мои коллеги в это время тоже готовились сняться, но я связался с ними по телефону, ждать не стал и самостоятельно отправился в путь.

Надо сказать, что путешествие вверх по Неве ранним летним утром – это особое удовольствие (я до этого ходил по Неве только ночью в разводку).

Во-первых открывается зрелище, которого никогда не увидишь с набережных, во-вторых никто не мешает наслаждаться этим зрелищем.

Ночная проводка судов уже закончена, мосты сведены, и на воде никого нет. Вся бесчисленная армада прогулочных судов отдыхает у причалов от праздных туристов, а безбашенные гонщики на гидроциклах и моторках ещё досматривают сны в уютных постелях. И лишь ранние рыбаки и загулявшая молодёжь на набережной, нарушают утреннюю идиллию величественной реки и её гранитных берегов.

Все мосты прошли без проблем, даже быстрее, чем я предполагал. Остальные лодки прошли тоже хорошо и догнали меня только в Усть-Ижоре, когда я уже встал на якорь на рейде. Здесь мы планировали ставить мачты. Правда, у «Календулы» встал «наглухо» дизель и «Зелёной Жемчужине» с мощным двигателем пришлось взять её на буксир. Так и пришли они на якорную стоянку.

Через речку Ижору здесь перекинут высокий мост, с которого мы м осуществляли постановку мачт при помощи закреплённой на нём тали. Место это давно известно яхтсменам. Здесь многие ставят и «рубят» мачты при проходе Невы. Глубина у правой опоры позволяет подойти килевым яхтам, не говоря уже о моём компромиссе с осадкой 85 см.

Моя мачта самая лёгкая, на ней и решили отработать технологию подъёма. Всё получилось. Дружно поставили все остальные мачты и готовились продолжить путь.

А во второй половине дня стартовали на штурм Ивановских порогов. Дальше я снова шёл один, у сына внезапно возникли дела, и он уехал домой. Впрочем, теперь я присоединился к общей эскадре и теперь нас пятеро. Так что один, но не в одиночестве.

Когда-то я уже проходил Ивановские пороги четыре раза, но на большом судне это не было чем-то особенным.

Теперь же впервые нам предстояло подняться вверх на своих пластиковых лодках. Рассказывали о коварстве этих порогов, но, признаться, я и не представлял, каково это на самом деле.

Если идёшь снизу, перед порогами Нева делает резкий поворот и имеет значительное расширение. Здесь на южном берегу расположен Отрадненский грузовой район и впадает река Тосна. Кстати, я там когда-то работал электромехаником. Но это было очень давно, когда работал в Ленинградском речном порту. Сейчас это предприятие выглядит не лучшим образом, но всё же, работает.

У причалов стоят старые суда, которые уже не ходят в плавание, а на берегу, как раз, в это время пылал большой пожар в одном из производственных зданий.

По правилам плавания для маломерных судов, идущих вверх, судовой ход пролегает непосредственно вдоль причалов грузового района. Так что рассмотреть всё удалось довольно хорошо. У одного из причалов я с удивлением увидел землесос «Ленинградский -1», на котором тоже работал. Когда-то это было большое современное специализированное судно финской постройки, которое добывало песок со дна Финского залива для строительства Дамбы и других строительных надобностей города. Теперь это судно уже списано и доживает свой век в отстое. А я ещё не списан и на ходу!

Однако оставим воспоминания и вернёмся к переходу.

Так вот судовой ход вывел нас непосредственно на пороги, где течение было самым быстрым. Ещё издалека были заметны буруны, вырывающиеся из-за мыса. Я шёл третьим и успел заметить, как лидирующую лодку резко отбросило течением влево, словно утлую скорлупку. Зрелище впечатляющее! Понятно, что повторять путь первой лодки уже бесполезно, и я взял намного левее с расчётом выйти на встречную полосу движения, где течение было спокойнее. Пройти по своей стороне не представлялось возможным. Вода бурлила в узкости и стремительно вырывалась навстречу.

С моим пятисильным мотором такое течение не одолеть. А вот по встречной полосе, почти под самым правым берегом, идти было возможно. Мотор работал на полных оборотах, но скорость в самой стремнине не превышала 0,5 узла. Потом постепенно скорость увеличилась до полутора узлов. Если смотреть на воду, кажется, что лодка летит, как моторный катер, а если посмотреть на берег, то за время прохождения порогов можно проследить все этапы приготовления шашлыка местными отдыхающими на берегу. Тут главное, чтобы мотор не заглох. Но всё обошлось и мы все благополучно прорвались на обычное течение реки. Даже «Зелёная Жемчужина» с «Календулой» на буксире прорвалась.

После порогов обычное течение Невы показалось стоячей водой. Не понимаю, почему для маломерок установили именно такой путь!

До Шлиссельбурга осталось совсем недалеко, где мы планировали заправиться топливом, пополнить запасы провизии и заночевать перед выходом на просторы Ладоги. Но дойти до Шлиссельбурга в этот день нам было не суждено.

Все изрядно устали, а идти ночью не хотелось. Решили заночевать на якоре восточнее острова Главрыба. Есть такой выше порогов. Кто-то сказал, что там хорошая стоянка. Ну, сказали и сказали; пошли посмотрим.

Я и ещё одна лодка встали на якоря у правого берега Невы перед самым входом в протоку. За нами шла «Аурига» и Лёха решил пройти дальше.

Но в протоке оказалось сильное течение и множество каменных банок. Он и опомниться не успел, как его посадило на одну из таких банок. И посадило так хорошо, что сняться задним ходом у него не получилось. Делать нечего, надо выручать товарища.

Я спустил на воду свою надувную «резинку» и пошёл к «Ауриге» заводить дополнительный якорь. Туда-то я сплавился по течению легко, а вот обратно против течения да ещё с якорем на борту грести было очень трудно. Грёб пока хватало сил, и бросил якорь метрах в пятидесяти от этой банки. Но якорь ему не помог. Тогда решили завести на «Ауригу» длинный буксирный конец, а когда подойдёт «Зелёная Жемчужина», она выдернет Лёху своим мощным движком. Завели, ждём. Подходит «Жемчужина» с «Календулой» на буксире. «Календулу» поставили на якорь у входа в протоку, а «Жемчужина» пошла спасать «Ауригу».

Уж не знаю, чем думал капитан «Жемчужины», но сам напоролся на меляку и сел. А ведь мы ему кричали, что заходить в протоку опасно и что буксирный конец у нас на борту. Надо было только подойти к нам и взять буксир. Но получилось, как получилось. «Спасатель» сам сел на мель и теперь мы имели два судна на мели.

До самой поздней ночи с криками и матом продолжались попытки снять с мели лодки. Моя «резинка» курсировала между лодками уже без меня. Выгребать на ней у меня уже не было сил, и я наблюдал всю картину со стороны, а потом просто завалился спать, не дождавшись результата.

Сквозь сон я ещё какое-то время слышал шум спасательной операции, но, в конце концов, всё затихло. А проснувшись утром, я с удивлением обнаружил «Ауригу» стоящей на якоре уже на глубоком месте у входа в протоку. Оказывается, Лёха так всё ночь и не прекращал попытки сняться с мели. И ему это каким-то образом удалось. Молодец мужик!!! Якорь, заведённый, мною, конечно же, тоже помог, но сам он оказался упорным и умелым. Утром началось спасение «Жемчужины».

Завели буксирный конец и пересадили на неё двух помощников для кренования. Раскачивали и одновременно тянули. И вытянули!!! Задним ходом «Жемчужина» отошла на глубокое место и все облегчённо вздохнули. Теперь можно спокойно позавтракать и отправляться в дальнейший путь. Так и сделали.

Переход от острова Главрыба до Шлиссельбурга прошёл гладко и быстро. По пути даже подняли паруса при благоприятном ветре и уже после полудня финишировали в Новоладожском канале. Где-то на середине этого этапа от нашей эскадры отделилась «Аурига». Лёхе надо было срочно куда-то уехать, и он остался на ближайшей стоянке. Мы все дружно помахали ему на прощание и продолжили свой путь.

Уже в Шлиссельбурге пытались отыскать заправку для катеров, но так и не нашли, хотя нам говорили, что она где-то есть. Я спрашивал у аборигенов, но те только разводили руками или указывали на заправку у другого берега далеко от города

Посовещавшись по радио, решили ошвартоваться на ночёвку в Новоладожском канале у пожарного причала. У меня осадка самая маленькая и работает эхолот, мне первому и пришлось подходить к этому необорудованному причалу. Глубина оказалась пригодной для всех остальных, и мы всей эскадрой здесь ошвартовались.

За топливом пришлось ехать на такси, причём не каждый таксист соглашался везти пассажиров и канистры с топливом. А за продуктами пошли пешком.

Очередной этап перегона (не самый простой) благополучно закончился, и это дело надо было отметить. Ну, а как же без этого!

Собрались в большом кокпите «Зелёной Жемчужины» за праздничным столом. Отмечали событие весело, но в меру, далеко за полночь, а потом расползлись по своим лодкам. Завтра сниматься и продолжать путь к пункту назначения.

Но завтра началось не быстро. Во-первых, самые «весёлые» отмечальщики проснулись слишком поздно, во-вторых их состояние ещё не позволяло продолжать путь. Поэтому снялись со швартов только после 14.00.

И только Слава на «Дорадо» ушёл рано утром. Он очень спешил на работу и потому никого ждать не стал. Так нас осталось трое.

Не знаю, как другим, но мне было приятно вырваться на простор Ладоги из сковывающего течения Невы. Наконец-то можно было поднять паруса и не слышать надоевшего дребезжания мотора. Погода была прекрасная, и настроение соответствовало ему.

С Кошкинского фарватера взяли курс на север. Но далеко в этот день не ушли. По причине вчерашнего застолья не все могли полноценно выполнять свои обязанности. Решено было встать на ночёвку под Осиновецким маяком. Глубины там позволяют и грунт хороший. Прогноз погоды благоприятный. Там и заночевали.

Я проснулся рано и, никого не дожидаясь, поднял якорь. Уж больно ветерок был благоприятен, жаль было терять такую возможность прокатиться на фордаке.

Предупредил остальных, что ухожу и договорились встретиться у острова Коневец. С тем и отправился.

Весь день я шёл при слабом попутном ветре и даже впервые поставил спинакер. Признаюсь, никогда до этого спинакер не ставил. Однако всё получилось, и скорость увеличилась, и настроение.

По пути видел тюленей. Они с любопытством высовывали свои чёрные усатые морды и подолгу разглядывали мою яхту. Один, самый крупный, даже что-то недовольно прокричал в мою сторону, на что я ему популярно объяснил, куда идти. Мы поняли друг друга. На обед я лёг в дрейф, благо никого вокруг не было, и находился я вдали от судоходных путей. После сытного обеда даже часок вздремнул, а после продолжил путь. Но во второй половине дня ветер зашёл к западу, и спинакер пришлось убрать.

К вечеру ветер стал крепчать, и я решил идти в укрытие на ночную стоянку. Ближайшей оказалась бухта Черёмуховая. Туда я и направился. К этому времени подошли остальные лодки, но в Черёмуховой они становиться не захотели, а пошли в бухту Владимирская. А я чего-то в это день подустал и во Владимирскую тащиться уже не хотелось. Да и ветерок уже задувал прилично. Так и заночевал под берегом без всяких происшествий.

Следующий день стал финишным в этом перегоне. Рано утром, после плотного завтрака, я снялся с якоря и под парусами отправился дальше. Юго-западный ветер способствовал быстрому продвижению к цели и уже во второй половине дня я входил в ладожские шхеры.

Координаты конечной точки следования, которую мне дали коллеги, я вбил в Navionics, установленный в смартфоне. Дело в том, что карта в бортовом картплоттере закончилась, а установить новую у меня не было возможности. Свой Lowrens я теперь использовал только в качестве эхолота и лага. И всё бы ничего, но точку мне дали не ту, а потому я попёрся вдоль берега южным проходом залива Лехмалахти. По пути зазевался на местные красоты и не заметил, что иду в опасной близости от подводной каменной гряды. В итоге цепанул килём каменистую банку.

Вот хорошо, что у меня компромиссный киль. Приподнял шверт и благополучно снялся. А когда подошёл к назначенной точке, понял, что попал не туда, куда намеревался. Передо мной открылась мелководная бухта и катерная стоянка посёлка Берёзово. Никаких яхт здесь не было.

В принципе, ничего страшного не произошло и найти нужную мне стоянку можно было бы по опросу местного населения, но мне так же дали телефон одного товарища, который был старожилом того яхт-клуба, куда я намеревался попасть.

Позвонил я ему, объяснил, кто такой и где нахожусь. Он места эти знает отлично и быстро объяснил мне, как дойти. Оказалось, что между островом Белоярский и Берёзовским берегом есть узкая протока, которую можно обнаружить, только подойдя вплотную к катерной стоянке.

Паруса я давно уже спустил и двигался на моторе самым малым ходом, ибо места мне незнакомы и глубины на карте не указаны. Но глубины оказались достаточными, и я благополучно вышел в параллельную губу, повернул налево и вошёл в залив Копсаланлахти. А там уже визуально увидел мачты моей будущей стоянки.

Ошвартоваться носом к причалу с отдачей кормового якоря не составило большого труда. Я встал на указанное мне место, поздоровался со старожилом и облегчённо вздохнул, закончив этот многодневный перегон, который составил без малого триста морских миль.

Таких прогулок на своей яхте я ещё не совершал! И пусть этот перегон совершался много дней, включая месяц стоянки на таможенном причале, но это было замечательное путешествие со множеством приключений и уймой новых впечатлений.

Оставалось только дождаться остальных и отпраздновать наш Берёзовский финиш!

И мы его, таки, отпраздновали!